Текст книги "Люди Края"

Автор книги: Владимир Зырянцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)

ПРИЛОЖЕНИЕ

О природе пространственных тоннелей

История открытия и освоения пространственных тоннелей, или, как их именуют в просторечии, Коридоров, много раз описана в научной и популярной литературе. Однако, согласившись по просьбе издательства изложить свою точку зрения на природу возникновения и функционирования тоннелей, а также поделиться соображениями по поводу гипотез, изложенных в романе „Люди Края“, я должен дать общую историю вопроса, еще раз напомнив общеизвестные факты.

Как известно, первый тоннель был открыт в ходе изучения пояса Койпера. Принято считать это открытие случайным, однако хочу заметить, что обследование небесных тел, находящихся за орбитой Плутона, было плановым и многосторонним, а проводивший его зонд снабжен всей необходимой аппаратурой, позволившей заметить необычный феномен. О какой же случайности можно тогда говорить? Человечество, несомненно, доросло до того, чтобы обнаружить это необычное явление. Другой вопрос, как оно воспользовалось этим открытием.

Итак, в марте 114 года зонд, проводивший обследование, сообщил, что возле объекта К789 (ср. диаметр 2,4 км, масса 33,6 тыс. т) приборы фиксируют колебания магнитного поля большой интенсивности. Поскольку крохотный каменный обломок не мог обладать полем, соизмеримым с полем Земли, и уж во всяком случае это поле не могло колебаться с правильной частотой, был сделан вывод, что аппаратура ошиблась. Зонду была дана команда переместиться к объекту № 790, а обломок № 789 был включен в план тел, подлежащих проверке.

Известно, что денег, сколько бы их ни отпускали ООН или национальные агентства, никогда не хватает, поэтому очередь до объекта К789 дошла лишь спустя три года. На этот раз это был не простой зонд, а беспилотный корабль „Кук“, оснащенный мощным бортовым компьютером, способным самостоятельно оценивать результаты исследований и вносить коррективы в их методику. Обследование К789 было лишь незначительным эпизодом в обширной программе, порученной „Куку“, поэтому корабль должен был задержаться возле обломка всего на несколько часов.

Однако в установленное время компьютер „Кука“ вместо отчета прислал лишь короткое сообщение: „Все в порядке, продолжаю сбор материала“. Лунная база ISA (Международного космического агентства) спросила о причинах задержки, однако свободолюбивый компьютер, словно начитавшись романов о бунтах роботов, продолжал уклончиво сообщать, что „требуются дополнительные исследования“. И лишь спустя сутки антенны базы приняли отчет, содержавший свыше 800 гигабайт разнообразной информации. Здесь были результаты анализа вещества астероида (железо, кремний, никель, хром, крупицы рубидия и стронция), уточненные данные о его плотности, массе и объеме, орбите и периоде вращения вокруг Солнца (самостоятельное вращение вокруг оси у объекта отсутствовало), параметры магнитного и гравитационного полей, замеры излучения в самых разных диапазонах и даже фотографии: снимки самого объекта К789 с разных сторон, а также странного образования, обнаруженного в километре от астероида. Таким образом, „Кук“ подтвердил данные, переданные в свое время зондом: то, что возле обломка К789 находится Нечто, обладающее огромным магнитным полем, а кроме того, еще и видимое.

В тот момент этим сообщением заинтересовались лишь специалисты да любители всевозможных тайн природы – те, кого хлебом не корми, но расскажи про очередной феномен, которому земная наука не может найти объяснения – про юпитерианские „слои отражения“, например, или „космическую азбуку Ли Чжо“. Если бы эти любители тайн составляли большинство в ISA или Совбезе, к объекту К789 был бы немедленно отправлен не то что корабль, а целая флотилия. Но, как известно, в любых руководящих органах заседают не подобные маньяки непознанного и серийные убийцы времени и оборудования, а серьезные люди, способные принять взвешенное решение. Наука не авантюрный роман, это прежде всего деньги, ресурсы и учет разнообразных интересов, среди которых пресловутая любознательность „ребенка, играющего на берегу океана“ стоит отнюдь не на первом месте. Всему свой срок.

