Текст книги "Мезолит СССР"

Автор книги: Владимир Тимофеев

Соавторы: Лев Кольцов,Алексей Сорокин,Вадим Старков,Галина Коробкова,Дмитрий Телегин,Павел Долуханов,Л. Церетели,Светлана Ошибкина,Герман Медведев,Альберт Мелентьев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 39 страниц)

4. Менее устойчивыми были типы присваивающего хозяйства, сложившиеся в степной зоне и в предгорьях. Это обстоятельство способствовало раннему распространению присваивающего хозяйства в этих зонах (карта 2).

Карта 2. Основные виды промысловых животных и среда их обитания в эпоху мезолита.

1 – лось; 2 – кабан; 3 – тур; 4 – благородный олень; 5 – косуля; 6 – лошадь; 7 – джейран; 8 – козел; 9 – зубр; 10 – прочие промысловые животные; 11 – южная граница лесостепной зоны; 12 – южная граница лесной зоны; 13 – северная граница тайги; 14 – мезолитические стоянки.

Часть первая
Мезолит Европейской части СССР

Глава вторая
Мезолит Кольского полуострова
(Н.Н. Гурина)

Из всех областей Советского Союза, пожалуй, наиболее оригинален мезолит Кольского полуострова и Карелии. Вместе с тем он очень близок мезолиту Финляндии и Норвегии, хотя каждый из этих регионов в отдельности обладает своими особенностями.

Причина, вызвавшая общие черты мезолитической культуры на огромной по площади территории, кроется в сходстве экологии этого региона Фенноскандии, гористой, сложенной гранитами и гнейсами, пережившей интенсивное оледенение и значительно дольше, чем другие районы, остававшейся под ледяным панцирем. Наиболее близкими по характеру природной среды в эпоху мезолита являлись северная Норвегия и Кольский п-ов. Достаточно близкими были им северная Карелия и северная Финляндия. Суровые природные условия, сильно каменистые, покрытые валунами пространства, слабый почвенный покров, большие скальные участки, вовсе лишенные почвы и растительности, – таков общий характер природной среды этих областей. Хотя в климатических условиях периода мезолита, совпадающего здесь с концом пребореального – началом атлантического времени, и произошли общие улучшения по сравнению с послеледниковым временем, однако северное побережье Скандинавии и Кольского п-ова, как и теперь, было занято тундрой. Только в некотором удалении от берега могли произрастать березовые и сосновые леса.

Огромное значение имели здесь море и ледниковые озера, уже в эпоху мезолита являвшиеся важным источником существования людей. Этот фактор оказал решающее влияние на расположение стоянок, занимавших наиболее близкие к морю террасы. Данное обстоятельство оказывает известную помощь исследователям в разработке метода определения возраста древних поселений.

Второй важной особенностью, наложившей общий отпечаток на мезолитическую культуру указанной территории, явилось отсутствие доступных запасов кремневого сырья для изготовления орудий и распространение кварцев, кварцитов, горного хрусталя. Кварц и кварцит вызывали известное единообразие техники расщепления и в очень сильной степени ограничивали ассортимент и типы орудий. Кварцевые и кварцитовые орудия в силу ограниченности приемов изготовления и функциональности имеют много общих черт, что порождает известное единообразие в облике всей мезолитической индустрии.

Указанные специфические черты названных регионов создают ряд трудностей для исследователей. Так, слабый процесс почвообразования обусловил залегание культурных остатков, в ряде случаев едва прикрытых почвенным слоем или непосредственно на дневной поверхности. При этом, естественно, исчезает всякая возможность стратиграфии и наблюдений над бытовыми комплексами (остатками жилищ, хозяйственных сооружений), а также сохранности органических остатков, что в большой мере сокращает и без того скудные сведения о характере материальной культуры древнего населения и лишает возможности абсолютной датировки. При такой ситуации исследователю мезолитических памятников, в особенности северо-западного побережья Кольского п-ова, где в наибольшем количестве сосредоточены мезолитические памятники, практически приходится иметь дело лишь с каменными орудиями, находящимися или непосредственно на поверхности береговых валов, или в их галечниках, не опускающихся ниже 0,10-0,15 м. Несколько более глубокое залегание (до 0,40-0,45 м) прослеживается на стоянках, обнаруженных в глубине материка на побережье рек Патсойоки и Шуонийоки и в южной части полуострова. В первом случае наблюдения ограничиваются лишь фиксацией находок на площади стоянки, что помогает выявить распределение культурных остатков в ее пределах вплоть до контуров жилых сооружений. При раскопках же памятников, расположенных в глубине полуострова, появляется возможность более подробной информации.

