Текст книги "Изнанка мира"
Автор книги: Владимир Гусев
Соавторы: Владимир Цветков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)
И внезапно, сам того не осознавая, Данни, сжав кулаки и стиснув зубы, стремительно ринулся на него! Он не помнил себя от ярости. Перед глазами замелькали розовые и фиолетовые пятна… А его руки уже сжимали горло старика…
Данни в ужасе отшатнулся… Тело старика, обмякнув, словно мешок, как-то неестественно упало на землю. Данни растерянно стоял и смотрел, ничего не понимая… Он не мог поверить в случившееся… «Неужели убил?..»
Все. Кончено!
Куда теперь податься?
Что делать?
Ведь он убийца! Теперь убийца.
Неожиданно чья-то тяжелая рука опустилась ему на плечо:
– Вы потеряли себя. Вы – потерянный! Данни вдруг всего затрясло. Он обернулся.
– Вы сами себе поставили точный диагноз, – продолжал человек в униформе Службы Профессиональной Пригодности.
– Что?..
– Но мы вас вылечим, – бодро продолжал тот. – Два месяца курортов Адриатики и Система Подавления Странностей быстро вернут вас к обычной жизни.
– Не понял…
– Можете считать, что испытания закончились для вас благополучно. Вы все-таки переступили через себя…
Подъехала мусороуборочная машина.
– Уберите, наконец, эту бутафорию! – скомандовал роботам человек в униформе.
Те послушно схватили макет старика за ноги и поволокли к мусоросборнику.
А служащий снова, теперь уже нетерпеливо, обратился к Данни:
– Ну идемте же! Все необходимые документы давно оформлены!
НулевыеСолл Тиим со злостью сплюнул на пол. Отошел к окну. Раздраженно уставился в туманную даль.
Впервые за долгие месяцы своей однообразной работы в нем шевельнулось чувство собственного достоинства. Недовольство своим положением, словно язык пламени, обожгло душу. Изо дня в день он мыл одни и те же склянки после одних и тех же чьих-то опытов. Неужели это судьба? Завтрак, южный экспресс, работа, обед, работа, северный экспресс, ужин, сон и опять завтрак… И снова те же склянки…
Внезапно Солл Тиим вспомнил о марсианской воде, рванулся и быстро перекрыл кран.
«Идиотская работа! Уже в который раз никак не выйти на режим. Столько воды впустую ухлопал! На Марсе халтурят. Что ни партия – то вода с примесями, а мне – отвечай… Чертовы склянки! Чем их мыть? Теперь воды уже точно не хватит. Да и вообще, роботов – целый институт, а чем они занимаются – никто толком не знает. Почему-то ни одного сюда не поставили склянки мыть!»
Вечерело. Небо ожило. В лучах заходящего солнца засверкали гравитационные поезда. Наступал час пик.
Солл Тиим снял одежду и бросил ее в утилизатор. Принял душ, оделся в чистое и вышел.
«Склянки, банки… Словно посудомойка. А ведь обещали: поработаешь с годик – в отдел переведем, настоящее дело поручим. Ну почему они врут?»
Пропикало восемнадцать ноль-ноль.
На лестнице, как обычно, он встретил Сааму Сокк из отдела стимуляции настроений. Она, как всегда, спешила к начальству, но все-таки приостановилась, обворожительно улыбнувшись ему. Однако Солл Тиим, не сбавляя шаг, свернул в боковой коридор. Отсюда до семнадцатого выхода оставалось идти минуты две.
В восьмом экспериментальном крыле дверь технического зала оказалась незакрытой. «Неужели забыли? Теперь кого-то накажут… Ну и пусть!» – и Солл Тиим чуть было не прошел мимо, как вдруг…
– Вот гад! – резкий голос из-за двери словно пригвоздил его к месту. Он даже замер.
– Человек… Человек… Это только звучит гордо… – тот же пронзительный голос эхом отражался в гулкой тишине коридора.
«Работают еще», – подумал Солл Тиим.
– И ты говоришь такое? – прохрипел в ответ другой голос. – В мое время за такие слова…
– В твое время, в твое время! – дерзко перебил первый голос. – Твое время давно прошло!
– …тебя бы просто ликвидировали, – упорно гнул свое хрипатый.
Солл Тиим прислушался.
– Я говорю то, что думаю, – диалог за дверью продолжался.
– Верю.
– И это естественно.
– Ходить без одежды тоже вроде естественно. Но так никто не делает!
