Текст книги "Страна Незаходящего Солнца. Том I (СИ)"

Автор книги: Владимир Панцерный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 20 страниц)

Но у японцев, как всегда, были свои планы. Никто не собирался включать бомбу в арсенал, и уж тем более оставлять ее лежать посреди столицы.

***

По доброй традиции, генерал Канеширо собрал своих подопечных в своем доме недалеко от Токио. Трудно поверить, но им приходилось выживать в чужой эпохе уже больше целого года, и они уже до неузнаваемости изменили историю. И вот, сегодня, 15 марта 1946 года, отряд из будущего восседал двумя рядами на полу перед пожилым генералом, как если бы тот был сэнсеем в боевых искусствах. Он им, конечно, не был, но на сэнсея боевых действий вполне себе тянул. Окинув взглядом всех собравшихся попаданцев, он задал риторический вопрос.

– Кто-нибудь знает, почему я опять собрал вас, хотя прошлый сбор был едва ли неделю назад?

Все покрутили головами. Действительно, такие частые «сходки» у группы попаданцев были нестандартным событием, они редко пересекались чаще, чем раз в два-три месяца.

– Вчера американцы попытались нанести ядерный удар по Токио, бомба упала в штаб Министерства армии прямо во время заседания, и не взорвалась. Мне об этом рассказал сам Анами-сан, который и руководил заседанием. Бомба сейчас лежит прямо там, саперы установили, что она настроена на взрыв при высоте менее десяти метров над уровнем земли в городе. Там, где она лежит, что-то около пятнадцати метров. Деактивировать ее в наших условиях невозможно, такого оборудования здесь нет. Прежде, чем я перейду ко второй части, какие-то вопросы?

Руку поднял лишь очень коротко подстриженный майор Фумио Каваками, год назад бывший сержантом Сил самообороны.

—Да?

–Канеширо-доно, глубоко извиняюсь за тон, но почему мы узнаем об этом ядерном ударе последними? Можно ведь было предотвратить все еще в воздухе.

– Эх, Каваками-сан, ты все еще слишком тороплив. Честно, я понятия не имел, что этот удар должен будет произойти. Сила наших исторических знаний перестала иметь хоть какой-то вес еще в августе прошлого года, да и если бы я знал об этом, то нам все равно нужна сама бомба.

–Да? А зачем она нам? В арсенал?

– Не стоит, бомба с такими условностями в арсенале принесет больше проблем, чем пользы. Особенно из-за этих настроек альтиметра. Мы возьмем эту бомбу и отправим ее русским.

–Сбросим, что ли?

–Эх, ну какой «сбросим»! Передадим, просто передадим эту бомбу Сталину. А взамен затребуем белый мир и статус-кво. Я давно говорил, нужно решать этот вопрос с коммунистами, потому что ни они не смогут нас победить, ни мы их.

– А почему для этого нужна эта бомба?

–Несколько недель назад в блоке Союзников назрел тяжелейший внутренний кризис. Демократы собрались против коммунистов, в общем, они осудили Сталина и все, что он делает в Европе после краха Германии. Теперь Сталин недоволен и больше не желает соблюдать договоренности с Союзниками, особенно после того, как они сами их нарушили. Еще Сталин очень недоволен ситуацией на востоке, из-за этой войны он связан по рукам. У него не хватает сил на восстановление Восточной Европы и самой России, при этом сил на захват Маньчжурии или высадку на Хоккайдо у него тоже нет. Он боится, что мы капитулируем и все территории перейдут под контроль уже недружественных ему англо-американцев. При этом, русские хотят обеспечить себе ядерный паритет, хоть такое слово еще и не придумали. Если мы передадим им эту несчастную бомбу, один из фронтов немедленно исчезнет. Огромные силы и ресурсы высвободятся для обороны метрополии. Мой добровольческий корпус уже на грани, я смогу сдерживать американцев копьями и мечами не больше двух месяцев, а потом они или прорвутся в Токио по суше, или высадятся с моря. Чтобы это избежать, нам нужна Квантунская армия и все существующие маньчжурско-корейские резервы, причем нужны не завтра, а в идеале, еще вчера.

