Текст книги "Хищник"

Автор книги: Владимир Лосев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 26 страниц)

Корче вздохнул, поймал взгляд одного из своих людей, его охранявших, на этот раз милой девушки – снайпера и сделал незаметный знак, что уходит, и пошел к фургону, к хакерам. Только эти ребята могли узнать то, что больше ни у кого не получается.

Он знал, Хищник не придет к Корнееву. Думать так не было никаких оснований, но глава агентства был уверен в этом – так давало о себе знать его чутье.

Корче подошел к фургону, его увидели, электрический замок щелкнул, он влез внутрь.

Дима спал, Юра работал – такова была их методика. Каждый вел свои сектора, но в некоторых случаях, когда информация требовалась постоянно, они работали круглосуточно, сменяя друг друга каждые два часа.

– Как дела? – спросил тихо Корче, чтобы не разбудить второго, получив от хакера чашку кофе. – Отбились?

– Так точно, шеф, но мы серьезно и не светились, а то легко бы не отделались. После роботов появился еще одна программа, пытающаяся засечь наше местоположение, но мы работали через сеть коммерческих спутников, так что сейчас охотник бродит по кругу, на всякий случай его отслеживаю, чтобы при опасности сбросить подключение.

– Значит, все серьезно.

– Более чем, шеф. Мы с таким никогда не сталкивались. Нам даже пришлось пожертвовать кое-чем, чтобы успокоить роботов…

– И чем же?

– Имели мы пару сайтов, так небольшая приработка, лишние пара сотен долларов никогда не помешают, вот их и пришлось отдать на растерзание…

– Обидно наверное?

– У меня возникло ощущение, что мы сунули палку в муравейник, где живут очень злые муравьи, они готовы не только нашу деревяшку сожрать, но и нас самих.

– Что ж, повоюем, не впервой, – Корче допил кофе. – Докладывай, что удалось узнать о самом Хищнике?

– Как можно найти неизвестного человека в огромном городе, о котором известно только то, что он приходил к Корнееву, чтобы предложить редкую и ценную тварь, которая никак не может существовать ни по каким законам мироздания? Исполнение желаний – это не шутка, а нечто вроде священного Грааля, который, говорят, мог изменять любую человеческую судьбу, а то и народов!

– Ты сам-то веришь в то, что сказал? – пробурчал глава агентства. Он понимал, что хакеры просмотрели копию протокола допроса, который для него сделали в ФСБ. И вообще хитрить перед этим ребятами не имело смысла, все равно так или иначе вся информация окажется у них, а выводы они умели делать не хуже его. – Это я про Грааль…

– Конечно, – пожал узкими плечами в цветастой футболке с логотипом известной компьютерной фирмы Юра. – Я – программист, а мы живем в виртуальном мире, где можем найти все или почти все. Там плавает информация, в том числе и о различных артефактах, появляющихся на земле в то или иное время и меняющих мир: копье судьбы, например, или молот Тора…

– Я не об этом, – поморщился Корче. – За упоминанием о Граале по сети не гоняются роботы?

– Нет, шеф.

– Вот видишь, а в нашем случае все очень конкретно, и поэтому здорово засекречено. Вам не кажется, что это какая-то лажа? Верите ли вы, что такой симбионт на самом деле существует, и его действительно показали Корнееву?

– Хищник ясно объяснил, что он лишь отдает долг от человека, которого Корнеев когда-то спас от смерти. Мы проверили.

– И что?

– Такой человек действительно существовал. Звали его Александр Гусев, жил в доме по соседству с Корнеевым, ничем особо не выделялся…

– Дальше! – потребовал Корче, снова порадовавшись тому, что эти ребята работают на него. ФСБ не нашла, а они разыскали этого парня с птичьей фамилией. – Где он сейчас?

– Погиб, тело не найдено.

– Как?

– Парень занялся горным туризмом, отправился в горы и не вернулся.

– Один отправился?

– Нет, с группой, но там у них вышло что-то непонятное. Дело было зимой, началась метель, они подрастеряли друг друга и выходили на контрольную точку самостоятельно. Пришли все, кроме Гусева. Когда через пару дней метель утихла, были предприняты поиски, хоть все понимали, что выжить тому вряд ли бы удалось. Естественно – не нашли.

