Текст книги "Путешествие по Камчатке в 1908--1909 гг."

Автор книги: Владимир Комаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 26 страниц)

   На спуске к Начике тропа идет вдоль небольшого ручья Гремучки, который прорыл себе довольно солидное овражное русло, хотя воды в нем очень мало (гремит он только весной). Сойдя в долину, ручей одевается полосой ивняков и впадает в Начикинскую реку. Тропа пересекает его и, пройдя немного лугом, подходит к броду через Начику, после чего заворачивает по левому противолежащему берегу к самой деревне, ответвляя от себя прямую тропу, ведущую через долину Холзана на Апачу и Большерецк.

   И ручей, и река были битком набиты горбушей, которая шла вверх по реке сплошным руном и набивалась в маленькие ручьи, почти вытесняя из них воду. Плеск и шум от ее усилий пройти далее вверх слышны издали.

   Экскурсируя по дороге, я пришел к броду уже в темноте и, никого не найдя и не зная брода, пошел вдоль берега на лай собак к балаганам Начики, где долго кричал, пока не пришли из деревни и не перевезли меня на левый берег. Так начался август и наше долгое пребывание в Начике.

Глава IX

ПРЕБЫВАНИЕ В НАЧИКЕ И НАЧИКИНСКОЕ ОЗЕРО

   В Начике мы устроили свой лагерь за селением, на краю долины левого притока р. Начики, именно Уздеца. Кругом низкая речная терраса с сухим луговым покровом, где пасется начикинский скот; около лагеря под небольшим обрывчиком террасы протекает маленький ключик. За ним широкая полоса ивняков и речка Уздец, быстро бегущая по каменистому ложу. Сел. Начика не существовало во времена Крашенинникова; тогда самым верхним острожком на Большой реке (Крашенинников, т. I, стр. 45, называет Большой рекой всю реку от истока из Начикинского озера до моря) был Мышху («он же и Начикин»), верстах в семи ниже теперешней Начики, вероятно у устья р. Ипукыг (по Крашенинникову – Идшакыгыжик). По Дитмару, Начика есть плод административного усердия, – жители в количестве семи семей были переселены сюда с западного берега. Тюшов через 45 лет нашел те же семь семей, а мы еще через 11 лет – только шесть. Настолько среди необъятного окружающего простора мало действительного простора для развития благосостояния и прироста населения.

   Дома Начики расположены по берегу речного протока, против заросшего ивняками острова. Пониже селения рыбный запор, а еще пониже – высокие балаганы и собачий лагерь. За рекой, напротив, высокая красивая гора трехгранной формы, на две трети заросшая лесом, а выше одетая ольховником и кедровником, а также альпийской тундрой, – местное Зеркало. Подножие этой горы, ниже балаганов, обрывается к реке довольно высоким мысом, на котором, несколько поодаль, находятся горячие ключи, впервые посещенные еще Берингом и Сарычевым в 1789 г. Этой горой Зеркало и кончается здесь хребет, отграничивающий слева долину Коряцкой речки. От селения она идет почти прямо на N. Правее Зеркала долина перевала и хорошо заметное вдали Узкое место, между Красным ярчиком и Ольховыми горами. Восточнее хорошо виден высокий красивый Вацкажац, с хорошо выраженным каровым уступом на ²/₃ высоты, а за ним, правее, Красные места, отграничивающие долину Начикинского озера с востока; еще южнее горы Кагач, а правее их малоснежная, плоская наверху, отдельная гора Табуретка; правее ее выглядывает зубчатая вершина хребта Сементик (у Тюшова Семидэк), в котором раньше всего выпадает снег. За Табуреткой и Сементиком находятся истоки р. Банной. Впереди, прямо на юг, за широкой, частью луговой, частью лесной долиной, горная группа Шапочка, на левом куполе которой, одетом ярко-белой, лишенной растительности осыпью, стоит каменный столб заявки на золото, поставленный золотоискателем Локотковым. Далее на SW перевал, разделяющий истоки текущего в Банную Холзана от нашего Уздеца, потом плоская, длинная гора Чемушка и идущий от нее Мыс, правее которого Сухая падь, новая плоская гора и долина р. Ипукыг, за которою одноименный с нею хребет и р. Ушенг. На NW – Малкинский хребет, на N – Зеркало, т. е. то, с чего я начал этот обзор. Вниз по реке на большое расстояние широкая луговая долина, и почти уже у горизонта заметен прорыв ее через южное продолжение Станового хребта Камчатки. Названия мне сообщил староста Начики, очень симпатичный и умный человек, Д. Уваровский, к сожалению страдающий от туберкулеза – болезни, чрезвычайно распространенной на Камчатке. Приведенную выше картину окрестностей Начики надо еще дополнить тем, что от реки к Шапочке идет обширная, частью луговая, частью лесистая равнина в несколько верст шириной и что долина реки и выше, и ниже этого места так же широка.

