Текст книги "Конвейер душ. Часть 2 (СИ)"

Автор книги: Владимир Ральт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

Дождавшись окончания спектакля, Палаван попытался подойти к Сетаре, но толпа и множество учеников, желающих обсудить с ним «чрезвычайно важные» вопросы, привели к тому, что он упустил героиню. Нагнав её через пару минут, Палаван увидел её в компании асардонцев, явно болтающих с ней не на медицинские темы. С хмурым видом Сетара рассматривала какую-то карту, выслушивая пояснения активно машущего руками ученика. Затем другой передал ей какое-то письмо, прочитав которое Сетара взглянула на ученика печальными глазами.

Палаван скрипнул зубами. Кажется, он догадывался, о чём говорится в этой бумажке.

– Сетара, доброе утро. Представляете, Ниарий вылечил нашего прокажённого. Всю ночь срезал с него струпья и смазывал моей мазью. Надо как-то запретить подобные самовольные практики. В конце концов, он мог не только себя заразить, но и пациента убить.

Героиня оторвала взгляд от записки и, взглянув на Палавана, попыталась выдавить из себя улыбку. Однако в её глазах стояли слёзы.

– Здравствуйте, доктор Палаван. Что ж, это вполне в его духе. Иногда обстоятельства требуют решительных действий. А по поводу проявленной инициативы, то вы же знаете, что всех работников я осматриваю в первую очередь. Пусть зайдёт ко мне, я осмотрю и исцелю его, если он подцепил проказу.

«В его духе»? Да она его без году неделю знает.

– А что за письмо, если это не секрет?

– Асардонцы убили жену и детей своего коллеги, который открыто ратовал за союз со мной. – Тихо произнесла Сетара.

Ага, он правильно подумал. Очередное донесение. Несколько дней назад Палаван попытался перекрыть этот поток. Сейчас же его потихоньку охватывал гнев. Глядя на Сетару ему хотелось схватить героиню за плечи, залепить ей пощёчину и заорать: «Дура! Сколько ещё ты будешь винить себя в том, в чём нисколько не виновата?! В большинстве своём это фанатичное отрепье, прущее за тем, в ком они чувствуют силу. Да если ты вдруг потеряешь свою мощь, или Асардон лично выскажет своё недовольство, то они первые же принесут тебя ему в жертву».

Хотя надо отдать должное, отношение к асардоцам у Палавана несколько изменилось. Те, кого набрал Фиорий, а затем ещё и одобрила Сетара, пока что показывали на редкость удивительное рвение и желание учиться. По отношению же к Никлию Палаван вёл себя столь агрессивно, так как по сути тот напоминал ему его самого в молодости. Палавану было стыдно перед парнем, но подозревающая всех и вся натура пока что брала верх.

С хрустом Сетара смяла записку в руке, а затем вновь, но уже как-то странно посмотрела на Палавана.

– Доктор Палаван, нам нужно поговорить.

Отлично, давно пора. Лишь только они останутся наедине, он ей вправит мозги.

– Хорошо. В подсобном помещении.

Спустившись в подвал и продравшись через кучу ящиков в затхлую, но достаточно освещённую бьющим из установленной наверху решётки светом, Палаван плотно прикрыл дверь. Сетара стояла спиной к нему и смотрела на решётку. Вокруг ощущалась магическая аура. Скорее всего проверяет не подслушивает ли кто.

– Ну что же. – Резюмировал Палаван. – Тут нас никто не услышит.

Сетара обернулась к доктору.

– Нет, друг мой, боюсь, что услышат. Простите меня.

– Что …

Больше Палаван ничего сказать не успел. Магическая волна сбила его с ног. От удара о стену из глаз посыпались искры. Окутанная магией правая рука героини упёрлась в грудь доктора, сияющий столб золотого света, обёрнутый вокруг руки, продолжил движение и вошёл в грудную клетку мужчины. Палаван закричал бы от сжигающей боли, если бы левой ладонью Сетара не заткнула ему рот.

– Потерпите, скоро всё закончится.