– Интересная история, – кивнул глава агентства. – А как отнесся к весточке с того света Корнеев?

– Думаю, он не знал о смерти Гусева, поэтому даже не удивился. Они почти не общались после того, как выросли, да и судьбы у них разные: Корнеев сидел по малолетке, а этот учился.

– Интересно, все думают, что он мертв, а он жив и непонятно где находится. Чрезвычайно интересно!

– Странно это, шеф.

– Разберемся, что еще?

Юра вздохнул:

– Не нравится мне кое-что…

– Конкретнее.

– То, что наш предполагаемый объект, видя недоумение претендента, взял у него номер телефона и сообщил, что позвонит позже.

– И чем тебе эта информация не нравится?

– Высока вероятность того, что Хищник понял, что Корнеев не собирается ничего у него покупать, а побежит его сдавать…

– Возможный вариант, – кивнул Корче. – У меня тоже появилось смутное чувство, что Хищник здесь больше не покажется.

– Шеф, вашим чувствам мы верим, – улыбнулся Юрий. – И что тогда?

– Работать, а что еще остается?

– Шеф, надеюсь, вы понимаете, что с такими данными невозможно вообще никого отыскать. Единственное, что можно придумать, так только поставить телефон на прослушку, надеясь, что удастся засечь номер, по которому кто-то нас интересующий будет звонить. Слабая зацепка. Если он не придет, то и звонка мы не дождемся.

– Поставили на прослушку?

– Да, шеф.

– Вот и ФСБ поставила телефон на контроль, а у подъезда дома находится на дежурстве машина с тремя сотрудниками.

– Понятно, шеф, постараемся им не мешать.

– Вот-вот, – Корче закрыл глаза. – Ты работай, а я пока посплю. Не знаю, что ты будешь делать, но мне нужна информация о Хищнике. Разрешаю задействовать агентов, в случае чего нас прикроют сверху, поэтому можете использовать любые документы – хоть ГРУ.

– Понял, шеф. Еще хорошо бы узнать, что искать и куда людей направить за информацией?

– Пока я сюда шел, то заметил два банкомата, один из них точно имеет вебкамеру, кроме того, видеокамера установлена у подъезда одного из соседних домов. Я не знаю, кто там живет, но камеры торчат даже в арке, а Хищник вполне мог пройти через нее.

– Теперь понятно, шеф. Посылаю агентов за кассетой, нацеплю на каждого миниатюрную камеру, изображение с них здесь писать буду.

– Подробности меня не интересуют.

– Отдыхайте, шеф.

– Ты это чего передо мной распинаешься? – недоуменно посмотрел Корче на хакера. – В чем дело?

– За опасное дело взялись, – вздохнул Юрий. – Лучше бы отступить, пока не поздно.

– Успокойся и не дергайся. Наш заказчик может любого размазать так, что костей не соберет. Он о нас знает все, а силы у него столько, что в любой стране выцепит.

– Даже в Африке?

– Особенно в Африке, он там воевал когда-то…

– А мы и там засветились?!

– Русские везде известны, не зря наш автомат уважают во всем мире. Так что если провалим дело, то спрятаться будет негде, нас найдут даже на необитаемом острове в Тихом океане!

Глава четвертая

Смешная улыбка, сморщенный нос:

Рыжая девчонка стоит под окно

не первый день.

И до нее нет дела никому.

Учитель стоял, молчаливо глядя на Пахана. Тот был чрезмерно возбужден, едва не подпрыгивал на месте, даже его верные телохранители, стоявшие глыбами мышц за его спиной, смотрели на хозяина с неодобрением и с некоторым испугом.

– Нет, ты только представь себе! Он сказал, чтобы я засунул наше соглашение себе, знаешь куда? Вот-вот – туда!!! Скотина! А еще сказал, что не боится ни меня, ни тебя, – и уже просящим тоном. – Съезди, образумь, а?

– Неужели больше некому? – усмехнулся Учитель. – У тебя вон какая гвардия, один другого лучше!

