Текст книги "Служба"

Автор книги: Владимир Воронов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 29 страниц)

14. Человек-невидимка

Писать портрет генерала Коржакова – все равно, что пытаться поймать снежного человека: вроде как есть (был) такой в природе (Кремлевской), а толку-то! Что ест, что пьет и пьет ли вообще, что любит читать, какой пистолет, в конце концов, предпочитает – загадка. «Любит то, что любит президент», – обмолвился про него Олег Попцов.

Впору вовсе усомниться в реальности его существования, если бы не фотоснимки: в фуражке, без фуражки, с рацией, с ракеткой, в погонах, в плавках, с улыбкой, с бронещитом… да еще и интервью – столь редкие и убойные, как выстрелы настоящего снайпера. И президентские указы: назначить, присвоить, наградить, снять…

Никто не видел снежного человека – только его огромные следы. Так и нашего человека-невидимку распознать можно лишь по оставляемым им следам или отпечаткам пальцев (хотя какие уж там пальчики, когда все делается в перчатках). Лишь во время сильного дождя или бури появляется некая полупрозрачная фигура, да молния на миг высветит расплывчатый образ – без профиля и анфаса.

Невидимка явился на свет 31 января 1950 года в Москве. Уже само его появление было неслыханной удачей: родись он не в семье анкетно-идеальных работяг «Трехгорки», а, скажем, в потомственно интеллигентной семье, – не видать ему столь головокружительной карьеры, ибо путевку в жизнь ему дали анкета и рабоче-крестьянское происхождение.

Особыми талантами в школьные годы, как выяснилось, будущий генерал не блистал. Посему и не смог после школы осчастливить своим поступлением ни вуз, ни военное училище, ни техникум. И в 18 лет призван на срочную службу. Спасибо все той же анкете и отменному здоровью – Невидимка попадает в элитнейший Кремлевский полк Комитета государственной безопасности. Вот с тех пор – с 1968 года – наш герой только этой пресловутой безопасностью и занимается. Попасть в Кремлевский полк мог далеко не каждый здоровяк с чистой анкетой: «отбор в него осуществляется тщательный и всесторонний», – вспоминает один из бывших чинов КГБ генерал Докучаев.

Как пояснил мне один из бывших сотрудников Девятого управления КГБ СССР, под этим подразумевается отсутствие «порочащих» связей – никаких родственников за рубежом или даже бывавших некогда на «оккупированных территориях», никакой примеси благородной крови – только рабоче-крестьянские предки и никаких репрессированных в роду. Расовая чистота – то бишь только славянская (русско-украинско-белорусская) кровь – само собой.

Невидимка Саша всем этим требованиям отвечал. Служил хорошо. Настолько хорошо (отличник боевой и политической подготовки, правильно понимает внутреннюю и внешнюю политику КПСС), что глянулся тем начальникам, что бдят не только за Кремлем и Мавзолеем, но и за обитающими в тех помещениях телами. И сразу же после окончания срочной службы получил заманчивое предложение перейти в кадры КГБ – в занимавшееся охраной спецобъектов и спецлиц Девятое управление.

Сам Александр Васильевич о своих боевых годах в «девятке», к сожалению, мемуаров пока не написал, а и отпишет, правды там не найдем (через год отпишет. – авт.). А жаль – именно тот период и сформировал Коржакова, который так НЕИЗВЕСТЕН нам ныне. «Девятка» дала ему все – не только работу и профессию, но и образ жизни, образ мышления, привила вполне определенные представления о морали, разметала юношеские иллюзии и идеалы (если таковые и были). Взамен он тоже отдал все – жизнь и бессмертную душу. Хотите понять Коржакова-96? Загляните на четверть века назад – в Девятое управление КГБ СССР.

Как правило, кадры под себя это управление подбирало самостоятельно, не особо доверяя местным управлениям КГБ. Дабы не усложнять проверку, предпочитали брать коренных жителей Москвы и Подмосковья – и возни меньше, и жилье давать сразу не надо. «Отбирали в основном по анкетным данным», – поясняет бывший охранник Брежнева и Горбачева генерал Медведев. «Как правило, принимается один из ста кандидатов в сотрудники охраны», – утверждает генерал Докучаев. Саша стал «одним из ста».