–А, собственно… Как мы договоримся об этом с коммунистами, и каков вообще шанс, что они захотят это слушать?

– Не проблема, в конце концов, на войне тоже есть правила. Министерства иностранных дел всегда держат контакт, мало ли, может одна из сторон сдаться захочет? Через них и донесем, а уж от получения целого ядерного оружия они точно не откажутся. Ты ведь знаешь, как они должны получить его, если все пойдет исторически?

–Если честно, не знаю.

–У русских есть агентура в Америке, грубо говоря, они украдут информацию и соберут американскую ядерную бомбу на своей территории. Сейчас они еще не знают, что это все должно закончится успехом, операция очень сложная и идет в строжайшей секретности. К тому же, холодная война началась прямо в ходе затянувшейся мировой войны, разведка у американцев будет работать куда активнее. Думаешь, у них есть хоть какой-то резон отказаться от готовой «ядерки»? Особенно если это послужит отличным предлогом выйти из ненужной им войны. Не знаю, рассказывали ли вам об этом, но министр иностранных дел, Сигэнори-сан, с самого начала войны большой сторонник ее завершения. В смысле, вообще, даже с американцами. Милитаристы, особенно Анами-сан, этим очень недовольны, но я не стал лезть в скандалы по этому поводу, так что в МИД меня и мое предложение вполне приветствуют.

–Вы уже его отправили?

–Нет, еще рано, я не успел даже составить оное. Завтра утром я поеду в Токио и доставлю нужные документы, если все пойдет по плану, белый мир с русскими будет заключен уже очень скоро. Там не станут медлить с такими вещами.

–А бомба? Как русские до нее доберутся? Если она взрывается по высоте, то при спуске на землю неминуемо случится взрыв.

–Правильно. Но ведь мы уже в совсем другом мире, ты помнишь про вертолет?

– Да, про него до сих пор много пишут в пропаганде.

– Американцы объявили на него настоящую охоту, поэтому его пока что вывели с фронта, чтобы запутать им карты. Так что, пусть он цепляет бомбу и уносит ее в Советский Союз. Это недалеко, да и воздушное пространство там контролируется либо нами, либо русскими.

–И там тоже оставлять ее на какой-то возвышенности?

–Все верно. На северо-востоке СССР достаточно таких мест, там горные хребты и подобное. Не составит труда найти и какую-нибудь базу или центр на возвышенности, хотя бы какие-нибудь сто-двести метров над уровнем моря. Все остальное будет зависеть от Сталина, это нам не сильно интересно. Он тоже не дурак, найти применение бомбе сможет, а когда начнет строить свои, американцы затрясутся. А чем больше враги будут верить в «красную угрозу», тем меньше и хуже будут их антияпонские усилия. А дальше, дальше будет победа! Согласись, план намного лучше, чем надеяться выстоять против вообще всего мира.

–Действительно, это так… А что требуется от нас?

–Если честно, то просто не мешать. Остальное я беру на себя, это работа с высшими эшелонами властей, и вы все, к сожалению, ничем мне помочь не сможете. Вот если бы вы были хотя бы генералами… А так, нет, просто наблюдайте. Конечно, когда потребуется, мы соберемся снова. Поглядывайте за новостями, сможете узнать об исходе моих усилий быстрее. А теперь… Все свободны, господа.

Генерал встал, вслед за ним поднялись и все присутствующие офицеры-попаданцы, которые поклонились своему предводителю и тихо разошлись, после чего в доме генерала вновь воцарилась тишина и умиротворение.

