Текст книги "Страна Незаходящего Солнца. Том I (СИ)"

Автор книги: Владимир Панцерный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

Глава X

В штаб-квартире Квантунской Армии в Синьцзине последние несколько дней было беспокойно. На дворе уже было 14 августа, шел пятый день новой русско-японской войны. Командир армии Отодзо Ямада сидел в своем кабинете, который теперь располагался в подвале – еще в первый день советские бомбардировщики нанесли удар по городу, уничтожив многие средства связи, укрепления и логистические объекты. Ямада уже знал, что то же самое произошло в Мэнцзяне и даже в Корее, и теперь постоянно был в сомнениях о ситуации. Именно для этого он позвал второго человека, который связался со многими подразделениями и их представителями в разных частях Маньчжоу-го, а теперь должен был принести командиру актуальную информацию.

Железная дверь открылась. В кабинет зашел человек в генеральском мундире Японской Императорской Армии. Он выглядел не очень типично для японца – из-за огромного роста едва проходил в дверь, его голова по форме напоминала грушу, уши были большими и оттопырены в разные стороны, над подстриженными усами находился большой округлый нос. Но, судя по тому, как спокойно и даже без обращения заходил он в кабинет к самому высокопоставленному «армейцу» в регионе, он занимал, как минимум, ненамного менее важную должность, и определенно давно уже был знаком с Ямадой.

Это был начальник штаба Квантунской Армии, 55-летний генерал-лейтенант Хата Хикосабуро. Он принес с собой помятую тетрадку, никак не озаглавленную, и положил ее на стол своему командиру, а сам сел поодаль, за длинным столом, накрытым картой региона.

– Вот, Ямада-доно. Я записал там некоторые важные моменты, которые мне донесли. И немного своих наблюдений по тактической ситуации.

Ямада отвлекся от пролистывания какого-то справочника и взял тетрадку. Он открыл первую ее страницу и бегло прошелся глазами, но почти сразу отложил ее, закрыв и положив перед собой.

– Слушай, это хорошо, но хотелось бы о некоторых вещах переговорить с тобой напрямую. Так, для уточнения, понимаешь?

– Так точно, Ямада-доно. Что интересует?

– В первую очередь, насколько все идет согласно моим стратегическим планам? Особенно насчет Большого Хингана и степей к северу от него.

– Ситуация, я бы сказал, неспокойная, но и не плохая. Русские танкисты идут туда, куда и должны по плану, скоро они должны напороться на Большой Хинган и мы их остановим. Но они будут там, в лучшем случаи, через два дня, а наши части все еще не могут закрепиться на хребте.

– Почему? Их бомбят, да?

– Да. Русские подогнали туда не только штурмовики, но и бомбардировщики, а у подразделений на Хингане почти нету средств ПВО. Благо, в Токио обо всем знают, уже сегодня ночью 252-ая авиагруппа попытается захватить превосходство в воздухе. Если получится, русские вряд ли смогут прорваться через все укрепления на хребте.

– Откуда такая уверенность? Русские прорвались через Восточный вал, все его резервные линии и укрепления, потом они прорвались через Зееловские высоты. Это тоже были укрепления на возвышенности, защищающие столицу. Очень похоже на наш случай.

– Для немцев в апреле война уже была очевидно проиграна, для нас сейчас нет. Ямада-доно, Вы сами составляли все эти планы и расчеты, и я верю в их правильность и успешность.

– Хорошо… Теперь о союзниках. Что на правом фланге и в Корее?

– Враг ворвался туда неожиданно, пограничные укрепления мало что успели сделать. Сейчас русские местами проникли на глубину до ста километров, мотопехота противника была в Муданьцзяне, но 3-ая армия Кэйсаку Мураками контратаковала и отбросила противника на десять километров. На реках Муданьцзянь и Мулинхэ оборона подготовлена и обустроена, особому воздействию со стороны вражеской авиации не подвергалась.

– Хорошо, все идет по плану. Что-нибудь слышно о Дэмчигдонрове и Мэнцзяне?