– Ездили уже мои ребята, – неохотно признался Пахан. – Забился Зубр в свою нору за городом, оттуда его не вытащить. Хороший у него домик, не хуже моего. Набрал себе бойцов человек сорок, оружие прикупил, пулеметы, гранатометы, и даже, прикинь, стингеров пару штук приобрел, как будто его наш ЗРК «Стрела» не устраивает. По двору постоянно кто-то шляется, в будке у ворот сидят орлы с автоматами. А если какой кипиш начинается, так сразу вся гвардия вываливается с пулеметами на балконы, оттуда все подходы к дому просматриваются.

– И что?

– А то, что не взять его с наскока.

– А я чем могу помочь? – недоуменно поднял брови Учитель. – Оружие серьезное. Охраны много. Армия нужна с танками и самолетами. У меня ее нет.

– Сделаешь, сразу пару сотен тонн зелени отбашляю. Дело серьезное, понимаю. Недешевое.

– Зелени маловато будет, одна подготовка требует больше. Оружие. Подходы искать. Возможно, купить придется кого-то из охраны Зубра.

– Зачем цену ломишь? Не надо со мной так …

– Если бы ты своих врагов заранее не пугал, то никто бы и не готовился серьезно к отпору. Цену ты поднимаешь, а не я. Зелени увеличивай вдвое, а я подумаю, стоит ли под пули лезть.

– Ты уже слишком круто гнешь, да за такие бабки, сам могу армию нанять и Зубра под орех разделать.

– Нанимай, – Учитель повернулся и пошел к двери. – Мне-то что? Это твой бизнес. Сам решай свои проблемы, дешевле будет.

Деньги ему были нужны, ему нужно было заплатить миллион долларов за оснащение лаборатории, которое включало в себя электронные микроскопы, манипуляторы, герметичные боксы и многое другое. Раньше даже не подозревал, насколько дорого обходится ученым то оборудование, на котором они работают. Но деваться ему некуда – такова цена за лечение, силу и быстроту, которую он приобрел.

Правда, половину уже оплатил, другую половину требовалось еще заработать.

– Ты не горячись, подумай хорошо, – Пахан вздохнул. – Я хозяин твой, если лишишься моей крыши, трудно тебе будет, долго не протянуть – убьют!

– Ты и сам без меня недолго протянешь, – Учитель остановился. – Я тут узнал недавно, что особист Зубра Рохля пообещал на твою угрозу своего академика прислать тебя уму-разуму учить.

– Слышал, – Пахан помрачнел. – Договорились. Будь по твоему, вдвое больше зелени, значит – пусть так, только поспеши, а то и мне придется от его снайпера самому в нору прятаться.

– Сегодня и сделаю. Деньги готовь, они мне к завтрашнему дню нужны.

К дому Зубра Учителя отвез Шило, который и дал все необходимые пояснения.

Большой загородный дом криминального авторитета был обнесен высоким четырехметровым забором, на углах висели видеокамеры наблюдения, а железные ворота установлены так, чтобы их невозможно было пробить тараном.

В будке около ворот сидели два охранника с оружием, трое патрулировали вдоль забора, остальные находились в доме, большинство на первом этаже, там была оборудована комната для видеонаблюдения, в ней сидел человек и отслеживал на мониторах все, что происходит вокруг дома. Рядом комната охраны, в ней всегда присутствовало не меньше десятка бойцов, не меньше было расставлено в ключевых точках на каждом этаже. Все имели автоматическое оружие, в том числе и пулеметы.

Рохля – начальник службы безопасности Зубра прикупил дополнительно к имеющемуся оружию десяток гранатометов «Муха» и непонятно зачем – два «Стингера». Похоже здесь действительно ожидали нападения целой армии с танками и самолетами.

Учитель пожал плечами, вышел из машины и отпустил Шило, тот был совсем ни к чему, еще не хватало, чтобы рассказал Пахану о том, как он легко разбирается со всякой швалью. Подождал, пока машина уедет и снова посмотрел на дом.

Все, как обычно. Ядовитые пауки в большой каменной банке и их много. Может у них не только пулеметы имеются со стингерами, а еще и мозги, тогда весело будет. Наверное, не стоит ждать, пока стемнеет, лучше сейчас, вряд ли его бандиты ожидают нападения среди белого дня.