   Первая наша экскурсия была на горячие ключи. Путь туда через реку и пышный березник по низу горы Зеркало в общем немногим менее версты от селения. В лесу теперь особенно выделяются крупные синие кисти цветов аконита. Ключи лежат на высокой террасе среди лесной площади; около них с одной стороны значительное пространство занято болотистым лугом из крупных осок, цикуты и пр. со стоячей водой на поверхности. С другой стороны к ключам подходит площадь, разделанная начикинцами под картофельные огороды, так как здесь, благодаря более теплой почве и туману с ключей, заморозков не бывает. Однако картофель этот мелок, и потому другая половина огородов все же разбита у селения. Самый верхний ключ у края болота – слабый, с температурой 66°; саженях в пяти другой, главный ключ с расчищенной ямкой и температурой 78,5°; слабый запах сероводорода; белый налет на камнях заметен лишь кое-где; ниже, кроме него, есть и выцветы красного цвета. Ручей, образуемый ключами, невелик, и для купанья устроено четыре запруды, дающие ванны различной температуры; повыше запруд, где вода всего горячее, построен домик для раздевания. В купальных бассейнах вода по колено и черный сернистый ил еще вершка на четыре глубины. Сюда, выше по склону, подходит еще значительная площадь прогретой вязкой почвы, совершенно лишенная растительности; она одета мелкой галечкой, и тонкие струйки теплой воды стекают по всем ее направлениям к купальням. Ниже горячий ручей входит в глубокий лесистый овражек, оставаясь теплым до самого устья, где температура его 22°, и в речке заметна еще струя теплой воды среди речной, которая в различные часы суток показывает температуру всего от 5 до 11°.

   Саженях в 80 на NNW от купального домика оказался еще теплый ручей с температурой 26–28°, обслуживающий болотистую площадку с папоротником (Nephrodium thelypteris), мятой, ситником и другими растениями. Он стекает вниз с верхней террасы на открывающуюся здесь, т. е. с северной стороны подножия Зеркала, низовую террасу, на которой образовалось обширное травяное болото с многочисленными топкими ваннами и озерками, выделяющими сероводород; грунт их – вязкая темная грязь, очень своеобразная; по-видимому, здесь или сильные процессы брожения, или выделение из глубины земли по трещинам газов или паров. Последнее тем более вероятно, что среди болота попадаются плешины из такой же, но более плотной грязи, лишенные дерна.

   Луга и рощи за Уздецом были предметом второй экскурсии. Здесь утренник 30 июля, прошедший, как я потом узнал, почти по всей Камчатке и давший в нашем лагере на Поперечной температуру 2,2° мороза, оставил уже заметные опустошения. Листья шеламайника, чемерицы и майника во многих местах почернели и опустились. Лес здесь уже сильно порублен, но все еще имеет вид леса и обилен. Пройдя речные террасы, я и здесь поднялся на увалы из наносной почвы с котловинами наверху, т. е. морены. Часть котловин занята торфяными болотцами, а в одной из них порядочное озерко. Морены эти в Начике называются Федоткиными местами, а озерко на них – "У мыса озерко", так как за ним уже близок подъем на выдающийся длинный мыс горы Чемушки, отграничивающий слева верховья р. Уздец.

