Текст книги "Путешествие по Камчатке в 1908--1909 гг."

Автор книги: Владимир Комаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 26 страниц)

   7 июня утром убежали назад по тропе некоторые наши кони, и их долго искали, а я продолжал осматривать окрестности стоянки. Берег Авачи здесь крутой, из аллювия, слегка осыпающийся и густо поросший лесом. Впереди – низкая площадь старых проток и островов между ними с ивняками и отмелями, частью уже настолько высокими, что и теперь они не залиты. У подножия яра, на берегу маленькой мутной протоки, вновь отстроен большой погреб для рыбы и икры, скупкой которых теперь занято уже несколько лиц. От берега вглубь раскинулась ровная на глаз, очень сухая аллювиальная терраса вплоть до полосы тундр и р. Ближней Мутной. Частью она прорезана оврагами, сухими или с ничтожными ключиками, частью же совсем плоская. На ней группы белой березы и одиночные ее деревья, ковры кладоний и кошачьей лапки (Antennaria dioica), большие плоские заросли можжевельника, низкая поросль съедобной жимолости и голубичника; между дерновинами трав всюду видна дресва.

   Влево на юг (за реку), за низким Хуторским кряжем, блестят снега на Зайкином мысу и следующих за ним горах, до Паратунской Карымчины {* Ранее и далее в тексте употребляется написание Каримчина. – Прим. ред., 2008 г.}. Сплошным морем идут вниз по реке ивняки низин и березняки яров, сливаясь в одно изумрудное целое. По плоскому берегу у переправы против Завойки ровный зеленый дерн выгона, по которому мы подводили наших лошадей к воде. Груз перевезли легко и быстро, но с лошадьми повозились. Все они еще не привыкли к переправам, а две, по-видимому, вовсе не были знакомы с искусством плавать. Пришлось их транспортировать за батами, поддерживая более неумелым головы и в то же время следя за тем, чтобы они как-нибудь не опрокинули бат. Некоторых течение отнесло до самого устья Половинной, и их возвращали оттуда, что заняло немало времени. Только к 4 час. мы окончили переправу и, обсушив лошадей, обовьючили их и двинулись вверх по долине Половинной. Пройдя 5 верст, мы остановились как раз у того места, где тропа поворачивает в гору, на прекрасной луговине, обрамленной кругом березами, где все нужное для лагеря было в изобилии. Здесь мы должны были присоединить к своему грузу припасы, доставленные на Хутор катером Пестуновича, и окончательно распределить наши вьюки. Переход до Завойки вскрыл все недочеты нашего снаряжения – их следовало исправить. Эти два обстоятельства и заставили меня назначить здесь дневку, хотя научными потребностями она еще и не вызывалась.

   Первой мерой к исправлению ошибок первоначального снаряжения была расковка лошадей. На тундре мы имели случай настолько убедиться в том, что кованая лошадь глубже и сильнее проваливается сквозь дерн в жидкое месиво болота, что отдаленная возможность встретить впереди каменистую тропу не удержала нас от этого. Затем исправили и лучше пригнали на каждую лошадь ее седло и подпруги, а весь вообще груз уравновесили и распределили сообразно силам каждой лошади. Наконец, здесь же мы обзавелись и сторожевой собакой. И. Е. Машигин и еще один наш благоприятель из Завойки предложили нам по собаке безвозмездно и привели их вечером в наш лагерь. Одна из них оказалась слишком глупа и была впоследствии оставлена в Малке, а другая, машигинская Сиволапка, проделала с нами все путешествие и не раз вызывала общие похвалы своей понятливостью и сторожевой службой около лошадей.

