Текст книги "Служба"

Автор книги: Владимир Воронов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 29 страниц)

5. Деньги за голову

Кто и зачем похищает людей в Чечне

Мы привыкли ко всему, к грязному бизнесу на захваченных в Чечне заложниках – тоже. И нас уже не будоражила простая до банальности схема: товар (люди) – деньги – челночные рейды Березовского – захват нового «товара». Ставки росли, рынок расширялся и, казалось, игра по этим правилам может идти до бесконечности. Но 8 декабря 1998-го мир увидел четыре отрезанные головы на снегу. Этого не ожидал никто. Как и последовавшей затем удачной спецоперации по освобождению Винсента Коштеля, представителя верховного комиссара ООН по делам беженцев: шквал автоматных очередей, люди в масках, взрывы, раненые спецназовцы на трапе самолета…

Успех? Конечно, но спасли ведь лишь одного крупного дипломата. Или подобные акции проведут ради каждого из сотен заложников?! А как насчет возмездия, если некоронованные короли ичкерийской работорговли на свободе? Кстати, кто они?

Бизнес по-ичкерийски

Людей в Чечне похищали и раньше, но есть основания утверждать, что именно с осени 1996-го промысел вошел в новую фазу: появляется организация. Первоначально на эту мысль наводил единый антураж и почерк: машина, преграждающая путь, люди в черных масках, автоматные очереди в воздух, крики «вылазь!». По такому сценарию 19 января 1997 года захвачена телегруппа ОРТ (Перевезенцев и Тибелиус), 23 февраля – итальянский журналист Мауро Галлигани, 4 марта – журналисты «Радио России» и ИТАР-ТАСС (Архипов, Загнойко, Зельцер, Мамулашвили), 10 мая – НТВ (Масюк, Мордюков, Ольчев), 11 июня – опять ОРТ (Богатырев, Черняев), 1 мая 1998 года – представитель президента в Чечне Валентин Власов. А еще были словаки, англичане, итальянцы… Впрочем, возможны варианты. Но во всех случаях поражает информированность похитителей: о маршруте, времени передвижения своих жертв. Вывод напрашивался сам: если и не одна рука, то почерк…

Поначалу утверждалось, что это происки темных сил, которым не нужен мир в регионе. Логика в этом присутствует: одних журналистов похитили в канун выборов президента Чечни, других – в разгар переговоров о российско-чеченском соглашении, третьих – в канун встречи Ельцина с Масхадовым… Но как навязла в зубах эта анонимная «партия войны»: где имена, фамилии?! На ичкерийских просторах в те времена популярна была иная вариация версии: все, мол, дело рук ФСБ.

Это и в самом деле оказалась политика – финансовая: за первую группу ОРТ заплачено порядка 1 миллиона долларов, за журналиста итальянской «Панорамы» Галлигани – 500 тысяч долларов, за четверку ИТАР-ТАСС И «Радио России» – около двух миллионов долларов, за вторую группу ОРТ – 2 миллиона долларов, за группу НТВ – тоже 2 миллиона, не меньше – за тех англичан, которых осенью 1998-го вывез Березовский. Но рекорд пока бьет освобождение Валентина Власова: утверждают, что оно обошлось в 7 миллионов долларов! Естественно, официально цифры эти не фигурируют. Но поскольку все происходило с привлечением немалого числа тех, кто не обременен разного рода подписками…

Посредник

Удалось выяснить: все вышеназванные (и многие другие) дела объединяет один человек, как джинн, возникающий из волшебной лампы Алладина – Салавдин Абдурзаков. Насколько нам известно, это имя знакомо многим. Например, Борису Березовскому, руководителям ОРТ, НТВ, ИТАР-ТАСС, ВГТРК, дипломатам итальянского и словацкого посольств в Москве – тем, кто, так или иначе, вел переговоры об освобождении похищенных. А в Италии этот человек одно время считался чуть не национальным героем!