В туже секунду он ощутил шевеление тьмы. Подарочек кардинала Мисдес зашевелился. Словно чёрная рука, он сжимался вокруг сердца, грозя забрать жизнь носителя. Вокруг ударили белые молнии. Внезапно давление прекратилось, доктор ощутил, как ворвавшаяся следом светлая магия, схватила и начала с хрустом заламывать чёрную руку. Золотой же свет исцеления выстраивался непроницаемым барьером, затопляя его сердце.

В ушах раздался стон растворяющейся магии. Палаван наблюдал, как глазам Сетары постепенно возвращается естественный голубой цвет. Пот катился градом со лба героини.

– Ну и мерзость.

Сетара отпустила Палавана и тот, если бы героиня тут же не спохватилась и не поддержала его, так бы и рухнул на грязный пол.

– Это было близко. – Промолвил отдышавшийся Палаван.

– Я сегодня уже говорила, что иногда обстоятельства требуют решительных действий.

– И как вы узнали?

– Я видела, что после возвращения из «своего имения» вы изворачиваетесь словно уж на сковородке. Стали невероятно много если не врать, то не договаривать. В первую очередь по поводу поставщика всех наших богатств, затем о своём визите домой. Далее вы начали отказываться от моего исцеления даже когда серьёзно порезали руку, кроме того расспрашивали меня о странных выражениях, типа «зондирование». Моя же беседа с Мисдес окончательно расставила всё по своим местам.

– Вы беседовали с кардиналом?!

– Да, около недели назад. Очень самоуверенная дама.

– И … – Палаван даже не знал, какой вопрос задать следующим. – Она вам всё рассказала?

– Что вы были у неё, да. А по поводу этой чёрной мерзости я догадалась сама. – Сетара улыбнулась и посмотрела на Палавана. – Вряд ли человек, годами в одиночку стоявший против могущественных асардонцев, да и всей системы, настолько испугается какой-то дамы в чёрном. Значит, есть какой-то фактор, с помощью которого она заставила вас молчать.

– Но … вы понимаете, что действовали наобум? – Палаван был рад избавлению от подобной дряни, но всё же. – Вы могли убить меня.

– Извините, доктор, но я уже четыре дня тайно сканирую вас. Так что я подготовилась. – Глаза героини снова налились какой-то грустью. – Я хорошо усвоила, что бывает, когда действуешь наобум. Не так давно я … убила человека непродуманным исцелением. Не у нас в клинике, а в тот день, когда возвращалась с тех самых родов.

И она, конечно же, переживает. Да если бы сам Палаван переживал о каждом, кого он убил из благих побуждений, то давно бы уже свихнулся. Главное, что использование силы не засветила.

– Ладно, я так понимаю теперь вы хотите узнать о чём же мы беседовали с Мисдес?

– Нет.

Палаван опешил. А тогда о чём же, интересно?

– Вы имеете длительную историю противостояния асардонцам, так?

– В деле врачевания как никто, наверное.

– Тогда, пожалуйста, поделитесь со мной информацией об оставшейся власти среди асардонцев, их Совете. Особенно интересны советники Лекарий, Ксиолий и Анатарий. Я слышала, что с последним у вас был затяжной конфликт.

Палаван помрачнел, а его взгляд внезапно ожесточился.

– Кто вам рассказал?

– Неважно. Так это правда, что именно он виновен в вашем тяжёлом положении?

– Положении? – Палаван горько усмехнулся. – В каком-то смысле можно и так сказать. Он многое отнял у меня. Что же, Сетара, если вы хотите услышать эту историю, то найдите где присесть.

– Фиола уже начала работу, остальные также справляются. Думаю, у нас есть время, доктор Палаван. Но прежде расскажите мне что вы знаете вот об этом?

Достав из кармана какую-то вещицу, Сетара протянула её Палавану. От вида портального ключа глаза доктора полезли на лоб.

– Где вы это взяли?!

– Долго рассказывать. Но главное, доктор, я предлагаю нам с вами совершить небольшое путешествие.