Для „феномена Кука“ – так отныне именовалось явление, обнаруженное на К789 – этот срок настал спустя полгода, когда к загадочному астероиду отправилась экспедиция на корабле „Армстронг“. Ее участникам не потребовалось много времени, чтобы убедиться, что автоматы не ошиблись: Нечто, находившееся вблизи астероида, проявляло себя самым наглядным образом.

К моменту, когда „Армстронг“ приблизился к объекту на расстояние 10–12 километров, все находившиеся на борту собрались у экранов. Впереди, рядом с едва различимым в лучах далекого Солнца астероидом, переливалась всеми цветами радуги тонкая светящаяся полоска, имеющая форму арки. Ее основание было обращено к поверхности астероида; от основания тянулись два светящихся столба, слегка расходясь в стороны, чтобы затем, изменив направление, сомкнуться. В местах изгибов, а также в вершине этого образования в стороны отходили светившиеся красным пучки, вроде рогов. Ширина арки в месте наибольшего расширения составляла полтора километра, высота – два.

Природа светящейся арки выяснилась довольно быстро. Оказалось, что пространство в этом районе обладает сильнейшим магнитным полем, равным почти половине земного. Это поле не было постоянным: каждые шесть часов оно резко усиливалось и начинало колебаться, словно через него пропускали ток; эти колебания сопровождались излучением в различных диапазонах – от радиоволн до гамма-лучей. Все это продолжалось, по-видимому, очень долго – миллионы, а может, и миллиарды лет, и за это время магнитная ловушка захватила достаточное количество ныли и частиц. Эта захваченная пыль, разогретая сжатием и пульсациями поля, и светилась, делая контур видимым.

Таким образом, было установлено, что именно происходит рядом с объектом № 789. Но почему это происходит, оставалось по-прежнему неясным. Все выглядело так, словно в недрах астероида был спрятан необычайно мощный генератор, работающий, скажем, от столь же мощного и компактного атомного реактора с хорошим запасом топлива. Однако никакого генератора на объекте К789 обнаружено не было. Астероид простучали, просветили и даже просверлили почти насквозь и не обнаружили ничего, кроме железа, кремния, никеля и так далее – см. данные „Кука“. Не было выявлено вообще никакой связи между астероидом и находящимся возле него загадочным объектом, и их соседство представлялось случайным. (Забегая вперед, замечу, что таким оно представляется и сейчас. Из открытых к настоящему времени 47 тоннелей лишь шесть находятся вблизи небесных тел; в пяти случаях это астероиды, и в одном – спутник планеты).

Таким образом, участникам экспедиции приходилось констатировать, что в 130 миллиардах километров от Земли происходит открытое и, можно сказать, наглое нарушение законов природы, и прекратить это безобразие, дав ему какое-либо разумное объяснение, не представляется возможным.

Разумеется, участники экспедиции попытались дать такое объяснение, для чего был проделан ряд экспериментов. Так, с помощью бортового генератора вблизи арки смоделировали колебания магнитного поля той же самой частоты (хотя, разумеется, не такой интенсивности): предполагалось, что может возникнуть нечто вроде резонанса, в результате можно будет получить новые данные о феномене. Однако никакой резонанс не возник. Так же безрезультатно закончилась попытка воздействовать на феномен излучением в разных диапазонах. Тогда было высказано новое предложение: взять пробу вещества, образующего арку, – таким образом можно было достаточно точно установить ее возраст.

Этот эксперимент привел к новому удивительному открытию. Маневрируя возле арки, чтобы взять пробу, выполнявший задание автоматический зонд прошел между ее колоннами и в момент прохождения исчез.

В первую минуту никто на борту „Армстронга“ не понял, что произошло. Зонду была дана команда на аварийное возвращение. Однако она не была выполнена. Мало того: приборы свидетельствовали, что зонд, только что находившийся рядом с кораблем, отсутствует в пределах радиолокации.

Эксперимент был повторен – теперь уже не с целью взятия проб, а для проверки свойств пространства между колоннами арки. На этот раз в нем участвовал не дорогостоящий универсальный зонд, а маленький разведывательный бот – руководство решило, что может им пожертвовать.

Бот, в изобилии снабженный регистрирующей аппаратурой и всевозможными средствами связи, был выведен в пространство прямо по центру арки и по команде медленно двинулся вперед. Затем история повторилась: в момент прохождения створа бот исчез. При этом приборы зафиксировали резкий спад напряжения поля.