   На Половинной я все-таки еще поэкскурсировал. Река Половинная, прижатая вплотную к подножию правого увала долины, представляет собой быстрый, чисто горный поток, довольно многоводный; дно ее плоское, галечное; по правому крутому, обрывистому берегу нередки небольшие сланцевые обнажения в густой тени береговых деревьев, густо одетые мхами. По берегу большие тополя, ветлы, заросли высоких злаков и пр. Вдоль левого берега небольшие, до двух лишь сажен высоты, но зато резко выраженные террасы. Середину долины занимает возвышенная гряда наноса с густым по нему березником; к подножию левого склона примыкает полоса лугов с отдельными лишь деревьями и небольшими ручьями, ниже пересекающими долину и впадающими в Половинную у конца возвышенной гряды, что на середине долины, вдоль по ней.

   Яма, выкопанная у стоянки, показала, что под дерном здесь однообразный темно-желтый песок с примесью перегноя, а ниже и с комочками глины, подостланный на глубине 0,7–0,8 м сплошным слоем окатанной плоской гальки, преимущественно сланцевой.

   8 июня день ясный и жаркий. Термометр, прикрытый черным сукном, показал в час дня 65°, и даже психрометр в тени дал 21'. Я взял с собой Б. Белова и поехал верхом вверх по долине Половинной. Версты на три от стана путь идет серединой долины по наносу, в котором со стороны реки залегает сначала одна, а потом две террасы. Кругом редкий березник, по которому и вьется слабо пробитая тропинка, приводящая около сужения долины к остаткам шурфов и шалашей (балаган из коры и брусьев еще сохранился). Здесь работал золотоискатель, француз Бруар, который в течение нескольких лет производил поиски на золото и, хотя рассказывал в Петропавловске о богатых находках и говорил даже, что нашел ртутную речку, все-таки оставил Камчатку, не добившись никакого реального результата. Далее пересекли небольшой левый приток Половинной, выходящий почти перпендикулярно к ней; его долина глубоко прорезает невысокие еще горы левого склона, а вершина подходит за ними к скалистому гребню, угадываемому пока, но еще не видимому. Правый склон становится все круче, оставляя у речки местами лишь небольшие луговые тундрочки. Лента тополей и ветловника по речному наносу обозначена резко. По тальвегу вне ее луга и рощицы из белой, а по склонам густой парковый лес из каменной березы с шиповником, орляком, черемшой, группами рябинника и пр. За речкой мы попробовали двигаться вперед по косогору левого склона долины, переходя глубоко врезанные ручьи среди леса; однако всего с версту от начала пути нас остановили ольховники, сейчас же за верхней границей сплошного паркового леса сгустившиеся в непролазную чащу. Ольховники эти прорезаны узкими полосками по стекающим вниз ручьям, обрамленным шеламайником, и кое-где среди них видны еще отдельные, небольшие группы берез. Это заставило нас спуститься к реке, и, достигнув тальвега, мы увидали впереди за ней яр желтого, а местами и красноватого песка с крупными валунами в верху его (в полосе 3–5 саж. над рекой). Яр образован небольшим оползнем среди крутого склона и находится среди леса.

   Цирк гор, обрамляющих вершину Половинной правильным полукольцом, несет, очевидно, лишь временные снега. Общая длина долины выше стоянки – около 8 верст, так что общая длина ее 13–15 верст. Дальнейший путь и по тальвегу настолько затруднен различными рытвинами и зарослями, что я, торопясь вернуться к хозяйственным хлопотам, отказался от дальнейшего расследования. По словам И. Е. Машигина, в этом цирке озерков нет, но если перевалить через имеющееся где-то здесь седло в долину р. Паратунской Быстрой, то там близко от перевала начинается холмистая местность, изобилующая озерками.