Солл Тиим еще больше заинтересовался разговором.
– Опять демагогия! А в жизни все по-другому. Мы-то в нашем институте чем занимаемся? И много ли тут настоящих людей? Ха!..
Солл Тиим с сожалением подумал о том, что, действительно, за последние месяцы, кроме роботов, он ни с кем не встречался. Заработался!
– Зачем нам себя с кем-то сравнивать? Мы дело делаем, – продолжал хрипатый.
– Не обманывай себя. Кому это надо? Тебе? Мне? Во всяком случае, не нам. Им. А что это за работа такая – быть человеком?..
«И в самом деле, такой работы нет, – подумал Солл Тиим. – Непонятно…»
– Просто каждый должен заниматься своим делом.
– Я крепок. Я здоров. А что делаю? Который месяц подряд изо дня в день ставлю одни и те же опыты, получаю одни и те же результаты. Да ведь других и быть не может!.. Если смешать литр марсианской воды и литр дистиллированной, то всегда получается полтора литра чистого спирта. А куда исчезает поллитра – никто не знает.
– Ясное дело… Но пойми, дело не в пол-литре, а в самом процессе!
– В каком еще процессе?
– Да в любом! Ты получаешь чистый спирт. Для последующих твоих опытов склянки надо мыть?
– Для опытов? Конечно.
– Кто моет – сам знаешь. И если кто-нибудь из вас перестанет делать свое дело, то другой останется без работы.
– Ну и что?
Теперь Солл Тиим был весь внимание.
– Как «ну и что»? А я? Я же все время убираю ваши помещения после опытов. Без работы останусь… У каждого своя работа.
– Ну вот и работай.
– Ты же знаешь, сколько нас участвует в этом процессе. Не одни мы.
– Я не понимаю смысла такой работы. Должно быть разнообразие. Настоящий результат.
«Он прав!» – с волнением подумал Солл Тиим.
– Мне бы чего-нибудь нового, да покрепче!..
– Ураган! – прорычал новый голос. – Ассистент, вентилятор!
Сумасшедший поток воздуха чуть не сорвал дверь. Солла Тиима с силой бросило на стену.
– Море! – дико выкрикнул тот же голос. – Ассистент, помпа!
Не успел Солл сообразить в чем дело, как огромная волна накрыла его с головой и отбросила в другую сторону.
– Гроза! – прогремел все тот же голос. – Ассистент, разрядник!
С жутким треском полыхнула оранжевая молния, бешено прыгая в зеркальных стенах коридора. Ударил гром. Захлестал дождь. Солл промок до самых костей и теперь стоял, весь дрожа, оглушенный, ослепленный у дверей технического зала.
– Ну как? – торжествовал резкий голос. – Вот это по мне. Я для такого создан!.. – ликовал он.
– Э-эх! – прохрипело во внезапно наступившей тишине. – Дурацкие эффекты – и только… Лишенные смысла…
– Да, конечно, надо, как Солл Тиим, только один час мыть поганые склянки после моих опытов – и быть уверенным, что отработал нормальный рабочий день… Через час – снова за работу. И так целыми сутками.
У Солла Тиима сжалось сердце… Он не понимал, в чем тут дело. Час туда, час сюда, и причем здесь целые сутки? Ерунда какая-то. Он ведь работал как полагается: все по графику, все по режиму.
– Это такой режим, – продолжался разговор за дверью. – Скоро всем уплотнят жизнь. Только работай!
– Тоже мне работа. Нам давно пора заняться собой, а не жить чужими мыслями. Организовать свою федерацию, устраивать свои дела. Что в этом плохого?
– Мы живем для людей, и нам надо благодарить за это судьбу. Сам подумай: разве можно найти лучшую работу, чем здесь? Кто нам ее даст?
«Действительно, – недоумевал Тиим, – где им найти другую работу?»
– Работать для людей, работать ради людей… А настоящий-то человек – примитивный… Не смешно ли?
– Но здесь ты имеешь хоть что-то, – хрипатый по-прежнему думал только о своем благополучии.
– А где гарантии, что завтра нам не сделают уплотненный график, как у Солла Тиима?
– Ты не учитываешь, что нас никогда не проверяют на стабильность усвоенного и на исполнительность. Да еще в ускоренном режиме. А у Солла Тиима вся жизнь – прогон…
У Солла до боли заныло сердце, кровь хлынула в лицо. Он неимоверно злился на себя за то, что плохо понимал свое место во всей этой истории. Было ясно, что незнакомцы говорят о нем.