***

На дворе стояла холодная погода, впервые за долгое время выпал редкий снежок. Тут, в северных широтах, вдали от Магонской вулканической гряды природа брала своё. Поплотнее завернувшись в длинную мантию из благородного ирдивала – меха снежного хищного зверя, Ксиолий откинулся на обитую бархатом спинку кареты. Сопровождающие его две наложницы также льнули к его мантии, хотя были одеты достаточно тепло и столь же изысканно. Ксиолий любил наряжать своих кукол и не хотел, чтобы сопровождающие его лица выглядели хоть в чем-то ущемленными. Это была часть этикета, элемент собственного достоинства, демонстрирующий кто из асардонцев на самом деле имеет власть. У Ксимилия было отличное настроение. Встреча с коллегами-советниками прошла успешно, а полученная информация говорила, что все его прогнозы постепенно сбываются.

– Ох, господин, ваша речь произвела неизгладимое впечатление на всех. Даже сам Лекарий, казалось, оценил вашу идею.

– Ах ты, маленькая шалунья, всё льстишь мне.

А она молодец, почувствовала всю важность момента, но вот ума понять всю глубину исполнения походу не хватило. Выступая, Ксиолий выразил глубокую скорбь в связи с кончиной кардинала Цимицхия, но также отметил, что в эти тяжёлые времена жертва их лидера не должна пройти даром. Его смерть, якобы, подарила им «уникальную возможность избавиться от слабостей, провести чистку» в рядах асардонцев. Что слабые и колеблющиеся в вере должны быть изгнаны и уничтожены. Тут он привёл метафору с монструозной сороконожкой милоксионом, которая скидывает с себя старый негодный панцирь, обновляясь и становясь ещё крепче и сильнее. И все восприняли это на ура.

По факту же он практически и не покривил душой, но был один существенный нюанс. Ксиолий действительно хотел избавиться от фанатиков в их рядах, причём не важно уверовавшие ли это в Сетарианскую ересь или вдруг истинные асардонцы. Те самые, которые вещали на совете всякий бред, типа, что «Асардон не благоволит этой выскочке», «Зог был там, на арене, я почувствовал его». Какое дело чему там благоволит этот мифический Асардон и где был этот не менее мифический Зог? Важность и ценность в этом мире имеют лишь две вещи: деньги и власть. И если с первым у Ксиолия был полный порядок, то со вторым всегда имелись определенные проблемы.

В частности, он не владел магией, вообще. Сколько бы Ксиолий не пытался, всё бестолку. Это было чрезвычайно неприятно, так как именно маги правили Крейстом. Именно они устраивали представления для плебса и даже многих благородных, имитируя явление демонов Теократии и передавали якобы их волю. Хоть в подчинении Кисолия и было несколько магов, возможности вот так непосредственно манипулировать мракобесами он был лишён. Но зато он был одарён главным: тем, чего не было у подавляющего большинства в этом государстве – интеллектом и деловой хваткой. Прямым доказательством тому было его место в совете.

Сама же смерть короля всех фанатиков Цимицхия явилась фактически избавлением от гнёта идиота, могущественного и выжившего из ума идиота. Воспользовавшись ситуацией Ксиолий лично возглавил борьбу с инакомыслием, с целью втереться в доверие к оставшимся у власти мракобесам, в частности к метящему на место кардинала Лекарию. Он вычислял, находил и жестоким образом изничтожал это отрепье. Впоследствии, используя своих сторонников – немногих рационально мыслящих людей – он планировал вместе выстроить нормальную деловую работу, в которой не будут главенствовать догмы и предрассудки, а вере будет отведено подобающее место ширмы и элемента контроля толпы.