На протяжении следующих суток загадочное свойство арки было проверено десятками различных способов.

Выяснилось, что арке все равно что поглощать: комплект зарядов, выпущенных из ракетницы, пустой скафандр, которому было придано ускорение с помощью штатного ранца, или обыкновенные камни, поднятые с поверхности астероида. Теперь арка представлялась не безобидным феноменом, этаким сотканным из полей цветком, а опасной ловушкой, поджидающей неосторожную жертву.

Возникал вопрос: что стало с предметами, поглощенными аркой? Наряду с другими гипотезами уже тогда было высказано предположение, что они перемещаются в другую точку пространства. Но действительно ли они перемещаются, а не распыляются на атомы, присоединяясь к той пыли, что и образует арку (как говорила другая гипотеза)? И если перемещаются, то куда? Установить это не представлялось возможным: все попытки получить сигнал от исчезнувших приборов кончились ничем.

Экспедиция зашла в тупик и вернулась бы на Землю с полученными скудными результатами, если бы не отчаянный поступок молодого пилота Петра Велле. К концу вторых суток работы, когда стало ясно, что никто не может предложить новых способов решения задачи, он, не говоря никому ни слова, сел в малый пилотируемый бот и направил его в центр арки.

На корабле лишь в последний момент поняли, что происходит. Бот уже входил в пространство между колоннами, когда вахтенный дал команду: „Велле, немедленно назад! Немедленно прекрати…“ Фраза прервалась на полуслове: командовать было больше некем, бот исчез.

В течение следующих четырех часов руководство экспедиции решало вопрос, что делать дальше. О возвращении на Землю речь уже не шла; ясно было, что надо ждать. Но как долго: неделю? месяц? Было высказано предложение оборудовать на астероиде временную базу, на которой могли бы остаться два человека. Уже стали прикидывать, где именно разместить такую базу и что для этого потребуется, когда бот вернулся.

Существует много описаний первого прохождения тоннеля. При чтении некоторых из них возникают смешанные чувства. Когда читаешь, например, рассказ о том, что „молодой пилот взглянул на рассыпанные вокруг незнакомые созвездия, и сердце его забилось чаще“, или „после возвращения Петр, переполненный впечатлениями, рассказал товарищам о своем открытии“, иногда разбирает смех, но чаще возникает желание привязать автора к пилотскому креслу и отправить в объект его писательского (или журналистского) труда, чтобы переполнился впечатлениями.

Реальность была намного суровей. Бот Велле появился из арки, двигаясь на самой малой скорости, при этом он непрерывно подавал SOS на всех частотах. На ответный вызов бот не ответил и продолжал двигаться в прежнем направлении, удаляясь от астероида и от „Армстронга“. Когда высланный вдогонку планетоход приблизился к боту, выяснилось, что попасть внутрь будет несложно: входной люк был распахнут, словно человек покинул корабль. Однако когда спасатели открыли внутренний люк, оказалось, что Велле на месте. Одетый в герметичный скафандр, он лежал в пилотском кресле и был без сознания. Сквозь стекло было видно, что из ушей и носа пилота идет кровь. На экране монитора пилотским фломастером было коряво выведено: „Все здесь“.

Велле со всеми предосторожностями доставили на „Армстронг“ и извлекли из скафандра. Сделано это было вовремя: сердце пилота едва билось, кроме того, он потерял много крови. В течение следующих суток, которые экспедиция провела на объекте К789, а также во время возвращения на Землю врачи боролись за его жизнь. А это возвращение затянулось, поскольку выяснилось, что пилот, даже помещенный в специальный медицинский модуль, не может переносить большое ускорение. Лишь на Земле он окончательно пришел в себя и смог рассказать обо всем случившемся.

Впрочем, главное к тому времени было известно благодаря сообщению, которое Велле продиктовал на той стороне тоннеля. Вот оно дословно.

„Бортовое время 4.13. В арку вошел в 1.27. Сразу после вхождения испытал ощущения, как при резком ускорении, боль в сердце и позвоночнике, потерял сознание. Очнулся только сейчас. Где находился все это время, не знаю. Сейчас нахожусь в неизвестной точке пространства. Солнце не вижу. Вообще нет знакомых созвездий, кажется, вижу Процион, но под другим углом и гораздо ближе. Бот продолжает движение с прежней скоростью. Останавливаюсь, произвожу наблюдение. Да, это точно Процион! Кажется, я нахожусь очень далеко от Земли. Делаю снимки этого участка. Мешает сильное головокружение, не могу остановить кровотечение из носа. Связи нет. Вообще никаких сигналов. Буду определяться с дальнейшими действиями“.