   Третья экскурсия была на Шапочку. Путь шел сначала по Уздецу широкой луговой террасой с одинокими кое-где деревьями белой березы и луговыми тундрочками, в то время как течение Уздеца резко обозначено сплошной лентой ивняков и шеламайника. Речные террасы резко выражены. В трех верстах от селения, у сохранившихся еще остатков табора прошедшей в июне переселенческой экспедиции, тропа упирается в речку, здесь – брод. Оставив тропу, я поднялся на верхнюю террасу, в березник, где опять наткнулся на моренные гряды. Далее я набрел на ручеек, правый приток Уздеца, стекающий с Шапочки, и пошел вдоль него на подъем; на склоне следы морен скоро исчезли, растительность в густом лесу стала свежее и понемногу приняла субальпийский характер. Лес кончился, миновали густые заросли ольховника и открылись на сухой почве ковры мхов, участки морошки и голубики, группы золотистого рододендрона (по-местному – "пьяная трава"), цветущие весенние растения, как фиалки, и, наконец, по оврагам пятна снега. Внизу, недалеко от Уздеца, видно на небольшом плато округлое озеро, саженей сто в диаметре, называемое жителями Кохач. Заросли и группы кедровника все приземистее; вершина достигнута. Однако эта вершина, крайняя к долине Уздеца, ниже других; форма ее куполообразная, плоская; на ней, на сухой каменистой почве, немного кедровника, больше мертвого с побелевшими стволиками, чем живого, и плохая морошковая тундра. Украшением служат кое-где ярко-красные цветы камчатского рододендрона. С купола хорошо виден Холзанский перевал, высокий и узкий. Он значительно выше границы деревьев, но без камней и снега. Главные вершины Шапочки были в этот день закрыты облаками, и я их не видел. На спуске в сторону Уздеца выдается крупная скала, похожая на сахарную голову; кругом есть глинистые оползни с камнем и сырой почвой, среди которых зеленеют настоящие альпийские луговинки.

   Четвертая экскурсия (5 августа) была вверх по р. Начике. Сначала тянулся высокий обрыв террасы, прямо к воде, с рыхлыми оползнями каменистого аллювия, отчасти луговыми травами. На террасе сухие луга, а далее, вверх по реке, где сама она ниже, и высокотравные с вейником и баранником. Небольшой березник привел далее к значительному круглому озеру, обрамленному низкими, по-видимому, также моренными грядами с каменной березой. Один из берегов его, а именно обращенный в сторону Шапочки, заболочен, и все они окружают озеро ровным, возвышенным кольцом. От тундряного берега деятельностью волн по временам отделяются куски покрытого дерном торфа, образуя плавающие островки; температура воды на более глубоких местах 16°. Озерко это называется Суоч, как и протекающая неподалеку речка, которая собирает воды с юго-восточной части Шапочки. Кроме него, подальше, у самого края соответствующей террасы повыше видно еще почти заросшее продолговатое озерко, по краям исчезающее в массе осок.

   Вечером 5 августа пришли с Поперечной Савич и Раменский, продолжавшие экскурсировать в верховьях этой реки. Это дало возможность заказать на завтра баты для груза, который следовало взять с собою на Начикинское озеро. Начикинцы баты дали и сами поехали охотно, поставив только условием, что вверх по реке мы пойдем пешком и сядем на баты только у выезда в озеро. В эту большую экскурсию мы пошли все с двумя нашими рабочими, оставив двух других сторожить Начикинский лагерь.

   Начикинское озеро до сих пор оставалось в стороне от маршрутов всех исследователей Камчатки. Дитмар (стр. 386), со слов начикинцев, характеризует его как горное озеро, имеющее три версты в ширину и шесть в длину; В. Н. Тюшов (стр. 37) – как очень большое, до двух верст в поперечнике, почти круглое озеро, весьма глубокое, окруженное почти отвесными скалами, и предлагает обратить особое внимание на нахождение в озере больших черных раковин и трав, встречаемых только в море; возможно, что это (стр. 38) "обособившийся в давно минувшие века водный бассейн с реликтовыми морскими формами".