   С увала над стоянкой хорошо виден яр среди леса, у которого мы были; выше него выходит из гор долина единственного правого притока Половинной. Видеть весь цирк верховий одновременно мешает конусовидная гора, доверху одетая лесом и лежащая против середины цирка. Гору эту обтекает небольшая речка, впадающая в Половинную слева у шурфов Бруара. Ближе лежат мягкие увалы с березником, сильно сглаженные и, очевидно, хотя отчасти сложенные наносами; по их склону также есть небольшие терраски. Конечный цирк, обрамленный крутыми скалистыми гребнями, напоминает своей формой цирк Поперечной и других соседних с нею гор. Если смотреть с увала в сторону Завойки, то долина кажется как бы рекой из леса, вливающейся в лесное море Авачинской долины, которая тянется вплоть до хребта Меженной горы. Реку Авачу едва-едва можно местами различить среди лесов. Половинную, наоборот, всюду легко заметить благодаря обрамляющей ее сизой ленте ветловника. Отдельные ветлы поражают как своей величиной (до 20 саж. вышины), так и стройностью. Благодаря прижатым ветвям и ровным округлым верхушкам форма их особенно красива.

   9 июня утром все было готово. Мы простились с И. Е. Машигиным, который нарочно приехал из Завойки, чтобы нас проводить, и около 11 час. утра тронулись в путь. Перед этим мимо нас проехала первая еще этой весной партия мильковцев на лошадях в гавань за товарами. Это очень рано, так как обычно мильковцы появляются в Петропавловске около 20 июня.

   Первые дни нашего путешествия были особенно приятными. Синее небо, свежая зелень кругом, комары только под вечер часа на два (с 6 до 8 вечера), удачное движение благодаря низкому уровню воды в речках и сухой дороге – все это внушало доверие к успеху дела и рисовало возвращение осенью не иначе, как с богатыми результатами.

   Мы дошли знакомой уже тропой по хребту до долины р. Гаваньки, но там, где тропа раздвояется и где в прошлом году мы повернули направо к сел. Коряцкому, теперь мы пошли налево и почти сейчас же перебродили речку. Таким образом мы миновали и Коряцкое, и следующую за ним часть пути с пересечением болота и вышли прямо в березники за ними. Брод через Гаваньку, которого я так опасался, оказался узким, но все же неглубоким (до колен). Далее однообразие березового леса нарушалось только сухими луговинами с таволожником (Spiraea media) и двумя ручьями, стекающими с предгорий Глиняной сопки. На знакомой уже с прошлого года большой тропе мы встретили коряцких женщин, возвращавшихся домой со сбора сараны и дикого лука. Далее вышли на Сухую Тополовую и, пройдя ее, стали лагерем на большом лугу у следующей за ней луговой речки.

   7 июня мы прошли 20 верст, отделяющих Сухую Тополовую от поворота на Малку, и стали почти у подошвы Малкинского перевала в березнике, перед входом в узкую падь подъема. На пути я обратил внимание на то, что за Ольховой речкой бросается в глаза резкое изменение в строении долины, именно появление правильных, как бы отмеренных террасок вдоль тропы. Трава здесь еще молодая, низкая; цветут по преимуществу различные виды фиалок.

   Сегодня мимо нас на двух начикинских лошадях провезли вторую зимнюю почту под охраной одного казака. С открытия навигации прошло уже три почты из Владивостока, а эта зимняя, выходящая в конце января из Якутска, только теперь добирается после невыносимо трудного пути через Охотск и Гижигу до Петропавловска. На этом пути есть перегоны по 300 верст от станции до станции, где живут всего по две-три семьи, для которых эта натуральная повинность, понятно, является причиной немалых мучений, а иногда и прямого разорения.

   Со стоянки на восток как на ладони снеговые гребни Вацкажаца и Поперечных альп; хорошо различимы верховья речек и каровые цирки их.

   Вечером Б. Белов, желая осветить пастбище, по которому разбрелись наши лошади, поджег сухую березу. Береза эта была так велика и, рухнувши, превратилась в костер таких размеров, что мы перепугались, как бы не поджечь окружающий лес, и деятельно принялись тушить ее. В Камчатке вообще пожаров боятся, так как они сильно отпугивают соболя, а часто и уничтожают его. Поэтому жители этой страны тщательно тушат костры, уходя со стоянки, и вообще строго наблюдают за тем, чтобы не заронить в лесу огня. Если пожары все-таки иногда случаются, то главным образом по вине пришлого люда, не знакомого с обычаями страны, а в долине р. Камчатки еще и потому, что зимой костер иногда, протаяв снег, заносит огонь в непромерзшую, богатую горючим материалом лесную почву, и пожар начинается под снегом, когда о возможности его менее всего думают.

