Текст книги "Хищник"

Автор книги: Владимир Лосев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 26 страниц)

Глава тринадцатая

Высохшее лицо от страданий.

Темные провалы пустых глазниц.

Мертвые смотрят на нас и не узнают.

И все-таки, несмотря на симбионта, покрывшего его тело тонкой пленкой и остановившего кровотечение, Кот все равно потерял сознание. Рана у него была тяжелой, кусок сломанной кости пробил мышцу, кожу и вышел наружу, к тому же когти ревуна глубоко процарапали грудь, каждое прикосновение к пораженному месту было для него настолько болезненным, что он сразу отключался на десяток минут.

Влад жил сейчас, только благодаря корню жизни, закрывшему рваную рану и перекрывшему разорванные сосуды.

Когда он очнулся в очередной раз, то какое-то время ничего не мог понять. Ему было плохо, подступающая дурнота к горлу туманила взгляд.

После некоторого усилия над собой ему с трудом удалось собраться и сообразить, что его куда-то несут, причем довольно быстро.

Его голова оказалась запрокинута вверх, поэтому он мог видеть только небо закрытое плотными дождевыми облаками, темное, предвещающее приближение ночи. Лежать было неудобно, и почему-то противно пахло ревуном. На лицо падал мелкий моросящий дождь.

– Где я? – прошептал Кот и вздрогнул, когда ему ответил страшный рев из-под него, от которого, казалось, содрогнулась земля.

– Понятно, – прошептал он, вспоминая, как их на болоте нагнала стая ревунов, как они отстреливались, а потом его сшиб с ног крупный мутант, разворотив грудь. Именно поэтому у него сейчас болело все тело, и мучительно хотелось пить.

Что-то было еще?

А… странный танец его сестры. Он помнил, как еще маленькой девочкой она вот так же танцевала на утреннике в детском саду, нелепо и неестественно поднимая ноги под неискренние улыбки чужих приглашенных родителей…

Вот и с ревунами Лия танцевала в том же рваном странном ритме, подминая траву, только на этот раз зрителями были они с Перфиловым. А потом они начали стрелять…

Теперь понятно. Он потерял сознание, ревун подобрал его и несет куда-то на широкой спине – вероятнее всего в свое логово, чтобы накормить своих деток. Должны же быть у них дети?!

Впрочем, ему-то теперь какая разница? Если даже увидит малышей этой твари, то рассказать об этом уже никому не сможет. Он приглашен на обед, но не как гость, а как основное блюдо.

Что с Лией? Кот заворочался и повернул голову, ему с трудом удалось разглядеть, что рядом бегут другие ревуны, если можно так назвать быстрый прыжок, приземление и новый прыжок.

Он попробовал поднять руку, чтобы стереть влагу с лица, но не смог, тогда понял, что к спине ревуна его кто-то привязал ремнями.

Это было странно, но не настолько, чтобы удивляться. Многие звери возле распадка обладали разумом, просто он был чуждым и непонятным для людей.

Кот снова закрыл усталые глаза.

Никто не знал, на что способны ревуны, почему-то желающих проверить их интеллект пока не находилось.

Влад вдохнул в себя воздух, закашлялся и понял, что сейчас умрет. Тогда попробовал вскрикнуть, но из горла вырвался лишь хриплый стон. Зверь под ним неожиданно остановился, а его щеку тронули теплые пальцы.

Кот открыл глаза, с трудом приподняв тяжелые веки. На него смотрела Лия. Лицо ее было бледным, зрачки расширены, нервная гримаса морщила щеку.

– Брат, – попросила она. – Скажи, где мне найти Дока? Я не знаю, куда нам тебя нести. Пока я старалась придерживаться того же направления, что и раньше, но мне уже давно кажется, что мы идем не туда.