На этом заканчивается первая запись. Затем идет второе включение, очень короткое: „В точке, расположенной за кормой, в 60 километрах, обнаружил арку, по виду похожую на нашу. Направляюсь туда“. И затем третье, последнее: „Да, тут такая же арка, прямо копия. Только никакого астероида здесь нет, она просто висит в пространстве. Если специально не искать, не заметишь. Может, где-то еще такие есть? Включаю автопилот, вхожу. Вхождение лучше проводить в лежачем положении, может, нужно специальное оборудование. До связи“.

Петр Велле оказался прав. Дальнейшие исследования показали, что при прохождении тоннеля организм человека подвергается воздействию магнитных полей большой интенсивности и гравитационным перегрузкам. Поэтому прохождение надо осуществлять в специально оборудованном „плавающем“ кресле в состоянии искусственного сна, да и тогда людям с плохими сосудами этого лучше не делать.

Первая группа, осуществившая прохождение арки на К789 после открытия Велле (Нибур, Щепкин и Савиньи), такими креслами еще не располагала. Однако некоторые шаги в правильном направлении были сделаны – например, прохождение осуществлялось на автопилоте. В результате, оказавшись „на той стороне“, астронавты смогли достаточно быстро восстановиться и приступить к исследованиям. И первое, что они выяснили, – что находятся в районе Проциона, в одиннадцати световых годах от Земли. Таким образом, было установлено, что арка на К789 позволяет практически мгновенно переместиться в отдаленную точку пространства. С тех пор в научной литературе появился термин „пространственный тоннель“, а в повседневной речи – слово Коридор. За арками же прочно закрепилось имя „ворота“. Так было совершено открытие, по значимости сравнимое с открытиями Колумба и Магеллана, а может, и превосходящее их.

Еще одна догадка Велле подтвердилась спустя три года, когда после интенсивных поисков также в поясе Койпера, но на этот раз вдали от каких бы то ни было объектов, были обнаружены еще одни Ворота, которые выводили в совершенно другой район – к 61-й Лебедя.

Между тем исследователи, изучавшие район Проциона (это была уже третья группа), совершили еще несколько важнейших открытий. Во-первых, в стороне от этого звездного гиганта было обнаружено еще одно светило, почти неразличимое с Земли. А у этого Солнца была найдена планета земного типа, получившая название Гея. Кроме того, уже тогда было высказано предположение, что Ворота, обнаруженные вблизи Солнечной системы (или, как теперь чаще говорят, просто возле Системы), и их „пары“ возле Проциона и Лебедя не являются единственными и что где-то должны иметься и другие. И астронавты третьей группы, проведя интенсивные поиски, нашли эти другие Ворота. Они были обнаружены на расстоянии всего в полторы астрономических единицы от Ворот, через которые вышел в окрестности Проциона Петр Велле. Эти пятые по счету Ворота выводили уже на расстояние в 53 световых года от Системы, в совершенно новый район космоса. А в этом районе позже были обнаружены уже две планеты земного типа.

Спустя несколько лет аналогичное открытие было сделано и в районе 61-й Лебедя – там тоже был открыт тоннель, выводивший в отдаленный звездный район. Тоннели вблизи Проциона и Лебедя получили название „тоннелей второго уровня“. Тогда же Хонода высказал предположение, что кроме „радиальных“ тоннелей, уводивших все дальше от Системы, могут существовать и „продольные“, или „хордовые“. И такие тоннели в ходе дальнейших поисков действительно были найдены. В местах, где они заканчивались, также были найдены каменные планеты, на которые можно было высадиться.

Всего к настоящему моменту открыто 37 тоннелей, самый дальний из которых уводит на 93 световых года от Системы, а в их окрестностях – 31 небесное тело, на котором человек так или иначе может существовать; практически все они заселены.

Так началось то, что позднее стали называть Краем. Его освоение потребовало найти решение ряда проблем. И первой из них, вставшей перед исследователями в самом начале знакомства с Воротами и Коридорами, была проблема связи.