Какие требования, помимо анкетных, предъявлялись к таким ребятам? Это можно реконструировать по словам генерала Докучаева: «В совершенстве владеть оружием, быть хорошо развитыми физически и хорошо сложенными, иметь нормальный внешний вид и располагать к себе, быть культурным в общении, грамотным, хорошо разбираться в текущих внутренних и международных событиях». Помимо всего прочего, «предпочтение при этом отдается спортсменам и лицам, проявляющим способности в различных видах искусства, музыки, народного творчества».

В каких видах народного творчества зарекомендовал себя Александр Васильевич – известно лишь кадровикам. Но спортсменом он был ничего – волейболом занимался почти профессионально (ему даже удалили разбитые мениски). А уж стрелял отменно – чемпион управления.

Но прежде, чем Невидимка удостоился первого офицерского звания, ему пришлось много потрудиться в учебном центре. Тут и стрельба из пистолета с автоматом, и рукопашный бой, и лыжные кроссы под дождем весной (что поделать – в планы подготовки лыжи почему-то вписывались лишь весной!). И строевая – маршировать до упаду в Тайнинском саду приходилось даже после получения офицерского звания – был такой бзик у руководства «девятки» до середины семидесятых. И политбесед пришлось наглотаться: «Враг не дремлет!», «Болтун – находка для шпиона». Нет, это не домыслы – так говорят ветераны «девятки», им виднее.

Начинать в этой службе приходилось с периферии – с охраны спецобъектов, исключений тут не делалось никому. К «телу» допускают лишь после многолетней выслуги. Работа не пыльная, но тяжелая – сутки в наряде, двое – отдыхаешь. Не всякий выдерживал. Но, как пишет генерал Медведев, была у каждого охранника манящая цель – попасть в 18-е отделение, которое считалось «цветом» нашего 9-го управления». Уточним: 18-е отделение, отделение личной охраны, занималось безопасностью высокопоставленных лиц – членов Политбюро и равных им по положению.

В тридцать лет А. В . закончил Всесоюзный заочный юридический институт. Понятно, что без высшего образования хорошей офицерской должности было не видать. Ветераны «девятки» утверждают: «В гражданские вузы работнику КГБ поступать не разрешалось, за исключением юридического и физкультурного». Попробовал бы Александр Васильевич через этот запрет переступить! Разрешило командование – пошел в институт. Как учился? Легко. Как и все прочие сотрудники «девятки». Рискнул бы кто не поставить зачет сотруднику КГБ или вкатить ему «пару» на экзамене! А уж с качеством заочного образования, пусть и юридического, – все ясно. Но в манящее 18-е отделение попал-таки.

Очевидцы со вздохом утверждают: в брежневские времена без бутылки карьера не делалась. Поддавали в «девятке» крепко. Скажем, во время визита Брежнева в Париж передовая группа охраны не только съела в отеле «Бурбон» весь, но и выпила все запасы коньяка. Посему на другой день чекистов перевели на пиво…

Впрочем, охранять Брежнева Коржакову дано было лишь издали. Зато попал в охрану Бабрака Кармаля – лидера Афганистана. Понятно, что по «зеленке» под душманскими пулями не бегал. Но «Ниву» из Кабула привез и квартиру обставил.

Удача пришла после выполнения «интернационального долга» – поручили охранять прибывшего из Свердловска кандидата в члены Политбюро Ельцина. Честно говоря, не слишком большой прорыв для лысеющего тридцатипятилетнего тогда еще капитана Коржакова. И должность так себе – заместитель начальника охраны, а охраны-то – три человека. В рутинные обязанности капитана входило еще и информирование вышестоящего начальства о всех телодвижениях подопечного. Стукачество, проще говоря. Что, как утверждают очевидцы, делалось его охранниками добросовестно.