– А что с Сергеем? – прохрипел он. – Ничего не помню…

– Не надо говорить лишнее, – сестра склонилась над ним, и он понял, что на ее глазах не капли дождя, а слезы, одна из них упала ему на губы и оказалась соленой. – У тебя тяжелая рана, поэтому постоянно теряешь сознание. Я уже несколько раз тебе рассказывала, а все равно не помнишь. Все хорошо, Сергей жив и ты тоже. Но если сейчас не сможешь рассказать, куда нам идти, мы все умрем. Пожалуйста, соберись…

– Подними мне голову, чтобы хоть что-то увидел, – прошептал он. – Только не плачь, мне грустно, когда вижу твои слезы, то самому хочется разрыдаться, но мне нельзя, я твой старший брат и за тебя отвечаю…

Лия отвязала ремень и приподняла ему голову. Он увидел два высоких холма, на них ничего не росло, только трава. Распадок.

– Ты почти меня донесла. Дальше между двумя холмами, через полкилометра увидишь большую воронку, у нее края оплавлены. Придется спускаться в нее. Меня несут ревуны?

– Да…

– Пусть они тебя спустят вниз, сама не сможешь. Там будет пещера. Скажи этим тварям что тебе нужен Док, они кажется, понимают твои мысли. Представь образ человека, похожего на нашего деда, и его узнают. Как же ревуны противно пахнут!

Он снова потерял сознание, и очнулся уже в доме. Док – высокий седой мужчина с резкими морщинами и печальными глазами стоял над ним, держа у его носа ватку с едко пахнущим нашатырем.

– Живой?

– Кажется…

– Значит, не умрешь. Сейчас операцию тебе буду делать, ткани разорванные сшивать, кости собирать в одно целое. Молодец, что догадался корень жизни на рану положить, иначе бы заражение крови получил, а то и гангрену. Но уже все хорошо, больше ничего страшного не произойдет. Я подлечу, будешь снова ходить, и рука станет действовать как прежде. Мне как раз новые свежие симбионты принесли, использую, должен будешь.

Кот слабо улыбнулся бледному лицу сестры выглядывавшей из-за широкой спины.

– Док, помоги моей сестре и ее парню. Жалко их, беспомощные они, как слепые котята. Жизни не знают. Я подожду, потерплю…

– Зря ты их ко мне привел. Я не бог. Вылечить могу, но и только. А тому парню новые ноги нужны…

– Она – моя сестра, а он друг. Помоги. Я знаю, ты можешь…

Владу очень трудно было держать глаза открытыми. Периодически накатывала такая слабость, что даже губы немели.

– Не могу…

– Я же помню, как ты меня спасал. Твои руки помню, они не человеческие…

– Молчи! – Доктор наклонился над ним. – Говори тише.

– Дай этих ребятам шанс, пожалуйста, я никому ничего не скажу…

– Ты сам не понимаешь, о чем просишь…

– Сначала он умрет, а потом она, – по его щеке покатилась мутная слеза. – Они уже мертвые, и знают это. Хуже им не будет.

– Ты ничего не знаешь, смерть не самое страшное, что есть в этом мире.

– Не лишай их надежды, пожалуйста. Дай им шанс.

– Как знаешь, Кот, как знаешь. – Доктор немного помолчал, что-то обдумывая. – Обязан я тебе, да и деду вашему, иначе промолчал бы. Когда-то я работал в одной секретной лаборатории, об этом ты мне сейчас напомнил…

– Где она?

– Она в столице, а вот мои коллеги, с которыми я в ней работал, здесь в пещере. Они до сих пор опыты над живыми существами проводят, эликсир бессмертия ищут, да и сверхчеловека хотят создать. Ты это место знаешь, это там где стоит железная дверь. Я их когда-то сюда сам привел, спасая от неминуемой смерти. Дал им возможность прижиться, оборудование помог достать, поэтому благодарны они мне.

– Ты же говорил, что в тот зал заходить нельзя.

– Так и есть. Они к себе никого не пускают, и мне кажется, давно сошли с ума.

– Они могут помочь этому парню?

– Возможно. Они продолжили наши исследования, думаю уже далеко ушли, а я стал лечить людей.

– Скажи девочке, куда идти.

Док вздохнул и повернулся к Лие.

– Ты все слышала?

– Да. Надо найти железную дверь.

– В нее постучать нужно правильно: три раза, потом два, потом один, повторить так три раза. Поняла?

– Да, Док, – Лия кивнула. – Три, два, один и так три раза. Мне надо торопиться, Сергею становится с каждым мгновением все хуже.

– Надо переждать, скоро по главному проходу новые сотворенные звери пойдут от колыбели, в воздухе уже их запах чувствуется.

