Текст книги "Север Северище"

Автор книги: Владимир Фомичев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

 ГЛАВА 22. ДУРАЦКИЕ ДЕНЬГИ РАЗВРАЩАЮТ

 Паша Котов в студенческие лета – и техникумовские, и институтские – если бы даже очень желал, не имел никакой реальной возможности в большинстве случаев покупать проездные билеты на электрички. А мотаться на них приходилось частенько: к тетям ездил на станции Ильинскую и Отдых по Казанской дороге, целый учебный год до Мамонтовской по Северной ж. д., ибо техникум снимал там койки для своих подростков, так как мест в общежитиях на всех не хватало; даже на свидания к девушке. Когда «дебревский Ломоносов» прибыл в столицу набираться ума, электропоезда по любому направлению фактически курсировали круглосуточно. Небольшие перерывы в их движении были ранним утром, часа полтора, в районе четырех-пяти. Никаких случаев нападений на него никогда не было, да и вообще подобного вроде не случалось, поэтому безбоязненно не раз путешествовал по Подмосковью глубокой ночью. Так было даже удобней: в это время билеты проверяли реже.

 Однажды часа в три ночи разговорился с двумя парнями почти своего возраста, которые недавно вышли из тюрьмы. И такая состоялась доверительная беседа. Вплоть до того, как там приходилось «хором» пользовать лошадь для удовлетворения полового влечения. А когда стали расставаться один из попутчиков пожалел:

 – Пожалуй, зря ударились в неприятные воспоминания, только расстроились. Ну, да ладно. Дай Бог тебе туда не попадать, – и случайно встретившиеся юноши, с разными судьбами, крепко пожали друг другу руки на прощанье.

 Итак, за девять студенческих годков покатался дебревский «заяц» вволю. И однажды произошла в его безбилетном пространстве любопытная встреча. Паша стоял в тамбуре. Из соседнего вагона неожиданно вошли два контролера, один быстро пошел в следующий тамбур, а другой обратился к студенту:

– Ваш билет, – и, посмотрев на пассажира, вдруг несказанно обрадовался: – Пашенька! Вот так встреча…

– Да, Шурик, да! Он самый и есть, – не меньше его обрадовался Котов.

 Это были двоюродные братья. Александр Шешенин на десять лет старше. И каких лет! В подростковом возрасте попал в колонию за убийство главаря местной шпаны в донбасской Горловке, когда гостил там у родственников. С таким же, как и Павел, двоюродным братом Колей, они пришли в клуб на танцы. В фойе к нему подошли два парня и заявили:

– Ты толкнул человека, извинись перед ним, – и показали как раз на этого своего вожака. – Таков был ритуал приведения в состояние покорности всякого чужого сверстника.

– Никого я не толкал, – ответил Шешенин и пошел с родичем на танцы.

 Война позволяла иметь всякое оружие, поэтому у дебревца был в кармане пистолет. В таком кипятковом возрасте как же без пистолета, если его и покупать не надо, везде валяются? После танцев шпана взяла Александра в кольцо, чтобы поколотить за неуважительное отношение к их главарю. Он как раз был напротив. Коля крикнул:

 – Сашка, стреляй! – и выстрел грохнул. Шпанистый бедолага носил в нагрудном кармане круглые часы, весь механизм которых оказался в его сердце. Все жители городка благодарили брянского отрока за то, что избавил их от мерзавца. Но закон есть закон: Шурик попал в колонию для несовершеннолетних. И вот он предлагает Павлу сойти на Электрозаводской и вместе выпить.

– Да ты что? – ответил Котов. – Я же еду на занятия.

– Ну, давай хоть пива по бокалу выпьем. Как раз на самой станции продают.

– Нет, к сожалению, не могу. Я еле-еле успеваю на контрольную, которая фактически является зачетом. Если я буду иметь «хвосты», лишусь стипендии. И что тогда делать: возвращаться в Дебрю?

– Очень жаль! Тогда возьми вот эти, штрафные, деньги, пригодятся. Они все-равно как дуриком приходят, так дуриком и уходят. Без тебя тоже в этой же пивной оставлю, – и Шурик, вытащив из кармана, протянул Павлу целую горсть мятых рублей, трешек, пятерок.