– Да, самое опасное направление. Армия Мэнцзяна, по сути, саморасформировалась, поскольку они вступили в противостояние с танковыми частями РККА на конях, лошади испугались и разбежались. Одно радует, потерь у них не очень много, Дэмчигдонров уже начал снова их собирать, к тому же прибыли кавалерийские части Суйюаньской группы.

– Как всегда. Хорошо, мой следующий для них приказ – тотальная мобилизация и набор призывников в пехоту, пусть остановят врага в Чахаре. Суйюаньской группе не лезть на рожон, пусть попробуют испортить продвижение малых частей и монгольских подразделений, русских мы задержим в Манчжурии. Слушай, что по тэйсинтай?

– Спорно. Противотанковые смертники, конечно, показали хороший результат, я считаю эту инициативу полностью оправданной и удавшейся. А вот атаки воздушных камикадзе, как показала практика, бесполезны и не приносят потерь противнику. Я получал рапорт от одного старшины, который под Хулун-Буиром наблюдал, как звено камикадзе пытается уничтожить колонну грузовой техники большевиков, но они не смогли даже попасть по ним.

– Кстати о всяких рапортах… Каково моральное состояние бойцов? Ты общался с кем-нибудь из рядового состава лично?

– Так точно. Да хотя бы этот же самый старшина, кажется, Хэчиро Накада. Он почему-то интересуется действиями отряда 516, к тому же принимает участие в боях даже несмотря на то, что я у него нашел как минимум пять явно открытых ранений. Говорил, что готов исполнить приказ и отдать жизнь за Императора в любую секунду.

– Отряд 516? Точно, спасибо, что напомнил. Харбин ведь в безопасности?

– Русские никак не попадут туда, пока не пробьются через Хинган или не возьмут Муданьцзянь.

– Это очень хорошо. Отряд 516 эвакуировался с выполнением задачи, так ведь?

– Так точно. В реку Нэньцзян сброшено огромное количество опасных химических элементов, за отступающими войсками следует отряд кэмпэйтай из числа сотрудников, которые, согласно регламенту, отравляют источники воды мышьяком и другими ядовитыми веществами.

– Очень, очень хорошо. Отряд 731 сейчас готов применять свои наработки?

– Так точно, у них все готово. Я лично встречал доктора Масадзи Китано, у них есть многочисленное и проверенное биологическое и химическое оружие. Его обязательно будут применять на самых сложных участках фронта. И да, еще одна новость об отряде.

– Какая?

– Сиро Исии вернется в Маньчжоу-го на какой-то срок. У него есть дела, связанные со старой документацией, к тому же, он сейчас работает над более важным проектом. Ему надо лично забрать определенные бумаги из архива отряда, он будет в городе примерно к 18-19 августа, примите к сведению.

– Да, давно Сиро не заглядывал к нам. Видимо, новая война его подтолкнула поторопиться со своими разработками. Слушай, ты не знаешь, чем он занимается в метрополии? Может, есть какая-то информация от него?

– Нет, он не афиширует это, а лично мы его не встретим еще как минимум четыре дня. Честно говоря, не знаю, что он сейчас делает в метрополии, потому что он служит в Первой армии, а она стоит возле Пекина. Да и ты же помнишь, он всегда был сам по себе, никому ничего не рассказывал и никто про его отряд ничего не знал. По моему, даже сейчас офицеры ниже полковников про него не слышали.

– А тот старшина, который у тебя интересовался отрядом 516? Нет, конечно, 731 и 516 это разные подразделения, но откуда ему знать, и, тем более, так усердно расспрашивать целого генерала? Ты уверен, что это не какой-то доморощенный прямолинейный шпион или спятивший дезертир?

– Он служит в том же городе, где дислоцирован отряд, к тому же он называл его так, как этот отряд обозначается во всех общедоступных документах. То есть, он думал, что там занимаются только дезинфекцией воды.

– А на самом деле инфекцией, хах. Ну, хорошо, режим секретности не нарушен. Русские еще не пытались прорваться в Дацин?