Но казавшийся безоблачным путь вперёд омрачала одна проблема – Сетара и покрывающие её верифианцы. Ещё когда ему впервые доложили о силе её исцеляющей магии, это не особо его обеспокоило, но когда до него дошли слухи о её медицинской практике, то он тут же осознал масштаб угрозы. Её лекарства были разработаны на основе рационального, научного подхода и на голову превосходили всю ту отраву, что он гнал из Островной империи и на основе которой сколотил своё состояние. И Ксиолий отдал бы половину, только чтобы привлечь Сетару на свою сторону, и эта инвестиция окупилась бы. Но он прекрасно знал как верифианцы держатся за неё, а также что та говорила о тех, кто импортирует зелья из Островной империи. Сейчас оставался лишь один вариант – её немедленная ликвидация. К счастью, и сама имперская выскочка совершенно по глупому не пыталась закрепить своё положение после победы над Цимицхием, что развязывало Ксиолию руки. С такой философией и взглядами просто удивительно, что она вообще до сих пор жива.

Замедление кареты и звук распахиваемых ворот вывели Ксиолия из приятных размышлений. Экипаж въезжал на территорию его огромного поместья. Слуги уже вовсю суетились, принимая своего господина. К примеру, часть из них уже разогревали заранее протопленные термы на подвальном этаже. Содержание терм в таком климате влетало в копеечку, но дело того стоило. Живём же один раз.

В сопровождении ещё нескольких подоспевших наложниц Ксиолий проследовал к воротам дома, с крыльца которого уже приветливо махали несколько его отпрысков. Да, среди них были перспективные, даже парочка с зачатками магического дара. Из особняка же донёсся великолепный аромат жарящегося мяса. Поднявшись на крыльцо он принял из рук одной из наложниц кубок с пряным, горячим вином. Да, его слуги и жёны были хорошо вымуштрованы и знали, что и в какие моменты предпочитает их господин. Отпив вина, которое, казалось, горячим потоком разлилось не только по желудку, но и по его венам, Ксиолий непроизвольно улыбнулся и посмотрел на юг.

– Подожди, Сетара. – Прошептал он. – Мы придём за тобой, а наш удар будет внезапным и страшным. Ты даже не узнаешь, что мы уже рядом.

***

Было невероятно темно и… холодно. Огромный камин, одна из гордостей поместья Ксиолия, практически потух. Лишь слабые угольки ещё теплились, давая иллюзорный свет. Резко проснувшись и осознав это, советник задохнулся от возмущения. Это был верх безалаберности. Слуги что, вот так просто оставили свой пост?! Что за бардак?! Да даже стража должна была это заметить и пресечь подобное безобразие.

– Ублюдки, неблагодарные свиньи. Их всех казнят. – Шептал Ксиолий, пытаясь вытащить свои обширные телеса из кровати.

Внезапно советник замер, ощутив неладное. Годы борьбы за место под солнцем не прошли даром. Всю свою карьеру ему приходилось всегда проверять тылы, распознавать ловушки завистников и переживать покушения, а также и самому устраивать их. Хоть годы сытной жизни и взяли своё, а пристрастия к разным излишествам и длительным возлияниям притупили былые навыки, но не до такой степени. В комнате явно кто-то был.

Это человек, покушение? Также существовал вариант, что это может быть монстр или порождение магии, но маловероятно. Ксиолий старался не заводить себе подобных врагов, да и в своей страже он был уверен.

Опасность была близко, очень близко. Непринуждённо отодвинув уж как-то очень крепко спящую наложницу, советник нащупал соответствующую выемку под подушкой и ощутил там холод тёмного кинжала – смертельного одноразового оружия, убивающего от малейшего пореза.

– Не советовала бы вам этого делать.

Голос раздался практически вплотную, у самых его ног. Ксиолия прошиб холодный пот. Это невозможно! Он узнал этот голос.

– Стра…!!!

Позвать на помощь он не успел., Ослепляющая вспышка, хруст ломающегося дерева и что-то жуткое врезалось в стену над его головой. Женская ладошка, но словно сделанная из стали, резко заткнула ему рот.

– Тише. Мы же не хотим разбудить твою подругу или кого-нибудь ещё.