– Сереже плохо, я не могу ждать.

– Ваш юноша очень плох, это так, я согласен. Но если вы с ним погибнете, то этим ему не поможете.

– Я пойду. Вы же знаете, что он умрет очень скоро, если не попытаюсь.

Кот повернул голову и увидел Сергея, его щеки запали, а на лице снова появилась синева – предвестник скорой смерти.

– Ну как ты, друг? – Перфилов печально улыбнулся. – Скажу честно, скучно было без тебя умирать. Когда ревуны на нас снова напали, то ты отключился, хорошо Лия не дала этим жутким существам нас сожрать.

– Обидно, но я живой, – Влад тяжело выдохнул воздух. – Только болит все.

– А что со мной дальше? Ты же, как я понял, свое обещание выполнил. Буду жить?

– Не уверен, у тебя опять на лице предсмертная синева.

– Так это они обо мне сейчас говорят?

– О ком же еще?

– Подождите, девушка, – Док на мгновение задумался, потом решительно сказал. – Условный стук еще не самое главное, они вам не откроют, пока не назовете кодовое слово.

– Какое?

– Мы договорились, что это день недели. Сегодня – среда.

– Спасибо!

– Как вы его понесете?

– Ревуны помогут.

Лия ввела в пещеру ревуна, на которого и уложила Сергея, привязав ремнями, потом они ушли.

Седой мужчина недовольно посмотрел на Кота.

– Что же ты делаешь, парень? Разве так можно? Зачем ее сюда привел? Она же умрет здесь, и тот, кто с ней тоже…

– Знаю, Док. Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте. Шекспир сказал.

Да уж, – вздохнул мужчина, накладывая ему на лицо маску, пахнущую хлороформом. – Отправили мы их на смерть ужасную, а если зверей переживут, то все станет еще хуже. Бог нам судья, наш местный бог, он нас рассудит. А теперь спи, попробую тебя оставить среди живых.

И Кот полетел в темную пропасть безвременья, наполненную рычаньем голодных ревунов и страшными воплями – вопил, кажется, он сам. Доктор экономил на обезболивающих, потому что добывал их через старателей, а те всегда ломили цены.

* * *

Александров шел следом за Тихоном и пытался разобраться в том, что с ним происходит. Странные ощущения возникали в нем, причем с каждым шагом по этой земле все больше и больше. Внутри просыпалось нечто древнее, неизвестное, пугающее…

В воздухе была разлита энергия, он словно пропитывался ею, и именно она заставляла чувствовать так много.

При этом появлялись мысли, какие-то неправильные, в данный момент совершенно ненужные. Например, он откуда-то знал, что Хищник не виноват во всех этих смертях, которые ему приписывал Круглов. Он – обыкновенный парень, который тащит своего друга в тайгу, чтобы вылечить от какого-то недуга, а рядом его сопровождает кто-то близкий – жена или сестра.

Юрий не понимал, откуда он это знает, но как-то догадывался, что так воспринимает этих людей тайга, которая приняла их и пропустила дальше. А с ними все будет иначе, потому что пришли с другой целью, и уже начали убивать того, кого не стоило.

Множество разных глаз смотрели сейчас на них, отмечали, куда идут, провожали и ждали, когда они совершат очередную ошибку, и тогда окончательно станут вне закона. Это будет сигналом для всех живущих здесь и на них начнется охота, как и на тех, кто сейчас погибает в деревне, мало их осталось – всего двое.

Александров поражено помотал головой. Откуда это в нем?

– Корежит тебя, майор? – участливо спросил Тихон. – Наблюдаю за тобой, вижу, как действует.

– Что?

– Темный мир. Он же здесь недалеко, и мы к нему приближаемся с каждым шагом. Сюда люди приходят по-разному, одни по службе, другие за деньгами, но иногда встречаются и те, кто слышит его зов.

– Как?

– Да просто все, кто-то их зовет, они доходят до распадка, спускаются в воронку и пропадают навсегда. Ты тоже слышишь?

– Я только чувствую, – недовольно покачал головой Юрий, почему-то обидевшись на такое предположение. – Это как-то иначе. Вот иду и не понимаю, откуда все это знаю. Например, за тем холмом сейчас покажется небольшое озерцо темной воды, но пить ее нельзя – опасно.