Были ли у Коржакова друзья в «девятке»? Один мой знакомый на этот вопрос отрезал:

– В КГБ друзей быть не могло. Только сослуживцы. Ну, собутыльники. Система построена так, что от самого близкого тебе по службе человека ты ждешь подвоха. Не ты настучишь про оплошность приятеля, так он же на тебя стукнет. Коллег приходилось опасаться больше, чем кого-либо.

Вот и бывший шеф КГБ Крючков о том же: «Сотрудники в этой службе, как правило, долго не задерживаются… переводятся на другие направления… где нервная и физическая напряженность несколько ниже».

Судя по всему, оставалось Коржакову в охране служить недолго, и первый секретарь московского горкома был бы в его послужном списке последним. Один из Коржаковских сослуживцев как-то в частной беседе обмолвился: мы тогда считали, что выше Саше уже не прыгнуть. И майора-то он с трудом получил…

Еще одна характеристика Коржакова-охранника: «Он должен обладать абсолютно контактным характером, нивелирующим и поглощающим любые капризы», – Олег Попцов пишет. Еще бы, ведь приходится иметь дело не только с самим «телом» – с его домочадцами, капризными женщинами – женой, дочерьми…

Опала охраняемого лица, как правило, ничего хорошего не сулила и его телохранителям. Во всяком случае, о карьерном взлете можно было забыть. Впрочем, в «девятке» карьеру сделать вообще было трудно – от охранника до начальника дослужился лишь один – наш герой.

Ельцин в опале. Где его охранники? В своих «Записках президента» Ельцин пишет: «Когда меня «погнали» из Политбюро, уволили и моих охранников. А Коржаков все равно остался со мной. Позвонил и спросил: можно просто так, без зарплаты буду вас охранять? – и пришел. Возил меня на своей личной машине, на «Ниве». В выходные дни я ездил иногда к нему в гости, в его деревеньку…». Одним словом, героизм проявил, высокие человеческие качества.

Но вот генерал Докучаев свидетельствует: это была обычная практика, когда бывшие охранники продолжали опекать бывших подопечных. «Такие отношения, как правило, продолжают оставаться и по выходе охраняемых лиц на пенсию, после политических падений или служебных потрясений». Как с улыбкой мне расшифровали, за ушедшими продолжают бдить и следить. И лучше всех на роль надзирателя годятся их прежние охранники:

– В нашей системе о теплых человеческих отношениях можно говорить с очень большой натяжкой. А тут – ну нельзя же вовсе без присмотра оставить бывшего члена Политбюро – слишком важная фигура, слишком много знает. Но и всех бывших охранников чохом приставить нельзя – просят приглядеть обычно одного. И Коржакова начальство «попросило» побыть рядом с опальным Ельциным. А просьба в нашем ведомстве – тот же приказ.

Кстати, почему это все пишут, что Коржаков был уволен чуть ли не вместе с Ельциным? Документы свидетельствуют: майор Коржаков официально отправлен на пенсию в 1989 году – как раз тогда Борис Николаевич начал свой очередной взлет к вершинам власти. Чем же занимался майор с осени 1987 по 1989-й? Сие неведомо никому. Зато известно, что числился в кадрах КГБ и зарплату получал именно там. Выполнял задание руководства под видом неформальной охраны Ельцина? Бывшие боссы Коржакова наотрез отказываются ныне говорить на эту тему. Документов, подтверждающих реальность увольнения майора Коржакова из «органов» в том самом 1989-м, никто не видел. Как утверждают знатоки кадровой системы, если и предположить действительность увольнения майора, то уж в действующий резерв он обязательно должен быть зачислен и связи с родной конторой потерять не мог. Догадки, догадки…

Факт лишь один: именно в тот период Борис Ельцин попадает под жесткую опеку и прессинг чекистов, а в его окружение активно внедряют осведомителей. Был ли такой подставой и Невидимка?