Голос был совсем рядом, Ксиолий почувствовал, как что-то щекочет ему лицо. Когда глаза наконец привыкли к свету, то он увидел её. Лицо героини было практически вплотную к его собственному. То, что щекотало его лицо были ниспадающие длинные локоны. Над головой из стены торчало магическое световое оружие. Ещё один источник света – золотое световое копье – было нацелено прямо в кадык советника. Героиня забралась на его обширную кровать и, фактически находясь над ним, за счёт немалого роста умудрялась более никак не касаться Ксиолия.

С ужасом он также осознал, что кинжал вылетел из его ладони и валяется где-то на полу, а то и под кроватью. Последняя надежда канула в лету. Пытаться отбиться, махая руками и ногами, было бы явным безумием.

– Арксид, так звали того лекаря. Говорят, что он изначально применял вещества из Островной империи только как обезболивающее. Имея возможность стать полноценным жрецом, он удалился в маленький городок на востоке, чтобы лечить людей. Вы отдали приказ об убийстве его и его семьи лишь за одно высказывание в мою поддержку. Айянокрая, жрица храма в Щеркломе, пыталась овладеть тайнами медицины и спасти деревню от оспы, но ваши люди…

С каждым произнесенным именем золотое копье с шипением удлинялось, грозя в скором времени пронзить горло Ксиолия.

– Их было очень много. Много тех о ком знаю я, а ещё больше о которых я не знаю.

«Она даже не представляет насколько», промелькнуло в голове у Ксиолия. По факту Сетара перечислила лишь самые безобидные случаи, когда он убивал в назидание, так сказать для широкой огласки и отчёта Совету. Ни одного случая, когда они запытывали до смерти, когда продавали в рабство и прочее.

– Больше вы этого делать не будете. – Резюмировала Сетара.

Героиня наконец убрала руку с его рта, дав возможность говорить.

– Послушайте, Сетара. Мы же цивилизованные люди. Вы-то должны понимать, что это бесполезно. Убьёте меня, и это дело просто перепоручат другому.

– Вот как? Как же это я не подумала. И что же нам теперь делать?

Издевается иди ждёт предложений? Возможно ли, что ему удастся уболтать эту девчонку. И Ксиолий заговорщически зашептал:

– Сохраните мне жизнь. Я подменю приказы. Всем, кто приговорён, будет тайно даваться возможность скрыться, уехать в места, где их не будут искать. Тех же, кто всё-таки будет упорствовать, можно свозить в специальную тюрьму, якобы для проведения процесса, откуда вы потом сможете вытащить своих сторонников. Согласно же отчёту они все будут убиты. Это единственный вариант. В любом другом случае Совет заподозрит неладное.

Золотые глаза героини продолжали не мигая смотреть на него. Клюнула что ли? Какая дуреха. Впрочем, ожидаемо. Нужно закрепить результат:

– В качестве гарантий могу отметить, что стража от вас не защитит. Так что если что не так, то вы сможете наведаться ко мне снова… и лучше днём.

Угу, да он завтра же пошлёт за целой гвардией воинов Третьего знамения. Он и помыслить не мог, что до сих пор молчавшая имперская шлюшка внезапно нанесёт удар напрямую по нему.

– Понятно. – Глаза Сетары недобро сияли. – Но, откровенно говоря, мне нет дела до того, как вы этого добьётесь. Сейчас вы прибедняетесь. Я в курсе ваших реальных полномочий, в курсе как вы сколотили своё состояние. И, я так полагаю, со смертью кардинала ваша власть только возросла.

Глаза девушки полыхнули огнём, а золотое копьё, повернувшись ребром, оказалось у горла советника.

– Вы должны просто оставить людей в покое. Вам ясно?! Сошлитесь на ценность моих потенциальных сторонников как ценных кадров, на нежелание Асардона, мне плевать.

– Хорошо, хорошо, вы подловили меня. Моя власть действительно безгранична. – Да он скажет что угодно, лишь бы вырваться из когтей этой твари. – От вас ничего не скроешь, я все исполню.

– Вот и хорошо.

