Текст книги "Служба"

Автор книги: Владимир Воронов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 29 страниц)

Но на карьере Крокодила этот провал, как ни странно, никак не сказался: приятель и протеже Крючкова не только не вылетел со службы (как это произошло бы с любым другим столь крупно оскандалившимся разведчиком), но даже получил генерала. Впрочем, не скончайся тогда Андропов, не видать бы Титову генеральских погон. Конечно, приличий ради его поспешили сплавить на гедеэровскую помойку, в типичный кадровый отстойник, однако в карьерном плане он лишь выиграл: должность в Карлсхорсте, фактически означавшая отстранение от активной разведывательной работы, тем не менее, предполагала генерал-полковничьи погоны и членство в коллегии КГБ!

«Его наиболее мощным оружием в борьбе за собственное благополучие, – вспоминает служивший под началом Титова Олег Гордиевский, – являлся уникальный дар подольщаться к тому, кто был ему нужен: он бессовестно льстил… своему непосредственному начальнику Владимиру Крючкову…». В общем, учителя у Путина те еще. Кстати говоря, генерал Маркус Вольф, бывший начальник разведуправления МГБ ГДР, описывая в своих мемуарах контакты с представителями КГБ, ни разу теплым словом не обмолвился о Титове, которого он хорошо знал. Впрочем, Вольф не жалует и профессионально-человеческие качества титовского покровителя, Крючкова, открытым текстом выражая недоумение, как такой проницательный человек, Андропов, позволил сделать карьеру в разведке такой серости…

Но любопытно, а чем тогда занимался в ГДР оперуполномоченный Путин? Немецкие источники слишком уж упирают на причастность В. В . к экономической или научно-технической разведке. Однако наши источники в СВР отрицают это. А как же операция «Луч», вербовка ученых ГДР, добывание секретов «Еврофайтера»? Да никак! Ни к одной из этих операций наш опер ни малейшего отношения не имел, особенно к последней. Тем паче, «Еврофайтер» тогда существовал лишь в головах его разработчиков – нечего было красть!

Кстати, а чем вообще занимался в ГДР огромный аппарат Крокодила? На сей счет открытые источники невнятно мямлят про поддержание каких-то ритуальных контактов между КГБ и МГБ. Немцы же твердят, что с момента прихода к власти Горбачева едва ли не основным занятием КГБ стали поиски путей замены твердолобого Хонеккера на более приемлемого для Кремля политика. И в этой связи указывается, что именно Путин обхаживал Ханса Модрова, на которого и сделали ставку.

Кое-что здесь похоже на правду, но лишь в той части, что объектом пристального внимания стал Модров. Маркус Вольф вспоминает, что еще до воцарения Горбачева Москва регулярно выражала свое недовольство попытками Хонеккера наладить тайные контакты с руководством ФРГ. Однако Хонеккер упорно не желал внять вполне ясным знакам недовольства и тайные сепаратные германо-германские контакты не прерывались. Посему еще к 1984-му Кремль твердо решил заменить Хонеккера более покладистым и удобным деятелем. Именно тогда в качестве возможного преемника и был выбран Ханс Модров, руководитель дрезденской парторганизации.

Ага, ведь именно в Дрездене и работал Путин! Не исключено, что В. В . был в курсе, но не столь грандиозного плана, а лишь некоторых отдельных его фрагментов. Хотя бы потому, что просто не по чину капитану или майору обхаживать столь высокопоставленного босса СЕПГ – это генеральский уровень! Вот одни генералы, советские, и работали с другими – немецкими. В частности, операцию по устранению Хонеккера пытались согласовать с Маркусом Вольфом. О чем тот и пишет, хотя очень дипломатично: «Вдруг… представители КГБ в Берлине начали апеллировать к моей совести, призывая не складывать оружия именно сейчас. Ввиду все возраставших противоречий внутри руководства нашей страны речь, полагали они, должна идти о каждом в отдельности, о том, с кем можно разумно разговаривать. Московские друзья ожидали от меня информации о положении внутри нашего руководства и оказания на него влияния в их духе… Я в общем не видел шанса средствами разведывательной информации повлиять на реальные проблемы страны, даже если Москва все еще в это верила».