***

Ас Мичиру Нишигаки пилотировал доставший половину мира вертолет. Он откровенно скучал и регулярно сетовал на разлагающее воздействие мирной тыловой жизни, где ему не дают регулярно сражаться с врагом. Теперь он выполнял еще более глупую и непонятную ему задачу – транспортировал некую огромную бомбу куда-то в Россию. Груз, к тому же, оказался на редкость тяжелым, поэтому ноша была разделена между двумя вертолетами, второй из которых пилотировал его непосредственный начальник и напарник Шуичи Фукуда. Так, на опасно близкой дистанции, с огромной бомбой внизу, японцы пересекали Охотское море. Уже когда на горизонте появилась суша, Нишигаки не выдержал и схватился за рацию.

– Фукуда-сан! Знаешь, почему меня сюда отправили?

– Поверь, знаю, потому же, почему и меня.

– Неправда! Это заговор. Флотская клика в правительстве боится меня и хотят убрать обратно в экспериментальную и учебную авиацию! Они увидели, как я лихо уничтожаю врага и прославляю армейскую авиацию, испугались за свою репутацию и опять сделали из меня какого-то грузчика!

– Нишигаки-сан, то, что мы сейчас делаем, для будущего Империи важнее, чем целая сотня сбитых где-нибудь американских истребителей. Особенно учитывая, что таких истребителей у них десятки тысяч.

– Да что вообще может быть важнее, чем перебить всех врагов?! Мы ведь не грузом будем войну выигрывать!

– Конкретно сейчас, мы именно что выигрываем войну грузом.

– Ну что за напасть! Неужели ты тоже присоединился к заговорщикам? Один Ониси-доно всегда за меня!

– Ониси-доно служит в морской авиации, если ты не знал.

– Знал! Я имел честь лично с ним встретиться! Но я видел, что у него аура армейской авиации, расцветка наших самолетов вокруг души…

– Мы уже почти прилетели, видишь плоский холм?

– Так точно.

– Приземляемся на нем, отцепляем бомбу и обратно. Можно уже в другом построении, как хочешь.

– О, ну наконец-то. Кстати, и все таки, зачем это все нужно?

– Через неделю в газете узнаешь. Поверь, ты будешь гордится, что участвовал в этой операции лично.

– Не знаю, не знаю… Но верю на слово, Фукуда-сан.

Добравшись до Марчеканской сопки, названия которой они никогда не слышали, как и понятия «сопка», японцы аккуратно приземлились на относительно ровном месте. Нишигаки выбрался из кабины, поймав лицом все потоки ветра, дувшие сейчас с востока.

– Да уж, у них здесь в марте холоднее, чем на Хоккайдо в январе! И как они вообще построили здесь государство?! А этот город вдалеке, это Москва, да?

Обратив свой вопрос в никуда, японец обошел вертолет сзади и добрался до троса. Он был довольно кустарно закреплен за «дополнительную» систему крюков, которые приварили прямо перед заданием, специально ради этого случая. Как они не оторвались еще при взлете, можно только догадываться. В любом случаи, теперь это все было не нужно. Нишигаки перерезал трос своим танто, который тоже лишь чудом выдержал такое обращение. Тем не менее, японский металл выдержал, не проиграв японской же веревке. Сделав дело, он оглянулся на напарника. Тот, между прочим, не поленился и отсоединил груз как положено, расцепив сцепки и отвязав трос без «хирургического» вмешательства. Командир махнул ему рукой, отправляя того обратно в кабину. Действительно, даже в утепленной зимней форме тут было находится не очень, хоть вертолет и мужественно прикрывал своим корпусом летчиков от ветра.

Уже запрыгнув обратно в кабину, Нишигаки увидел группу приближающихся солдат в шинелях и ушанках, возглавляемую офицером с пистолетом. И, конечно, опять обратился к рации.

– Фукуда-сан, эти русские здесь чтобы забрать бомбу, или чтобы застрелить нас?

– Первое. Думаешь, мы бы полетели сюда без четких договоренностей?

– У нас были договоренности? Я ни о чем ни с кем не договаривался.

– Тебе и не надо. Все сделали в правительстве.

– А-а. А мы рядовые исполнители?

– Ну да. В первый раз, что ли?

– Не-а, я всю жизнь рядовой исполнитель воли императора.