– Да, недооценил я тебя, – Тихон одобрительно хмыкнул. – Такие тоже иногда встречаются, они предчувствуют будущее, ощущают все, что происходит вокруг, их мутанты не трогают. Им открыт путь в темный мир, но они – те немногие, которые могут и вернуться. Наверно, ты из них. Что ж, тогда у тебя своя дорога, ты не с нами.

– Что-то ты не то говоришь, проводник, – вмешался в разговор Круглов. – Что значит – не с нами? Сивый – мой подчиненный, и мы здесь не просто так гуляем, а по службе находимся, так что не забывайся. Лучше скажи – куда идем?

– Направляемся к распадку, дальше путь вниз – в темный мир, – пожал плечами Тихон. – Если выживем, то встретимся там с тем, за кем вы идете.

– А далеко еще?

– За болотом распадок, мы просто вокруг идем, так спокойнее, до конца дня дойдем, если ничего не случится.

– Ладно, смотри у меня, чтобы все было правильно! – генерал повернулся, подошел к Горбачу и о чем-то с ним тихо заговорил. – Ошибешься, обратно вернемся, и я заставлю тебя как собаку след вынюхивать.

– Понял, не дурак, – вздохнул Тихон и снова повернулся к Александрову. – Что ты дрожишь, маешься, Сивый? Скажи, легче станет. Я кое-что о темном мире знаю, может, сумею подсказать.

– Давит мне что-то вот здесь, и тяжело как-то, – Юрий показал на грудь. – Ощущение такое, скоро на нас кто-то придет, и никто не спасется.

– Придет и никто не спасется, – повторил Тихон. – Плохо. Уходить надо.

– Куда?

– Раз тебе такое мнится, значит, придет зверье из распадка.

– Какое оно?

– Разное. Попробую объяснить. Из распадка иногда выходят страшные звери, которых давно в этом мире не существует. Они по тайге проходят, кто-то остается, кто-то погибает, и чем дальше от распадка, тем их меньше. Выживают единицы, ревуны – например одни их тех, кто пришел и сумел приспособиться.

– Странно это…

– Просто так есть, – они спустились с холма, и подошли к небольшому озерцу с темной водой. Проводник уважительно покосился на Александрова и продолжил уже очень тихо, так что приходилось вслушиваться. – От зверья прятаться лучше всего под землей, и неважно, что это будет – глубокая воронка, звериная нора, подвал или погреб. Помогают и толстые стены, но нужно, чтобы крыша была и ставни на окнах, иначе все равно внутрь твари попадут.

– Зачем ты мне это говоришь, Тихон?

– Ты умнее других, опять же чувствуешь что-то. Так вот слушай, здесь укрытия от них нет, а вот в пяти километрах отсюда, вот в том направлении, стоит небольшая деревня – проводник показал рукой на северо-восток – Если сумеешь до нее добраться, то спасешься.

– О чем ты? Мы идем одной командой.

– В нашей тайге люди вместе не ходят, только рядом, потому что судьба у всех разная. Раз ты что-то чувствуешь, значит, у тебя есть шанс на спасение, не упусти его.

– Не понимаю.

– Ничего, поймешь, ты парень смышленый, – проводник повернулся к Горбачу. Командуй, командир своим людям, чтобы прибавили шаг, иначе до распадка доберемся, когда уже стемнеет, а это верная смерть.

Он снова повернулся к Александрову:

– Помни, что тебе сказал. Зверье сюда придет или нет, а об укрытиях знать нужно. Там где можно спрятаться, всегда тайник имеется, в нем еда, патроны, оружие. Если что возьмешь, то постарайся в следующий раз такое же оставить…

– Да не надо мне это! – нахмурился Юрий. – Мы все вместе, да и мой начальник здесь. Зачем?!

– Я сказал, ты услышал, остальное дело не мое, а темного мира – ему решать, кто ты и зачем сюда пришел.