В роковом для ГДР 1989 году, реализуя этот самый план прихода Модрова к власти, Берлин несколько раз лично посетил аж сам новый шеф советской разведки, генерал Леонид Шебаршин. Все бестолку: «Ни сам Мильке (министр госбезопасности ГДР. – авт.), ни, судя по всему, его коллеги по Политбюро не пытались вглядеться в суть происходящих в ГДР процессов – экономического застоя, брожения в обществе, роста оппозиционных настроений… И то и другое было опасно, но страшнее оказывалась неспособность и нежелание стареющих политических мудрецов в СЕПГ распознать глубину изменений, происходящих в мире и их стране».

Но и куда более молодые мудрецы в КГБ, как оказалось, заигравшись с Вольфом, Мильке и Модровым, падение Берлинской стены, и мгновенный распад ГДР тоже прос… пали. Посему в 1990-м и поехали наши опермолодцы домой пачками, в том числе и Путин.

Вернулся он не пустым – с заработанными на обустройство гнездышка деньгами, с машиной, но без фанфар и лавров. Конечно, крючковский любимчик Титов не остался без теплого местечка, но таким операм, как Путин, ничего не светило. Кадровым органам ПГУ ничем не отличившийся майор Путин оказался не нужен. Пришлось ехать домой. Но и в родимом областном управлении КГБ В. В ., как выяснилось, не ждали: его прежняя должность оказалась занята, а новой, соответствующей выслуге, не оказалось. Почему так получилось?!

Мнение Олега Калугина:

– Просто потому, что ему оказалось нечем похвастаться. Если человек из разведки, ну, положим, не совсем из разведки, но все же из загранаппарата направляется в резерв КГБ, причем не в какое-нибудь министерство союзного значения, а в университет, да еще и на должность помощника проректора по международным вопросам – это говорит о том, что такого человека наши кадровики по каким-то своим причинам посчитали профнепригодным. Так случилось с Путиным, который в 37 лет отправился на вышеупомянутую должность, а в 1991 году ушел оттуда, поняв, что в этой организации ему уже ничего не светило.

На этом собственно, можно и закончить. Участие в операции «Луч» не подтверждают сразу несколько знающих людей, в том числе Олег Калугин и Владимир Крючков. А медаль… Генерал Маркус Вольф вспоминает, что подобную цацку имела даже самая последняя машинистка! Все германские достижения В. В . – единственная попытка завербовать какого-то восточного немца не слишком высокого пошиба. Причем попытка неудачная. Что, видимо, и сказалось не лучшим образом на карьере опера. Дело в том, разъяснил генерал Калугин, что согласно инструкциям нашим чекистам было запрещено заниматься вербовкой граждан ГДР, неофициально же существовало негласное распоряжение «развивать конфиденциальные контакты с друзьями из числа немцев». Проще говоря, вербовать нужно, но нельзя! Как хочешь, так из этого и выкручивайся: есть результат – молодец, попался – сам виноват…

Источники в СВР отрицают и саму возможность существования какого-либо досье восточногерманского «Штази» на Путина: «Все разговоры о каком-то досье «Штази» на Путина полная чушь. Хотя бы потому, что они не имели права заводить дела на наших работников, и подобная самодеятельность им бы дорого обошлась». При этом «человек из Ясенево» не скрыл, что тут у наших «братьев» были те же проблемы: официально за деятельностью КГБ на территории ГДР они не имели права бдить, но и совсем уж оставлять без присмотра сотрудников хоть и дружественной, но, куда ни кинь, иностранной спецслужбы тоже нельзя. Как-то выкручивались. Вот видимо именно в Дрездене В. В . и бегал от «наружки», о чем он ныне любит вспоминать в кругу друзей. Так и добдились до падения стены…