Впервые применяемый здесь метод хронологии по высотным отметкам был разработан скандинавскими учеными А. Нуммедалем и Т. Таннером, исследовавшими археологические памятники в области распространения поздне-послеледниковых морских террас восточного Финнмаркена и Печенгского р-на. Детализация его и конкретное применение для более широкой территории были сделаны Б.Ф. Земляковым (1936а, б, 1937а, б, 1940), позже – Б.И. Кошечкиным и С.А. Стрелковым (Гурина, 1971, 1973а; Гурина, Кошечкин, Стрелков, 1974).

Поселения древнего человека возникали на морских террасах по мере освобождения их из-под воды, вблизи устьев рек и ручьев – источников пресной воды. В связи с этим более древние памятники оказываются расположенными на более древних и соответственно более высоких террасах. Таким образом, возраст стоянок устанавливается исходя из расположения их на высоте, которой по эпейрогеническому спектру соответствует положение определенно датированной береговой линии этой части побережья. Учитывая это, приходится сделать общий вывод, что возраст археологических памятников всегда моложе береговой линии, к которой они приурочены, при этом, как считают геологи, можно предполагать, что хронологический разрыв между формированием береговых линий и возникновением стоянок должен увеличиваться в глубь геологического времени.

Наибольшее число поздне-послеледниковых береговых линий насчитывается на побережье Норвегии и западной части Кольского п-ова, где высотное положение их является наивысшим. Так, верхняя морская граница позднеледникового бассейна располагается в этих районах на отметках 125–130 м, к востоку же (за исключением небольших участков) она снижается до 75–80 м (соответственно снижается и уровень более молодых береговых линий).

Основываясь на результатах работы исследований на северном и южном побережьях Кольского п-ова, а также соседней территории – Норвегии, можно прийти к выводу, что мезолитические памятники оказываются приуроченными к береговым линиям, сформировавшимся в период от конца пребореального времени до начала атлантики, располагаясь на террасах высотой от 90 до 25 м. Таким образом, хронологический диапазон их определяется в пределах 7000–6500 лет – до конца V тысячелетия до н. э.

Значительное количество мезолитических памятников, известных в настоящее время на Кольском п-ове, сосредоточено в его северо-западной части – на Рыбачьем п-ове и на границе с Норвегией по рекам Патсойоки, Шуонийоки, Колосйоки, а также в более восточной части северного побережья – в устьях рек Печенги, Западной Лицы, в районе нос. Дальние Зеленцы, по рекам Рында, Золотая, Харловка, в бухтах Черной, Лумбовской и на южном побережье Кольского п-ова – по рекам Нива, Варзуга, близ Пялицы. В общей сложности насчитывается свыше 70 памятников (карта 3).

Карта 3. Мезолитические памятники Кольского п-ова и Карелии.

I – стоянки культуры комса; II – раннемезолитическая стоянка с кварцевым инвентарем; III – позднемезолитическая стоянка с кварцево-сланцевым инвентарем; IV – мезолитическая стоянка с кремневым инвентарем; V – мезолитический могильник с кварцево-сланцевым инвентарем; VI – мезолитическая стоянка со смешанным кварцево-кремнево-сланцевым инвентарем; VII – мезолитический могильник с кремневым инвентарем; VIII – одиночное погребение эпохи мезолита с кварцево-сланцевым инвентарем.