* * *

До последнего целого дома добрались без особых проблем: выбрав момент, когда куницы устроили очередную драку между собой, они пробежали через огород, заросший высокой сухой травой, и заскочили внутрь. В доме пахло тлением, двери стояли на месте, надежные, крепкие, правда, окна оказались разбиты, но все-таки это было лучше, чем те развалины, в которых до этого отсиживались.

Завалив окна старой мебелью и закрыв двери за прочный засов, они сели на пол.

– Что дальше, шеф?

– Ждать вечера. Думаю так. Других вариантов нет.

– Выпить не желаете? – Гризли протянул Корче флягу. – Немного водки осталось, по глотку для храбрости.

– Смелость нам с тобой больше не нужна.

– А что нужно, шеф?

– Не знаю, – глава агентства хлебнул водки и отдал флягу обратно. – Покорность судьбе. Покаяние. Может быть, молитва? Как-то же люди должны готовиться к своей погибели?

– Я многое повидал, – Гризли допил все, что оставалось во фляге, и отбросил ее в сторону. – Пару десятков людей сам на тот свет отправил. И давно понял, что смерть приходит тогда, когда ее никто не ждет. Понимаю, хорошо бы умереть старым и больным в своей постели, выучив все молитвы, получив отпущение грехов от священника, но это не для меня. К тому же подобное предстоит единицам, большая часть людей обычно гибнет, даже не успевая о чем-то подумать. А у кого есть время на размышление, все равно без пользы.

– Почему?

– Да не верим мы ни во что, ни в себя ни в бога.

– Вот то-то и оно, забыли мы о том, кто нас создал.

– Сотворил бы что хорошее, наверно помнили бы, – засмеялся Гризли. – А так и помнить не о чем. А если еще и подумать о том, что созданы по его подобию, то становится еще забавнее.

– Мысль интересная, – послышался спокойный голос с чердака. – Значит, молиться не будете?

– Кто с нами говорит? – спросил Корче, давая знак Гризли, чтобы тот приготовил оружие.

– Тот, за кем вы гнались.

– Хищник?

– Глупость какая! – они услышали долгий смех. – Так вы меня с ним перепутали?

– А с кем мы разговариваем? – глава агентства приложил палец к губам. Гризли зарядил подствольник и стал подкрадываться к дыре в потолке. – Это случайно не вы устроили нам резню в заброшенной деревне?

– У меня была серьезная причина для этого. С детства не люблю, когда ко мне подкрадываются. Кстати, тот парень, что готовится послать в меня гранату, сейчас умрет.

Гризли выстрелил из подствольника в чердак. Сверху за мгновение до этого вниз спрыгнула неясная тень. Раздался грохот, дом вздрогнул, сверху посыпалась пыль, за ней ошметки грязи и паутины, потом повалились доски потолочного перекрытия.

Корче успел отскочить в угол, и там упал на живот, закрыв голову руками. Когда все стихло, поднял голову, подтягивая к себе автомат, и, не вставая, оглядел комнату. Она оказалась наполовину завалена мусором и разбитым деревом. Гризли нигде не было видно, шкаф, прикрывающий окно, оказался, отброшен в сторону.

Глава агентства осторожно подполз к нему и выглянул.

Мастера по вооружению он увидел сразу, тот лежал во дворе с неестественно вывернутой шеей и смотрел мертвыми глазами в темно-серое затянутое тучами небо.

– Ну что? – спросил голос с улицы. – Продолжим? Хотите помолиться? Пару минут готов подождать.

– Кто ты? Расскажи, кого мы спугнули в заброшенной деревне?

– Это не вы меня спугнули, – засмеялся все тот же голос. – Это я вас немного попугал.

– И все-таки?

– Зачем вам знать?

– Просто интересно…

– Увы, помочь не могу, мало что помню из прошлого. Готовьтесь к смерти, я подожду! – В небе прогрохотало, и голос выругался. – А вы – счастливый человек! Простите, но мне пора. Зверье сейчас из распадка пойдет, не хочу пропускать такое зрелище. Если живыми останетесь, я вас найду, и мы продолжим разговор. Удачи!

Корче выглянул в окно, и увидел, как серое небо покрывается темными тучами, на горизонте заиграли ярко серебряные всполохи до самого неба. Начиналась гроза.