Учитель подбежал к высокому бетонному забору, не останавливаясь, перепрыгнул через него и побежал к дому. Первый охранник заметил его уже у дверей трехэтажного особняка. Он там стоял под крышей и курил. Увидев его, растерявшись, прокричал что-то непонятное и замахал руками, словно пытаясь отмахнуться от него, как от мухи.

Это его развеселило. Он сбил парня с ног, но не убил, пожалел, и влетел в дом. И сразу разверзся ад. Учитель ошибся, его ждали, вероятнее всего тот, что сидел у мониторов, отследил машину и поднял тревогу – так или иначе, но стрелять стали сразу, даже не поздоровавшись.

Бойцов Зубр собрал действительно много, поэтому пули летели плотно со всех сторон, пока он пересекал холл.

По дороге Учитель бил ногами и руками всех, кто попадался ему на глаза. Дыма и пороховой гари от стрельбы автоматы выбросили столько, что у него даже в носу зачесалось, а его фигура и так плохо различимая, совсем исчезла в сизом чаде с глаз стрелков.

Прошло, наверное, минут пять, прежде чем ему удалось разобраться со всеми, и при этом немало побегать по этажам, дом у Зубра действительно оказался большой. Последним он убил Рохлю, который, увидев, что его бойцы гибнут один за другим, побежал во двор прятаться в бункере специально для такого случая выстроенного во дворе.

Пришлось догонять. Начальник безопасности стрелял в него из пистолета, потом бросил гранату, что было глупо, та отлетела от угла дома и осколками посекло самого Рохлю. Учитель убедился в тот, что умер, потом вернулся в дом.

Зубр забился в комнату, которая тоже напоминала бункер, окон в ней не было, зато имелась железная, массивная дверь, закрытая на множество засовов, которую ему не удалось выбить, только ногу отбил. Это учителю не понравилось, он рассердился и пошел искать что-нибудь для вскрытия этой каменной банки.

Шило не соврал – действительно в комнате охраны он обнаружил гранатометы и пару стингеров. После недолго раздумья он решил использовать чудо американской техники – просто из любопытства.

После первой ракеты металлическое полотно смялось, но выдержало, но после второго выстрела провалилось и влетело с оглушительным треском внутрь.

Учитель подождал, пока развеется пыль и пороховые газы, потом осторожно заглянул в комнаты. Правда, смотреть было особо не на что, от Зубра осталось только окровавленный кусок мяса на полу.

«Сильная штука, – уважительно подумал он. – Действительно, может самолет сбить или вертолет…»

Учитель ушел так же, как и пришел – перемахнув через забор. Живых в доме не осталось. Того парня, которого он пощадил, застрелил кто-то из своих – вероятно случайно.

* * *

«Гном» вошел к кафе с довольной ухмылкой и сразу подошел к столику, где сидели его верные кореша – «Гоблин» и «Мята», пившие пиво.

– Ты чего лыбишься? – поинтересовался Мята. – По роже кто въехал или к бабе сходил?

– Ну, ты, братан, совсем больной стал! – Гном посмотрел на него суровым взглядом и пошел к бару, взяв там бутылку водки и большую чашку с салатом, вернулся обратно и торжественно поставил принесенное на стол. – Видал? А ты?! По роже дали …

– Чего прибурел? – Гоблин потянулся к бутылке. – Неужели сотик, что вчера у пьяной телки забрали, скинул?

– Не, сотик, правда, загнал, но дали мало, всего пятьсот, хоть и навороченный был.

– Делись! – мрачно потребовали приятели. – Пусть по сотке, но и то хлеб, когда голодно.

Гном молча достал портмоне из настоящей дорогой кожи и вытащил из довольно толстой пачки пару сотенных купюр и положил на стол перед обалдевшими приятелями две купюры достоинством в тысячу рублей, немного подумав, добавил еще пару соток.

– Ты… это случаем не наследство получил от внезапно помершей за границей бабушки? – Мята сунул деньги в карман. – Смотри, какой лопатник! Да с таким на «мерсе» надо ездить!