– Есть продвижения в этом направлении, но не похоже, что они считают Дацин какой-то важной целью. Просто для них это очередной пункт, который нужно захватить, чтобы пройти дальше. Но перед ним куда более сильные укрепления, чем были раньше, это должно вызвать у врага много затруднений. Севернее них, как ты знаешь, Большой Хинган, его терять никак нельзя, иначе это будет развал фронта.

– Да, помни приказ. Русские не должны войти на Маньчжурскую равнину. Это будет конец. Итак, что насчет танков?

– Из 417 штук, числившихся на 1 августа, по текущим данным, потеряно 174 единицы. Из них 148 безвозвратно.

– Почему так? Нет, ладно, я понимаю, почему такие огромные потери, но почему столько безвозвратно? Чем они стреляют, что потом невозможно отремонтировать?

– Дело не в этом. Русские зачастую продвигаются быстрее, чем наши части могут эвакуировать поврежденную технику. К тому же, «Ха-Го» уничтожаются еще до того, как они окажутся на дистанции, с которой мы можем стрелять в ответ. Русские танки обладают намного большей дальностью стрельбы, чем наши.

– М-дааа… А «Чи-Ха»?

– Та же история. Конечно, здесь пространства для маневра больше. Особенно у «Шинхото», значительно превосходящей оригинал в бронепробиваемости. Насколько мне известно, некоторые командиры использовали их в засадах, и им удавалось пробивать в борт и корму вражеские Т-34, но в открытом бою у них тоже нет шансов. Короче, если мы не получим новые модели танков из метрополии, это дохлый номер.

– Мы и не получим. Вся промышленность страны сейчас работает не на нас, а на укрепление обороны островов для отражения грядущего вторжения американцев. Скажи спасибо, что благодаря Канеширо мы добились таких успехов в обустройстве обороны, да и из-за Дацина нам стали уделять больше внимания. Без этого нас бы уже смяли, я признаю это. Я не понимаю, как мы должны держаться целый год, если их танки и самолеты могут превратить все наши укрепления в руины за две недели. Наших призывников и мобилизованных атакуют люди, которые прошли всю Европу от Сталинграда до Берлина, и население их страны втрое больше, чем всей Японской Империи. У нас есть лишь один козырь в рукаве.

– Какой?

– Для нашей страны Маньчжурия и Китай это важные колониальные владения. Большевики вторглись с региона, который они называют Дальний Восток. Я давно узнал, что чем восточнее в России, тем хуже инфраструктура и меньше населения. Можно сказать, они вторглись к нам из безжизненных ледяных пустынь, у них много затруднений с логистикой и снабжением таких больших армий на таком удалении от европейской части страны. Единственное, что их как-то спасает, так это эвакуированная в азиатскую часть промышленность, когда они бежали от немцев четыре года назад. Я думаю, если мы выдержим достаточно долго, русские просто не смогут продолжать снабжение своей группировки, и им придется или вывести большую часть сил, или они погибнут в окружениях и степях от голода и нехватки боеприпасов. И я думаю, очевидно, почему ни в коем случаи нельзя допустить захвата ими важных путей железнодорожного сообщения и Дацина. Дацин сейчас это не только жизнь нашей авиации и флота, его удержание Квантунской Армией это так же смерть Красной Армии. Если они не совсем глупые, они попытаются сделать все, чтобы прорваться именно туда. Поэтому всегда главным направлением обороны должен быть Дацин и Харбин. Когда отряд 731 отправится на передовую, мы отравим вражеские армии, как будто сейчас Великая Война. Если русские не знают о наших планах, они еще долго не смогут среагировать, потому что снабжение противогазами передовых частей на другом конце страны займет у Москвы несколько месяцев. Если они знают об этом, ну, тогда, это чей-то огромный провал, и кто-то, в лучшем случаи, отправиться в отставку, а в худшем – должен быть расстрелян.

