Текст книги "Волд Аскер и симфония дальнего космоса"

Автор книги: Владимир Лавров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 43 страниц)

Глава 49. Возвращение на Голубые Острова

23.11.3030

Не успели мы как следует отпраздновать успешное завершение всех дел, как с Голубых Островов пришел вызов. Вызов пришел через базу Богини и состоял он из двух частей. Первая часть содержала краткий доклад, произнесенный голосом Иллиана: «Папа, прилетай скорее, у нас беда». Во второй части был приказ штаба вернуть на базу группу Илиарсии, а затем слетать и разобраться.

С каких это пор мы скачем из миссии в миссию без карантина? Раньше правила были более строгими. Нас выдерживали в карантине как минимум три дня. Мы соблюдали это правило даже в самые тяжелые дни, тогда, когда Богиня была в плену. Иногда это спасало от больших проблем. Некоторые ребята цепляли вирусы, а некоторые и тварей наподобие гуркхчи (гуркхчи были не единственными в своём пакостном качестве паразитов). А теперь, пожалуйста, скачем туда-сюда.

Фиу с Суэви, прослушав мой монолог о падении нравов, обсмеяли меня самым непочтительным образом. Сказали, что это старость, если я всё время вспоминаю старые добрые времена. Дай волю этой банде, они бы и руки перед едой не мыли бы.

Одним словом, мы подняли Аиса, доставили на базу Илиарсию с Одином и её группой и перенеслись на Голубые Острова. Дела тут и вправду были плохи.

Пока мы входили из космоса в атмосферу, Иллиан обрисовал обстановку по коммуникатору. Обитатели Людоедских Островов решили силой вернуть себе те участки, которые я реквизировал у них после первых продаж, а также заявить свои права на те, которые они подкупили уже после того, как мы улетели. На самом деле, это был только повод. Их планы простирались гораздо дальше. Они планировали установить своё силовое господство над всеми островами, уничтожить тех, кто совсем разорился, и основать своё королевство, в котором они стали бы господами. Единственным, кто призывал им сопротивляться, был Иллиан. Большинство считало, что людоеды имеют полное право забрать купленное, а в планы людоедов установить своё господство не верили. В итоге навстречу флоту людоедов с войском в сто тысяч опытных мужиков вышло всего две тысячи воинов, в основном идеалистически настроенные юноши, которые поверили в Иллиана. Они плыли навстречу собственной гибели. Я передал Иллиану приказ поворачивать назад сразу, как только они завидят противника, и мы понеслись им на помощь. Плохо, что в атмосфере сильно не разгонишься.

Когда мы прибыли к месту событий, битва уже началась. Этот дурачок Иллиан вместо того, чтобы отходить и заманивать противника, вступил в бой. Впрочем, как оказалось, он не зря вырос в окружении людей, помешанных на оружии всех видов. Две тысячи юношей на жалких плотиках для спасения от цунами оказались более подготовленными к схватке, чем сто тысяч мужиков. Армия людоедов шла на разбой, на охоту на невооруженных людей. Они были вооружены, в основном, копьями, мечами и луками. Их встретили плоты с баллистами и катапультами, да ещё и со снарядами, снаряженными горящим маслом. Пока мы снижались, молодежь потопила половину лодок противника. Тут пришли мы, и битва закончилась. Аис изверг плазму и пушечные очереди, и флот людоедов погрузился в прошлое.

Иллиан получил стрелу под ребра, но выжил. Мы подобрали его и ещё сотню раненых прямо с плотов и ушли на центральный остров. Через неделю, когда стало ясно, что Иллиан выживет, мы вернулись на базу.

За это время я попытался наладить местное самоуправление, из-за чего насмерть разругался с Иллианом. Мальчишка вознамерился стать кем-то вроде диктатора этого мира и понастроить множество насыпных и плавающих островов. Он мечтал об огромной империи, в которой люди ездят друг к другу на скоростных лодках и судах на воздушной подушке. Самое интересное, что у него могло получиться. Две тысячи его обстрелянных друзей могли без труда захватить власть в этом мире.