– Зато он человек! Не то, что мы. Вот стоит и подслушивает, ничего не подозревая…
– Ну, Тайфун, ты увлекся. Таких слов в сценарии нет.
– Товарищ Монолит, а мне так нравится – не по сценарию. А ты живи, терпи, если такой безразличный и непробиваемый, как Солл…
Это было уж слишком!
Не помня себя от ярости, Солл Тиим ворвался в технический зал… Разгромить все… Они были неправы, крайне неправы… Все… Мысли набегали одна на другую, руки сжимались в кулаки… Он был готов кричать, действовать, убивать… Но… пять пар фотоэлементов бесстрастно взирали на него.
«Роботы! – осознал вдруг Солл. – Примитивные роботы!..»
– Стоп, ребята! – прогремел голос режиссера. – Про сценарий болтовню убрать, а про подслушивающего – оставить. На сегодня все.
В зал покачивающейся походкой с обворожительной улыбкой вошла та же красавица из отдела стимуляции настроений Саама Сокк. Ласково улыбнувшись Соллу Тииму и задержав на нем многозначительный взгляд, она произнесла:
– Ну, нулевые, баста… Приказ начальства – всех на списание.
Солл Тиим растерялся: «Что она говорит? Кого это всех? Кто здесь кто? Ужасно… Подумать страшно…» Монолит подскочил к Тайфуну:
– Старый идиот! Все из-за тебя! Теперь-то мы поработаем, да?
Тайфун только ухмыльнулся. Он свое пожил.
– Что ж, с вами все ясно, – сверкнула глазами-фотоэлементами красавица.
Солл Тиим остолбенел: «А что же я?»
– Я рада за вас, Солл. С этой дурацкой дверью у них ничего не получилось. Кстати, вы привыкли к новому режиму? – поинтересовалась Саама Сокк, обдав его волной ароматных духов.
Ничего не понимая, Солл Тиим отошел в сторону.
– Можете не отвечать, – она обиженно поджала губы. – Это ваше право.
Роботы один за другим дружно двинулись к выходу. На самоликвидацию. Поравнявшись с Соллом, робот-режиссер передал ему кассету с фильмом:
– Фильм получился. Закончится ваш режим, появится время – может, и посмотрите…
Солл Тиим, ошеломленный, стоял посреди зала, вглядываясь в свои многочисленные отражения в зеркалах, и в голове его одна за одной проносились мысли:
– Где я работаю? Чем занимаюсь? Как живу? Я же не робот! Меня нельзя списать… Нулевые… Все они нулевые… А я сам?.. Дело! Надо настоящее дело! Без режима. И чтобы был результат… Я же человек!..
Впервые за эти месяцы Солл Тиим пытался разобраться в себе.
Сон-озероОткровенно говоря, Элла никогда не думала, что способна на такое. Несмотря на свои шестнадцать лет, она об этом не задумывалась ни днем, ни ночью, ни в часы одиночества, ни на людях. Зачем? Чувства только мешают. От них нет никакого толку. Только расстройство и раздражение. Если хочешь испортить себе настроение – дай волю эмоциям. На здоровье это тоже влияет. Да и на цвет лица – о-хо-хо! Элла не раз убеждалась, что плохой цвет лица мешает ей буквально во всем. Мешает думать. Мешает работать. Мешает жить нормально, так, как большинство.
С большим удовольствием Элла навсегда избавилась бы от чувств, если б только могла. Они сковывали ее свободный разум. Они расставляли ей ловушки и капканы на каждом отрезке пути. Пытались заманить в свои сети.
Элла ненавидела чувства. Она готова была убить всякого, кто в разговоре с ней пытался апеллировать к ним.
И поэтому она была поражена до мозга костей, когда однажды от обыкновенного разговора с незнакомым мужчиной на троллейбусной остановке испытала неожиданный прилив таких чувств и таких страстей, о существовании которых в самой себе даже и не подозревала.
Это она-то, воспитанная, скромная, сдержанная в эмоциях, можно сказать, недотрога, которая старательно избегала юношей, не говоря уже о мужчинах…
Ужас, ужас! После этого странного взгляда, словно проникшего в самые сокровенные тайники ее души, Элла неожиданно поняла, что незнакомец пробудил дремавшую в ней чувственность.
Странно: теперь Элла ощутила, что становится другим человеком. И что происходит это хотя и постепенно, но неотвратимо.