– Вот как… Но я хочу предостеречь тебя от излишней самоуверенности. Восток России действительно куда менее развит, но нельзя полагаться на то что все будут долго возить из Москвы. Буквально в нескольких десятках километров от границы с Кореей расположен русский город Владивосток, довольно крупный, где-то там находится и Тихоокеанский Флот СССР. В идеале, когда советское наступление захлебнется, наш флот должен будет разгромить слаборазвитый тихоокеанский противника, после чего нам следует блокировать Владивосток. Но я бы предпочел отложить обсуждение таких планов, хотя бы до того момента, когда русское наступление действительно захлебнется.

– Да, ты прав, сейчас слишком рано об этом думать. К тому же, в этом, как ты говоришь, должен быть задействовать флот метрополии. Нам опять придется контактировать с придурками из ВМФ, заставить которых нормально взаимодействовать с сухопутной армией крайне сложно. Да уж, ситуации не позавидуешь. Было бы хорошо, если бы флот просто разгромил русских на море, и не ввязывался в сухопутные дела и тем более наши блокады и осады.

– Ну, кто-то ведь должен обстреливать городские укрепления и постройки крупным калибром с моря. Главное, чтобы они не палили по нам через весь город, я не удивлюсь, если они догадаются до этого.

– Ну все, все, хватит про Владивосток и весь этот флот. Нам бы сегодня Муданьцзянь не потерять, а мы уже про их территорию. Как бы они еще Корею не захватили…

– Русские уже десантируются с моря в Северную Корею. Они заняли пустующий порт в Юки, а вчера атаковали Расин и Сэнсин, но пока что без особых успехов. Командиры на местах сработали грамотно и сбросили десант в море, но ожидаются следующие волны сегодня или завтра.

– Даже так… И мы уже второй раз упоминаем Корею, почему ты не сказал об этом раньше? Хотя, ладно, не важно. Корея – не наша зона ответственности. Кто там сейчас губернатор, Нобуюки-сан, да?

– Да, с июля прошлого года именно он.

– Надо же, пять лет назад он был премьер-министром, а теперь в одной только Корее правит.

– Ну, у них вообще странные перемещения. Прошлый губернатор Кореи, Куниаки-сан, наоборот, из одной Кореи в премьер-министры. Помнишь ведь, как он в отставку ушел в начале апреля, так сразу все улучшаться стало?

– Тьх, думаешь, это потому-что новый премьер теперь Судзуки-сан? Скажи спасибо тому, что Канеширо-доно внезапно активизировался. Если бы он проснулся хотя бы год назад, было бы намного проще, но и на том спасибо.

– Нет, а я все думаю, как он эту нефть в Дацине нашел? И если он для этого провел какие-то там расчеты, как он говорит, то почему не сделал этого раньше? Или не знал? А как тогда узнал?

– Да он вообще загадка… К тому же, почти всю жизнь на флоте, а тут перевелся в армию. Слушай, а ведь он сейчас командует Народным Добровольческим Корпусом, не так ли?

– Так. Все его подразделения подчиняются ему.

– Замечательно, он еще и командует половиной населения страны. Сколько там резервистов в Корпусе? Около тридцати миллионов? Мне кажется, если выпустить его с этими людьми на материк, то он к новому 1946 году возьмет Москву, Нью-Дели, Чунцин и Вашингтон.

– Хах, ну, а Чунцин-то зачем? Его ведь теперь, по сути дела, нету.

– В смысле? А куда он делся? Уже взяли?

– Ямада-доно, ты читаешь новости? Мы применили там новое оружие. Одна бомба стерла город с лица земли. Это было 2 августа.

– Серьезно? Да уж, заработался, даже такого не знал… Так почему никто не даст эту бомбу нам, чтобы стереть с лица земли наступающие части РККА?