Глава агентства неожиданно почувствовал дикий страх. Что-то там за пеленой дождя просыпалось и выходило наружу, огромное, величественное, ужасное – страх перед чем сидит у людей глубоко в подсознании.

Сам не понимая, что он делает, починяясь больше чутью, чем разуму, залез в подпол, там прижался к земляной стене, накрыл уши руками и затрясся мелкой дрожью. Что-то внутри него рвалось и корежилось, выло и плакало, дробилось и соединялось в нечто немыслимое. Если и существует ад, то сейчас он был в нем самом…

* * *

Александров ощутил нечто странное. Сам воздух вокруг него словно потяжелел, стал более плотным и наполнился странной энергией. В теле родилась дрожь, которую он никак не мог унять.

Тихон испуганно посмотрел на него:

– Эка тебя корежит, парень, должно быть точно зверье идет. Помнишь, я тебе рассказал об укрытии?

– Н-а-м в-с-е-м т-у-д-а надо, – Юрий неожиданно стал заикаться, из-за этой дрожи. – Бе-е-ж-и-м!

– Как думаешь, тебя твой шеф послушает, или пошлет куда подальше? – хмыкнул проводник. – И что ты ему скажешь?

– Пря-та-ться на-до, беда ид-ет.

– Надо, – согласился Тихон. – Только вместе не успеем, кто-то обязательно отставать начнет, вероятнее всего, профессор, а из-за него все остальные погибнут.

– Т-а-к не-ль-з-я…

– Что это вы, Юрий, как-то странно изменились, – поинтересовался Круглов, подойдя ближе. – Глаза у вас стали какие-то странные, то ли цвет изменился, стал более темным, то ли наоборот выцвели. Да и заикаетесь. Что с вами происходит?

– Бе-жа-ть на-до сей-час, а то по-ги-бне-м…

– Ну, не стоит так трагично все воспринимать, – усмехнулся одними губами генерал. – А я почему-то думал, вы сильнее – все-таки воевали. А тут расползлись, как кисель. Соберитесь, майор! Из-за вас останавливаться не будем, времени на это нет. Если не по себе, присядьте, отдохните.

Круглов отошел.

– Ну что парень? – проводник тронул его за плечо. – Я говорил, он тебя не послушает? И, как видишь, не ошибся. Но твой начальник дал тебе шанс, не будь дураком, воспользуйся им.

– В-с-е в-м-е-сте…

– Так мы погибнем. Решайся.

Александров не хотел ни на что решаться, но ноги стали ватными. Пришлось сесть на камень, чтобы не упасть. Группа прошла мимо него, Круглов остановился на мгновение и тихо проговорил:

– Вижу, плохо тебе, майор, но у нас задание государственной важности. Мы пойдем дальше, если сможешь – догоняй, не получится – возвращайся на заставу.

– Я см-о-гу, не-м-но-го от-до-х-ну и до-го-ню, – проговорил Юрий по слогам. Язык у него совсем не ворочался, плохо ему было, мутно как-то, тяжело. – Ск-о-р-о.

– Давай, Александров, долго мы тебя ждать не станем. Сделаем небольшой привал километрах в двух отсюда и пойдем дальше, так что успевай…

Группа ушла. Майор видел, как они уходили все дальше, понемногу сливаясь с серым сумраком, который здесь был даже в разгар дня, но не мог пошевелиться. Хорошо еще, что говорить больше не нужно, он даже не подозревал раньше, как много сил требуется на простой разговор.

Понемногу ему становилось все хуже, он сполз на землю и теперь лежал на спине, глядя в небо, заполненное темными тучами.

«Хорошо бы хоть раз увидеть солнце, перед тем, как умереть, – подумал он. – А то как-то совсем тоскливо…»

И словно отвечая на его просьбу, в небе прогремел гром, сверкнула яркая молния и пошел дождь.

Юрий поднял голову и увидел, как из лощины выходит огромный тигр и направляется прямо к нему.

Нужно было стрелять, но он не мог двинуться. Что-то в нем совсем расклеилось, расползлось под воздействием жуткой энергии разлитой в воздухе. Оставалось только наблюдать за тем, как придет к нему смерть. Огромная кошка подошла ближе и взглянула ему в глаза.