Итак, немецкая сенсация от начала до конца оказалась весьма протухшей уткой: и героическое шпионское прошлое Путина, и его руководство некоей агентурной сетью в ФРГ и Австрии, и его участие в научно-техническом шпионаже (операция «Луч», «Еврофайтер»), и даже похождения вокруг Ханса Модрова, не говоря уж о мифическом досье «Штази» на Путина – все обычная липа. Вопрос лишь в том, где искать авторов этой изрядно пованивающей лажи? Практически все кивают на родимые службы:

– Это наше КГБ-ФСБ занимается проталкиванием «легендарной» информации о Путине-разведчике на Запад, а там, как обычно, клюют. На нашем профессиональном сленге это называется активной операцией, или активными мероприятиями. Для чего это нужно? Для создания нужного имиджа и.о. президента. Образ разведчика, легенду о его якобы разведывательной деятельности в Дрездене, искусственно создают те, кто желает видеть в нем нового Андропова – чисто пропагандистская кампания. Сродни той, которая проводилась, когда комитет возглавлял Андропов: его представляли чуть не либералом-реформатором, который любил пить виски, читал романы Яна Флеминга в оригинале и слушал джаз. Так и сейчас из ничего пытаются создать конфетку…

С абсолютной же точностью утверждать можно лишь одно: германский период жизни нашего героя, как и вообще чекистский, черная дыра. Возможно, ему есть что скрывать. Но еще более вероятно, что просто нечего рассказать, потому как Путин – «великий, могучий и ужасный» супершпион – миф, за которым нет ничего, кроме голого расчета, что истосковавшийся по сильной руке «пипл все схавает».

13. Феликс из пепла

«Что вам требуется? Счастливые шпионы? Но, может быть, все же лучше иметь эффективно действующих шпионов, которых можно держать под контролем?»

(Адмирал Стэнсфилд Тернер, директор ЦРУ при президенте Картере.)

Еще не столь давно шутили, что Андрей Николаев приказал воздвигнуть в коридоре Лубянки пограничный столб – дабы отделить территорию своего ведомства от чекистского. Если же серьезно, до контрольно-следовой полосы дело не дошло, но посты действительно выставили – чтобы наследники Железного Феликса не шастали по чужим коридорам. Сейчас посты, видимо, сняли. Как и самого Николаева. И уже ясно, что к этому приложила руку не «спиртовая мафия», о которой так много говорили, а несколько иная…

Засада на Карацупу

Погранслужба впервые обрела самостоятельность осенью 1991-го. Однако в мае 1992-го Лубянка вновь втянула «зеленые фуражки» в свое чрево. Без особой, кстати говоря, от сего пользы. Летом 1993-го, после гибели на таджико-афганской границе 13-й заставы Московского погранотряда, и без того хлипкий «брачный союз» дал трещину. И в декабре того же года погранвойска опять отделяют от госбезопасности.

Изъятие из сфер своей компетенции столь почетного дела, как охрана священных рубежей, чекисты восприняли болезненно. И за возвращение пограничников в «родимое лоно» боролись рьяно, всеми доступными средствами. Используя, в том числе, и богатый арсенал методов оперативно-розыскной деятельности: от агентурного аппарата до веками апробированной провокации. Как тут было обойтись без «активных мероприятий»?!

Пробный камень в пограничный огород запустили под шумок басаевского налета на Буденновск: кто, мол, границу не устерег?! И кого волновало, что граница та – не государственная и пограничники к ней никакого отношения не имеют! Тогда не выгорело: полетел не Николаев, а Степашин. При Барсукове «активные мероприятия» в прессе против пограничников становятся почти дежурным блюдом: кто виноват, что в Чечню потоком идет оружие и валом валят толпы наемников-паломников? Кто не уследил, не пресек? – Они! А вот раньше-то, мол, граница была на замке… От столь нехитрой посылки рукой подать до главной: пора бы уж этих карацуп вместе с их Индусами, Джульбарсами и прочими пограничными псами, вернуть подлинным хозяевам…