– Поверь, это сверхсложные секретные проекты, скорее всего, других таких бомб просто нету. И не факт, что будут. Но некоторые офицеры говорили, что другие, впрочем, и не нужны, потому что в Чунцине убили всех важных лидеров китайского сопротивления, уже сейчас в Китае пошел процесс распада союзов. Все опять будет как в 1937, или даже раньше. Там, куда не зайдут наши войска, будет очередная «эпоха варлордов» и полная неспособность противостоять внешним угрозам. Можно будет загнать туда пару отрядов кэмпэйтай, чтобы они поддерживали порядок, а остальную армию направить на более важные направления. Например, к нам. Понимаешь? Нам опять очень повезло.

– И это тоже сделал Канеширо-доно, да?

– Хах, ну, хотя бы здесь он не замешан. – Хикосабуро, конечно, не знал про немецкую подлодку и ее груз, а так же про неоценимую помощь со стороны генерала в его успешной доставке.

– Ну, уже неплохо. Глядишь, так и сделать что-то без него сможем, а то и успешно сделать! Напомни, сколько ему лет?

– Я не знаю, Ямада-доно. Просто знай, что он служит с 1892 года.

– Получается… Ух ты, он на службе уже 53 года. Ему, как минимум, 71 год, если допустить, что он пошел на службу сразу в 18 лет.

– Честно говоря, не вижу ничего особенного. Нашему премьер-министру уже 77 лет, в конце концов, пока они могут выполнять свои обязанности, я не думаю, что их возраст на что-то влияет. Судя по действиям Канеширо-доно, до маразма ему еще очень далеко. Скорее, наоборот, от старости он открыл в себе способности к провидению.

– Да я и не осуждаю. Ну, допустим, ему 70 лет, а нам с тобой сколько? Тоже, знаешь ли, далеко не восемнадцать. Но я же не предлагаю снять себя с должности из-за возраста, хотя я на службе уже 43 года, в мирное время, скорее всего, отпустили бы.

– Да и мне не долго бы осталось. Только вот, похоже, мы с тобой умрем раньше, чем увидим это самое «мирное время» еще раз. Восемь лет уже одна война, так мы теперь еще и не глубокий тыл, а линия фронта.

– Это испытания, которые мы должны пережить. Если мы выстоим сейчас, определенно, следующая эпоха жизни Японии будет одной из лучших, хотя бы из-за того, что самое худшее мы уже повидаем – надо будет попробовать и чего-то хорошего… И да, в этих разговорах с тобой на вольную тему я совсем забыл сделать кое-какой важный звонок.

Отодзо Ямада привстал и взялся за стационарный телефон на краю стола. Набрав там короткий номер, он снова сел, приложив трубку к уху. Ему ответили почти мгновенно.

– Отряд 100 на связи, дежурный по штабу рядовой Хига.

– Это главнокомандующий Квантунской Армии. Соедини меня с генерал-майором Вакамацу.

– Так точно.

Через немного более длительный, но все еще не больше нескольких секунд, промежуток времени, ему ответил уже другой голос, более низкий и принадлежащий явно намного более старому человеку.

– Генерал-майор Юдзиро Вакамацу на связи. Товарищ генерал, это Вы?

– Да, это я. Вам должны были доложить.

– Так точно, товарищ генерал.

– Вакамацу-сан, как идет выполнение специальной задачи? Ты к ней уже приступил?

– Так точно, товарищ генерал. Развитие операции идет в соответствии с присланным Вами планом, а что, у Вас есть какие-то вопросы?

– У меня есть только один вопрос. Из восьмисот твоих подчиненных по линии отряда 100, сколько находится в пункте постоянно дислокации и вообще в окрестностях Мэньцзятуня?

– Почти все бойцы, кроме занятых на спецзадаче, находятся здесь, товарищ генерал.

– Передислоцируйтесь в Харбин. Вы нужны там к 18 августа, поторопитесь.

– Товарищ генерал, виноват, как в Харбин? Все подразделение сразу?

– Нет-нет, не надо все. Оставь лабораторию и необходимое для ее функционирования там, в Харбине нужны сами микроорганизмы и средства их доставки противнику. Это как минимум артиллерийское подразделение, и большая часть склада. В остальном, по усмотрению, я думаю, ты знаешь своих же подчиненных.