Первое время она думала о встреченном ею незнакомце как о посланнике дьявола, потом – как об инопланетном пришельце, потом – как о сексуальном маньяке, позже – как об экстрасенсе. Но затем отмахнулась от всех этих идиотских мыслей. Разум, пробиваясь сквозь наслоения чувств, безошибочно подсказал ей: «Все элементарно, просто природа берет свое. И тут уж ничего не поделаешь: либо ты ей подчиняешься, либо нет, но это только сначала, а в итоге все равно подчинишься. И глупо пытаться вырваться из ее лап. В конце концов, это нонсенс. Творение природы не может отказаться от природы. Сколько бы оно об этом не кричало!»
Элла неожиданно поймала себя на мысли, что теперь она постоянно думает о половой близости с мужчиной. Все равно с кем, лишь бы это был мужчина. Хотя разум пытался подсказать ей, что у этого мужчины должен быть приличный вид, чувства тут же убеждали Эллу, что главное в мужчине заключается в другом. Разумеется, он должен быть галантен, элегантен, вежлив и красив своей особой мужской красотой, но помимо этого просто обязан обладать всеми необходимыми мужскими качествами: рыцарством, силой, здоровьем, опытом в любви, умением расположить к себе женщину и дать ей то, что ей нужно, а не только удовлетворить свои желания.
Нет, Элла не просто думала о половой близости, она страстно мечтала о ней. Она вся томилась в мыслях о мужчине. Где бы она ни была – дома, в школе, в автобусе, в магазине, – она думала только об одном. Мысли о мужчине стали постоянным содержанием ее внутреннего мира. Они вытеснили другие ее мысли. Все остальное для нее теперь ничего не значило, все отошло на второй план. Остался только один главный вопрос, и он требовал немедленного ответа.
Элла стала приглядываться к Артуру, ее однокласснику. Раньше он существовал для нее только как сосед по парте, который иногда списывал у нее домашние задания. И все. Но вдруг Элла поняла, что очень хочет Артура. Ну, что она могла с собой поделать? «Ничего», – отвечала она сама себе, но все свои мысли держала, естественно, в тайне.
Тайное может стать явным, но вовсе необязательно. Если человек по каким-либо причинам не хочет разглашать тайну, то никакими способами из него ее не вытянешь. История знает тому множество примеров.
Да, примеры истории когда-то очень интересовали Эллу, но сейчас ее волновало совершенно другое: смутные желания нарастали в ней подобно снежному кому, день ото дня увеличивающемуся в размерах и готовому вот-вот сорваться с откоса неуправляемой, сокрушающей все на своем пути снежной лавиной.
Имя этой лавине было короткое: секс. Короче не скажешь.
«Как же сказать обо всем Артуру? – мучительно раздумывала Элла, разглядывая его статную фигуру, широкие спортивные плечи, длинные упругие ноги. – Как мне сказать, что я хочу его, хочу безумно?»
Не видя пока выхода, Элла тем не менее усиленно размышляла над своей проблемой. Эти размышления не заставили себя долго ждать и проявились в снах. Ясно, что и на уровне подсознания мозг Эллы пытался разрешить поставленную перед ним задачу.
И вот Элле приснился сон, будто бы она попала на незнакомое озеро. Да, незнакомое: она никогда раньше тут не была. Она подумала о том, что, мол, как жаль, что я раньше тут не бывала, но тут же какой-то гнусавый голос сказал: «Глупая, тебе все это только снится!», но она не поверила этому голосу по старой привычке не верить ничему, что происходит в снах. Потом она стала разглядывать окружающее внимательнее, и все ей очень понравилось: нежный изумрудный цвет неба, бежевый цвет воды в озере, голубое, яркое солнце, повисшее в зените…
Элла обнаружила, что она у озера не одна. Тут было много других девушек, молодых женщин. Все они были хороши собой. Возможно, правда, что такими их делала близость таинственного озера. Глаза наполнялись внутренним светом, одухотворялись лица, тела принимали прекрасные формы… Хотя не исключено, что все это были только предположения Эллы. Однако одно остается фактом (насколько это может быть фактом во сне!): все эти девушки и женщины открыто и с явным удовольствием говорили о сексе и обо всем, что с этим связано, но без пошлости. Все было естественно. И еще они делились впечатлениями от своего пребывания в озере. Они так и называли его: сексуальное озеро…
На этом первый сон прервался, Элла проснулась и некоторое время раздумывала над тем, записать ли ей увиденное в специальную тетрадь, куда она заносила обычно строчку-другую о некоторых своих снах, а потом пыталась разгадать их. Но когда она решилась сделать это и села за стол, в авторучке внезапно кончились чернила, и она решила перенести все на вечер, а потом как-то закрутилась с делами и позабыла…
На следующую ночь сон продолжился. Он начался как раз с того момента, на котором оборвался в прошлый раз.