– Лопатник старый, мы его еще в прошлом году у одного лоха забрали, я тогда в мусорку не скинул, решил себе оставить, теперь, видишь, пригодился – бабки носить…

– То что не скинул – дурак! – пробурчал Гоблин, разливая водку по пластиковым стаканчикам. – Нас по нему могут вычислить, а это голимый срок!

– Могли в прошлом году, – поправил его Гном и коротко хохотнул. – А в этом о нем уже все забыли, даже сам терпила его не узнает, видишь, я к нему медяшку прицепил, теперь он вроде как работы Фаберже!

– Фаберже, он, видите ли!! А чего ты такой красавчик и при деньгах? Может, корешам своим старым скажешь, а то и поделишься?

– А как же! Только сначала вздрогнем для настроения? Потом со всем и разберемся.

Мята с Гоблином озадаченно переглянулись, выпили и бросили в рот по ложке салата.

– Рассказывай!

– Пока вы тут пиво цедили, я с людьми общался…

– Где ты их нашел? Одни лохи вокруг…

– А перца помнишь из второй квартиры? Он прямо из армии на зону загремел, потому что в роте всю дедовщину переметелил, двоих на перо поднял, хорошо еще, что пацаны выжили, а то бы получил пожизненно. Погоняло у него подходящее для таких разборок – «Шило».

– Помню и что?

– А то, что сейчас он при бабках и в шоколаде…

– А нам что от этого?

– Тему он предложил перетереть по нашему профилю!

– Не понял?! – набычился Мята. – Ты это о чем? Откуда ему знать, чем мы себе на курево и пиво зарабатываем? Ты нас случаем ментам не слил?

– Никому я ничего не сливал, – обиделся Гном, налил себе водки, на этот раз не предлагая приятелям, и выпил. – Он сам все про нас знает. Шило из нашего двора, корешок свой в доску, зону потоптал, так что ему только спросить требовалось, чтобы пацаны мелкие всё про нас рассказали.

– А может он на ментов щас пашет, а ты колоться стал?

– Не гони пургу, Шило – нормальный пацан.

– Такие всех и сливают, их еще у следака колют, а потом они всю жизнь козлят!

– Вот это ты зря, – предостерегающе покачал головой Гном. – Хоть и верный, проверенный кореш, а базар фильтруй! Шило если узнает, на перо посадит!

– Ладно, – поморщился Мята, уже и сам понимая, что сказал не то. – Только кто ж ему меня сдаст, если здесь кроме нас никого? Не ты ли сам стуканешь?

– Я стучать не стану, но только и ты за базаром следи.

– Ладно, проехали, – Гоблин разлил приятелям водку по стаканам. – По теме давай, Гном. Тебя как нормального пацана спросили – откуда бабки? Рассказывай, на что подписался…

– Работа простая, но денежная, – Гном довольно ухмыльнулся. – Зелени штуку пообещали, половину уже дали.

– За что такая щедрость? Завалить кого-то надо или просто по морде настучать?

– Короче деньги вааще за так дают, – Гном нагнул голову к приятелям и зашептал. – Нужно одного чухана встретить, воткнуть ему шприц в задницу – и это все!!!

– Как? – не поверил Мята. – А в шприце отрава какая, или «герыч»? Я на такую тему не подпишусь, за мокруху срок большой дают…

– С чего бы?! Я тоже спросил, что в шприце будет? Мне сказали – метка там…

– Это еще что за бодяга? – приятели недоуменно переглянулись. – Травка новая или синтетик?

– Да нет! Короче, я сам не все понял, но что-то вроде радиоактивной канители, если она в кровь попадет, то этого чухана издалека будет видно.

– Засветится что ли? – заржал Гоблин. – Или волдырями покроется?

– Тебе-то какая разница? Наше дело маленькое, встречаем, пару раз по роже, чтобы не трепыхался, а потом втыкаем шприц и разбежались! Все, как в детсаде, а бабки конкретные, это тебе не телефоны у телок отбирать.

– А чего? – Мята посмотрел на Гоблина. – Дело вроде клевое. Если менты ловят, базарим, вроде как попросили родичи одного пацана подлечить, который из психушки сбежал, больше ничего не знаем.

– Нормальный базар! – кивнул Гоблин и разлил водку. – За чухана со шприцем в заднице! Пусть носит в заднице радиоактивную бодягу и в темноте светится.