Звездный час, казалось, пробил в январе 1996-го: в Кизляр ворвался Радуев. Тут уж подсуетились на всю катушку, шепнув нужное президенту на ушко. И тот пошел метать молнии в адрес Николаева, якобы пропустившего боевиков «аж через две границы – чеченскую и дагестанскую…». Великое географическое открытие! А тут еще вдобавок «случайно» проходит телесюжет о задержанной ФСБ на границе Дагестана с Чечней группе пограничников: якобы везли продавать большую партию оружия чеченцам. Удивительное совпадение! И какие пронырливые телевизионщики: съемочная группа (опять же «случайно») заблаговременно оказалась именно там, где бдительные чекисты устроили свою засаду на погранцов. Позже, праздного любопытства ради, поинтересовался этим делом: под трибунал никто не попал, да и вообще, оказывается, нет такого дела в природе, как нет никаких задержанных пограничников и никакого оружия! И пограничники ли то вообще были: может, ФСБ кинобоевик снимала – «для служебного пользования»?

Как бы то ни было, отставку Николаева Ельцин тогда не принял, но и за публичное хамство извинений не принес. Оправившсь же от Первомайской конфузии, чекисты своей тактики подкопа кардинально менять не стали. И к весне 1996-го пресса буквально захлебнулась от вала антипограничных материалов: идея все та же – плохо бдят без мудрого руководства. Со снятием Барсукова чуть попритихли: калибр Николаева явно был не по зубам вновь назначенному Ковалеву. Но капля и камень точит, а уж в аппаратных интригах лубянцы куда опытнее «зеленых фуражек». Это, конечно, еще не финал, однако результат полуфинала уже явно не в пользу пограничников.

Феликс из пепла?

Охота на пограничников – вещь увлекательная и могла бы составить сюжет для триллера. Однако главное в нем иное: неизменное стремление Лубянки к возвращению под свое крыло всех прежних своих структур и функций.

Разделение КГБ осенью 1991-го на несколько спецслужб послушники ордена Св. Феликса по сей день иначе, как «разгромом» не именуют. «Спецслужбы по своей природе не птица Феникс, каждый раз восстающая из пепла, – почти рыдает полковник М. Ломов («Несанкционированные мысли военного контрразведчика»), – а скорее тонкий хрустальный сосуд, разбив который почти невозможно восстановить в прежнем виде».

«Тонкий хрустальный сосуд» оказался удивительно живуч. При внимательном же рассмотрении удивление испарится: не наблюдается не только «разгрома», но и мало-мальски серьезного реформирования. 19 декабря 1991-го на пару недель даже умудрились президентским указом соединить чекистов с МВД в Министерство безопасности и внутренних дел. Однако все по-порядку.

Вот, скажем, политический сыск. Еще при Горбачеве одиозное Пятое управление переименовали в Управление по защите конституционного строя (сохранив, между прочим, те же кадры). После августа 1991 распустили? Как же, держите карман шире: умельцы поточного отлова диссидентов и прочих болтунов плавно перетекли в Управление по борьбе с терроризмом – нельзя же разбрасываться ценными кадрами! А ныне уже и первые замы директора ФСБ не стесняются прямо говорить: «Политический сыск необходим» (см. интервью генерала Зорина «Комсомольской правде» 14 ноября 1996 г.).

Другое управление, тоже в основном специализировавшееся на борьбе с «врагами народа» – следственное – отбирают у Лубянки в декабре 1993-го. При этом весь его кадровый костяк – более 500 человек – изъявил желание остаться в госбезопасности. Шпионов и террористов те следователи ловить не умеют? Не беда: были бы люди хорошие, а под них и прежние функции восстановят, и структуры… Не прошло и года, как следствие вновь возвращено Лубянке – в ноябре 1994-го.

Огромный аппарат территориальных органов и вовсе остался нетронутым: как и много лет назад люди в штатском терпеливо бдят в ожидании появления на вверенной им Мухосранщине злокозненного Джеймс Бонда. Как пояснил в начале 1994-го тогдашний директор ФСК Николай Голушко, «субъекты Федерации просят, чтобы эту структуру мы сохранили».