Словно кто-то прошептал у него в мозге, но он не стал отвечать, хоть этого просило все его нутро, тогда тигр как-то по-человечьи передернул плечами и взмахнул лапой с огромными острыми когтями.

* * *

Группа еще не дошла до поворота, как Тихон неожиданно остановился, вглядываясь в распадок между двумя холмами:

– Не ошибся, майор, точно зверье идет.

– Что такое? – спросил Круглов. – Почему стоим?

– Потому что спешить больше некуда, – криво усмехнулся проводник. – Уже пришли.

– Куда?

– К месту своей смерти. Разве вы не к нему спешили? Успели в самый раз, сейчас немного подождем и на тот свет все вместе и отправимся.

– Еще у одного крыша поехала, – недовольно покачал головой Горбач. – Скажи, куда идти?

– Никуда. Распадок перед нами, нужно пройти еще метров триста, там и будет воронка, а в ней вход в пещеру.

– Это я понял. Так чего стоим?

– Сейчас поясню, – Тихон поднял руку вверх. – Смотри, капитан, видишь вон там между двумя холмами неясное движение. Так вот оно говорит о том, что сюда идет смерть. Сначала появятся звери, что быстрее, а потом уже и другие, и много их будет – больше чем ты себе можешь представить. И от них не убежишь, и не спасешься. Послушать вам надо было майора.

У Горбача отвисла челюсть, когда он увидел двух огромных оленей, размером с небольшой грузовик, несущихся к ним, а за ними бежали два странных, невероятно быстрых существа, похожих на медведей.

– К бою! Огонь!!

Он сбросил привычно автомат на руку, и нажал на спусковой крючок. Круглов передернул затвор, заправил в подствольник гранату и тяжело вздохнул, внезапно почувствовав, что к ним действительно движется смерть.

Звери мчались, и казалось, что пули проходят мимо них, хоть бойцы стреляли прицельно, пользуясь оптикой.

Первым, не выдержав этого ужасного зрелища, испугался и побежал профессор, за ним доцент. Оба бежали неуклюже, как-то неуверенно. Пробежали они недолго, метров двести, потом влетели в лужу, которая неожиданно оказалась глубокой, погрузились с головой, вынырнули, что-то отчаянно крича, потом исчезли, а по луже разошлось кровавое пятно.

– Так и думал, что там зверь живет – удовлетворенно пробормотал Тихон, провожая их взглядом. Он один казался спокойным, даже отошел в сторону, чтобы не мешать стрелять спецназовцам. Ружье по-прежнему висело у него на плече. – Не хотелось мне к ней идти. Думаю, почему? А вот оно!

– Эй, проводник! Веди куда-нибудь, где можно держать оборону! Вперед!

– Прощай, командир, – Тихон упал на колени, подняв руки к небу, играющему серебряными всполохами молний. – Прости, темный мир!!! Говорил вам, нельзя убивать безнаказанно! Это нам расплата за тех кабанов, что ваш парень убил.

Кошки в прыжке развалили группу на отдельных людей когтистыми лапами. Всего пара мгновений и в живых не осталось никого. Хищницы отправились дальше, по мертвым телам пронеслись олени превращая острыми копытами тела людей в кровавое месиво.

* * *

Шествие зверей она просидела в каком-то небольшом зале, куда ее затащили ревуны. Там пахло гнилой водой и еще какой-то немыслимой вонью, идущей от огромной лужи воды в центре. И вообще здесь внизу в огромной пещере, куда она скатилась, в воздухе витало невероятное количество незнакомых запахов, заставляя учащенно дышать и хвататься за грудь.

Ей очень хотелось убежать из этого ужасного места, но она не могла бросить Перфилова.

Сергею было совсем плохо, он ничего не понимал, смотрел пустыми глазами в каменный потолок, хоть вряд ли что-то видел, звал ее, стонал, иногда срываясь на плач от жуткой боли, грызущей изнутри. Лия держала его за руку, но он этого не замечал.

Иногда Перфилов начинал ругать Влада, говоря о том, что тот, внушив ему ложную надежду, сам бросил его в страшном месте. Она плакала, целовала чудовищно распухшее багровое лицо и не знала, как ему помочь.

Рядом не было брата. Она осталась одна в чужом мире, но умереть не имела права, потому что на руках лежал ее самый любимый человек.