– Так точно, товарищ генерал. Будет выполнено.

Ямада положил трубку. Он только что на один шаг приблизился к полномасштабной биологической войне. И если для кого-то это было преступлением, то для Ямады и Хикосабуро это было стратегическим планом. Генералы посмотрели друг на друга и улыбнулись, даже не продолжив свой резко оборванный Ямадой диалог. Скоро инициатива в войне будет в их руках, и тогда чаша весов заметно склониться в пользу великой Империи...

Глава XI

В Пинфан ехал «Куроган». В нем сидело два человека, обычный рядовой шофер и сидевший рядом офицер.

Офицеру было под пятьдесят лет, у него были усы и небольшая бородка, на глазах очки с круглой оправой, а волосы скрыты под уставной армейской кепкой. Температура в окрестностях Харбина сейчас, во второй половине августа, все еще была где-то около +15 градусов, поэтому одет он был в летнюю униформу, в отличии от многих солдат и офицеров из более северных регионов Маньчжурии и Мэнцзяна. На поясном ремне были закреплены офицерский планшет и кобура, в которой находился довольно редкий пистолет «Тип 19», предназначенный для офицеров Квантунской Армии и вообще контингента в северном Китае. Этот офицер был одним из не более чем ста владельцев данного оружия, и очень этим гордился, зная, что Тип 19 лучше оригинального пистолета Тип 14, который сложнее в производстве и хуже в характеристиках.

На погонах у него было две большие серебряные звезды – значит, он был генерал-майором Императорской Армии. Над правым грудным карманом была темно-зеленая буква «М», безошибочно определявшая в нем офицера военной медицинской службы. И этот офицер посмотрел в окно.

Было еще довольно темно, хотя, казалось, солнце начинало подниматься. Возле Пинфана, там, где он сейчас проезжал, было много полей. Он уже давно не бывал в Маньчжурии, но именно бескрайние пустые просторы этого региона так хорошо ему запомнились. Что здесь он мог видеть всю местность на много километров вперед, и понимать, что в этих полях нет никаких укрытий, что намного севернее, где ему доводилось бывать во время нескольких специальных операций, в степях, напоминавших пустыню, везде ничего не было. Какой-нибудь небольшой ветер здесь, не встречая препятствий, расходился на десятки километров, а немногочисленные реки были единственными источниками воды для многих людей по течению выше. Особенно это было актуально сейчас, когда на разных уровнях, из одной реки пили как японские гарнизоны, так и советские наступающие части. Генерал-лейтенант представил себе последствия, если бы кто-то, тайно, находясь условно между этими двумя категориями потребителей водных ресурсов, по середине реки, течение которой несет воду на север, к русским, запустил в реку химические отходы, споры смертельных заболеваний и подобные вещи. Он незаметно улыбнулся. Для многих людей такая мысль была бы неким представлением об ужасном будущем, но для него была вторым (после необъятных пространств) приятным воспоминанием о времени, проведенном в Маньчжурии в прошлом.

Водитель свернул в небольшой городок. Здесь, на довольно узких улицах, было еще темнее, но включить фары генерал-лейтенант не разрешал, говоря, что вражеская разведка и авиация может следить за этим районом. Пока «Куроган» медленно проезжал по улицам, он рассматривал здания и проходивших людей. Не то, чтобы за эти годы поменялось особо много: в переулок, как бы скрываясь от лишнего внимания японцев, сбежал какой-то сгорбленный старый бедняк, в это время по обочине спокойно шел японский рядовой с винтовкой на плече и в каске – офицер знал это место, и, видимо, здесь все еще регулярно проходил патруль. Чуть дальше, на скамейке с облупившейся краской, сидел другой солдат с перебинтованной головой. Судя по всему, он был отправлен в тыл из-за ранения, но даже здесь фронт довольно быстро гнался за ним, ежечасно приближаясь к Харбину и Пинфану в частности. А вместе с этими городами, фронт приближался и к одному объекту, даже комплексу объектов, возле города.