Лично я это имя услышал весной 1997-го – в связи с переговорами об освобождении Мауро Галлигани. Потом оно стало звучать чаще и чаще… Собственно достоверно об Абдурзакове мало что известно: простой чеченский бизнесмен, занимался нефтяными делами в сибирской глуши, на своей исторической родине появляется осенью 1996-го, аккурат к моменту оформления нового бизнеса.

Тогда же с ним познакомились дипломаты итальянского посольства в Москве: он предлагает свои услуги в качестве посредника после похищения троих итальянцев из организации «Интерсос». Известно, что после не особо длительных «консультаций» заложники обрели свободу в обмен на 300 тысяч долларов. Тогда же похищены и словацкие строители. Опять возникает наш Салавдин, опять выкуп. Даже сумма та же: 300 тысяч.

Все тот же Абдурзаков всплывает в том же качестве при организации выкупа Перевезенцева с Тибелиусом, Галлигани, журналистов ИТАР-ТАСС и «Радио России», НТВ и опять ОРТ… Тенденция, однако. Антураж посредника вполне соответствовал местным условиям: рассказывают, что передвигаться по родной земле он предпочитает в окружении дюжих головорезов на джипах, солидно увешанных «Стечкинами». Таких «стечконосцев» у него чуть ли не сотня, недешевая охрана!

Впрочем, с карандашом в руке легко подсчитать: с осени 1996 по осень 1998-го при посредничестве нашего героя похитители «заработали» не менее 16,5 миллионов долларов (это только то, что нам известно)! Сколько из этого ушло на посреднические услуги, коммерческая тайна. Загадкой остается и другое: отчего миссию столь интимно-выгодного свойства похитители стабильно поручают одному и тому же человеку, доверяют ему и его связям – московским и международным?

От нашей «cosa nostra» – вашей

В большой итальянский свет Абдурзакова вывел некто Адриано Софри. Нам это имя мало что скажет, но в Италии хорошо знают этого политика. В свое время тот занимался популяризацией крайне левацких идей, даже издавал журнальчик, посвященный терроризму: с практическими советами и именами тех, кого надо убрать. В начале 1997-го Софри осужден на 22 года тюрьмы. Не за идеи: «заказал» убийство миланского комиссара полиции Калабрези!

Вот этот самый Софри еще до «посадки» и вытаскивает своего приятеля-Салавдина под свет софитов после исчезновения троих итальянцев в Чечне: он нам поможет! Рыбак рыбака?.. Великодушный чеченец «спасает» бедолаг (сидящих в яме у его друзей-соратников) и пресса заходится в радостной истерике. Как после этого сажать в тюрьму синьора Софри, устроившего чудесное спасение? Не помогло: судьи в Италии не дураки и смягчающих обстоятельств в этом не узрели.

Тем не менее, в качестве «борца с похитителями» чеченский друг Софри выбивает-таки еще один лакомый кус: становится монопольным распорядителем итальянской гуманитарной помощи для Чечни. Уж на сколько там лир ее было, не ведаю, но помощь та вся оказалась на рынке. А выручка, догадались, в чьем кармане?

23 февраля 1997-го похищен Мауро Галлигани. И вновь пред итальянскими очами возникает наш «посредник», вновь итальянские дипломаты принимают игру по правилам бандитов. А дабы Салавдин Абдурзаков мог без помех напрямую связываться с ними, синьоры из посольства в Москве снабжают его спецтехникой: телефоном с шифратором. Точно таким, каким пользуются дипломатические и секретные итальянские службы!

Так что вклад римской дипломатии в развитие бандитизма весьма солиден: 800 тысяч долларов. Не считая шифратора…

ФАПСИное гнездо

Впрочем, и без того телефона у похитителей со связью все в порядке: г-н Абдурзаков является хозяином единственной на сегодня в Чечне станции спутниковой связи.