1–7 – Цып-Наволок IV, VI, Ха, XII–XV; 8-10 – Большая Мотка II, VII, XXIIа; 11 – Растиниеми; 12–15 – Долгая Щель I, la, II, IIа; 16, 17 – Большая Мотка XIX, XXII; 18, 19 – Амбарная I, II; 20 – Колосйоки III; 21–26 – Шуйонийоки I–VI; 27 – Черная I; 28 – Лумбовка III; 29, 30 – Цып-Наволок VII, X; 31–33 – Большая Мотка I, VI, XVII; 34, 35 – Вайда I, II; 36 – Малая Волоковая; 37 – Печенга II; 38–40 – Западная Липа II, III, V; 41 – Каменное озеро II; 42 – Колосйоки I; 43 – Патсойоки; 44 – Нялявр; 45–47 – Куэтсявр I–III; 48–49 – Лумбовка I–II; 50–51 – Морская I, II; 52 – Красная I; 53 – Харловка IX; 54 – Рында XII; 55 – Золотая VI; 56–57 – Серебрянская I, III; 58–61 – Пялица I, VIII, XIII, XIV; 62 – Кузомень XXII; 63 – Голые Горы III; 64 – Нивка; 65–68 – Нива XIII, XIV, XVIII, XIX; 69, 70 – Колвица I, II; 71 – Уйма; 72 – Нивка; 73 – Софьянга II; 74 – Софпорог; 75, 76 – Кривопорожская I, II; 77–88 – Авнепорог I–XII; 89–92 – Подужемская I, Ia, IIа, III; 93–96 – Вочаж I–IV; 97 – Подужемская II; 98-100 – Путинская V, Va, VI; 101–103 – Коргуба V, VI, Ондозеро; 104, 105 – Елмозеро; 106, 107 – Селецкое IV, VI; 108 – Селецкое V; 109 – Кудомгуба VII; 110 – Чудозеро XII; 111 – Мейери; 112 – Бурная; 113 – Килпола; 114 – Салостров III; 115 – Камень-Наволок I; 116–125 – Малая Суна V, XVI, Сулгу IV, IX, Кудома I, Кудомозеро VII–XI; 126 – Сямозерский могильник; 127–135 – Шелтозеро III, VI, X, XIV–XVI, XXII, XXIV; 136, 137 – Шелтозеро XXV, XXVI; 138 – Уя II; 139 – Ялгуба V; 140 – Пегрема VIII; 141 – Олений остров в Онежском озере; 142 – Олений остров на южном Оленьем острове, у северного конца Большого Климецкого острова; 143 – Бесов Hoc VI; 144 – Усть-Охтома; 145–147 – Нижняя Колонжа II, Илекса III, IV; 148 – Черная губа; 149 – Ажеп-Наволок; 150 – Оров-Наволок I; 151 – Костище; 152–154 – Медвежьегорская I–III; 155 – Медвежья гора X; 156–170 – Медвежья гора V, VIII, Пиндуши IV–IX, XI, XIVa, XV, XVII, XVIII, XXIII, Сандермоха III, XVI–XVII, Вой-Наволок XVI–XIX; Повенецкая I–III; 171–181 – Черная губа II, XI, XIII, XV, XVIII, XIX, XX, Оров-Наволок IX, XI, XII, XIV; 182–187 – Мянь-гора I, II, Повенецкая IV, V, Повенчанка I, II; 188 – Черная губа (могильник); 189 – Пиндуши XIV.

Впервые к исследованию мезолита Рыбачьего п-ова в пределах границ Советского Союза обратился геолог Б.Ф. Земляков в 1935 и 1937 гг. Позже работы были продолжены Н.Н. Гуриной совместно с геологом Б.И. Кошечкиным. В последующие годы исследованиями была охвачена значительная часть побережья полуострова, что привело к открытию серии мезолитических стоянок в указанных пунктах. В результате всех исследований в настоящее время появилась возможность не только составить общее представление об освоении Кольского п-ова в столь ранний хронологический период, но и проследить развитие каменной индустрии мезолитического населения на различных этапах, а также выявить некоторые локальные особенности ее в пределах отдельных регионов.