Никогда не забывал Котов его верной мысли о деньгах, «дуриком» приходящих и «дуриком» уходящих, не обеспеченных равноценным трудом. Но если бы дело было только в них, то и ладно. Однако, как научила журналиста действительность, такие «ненаполненные» купюры развращают и в конце концов ломают судьбы людей, а то и вовсе губят их. Живой пример – сама дальнейшая жизнь Шурика. В той же пивной на Электрозаводской, спустя приличное время, произошла драка с поножовщиной. Милиция забрала некоторых подозрительных посетителей, в том числе и Шешенина. Не имел он в этом случае ни малейшей вины, но загремел в места не столь отдаленные, потому что уже была за плечами ходка туда. И совсем сгинул. Павел даже не знает подробностей его преждевременной смерти.

 А сегодня участь Александра Шешенина не могла не вспомниться. Сварщик Леонид Сивкович поведал Павлу Афанасьевичу, возвратившемуся из отпуска, как они тут по-сумасшедшему халтурили, готовя школьную мебель к началу учебного года, и как за счет этого устраивали такие же полоумные попойки. У высоких профессионалов-друзей порой ум за разум заходил, они становились настоящими психами, хватались за ножи и ружья. Это чуть-чуть не закончилось трагедией в семье Сивковичей. Леонид допился до белой горячки, и ему стал приказывать примерещившийся черт:

– Застрели жену или я тебя самого удавлю. – И воля беса была настолько мощная, что Леонид ей подчинился. Ларису сохранило провидение. Заряженное ружье висело на стене больше месяца, а вчера она, по какой-то высшей подсказке, наглядевшись на ненормальное поведение мужа последних дней, разрядила оба ствола. И тем спаслась. Сам Леня сегодня рассказал об этом Павлу. А услышав от журналиста о прекрасно проведенном отпуске вместе с семьей на Иссык-Кукле в Чолпонате, заявил:

– Ты счастливый человек, отдохнул, а я свой отпуск в брезентовой робе проходил, все работал.

– Ты меня просто поразил такими словами, – ответил Котов. – Позавидовал в материальном плане мне, получая по сравнению со мной катастрофически высокую зарплату, имея, если считать вместе с твоей халтурой, денег в десять раз больше. На что нужны твои дурацкие деньги? Я тебе советую немедленно уезжать отсюда на твою родную Украину и жить там пусть бедно, но достойно. Иначе закончится тем, что ты когда-нибудь или Ларису, или сына Ванюшку, или друга по сварочному делу застрелишь и пропадешь где-нибудь в тюряге. Или душевнобольным станешь. Не зря ведь сказано: деньги – зло. Они безусловно нужны каждому, но необходимо руководствоваться принципом разумной достаточности, как и во всех других потребностях.

 ГЛАВА 23. ИНОПЛАНЕТЯНЕ-БИОРОБОТЫ ПРОТИВ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА

 Идет «заседание» «малого Совнаркома». Глеб Грушко заявляет:

– Я думаю, что инопланетяне-биороботы живут среди людей в их же образах, причем с самых древних времен, с доисторических. Первый, о ком знаем, – Каин. Они – разрушители. Как есть вредители леса, например, короеды, так есть вредители общества. Среди нас лучше всех знает Анатолий Кипа: с короедами не бороться – значит погубить древесину. Есть такие враги у яблок, капусты и прочего. У человечества – тоже. Они, представляется мне, ничего не сделали для него, но создают видимость, что только ради нас и стараются. Только выдумывают субъективные умозрительные теории, порождая марксизм, ленинизм, сталинизм, хрущевизм и прочее. Мифом о буржуазных науках подавили в недавнее время истинные науки. У них, как правило, лающие голоса, «стоячие» глаза, ор на сцене и в жизни. Если в дачном поселке есть их семья, то все соседи могут определить ее по гвалту, которого нет на других участках. Мой свердловский знакомый только что побывал в Германии, где определил троих инопланетян-биороботов на трамвайной остановке Гамбурга. Они кричали так резко и громко, разговаривая друг с другом, что выделить их из многочисленной толпы не составляло никакого труда.