Хватка героини ослабла, а световое копье резко сократилось в размерах, а затем и вовсе исчезло, оставив лишь золотое свечение вокруг ладони и предплечья Сетары.

Да ладно? И всё? Нет, она непроходимая дура. Да завтра же он….

Внезапно излучающая свет ладонь героини нежно легла Ксиолию на грудь. В золотых глазах отразилась странная тоска. Что это с ней, она в любви признаваться собирается что ли? Или столь давно не была с мужчиной?

– Я целитель. – Изменившимся голосом начала Сетара. – Я всегда хотела спасать жизни, возвращать здоровье отчаявшимся, дарить радость и утешение. И этот мир дал мне такую возможность. Но он также научил меня, что иногда ситуация требует решительных мер.

На последних словах золотое свечение вокруг героини снова начало разрастаться. Глаза свернули расплавленным золотом. Свет из руки огненным сверлом ворвался в грудь Ксиолия.

Если бы следующим движением героиня снова не заткнула ему рот рукой, асардонец заорал бы от нестерпимой боли. Обжигающее пламя проникло в само его естество и сейчас обустраивалось в грудной клетке советника. От столь чудовищных страданий Ксиолий пытался выгнуться дугой, но стальная ладонь крепко удерживала его на кровати, оставляя лишь возможность беспомощно болтать руками и ногами.

– Не дергайтесь, иначе заклятие не будет наложено правильно, а это лишь усилит агонию. И не пытайтесь разбудить вашу наложницу, я позаботилась о том, чтобы она не проснулась.

Казалось пытка продолжалась вечно, хотя скорее всего прошло не больше минуты, в течение которой Ксиолий был готов умереть раз десять. Внезапно страдание закончилось. Боль отступала капля за каплей, глаза героини приобретали нормальный цвет, а комнату вновь окутал полумрак с единственным источником света в виде торчащего из стены светового кинжала.

– Мне неприятно творить такое с живым существом, но у меня просто нет выхода.

Ксиолий ощущал, как будто в груди поселился живой огонь. Пламя расползалось, окутывало сердце и горячим потоком струилось по венам. Оно не обжигало, но достаточно красноречиво заявляло о своём присутствии.

– Что ты сделала со мной, ведьма?!

– Куда как меньшее, чем то, что вы заслужили. Это заклятие выступит гарантом, что вы не нарушите свое слово.

Сетара уже была на ногах, наконец позволив Ксиолию свободно двигаться. Но такая свобода уже мало что значила. Советник почувствовал будто железная рука сомкнулась вокруг его горла. Эта магия убьёт его, если он не выполнит то, что она требует.

– Не пытайтесь обращаться к магам. Любая попытка магического вмешательства, и огонь просто сожжет вас как и в случае нарушения соглашения.

Ксиолий выбрался из кровати и быстрее вскочил на ноги. В душе нарастала паника.

– Вы не понимаете. Я… я не смогу убедить их, заставить их. В мгновение ока будет найден другой. У меня нет такой власти. Вы подписываете мне приговор.

– Что же, советник, как я уже сказала, вы должны сделать все возможное. Если в результате вас ждёт смерть, то это тоже приемлемый вариант.

– Постойте, вы не понимаете, я могу быть вам полезен. Мы же разумные люди. Ваши лекарства, я знаю насколько они эффективны и что они не вызывают зависимости. Если бы мы…

– Зависимости! – Сетара стояла к нему спиной. В её голосе впервые прозвучали нотки гнева. – В том-то и дело, советник, что вы осознаёте то, что творите. Будь вы настоящим асардонцем, каким был Цимицхий, то я бы занялась вами, попыталась бы достучаться до вас, вырвать из омута ужаса, в который вы угодили, в который ввели вас в прошлом. Показала бы кому вы на самом деле служите, кто такой ваш Асардон. Но нет! Всё, что вы творите, вы делаете с холодным расчётом, не из желания порадовать Асардона или по каким-то возвышенным мотивам. Только для себя любимого, а тут у меня уже нет власти.