Выпили, помолчали, потом Мята толкнул Гнома в плечо:

– Пиво кончай цедить. Бабки гони!

– Ты о чем, братан?

– Нашу долю от полштуки зелени, ты же слышал, мы подписались! А ты думал, отстегнешь с жирного куска по паре тонн и мы довольны останемся?

* * *

Сергей знал – жить он не будет, чтобы ему не говорили. Просто не видел в этом смысла. Зачем трепыхаться, если жизнь превратилась в череду нелепых бессмысленных дней, наполненных мучительной болью? Утешений он и сам для себя может придумать немало, только, к сожалению, они ничего не значат, потому что ноги ему никто не вернет.

Что человеку советовали китайцы устроить в жизни, чтобы потом не было мучительно больно за бесцельно прожитую жизнь? Посадить дерево, вырастить сына, поставить дом?

А как это сделать, не имея ног и правой руки? Семьи не заведешь, а женишься, все равно ничего хорошего из этого не получится. Если найдется женщина и выйдет за него по глупости, то придется ей работать бесплатно сиделкой до конца дней его, потому что когда человек становится обрубком, он даже в туалет сходить не может самостоятельно. А про то какой он в постели любовник даже думать не хочется. Кто такое выдержит?!

Дерево посадить? Так лопату одной рукой не удержишь и поле ею не вспашешь. Сына вырастить? Тут самому бы как-то прожить – на пенсию по инвалидности и одному тяжко существовать.

Перфилов мрачно мычал, с тоской вспоминая свою уже почти прошедшую жизнь. По большому счету не было в ней ничего хорошего. Все только собирался жить, думал, отслужит и начнет. А все стало еще хуже. Не жил по-настоящему, и не поживет!!

Все мечты и планы оторвало вместе с ногами и рукой. Жить просто ради того, чтобы жить? Существовать растением в доме инвалидов, где главное развлечение – тоска и боль?

Цепляться за жизнь, сам не зная зачем? Каждый день считать последним? Жить маленькими радостями, если они есть, и печалью, которая никогда не уйдет?

Сергей стонал и горько плакал, не стыдясь своих слез, пока не приходила сестра и не ставила ему очередной укол, уносящий его в старый двор, где он был когда-то счастлив.

Сны повторялись, но утешения не приносили, только делали реальность противнее и злее.

В какое-то тоскливое и дождливое утро пришла психолог – тихая, маленькая, незаметная женщина с усталым и грустным лицом. Она устроилась на краешек жесткой трехногой табуретки, и стала рассказывать о том, что жить стоит просто ради того, чтобы жить.

Что никогда не стоит отказываться от веры в чудо, которое может произойти. Бионика творит сегодня чудеса, все больше появляется протезов, в том числе и таких, которых раньше даже и представить было нельзя. Например, на Западе уже создана искусственная рука управляемая небольшим процессором, который переводит сигналы мозга в движение пальцев и кисти.

Все в сегодняшнем мире происходит стремительно, поэтому больной оглянуться не успеет, как появятся и руки и ноги управляемые процессором. Если еще вчера о компьютерах почти никто не знал, то теперь они в каждом доме, а теперь и интернет.

А как меняется мир? Сегодня многое становится возможным. Инвалиды живут полноценной жизнью, занимаются спортом и даже выступают на специально организованных олимпиадах.

Все больше появляется того, о чем мы раньше не могли подумать. Например – клонирование. Ученые с уверенностью говорят, что скоро смогут вырастить почки, печень, а возможно в недалеком будущем и конечности.

Уже ради этого стоит потерпеть и дожить до того момента, когда такое чудо станет реальностью!

А управляемые компьютером руки уже существуют…

Психолог говорила, а в ее словах сквозила безнадежность. Несмотря на то, его уговаривала жить, произносила заученные слова бодрым тоном, сама она жить не хотела, это было видно по тоскливым глазам.

Перфилов слушал и словно видел ее жизнь: каждый день разговоры с ранеными и искалеченными войной людьми, которые не спят от боли по ночам, а дома ждет некрасивый, усталый муж, невкусная еда, которую она сама готовит, и телевизор, показывающий дебильные сериалы.