Очень быстро выяснилось, что пространственные тоннели не пропускают никакие сигналы. Это лишало возможности передавать информацию или даже попросить помощи. Тогда была создана служба „почтовых голубей“: автоматических ботов, постоянно дежуривших на каждом конце тоннеля. Получив сообщение, которое надо было передать дальше, такой „голубь“ проходил тоннель и, оказавшись на другом его конце, передавал сообщение – или прямо адресату, или, если до него было еще несколько тоннелей, следующему „голубю“.

Однако создание почтовой службы и связанное с этим учащение прохождения тоннелей породили новую проблему – установление порядка прохождения Коридоров. То, что такой порядок необходим, стало ясно после трагедии, произошедшей в 128 году, когда в тоннель № 12 с разных сторон одновременно вошли автоматический бот и корабль „Посейдон“, на котором находились б членов экипажа и 12 ученых и техников. В этот день и позже – по мере поступления сигнала – приборы всех расположенных в этом районе станций и кораблей зафиксировали резкий всплеск напряжения поля. Ни почтового бота, ни „Посейдона“ больше никто не видел; очевидно, оба корабля погибли, столкнувшись в тоннеле. Сам тоннель № 12 на два года перестал функционировать: колебания поля прекратились, обе арки потухли, и можно было проходить между их опорами совершенно беспрепятственно и безрезультатно. Потом свойства тоннеля сами собой восстановились.

Эта трагедия вызвала создание еще одной службы – диспетчерской. Она представлена обитаемыми спутниками, расположенными возле каждых ворот. Диспетчеры принимают заявки на прохождение, передаваемые „голубями“, и устанавливают очередность. Кроме того, журналы диспетчеров позволяют точно отследить путь любого судна и установить в пространстве порядок. Корабли, не прошедшие регистрацию в ISA, к прохождению не допускаются. Впрочем, как это описано в романе, находятся отчаянные головы или же те, кто не в ладах с законом, кто проходит тоннели, пренебрегая регистрацией и без всякой очереди; но такие случаи крайне редки.

Создание почтовой и диспетчерской служб, а затем образование Галактической комиссии позволили начать планомерное освоение Края. Правда, оно не всегда оставалось планомерным, была, как известно, целая эпоха массового стихийного заселения ряда планет, что породило множество новых проблем. Впрочем, история открытия и освоения Края не является предметом этих заметок. Мне же необходимо ответить на главный вопрос: какова физическая природа тоннелей, каким образом осуществляется мгновенная переброска материальных тел в отдаленную точку пространства?

Я не буду утомлять читателей изложением всех гипотез, возникших в связи с проблемой тоннелей. Лучше сразу перейти к изложению теории „взаимного проникновения“, которая в ходе многолетних интенсивных дискуссий доказала свою непротиворечивость и в настоящее время является общепринятой (и в разработке которой некоторое участие принял автор этих заметок, отчего эту теорию иногда называют его именем).

Эта теория исходит из постулата, что расхождение между веществом и полем является более фундаментальным, чем считалось до сих пор. Не является случайным тот факт, что до настоящего времени так и не удалось построить единую теорию вещества-поля. Это не просто два вида материи, существующих в нашей Вселенной, – это представители двух разных Вселенных. Здесь, в нашем привычном мире, поле – сравнительно редкий гость, вроде лани в городском парке. Однако существует другой мир, где, наоборот, не найдешь ни одного тела – хоть жидкого, хоть газообразного. Как он построен и функционирует, можно только гадать. (Можно, например, предположить, что там встречаются поля, нам вовсе не известные, а те, что нам знакомы, имеют величины, на несколько порядков выше, чем здесь, и вступают в непривычные для нас сочетания.) В нашу же Вселенную поля только проникают, как проникает разведчик в лагерь врага. (То же самое, кстати, можно сказать и о темной материи, составляющей большую часть нашей Вселенной – существует мир, который она составляет полностью.)

Большей частью поля проникают в наш мир, так сказать, разрозненно, в ослабленном виде, так что мы даже можем управлять ими. Но кое-где проникновение является фундаментальным – как проникновение разросшегося дерева в заброшенный дом. В этих местах и образуются Ворота. Попадающие в них материальные тела переносятся во Вселенную полей, а затем, преодолев по инерции некое небольшое расстояние в этой иной Вселенной, снова выбрасываются в нашу через другие Ворота. На правильность этого предположения указывают данные приборов, установленных на проходивших Ворота кораблях. Все они регистрируют сложный набор колебаний электромагнитного и гравитационного полей – иногда повторяющийся, а чаще в чем-то отличный от предыдущего. Изучением этих колебаний, а также конструированием новых, более чувствительных приборов для их регистрации и заняты сейчас специалисты.