В целом мезолитическую индустрию Кольского п-ова, за редким исключением, характеризует небольшой размер орудий, а в поздний период, в особенности в восточных районах (в южной и северной частях побережья), – ярко выраженная микролитоидность. Второй характерной особенностью является широкое использование техники резцового скола, в ряде случаев заменяющего ретушь. В некоторых памятниках на раннем этапе мезолита она является господствующей. С помощью коротких и узких или узких и длинных, а в отдельных памятниках широких и длинных сколов не только оформляется режущая кромка резца, но и сужаются иногда черешковая часть насада, острие наконечников стрел или тыльная часть скребков. По всей вероятности, эта черта лишь отчасти может объясняться свойством кварца, который легче поддается сколам, нежели ретушированию, поскольку в период неолита и в более позднее время, с увеличением опыта в изготовлении орудий из кварца, при их обработке начинает широко применяться ретуширование.

Нуклеусы встречены призматические одно– и двуплощадочные с прямыми площадками, с круговым скалыванием пластин или отщепов, подконические, одноплощадочные с прямыми площадками, с круговым скалыванием пластин и отщепов, аморфные от отщепов.

Среди оригинальных черт мезолита Кольского п-ва и сопредельных (западной и южной) областей наблюдается достаточно широкое распространение особой категории кварцевых орудий, к которым (в соответствии с функциональным назначением) наиболее правильно применить термин «долотовидные скобели». Они бывают разного размера, в ряде случаев не превышают 1,5 см. Общей чертой этой категории орудий является характер обработки, которая делает их сходными с палеолитическими долотовидными орудиями, известными под названием pièces écaillées, только Кольские орудия значительно разнообразнее. Все они изготовлены из разновидностей кварца, реже кварцита, известны лишь в полной мере единичные случаи, когда для этих орудий использован кремень и несколько чаще горный хрусталь (табл. 1).

Количественный анализ материала показывает, что в целом в мезолитическую эпоху на Кольском п-ове преобладающей категорией являлись скребковидные орудия (табл. 1) (скребки, долотовидные скобели, скребла) различной величины и формы, и резцы (табл. 2), однако на различных этапах в их соотношении наблюдались заметные различия. В раннем мезолите резцы преобладали над скребками, тогда как в позднем заметно господство скребущих орудий. Прослеживается и постепенное увеличение числа крупных рубящих орудий, хотя в целом они по-прежнему бесспорно уступают первенство скребкам и резцам.

В развитом и позднем мезолите начинает применяться, хотя и в очень ограниченном количестве, за исключением западного района, сланец, чаще встречается горный хрусталь, кремень, использованный в виде мелких галек (на что указывает большой процент отщепов с сохранившейся коркой), очевидно собранных древними людьми в устьях ближайших ручьев и речек. Вследствие этого количество кремневых орудий в различных районах неодинаково – их больше в восточных районах, однако и здесь весьма ограниченно.

Абсолютное преобладание кварца наложило определенный отпечаток на характер наконечников стрел (табл. 2). Для них характерна малая величина, преимущественно короткие пропорции, разнообразие очертаний: в основном неправильная форма – подовальная, подтреугольная, подромбическая и вовсе аморфная. Определяющей чертой их является обработка пера, чаще всего по одному продольному краю довольно крутой ретушью, и весьма частое применение резцовых сколов, оформляющих черешок или острие, изредка перо. Индивидуальность проявляется и в обработке черешка и пера, при этом даже в пределах одного памятника, где наконечники встречены в большом количестве (Черная Речка 1). Они изготовлены здесь, помимо кварца и горного хрусталя, также из кремня.

В обобщенном виде среди наконечников стрел можно выделить следующие типы: I – асимметрично-черешковые, имеющие по форме пера и степени обработки множество вариантов; II – симметрично-черешковые; III – поперечно-лезвийные, на широком пластинчатом отщепе с усеченным лезвием, ретушированным со спинки и по широкому черешку; среди них встречаются трапециевидные; IV – ромбовидные; V – иволистные; VI – случайной формы. Возможно, наконечниками стрел были острия со сходящимися ретушированными краями.