Через полчаса генерал-лейтенант уже был там.

***

Генерал-лейтенант был уже на территории объекта. После того, как машина проехала КПП, он попал в привычную обстановку – справа от него была железная дорога, которая, как он точно знал, вела с территории объекта в сам Пинфан и прилегающую воинскую часть авиации, а слева, за рвом и земляным валом, располагалось довольно большое здание учебного корпуса. Вообще, участок за этим рвом принадлежал подразделениям санитаров, которые учились там, жили там же и точно там же служили, для чего у них все было – на этом участке располагался свой плац, своя спортплощадка, своя баня и склад, игравший для этих стажеров, внезапно, роль общежития. Чуть дальше, отделенный двумя дорогами и рвами, за спортплощадкой располагалось еще одно крупное здание. Генерал-лейтенант помнил, что там находился большой лекционный зал и столовые, кинозал и магазин. Ему неоднократно доводилось бывать в этом кинозале как в качестве зрителя, так и в качестве автора кинолент. В первом случаи он смотрел, чаще всего, поставленные художественные фильмы про героев войны – например, «Сражающиеся солдаты» 1939 года, или «Сказ о командире танка Нишизуми» 1940 года. Во втором же случаи фильмы, созданные и показываемые им, были далеко не такими интересными и захватывающими, но намного более важными. Потому что это были записи медицинских экспериментов и опытов как над уже умершими, так и над еще живыми людьми. Он выяснил и запомнил очень много важных вещей о пределах человеческих возможностей, ходе и последствиях тех или иных заболеваний, воздействии на человеческое тело различных факторов и подобных вещей, а потом передавал свои знания, удобно запечатленные на этих кинолентах, своим подчиненным и ученикам. Но, пока он вспоминал об этом, «Куроган» уже проехал дальше, и после треугольного разъезда привел его еще одному КПП, рядом с которым стояло очень длинное здание, вокруг которого находились другие дороги и разъезды. Это было хозяйственное управление, крупнейшее в комплексе здание, и именно туда он сейчас направлялся.

Генерал-лейтенант вылез из машины, когда та остановилась почти у входа в здание. Водитель сразу ушел куда-то в сторону столовой, а сам генерал зашел внутрь, быстро попав из проходной в длинные коридоры. Он пошел по одному из них, и шел довольно долго – к таким расстояниям он не привык даже за время службы в более высоких штабах, которые обычно квартировались в занятых бывших гражданских зданиях. Дойдя до конца коридора, генерал-лейтенант выглянул в окно, а затем зашел в тамбур и поднялся на второй этаж. Здесь он снова пошел дальше по коридору, в противоположную сторону относительно той, по которой шел внизу, и остановился перед одной из дверей, не доходя даже до середины.

Он очень часто ходил сюда таким маршрутом целых шесть лет своей жизни, с 1936 по 1942 год. И вот уже три года он здесь ниразу не был. Генерал-лейтенант взглянул на дверь. Металлическая табличка на ней гласила: «кабинет начальника отряда, генерал-лейтенант Китано Масадзи». Он постучал в дверь и сразу же вошел, не дожидаясь ответа.

За письменным столом сидел и что-то быстро писал генерал в такой же форме, идентичный вошедшему. Правда, в отличии от него, тот был гладко выбрит, коротко пострижен и не носил очки, а еще был явно более тучным. Еще дописывая, он, не отрываясь от процесса, крикнул в сторону двери.

– Да, войдите.

Генерал у двери усмехнулся.

– Ну, я вошел.

– Здравствуйте, вы кто? Присаживайтесь. – Масадзи Китано на секунду оторвался и взглянул на вошедшего, и тут же продолжил писать. Только через еще несколько секунд он резко отбросил перьевую ручку и уставился на генерал-лейтенанта, да так неотрывно и не двигаясь, что, казалось, зашел к нему чуть ли не сам император, а не равный по званию человек. Пошатнувшись, он начал вставать со стула, неаккуратными движениями чуть не уронив этот самый стул. – Исии-доно, я, я…

Генерал-лейтенант Сиро Исии подошел ближе к нему, встав напротив. Китано уже встал смирно и выполнял воинское приветствие.