   Путь от Начики к озеру идет вверх по левому берегу реки, мимо озерка Суоч, террасами, среди которых на лугах ближе к реке сохранились еще слабые следы речных проток. На террасах рощицы белой березы или сухие луга и лишь на пятой версте от селения ивняки по осоковому болоту. На шестой версте тропинка, проложенная охотниками, подходит к высокому, густо заросшему каменной березой увалу над низкой высокотравной тундрочкой у самого берега. Противоположный берег реки – высокий, правильной террасой, с одиночными деревьями белой березы наверху. Здесь река омывает подножие единственного доходящего до нее отрога Шапочки; по обрыву у реки видны небольшие обнажения вулканических пород. Далее, обогнув увал и пройдя еще одну длинную луговую террасу, мы вошли в новую область типичных морен, заросших, как и всегда, березовым лесом паркового типа, и, пересекши их, очутились на берегу реки, у самого ее истока из озера. Река здесь мелкая, но широкая, похожая на узкое, длинное озеро; течение тихое. Здесь мы и ночевали.

   7 августа баты с грузом и товарищами тронулись далее, а я пошел берегом. Повыше стоянки устье значительной речки, текущей справа. Она выходит из-за Шапочки и собирает воды с ее южных и юго-восточных склонов. Это Сайбушная речка начикинцев (или Шайбушная – от слова "шайба"). Кругом за моренами почти равнина с сухим лугом и площадками лишайниковой тундры, среди которой выделяются большие темные пятна зарослей можжевельника. Далее, к протокам речки, сырые луга с фоном из кровохлебки и касатика. Самая речка среди широкой полосы ивняков и шеламайника, где масса медвежьих следов и обильные остатки медвежьих трапез; остатки съеденной рыбы иногда настолько обильны, что доедающие их личинки мух образуют местами живые копошащиеся кучи. Реку я перешел вброд по колена; русло песчаное; за ней большой болотистый луг с торфянистой почвой, затем широкая морена с березником, а за ней совершенно новое для меня явление, именно: среди торфяной равнины целый ряд причудливой формы озерков, которые я в своей записной книжке окрестил вензелевыми (они несколько походят на озерки Паратунской тундры). Озерки эти, с островками и наплывающим плотным берегом из осокового дерна с растениями торфяного болота, имеют крайне извилистые очертания и отделены одно от другого нередко лишь узкой полоской твердой земли. Затем я пересек еще одну морену и вышел к берегу озера. Здесь раскинулась передо мной обширная полоса заболачивания с торфяными растениями, у края которой большие и многочисленные ванны с чистой водой и заросли Heleocharis. По торфяному болоту я подошел и к самому берегу озера, который оказался отмелым, песчаным или галечным, обрамленным ивами и ольхами. В водах озера быстро движутся косяки горбуши и красной рыбы.

   Затем, двигаясь вдоль берега, я подошел ко второму притоку озера, Прямой речке начикинцев, за устьем которой тянется вдоль озерного берега широкая песчаная полоса с Elymus и другими прибрежными травами. Это – Прямой песок начикинцев и морская трава их рассказов.

   После этого я быстро дошел до мыса у входа в култук озера, т. е. узкий, длинный залив, тянущийся версты на полторы на юг до подошвы гор. Здесь я встретил и своих только что приехавших спутников, которые уже пекли на костре свежепойманную рыбу. Кругом опять полоса морен, причем все понижения между их грядами заболочены и выполнены торфянистыми отложениями. Вблизи стоянки неправильной формы озерко с очень чистой водой и слабо заболоченной окраиной. Обойдя морены, я вернулся на Прямой песок, который оказался состоящим из мелкого гравия раздробленных вулканических пород с массой совершенно белых зерен.