   11 июня, в 10 час. утра, я ушел со стоянки, как только начали вьючить лошадей. Тропа здесь втягивается в узкую долину с речкой и деревьями березы и ольхи и пять раз кряду переходит с одного берега на другой. Главный ручей приходит справа (с N), как бы с вершины гор Красного ярчика, из открытого, но крутого ущелья. Левый исток речки, мелкий и маловодный, идет прямо, спускаясь чрезвычайно круто по каменистому ложу. Тропа поднимается прямо по руслу водой, так что всякий след ее совершенно теряется на протяжении около 50 саж. Далее тропа идет в гору то водой, то по камням около, затем выходит из русла вправо, пересекает несколько ключиков, почва вокруг которых обращена в тесто, и, наконец, выходит на седло перевала, плоское и широкое, с лугом и зарослями низких ивняков, имея вправо и влево склоны с парковым березником, переходящие выше в голые, скалистые гребни. Речка подъема несет название Каменистой. С перевала открывается обширный вид назад, на снеговые Поперечные горы, и вперед, на широкую, пологую долину Хребтовой речки, текущей в Начику. Значит, гребень перевала – водораздельный между бассейнами Берингова моря (р. Авача) и Охотского (р. Большая).

   Лес на перевале еще полураспустившийся, слева (к хребту Зеркала) он идет до вершины горы, справа (к Красному ярчику), значительно не доходя до верха, сменяется ольховниками. Травы еще нет. Тропа спуска, с чрезвычайно постепенным уклоном, указывающим, быть может, на сбросовый характер хребта, идет то опушкой, то лугами и понемногу втягивается в долину Хребтовой реки, приходящей справа, с высоты Красного ярчика, как и Каменистая, но с его обратной стороны (W). Тропа пересекает речку, которая затем сильно увеличивается, и идет правым ее берегом вниз по течению, причем еще и здесь над седлом перевала торчат издали зубчатые гребни Поперечных гор.

   По всему склону идут пышные лесные луга с примесью альпийских растений (например, ветренницы – Anemone narcissiflora). Далее бока долины пологи, но русло речное уже сильно углублено (в верхнем течении долина плоская); ближе к речке внизу жмется травяное болото, на котором много одной из редкостей южнокамчатской флоры, крупного ароидного Lysichiton kamtschatcense, на более мокрых местах; листья его еще сложены наподобие кочна капусты, откуда и камчатское название его «скавуч».

   Ниже этого места тропа оставляет берег Хребтовой, получающей ниже название Димитриевской, и уходит вправо. С поворота хорошо видна долина р. Начики, гора Зеркало, Шапочка и длинный отсюда хребет Ипукыг. Тропа переваливает далее из долины Хребтовой в долину Щокоча, пересекая высоты с ясно выраженным моренным характером, изобилующие типичными котлообразными озерками и просто впадинами. Крутой спуск среди березника внезапно открывает долину Щокоча с правильными террасами и деревьями белой березы внизу. Пройдя вверх по левому берегу Щокоча не более двух верст сухими лугами береговой террасы, тропа подходит к месту слияния двух его вершин, еще широких и многоводных. Через левую вершину каменистый широкий брод по колена. Если смотреть вверх по долине, то кажется, как будто там есть между красными скалистыми вершинами гребня глубокая седловина с крутым спуском вниз, в долину Коряцкой речки. Далее путь пересекает мысок у стрелки слияния двух вершин Щокоча и идет вверх уже по долине правого истока Щокоча, где также вдоль долины, с левой ее стороны, высится гряда морен с озерками, прорезанная по склону хорошо выраженной речной террасой. Пройдя еще версты две, перебрели и эту, все еще широкую речку и круто поднялись налево по увалу, где открылась широкая и ровная седловина нового перевала, ведущего из бассейна р. Начики (р. Щокоч) в бассейн р. Большой Быстрой (р. Ключевой). Отсюда хорошо видно упомянутое уже ущелье, идущее глубоко через хребет Красного ярчика к Большой Тополовой.