Впрочем, от него уже мало что осталось, он исчезал, уходил по темному коридору в неизвестность. Он смотрела на него сквозь полоску Чаги, которая придавала всему, что находилось в пещере сиреневый цвет, и плакала. Даже ревуны ее бросили. Когда она пошла вниз, с ней сначала остались только двое и то потому, что на одном был привязан Влад, а на другом Сергей, иначе убежали и они.

Не нравилось этим существам здесь, они боялись, вот и сейчас жались к ней, испуганно глядя на странную колонну медленно ползущую по центральному широкому коридору мимо зала, в котором они от нее спрятались, хоть разглядеть было почти ничего нельзя – только неясное сплетение лохматых тел. Только слышались тяжелые шаги, мягкое пощелкивание коготков, иногда яростный рев.

Запах был ужасен, он сразу напоминал об органической плоти, которая гнила много лет, а то и столетий и страшил до дрожи в коленях.

Временами ей казалось, что огромные великаны проходят по широким и высоким коридорам пещеры, и от их шагов трясется вся земля.

Она ждала, когда все закончится. А что еще оставалось? Ревуны кружили вокруг нее, иногда подходя и ложа голову на колени, требуя то ли ласки, то ли просто внимания, и девушка гладила их, шептала им что-то успокаивающее, они отходили на короткое время и снова возвращались.

Было странно, что эти двое не бросили ее, не ушли, как другие, хоть сейчас она не могла им ничего дать, кроме скупой ласки.

Девушка и сама не могла сказать, почему стала танцевать на болоте. Когда осознала, что спасения нет, что еще немного и два близких ей человека погибнут, ею овладело отчаяние, а потом безразличие к самой себе, именно в этот момент захотелось двигаться, да так сильно, что не нашла в себе сил противиться этому дурацкому желанию.

Человек, приговоренный к смерти, имеет право на последнее желание. Вот она и стала двигаться под музыку, которая зазвучала неожиданно в ее голове. И чем больше танцевала, тем больше овладевал ею странный ритм, который в тот момент был значимее даже смерти.

И случилось чудо, ревуны ее не убили, а признали своей. Конечно, дело было не в танце, а в том, что двигаясь, она транслировала свои чувства, и эти невероятные болотные существа слышали ее.

Даже после того как танец кончился, они продолжали с ней общаться, и она слышала их и могла отвечать, для этого ей только нужно было привести себя снова в то странное тревожное состояние, в котором ждала смерти на болоте. Она понимала их чувства и желания, а они как-то понимали ее, хоть возможно не так, как ей думалось.

И вообще в этом странном месте, у нее внутри словно открылось что-то, чего в ней раньше не было – какое-то видение, понимание того, что происходит. А еще появилось ощущение, что кто-то нашептывает нечто важное, а она вслушивается и ничего не понимает.

Прошло довольно много времени.

Лия даже уснула, и проснулась только оттого, что ее толкнул ревун. Эти существа были огромны даже стоя на четырех лапах, они были выше ее сидящей. Она посмотрел в проход, убедилась, что больше там ничего не осталось – звери ушли.

Девушка встала и, подозвав к себе одного из двух ревунов, привязала ему на спину Перфилова. Сергей бредил, звал кого-то – на этот раз какого-то Игоря Петрова и просил воды. Она не могла ему дать напиться, потому что потеряла фляжку, а вода в луже была очень грязной и опасной. Откуда-то Лия знала, что пить ее нельзя ни в коем случае.

Девушка пошла к выходу, не сомневаясь, что мутанты последуют за ней, и в этот момент почувствовала, что рядом находится кто-то еще – возможно, тот убийца, который преследовал их.

Наконец-то он догнал! Лия знала от него не уйти, он быстр и силен, а ревуны не станут защищать ее от него. Убийца в темном мире был своим, и все существа признавали его власть над собой.

Лия огляделась, но никого не увидела.

Девушка вздохнула и побрела к тому месту, где находилась железная дверь. Место было ей известно, его образ передал ей один из ревунов. Она знала, что не дойдет, но остановиться не могла. Болотные твари забеспокоились, заворчали, один из них отошел в сторону, а потом умчался в темноту.