Скребки имеют в основном небольшую величину и часто случайные форму и степень обработки. Только на позднем этапе мезолита они приобретают более правильные округлые, подтреугольные или подчетырехугольные очертания. Ретушь становится регулярной и занимает более широкие участки края. Скребки (табл. 1) изготавливались на отщепах, осколках и пластинах. По типам они делятся на концевые, под округлые, округлые, боковые. Концевые скребки, в свою очередь, подразделяются на несколько разновидностей: обычные концевые, скошенные с выступом, с ретушированными боковыми краями, двойные. Встречается комбинация скребка с другими категориями орудий: с резцом, ножом или скобелем.

Многочисленной категорией орудий являются резцы от очень мелких (1 см) до крупных (7 см), массивных, встречающихся очень редко (табл. 2). Выделяются следующие типы: срединные, срединные со смещением лезвия от центральной оси заготовки, угловые, поперечные.

Крупные рубящие орудия (преимущественно тесла) очень немногочисленны. В более ранний период мезолита они изготовлялись из кварцевых и кварцитовых галек с минимальной подправкой грубыми сколами с более тонкого конца, предназначенного служить в качестве лезвия. Иногда обработка размещалась по всей поверхности, в результате чего орудию придавалась миндалевидная форма, вследствие чего оно приобретало сходство с архаическими нижнепалеолитическими рубилами. Лишь в более поздний этап мезолита, с включением в качестве поделочного материала сланца, в том числе кремнистого, рубящие орудия стали изготовляться из крупных отщепов, обработанных лишь частично, в основном по лезвию. Но и в это время они представлены в ничтожном количестве (табл. 4).

Среди прочих орудий можно выделить, в известной мере условно, категорию ножей, проколок и сверл (табл. 3), поскольку в силу указанных свойств кварца порой трудно отличить ножи от скребков и почти невозможно – проколки от сверл. Их число в процентном отношении очень невелико.

Следует отметить единичные находки трапеций и более частые вкладышей (табл. 3), обнаруженных на южном (Пялица, Варзуга) и северном (бухта Ивановская) побережье Кольского п-ова.

При изучении мезолита Кольского п-ова одним из сложных вопросов является расчленение его на различные хронологические этапы. Имеющиеся в настоящее время материалы нельзя считать вполне достаточными. В этом плане могут быть использованы лишь следующие источники: высотные данные стоянок над уровнем моря, степень близости к ранненеолитическим комплексам этого региона и степень совершенства обработки орудий, при этом сопоставляемых в пределах одного и того же материала (кварца, сланца, кремня и горного хрусталя), поскольку их свойства весьма различны. Сравнение этих показателей, взятых в комплексе, позволяет достаточно надежно выделить два периода – ранний и поздний, точное же отграничение среднего периода пока менее достоверно, поскольку, как мы увидим далее, это связано с необходимостью уяснения наличия локальных вариантов.

На стадии современного исследования можно констатировать определенную концентрацию памятников в пределах микрорайонов, которые объединяются в более крупные территориальные группы: 1 – северо-западная приморская, приуроченная к морскому побережью – на о-ве Рыбачьем в районе Большая Мотка, Цып-Наволок, Эйно-Губа и прилегающим к нему заливам: бухта Малая Волоковая, Долгая Щель, Амбарная, Растиниеми, а также близ устьев рек Печенга, Западная Липа; 2 – западная группа стоянок, приуроченная к побережью рек Шуонийоки, Колосйоки, Патсойоки и прилегающих озер Куэтсявр, Нялявр и др.; 3 – северо-восточная, в которую в настоящее время мы включаем группу стоянок, удаленных на значительное расстояние друг от друга, в бухтах при впадении крупных рек и более мелких речек вблизи Дальних Зеленцов, рек Рында, Золотая, Харловка, Черная (в бухте Ивановская) и Лумбовка; 4 – южная группа, куда входят стоянки по рекам Варзуга, Кица, Нива и на Колвицком озере. К этой группе можно отнести и пока еще малочисленные стоянки центральной части полуострова – на р. Нивке.