 Все смуты на земле – их дело. Послушайте потрясающий документ еще рабовладельческих времен, и вы обнаружите одинаковые корни происходившего тогда с революциями нового и новейшего времени, более нам известными:

 РЕЧЕНИЕ ИПУВЕРА

 Воистину: азиаты все стали подобны египтянам, а египтяне стали подобны чужеземцам, выкинутым на дорогу. Воистину: волосы выпали у всех. Не различается сын мужа от такого, который не имеет отца. Воистину: страдают из-за шума. Нет конца шуму. Воистину: большие и малые говорят: «Я желаю, чтобы я умер». Маленькие дети говорят: «О если бы он ( т. е. отец ) не дал бы мне жизнь». Воистину: дети знатных разбиваются о стены. Дети любимые кинуты на высоты. Хнум скорбит из-за бессилия своего. Воистину: те, которые лежали в месте бальзамирования, они кинуты на высоты. Тайны бальзамировщиков раскрыты. Воистину: вся дельта, она больше не защищена. То, что дорого стране севера, находится на путях, открытых удару. Что нам делать, чтобы не было доступа всюду? Пусть скажут: держись вдали от места тайн! Ибо смотрите! Оно в руках, не знающих его, как будто они знали бы его. Варвары стали искусны в работах дельты.

 Воистину: люди зажиточные поставлены к работе над ручными мельницами. Те, которые были одеты в тонкое полотно, они избиваются палками. Те, которые не видели сияния дня, они выходят беспрепятственно. Те, которые лежали на ложах мужей своих, пусть спят они на баржах… Скажут они: тяжело мне на барже с миррой, то пусть нагрузят их сосудами с… Пусть узнают они носилки. Что касается слуг, то ведь те больны! А это хорошее лекарство для них, когда из-за них страдают благородные женщины, подобно рабыням. То, что поют певцы в хоромах богине Мерт, это скорбь, повесть о муках над жерновом. Воистину: рабыни все стали владеть своими устами. Если говорят их госпожи, то это тяжело переносить рабыням.

 Воистину: зерно гибнет на всех путях. Люди лишены платья, мази и масла. Все говорят: нет ничего. Закром разрушен. Страж его повержен на землю. Это несчастие для сердца моего, я подавлен совсем. О! если бы я мог дать ( услышать ) мой голос в этот час, чтобы он спас меня от того несчастья, в котором я нахожусь. Воистину: прекрасная судебная палата. Расхищены ее акты, лишены хранилища тайн своего содержания. Воистину: магические формулы стали общеизвестными. Заклинания «шем» и заклинания «сехен» сделались опасными, ибо они запоминаются теперь всеми людьми. Воистину: вскрыты архивы. Расхищены их податные декларации. Рабы стали владельцами рабов. Воистину: чиновники убиты. Взяты их документы. О, как скорбно мне из-за бедствий этого времени. Воистину: писцы по учету урожая, списки их уничтожены. Зерно Египта стало общим достоянием. Воистину: свитки законов судебной палаты выброшены, по ним ходят на перекрестках. Бедные люди сламывают их печати на улицах. Воистину: бедны люди достигли положения Эннеады, ибо то ведение дел дома Тридцати лишилось своей замкнутости. Воистину: великая судебная палата стала местом выхождения и вхождения в нее. Бедные люди выходят и входят в великие дворцы. Воистину: дети вельмож выгнаны на улицу. Человек знающий подтвердит все это. Глупец же будет отрицать, ибо невежде будет казаться прекрасным все свершающееся перед ним.

– Уважаемые «советские народные комиссары», согласитесь, есть классика погромов, совершаемых в Египте, Европе, Азии, где бы то ни было. Многие люди этого не видят, но противники человеческого общества слишком определенно ненавидят добро, чтобы прошедшие по Земному Шару смуты были случайными. Они отражают сконструированность этих биороботов на зло, радующихся чужому горю, жадно ловящих стоны, упивающихся страданием, глумящихся над несчастьем. Их можно назвать людьми противоестественных вкусов. У них нет душ, без чего невозможно отличить ложь от правды.

 Когда им нужно, вдруг начинают трубить о русском, латышском, украинском, молдавском и прочем «фашизме». Но отдельные возмутительные случаи могут дать любой национальный фашизм.

 Иногда узурпируют право говорить гадости от лица какого-то народа. Так, Ицхак Шамир, будущий президент Израиля, сказал в 1943 году: «Ни еврейская мораль, ни еврейская традиция не исключают терроризма как средства борьбы».

 Разве не из-за машинной природы таких двуногих начинаются переустройства во имя «прогресса», «реформ», «революции», а не во имя человека? Он вообще исключается из этих процессов. С абстрациями же спорить или соглашаться бессмысленно. Зачем их обсуждать? А именно из-за такого здравого отношения к ним свершился длинный ряд злодейств на нашей планете, столько загублено чистейших душ!