   Спустившись с перевала, мы увидели довольно широкую долину р. Ключевой с лужайками и ивняками; у начала ее по каменистой, задернованной россыпи выходят обильные и обширные ключи. Река вышла из горного ущелья справа, так что ее вершина должна близко сойтись с правой, более западной вершиной Щокоча. Это место можно, по-видимому, считать юго-восточным концом хребта Ганальские востряки, самого высокого на всем полуострове. Тут же неподалеку в долине есть крупные камни, которые В. Н. Тюшов считает ледниковыми валунами.

   Далее путь идет вниз по Ключевой, которую с обеих сторон сопровождают высокие горные кряжи со скалистыми гребнями; долина то сужается, то расширяется и часто меняет направление. У более резкого сужения с кедровником на утесах и лугами по тальвегу мы в 5 ч. 30 м. вечера и стали, пройдя в этот день около 30 верст.

   Вчерашний путь по Коряцкой долине и сегодняшний путь сильно контрастны: вчера нас провожал лес из крупных берез с густыми кронами, с массой жимолости (Lonicera Chamissoi), шиповника, рябинника, папоротника-орляка и пр.; сегодня – более редкий и тонкоствольный лес с массами купальницы (TrolUus patulus); сегодня и холоднее вчерашнего; вся местность выше. По Щокочу везде резко выраженный моренный ландшафт и весьма характерные речные террасы, врезанные в моренные толщи.

   Стан мы разбили на невысокой терраске у ивняков, обрамляющих жидкой полоской берег речки, за которой небольшая стена скал и заросли кедровника. Кстати заметим, что эту р. Ключевую Дитмар (стр. 370) называл Дакхелопич – название камчадальское, теперь совершенно забытое.

   12 июня мы проснулись среди густейшего тумана, еще первого за это лето. Он рассеялся около 9 час, превратившись как будто бы в кучевые облака. В 10 ч. 30 м. я уже шел по тропе далее, пока вьючили лошадей.

   Долина ниже стоянки сужена и кажется пережатой благодаря мысам, которые вдаются в нее то справа, то слева и часто дают скалы, одетые кедровником. Тальвег все время плоский, с заметным на глаз наклоном вниз по течению. Склоны некрутые, с березником и кустарниковыми зарослями. Далеко впереди виден зеленый мягкий хребет, а за ним гребень с полосами снега, имеющего скоро стаять. Далее, среди лугового расширения долины с полосами ивняков, ушла вправо, поднимаясь на увал, трактовая тропа на Камчатку, которая, минуя Малку, идет здесь через мягкие увалы, где, судя по их виду, легко могут опять встретиться морены.

   Влево тропа на Малку, вскоре переходящая на левый берег Ключевой, как раз у того места, где начало топольника и ветловника по берегам. За переправой тальвег долины сильно расширяется, луга чередуются с рощами ивы и ольхи, почва сравнительно сухая. Затем новая переправа возвращает путника на правый берег, а немного ниже с тропы можно уже заметить между деревьями берегового леса белую площадь ключевых накипей, бросающуюся в глаза даже и днем, когда пар от ключей не заметен. Новая переправа через два рукава речки – и мы у ключей. Лагерь мы поставили у самого края долины под увалом. По склону выше березник, у подножия местами выбиваются ключики, и над ними растут старые ольхи. Впереди возвышенная площадка из сцементованного ключами галечника, на которой когда-то возвышалась больница; за нею самые горячие ключи и речка. Всего до Малкинских горячих ключей от поворота к ним с Начикинской тропы мы были в пути 11 час, т. е. около 42 верст.