Пока Иллиан был без сознания, я облетал острова и уговаривал островитян создать выборную власть и полицию. Говорил, что только это предотвратит возникновение новых захватчиков типа армии людоедов. Явление стотысячной армии людоедов произвело на людей нужное впечатление, и дело сдвинулось с мёртвой точки. Когда спустя пять дней после боя Иллиан вышел из горячки, то обнаружил, что теперь двум тысячам его сторонников противостоит около четырех тысяч полиции. Откуда я знал, что у него были такие большие планы? Мне об этом никто не сказал. Все его ребятишки – сторонники молчали, как воды в рот набрали. Возможно, боялись, что я его отшлепаю. И они были правы. Жители Голубых Островов ещё не отошли толком от срочной эвакуации, голода и резкой смены образа жизни, и ни на какие "великие стройки" у них не было ни моральных, ни физических сил. Это я и попытался внушить Иллиану, но он не хотел слушать. Я обозвал его глупым и самонадеянным мальчишкой, а он меня – старой задницей.

Через шесть дней после битвы Иллиан со сторонниками отправились занимать острова погибших людоедов. Вместе с ними отправились члены их семей, а также те из островитян, у кого были совсем плохие условия жизни. В итоге набралось девяносто тысяч. У людоедов, кстати, острова были одними из самых лучших: в своё время они занимали эти земли одними из первых. Иллиан так разозлился, что даже отказался лететь на Аисе, сколько его не уговаривали Илиарсия с Одином (они прибыли на день позже). Так его и понесли на плот на носилках. Упрямый мальчишка. Впрочем, он всегда таким был. Возможно, он и сможет построить на этих островах свою империю, в миниатюре.

Когда мы улетали, Илиарсия с Одином всё ещё оставались с другом детства. Поддержат его, если остатки людоедов на островах попытаются возражать. У Илиарсии и Одина свой крейсер. Богиня подарила. Наш Один числится на нём юнгой, но вся команда прекрасно знает, в кого его пророчат, и ходит перед ним на задних лапках. Лилиан живёт теперь вместе с Илиарсией и Одином. Не может долго оставаться без Одина. Ей всего десять, но она уже выше меня.

По возвращении на базу меня судили за несогласованное вмешательство в дела суверенного мира и массовое убийство. Долго судили – рядили, но сошлись на том, что юноши всё равно выиграли бы битву, а мы только помогли уменьшить потери. Постигатели Истины были за меня, говорили, что благодаря этим событиям создана перспективная "технико – организационная группировка во главе с перспективным лидером Иллианом". Тем не менее, меня разжаловали в рядовые, запретили командование миссиями и оштрафовали.

Через три дня я получил у Богини запрошенную ранее аудиенцию и попросил отставки.

– Я устал заботиться обо всех этих муравейниках. Я устал от постоянного хождения по краю и постоянного напряжения внимания. Мне необходимо посидеть где-нибудь в тихом месте и обдумать все свои сомнения. Я больше не могу командовать кораблём. Мы устраиваем их счастье, и это в то время, когда я не могу осознать, в чем состоит моё собственное. У меня не хватает времени подумать даже о первоочередных вещах.

Богиня попыталась взять меня на жалость к людям, живущим в обстановке сплошного страдания, но я ответил, что они сами не хотят ничего другого.

– Так ты хочешь добиться полного собственного счастья? – спросила Богиня.

– Ну… да, – не очень уверенно ответил я. Проклятие, я об этом даже не думал в таком разрезе. Я просто чувствовал, что больше не могу.

Отставки Богиня мне не предоставила и на Землю возвращаться не разрешила. Но зато она разрешила мне взять отпуск и думать свои мысли столько лет, сколько мне вздумается. Местом пребывания мне была назначена планета Зелёная.

– А она не опасна? – спросил я, имитируя дурачка.

– Главное, что ты не опасен для неё, – смеясь, ответила Богиня.

Всё-то ей хиханьки.