 Я знаю диссидента, который не служил в армии, два года лежал в психушке, но объявляется в мировых информационных средствах автоматов образцом для нас с вами – не бионегативных людей. Он вроде ленинцев из пломбированного вагона, запущенных в Россию воевавшей с ней Германией. Всепланетно их так тянет одного к другому.

 Кто сам или из ваших родных, близких встречался с особями античеловеческого мира в людском подобии? Или же с бесплотными духами тьмы?

– Мой дед, мамин отец, она лично мне рассказывала о случившемся с ним, – отозвался Василий Кадомцев. – В их деревушке на дороге в соседнюю, около скотного двора, было «нечистое» место, где жило и не раз уже пугало жителей привидение. Дед был человеком смелым, сильным, наделенным легендарным богатырским здоровьем, не прочь выпить. Когда однажды проходил около того колхозного хлева в полночь, хорошо поддатый, то ему загородил дорогу высокий человек-не человек, но на двух ногах, с руками и, подняв их вверх, стал не пускать деда. Тот шагнул вправо, чтобы обойти помешавшего ему, и «препятствие» сделало то же самое, ступил влево – оно тоже. Дед разозлился и пригрозил:

– Сейчас, как соткой ( она, стограммовая гирька, была в кармане ) врежу, так всю рожу от уха до рта разворочу. – И все сразу пропало, а перекосило лицо самому маминому отцу, моему родному деду. Да так, как пообещал изуродовать заигрывавшего с ним. И скулу сдвинуло набок, и глубокий шрам в полщеки. Что только не делал, чтобы избавиться от страхолюдинского вида, к кому только не обращался – все бесполезно: урод уродом. Лошади пугались. И, наконец, узнал, что далеко от его родины есть старик, который может помочь беде. Поехал к нему. Старик сразу сказал:

– Это тебя Хозяин отметил, – и научил, как поступить, чтобы Хозяин простил. Дед две недели ходил на то место, в то же самое время и, раскланиваясь на все стороны, просил у привидения прощения, повторяя слова, подсказанные знахарем. Все прошло.

 Конечно, можно сказать, что мамин отец пообщался с существом иного мира, хотя и живущего на нашей земле. Вероятно, это дух зла, способный на короткое время, в полночь, частично материализовываться.

– А в местах, где я родился и провел детство, – продолжил развитие темы Ринат Сулейманов, – это на юге Тюменской области, они рядом с Казахстаном, объявились лишь голосами, но совершенно определено, что привело к человеческой трагедии. Случилось это вскоре после войны. Группа девчат веяла зерно. Когда сели отдыхать, одна говорит подругам:

– Я хочу ощутить, что испытывает тот, кто накладывает на себя руки. Сейчас из этой вот веревки сделаю петлю и понарошку повешусь. Как только повисну, вы меня сразу вытащите. – Сказала и сделала. Но когда оттолкнула стул под ногами, то вдруг вокруг громко закричали невидимые существа:

– Теперь наша! Теперь наша! Теперь наша! – и девчата, дико перепугавшись, разбежались. А когда вернулись, было уже поздно спасать девушку. Она умерла.

 – Инопланетяне, замаскированные под людей, – послышался голос Сергея Данильца, – это потомков Адама самые мощные враги, мысль о которых многим на первый взгляд может показаться полным абсурдом. На призывы к борьбе с так искуссно закамуфлированными недругами невежественное большинство может воскликнуть: «Что вы такое мелете? Бессмысленная болтовня!»

– Я, – сказал Павел Котов, – согласен с тем, что говорил сегодня Глеб. И предполагаю, что секретное сборище в Доме Ростовых, о котором рассказывал большинству из присутствующих здесь, вернувшись после празднования Нового, семьдесят второго, года в Москве, устраивали функциональные внеземные существа, внедренные в человеческое общество. С тех пор постоянно о них думаю и ожидаю Апокалипсис, не зная, как помочь СССР и его народам спастись перед ощущаемой мной прямо-таки физически их трагедией. Вижу один-единственный выход, которому решил всеми силами, мне отпущенными, способствовать, – служить утверждению гуманизма, равносильного сохранению самой сути людей. Или мы, или они – иного не дано.