   Мы оставались на ключах и 13 июня, детально знакомясь с ними. Они принадлежат к тому типу ключей, которые пробиваются сквозь речные наносы и образуют из галечника долины конгломерат, цементируя его своими отложениями. Главный ключ находится на краю ключевой террасы и имеет формы небольшого круглого бассейна с температурой 78° и ясным запахом сероводорода. Вода из него стекает крошечным ручейком в маленькую речную проточку, по дну которой также во многих местах выходят струи горячей воды, тогда как сама она имеет обычную холодную воду. Смешиваясь, холодная и горячая вода дает различные температуры, и, смотря по тому, где запрудить проточку, получаешь ванну любой желаемой температуры (чаще всего около 30°). Купание затруднено лишь тем, что протока мелка и температура ее непостоянна. Пробивающиеся со дна струи обжигают кожу, а если недостаточно тщательно прегражден доступ сверху текущей холодной воде, то леденеешь. Маленькие ключи есть еще и по обрывчику ключевой террасы. Края их обросли бордюром типичной для горячих ключей растительности (Killingia и пр.) корни которой нагреты до 30–40°. Подальше от края бордюр из незабудок. Далее, между отдельными холодными и теплыми ключами, идут болотистые участки. На галечно-конгломератовой сухой террасе, выработанной деятельностью ключа и выкрашенной им же в белый цвет известковыми выделениями, где ранее стояли лечебные постройки, растительность похожа на степную (полынь, пырей и пр.), хотя и образована сорными травами. Далее вдоль по речке в обе стороны от ключей идут ивняки, заросли шеламайника и пр.

   Возвышенность, у подошвы которой мы стоим, имеет слегка покатую речную террасу, которая ниже переходит в хорошо выраженную террасу левого притока Ключевой. Терраса эта сухая, луговая. Почва увала у начала террасы – жирный на ощупь суглинок с кусками глинистого сланца, начиная уже с поддернового слоя. Это тот самый зеленоватый сланец с кремнистыми прослойками, который обнажается на берегах р. Начики между устьем Щокоча и Малкинской рыбалкой. На глубине 0,7 м слой обломков уже сплошной. В долине почва та же, но камней мало, и на глубине 0,8 м они встречаются лишь отдельными кусками.

   Река довольно велика, хотя везде легко переходима вброд, имея плоское и сравнительно широкое галечное русло. За ней через долину с ее лугами и рощами идет красивый, мягкий кряж, густо одетый березняком, с очень правильной, высоко идущей линией террас. Влево (на W) хорошо виден хребет за долиной р. Быстрой и узкое, прорезывающее его ущелье с почти отвесными стенами, куда уходит прорывом р. Быстрая. Она оставляет здесь ту замечательную меридиональную долину, в которой лежит ее верхнее течение и продолжение которого на юг приводит кратчайшим путем к берегу Начики. Далее река пролагает себе путь прямо через хребет; пользуясь расселиной, возникшей, быть может, как результат крупного землетрясения.

   Малкинцы постоянно посещают ключи (2 версты от селения) для стирки белья и купания. Они рассказывают, что недавно, т. е. в начале июня, был сильный иней, побивший траву в Начике и в Малке, в последней более слабо. Они продали нам гольцов (другой рыбы пока еще нет), хлеба и молока и вообще проявили дружелюбное и радушное отношение.

   Дитмар, посетивший Малку и ее горячие ключи в 1852 г., считал Малку одним из самых больших и зажиточных камчадальских селений, причем насчитал в ней 12 домов, 75 жителей и 57 голов рогатого скота. Температуру главного ключа он (стр. 372) определяет в 66 °Р, т. е. в 82,5 °Ц. Он еще застал дома директора и аптекаря частного госпиталя, часовню и стойло от бывшего здесь ранее лечебного заведения. Когда все это функционировало, то и на ключах были деревянные бассейны для купания. По К. Шмидту, исследовавшему образцы воды Малкинских источников, присланные ему Дыбовским, они мало минерализованы; здесь, как и в ключах долины р. Сику (см. стр. 148), есть небольшое содержание серно– и углекислого натра.