Птитру отвезли на родную планету. Не дело, когда шестилетняя девочка без левой руки (её бывшая левая рука стала правой рукой) растёт в обществе головорезов. Да и её подружка Лилиан теперь живёт на другом корабле. Для пополнения нашего экипажа взамен выбывших капитана (то есть меня), Птитра, Грумгора и Виллины нам прислали четверых новичков. Они были одного вида, почти человекообразны и очень неплохо подготовлены. Пока я передавал им дела и гонял по устройству корабля, у Богини случилась для меня очередная "самая последняя миссия". На одной планете дела у серых постигателей не заладились и нужен был кто-то, кто сможет жить среди аборигенов. Учитывая то, что я отличался от них только формой носа, меня и подписали на эту миссию. Я был единственным подходящим кандидатом.

Глава 50. Упрямая планета

20.04.3031 – 04.09.3031.

– Восхвалите имя Создателя, ибо он человеколюбец. Восхвалите Создателя, ибо небо – престол его, – тянул я гимн из «священной книги».

– Ау-ау-ау, – подвывал мне в тон робот Фиу. Робот Фиу выглядел, как местная собака. Сам Фиу сидел в этот момент очень далеко от меня, на геостационарной орбите, за пультом управления боевого робота. Для страховки мне сделали этого робота – собаку, причём это был не обычный боевой робот, замаскированный под собаку, а точная имитация. Просто произведение искусства. Если кто-нибудь из местных умельцев вскроет эту собаку, то он не заметит никаких отличий в анатомии, кроме того, что некоторые органы слишком твёрдые и при попытке их вскрыть взрываются. Фиу хорошо. Ему не приходится сидеть в жаре, в пыли, под невысоким забором, который дает так мало тени, и просить милостыню.

Постигатели Истины ожидают очень многого от этой миссии. Они работают над этим миром уже двести лет и не добились никакого результата. Ни развития технологий, ни добровольцев – ничего. Они пытались развивать тут банковское дело и мануфактуры – без внешней подпитки они быстро заглохли. Они пытались развивать тут религию со строгими нравственными установками – местные её практически проигнорировали, хотя часть установок вошла в местную религию. Отчаявшиеся Постигатели попытались развивать тут транспорт, и даже раскрыли местным ряд опасных технологий – и опять неудача. Поначалу, как и ожидалось, появились энтузиасты, которые активно интересовались паровыми автомобилями и паровозами, но уже во втором поколении их не стало. Некоторые технологии прижились, например, паровозы, но занимались ими самые низы общества и только в качестве обычной работы, причём нелюбимой. Складывалось такое ощущение, что планета живет какой-то другой жизнью, невидимой для наших Постигателей. И, что самое неприятное, причина такого равнодушия была нашим серым совершенно непонятна. Население ходило на рынки, обрабатывало поля, праздновало праздники… и всё. С точки зрения наших Постигателей, разумные существа так себя не ведут. Им всегда надо чего-то большего. Неизвестность пугает, и потому мою миссию готовили долго, тщательно и не жалея средств.

Дополнительным стимулом было то, что в ближайшее время, согласно прогнозам наших климатологов, климат на планете должен был стать намного более суровым, и если местные не создадут к тому времени технологическое общество, то количество еды сильно уменьшится. Ожидается, что из-за недостатка еды возникнет множество конфликтов, а затем значительно снизится и уровень жизни у населения, и количество населения. А это такие события, которые печалят Богиню. А мы не хотим опечалить Богиню.

Я появился на планете в самом выгодном для разведчика качестве – в качестве нищего бродячего проповедника. Это был самый почитаемый и самый презираемый класс общества. Самый почитаемый потому, что их считали святыми людьми, у них спрашивали совета и звали в судьи. Самый презираемый потому, что никто не отдал бы в жены такому проповеднику свою дочь. Как жениться человеку, у которого нет ничего своего?