Однако я еще хотел дополнить Рината, основываясь на случившемся со мной и моим другом Петей в раннем детстве. Мы тоже слышали голоса, которые до сих пор не могу объяснить, невольно склоняясь к тому, что они принадлежали существам параллельного мира. А дело было так. В полутора километрах от нашей Дебри, около Утиного болота, росла дикая малина. Ее было столько, что ягод хватало на всю деревню. Взрослым их собирать некогда, бегали туда ребятишки. Кто придет раньше – быстрее заполнит свою посуду. Однажды мы с Петей пришли так рано, что справились со своей задачей вообще до прихода кого-либо еще. До солнца. Бросая последние ягоды не в бидончики, а в рот, разговорились о Блуде, который сбивает с дороги. Воображение разыгралось. Блуд, нам представлялось, может принять облик того или иного дерева. Даже из тех, которые видим. А когда решили возвращаться домой, то обнаружилось, что я представляю нашу деревню в одной стороне, а Петя – в диаметрально противоположной. Заспорили. В «Петиной» стали явно слышаться им и мной голоса рабочего утра в Дебре: моя сестра кричала лошади «Тпру!», сельчане оживленно галдели, шутили, окликали друг друга, причем мы их узнавали. Петя торжествовал, что он оказался прав. А я все же был уверен в своей правоте, хотя был сбит с толку этими очевидными звуковыми фактами, стоял на своем. Говорю другу:

– Вот рассуждали о Блуде, он и решил нас поводить. Давай никуда не пойдем, а будем стоять на месте, пока придут другие ребята. Они вот-вот появятся, потому что солнце не только встало, но и значительно уже поднялось.

И действительно прошло не больше десяти минут, как стали слышны голоса идущих в малинник наших приятелей. Шли они, чего никак не ожидал Петя, с «моей» стороны. По мере того как ребячьи крики и смех приближались к нам, другие, взрослых, затихали и совсем перестали звучать, когда прибывшие и мы увидели друг друга. Что тогда произошло, ни мы сами, никто другой, кому рассказывали о необычном случае, объяснить не могли.

 Глеб Грушко снова взял слово:

 – Основатель космонавтики и ракетоплавания Константин Эдуардович Циолковский в научно-фантастических произведениях свидетельствовал о том, что «особые непостижимые нам существа есть», они вмешиваются в нашу человеческую жизнь; он с ними несколько раз встречался, хотя раньше не знал о них. Знаменитый ученый предполагал иные, чем те, о которых мы тут говорили, разновидности «чужаков» на нашей планете.

 Вот у меня тут есть одна провинциальная газета со статьей о Боге, которую предваряет цитата из Ф. М. Достоевского, близкая к теме сегодняшнего разговора: «Бог взял семена из миров иных и посеял на землю. И взросло все, что могло взрасти. Но все на земле живет через таинственное касание мирам иным».

 В полном объеме поднятый здесь вопрос охватить невозможно. Я хочу обратить еще раз ваше внимание на противостояние пришельцев всему человечеству, о чем сегодня уже говорил. Если такое предположение верно, то не могут они не убивать лучших среди людей, не вести элитоцит. Только в последнее время застрелили «по ошибке» выдающегося живописца Акулинина, а другой такого же ранга, Устинов, беспричинно попал под поезд. Просто так, без видимых оснований, женщина из культурной сферы отправила на тот свет поэта редчайшего дара Прокофия Дарьина. А вот и совсем свежий пример этого ряда. Выдающийся прозаик, артист, киноматографист Федор Арсеньевич Преснухин, участвуя в съемках очередного фильма, не проснулся в номере гостиницы обычной ночью. Официальная причина смерти – сердечная недостаточность, хотя на протяженими всей жизни врачи и он сам всегда отмечали, что у него сердце на редкость крепкое. Ведущие об этом разговор в печати и эфире, создается впечатление, извращают причину его гибели, хотят скрыть ее за жизненными мытарствами Федора Арсеньевича. Можно предположить, что такие информаторы – сами биоавтоматы, борющиеся за господство над нами.