Ранние памятники занимают, как правило, более высокие морские террасы и дальше остальных отстоят от современного берега моря. Такими являются стоянки в районе Большая Мотка, Цып-Наволок, Растиниеми, Долгая Щель, Амбарная, высота которых размещается в интервале от 91 до 38 м над уровнем моря. Здесь заметны преобладание резцов над скребками, небольшое количество наконечников стрел, их явная примитивность – случайность очертаний тела, широкие пропорции, порой широкие лезвия, сочетание ретушной техники с резцовой, использование в качестве сырья почти исключительно кварца и кварцита, лишь изредка горного хрусталя, аморфное очертание скребков, нерегулярность ретуши, нередко замена ее резцовыми сколами. Наиболее архаичными являются миндалевидные рубящие орудия, напоминающие ручные рубила.

Расположенные на высоких террасах, удаленных от моря на значительное расстояние, вблизи небольших рек или ручьев – источников пресной воды, эти стоянки в большинстве случаев невелики по размеру. Чаще всего находки располагаются непосредственно на береговом валу, среди галечника, порой на очень небольшой глубине. Они размещаются гнездами, свидетельствуя о прерывистости культурного слоя. Чаще всего присутствие стоянок выдают россыпи расщепленного кварца и отщепы и сколы разновидностей кварцита преимущественно буровато-красной или малиновой разности. Гальки крупных и более мелких размеров этой породы, встречающиеся среди ледниковых моренных отложений (поделочный материал для орудий), собирались человеком на поверхности береговых валов или пляжей. В случае подходящего размера он использовал гальки без предварительной подготовки в качестве нуклеусов. В силу крупнозернистости малиновых разностей кварцитов к ним был применен лишь один прием – грубое скалывание отщепов, используемых исключительно для крупных орудий. На стоянках, содержащих такие орудия, обычно многочисленны и крупные отщепы классической формы, вытянутые в поперечном направлении. На одной из возвышенностей Рыбачьего п-ова – Аникиевой горе была обнаружена мастерская по изготовлению миндалевидных орудий. Значительный участок здесь был усеян мельчайшими отщепами (которые сохранились в расщелинах скалы), образовавшимися при обработке гальки. Часть орудий была уложена в углубление скалы и прикрыта плитами.

Мелкие орудия наиболее часто изготовлены из молочно-белых, сероватых или дымчатых разностей кварца, реже – горного хрусталя. Сланец начал применяться преимущественно в позднем мезолите и в этих районах в очень малом количестве. Среди изделий имеются единичные наконечники с минимальными участками, обработанными мелкой ретушью или резцовыми сколами, и пластины.

На позднем этапе мезолита кварцевые наконечники стрел приобретают более стабильную форму, чаще встречаются асимметрично-черешковые с ретушированным пером, реже используется для них резцовый скол, тело наконечника приобретает более удлиненные пропорции, для их изготовления начинает использоваться сланец, скребки становятся более стандартной формы, ретушь – регулярной, крупные миндалевидные орудия выходят из употребления.

На некоторых стоянках Рыбачьего п-ова прослежена отчетливая концентрация находок на небольших площадках (до 3–4 м в диаметре), расположенных часто по кругу, за пределами которых находки отсутствуют, что позволяет предполагать наличие наземных жилищ. Вероятно, по конструкции они были близки чумам. Каркасом для них служили жерди, связанные вверху и покрытые шкурами. Очевидно, где позволяли почвенные условия, жилища строили слегка углубленными в землю. На одной из стоянок, в бухте Большая Мотка, на берегу ручья Корабельного, были обнаружены следы жилища в виде темного пятна подчетырехугольных очертаний, примыкавшего одной из сторон к огромному плоскому камню, очевидно служившему стенкой и являвшемуся прочной опорой конструкции. В пределах этого пятна были сосредоточены все находки – отщепы кварца и кварцевые орудия.