Сделав шаг вперёд в порыве подойти к стоящей к нему спиной героине, Ксиолий внезапно ощутил под ногой холодную сталь. Выроненный ранее кинжал слабо поблескивал в свете воткнутого в стену светового оружия.

– Послушайте, я могу дать вам все, поддержать вас, обеспечить выступление перед Советом, да что там… выдвинуть вашу кандидатуру на пост кардинала.

Ксиолий медленно нагнулся и поднял клинок. Одно прикосновение и всё. Даже имперские герои не устоят перед этой силой. Без поддержки же мага наложенное на него заклятие должно разрушиться.

– Слабо верится, Ксиолий. Вы…

Резким взмахом клинок уже готов был сорваться с руки и расцвести словно цветок между лопатками Сетары, когда внутри Ксиолия все взорвалось агонией. Кинжал полетел в сторону. Вскрикнуть он не смог, так как боль фактически заблокировала ему дыхание. Спустя секунду всё также быстро закончилось, и советник нашёл себя лежащим на полу.

– Ну что же, всё, как я и ожидала. Спрячь вы сейчас кинжал, и я бы возможно попыталась с вами договориться.

Сетара развернулась к Ксиолию лицом.

– Делайте свою работу. Надеюсь, что мы ещё встретимся.

– Нет, нет, прошу вас…

Внезапно над кроватью раздался треск. Такой, как будто это горели сырые поленья в камине. Ксиолий ощутил непонятный холод, словно что-то тёмное сейчас находится в комнате. Где-то вдалеке посреди ночи раздался крик петуха. Торчащий в стене световой кинжал начал искриться и мигать. Только сейчас советник понял почему при ударе светового оружия услышал хруст дерева. Сетара пробила насквозь картину – дорогое произведение искусства с изображённым на нём демоном Зогом. Хоть сам Ксиолий и считал всё это предрассудками, но у него в особняке было приличное количество таких предметов, надо же производить впечатление на гостей. Кроме того, Зог и легенды о нём нравились Ксиолию. Столь же отвратный и несуразный как и сам Ксиолий, но одновременно и могущественный манипулятор.

Световое копьё материализовалось в руках Сетары, ярким заревом осветив всю немаленькую комнату. Не веря своим глазам, Ксиолий наблюдал, как нарисованные выразительные глаза Зога начали вращаться и с остервенением сфокусировались в направлении героини. Исторгнув из себя остатки светового оружия, разрушенное изображение начало самовосстанавливаться. Из оставшихся трещин закапала кровь.

Резко схватившись за спинку кровати, Сетара с треском сдвинула тяжеленный предмет интерьера к себе, не допустив, чтобы жидкость попала на мирно спящую наложницу.

Нарисованные когти демона также пришли в движение, а затем просто высунулись из изображения и упёрлись в стену. Зубастая пасть приоткрылась, и в этот момент копьё Сетары резко удлинилось и преодолев огромное пространство вошло прямо в раскрытый рот твари. Взгляд Зога подёрнула ненависть, демон начал скрести когтями по стене. Держа получившийся световой жезл всего одной рукой, Сетара продолжала скептически смотреть на демона. Внезапно по золотой поверхности оружия побежали белые прожилки, глаза ночной гостьи также наливались белым свечением.

– Изыди, мразь. – Промолвила Сетара. – Тут не твой храм, хозяин дома не верит в тебя, ты слишком слаб.

Едва белый свет коснулся поверхности картины, как во все стороны ударили молнии. Когти чудовища исчезли, снова превратившись в рисунок, а само полотно треснуло напополам и свалилось за спинку отодвинутой кровати. Чёрные струйки дыма устремились к потолку.

– Что, что… да что это сейчас было?! – Затараторил Ксиолий.

Его мозг пытался найти рациональное объяснение, но пока не мог.

– О, советник, это всего лишь иллюзия. – Внезапно каким-то надменным голосом произнесла Сетара. – Просто на эту никчёмную дощечку было наложено заклятие-пугалка для разного рода фанатиков. Я её активировала, чтобы напугать вас, но столь разумный и рациональный человек как вы меня конечно же раскусил. А следы когтей на стене я заблаговременно нацарапала.