   Далее мы в этот день не поехали, так как проводники заявили, что ветер слишком силен и баты не могут безопасно пересечь култук и обогнуть южный плес озера. Добавочная экскурсия выяснила, что вдоль всего западного берега Начикинского озера тянется изборожденная грядами морен равнина заболачивания вплоть до гор. Границей ее являются отроги Шапочки, подошва хребта Сементик и примыкающая к нему с востока Ягодная сопка, у подошвы которой протянулась Ягодная тундра, прорезанная култуком.

   8 августа мы все двинулись на батах утром, пока еще не поднялся ветер. Огибая южную часть озера, мы пересекли бухту (култук) у входа в нее и прошли затем вдоль берега мимо новой полосы морен, мимо плоских лугов и ивняков; миновали устья еще двух речек, стекающих с тундр у подножия горы Табуретки, именно устья Ягодной и Верховой речек, и стали лагерем у подножия правильной лесистой террасы восточного берега. Здесь вдоль самого берега протянулась узкая полоса ровного пляжа из мелкой гальки, заливаемая весной; повыше полоса ивняков и за ней сырой луговой ровик, после которого подъем на небольшую луговую террасу и очень крутой откос главной террасы, на которой мы разбили свой лагерь. Волнистая поверхность террас прорезана несколькими оврагами. Березник на ней частью вымерший; дальше от берега полоса перелесков и болотистых луговин, за которыми густая чаща ольховников прикрывает подошву сравнительно невысокого, несущего деревья до самого верха, но все же настоящего хребта с обнажениями глинистых сланцев. Хребет этот за яркую зелень его зарослей я обозначил в своей записной книжке как Зеленые горы. Мы с Савичем сейчас же пошли на них; после тяжелого подъема по луговому склону над оврагом небольшого, прорезывающего эти горы ключика вышли на округлый, широкий гребень их. Здесь среди групп березника и ольховника мы нашли пышные субальпийские луга. Перейдя гребень, мы нашли хорошо проторенную медвежью тропу и спустились очень круто среди ольховника в широкую долину большой речки, которую начикинцы зовут Гришкиной речкой. Правый склон этой долины сложен из рыхлой массы камней и щебня и богат почти сплошными оползнями и большими галечниками у их подошвы. У подножия левого склона широкая полоса луга с крупными еще пятнами снега; самый склон, с ольховником, группами берез и луговинами, очень крут. Поднимаясь по речке, мы увидали впереди небольшое стадо крупных северных оленей. Савич попробовал подкрасться к ним, ползя на животе, но выстрелил неудачно. Олени быстро поднялись на левый склон долины и скрылись за гребнем его высот. Далее широкая долина кончилась; красивая коническая гора с большим снеговым полем по склону, украшенным яркими черными полосами дресвы 1907 г., заняла ее место, оставив лишь узкое ущелье у правого склона. Это ущелье во всю длину его, более версты, занято мощным снеговым мостом, усеянным грядками и кучками дресвы, и затем разбивается на два, круто поднимающихся к самому водораздельному гребню. В скалах этого ущелья во многих местах пробиваются ключики. В нижней его части по склонам лепятся отдельные кусты, но выше оно всецело принадлежит альпийской области.

   Наступившая темнота не позволила нам продолжать исследование этого интересного места, давшего большие ботанические сборы; возвращаясь, мы счастливо пересекли Зеленые горы, но на спуске с них попали в густейшие заросли ольховника и, путаясь в них, лишь к полночи выбрались на берег озера, приблизительно в версте от лагеря, который тут уже не мудрено было найти.

   На другой день, 9 августа, с утра поднялся туман. Я принялся за препаровку вчерашних сборов, а Савич с Поршняковым ушли с охотниками добывать медведя. Часов с десяти пошел сильный обложной дождь, и я был на весь день арестован в палатке. Охотники прошли до подножия горы Табуретки и действительно убили небольшую медведицу, взяв ее штурмом с подветренной стороны на берегу Табуреточной речки, где она углубилась в рыбную ловлю. Эта добыча сильно нас подкрепила; хлеба не было, но когда в одной руке кусок вареной медвежатины, а в другой – печеной на вертеле рыбы, то о хлебе можно и позабыть.