– Мне, историку по духу, ибо занимаюсь прошлым всю жизнь, вы знаете, – включился в разговор абсолютный книгоед, путешественник и врач Максим Денисович Царегородцев, – хорошо известно уничтожение лучших людей России, примерно в течение последних ста лет, начиная с Императора Александора Освободителя, злобно мудрвствовавшими творцами непростительной лжи. Следующее покушение было на Императора Александра Миротворца. Бездушные звери внедряли в темное сознание обывателей, либеральничающих простофиль глубокую неправду, терминологическую чушь, порождая глупые надежды. От их рук пали гениальный государственный деятель Петр Аркадьевимч Столыпин, московский генерал-губернатор великий князь Сергей Александрович Романов, министр внутренних дел Дмитрий Сергеевич Сипягин – двадцать тысяч хранителей правопорядка в дореволюционное время и миллионы прекрасных личностей после семнадцатого года. Уже в восемнадцатом произошли чудовищные убийства Императорской Семьи и всех представителей царствовавшей три столетия династии, а также Михаила Осиповича Меньшикова – ведущего с начала века публициста самой влиятельной газеты «Новое время», стремиавшегося к «восстановлению русской национальности не только как главенствующей, но и государственно-творческой», тысячи ни в чем неповинных граждан в резулььтате «красного террора».

 Насильственно гибнут самые яркие соотечественники все годы советской власти. В начале семидесятых я пришел к могиле Сергея Есенина на Ваганьковском кладбище. Один из участников совещания молодых писателей, проходившего тогда в Москве, принес фотографии мертвого поэта, согласно официальной версии повесившегося. На снимках и не специалисту было видно, что смерть наступила не от удушения. Хотя бы потому, что не был высунут язык, как случается у каждого висельника. Фотоаппарат отчетлиыо зафиксировал обширную вмятину от надбровного удара, который, вероятно, и явился причиной преждевременной кончины самого крупного, на морй взгляд, русского поэта двадцатого века. Можно представить, какова была у большевистских головорезов жажда мести ему хотя бы за такие вот строки:

Все вы стадо!

Стадо! Стадо!

Неужели ты не видишь? Не поймешь?

Что такого равенства не надо?

Ваше равенство – обман и ложь.

Старая гнусавая шарманка

Этот мир идейных дел и слов.

Для глупцов – хорошая приманка,

Подлецам – порядочный улов.

 Мы не изучали поэзию Есенина ни в школах, ни в институтах. Потому что тогда коснулись бы ИХ тайны, которую они, заметая следы, не хотели выдать. Гениального певца Родины убили, его стихи запретили, изъяли из культуры, и как будто так и надо. И поныне ускользают от правосудия, несмотря на народное возмущение. Василий Кадомцев, который сегодня здесь, рассказывал, как его исключили из комсомола только за то, что, где-то достав, принес в школу стихотворение рязанского соловья «Поет зима – аукает». Это ли не пример тоталитарного обмана населения, коммунистического смрада, видимого миру?

 Такого ряда злодеяние совершили биологические автоматы и в отношении космонавта номер один планеты Земля Юрия Алексеевича Гагарина. А ведь народы не знали в нашем столетии большего триумфатора, чем он. Юрий победил земное племя именно человечностью, за что его настиг ранний смертный миг, и завеса с этой тайны тоже еще не снята. Правду рассказал коллективу завода «Динамик» в старинном Гжатске один из самых дорогих Юрию Алексеевичу людей – его родной брат Валентин Алексеевич. «Юрия с Серегиным убили», – определенно заявил он. Думаю, может быть, не до всех современников сия истина дойдет, но грядущие поколения, убежден, будут знать ее. Подтверждения этого фантастического преступления? Основные следуюшие. Никем не доказана неисправность самолета или неверные действия Гагарина и Серегина во время того учебного полета, который шел нормально. Наложено табу на дальнейшее расследование, хотя причина смерти не установлена. Не объяснены два записанных хлопка, раздавшихся за две минуты перед прекращением связи с самолетом. После этого локатор вел его вплоть до момента падения, пока машина врезалась в землю. Пущен слух, что она взорвалась, на воздух взлетели фрагменты ее и тел. Этого не было. Самолет остался цел. Сорвавшийся с хвостовой части двигатель прошел через тела пилотов. И от Серегина, и от Гагарина остались правые их части. Вероятно, было применено секретное оружие. За щитком приборов сработали пиропатроны, разбившие ампулы с парализовавшим мгновенно Гагарина и Серегина сильно действующим ядовитым газом, но еще не раскрытым. В результате летчики, имея по четыре кнопки катапульты, нажать одну из которых можно было любой рукой или ногой, не воспользовались ими. Удивительно, что после трагедии техник Серегина застрелился, а техник Гагарина сошел с ума. Хотя их никто не обвинял. Просто у них не было утешения, мучила совесть, сознание непростительного греха оттого, что плохо осмотрели самолет, косвенно став причиной смерти командиров-друзей. Зная об особом внутреннем бытии, братстве в авиации, можно с большой степенью вероятности считать, что, безгранично любя погибших, они отчаянно казнили себя за то, что с помощью их недогляда духовные отщепенцы поставили ловушку скоропостижной, совершенно неожиданной смерти Гагарина и Серегина. Трагедии техников – плата за убийство, в котором, по понятиям нравственных людей, они не могли быть невиновны. Значит, версия Валентина Алексеевича доказывается их судьбой тоже. Эти и другие подобные факты давно пора сказать всем. Но, видно, убийцы очень боятся того, тщательно скрывают реальность. А коль им удается такое, то какой же секретной антинародной властью они обладают?! Впрямь оседлавшая нас чудовищная инопланетная цивилизация, параллельная человеческой!