Вряд ли майор Коржаков сильно отличался от собратьев по стае. Знававшие его в те времена удивленно пожимают плечами: да ничего в нем особенного не было – серый, тихий, безынициативный, исполнительный, звезд с неба не хватал, компанейским характером не блистал, перед начальством тянулся – откуда что взялось?! Маленькая деталь: имен своих в печати бывшие коллеги Коржакова видеть не желают. И объяснили почему: обид не забывает и не прощает, всегда найдет способ отыграться. Те, кто знал (и знает) Коржакова по Кремлю – тоже без излишнего афиширования указывают на мстительность Александра Васильевича: «Чистый бульдог, раз попал ему на зуб, будет кусать и кусать за пятки, если сразу в горло вцепиться не сможет. И пока не догрызет – не отвяжется. Надо будет – «наружку» за тобой пустит, в туалет «жучков» всадит, в постель с тобой ляжет… Страшный человек. Такой другом быть никогда и никому не может. А как враг – опасен».

Но до августа 1991-го Невидимка свое место знал – в политику не лез. До своего второго прихода к Ельцину поработал телохранителем председателя кооператива «Пластик» (оклад – 2 тысячи тех еще рублей в месяц – раза в четыре больше чекистского). Потом появился в приемной Госстроя, занялся проблемами безопасности опального партбосса. В 1989-м вновь замаячил за спиной Ельцина. Сопровождал его на том партсъезде, где Ельцин заявил о выходе из КПСС. В августе 1991-го держал бронещит перед своим патроном. Трудно сказать, искренен ли был в своих поступках Невидимка или просто выполнял очередное задание. Одно другому порой не мешает…

«Очень порядочный, умный, сильный и мужественный человек, хотя внешне кажется очень простым. Но за этой простотой – острый ум, отличная и ясная голова». Это характеристика президента. Бывший шеф российского ТВ Олег Попцов оценивает Коржакова иначе: «Самонадеянный, упрямый… имеет собственное мнение относительно всех политиков. Считает, что личная преданность президенту оправдывает его вмешательство в дела, ему не подотчетные».

До осени 1993-го Коржаков в тени. Лишь отзвуки скандалов доносят до нас его имя. То кто-то из оппозиционеров начнет возмущаться: как так, вчера был майором, а сегодня генерал! Просачиваются слухи, что кадровая политика в администрации президента в руках Коржакова, что он подмял под себя Лубянку, собирает компромат, прослушивает кремлевских чиновников.

Имя Коржакова увязывалось и с кипевшими летом 1993-го «коррупционными» страстями – люди Коржакова помогли разыграть пасьянс с участием «генерала Димы» – Якубовского. Служба безопасности президента становится мозговым центром и штабным пунктом всех основных российских секретных служб, а Коржаков – фигурой № 1 в Кремле после президента. Он пытается решать и решает ряд кадровых вопросов, выказывая свою приязнь или неприязнь к различным политическим деятелям. Черномырдин, Лужков, Чубайс, Филатов, Костиков, Грачев, Баранников, Руцкой, Хасбулатов, Савостьянов – все они в свое время попадали в прицел Коржакова.

Лужкову генерал посоветовал не выставлять свою кандидатуру на пост президента – даже и в 2000 году, похвалил Павла Грачева, попутно заметив, что умения министра хватает лишь на устройство парадов.

Близкие Коржакову люди? Молва называет среди таковых лишь генерала Барсукова. Но связывает ли их дружба? Родственные же связи с Барсуковым Александр Васильевич с возмущением отметает: «Якобы моя дочь замужем за сыном генерала Барсукова…». Друзья неизвестны, союзники на слуху – Юрий Скоков, Олег Лобов, Олег Сосковец. В свое время Коржаков способствовал назначению на пост генерального прокурора Алексея Казанника. Он же способствовал и его снятию – не оправдал доверия. Следующего Генпрокурора, Ильюшенко, подбирал все тот же Коржаков. Опять конфуз – слишком уж вопиющей была некомпетентность. С именем Коржакова связывают приход на короткое время в Госкомимущество Полеванова, откровенно тяготевшего к газете «Завтра».