И главное – никакой надежды, что все это когда-нибудь изменится.

Так будет и дальше, а старость не за горами, уже начинают болеть суставы перед дождем и снегом, утром нелегко оторвать голову от подушки, все чаще хочется заснуть и никогда больше не просыпаться…

– Это я буду как терминатор со стальными руками и ногами и компьютером в голове? – спросил он больше для того, чтобы исчезла из его головы невеселая картинка ее жизни. – Зачем мне это?

– Терминатор – разрушитель, он создан для того, чтобы крушить и уничтожать, а вы будете творить добро и станете счастливым оттого, что станете нужны человечеству. Именно это придаст важность вашему существованию…

Психолог это произнесла таким трагическим тоном, что Сергею сразу стало ясно, какой именно смысл она вкладывает в свою жизнь, эта женщина живет лишь для того, чтобы помогать таким, как он, жертвам нелепой и бессмысленной войны.

А на самом деле ей хочется совсем иной жизни, в которой было бы легко и приятно. Чтобы она могла не считать денег, которых всегда так остро не хватает, чтобы дочь поступила в институт, а муж получил повышение, и тогда возможно удастся немного вздохнуть…

Сергей застонал от всей этой усталости и безнадежности, хлынувшей в его мозг.

А женщина продолжала уговаривать, вероятно не столько его, сколько саму себя:

– Бог нас создал, значит, мы не имеем права умирать, не пройдя предназначенный путь. В библии записано: господь никогда не посылает страданий, которые мы не можем вынести, значит нужно терпеть и ждать…

– Это вы зачем так сказали? – недоуменно спросил Сергей. – Вы же психолог, а не батюшка…

– К сожалению, наш священник приболел, мы ждем его каждый день, сказали, будет на следующей неделе. Я вынуждена сейчас говорить то, что должен произнести он.

– Странно как-то – психолог и священник в одном флаконе …

– Это нормально, хороший батюшка всегда психолог.

– Но вы-то не батюшка!

– Вы должны понять, наша жизнь принадлежит не только нам, но и нашим близким. Я посмотрела ваше дело, знаю, они вас любят и ждут.

– Да что вы знаете! – воскликнул в сердцах Перфилов. – Если бы я был хоть кому-то нужен, то они бы давно стояли у этой кровати и плакали. Кого вы пытаетесь обмануть? И главное зачем. А чем мое терпение наградят? Новой болью?

И тут ему стало так тоскливо, что Перфилов завыл, как раненый волк и начал швырять в психолога всем, до чего смог дотянуться, включая капельницу и утку.

– Господи, ну почему ты так ко мне немилосерден! – закричал он. – Ты же мог убить меня, как ребят из нашего отделения: Игоря, Ваську, Гришку заводилу. Почему им легкая и быстрая смерть, а мне все это? Зачем ты оставил меня здесь? Захотел поиздеваться, понаблюдать за моими страданиями? Для того и эту несчастную дуру ко мне прислал? Все равно же жить не буду!!!

Прибежала медсестра и воткнула ему укол прежде, чем он смог дотянуться до психолога здоровой левой рукой, чтобы задушить за ее искреннюю доброту и желание ему помочь.

Проснулся он ночью от боли, словно ноги и руки кто-то взялся жевать длинными острыми зубками, впиваясь все глубже. Сергей терпел, сколько мог, а потом нажал кнопку вызова медсестры. На этот раз пришла здоровая крепкая девушка с распущенными светлыми волосами и широкой озорной улыбкой.

– Что, буйный, проснулся?

– Кто меня так назвал?

– А весь персонал иначе и не зовет после того, как психолога почти до смерти перепугал.

– Не хотел я, – буркнул Перфилов, виновато отводя взгляд. – Так получилось…

– Ну и не переживай, – девушка широко зевнула. – Поделом ей. Лишь вещает, что все будет хорошо, да пока никому лучше не стало. Если бы словами можно было жизнь менять, у нас бы к ней очереди выстраивались. Чего звал?

– Болит все, – пожаловался Сергей. – Уколи чем-нибудь – лучше всего цианистым калием. Благодарен буду искренне…

– Умереть хочешь?