   14 июня мы двинулись далее, послав И. Кайдалова вперед в селение заготовить провизии, чтобы дорогой без помехи забрать ее на вьюки. Перебравшись через речку пониже ключей, мы сразу стали на тропу и серединой сухой, обильной растительностью долины быстро пришли в Малку. Селение лежит как раз против прорыва (WSW 250°) р. Быстрой через хребет, на берегу левого, меньшего рукава ее, у подошвы небольшой береговой террасы. Слева открывается вид на широкую, плоскую долину, ведущую к берегам р. Начики.

   Маленькая, крытая травой часовня и небольшие, но чистые домики, разделенные огородами и пустырями, говорят о недостатке строительного материала, так как селение это – одно из зажиточных и растущих. В настоящее время часть жителей ушла на рыбалку на р. Начике, где со дня на день ожидается ход красной рыбы. В р. Быстрой пороги сильно задерживают ход рыбы.

   Малкинцы очень затрудняются своей принадлежностью к Большерецкому приходу. Церковная повинность такова: зимой возят в Большерецк строевой лес; каждое бревно везут на двух нартах, запряженных 12 собаками; летом выставляют рабочих для ремонта и новых построек. Весной ехать особенно трудно, – приходится переваливать хребет правее р. Начики по плитняку (скалам) и зарослям слаников. Когда вода спадет и переезд через реку станет более доступным, то ездят уже левым берегом Начики через Чирельчик, что легче. Лов рыбы в р. Начике начался всего лишь несколько дней тому назад ходом гольцов. По Быстрой даже и они идут значительно позднее. Огородов и здесь, и нигде далее, как оказывается, после посадки не поливают, рассчитывая на дождь; поэтому часто теряется бесплодно для роста огородных растений лучшее июньское время, и созревание их этим сильно задерживается. Жители Малки – потомки камчадалов, кроме одной лишь русской семьи Ворошилова, женатого на сестре завойкинского И. Е. Машигина.

   Путь вверх по долине р. Быстрой идет сначала, перейдя небольшой ручей, по широкой нижней речной террасе сухим, пышным лугом с одинокими редкими деревьями белой березы, кустиками съедобной жимолости и серой ивы, массами альпийской незабудки, кустами бузины и таволги (Spiraea media), коврами злаков и группами черной саранки-кругляшки (Fritillaria), которую теперь как раз собирают для еды. Вначале изредка попадаются остожья. Справа (О) долину сопровождает высокий, но мягкий и ровный увал с березником, и за ним лишь в отдалении виден эффектный зубчатый гребень Ганальских востряков, самая высокая часть которых называется в Малке Поперечными горами, так как подходит к вершине р. Малкинской Поперечной. Мы идем нижней тропой, ближе к реке, так как сухая весна этого года позволяет легко переходить вброд речки даже в их нижнем течении. Другая тропа идет правее березниками и увалами; она суше, но несколько длиннее.

   Пересекши луга, тропа, пробитая довольно слабо и местами плохо различимая (трактовая тропа проходит по увалам, минуя Малку), подбивается к подошве увала вправо и довольно круто поднимается затем на него; впереди в реку выдается обросший кедровником каменный мыс, который необходимо обойти. Пересекли увал частью среди березника, частью по болотистому лугу, украшенному группами ольх. Затем крутой спуск, влево до самой реки сплошная масса кедровника и небольшие обнажения, внизу ручей с притоком, русло которого сплошь заросло широкими листьями лебяжьего корня (Caltha palustris). Далее тропа идет краем нижней террасы, очень сухой, с группами можжевельника, у самой реки, здесь большой и широкой, с островами и перекатами, на которых нередки застрявшие в весеннее половодье хламины (т. е. упавшие в реку деревья). Тропа то идет около реки, то отходит несколько вправо и идет стороной среди березовых рощ и сухих луговин. Террасы здесь хорошо выражены, и по обоим берегам между речной долиной и хребтами тянется обширная полоса увалов с каменной березой.