Поспевал Коржаков и за происходящими в стране событиями: 3–4 октября 1993-го явно сыграли на руку Невидимке – его позиции окрепли, а на груди засиял орден «За личное мужество». Впрочем, до побрякушек и погон Невидимка был не особо охоч. Во всяком случае, генерал-лейтенантские погоны он обрел лишь летом 1995-го.

Олег Попцов уверен, что всплеск активности генерала не случайно совпал с выходом ельцинских «Записок президента» – книги, где генералу дается самая лестная и очень завышенная оценка…

Коржаков интересен лишь тем, что знаменует собой феномен нового времени – феномен фаворитизма, когда положение человека в обществе определяется лишь его близостью к главному «телу». Личные врачи, секретари, охранники, банщики и официанты становятся политиками. Вернее, они таковыми себя считают. Иногда в их жизни происходят перемены (как в случае с отставкой Коржакова), но суть не меняется. Бывший телохранитель по-прежнему вхож к хозяину, пользуется его доверием. И имеет возможность влиять. Сегодня – из-за кулис, завтра – может быть, на должности руководителя администрации президента. Герой нашего времени исчезнет лишь вместе с тем, кто его породил. А Александр Васильевич – герой нашего времени. Время такое – невидимок.

15. Человек свиты

Девять месяцев – это много или мало? Достаточно, чтобы в чреве министерства юстиции вызрел деятель крупного масштаба: неприметное пребывание там столь же незаметного Сергея Степашина увенчалось вознесением его на высший пост в МВД. [54]54
  В июле 1997 г. Степашин возглавил Министерство юстиции, а в марте 1998 г. – МВД.


[Закрыть]Так для Сергея Вадимовича закончилось пребывание на скамейке штрафников и запасников, куда он угодил после своего шумного фиаско в Буденновске.

«Пожарник»

Послужной список нашего героя достаточно обширен. Родился в 1952 году в Порт-Артуре, сын морского офицера. Закончил ленинградское высшее военно-политическое училище МВД (готовило кадры политработников для внутренних войск и тюрем), позже – еще и Академию МВД (по специальности «педагогика»). В 1986 году защитил кандидатскую диссертацию, трудился на кафедре истории КПСС своего родного училища, подполковник внутренней службы. В 1990 году становится народным депутатом РСФСР, в 1991-м – председателем комитета Верховного Совета РСФСР по обороне и безопасности. В том же году возглавил государственную комиссию по расследованию деятельности органов госбезопасности, одновременно став заместителем директора Агентства федеральной безопасности. Затем – замминистра безопасности и начальник управления МБ по Петербургу и Ленинградской области. В сентябре 1993-го повышен до ранга 1-го замминистра безопасности. С декабря 1993 по март 1994-го – 1-й заместитель директора ФСК, с марта 1994-го по апрель 1995-го – директор ФСК, с апреля по июнь 1995-го – директор ФСБ. С июля 1995 по июль 1997 в аппарате правительства РФ курирует работу спецслужб и правоохранительных органов. Со 2 июля 1997-го – министр юстиции. 30 марта 1998-го указом президента назначен и.о. министра внутренних дел.

В одном из интервью Сергей Степашин скромно обмолвился: «Служил в спецвойсках», – не забыв добавить, что прошел все горячие точки Советского Союза – Баку, Ереван, Карабах, Сухуми… Некоторые биографы из сей обмолвки поспешили сделать далеко идущий вывод: О-о-о! Спецназовец! Боевой офицер!

Однако образ «боевого офицера» не вяжется с реалиями: ни в каком спецназе новоиспеченный министр отроду не служил, как не служил и в боевых строевых частях, отвагу на передовой не проявлял. Как и командное умение. Ибо был политработником. А пресловутые спецвойска – посылаемые на стажировку курсанты ленинградского политучилища МВД. Присмотр за которыми и был главной задачей нашего политрука. И не более – для боевых операций были профессионалы, к коим Степашин не относился. Посему ни пламенными речами, ни личным примером своих курсантов он в атаку не поднимал. Как не ходил в нее и сам. И уж вовсе не три года подряд и безвылазно он провел на Кавказе, как повествует он наивным журналистам: нормальная практика вахтовых командировок редко превышала 20–40-дневный стандарт. Риск, конечно, для штабных и политрабочих был – спиться. Впрочем, Сергей Вадимович малопьющ…