Спецподразделения, группы «А» и «Вымпел», изъяв из КГБ, поначалу напрямую подчинили президенту. Точнее, его Службе безопасности. После октября 1993-го Кремль на спецназовцев обиделся. Настолько сильно, что в июне 1994-го попросту вернул их Лубянке. Посему в дополнение к уже существовавшему Управлению по борьбе с терроризмом там создается Управление специальных операций. Возвращение «альфовцев» и «вымпеловцев» в родимое лоно странным образом совпало с началом тайных спецопераций в Чечне по взращиванию «вооруженной оппозиции»…

В 1991-м, изъяв из КГБ все структуры, занимавшиеся связью, электронной разведкой, шифровально-дешифровальным делом (уроки Фороса!), создали сначала отдельное Управление правительственной связи, а затем и ФАПСИ – Федеральное агентство правительственной связи и информации. Лубянка осталась без связи? Ждите! В канун своей отставки генерал Голушко проговаривается: «У нас была воссоздана служба шифровальной связи. Сейчас мы передаем ее обратно в ФАПСИ». Передали и что? А то – в июле 1994-го в ФСК вновь создано Управление шифровальной и специальной связи…

Известно, что в целости и сохранности осталась и «экономическая контрразведка». И если в 1991-м было лишь одно управление, опекавшее экономику – Шестое, то к началу 1994-го таких управлений было уже два или три! Службу наружного наблюдения попросту переименовали в Оперативно-поисковое управление. Зато на базе одного оперативно-технического управления создали аж целых два: научно-техническое и собственно оперативно-техническое. Военная контрразведка (особые отделы) кардинальных изменений не претерпела. А ввиду стремительного увеличения поголовья вредителей на самой Лубянке (проскальзывала цифра: в год раскрывается до пяти случаев предательств среди сотрудников ФСБ) создали еще и внутреннюю контрразведку – Управление собственной безопасности.

Вот вам и «расчленение» с «разгромом» в придачу: стоит только что-то отобрать или где-то отрезать, как оно вновь появляется и отрастает…

А как же быть с ужасными рассказами о чистках, увольнениях и аттестациях чуть ли не в масштабах 1937-го? Обратимся к наиболее надежному источнику – свидетельствам самих генералов. «Тогда уволили десятка полтора», – обмолвился генерал Зорин про «чистку» 1991-го. Голушко, когда его спросили про проведенные сокращения, долго думал, но все же вспомнил: «Сразу пять генералов сократил…». Потом еще и аттестацию провели: из 250 чекистских генералов комиссию не прошло… 14 человек! Те, видимо, кто уже на ту комиссию не в состоянии был самостоятельно прийти. Не зря же начальник Красноярской ЧК успокаивал тогда народ: аттестацию не пройдет очень и очень незначительная часть сотрудников, сокращение штата коснется лишь вакантных должностей…

И нет ничего удивительного в том, что карьерные ниши Лубянки оказались заняты вовсе не мастерами контрразведки и профессионалами по обезвреживанию террористов. А кем? Да все теми же, кто прилежно прошел школу политического сыска. Следственное управление МБ возглавлял генерал Балашов – многие диссиденты помнят, как он «лепил» еще их дела. Да и сменивший Баранникова Николай Голушко, если чем и отличился, так лишь подавлением инакомыслия на Украине. При Степашине эти кадры стали выходить на оперативный простор косяком: начальником московского управления стал опытный «боец» с диссидентами генерал Трофимов, экономическую контрразведку какое-то время возглавлял Цеханов – тот, что в 1980-е годы активно ловил правозащитников в Удмуртии, главным кадровиком тогда стал Игорь Межаков – с 1971 по 1986-й работал в Пятом управлении КГБ Казахстана. Да и нынешний директор ФСБ (Н. Ковалев) – тоже из этих – из «пятерочников»… «Кадры решают все», справедливо утверждала в свое время Инстанция. Разве не решили?