Станция эта в свое время являлась узлом связи ФАПСИ. В августе 1996-го хозяин поменялся. Трудно сказать, чем руководствовались подчиненные генерала Старовойтова, но ни эвакуировать станцию, ни выводить из строя секретную аппаратуру российские спецслужбисты не стали. И их понять можно: до железок ли было в той суматохе, самим бы ноги унести.

Буквально сразу после этого ФАПСИный узел оказывается в руках даже не официального Грозного, а в частных. Тут-то все понятно: приватизация в Чечне проходила по известным нам правилам, было бы желание, да связи… У Абдурзакова они были.

Шайтан бы с этим, да вот с кем из технарей не посоветуешься, все в один голос твердят: без ФАПСИ станция функционировать не может! Как это так? А вот так, аппаратура там весьма специфическая: работать может лишь используя каналы… ФАПСИ. И переделать ее под иной стандарт невозможно!

Схема, если верить экспертам, такова. Станция должна получить лицензию в Министерстве связи (российском, вестимо). В соответствии с которой ей выделяются определенные частоты. Сигнал из Грозного транслируется на один из российских спутников связи. Из космоса сигнал ретранслируется в Москву, на ЦКС (Центр коммутации связи). Откуда, опять же через системы спутниковой связи, сигнал передается потребителю.

А еще, утверждают, профилактика обязательна: аппаратура-то ветшает. Осторожно навел справки: в самом деле, офицеры ФАПСИ появлялись там довольно регулярно: что-то чинили, паяли… Наш спецслужбистский вклад в дело восстановления народного хозяйства, пострадавшего в ходе «восстановления конституционного порядка»? Это-то еще можно понять, да и разве виноваты офицеры радиоэлектронной разведки, что плодами их трудов пользуются сомнительные личности, причастные к торговле «живым товаром»? А ведь и правда: без этой «маленькой» услуги от ФАПСИ г-ну Абдурзакову труднее было бы наладить свой бизнес. В том числе и «живым товаром». Ведь стоит щелкнуть тумблером и мозговой центр банды без связи! Но если это не сделано, значит, кому-то нужно? Или незаконные формирования уже взяли штурмом спутники и ЦКС?

Кстати, утверждают, что убитые инженеры «Granger Telecom» работали на конкурентов г-на Абдурзакова…

Маска, я тебя знаю!

Еще в мае 1997-го, после похищения Масюк, от информированных чеченцев довелось услышать: это дело рук людей полевых командиров Бараева и Бажиева, организует же бизнес Абдурзаков. Доказательства, правда, были все больше косвенные, но фактов в копилке стало прибывать, когда вал похищений был поставлен на поток.

Любопытно, а какова версия органов правоохранительных? Полковнику юстиции Валерию Большакову, заместителю начальника отдела Следственного комитета при МВД РФ, имя нашего посредника известно по материалам дел о похищении людей. По его словам, помимо Абдурзакова, там фигурируют и другие, например, уже упомянутый Нурди Бажиев, в 1997 году замминистра внутренних дел Чечни.

– …Другой организатор – бывший полевой командир Арби Бараев. Именно люди Бажиева и Бараева похитили журналистов ОРТ – Перевезенцева и Тибелиуса, Богатырева и Черняева, они же захватили итальянца Галлигани, похищение Архипова, Загнойко, Зельцера и Мамулашвили – тоже их рук дело.

У Абдурзакова же, считает Большаков, роль специфическая:

– Один из тех денежных мешков, без которых ни Бажиев, ни Бараев решений принимать не могли. От этой тройки, Бараев-Бажиев-Абдурзаков, и только от них зависела, например, судьба Масюк и Богатырева: освободить или нет, за сколько и где. Место для обмена, как правило, они выбирали в своей подконтрольной зоне – под Горагорском, на территории 15-го Молсовхоза: отсюда родом и Бажиев, и Абдурзаков…

Судьба некоторых похитителей, по данным следствия, загадочна:

– Нельзя исключить, что порой колоссальный выкуп приносит его обладателю одно лишь расстройство. Вот, скажем, история Бажиева: в августе 1997-го он высказывал намерение, получив деньги, уехать за рубеж. Когда с ним договорились об обмене журналистов НТВ и ОРТ, из Москвы прибыли люди с деньгами. В условленном месте их встретили, доллары забрали, потом привезли заложников, тех, кто был под рукой, из ОРТ. Группу НТВ пообещали отдать на следующий день. Но в тот же вечер Бажиева убивают! По официальной версии, случайным выстрелом. Конечно, при таких деньгах могут и «случайные выстрелы» пойти. И все же пока Бажиев нами считается в розыске: нет доказательств, что он мертв. Кто знает, может он ту «гибель» себе организовал, чтобы мы его не искали?

Материалы Следственного комитета, считает полковник, дают основание утверждать, что этим промыслом в Чечне занимается мощная и специализированная преступная организация:

– Одни и те же люди получают деньги и привозят журналистов, одно и то же место, одна и та же белая «Нива».

В высший эшелон этого сообщества, согласно тому же источнику, входит и главный персонаж нашего повествования: бизнесмен-посредник, хозяин грозненской станции спутниковой связи Салавдин Абдурзаков. На арест которого есть и санкция… Отрадно, конечно, что по ряду моментов данные МВД совпадают с нашими. Да толку-то?!

Шпионские страсти Вахи Арсанова

После убийства англичан и новозеландца официальный Грозный наконец-то реализовал старую угрозу – назвал имена похитителей людей. Прозвучало и имя Арби Бараева (по данным наших источников именно его люди держали Валентина Власова и получали за него выкуп). Однако никаких больше имен мы не услышали, например, прикрывающих этот бизнес на самом высоком уровне. Хотя, скажете, замминистра внутренних дел – куда уж выше? Но тот скорее мертв, чем жив, однако его место занял опять же… Бажиев – брат похитителя (прямо-таки фамильное место)! Связан ли он с похитителями? Учитывая специфику родовых связей в Чечне, вопрос риторический, хотя определенно можно предполагать лишь осведомленность. Со стороны странно выглядит роль тогдашнего министра, Казбека Махашева. Можно, конечно, поверить, что он понятия не имел о «левом» приработке своего зама… Но вот сомнительно, что не ведал об участии в этом промысле одного из своих близких родственников! Однако нет уз, святее родственных – на Кавказе…

Кстати, из тех же мест, откуда родом Бажиев с Абдурзаковым, еще одна ключевая фигура: вице-президент Чечни Ваха Арсанов. Более того, с Абдурзаковым он то ли в тесном родстве, то ли из одного тейпа. Подумаешь, у нас сын за отца не отвечает, а тут огромный тейп!

Но еще осенью 1996-го лично слышал досужие базарные разговоры о причастности бывшего милиционера Арсанова к похищениям людей. Утверждали, что этим промыслом его люди занимались еще при Дудаеве. Врут?

Известно, что во время войны Арсанов был полевым командиром. Но, разрази гром, ни о каких его боевых заслугах не ведаю! Во всяком случае, даже в самой Чечне мало что известно о героическом боевом прошлом этого полевого командира. Разве лишь шутили, что будущий вице-президент отличился на дороге – Большой… Впрочем, боевое прошлое Арби Бараева тоже во мраке тайны.

В общем, о связях Вахи с похитителями поговаривали открыто, особенно после того, как исчезли словацкие строители: «авторство» захвата приписывали людям будущего вице-президента. А посредником там был опять же наш Салавдин…

Случайно ли, но именно Арсанов первым озвучил версию о причастности убитых инженеров британской «Granger Telecom» к британской, израильской, немецкой и французской разведкам. И он же выдал видеокассету с пресловутым «признанием». Из каких рук получил ее вице-президент? Даже гадать особо не стоит, понятно, из каких…