Есть у Степашина еще одно любимое дело: «Я по специальности историк».Связь Сергея Вадимовича с исторической наукой столь же трудновычленяема, как и со «спецвойсками». Но степень кандидата исторических наук в 1986 году он получил. Защитив диссертацию «Партийное руководство противопожарными формированиями Ленинграда в годы Великой Отечественной войны». Из-за чего в 1993-м, третируя тогдашнего зама министра безопасности, Александр Руцкой презрительно именовал его «пожарником»!

А зря – диссер, как диссер: «Опыт руководства партией противопожарными формированиями в годы обороны Ленинграда содержит убедительное доказательство жизненности ленинского учения о руководящей роли партии в защите социалистического Отечества, единстве тыла и фронта в современной войне». Вывод автор сделал, опираясь «на Программу и Устав КПСС, документы ЦК КПСС, посвященные 100-летию и 110-й годовщине со дня рождения В. И . Ленина, 50– и 60-летию Великого Октября, 30– и 40-летию Победы советского народа в Великой Отечественной войне, положения Конституции (основного закона) Союза ССР». Эта богатейшая источниковая база и позволила тогдашнему соискателю сделать великое историческое открытие: «Проверкой готовности противопожарных формирований города явилась война с белофиннами».

Но будем справедливы: разве не те политруковские годы партийного руководства противопожарными формированиями выработали характерную черту, без которой нашему герою руководящая работа вряд ли светила бы?! А именно: умение не сказать ничего, разлив тонны словесной воды. Подняв прессу 1991–1994 годов, можно с изумлением обнаружить, что Сергей Вадимович газетчиков не чурался – десятки интервью тому свидетельство. Но вот через пару минут после их прочтения вам уже ни за что не вспомнить, о чем же поведал сей государев муж. Общавшиеся со Степашиным журналисты (ваш покорный слуга в их числе) в один голос отмечают его предельную скользкость и неискренность: «Глазки бегают».

Увы, но при жизнеописании Сергея Вадимовича приходится пользоваться довольно блеклыми красками. Ибо в стиле нашего героя не столько яркие дела, сколько всякое их отсутствие.

Депутат

Согласно версии самого Сергея Вадимовича, кандидатом в нардепы РСФСР его выдвинули будущие политработники – курсанты родного училища: «Они великолепно провели предвыборную кампанию, хотя против меня были и Народный фронт, и Гидаспов – тогда первый секретарь обкома партии».Грозный Гидаспов якобы даже грозил выгнать обнаглевшего политработника из партии за самодеятельность! Всегда с умилением читаю про ссору офицера-политрука внутренних войск с партией: в эту легенду легко поверить, забыв что из себя представлял МВД при Пуго. Особенно верится в неуправляемый порыв курсантов политучилища…

На поприще народного избранника Степашин известности не обрел, ибо, хоть и являлся координатором некоей фракции «Левый центр», привычно укрылся в тени. И так надежно, что по сей день мало кто может поведать, что он делал во время августовского путча. Утверждают, что 19 августа подполковник-политрук вышел из славных рядов КПСС…

Зато с того августа в карьере безвестного подполковника происходит перелом – начался реальный подъем к вершинам власти. Правда, никто не в состоянии вспомнить, даже с документами в руках, чем же собственно отличился на парламентском поприще наш герой. Разве лишь возглавил комитет по обороне и безопасности хасбулатовского Верховного Совета, стал начальником питерского управления госбезопасности. Одно время его даже прочили на пост министра обороны России. И он стал почти министром – председателем госкомиссии по расследованию деятельности КГБ СССР! В 1994-м он признается, что «к КГБ я всегда относился нормально, как и большинство наших сограждан».А ведь еще в сентябре 1991 года на всю страну прогремело сенсационное интервью Сергея Степашина «Российской газете» – «КГБ СССР должен быть ликвидирован».Красиво сказано, если вспомнить, что именно степашинская комиссия и спустила на тормозах пресловутое расследование чекистской деятельности… Зато он сразу же поставил на Ельцина и не менял своих ставок, что бы ни происходило. И поначалу лишнего не говорил. Могла ли остаться незамеченной столь редкая в наши дни верность?!