Как тут не вспомнить про восстающую из пепла птицу Феникс. И пепел был – спешно сожженных в августе 1991-го документов. Коим если и посыпали голову чекисты, то явно лишь для маскировки. И разве пресловутая «птица счастья» о многих головах не смахивает на Феликса (Эдмундовича)? Леонид Шебаршин, пророчествовал: «разорванные части структуры госбезопасности в мгновение ока сольются в единый организм»! В свое время…

В поисках работы

Когда обильная пудра указов и густые румяна законов (см. материал «Смертельная безопасность») косметическим макияжем плотно укутали Лубянскую площадь, приспела и пора приискивать дело. Руки нервно подрагивали в предвкушении славной охоты. Осенью 1994-го в интервью «Собеседнику» Сергей Степашин откровенничал: «Появился азарт – доказать, что наша служба важна, что она жива и активно действует».

В 1992-м доказательством этой самой живости и важности стала фабрикация дела против химика Вила Мирзаянова. На Мирзаянове, видимо, только начали оттачивать подтупившееся было лезвие. Потом взяли бывшего капитана КГБ Виктора Орехова: слишком, видать, часто выступать на конференциях и в печати. Вот и сел, стоило ему в 1995-м поведать подробности биографии генерала Трофимова, сменившего Савостьянова на посту шефа московской ЧК. Затем разоблачили «агента» «Беллуны» – норвежской экологической организации, отставного военного моряка Никитина. Во Владивостоке бдительно откопали еще одного такого «врага» – военного журналиста Пасько… Не обижайте мастеров политического сыска: они работают, как умеют.

Тем временем натуральное шпионское поголовье росло и размножалось небывалыми темпами. Естественно, наблюдался и бурный прирост надоев и привесов: такого обильного урожая на сей ниве чекисты не собирали с благодатных времен Юрия Владимировича Андропова. Агент шел косяком: «Шпионов ловим, – устало признавался в конце 1994-го Степашин, – много поймали… Больше, чем за предыдущие пять-семь лет, вместе взятые». Наловили так много, что впору Николаю Ивановичу Ежову от зависти в преисподней переворачиваться! Если при Михаиле Барсукове улов и надои не снижались, то при Николае Ковалеве показатели и вовсе зашкалило. А уж с появлением такой новации, как «телефон доверия», агенты мирового империализма не выдержали: побежали сами сдаваться. Пачками. Один даже пожаловался: десять лет работаю на ЦРУ, а коварные янки что-то все на связь не выходят. Если не ошибаюсь, этот «агент» сдается те же лет десять – стоит лишь возникнуть угрозе недовыполнения плана по удоям и привесам – сразу и бежит. Не удивлюсь, если в Лэнгли о своем агенте из сводок Центра общественных связей узнают…

И что интересно: счет пойманных идет уже на многие десятки, а судебных процессов с приговорами – раз-два и обчелся.

А уж из сводок ЦОС ФСБ об отловленных в Чечне наемниках можно целый эпос составить. Но где они ныне, если ни единого суда над ними так и не было?!

Зато иные успехи на чеченском фронте очевидны. Одна лишь тайная операция по созданию «вооруженной оппозиции», с вербовкой чекистами российских военнослужащих для провалившегося танкового налета на Грозный в ноябре 1994-го многого стоит. Лубянка вправе гордится: она втянула нас в кровавую бойню. А потом были Буденновск, Кизляр и Первомайское – с «38-ю снайперами», великим полководцем Барсуковым и босиком от него убежавшими боевиками…

Николай Ковалев в роли директора ФСБ оказался более скромен: прилюдно в роли полководца рискнул выступить лишь однажды – в битве у стен шведского посольства 19 декабря 1997-го. Зато одно сражение он, похоже, выигрывает – у генерала Николаева…

Пусть спецслужб будет много – больших и красивых. Пусть они носят голубые мундиры и в канун 20 декабря пьют хоть за здоровье Феликса Эдмундовича и Юрия Владимировича, хоть за Малюту Скуратова – лишь бы дело делали, а не «лепили».

Кто только не пытался у нас заняться гиблым делом реформирования тайной полиции. Бакатин, например. Однако, как не без удовольствия пишет генерал Широнин (тоже ветеран «Пятерки»!), «Лубянка… нашла все же способ, чтобы его отторгнуть».