Конечно, все это не более, чем версия (пусть и основанная на фактах) и вряд ли при очередной мобилизации произнесут имя Арсанова. Но многое могли бы прояснить компетентные органы. У которых, по нашим данным, было немало возможностей для личного «общения» с частым московским гостем – Салавдином Абдурзаковым. Хотя бы в 1997-м. Проведи вовремя «профилактическую беседу», глядишь, и люди перестали бы исчезать, и головы им бы не резали…

А британские дознаватели, со своей стороны, пока могли бы тесно пообщаться с итальянскими: на предмет тамошних связей г-на Абдурзакова, снимки которого легко обнаружить в подшивках итальянской прессы за 1996–1997 годы. Чем черт не шутит: вдруг занесет нелегкая Салавдина в европейские дали и Интерпол – тут как тут!

А наши что? Спецоперация, понятно, слишком круто, а вот щелкнуть тумблером…

6. Пресс-центр: «Public relations» по-лубянски

Пресс-служба, пресс-бюро, пресс-группа, центр общественных связей… Это ныне необходимый элемент едва ли не всех министерств и государственных служб, особенно силовых. Для чего они нужны, какие задачи выполняют?

У знакомого с журналистской кухней лишь по кино и бульварным романам может сложиться образ клуба-междусобойчика, где асы пера и объектива обсуждают прошедшую пресс-конференцию в уютном баре с бокалом коньяка в руке…

В принципе, пресс-службы предназначены вроде бы для информирования общественности о делах своего ведомства: комментарии, подготовка и проведение брифингов, пресс-конференций, помощь в выяснении какого-то вопроса. Но лишь изредка полезную для читателя информацию журналист почерпнет в Центре общественных связей МВД. Тут стоит рассчитывать лишь на свои личные контакты с представителями ведомства. При общении с сотрудниками Управления информации Министерства обороны вообще никогда не знаешь, что выйдет: могут ответить, могут сказать «no comments», но вероятнее всего пошлют – от одного чина к другому и будут тасовать, пока вам не надоест. В общении с военными тоже большое значение имеют личные связи. А также умение того или иного издания «прогнуться» перед министерством. Но любопытнее всего взглянуть на пресс-службы вышедших из недр Лубянки «контор» – их роль далеко выходит за формальные рамки посредника с прессой.

Раскованнее всего ведут себя разведчики. Шеф Службы внешней разведки Примаков уже который год умело обороняется от прессы с помощью своего личного пресс-секретаря Татьяны Самолис и шефа пресс-бюро Юрия Кобаладзе. Из всех пресс-службистов они самые контактные, вежливые и вроде бы начисто лишены традиционного ведомственно-чекистского хамства. Чего нельзя сказать о прочих. Впрочем, вежливость не мешает пресс-разведчикам умело уходить от ответов по существу на конкретные вопросы. Но к рыцарям плаща и кинжала трудно придраться – все легко объяснить секретностью ведомства…

Получить какой-либо вразумительный ответ от пресс-представителей Службы безопасности президента и Главного управления охраны попросту нереально. Например, ответственному в ГУО за связь с прессой господину Олигову автор этих строк в 1993–1994 гг. названивал неделями, пытаясь выяснить вроде простые вещи, о встрече же и вовсе договориться не удалось. Занятой человек, разве лишь для «Пресс-клуба» делает исключения.

Опыт моего общения с пресс-службистами Лубянки от эпохи Баранникова до эры Барсукова привел к выводу: их деятельность еще более таинственна и секретна, чем представляемых ими ведомств.

Все общение с ними строится примерно следующим образом. Звонишь: «Сколько шпионов (террористов, контрабандистов, наемников и т. п.) поймано в этом году?» – «Зачем вам это надо знать? Пришлите факс с вопросами – мы ответим…». Иногда командный голос в телефонной трубке пытается устроить форменный допрос, требуя от вас назвать источник информации: «Откуда вам это известно?! Кто сказал?! Его имя!..»