 Если мы обратимся к истории нашей Родины, продоложал Царегородцев, то можем увидеть, что на протяжении десятилетий захваченные русофобами средства массовой пропаганды ведут тотальную компанию против любого, кто позволит проанализировать причины разграбления России, укажет конкретных лиц, виновных в развязывании войн, репрессий против собственного народа или вывоза за границу золотого запаса страны, библиотек, антиквариата, картин. Как только власть в России захватили большевики, первым актом было решение, разрешающее сменить фамилию, имя, отчество. Дикую ненависть источают русофобы, если кто-то позволит назвать подлинные Ф. И. О. вождей большевиков, организаторов ГУЛАГа, руководителей ВЧК-ГПУ, которые в большей своей части являлись псевдонимными русскими, виновными в разжигании гражданской войны, массовых репрессий… Достаточно отметить, что уже в 1918 году расстреливался каждый, у кого могла быть найдена, допустим, запись о том, что Лев Троцкий на самом деле – Лейба Бронштейн.

 Любой антинародный режим вырабатывает такое законодательство, или его совсем не имеет, чтобы расправиться с каждым неугодным гражданином. После Октябрьского переворота страна жила по декретам вождей, по которым «черносотенцы», «контрреволюционеры», «паникеры» и т. п. расстреливались на месте. Поскольку таких понятий не было, к этим категориям можно было отнести любое лицо и расстрелять его. Потом были придуманы печально известные пятьдесят восьмая и пятьдесят девятая статьи уголовного кодекса, по которым казнили миллионы людей. В разработке этих статей активное участие принимал Лев Лазаревич Фельдбин ( Александр Орлов ), один из видных чекистов, виновный в геноциде против русского народа, предавший присягу и Родину, с секретными документами сбежавший на сторону врагов СССР двенадцатого июля тысяча девятьсот тридцать восьмого года.

 Эти статьи имели так называемый формальный характер, то есть для обвинения по ним не требовалось наступления вредных последствий. Человек никаких конкретных преступных действий не совершил, а все равно расстреливался или направлялся в концентрационные лагеря. Большинство российских поэтов были объявлены «антисемитами» и казнены русофобами Дзержинским, Петерсом, Лацисом, Менжинским, Ягодой и им подобными. Они осенью 1921 года по сфабрикованному «делу» Таганцева в числе шестидесяти одного невиновного казнили замечательного поэта Николая Гумилева – за его следование дворянскому и офицерскому кодексу чести, недюжинный талант, руководствование уставами высокого уровня культуры в поэзии и жизни. Они же, пропагандируя миф о великодержавности, в тысяча девятьсот двадцать четвертом – давадцать пятом годах искусственно создали так называемую «русскую фашистскую партию», якобы организованную выдающимся патриотом России поэтом Алексеем Ганиным, и всех истребили.

 Расстреляли юного сына Есенина – Юрия.

 Павел Котов жадно слушал не осторожнищающих друзей, высказывавшихся по главным вопросам жизни, десятилетиями табуируемым. Удивлялся, что вот в маленькой точке земли, в глуши, столько сразу проявлено мудрой энергии, подлинного знания. Западали в душу взволнованные слова, сдержанная страстность, открытость, свободомыслие, ищуая мысль, пыл душ «малосовнаркомовцев». Это вам не оживленная болтовня без умолку, резвая, наподобие детской, веселость, переполненная всяческим вздором и несерьезностью, где-нибудь в пестром зале ЦДЛ или в буфете ЦДРИ. Исстрадавшаяся жизнь пылала энтузиазмом, независимостью, становилась ровным течением времени, излечивала раны сердец, круглое невежество, и где же?… в краю шумящих мотопил и трелевочных тракторов.