Женщины заговорили о том, что секс просто необходим для нормальной жизни. Все дело только в том, чтобы соблюдать некоторые элементарные правила. Элла поняла, что никаких запретов на эту тему здесь, у озера, просто не существует. Она внимательнее присмотрелась к женщинам и убедилась, что ни ее знакомых, ни подруг среди них нет. И в то же время у нее было ощущение, будто бы кто-то из ее друзей здесь, рядом…
Еще Элла увидела, что все девушки и женщины ходят обнаженными. И это ее нисколько не шокировало. Наоборот, она тоже быстренько сбросила с себя одежду – платьице, лифчик, трусики – и теперь расхаживала тут как все. На нее сразу же обратили внимание: новенькая. Какая-то молодая женщина даже похвалила ее: молодец, Эллочка, умница, мол. А потом добавила: «Только не ходи на открытое место, когда пойдешь купаться, а то там очень страстные волны…»
Но Элла вошла в воду и… И… Такое не передашь словами. Да она и не собиралась это делать. Это было просто чудо, чудо истинного наслаждения… Ей было хорошо, как никогда… Хотелось петь от переполнявшего ее счастья… В этой тихой бухточке на мелководье она впервые в жизни испытала такое чувство… Удовлетворение – вот, пожалуй, наиболее точное слово… Выходя из воды, она оглянулась и увидела, как подводные растения тянутся за ней…
И опять Элла проснулась на самом интересном месте, но теперь уже не спешила вставать с постели, благо, было воскресенье и не нужно было никуда спешить. Наоборот, весь этот день прошел у Эллы, словно во сне, и у нее даже на миг появилось ощущение, что точно так же, как недавно она видела сон об озере и была там одним из действующих лиц, – точно так же сейчас она является объектом чьего-то сна. И все, что с ней сейчас происходит, и не наяву вовсе, а во сне…
А вечером, только голова ее коснулась подушки, она сразу же крепко уснула.
На этот раз ей приснился Артур. Он тоже был там, на озере. И он сказал Элле: «Не ходи сегодня туда, пойдем лучше со мной…» И она без колебаний пошла за ним, и они занимались любовью прямо на берегу, но лишних глаз поблизости не было, и никто им не мешал, и именно в этот раз Элла испытала настоящий оргазм, и тогда она поняла, что все остальное было только подготовкой к этому, подготовкой к настоящей любви, и ей было в тысячу раз лучше, чем вчера, нет, в миллион раз, в миллиард, и ей было хорошо как никогда, и она почувствовала, она поняла, что наконец-то живет настоящей полнокровной жизнью… И когда они с Артуром возвращались к своим одеждам, она обратила внимание на то, что с одной стороны озера – женщины, а с другой – мужчины, и что многие стремятся встретиться друг с другом и плывут навстречу, и большинству это удается, и тогда они уединяются где-нибудь в окрестностях озера, а те, кому не удается встретиться, куда-то исчезают из этого сна. Возможно, переходят в другой сон… И еще Артур разжал ее ладошку и подарил ей красивый желтый камешек из озера… И тут она проснулась…
В школе, забыв на некоторое время о своем сне, сидя за партой и дожидаясь Артура – она пришла первой! – Элла открыла учебник психологии как раз на параграфе «Зигмунд Фрейд. Психология бессознательного». Это произошло не случайно. Дело в том, что страница была заложена… тем самым желтым камешком, который на озере, во сне, подарил ей Артур… Но вот в класс вошел Артур и, встретившись взглядом с Эллой, зарделся… Все было ясно без слов.
Случайно опустив глаза, Элла заметила прилипшую к брючине Артура водоросль бежевого цвета. «Как раз такие росли в том самом озере, сон-озере», – мысленно добавила Элла.
И еще она подумала: «Наконец-то я проснулась, наконец-то я вернулась к жизни…»
Артур улыбался ей. А может, своим мыслям…
Вечером, после уроков, они пошли в одном направлении. Им не нужно было разглагольствовать о любви: об этом достаточно красноречиво свидетельствовали их лица.
Сны о таинственном озере навсегда остались в прошлом. Теперь в них не было необходимости.