Следы второго жилища в виде темного пятна, слегка углубленного в землю (гравий с песком), были прослежены и на противоположной стороне Мотовской губы, в ее кутовой части (стоянка 22а). Форма потемнения была расплывчатой, но четко фиксировалась благодаря сосредоточенности находок в его контурах. Помимо многочисленных кварцевых отщепов, здесь были обнаружены кварцевые резцы и скребки.

Незначительная площадь культурного слоя (там, где он сохранился) и в особенности его прерывистость, а также единичность остатков жилищ в пределах одного памятника заставляют считать, что коллективы, оставившие эти стоянки, были малочисленными.

Несколько иной характер имеют мезолитические памятники внутренней части полуострова, вблизи норвежской границы – на реках Шуонийоки, Колосйоки и Патсойоки. Все они располагаются также на высоких террасах от 80 до 40 м над уровнем моря, на значительной высоте над уровнем реки. Культурный слой выражен достаточно отчетливо, имеет мощность до 0,35 м. Как правило, это желтый песок с красноватым оттенком благодаря присутствию в нем охры.

Инвентарь стоянок отличается своеобразием. В качестве основного поделочного материала, помимо кварца, здесь использован серый кремнистый сланец местного происхождения, чаще встречается кремень. Размеры сланцевых орудий более крупные, много крупных сланцевых отщепов и нуклеусов. Сходство кремнистого сланца по структуре с кремнем предопределило сходство в орудиях труда. На стоянках Шуонийоки присутствуют пластины относительно правильного огранения, ножи, крупные рубящие орудия. Нуклеусы имеют более четкие призматические очертания, встречаются кремневые скребки на подокруглых отщепах с четкой регулярной ретушью. Эти черты сближают индустрию Шуонийоки с мезолитической индустрией более южных районов. Вместе с тем здесь присутствуют и характерные местные формы: кварцевые скребки, долотовидные скобели, кварцевые резцы, преимущественно угловые, комбинированные орудия – скребок-резец. Обращает внимание очень ограниченное количество наконечников стрел.

Особого интереса заслуживает одна из стоянок левобережья р. Шуонийоки (Шуонийоки II), расположенная на высоте 80 м над уровнем моря, на которой найден отчетливо выраженный постсвидерский наконечник стрелы и классической формы конический нуклеус с негативами от очень узких, правильного огранения ножевидных пластин, изготовленных из серого кремнистого сланца.

Важна стоянка-мастерская по первичному расщеплению кремнистого сланца, исследованная нами на правом берегу р. Шуонийоки (Шуонийоки VI), в непосредственной близости от целой группы стоянок с орудиями из такого же сырья. Мастерская (раскоп свыше 100 кв. м) содержала идентичные не только по материалу, но и по форме крупные отщепы, нуклеусы, пластины и короткие сечения, довольно хорошо выраженные скребки, а также кварцевые орудия: резцы, скобели-струги и малосовершенные наконечники стрел.

Основные черты индустрии стоянок правобережья р. Шуонийоки проявляются и на стоянках побережья р. Колосйоки – частое использование кремнистого сланца, крупные нуклеусы, классические отщепы. Применяется, очевидно, местный кремень – серый, низкого качества, в то же время присутствуют наконечник стрелы ранней формы с обработкой одного края пера ретушью, а черешка резцовым сколом, резцы, проколки, изготовленные из разновидностей кварца.

Индустрия побережья близлежащих озер (Куэтсявр и др.), а также пока наиболее южная из известных стоянок (на р. Патсойоки), отдаленные от выходов кремнистого сланца, содержат в основном кварцевые орудия с явно выраженной микролитоидностью.