После отсылки факса наступает период «Ждите ответа, ждите ответа, ждите…» Ответ, в принципе, можно ждать до бесконечности. Ибо его вам никогда не пришлют…

Начинаешь названивать снова. С тобой общаются вежливо, обещают скоро ответить: «Да, да, мы помним, дело поручено майору Пронину, вот его телефон…». Майор Пронин тоже извиняется – начальство только что передало ему запрос: «А может, мы с вами по телефону поговорим?» По телефону, так по телефону – так ведь все равно не говорит!

Долгое время пытался получить в ЦОС ФСБ информацию о воюющих в Чечне наемниках. Дохлый номер. Много слов и совсем мало фактов. И никаких документов. Верьте, мол, нам на слово и по телефону. Ну, еще пригласили к себе посмотреть видеоматериалы. Кои никакой ясности в вопрос не внесли.

Понятно, что обслуживание журналистов в задачи ЦОС не входит. Порой кажется, что основная функция таких центров – давать опровержения, чаще всего по принципу «сам дурак». Как пишет Филипп Найтли, один из крупнейших исследователей деятельности спецслужб, все легко пресечь на корню универсальной репликой, которую невозможно оспорить: «Вы ошибаетесь, потому что не знаете, что произошло на самом деле, а рассказать мы не можем, так как это секрет».

Но если наш пресс-центр работает не в жанре информационного обеспечения, то в каком? Напрашивается вывод: если не информация, тогда – дезинформация?

Агентство «Информ-Лубянка» свою родословную ведет от структур, занимавшихся вовсе не составлением сводок для информационных агентств. Генеалогические изыскания неизбежно выведут нас на Пятое управление КГБ, традиционно «опекавшее» отечественные средства массовой информации в известные годы. Именно это управление генетически наиболее близко нынешнему Центру общественных связей. Другая родословная ветвь приведет нас уже к Первому главному управлению КГБ (разведка), службе «А» (дезинформация, тайные операции) и управлению «Р» (оперативное планирование и анализ).

Что с прессой надо работать плотно и по-серьезному, на Лубянке поняли задолго до официального создания там пресс-службы. Активность разведки на этом невидимом фронте просто потрясала. В январе 1959 года там создается управление «Д», позже реорганизованное в службу «А». Задача структуры – воздействие на общественное мнение при помощи дезинформации и направленной информации. Для облегчения пропихивания дезы в печать в 1961 году служба «Д» учреждает свою структуру внутри Агентства Печати Новости – Главную редакцию политических публикаций. Большую часть сотрудников этой редакции составили действующие разведчики, для которых журналистское удостоверение АПН было «крышей», чекисты, уволенные в запас, и агенты из числа «настоящих» журналистов.

Старалась не отстать от разведки и контрразведка. Второму главному управлению КГБ собственную пресс-службу долгое время успешно заменял известнейший в 1960–80-е годы агент Виктор Луи. Этот советский гражданин сыграл весьма грязную роль, например, в дискредитации академика Сахарова. «Стукачом» Виктор Луи стал еще в 1950-х. Как пишет французский исследователь Тьерри Вольтон, «время от времени КГБ сообщал ему свои маленькие секреты, которые он затем торопился пересказать своим иностранным коллегам».

По мнению все того же Вольтона, одной из самых блистательных операций Лубянки по одурманиванию было представление западной прессой Юрия Андропова в момент его прихода к власти в 1982 году. «То, что бывшего шефа КГБ, ответственного за «психиатризацию» своих противников, вдохновителя почти полной ликвидации диссидентского движения в СССР, удалось представить в глазах всего мира этаким либералом, приверженцем западной культуры, большим любителем джаза и виски, является, несомненно, одним из главных успехов политики «дезинформации».

Именно при Андропове в КГБ появились более-менее организованные зачатки того, что потом превратилось в «паблик релейшн». Андропов пытался освободиться от стереотипного представления о сотруднике КГБ как о громиле в скверно сидящем костюме. Пропагандистская кампания проводилась в лучших традициях западных рекламных агентств. Один за другим создаются документальные и художественные фильмы о КГБ, книги, телесериалы. КГБ учреждает специальную премию за лучшее литературное произведение, показывающее чекиста как благородного (нет, не разбойника) защитника советских людей от происков внешних и внутренних врагов.