В те дни команда Ельцина стремилась поставить под свой контроль неблагонадежную и опасную Лубянку. Посему ключевые посты раздавались «своим». Степашина отправили в родной Питер. Судя по всему, питерские чекисты без труда раскусили нового шефа и легко приручили его. Ибо сильная воля и твердый характера никогда не входили в набор личностных качеств нашего героя. Впрочем, как и компетентность. Работу на посту чекиста № 1 Питера Степашин еще долго вспоминал с нежностью и любовью: «это стало для меня настоящей школой».Из которой вынесено главное – «умение работать с агентурой».И хотя стукачи тогда были не в моде, новые боссы нового КГБ быстро вошли во вкус работы с ними, да и сбор компромата на политического оппонента, похоже, доставлял уже чисто эстетическое удовольствие.

Но вдруг обретенная любовь к лубянскому ремеслу осталась неразделенной: в чекистской среде Сергея Вадимовича откровенно презирали, ловя момент, чтобы подгадить своему начальнику. Об этом говорят и прозвища, кои (ну, совершенно случайно!) просачиваются в ехидную прессу: Степашка, Пожарник…

На Лубянке

Пока над «пожарником» смеялись, тот в качестве зама спокойно приобретал опыт аппаратно-подковерных игр у министров – Баранникова и Голушко. И регулярно давал интервью, сообщая читателям удивительные новости про ФСК, которая, «взяв лучшее от своих предшественников и избавившись от «негатива», станет надежным щитом как для России, так и для всех россиян. А меч мы сдадим в музей…».Сдали?

В разгар осенних событий 1993-го Сергей Вадимович повышен до чина 1-го зама чекиста № 1. Участие Степашина в разрешении конфликта свелось к курсированию между Кремлем и Лубянкой с редкими выходами «на разведку» в блокированный Белый дом – для переговоров с Руцким и Баранниковым. Более ярко он светился после, на пресс-конференциях: «вооруженные боевики, я вам прямо скажу – мы знали точную расстановку, где находятся, сколько находится, возможные их действия и количество вооружения»(вот где кроются истоки будущих «38 снайперов»!); «вы их видели, этих бандитов, и вы сами нас критикуете… почему эти люди на грузовиках с оружием катались спокойно по Москве? Вот за это они и награждены. Я думаю, за это награжден и министр безопасности Николай Михайлович Голушко, который, кроме того, я позволю сказать и свою личную оценку, проявил еще и гражданское мужество…».

Столь мудрое поведение дало свои дивиденды – 2 марта 1994 года Степашин становится директором ФСК. После чего резко выросло поголовье выловленных шпионов, особенно зимбабвийских.

С другими успехами было посложнее: осенью 1994-го директор ФСК неоднократно давал честное пионерское к Новому году найти убийц священника Александра Меня и журналиста Дмитрия Холодова. И редкая газета удержалась, чтобы не позубоскалить о «предновогодней вахте» Степашина. Известно, сколько ждут обещанного, но в России шефы спецслужб столь долго не служат.

Но и повода для уныния он не видел: «Есть голова. Есть руки. Есть ноги. А крылья – это дело пегасов. А в целом ФСК в структуре нашего государства нашла свое место».Интересно, какое?

Назревал очередной пожар – в Чечне. Который поначалу и поручили тушить известному специалисту по партийному руководству противопожарными формированиями. Тушить, ясное дело, сподручнее оказалось керосином. Поначалу наш герой уверял, что все в порядке и на Северном Кавказе его служба все контролирует и войной не пахнет: Чечня? – «Да ничего с ней не надо делать! Это замечательная, красивая республика».Или вот из другого интервью: «С помощью силового ввода российских войск мы ничего делать не будем. Я категорический противник этого».