– Давай уже обратно, топливо не бесконечное. Летим прежним маршрутом, между материком и Карафуто, дальше в Саппоро. В пролив южнее Карафуто даже в критической ситуации не заходим.

– Так точно.

Без какого либо контакта с советскими солдатами, вертолетчики поднялись в небо уже привычным вертикальным взлетом, чем изрядно удивили простых солдат местного гарнизона, и двойкой отправились в сторону Сахалина, все еще именуемого на японских картах не иначе, как Карафуто. Хоть и последний японский солдат был изгнан с острова еще в прошлом году. Впрочем, в свете последних событий, становилось не до конца ясно, кто же будет управлять островом в итоге.

***

Утром 1 апреля 1946 по газетам и радио всего мира разошлась странноватая, но актуальная шутка о перемирии СССР и Японии. Журналисты красочно расписывали, как вероломные коммунисты предали общие договоренности и покинули всевозможные соглашения, отказавшись продолжать дальнейшие боевые действия против Империи и ее немногочисленных союзников. Наверное, только на следующий день к людям пришло осознание, что эта вирусная утка не была дезинформацией. Ее продолжали тиражировать и повторять даже официальные источники правительств и генштабов, а в США уже даже вышла отдельная публикация, подтверждающая, что новость эта «шуткой» не является.

Переговоры прошли в городе Владивосток. Для японцев он был символом превосходства японской армии («второй Перл-Харбор» оставался в памяти людей), а для русских выступил символом своего превосходства – японцы явились на их территорию для подписания мира. Соглашение подписывали Вячеслав Молотов, глава образованного всего две недели назад МИД СССР, и Сигэнори Того, занимавший пост японского министра иностранных дел уже почти целый год. Двадцать один год назад именно он сыграл основную роль в установлении дипломатических отношений между молодым Союзом и древней Империей. Переговоры между странами, еще неделю назад готовыми истреблять друг друга до последнего человека, прошли на удивление гладко. Хоть это событие и не устроило радикальных милитаристов, император и большая часть правительства полностью это поддерживала. Даже среди самых зашоренных и воинственных генералов прошла идея, что это необходимый шаг для того, чтобы бросить все усилия на защиту от англо-американской угрозы. Они, ступившие на родную японскую землю, признавались в пропаганде куда более инферальным и ужасным врагом, и все были убеждены, что война с ними должна идти до полного освобождения Японии и восстановления контроля как минимум над довоенными территориями.

Положения мирного договора оказались на удивление выгодными для Японии, говорить с которой многие желали лишь как с поверженной и побежденной. СССР получал под контроль южную часть Сахалина, в результате чего префектура Карафуто ликвидировалась. Поначалу советские дипломаты пытались «прогнуть» японцев на передачу Маньчжурии, но Сигэнори счел это неприемлимым, в итоге договорившись на совместный доступ к Дацинскому месторождению нефти, с сохранением прежних, довоенных границ. Удалось японцам спасти и Мэнцзян, до сих пор из последних сил сражавшийся против монгольских коммунистов. Мэнцзян и Монголия даже установили дипломатические отношения и решили сотрудничать друг с другом – в конце концов, оба государства были населены монголами. СССР предпочел остаться политически нейтральным к Японии, милитаристская страна с монархом во главе была слишком идеологически далека от политики Москвы, и контакты между двумя державами должны были остаться в рамках экономического взаимодействия, способствующего скорейшему восстановлению Союза и его экономическому росту. Единственным пунктом договора, выпадающим из этого списка, было тайное приложение №2.