   Остаток дня поневоле прошел в разговорах. Проводники сообщили мне, что устье Сайбушной речки называется иначе, чем вся речка, а именно камчадальским именем Кядакан, а устье Прямой речки – Кодан. Что же касается Гришкиной речки, то она и у устья называется уже по-русски – речка Большого песка, так как близ нее по берегу тянется длинная полоса песков с морской травой (Elymus) и морским горохом (Oxytropis, который они, очевидно, смешали с Lathyrus maritimus). Кроме того, они заинтересовали меня рассказом о какой-то Большой чаше, находящейся за Зелеными горами, правее (на юг) Гришкиной речки.

   10 августа я опять с утра пошел на Зеленые горы, на этот раз в сопровождении Поршнякова. Перейдя их, мы увидали, что за их гребнями после небольшого спуска находится обширная, ровная и мягкая покать, наклоненная к нам от водораздельного гребня (Красные места начикинцев). Покать эта украшена группами деревьев и слаников, среди изумрудной зелени лугов. Ярко блестит на солнце гладь значительного продолговатого озерка и еще двух малых, прижатых к внутренней подошве Зеленых гор. Иначе говоря, здесь мы находим тот же замечательный пейзаж, который, хотя и с перерывами, тянется на всем протяжении вдоль западного склона Быстринского хребта от Большой Тополовой. Перед островерхим высоким хребтом, сложенным вулканическими породами, параллельно ему, лежит размытый остаток сланцевого хребта, а между ними субальпийская долина с моренами или другими следами ледниковой деятельности, в низинах которой собираются воды, питающие верховья речек. Большая чаша, лежащая перед нами, несколько приподнята по направлению к долине Гришкиной речки и слабо поката вправо, к истокам Верховой речки. Часть ее вод прорезала глубоким, узким оврагом Зеленые горы и стекает небольшим ручьем, имеющим устье неподалеку от нашей стоянки. Хорошо виден небольшой, острый пик с обширными осыпями, лишь отчасти одетый снегом, с черными эффектными лентами дресвы, и лишь внизу зеленый от слаников и травяных склонов. Это тот пик, который стоит у входа в узкое ущелье верховий Гришкиной речки (см. рис. 36).

   Если смотреть с Зеленых гор прямо перед собой, то задний край Большой чаши постепенно переходит луговым подъемом с блестящими залежами снега в невысокий скалистый хребтик, примыкающий сзади к только что упомянутому пику. На достижение этого гребня мы потратили, пересекая Большую чашу, около трех часов. Он выше пояса слаников и одет сухой каменистой альпийской тундрой, среди которой впервые попались мне густые зеленые подушки полярной Silene acaulis. Самый гребень – из сильно разрушенной зернистой и слоистой породы и украшен несколькими одинокими пальцеобразными скалами («кекурами»), похожими снизу из долины на группы стоящих человечков как памятниками разрушения верхней его части выветриванием. Господствующая порода здесь очень светлая; образец был передан мною К. И. Богдановичу для анализа, и он нашел, что это «дацит, структура порфировая, выделение плагиоклаза и кварца. Довольно значительное вторичное изменение с выделением кальцита. Порода микроскопически обычного для камчатских кислых пород habitus'a».

   По всей вероятности, этот и соседние гребни одного происхождения с гребнем в верховьях р. Поперечной. На стр. 101 был уже приведен анализ образца, взятого там. Относительно обоих этих образцов К. И. Богданович прибавляет: "Обе эти породы очень напоминают обычные для Камчатки кислые разности, например на разрушенном вулкане Хангар в Белом хребте". На своей геологической карте он отмечает эти породы (трахито-андезиты, липариты и биотитовые дациты) для окрестностей Белой сопки, Хангара и Вилючика, причем во всех трех случаях они соприкасаются с основными авгито-андезитами и их лавами и непосредственно связаны с центрами извержений.