Первый звоночек о некомпетентности службы г-на Степашина звякнул в августе, когда дудаевцы как ребенка повязали подполковника ФСК Крылова. Который, согласно полуофициальным версиям, упорствовать не стал – сдал всю известную ему информацию и агентуру на территории Чечни. Даже выручить своего человека служба не смогла (или не захотела): сначала отрицали, что это их человек, потом заявили, что он случайно оказался в Чечне, а ФСК-де вообще никаких операций там не проводит… Когда же Крылова вытащили из Чечни, г-н Степашин самолично не постеснялся присвоить себе лавры спасителя – «наш коллега попал в плен, но мы его оттуда освободили».О методах он умолчал – «подобная ситуация может повториться, и нам понадобится применить те же методы».

Когда в ноябре ситуация «повторилась» и в плену оказались экипажи танков «оппозиции», метод применили вновь: ФСК заявила, что не имеет к этому никакого отношения. Солдат и офицеров российской армии объявили наемниками и искателями приключений, открестившись от них. А спустя пару дней разорвалась «бомба»: пленные дали показания – для участия в операции их вербовали офицеры ФСК. Еще день-два и стало ясно: пресловутый бездарный штурм Грозного (над которым успел посмеяться даже Грачев) – операция Лубянки. Когда же в Моздок стали поступать первые тела погибших 26 ноября контрактников, первое, что сделали особисты Степашина, попытались тайно захоронить их в яме…

И выходит, что именно воинству Степашина выпала сомнительная честь стать зачинателем, детонатором той бойни. Правда, серый костюм Сергея Вадимовича как-то быстро скрылся за широкими спинами старших товарищей в камуфляже. И он занялся тем, чему был более всего научен – агитацией и пропагандой. На упреки в том, что его служба плоховато собирала информацию в Чечне, ответствовал: «А мы не разведка. Мы контрразведка…».Потом он сообщает нам, что журналисты подкуплены Дудаевым, что в Чечне воюют не чеченцы, а иностранные наемники, получающие «по 800–1000 долларов ежесуточно», что Дудаев «построил под городом целую систему коммуникаций, бункеров, убежищ»,что ФСК обнаружила порядка сорока женщин-снайперов – «белых колготок», взято в плен несколько афганцев, египтян, иорданцев, литовцев – до 30 иностранцев… Вот только ни тогда, ни после г-н Степашин не удосужился предъявить ни одного подтверждающего свои слова факта: ни литовцев, ни подземной крепости под Грозным мы так и не узрели. Но, невзирая на провалы, голос Сергея Вадимовича всегда был полон оптимизма – вплоть до последнего дня на Лубянке он твердил, как заклинание: опасения длительной партизанской войны не оправданны, «для ее ведения там, по сути, нет никаких условий», «я считаю, партизанской войны не будет… имею определенные агентурные и оперативные данные».Какие? А вот такие: чеченцы, мол, «привыкли жить в относительном комфорте, их тягу к партизанщине, сопряженной с бытовыми лишениями, не стоит преувеличивать».

По всей видимости, именно эти бытовые лишения и отсутствие комфорта вынудили Басаева совершить рейд в Буденновск. Буденновская трагедия стала финалом «звездного часа» Степашина и принесла тому долгожданную отставку, о которой поговаривали аж с ноября 1994-го. Тут уж ему вспомнили все – в том числе и обещанное раскрытие к Новому году дел Меня и Холодова, топтание в деле Листьева, и, само собой, не пойманного Дудаева. Впрочем, кто знает, может на сей раз начальника вполне сознательно подставили собственные подчиненные: свежепереименованная в ФСБ контора располагала необходимыми оперативными данными о предстоящем рейде. Но чекистский аппарат, как всегда, сыграл по своим правилам. И вышиб опостылевшего «пожарника» из седла – точно так же, как ранее вышиб из кресла шефа столичной ЧК Савостьянова – на смену генерации «демократических» чиновников в ГБ пришли мастера – профессионалы провокации и сыска. А г-н Степашин без излишней огласки был отправлен в отстойник.