«Ранее КГБ в условиях отсутствия плюрализма занимался ограждением общества от грубых дезинформации, от лжи, от провокаций, клеветы в СМИ…. Теперь общество является незащищенным, опять искусно управляемым за счет искажения информации, манипуляции ею», – ностальгически вздыхают претендующие на концептуальность авторы «Белой книги российских спецслужб» (М., 1995).

Собственно пресс-служба возникает в КГБ при Крючкове. Но, как пишет в своих мемуарах генерал Шебаршин, на совещании руководства ПГУ КГБ в 1990 году пришли к выводу: «Разведке необходимо создавать свое лобби в законодательных органах и средствах массовой информации, оперативные возможности для этого есть… Необходимо вести энергичную работу в депутатском и журналистском корпусе, выходить на общественные организации. План действий должны подготовить служба «А»… и управление «Р». Рассчитывать на пресс-бюро КГБ не будем, оно явно не в состоянии работать эффективно, журналисты от него бегают. Надо ускорить создание ассоциации ветеранов внешней разведки и подобрать толкового, презентабельного работника для связей с общественностью. Это забота управления кадров и управления «Р».

Мемуары другого отставного аса шпионажа, генерала Дроздова, пестрят примерами успешной работы чекистов с прессой: «В 1990–1993 гг. в нашей периодической печати было опубликовано несколько статей о работе нелегалов за рубежом». Генерал даже не стесняется «засветить» (сдать!) некоторые из своих журналистских контактов: «Об «Анри» и «Аните» написал в «Красной звезде» Равиль Мустафин… Огромную помощь в подготовке публикаций о разведчиках-нелегалах нам оказал корреспондент газеты «Труд» В. Головачев… В марте, мае и декабре 1990 г. «Труд» опубликовал серию статей-рассказов о двух разведчиках-нелегалах… После публикации в «Труде» было принято решение о награждении советских разведчиков. Мы были признательны и благодарны спецкору «Труда» В. Головачеву за эти статьи…».

Но едва ли не львиную долю времени у пресс-службистов в 1990–1991 гг. отняла безуспешная кампания по дискредитации Бориса Ельцина и опального генерала разведки Олега Калугина. Успехом КГБ можно считать лишь то, что к концу 1980-х значительная часть советских обывателей уверовала в то, что вирус СПИДа выращен в лабораториях ЦРУ и Пентагона…

Но все это преданья древности седой, возразит мне любой сотрудник Центра общественных связей. Ответим словами все того же Шебаршина: «Меняется ситуация…, но работа над приобретением агентуры влияния – политиков, редакторов газет, журналистов, ученых – не прекращается никогда».

Какова же технология? «Идеология активных мероприятий… проста – нанести максимальный политический и психологический ущерб оппонентам…В ход идут жесткие приемы: фальшивые документы, подметные письма, компрометация политических деятелей, откровенная клевета». Мне остается поблагодарить генерала Шебаршина за то, что на основе данных им рекомендаций можно кое-что понять в сути и методах «активных мероприятий» последних лет.

А за проводимую с осени 1991 года спецоперацию по запудриванию мозгов публике выставил бы высшие баллы. Речь идет о внедрении в общественное сознание мифа о расчленении бывшего КГБ. И, соответственно, мифа о слабости российских спецслужб, из которого и проистекают все беды общества. «Лубянка парализована…Экс-МБ разрублено по-живому», «Подготовлен детальный план расчленения МБ», «Госбезопасность подчинят Министерству юстиции» – это лишь пример нескольких заголовков «Московского комсомольца». «Мрачные анекдоты от ФСК. Контрразведчики лишены самого необходимого в своей многотрудной работе» – это уже из «Независимой газеты». Можно лишь зарыдать от умиления, видя новый облик чекиста на газетных страницах: раздетый догола, бедный (без денег, транспорта и спецтехники), честный, мужественно отражающий натиск полчищ шпионов, террористов, мафиози и коррупционеров. Как при таких многократных «расчленениях» и «кастрациях» господа Коржаков и Барсуков умудрились превратиться в самых влиятельных лиц государства – загадка.