– Ага. Хочу. Очень…

– Это правильно, – неожиданно широко улыбнулась девушка, подходя к столику и готовя укол. – Я тоже жить не хочу. Меня Лидой звать.

– А ты почему не хочешь? Красивая, умная девушка, мужики, наверное, толпами за тобой бегают.

– А чего в этом хорошего? То, что мужики на меня посматривают, так и то с одной целью – в кровать завалить, а я любви хочу. Только никак не получается: нет нормальных мужиков, все вымерли, а кто еще не успел, так готовятся умереть, вроде тебя…

– Ты это… чего? – даже опешил Сергей. Он никак не ожидал такого от медсестры. Ее задача его от самоубийства отговаривать, рассказывать, как ему в жизни будет хорошо, а так он сам может. – Я-то ладно, у меня ног нет и руки, а у тебя все на месте. Ты красивая. В крайнем случае, можно и без любви жизнь прожить.

– Кому можно, а мне нет, – вздохнула Лида. – Ладно, не обращай внимания, устала я, смена только началась, а уже два трупа в морг увезла, и еще неизвестно, сколько их будет к утру. Ты хоть понимаешь, что жить не хочешь, а другие умирают, так и не приходя в сознание. Свозишь каталку в морг раз двадцать за смену, и жить совсем не хочется…

– Жизнь начинают ценить те, кто побывал на самом ее краю, – мрачно проговорил Перфилов. – Она хороша просто тем, что есть…

– Это ты меня сейчас успокаиваешь? – с любопытством взглянула на него медсестра. – Забавно очень. Вроде это моя работа – успокоение, а твоя – гундосить и кричать, что тебе жизнь не мила. Думаешь, ты один такой? Ошибаешься, весь корпус такими счастливчиками набит.

– Нет, я правду, говорю, – сам себе удивляясь, продолжил Сергей. – Я бы жил, если бы ноги оставили и делал бы это с огромным удовольствием. Сколько мы с ребятами переговорили, мечтая о том, как вернемся и все начнем заново, уже не ошибаясь.

– И где эти ребята?

– Мертвые все, – нахмурился Перфилов. – Так получилось…

– Вот видишь, – вздохнула Лида, смазывая ему руку ваткой остро пахнущую спиртом и втыкая полный шприц непонятно чего. – Всегда так получается: кто жить хочет, тот умирает молодым, а кому не надо, тянется до ста лет. Ладно, не грусти. Буду приходить к тебе чаще, глядишь, ты меня уговоришь пожить еще немного, а до этого сам не умирай. Договорились? А то невесело здесь и тоскливо очень.

– Хорошо, постараюсь, – вздохнул Сергей, чувствуя, как погружается в мутную медикаментозную пелену сна, в котором не больно, но уж очень уныло – Приходи, с тобой не так скучно, как с другими сестрами.

– Приду обязательно, это же моя работа, будь она неладна!

Сны видел скверные, то плавал на море, и ему откусывала ноги акула, то шел по минному полю, и при взрыве летел куда-то высоко вверх к синему небу без единого облачка, но с горящим жарким белым солнцем. Падение всегда было ужасным, Перфилов ломал ноги и куда-то полз, изнемогая от жара и боли.

Очнулся он под утро. Рядом кто-то стоял, но открывать глаза не хотелось – не было сил поднять тяжелые веки.

Перфилов лежал и слышал разговор, не предназначавшийся для его ушей. Впрочем, ему-то теперь какая разница? Все равно, считай, не жилец…

– Высокая температура, больше сорока, сбить не удается, култышки воспалены. Больной нервозен, его не оставляют мысли о самоубийстве, вчера набросился на психолога, который пытался облегчить его страдания. Ночью несколько раз просил обезболивающее…

– Ваше мнение, коллега? – спросил голос незнакомый Сергею, того, кто докладывал, он знал, это был тот молодой врач, что впервые рассказал, что ему отрезали ноги.

– По всей видимости, наступает кризис, после которого станет ясно, будет жить больной или нет. Думаю – следующая ночь решающая. Боюсь, раненый может умереть без отпущения грехов, к сожалению, батюшка так и не выздоровел.