   Стан мы разбили на низкой, но сухой терраске над левым берегом реки Малкинской Поперечной, в полуверсте от впадения ее в Быструю. Ближе к последней густые заросли прямых высокоствольных ив идут по аллювию широкой полосой; среди них не редки ямы с водой, остатки старых проток, поддерживаемые весенними разливами. Самый берег сухой, обрывчиками, обнажающими разрез галечника. По левому противоположному берегу Быстрой высокие обрывы аллювиальной террасы. По берегам Поперечной (у Крашенинникова, т. I, стр. 43, упоминается р. "Пичу, она же и Поперешная"), текущей у самого подножия возвышающегося вправо увала, растут ветловник и тополя среди тальников; местами белеют еще молодые, неуспокоившиеся галечники.

   Террасы р. Быстрой между Малкой и устьем Поперечной напоминают террасы Паратунской долины близ Николаевской. Белоберезники, повышения с луговыми и лишайниковыми подушками и понижения с участками высокотравного луга постоянно чередуются. Есть и кустики волчника (Daphne kamtschatica), который уже отцвел. В тальниках решительно преобладает ровный ковер из вейника и крапивы.

   15 июня хозяйственные хлопоты заставили меня еще раз съездить в Малку, и день этот мы простояли на месте. Малкинцы рассказывают, что из Малки легко перевалить в верховья р. Утки и жители сел. Кихчик на западном берегу часто ездят по этому пути в Петропавловск, причем часть пути выше порогов р. Быстрой проезжают батами. От Малки до Поперечной около 10 верст.

   16 июня мы выступили около 11 час. и сейчас же перешли реку сравнительно глубоким бродом (выше колена лошади), что, при стремительном течении Поперечной, было не совсем безопасно. Речка эта значительна для горного потока с коротким, всего в несколько верст, течением и весной часто совсем непроходима, – должно быть, в ее верховьях скопляется много снега. От брода, пройдя немного под увалом среди густой травы, мы вышли опять на террасы главной долины, затем пересекли широкий увал, упирающийся в реку крутым мысом. На увале парковый березник с ивой (Salix capraea), боярышником и пр. Затем мы снова спустились в долину, где за ручьем обширный, сухой, покатый луг, переходящий в белоберезник. Между рекой и большим западным хребтом тянется влево от нас мягкая меридиональная возвышенность с каменным березником, за которой вдоль подошвы хребта как бы тянется еще долина.

   Пройдя большую луговую тундру, тропа, теперь уже торная, так как она незаметно слилась с верхней и трактовой тропами, пересекает белоберезник, значительную речку, текущую в тополевом лесу и называемую Малкинский Вактал, затем обширную сухую тундру с группами прижатого, по обыкновению, к почве можжевельника, цветущей голубикой, багульником, шикшей и пр. На этой тундре, совершенно как на степи, идет развитие оврагов. Далее снова белоберезник и за ним широкая полоса старых русел новой значительной речки Ганальского Вактала, с ветвистыми большими тополями. Далее опять белоберезники перемежаются с открытыми сухими тундрами, где выделяются большие заросли можжевельника.

   Понемногу нагоняем партию телеграфных техников, идущих с мерной тесьмой для точного определения расстояний и с почвенным буром, так как им надо знать, насколько удобна почва для установки телеграфных столбов. Они командированы для составления проекта и сметы на устройство телеграфа, который соединил бы Петропавловск с Тигилем. Предполагается соединить далее последний с Гижигой, а ее через Охотск с Якутском и Николаевском на Амуре. Та партия, которую мы теперь догнали, идет на Камчатскую вершину, Мильково, Ключи, Еловку, Седанку и Тигиль; другая же партия пошла уже через Начику в Большерецк и селения западного берега. Одно из этих направлений и будет избрано для устройства телеграфа. Теперь на очереди вопрос, из чего делать телеграфные столбы, так как каменная береза не пригодна для этого по своей ветвистости.