Что касается изложенной в романе гипотезы искусственного происхождения тоннелей, то она, разумеется, относится к области чистого вымысла – ни доказать, ни опровергнуть ее невозможно. С таким же успехом можно утверждать (как некоторые и делают), что тоннели созданы Творцом всего сущего с одному ему ведомыми целями. Подобные теории – предмет веры, а не науки. Хотя вложенные в уста одного из героев романа соображения о распределении Ворот и возможном центре, из которого они образовались, следует признать остроумными.

Отдельно хочу остановиться на проблеме „заколоченных“, или, как их именуют в научной литературе, слабо обозначенных тоннелей. Действительно, такие тоннели существуют, в настоящее время обнаружено трое Ворот, ведущих в такие тоннели. Поиск и изучение слабо обозначенных тоннелей является в данный момент одним из самых перспективных направлений физики пространства. Однако пройти „заколоченным“ тоннелем еще никому не удалось. Точнее, один из исследователей, Дзинтаро Вараси, пренебрег запретом научного совета и предпринял такую попытку. Но он в отличие от Велле не вернулся. Поэтому можно предположить, что слабо обозначенные тоннели непроходимы – по крайней мере, в данный момент. Поэтому рассказ о героях романа, свободно путешествующих по „заколоченным“ Коридорам туда и сюда, также является вымыслом.

Впрочем, прочтение данного романа доставило мне несколько приятных минут, некоторые высказанные автором соображения показались мне интересными и даже навели на некоторые размышления. А что еще требуется от литературы?

Александр Б. РИТТЕР, руководитель лаборатории по изучению пространства (Титан), почетный член Королевского научного общества.

Что мы знаем о супи

Отрывок из вступления к книге „Восхождение в бездну“.

Удивительно все-таки, какой властью обладает слово. Казалось бы, явление уже сформировалось, уже существует, торчит у всех перед глазами, как выросший за ночь вулканический остров, но, пока оно не названо, его не замечают и видят в новом лишь различные комбинации старого. В центре Кирша в Новом Орлеане уже несколько лет исправляли ошибки природы, превращая парализованных, страдающих от тяжелых форм диабета и слепых людей во вполне здоровых, а из лабораторий Хельдера уже вышел первый десяток записных красавиц, изготовленных на заказ, однако общественное мнение еще никак не объединяло и не оценивало эти явления. И лишь когда журналист „Сан“ переделал введенный Хельдером термин „improved“ в словечко „пруви“ и пустил его гулять по страницам бульварных изданий, общество осознало, что имеет дело с чем-то пугающе новым.

Справедливости ради скажем, что не все были столь близорукими. Французский социолог Ролан Бартье и русский философ Василий Шестихин еще за два десятилетия до появления термина „пруви“ указали, что человечество находится в начале новой эры. Оценивая достижения нанотехнологий в медицине, французский социолог писал: „Таким образом, мы видим, что к началу 22-го столетия все предпосылки для создания измененного образца homo sapiens имеются налицо. Специалисты научились создавать все более гибкие и детальные программы для микроскопических имплантантов, стимуляторов и датчиков. Наконец разгадан механизм взаимодействия полушарий головного мозга и центральной нервной системы. Созданы новые совершенные заменители крови и костной ткани. Теперь уже ничто не мешает перейти в наступление на косный человеческий организм.

Тем более и общественные настроения этому не препятствуют. Человечество перестало бояться клонов, генетически модифицированных продуктов и прочих отступлений от „матери-природы“. Справившись с угрозой планетарного суицида и планетарного парника, решив проблему бензоколонки и питьевого крана, обжив лунные подземелья, оно естественным образом обратилось к самому себе, к виду, остававшемуся неизменным на протяжении по крайней мере 50 тысяч лет. Должна ли эта неизменность сохраняться и впредь? Должен ли homo sapiens оставаться таким, каким его создали – Бог ли, спустившись на своей огненной колеснице, или ледник, принудивший беспечного собирателя взяться за копье и кремень? Общий ответ, исходящий в наши дни от представителей интеллектуальной, финансовой и политической элиты, полон утвердительного энтузиазма. Неизменное церковное „нет“ воспринимается не как препятствие, а лишь как необходимый штрих на общественной картине, темная полоса консервативного скепсиса, оттеняющая розово-голубой восторженный фон“.