– Да вижу, что ты, Китано-сан. Ты чего так реагируешь? Мы с тобой, как я погляжу, теперь одного звания. Устав не требует отдавать честь равному по званию. А, ну да ладно, я все понимаю. – Исии подвинул к себе один из стульев, стоявший во всю длину этого стола, и сел на самое ближнее к командиру место. – Ты мне лучше расскажи, что у вас тут без меня было? Три года здесь не был, все таки, а, как видишь, по приезду сразу же к тебе пришел. Я ведь помню, в каком кабинете сам сидел, и в какой тебя потом назначил.

Китано сглотнул и кое-как присел на свое место, приходя в себя.

– Исии-доно… Ты как здесь оказался? Почему меня не предупредили о твоем приезде?

– А зачем? Я здесь не на курорт приехал, не стал передавать информацию о своем движении третьим лицам. Кроме меня, пары рядовых исполнителей и тебя, об этом знают только Ямада-доно и Хикосабуро-доно. Остальным знать не обязательно. Я сюда приехал не просто с тобой повидаться, у меня здесь есть крайне важная задача. Считай, наша цель, постоянный приказ от императора.

– …Русские уже дошли до Пинфана, да?

– Что? Причем тут русские? Нет, я знаю, что они наступают, но нет, русские не пришли. Однако, это напрямую связано с целью моего визита. Все таки, Китано-сан, я надеюсь, эти три года ты не провел отдыхая и безостановочно заседая в кабинете? Нам нужны практические результаты опытов, за которые ты с таким рвением выступал, еще когда я был здесь.

Сиро Исии снова встал и подошел к окну, отодвинув светлую занавеску. Постояв так с полминуты, он и вовсе открыл окно, а затем подозвал Китано к себе, и когда тот подошел, сказал, указывая пальцем в окно:

– Видишь это все?

– Что «все»? Конкретнее.

– Ну, я бы выделил две категории объектов. Здания нашего комплекса и все остальное.

– Да, вижу. А что?

– Теперь представь, что сюда пришли большевики. С танками и самолетами, и нет, наша героическая армия не смогла сдержать натиск и покинула объект. Большевики захватили Пинфан. Представил?

– Так точно… – Китано неуютно поерзал, но действительно представлял себе такую картину, и уже далеко не в первый раз

– Вот в таком случаи у нас есть два варианта, один из которых мы обязательно должны выполнить. Они взаимоисключающие. Первый вариант, это на случай, если мы ничего не сможем и большевики придут быстрее, чем мы развернем вооружение. В таком случае, мы должны будем полностью уничтожить комплекс. Нужно будет заминировать все здания, сравнять все с землей и, особенно важно, уничтожить все документы о нашей деятельности. Вообще все, что здесь есть.

– Невеселая перспектива… А второй вариант?

– А это то, к чему я, и, уверен, ты тоже, стремимся. Теперь представь, что окрестности нашего объекта выглядят так же, как и всегда, но почему-то прошедшие там большевики умерли через месяц, а вслед за ними и все, кто с ними контактировал. Весь этот месяц они нагружали свои медсанчасти и медбаты собой, мало кто мог даже четко определить их диагноз, да и от того не было толку, ведь таких лекарств не найти в шкафчике с таблетками в какой-нибудь санитарной машине. Большевистская армия разрушена, часть соединений прекратила свое существование, все остальные наотрез отказываются продолжать наступление и вообще попытки атак на японские позиции, наперебой придумывают и распространяют глупые легенды, в которые тут же верят и сами же пугаются, в конце концов, полностью перепуганная невидимой угрозой, от которой нет защиты, Красная Армия покидает Маньчжурию, не забывая пить из зараженных рек и терять людей даже на марше, просто как можно быстрее оставляя их трупы позади себя, чтобы не связываться с очагом инфекции. Такой вариант нравится тебе больше?