   С дацитового гребня открылся вид на великолепный цирк с изрытой льдами каровой террасой и рядом свежих осыпей по склонам. Цирк этот открыт на юг, в сторону Табуретной речки. За ним выше главный гребень хребта с осыпающимися, ощебененными и даже местами оглинивающимися конусами зубцов и лишайниковой по преимуществу растительностью на них. Мы поднялись на ближайшую из вершин гребня, потом перешли седловину и взобрались на самый высокий из зубцов той части гребня, которая носит название Красных мест от заметных издали площадей оглинивания.

   С вершины хорошо видны Вилючик, долина Быстрой, Зайкин мыс, Бархатная сопка, вся Авачинская губа с выходом в океан, Меженная гора, Никольская гора, Авачинская тундра, Коряцкая и Авачинская сопки, хребет Шипунского мыса и пр. У самых ног идет узкая Начикинская падь с извивающейся по ее довольно плоскому тальвегу небольшой речкой, текущей в Паратунскую Быструю.

   Вернувшись с гребня на седловину, мы спустились по очень крутому, каменистому, местами же глинистому спуску в самую вершину Гришкиной речки (падь спуска почти воронкообразна), затем долго шли по ней снеговыми мостами и уже при наступлении полной темноты вышли в широкую долину этой речки. Тем не менее по знакомым уже местам вернулись в лагерь ранее 11 час. без всяких приключений.

   11 августа я думал уже вернуться в Начику, но ветер развел на озере волнение, и проводники наши не нашли возможным ехать. Глава их, Новоограбленный, был вчера на охоте левее вершины Гришкиной речки (ближе к Вацкажацу) и убил барана, которого теперь предстояло съесть, что примирило проводников с задержкой.

   Небольшая экскурсия по берегу озера, в северном от нашей стоянки направлении. Нижняя и верхняя террасы имеют почти однородное строение на всем своем протяжении до конца Зеленых гор и выхода Гришкиной речки к озеру. Они прорезаны еще одним многоводным ручьем, сбегающим с нижней части склона Зеленых гор. Далее террасы кончились, пошли чащи высокого шеламайника и большая площадь ключевых и ручьевых болот, переходящих затем и на выдавшийся далеко в озеро полуостров, соответствующий низовьям Гришкиной речки и образованный, по-видимому, ее выносами. Берег здесь подмывается водой, и куски его, обрываясь, падают в озеро. У берега видно в воде, как красная рыба парочками делает в песчаном дне озера род гнезд, куда затем зарывает свою икру. Вообще рыбы теперь в озере масса. Наши проводники ежедневно вылавливали с берега до 40 штук горбуши и красной с помощью марика, т. е. особого крюка на длинной палке (мариком колют рыбу; детальное описание его уже сделано В. Н. Тюшовым, см. его "По западному берегу", стр. 27, фиг. 6 и 7).

   12 августа мы оставили Л. Г. Раменского заканчивать исследование озера, над которым он работал уже все это время, и, пользуясь утренним затишьем, стали огибать озеро. Ехать восточным берегом мы не могли, потому что ветер все время был западный, и волны, не заметные у западного берега, у восточного были сильны; на батах же и при небольшом волнении держаться на воде нельзя. Пока снаряжали баты, мы с Поршняковым пошли по берегу на южную оконечность озера. Он по дороге застрелил зайца, а я констатировал, что здесь вдоль берега намыт волнами небольшой вал из щебня, за которым правильно тянется узкая полоска осокового болота, а за ней уже ивняки. Эта часть озера наиболее удалена от гор, так как от берега и вплоть до подножия Табуретки здесь тянется главным образом моховое болото с небольшими озерками, ясно указывающее на сильное заболачивание. Вообще я думаю, что озеро в его теперешнем виде составляет не более половины того, чем оно было ранее, и именно благодаря заболачиванию. У устья Верховой речки берега озера местами размываются. Следующая речка, Дамская, скрыта ивняками настолько, что ее почти нельзя заметить с озера. Третья речка, Ягодная, значительнее; она прорезает полуостров, отделяющий южный плес озера от узкой, длинной бухты (култук), идущей к подножию Ягодной сопки: устье ее находится на наружной стороне полуострова, недалеко от конца его. Самый полуостров в основании своем имеет морену обычной здесь вышины. Под защитой западного берега мы пошли очень быстро и скоро миновали устье Прямой, ниже которого берег образован пластом крупных валунов, над которым возвышается гряда морен с ивами и березами.