Тон статьи, как видим, весьма оптимистический. Этот оптимизм кажется не вполне оправданным, если вспомнить о скандалах, начавшихся, когда производство красавцев и красавиц было поставлено на поток. Теперь можно было осуществить любое, даже самое невероятное желание. И эти желания последовали. Человеческое подсознание – этот темный ящик, этот сундук Пандоры – получило в свое распоряжение своего рода волшебную палочку, с помощью которой спрятанные в нем демоны могли выйти на свободу. Какие только монстры не были созданы за последние полтора столетия! Как легко догадаться, большинство этих странных заказов было связано с сексуальной сферой. Гениталии и груди невероятных размеров и форм или, наоборот, полное отсутствие гениталий, приспособленные для специфического секса губы, языки, анусы… А чего стоили попытки создать так называемого „андрогина“! Какие невероятные уроды появились в ходе этой эпопеи!

Так что тревога в устах предсказателя была бы более уместна, чем бодрый оптимизм. Этой тревоги хватает в книге русского философа. По-настоящему новая эра начнется, писал Шестихин, когда из косметических салонов и медицинских центров опыты с наностимуляторами перейдут в военные лаборатории. „Здесь речь будет идти уже не о красоте, а о создании индивидов с новыми невиданными возможностями, – читаем мы в его работе „Тонкая нить“. – Снять ограничения, наложенные природой, радикально изменить человеческий метаболизм, приспособить индивида к жизни в бескислородной атмосфере, в агрессивной внешней среде – вот задача, которую поставят перед собой технологи. Поставят – и решат“. Именно этому „человеку лабораторному“, предсказывал философ, и предстоит заселить планеты Солнечной системы, а затем и выйти за ее пределы. „Пройдет совсем немного времени, – писал русский мыслитель, – и лишь тонкая нить – скорее эмоциональная, чем языковая и общекультурная – будет связывать поколения заселивших космос новых существ с их оставшимися на Земле предками“.

Речь, как можно догадаться, идет уже не о пруви, а о супи. И если бы русский философ ввел в оборот это словечко – пожинать бы ему бремя славы и собирать ее дивиденды до конца дней своих. Однако открывают Америки одни, а называют их другие. Термин „сверхнатурал“, как мне удалось выяснить, первым применил доктор Саймон Рокшэйд, один из сотрудников медицинского центра в Сан-Диего, в стенах которого появился Фред Гоноско – первый человек, наделенный нестандартными свойствами. Ну а словечко „супи“ появилось как бы само собой и в этом смысле является вполне народным.

Первые красавицы-пруви, вышедшие из лабораторий Хельдера, произвели небывалую сенсацию, однако появление первого сверхнатурала затмило эту славу и поразило общество наповал. Человек, восстанавливающий свои органы, словно ящерица! Дышащий азотом! Разрывающий стальные канаты, словно нити! Ну и так далее. Проблемы, появившиеся у творцов нового чуда с самых первых дней активации супи – его открытое нежелание с кем-либо общаться, агрессивность, слабая управляемость, – лишь подогревали интерес общества.

Вот так все начиналось. После Сан-Диего опыты по созданию „сверхчеловека“ начали проводить в Пасадене, Хайфе, Ростове, Шанхае и еще десятке мест. Практически все эти центры либо принадлежали военным ведомствам своих стран, либо контролировались ими. И везде речь шла в первую очередь о создании сверхсолдата – существа, предназначенного для проведения разведки и диверсий в стане возможного противника. Затем, после „Шанхайской мясорубки“ и Римского пакта, эти исследования перешли под контроль Совбеза. Однако спустя несколько лет, после начала первых регулярных рейсов через Коридоры, последовал знаменитый „бунт Вакано“, когда знаменитый ученый порвал со всеми международными структурами и перенес свою лабораторию на совершенно тогда не освоенный Крон, чтобы заниматься дальнейшими опытами по собственному разумению.