Другая блистательная операция проведена после убийства журналиста «МК» Дмитрия Холодова. Известно, что Холодов получал компрометирующие армейских чинов материалы от ФСК. Усилиями того же ведомства организуется мощнейшая кампания в газетах и электронной прессе по отвлечению внимания от Лубянки (есть такой прием в спецпропаганде – смещение фокуса внимания). И внимание публики приковывается к Грачеву и ГРУ. Что и требовалось.

Вот как описывает подобный прием генерал Шебаршин: «Оппонент ощущает, что проблемы у него едва ли возникли случайно, что за этим стоит КГБ, но все выглядит совершенно естественно, никаких доказательств нет – общественность, пресса, законодатели теряют доверие» к дискредитируемой фигуре. Понятно, что в случае с Холодовым спецы по манипулированию общественным мнением преследовали сугубо свои корпоративные и политические цели. И ущерб своему конкуренту на спец-рынке – ГРУ – лубянцы нанесли.

Чеченская операция вообще стоит особняком среди иных «активных операций». Под шумок воплей-соплей о чеченских террористах ФСК вербовала людей в армейских структурах для проведения собственной военной операции. Позорно провалившейся 26 ноября 1994 года. Но и тут лубянцы умело выкрутились, выставив в качестве козла отпущения министра обороны…

Нередко лубянцы пытаются использовать прессу в качестве снайперской винтовки для стрельбы по живым мишеням. «Комсомольская правда», скажем, летом 1995 года публикует сенсационный материал. В котором как бы невзначай упоминается, что бывший дудаевский генпрокурор, а ныне известный полевой командир Усман Имаев еще с 1980-х годов сотрудничает и с московскими «органами», и даже со спецслужбами США и… ЮАР!

Кстати, своим пресс-любимцам службисты нередко благоволят в открытую. Чего стоит с треском и фанфарами организованная поездка Невзорова на «моздокский фронт» в январе 1995-го. Или более ранний пример, как летом 1993 года ребята умело впарили в прессу подлинный или сфабрикованный компромат на Баранникова, Руцкого. Или вы полагаете, что господа из «Московского комсомольца» самолично прослушивали тогдашнего шефа тайной полиции и Генпрокурора?

Настырный читатель вправе потребовать доказательств? Но если по сию пору засекречены учебные пособия по активным мероприятиям десятилетней давности, то сегодняшних документов под грифом «Совершенно секретно» и подавно не видать. Бумаг может не быть и вовсе – генерал Шебаршин открыто пишет, что незачем копить компромат на самих себя: «Направления тайных акций… определяются сверху – изредка в документах, чаще путем устных указаний. Служба генерирует и формирует конкретные идеи, изготавливает фальшивые бумаги, издает от имени подставных авторов разоблачительную литературу. Оперативные подразделения приобретают агентуру влияния, через которую реализуются замыслы Службы…». Четко и ясно. Генерал Калугин уверяет, что едва ли не в каждой газете до сих пор сидят «люди Лубянки». «В штат издательств внедрялись агенты, чтобы распространять дезинформацию и сеять взаимную подозрительность среди персонала», – это уже Филипп Найтли о работе американских спецслужб у себя дома. Чем «их» практика отлична от нашей?

На Лубянке обожают термин «агент влияния». Как пишет французский исследователь Тьерри Вольтон, «журналист, действующий по чьей-то указке, является идеальным «агентом влияния»… благодаря своим многочисленным контактам, а также эффекту, который могут вызвать его публикации в том органе массовой информации, где он работает. Разумеется, завербованный журналист не должен выступать простым рупором…, чтобы не быть быстро разоблаченным».