Улыбнувшись, Сетара кивнула Ксиолию.

– Удобно же ведь. И не надо разрушать свою картину мировосприятия, правда?

В этот момент свет померк, погрузив покои в непроглядную темень.

– Нет, подождите, постойте…

– Всего хорошего, советник Ксиолий. Помните о нашем уговоре.

Когда Ксиолий наконец сумел зажечь огонь, в комнате уже никого не было.

***

– Сетара, вы в порядке? Всё ли прошло гладко?

Голос Палавана вывел героиню из задумчивости и созерцания собственных рук. Она вправду сделала это, проделала такое с живым человеком? Но какой выбор у неё был? Поступить по плану Фиория, выдвинуть ультиматум целой ветви власти? Но что потом? А она знала, что будет потом – начнётся локальная гражданская война, где асардонцы возможно и будут прижаты к стенке. В конце концов на её стороне все верифианцы, сама Мисдес, чтобы она там не говорила, а отчасти и Эграмон, представляющий союзный дом. Но сколько людей тогда погибнет? Фиорию не было дела до таких пустяков, никто из её так называемых «союзников» ни во что не ставил человеческую жизнь. Походу даже Палаван этим грешил. Её реализованный этой ночью план был жестом отчаяния. Но насколько он оказался удачным?

– Да, я всё сделала. Но, боюсь, что мы проиграли. Я слышала его слова, правдивые слова, у него действительно нет такой власти. Завтра после заседания их Совета я удалённо дезактивирую заклинание.

– Но-но-но, Сетара. Давайте-ка без глупостей. Ксиолий редкостная хитрая и подколодная змея. Он найдёт способ. Проявите хоть раз туже твёрдость, что и в отношении пациентов.

– Пациентов я спасаю, а не убиваю.

– Вы и сейчас спасаете, только намного больше и путём всего одной незначительной хирургической операции. Эх, ладно, пора возвращаться. Фиола, наверное, уже начала беспокоиться.

Вздохнув, Сетара приняла протянутую руку Палавана и поднялась на ноги. В тусклом свете факелов перед её взором предстала четырёхугольная огромная арка портала.

– А вы сами-то где были, доктор Палаван? Мы вроде договорились, что вы ждёте меня здесь.

– Я? – Порывшись в кармане, Палаван достал мерцающий зелёным светом портальный ключ. – Наведался к старому другу. Вы не волнуйтесь, он не из болтливых. И, поверьте, я подставляюсь не хуже вас.

Сетара сжала зубы. Опять врёт или недоговаривает? В общем-то она и не сомневалась, что Палаван замыслил что-то ещё, но возразить не могла. Фактически весь план стал возможен благодаря доктору. В отчаянии Сетара хотела использовать свой единственный портальный ключ, но Палаван объяснил ей, что это не билет туда и обратно, а только в один конец. Для возвращения нужен второй артефакт. На следующий же день внезапно Палаван тихо позвал её в укромное место, а затем выудил из кармана ещё один ключ. В тот момент Сетара готова была расцеловать пожилого мужчину, но тут Палаван, хитро улыбнувшись, достал из кармана его копию. «Поберегите свой ключ», сказал тогда Палаван: «Вам с Фиолой нужно иметь запасной план для побега». Естественно, условием оказалось, что Палаван будет её сопровождать, а одну никуда не отпустит. Кроме того, доктор заявил, что знает как пройти в указанное Сетарой подвальное помещение с аркой и кто им в этом деле поможет.

– Почему-то я уверен, что Ксиолий справится. – Бодро заявил Палаван и взвалил на себя тяжеленный мешок, который он приволок сюда с неизвестным содержимым.

Мешок, по оценке Сетары, стал значительно легче.

Не сказав ничего в ответ, героиня приняла портальный ключ, а затем активировала магию и стала наблюдать как оживает арка, заполняясь океаном зелёного света.