Данное приложение постановляло, что на базе Квантунской армии будет создано отдельное временное медицинское командование, целью которого станет посильная помощь в победе над эпидемиями, распространенными номерными «отрядами» в августе-сентябре 1945. Болезни достигли такого размаха, что именно они, а не сопротивление маньчжурских армий, сделали невозможным закрепление РККА по ту сторону Большого Хингана, оборону которого, хоть и со второго удара, удалось пробить. Начальником временного командования должен был стать генерал Сиро Исии, который и был основным ответственным лицом в планах биологической войны. Только с привлечением его и его подчиненных из Отрядов можно было быстро и эффективно справится с разбушевавшимися болезнями. На нем же лежала обязанность очистки отравленных источников воды, какими были едва ли не все лужи и колодцы в районе линии фронта. Это, впрочем, было более актуально уже для самих японцев, которым предстояло восстанавливать уничтоженную инфраструктуру, промышленность и поселения Маньчжурии. Не то, чтобы на это было много времени и возможностей, но полуразрушенная Маньчжурия должна была стать последней крепостью милитаристов, если метрополия будет полностью оккупирована.

Для кого-то Вторая Мировая закончилась. Больше для советского народа вооруженного конфликта не было. Впрочем, оставались по сей день не сложившие оружие клики Китая, кое-как соединяемые авторитетом сычуаньского генерала Ян Сэня, остались Великобритания и Америка. Постепенно начинали говорить об отправке в Японию солдат из Франции, стран Бенилюкса, Италии и даже союзнических зон оккупации Германии и Австрии. Когда-то пропаганда обещала скорейший крах Японии сразу после прибытия сил Союзников из Европы, но теперь обществу требовались новые успокоительные новости, другая форма опиума для мозга, способная снизить накапливающуюся военную усталость в демократических странах. Самой Японии такая усталость до сих пор была неведома, к вящему удивлению всех ее противников. Напротив, чем больше территорий островов переходило под контроль врага, тем яростнее сражались оставшиеся. Как можно было верить в победу после пяти лет поражений, когда враг стоял почти у столицы? Для этого надо было считать свою нацию избранной, а своего правителя – божественным существом. А еще регулярно слышать по радио как о настоящих, так и о вымышленных преступлениях вражеских интервентов. Все эти пункты в сознании обычного японца выполнялись.

***

Президент США Гарри Трумэн и государственный секретарь Джеймс Фрэнсис Бирнс заседали вдвоем в Овальном кабинете. Вот уже больше часа они обсуждали Владивостокский договор и его последствия. Конечно, для освещения самого события и однозначного отношения к нему хватало и простой отмашки правительства, после которой СМИ начали массово выдавать разносортные тематические статьи, но кроме того, существовала и тайная линия политики, которую на всеобщее обозрение поднимать было излишним. Требовалось понять, что ожидать от коммунистов дальше. Пойду ли они на развитие отношений с Японией, или оставят ее на произвол судьбы? А, может, следующий удар будет нанесен по Европе? Тогда нужно наращивать оборонительную группировку на континенте.Если никакого удара не будет, нужно готовить почву для его провокации в будущем, когда имеющиеся ресурсы позволят быть уверенными в победе.

Беседа уже подходила к закономерному концу. Бирнс, собирая разложенные им на столе бумаги, слушал слова президента.

—Коммунисты внесли свою часть вклада в ослабление Японии. С остальным мы разберемся сами, будет даже лучше, если красные в Азии не получат ничего. А чтобы они не пытались это исправить, для них будет вскрыт еще не заросший нацистский гнойник.

–Как я понимаю, господин президент, это окончательное решение?

–Это стратегия. Нужно, чтобы она работала вне зависимости от того, кто сейчас занимает президентское кресло. И даже вне зависимости от состояния Японии. Долгосрочный план.

–Хорошо, господин президент. Я могу вернутся к исполнению непосредственных обязанностей?

–Да, Бирнс, иди.

Собрав все бумаги в дипломат и попрощавшись с президентом, государственный секретарь покинул его кабинет. Сегодня, 3 апреля 1946, был заложен фундамент новой политико-стратегической концепции США в отношении советского блока. В тот же день в ЦРУ началась разработка операции «Оборотень». Талласократический осьминог вновь протягивал щупальца на восток. А Японская империя по прежнему не сдавалась.

Великая Восточноазиатская Война шла уже 1578 дней.

Главное по прежнему оставалась впереди.