   Отсюда видно, что долина Гришкиной реки принимает в себя все воды, текущие с юго-западного склона горы Вацкажац, и открывается довольно широкой долиной, открытой на NW. У подножия Вацкажаца также есть продолжение Зеленых гор, но они почти вдвое ниже осмотренных нами. У истока р. Начики из озера, ближе к Вацкажацу, открываются обширные осоковые болота, среди которых разбросаны заводи и озерки, указывающие еще раз на сильное сужение площади озера процессом заболачивания. Здесь-то и ловят раковины-беззубки, о которых говорили начикинцы В. Н. Тюшову, так как их очень занимает находимый иногда в этих раковинах весьма плохой жемчуг.

   Плавание вниз по Начике нового ничего не дает; острова довольно многочисленны уже от мыса, где отрог Шапочки омывается рекой. Несколько ниже река разделяется разом на четыре рукава. Снёнка уже лежит и по берегу, и на дне целыми пластами. Часты оползни по разрезам береговых террас на обоих берегах; открытых сухих галечников нет, но все дно галечное.

   По возвращении в Начику я стал хлопотать о поездке в Большерецк. Убедившись из предыдущего, что средств у жителей на подъем значительного каравана нет, я решил взять с собой только Поршнякова и одного рабочего. Л. Г. Раменский, закончив исследования на озере, предполагал сейчас же ехать на устье Апачи исследовать ее тундру, а В. П. Савичу я поручил детализировать наше знакомство с окрестностями Начики. Баты могли быть приготовлены лишь 15-го, причем их не предполагалось возвращать назад, а предстояло продать в Апаче.

   14 августа мы вместе с Савичем и Поршняковым пошли на вершину Шапочки. От селения мы быстро прошли обширные террасы Начики, прорезали полосу морен, где нашли еще несколько котловин с временными озерками, затем стали подниматься среди леса прямо к столообразному зубцу на середине гребня. Выйдя на верхнюю границу березового леса, мы ожидали попасть в чащу ольховника, но оказались среди цветущего субальпийского луга, еще выше сменившегося сухой тундрой с участками сфагновых зарослей и спелой уже морошкой. Здесь нам попалось несколько обгрызенных рыб, по-видимому оброненных или брошенных медведями, которые в это время часто кочуют из речных долин в ягодные тундры хребтов, так как не прочь соединять рыбный стол с ягодным. Гряды кедровника, к которому в изобилии примешан золотистый рододендрон (пьяная трава) с его крупными кожистыми листьями, нередко преграждают дорогу.

   Передний уступ гребня, остаток лавового покрова, оказался узкой грядой с плоским верхом и скалистыми, обрывистыми боками, на которые мы все же вскарабкались. За ним еще низкая седловина из задернованных и заросших ягодной тундрой (голубика, шикша, морошка) каменных россыпей, и только затем уже самая вершина конической формы, вся из каменных россыпей с пятнами снега по склонам.

   На вершине я прежде всего с удивлением констатировал, что перед нами лежит настоящий кратер давно потухшего вулкана. Гребень Шапочки оказался кольцом, охватывающим замкнутую цирковую долину с очень крутыми каменистыми внутренними склонами, с озерком у левого края дна, с альпийскими лугами и даже рощицей берез на дне. Вправо глубокой щелью открывается барранкос, выводящий воды этого кратера в виде речки, являющейся ниже правым притоком Уздеца. Барранкос этот сильно зарос по крутым каменистым своим скатам ольховником, внутри же кратера их очень мало. Задняя часть гребня Шапочки выше передней и закрывает юго-юго-западную часть горизонта, но на север, восток и юг видно все как на ладони.