Северо-восточная группа стоянок, расположенная на морском побережье большой протяженности (свыше 300 км), содержит известные различия. Возможно, что впоследствии, с открытием новых пунктов, внутри ее выявятся четкие локальные особенности. В целом же можно констатировать, что здесь нет ранних стоянок, типичных для северо-западной группы. В общих чертах характер индустрии принципиально не отличается от двух ранее рассмотренных групп, поскольку в качестве поделочного материала используются кварц и горный хрусталь, предопределяющие основные приемы расщепления, категории и типы орудий. Однако здесь чаще используется кремень, а сами орудия приобретают более правильные очертания, завершенную форму, наблюдается большая стандартизация типов, ретушь становится регулярной, при изготовлении скребков все реже используется прием резцового скола, в некоторых стоянках появляется ярко выраженная микролитоидность инвентаря. Вместе с тем индустрия в целом резко отличается от неолитической. Особенно это заметно на наконечниках стрел, которые подвергаются двусторонней обработке.

Наконечники стрел северо-восточной группы продолжают изготовляться из кварцевых пластин и плоских отщепов, подвергавшихся лишь частичной обработке. При общей тенденции выделить выемку и выправить очертания пера к ним применено множество способов оформления деталей, отчего они становятся не похожими друг на друга даже в пределах одного памятника (Черная Речка I). Заметно увеличиваются площадь стоянок и насыщенность культурного слоя, указывающие на увеличение численности человеческих коллективов и большую стабильность поселений (Черная Речка I, Золотая VI и др.).

Группа южных стоянок, очевидно, близка по времени к северо-восточным и также представляет поздний этап мезолита. В них проявляются те же черты, которые только что были отмечены для северо-восточной группы, – более частое использование кремня, усовершенствование техники обработки по сравнению с прошлым этапом мезолита, яркое проявление микролитоидности, увеличение площади поселений и насыщенности их материалом, а также отличие орудийного комплекса от неолитического.

Таким образом, анализ всего мезолитического материала приводит к выводу, что наиболее отчетливо признаки раннего этапа мезолита выражены в северо-западной группе стоянок – Рыбачьем п-ове и прилегающих участках побережья, наиболее рано поднявшихся из воды и потому прежде других освоенных человеком. Развитой мезолит представлен частью стоянок того же Рыбачьего п-ова, расположенных на более низких высотных отметках над уровнем моря, и основной частью стоянок западной группы. Более позднее мезолитическое время весьма отчетливо отражено в северо-восточной и южной группе стоянок. Наконец, выделяется относительно небольшое число стоянок, известных в северо-западной и в северо-восточной группах, которые относятся к финальному мезолиту, возможно, к самому началу неолита. Они имеют значительное количество сланцевых орудий, пришлифованные и часто обработанные двусторонней ретушью наконечники стрел, крупные скребки, но без признаков керамики.

Вопрос о выделении локальных вариантов пока не решается однозначно. Отмеченные нами территориальные группы стоянок, обладающие известной долей отличий, объясняются, как мы могли видеть, хронологическими различиями, отражающими процесс последовательного освоения людьми Кольского п-ова в наиболее ранний период его древней истории. Однако наиболее яркой индивидуальностью обладает индустрия западных районов, хотя в части кварцевых орудий она идентична остальным районам полуострова.

Пытаясь представить себе экономику мезолитического населения рассматриваемого региона, мы должны прежде всего обратиться к топографии памятников. Неоспоримая приуроченность мезолитических стоянок к морскому побережью с полной очевидностью свидетельствует о неразрывной связи человека с морем. Для этого периода нет еще доказательств о наличии морского промысла как определенной отрасли хозяйственной деятельности, люди приходят к нему лишь в конце неолита – раннем металле. В данном случае, по-видимому, можно говорить лишь об использовании «даров моря» – собирании во время отлива рыбы, крабов и нередко морского зверя, которого, как известно, нередко выбрасывал шторм на береговую кромку, где он и «обсыхал», становясь добычей людей. Немалое значение имел и сбор моллюсков, что заметно по стоянкам этого района вплоть до эпохи раннего металла. Несомненно, велась охота и на сухопутного зверя, на что указывают наконечники стрел (вероятно, в большой мере дополняемые костяными), а также скребки для обработки шкур.