Моя подготовка включала в себя заучивание всех священных текстов. Их я и пел сейчас, надеясь на милостыню. Надо сказать, что местная религия включала в себя почти все грязные трюки, известные нам по религиям других миров. Тут было и упоение образом Всесокрушающей Силы в виде образа Создателя, и паралич сознания страхом посмертного наказания, и словесное программирование через повторяющиеся слова, и окуривание наркотиками в храмах. Достаточно сказать, что эта религия была строгим единобожием, но при этом в ней насчитывалось несколько сотен вспомогательных божеств, имена которых мне пришлось учить несколько месяцев. Честно говоря, я до сих пор в них путаюсь, но это не беда: в них путается и половина жрецов, причем в разных частях этого мира по-разному. Со стороны казалось, что эта религия должна была развалиться из-за своей неправедности и упрощённости в течении максимум десятка лет, но за то время, пока наши Постигатели за ней наблюдали, она только распространялась и в итоге захватила весь этот мир. Ещё одна загадка.

Скряги – горожане шли мимо и не спешили наполнить даже мелкими монетками кошелек того, от кого зависело выживание их мира. Правду сказать, мне их милостыня была совершенно не нужна, мой рюкзак был набит контейнерами с едой, замаскированными под самые простые местные овощи, но положение обязывало. Работать не хотелось, энтузиазма после последних миссий у меня совсем не осталось, и потому мы с Фиу который день просто сидели под забором, горланили священные тексты на похабные мотивы и наслаждались видами. Посмотреть было на что: архитектура и одежда у местных были весьма причудливыми. Вот только тень от забора была маловатой.

– Эй, почтенный, ты кто? – разбудил меня совсем не почтительный оклик, сопровождаемый толчком по ноге. Я немного задремал в теньке и резкому пробуждению был совсем не рад.

– Хочешь, я его покусаю? – спросил Фиу на всеобщем, маскируя слова под рычание.

Я поднял взгляд на говорившего. Передо мной стоял такой же бродячий проповедник, как я, в окружении шести учеников. Иногда они сбиваются в кучки и ходят вместе, у них даже бывают ученики.

– Отставить, это коллеги, – сказал я Фиу, а проповеднику ответил: – Сияние истины привлекает разные души.

Разбудивший меня проповедник ничтоже сумнящися уселся в пыль между мной и Фиу. Фиу посчитал своим долгом попытаться его цапнуть, но проповедник сделал лёгкое движение рукой, и его рука оказалась точно сбоку от пасти моего верного пса. В следующую секунду одна рука зажала ему пасть, а другая погладила по голове. Рука всегда имеет преимущество перед пастью. Я сам многократно убеждался в этом, когда мы возились с псом нашего охранника в детском саду. Как некоторые люди ухитряются быть покусанными собаками – не представляю.

– А он мастер в ловкости, – сообщил мне Фиу через коммуникатор, – я могу его положить, но тогда всем станет ясно, что я не совсем собака.

– Фу, лежать, – сказал я вслух и забрал у нахала свою псину. Пока я его забирал, проповедник ухитрился ещё раз потрепать робота по загривку.

– Меня зовут Блаженный Субхар, – представился пришелец, – в след какого мастера ты ступаешь?

Мне показалось, что ученики Субхара удивились тому, что при звуке этого имени я не подпрыгнул и не отдал честь.

Я честно признался, что являюсь самоучкой. На этот счет у меня была отличная легенда, сработанная на основе двухсотлетней афёры Постигателей. Я был раньше преуспевающим мелким купцом, но потом разочаровался в мирской жизни, передал состояние выросшим детям и ушел странствовать по миру, чтобы нести людям слово правды о том, что жизнь не ограничивается только погоней за изобилием. Достоинство легенды было в том, что все торговые дома и люди, упомянутые мною, существовали в действительности и готовы были подтвердить мои слова. Гарантией тому были большие объёмы денег и компромата.

– Так почему ты стал бродячим проповедником? – переспросил Субхар.

Я ещё раз повторил эту часть легенды: мне было больно видеть, как люди стремятся любыми правдами и неправдами (в основном неправдами) накопить как можно больше денег и только для того, чтобы затем потратить их на создание боли для окружающих: уколоть их своим престижем.

– Когда люди тратят всю жизнь на то, чтобы сделать больно друг другу, это печалит Создателя, – закончил я, горестно вздымая руки кверху. Я мог повторять эту легенду даже во сне. Об этом позаботились наши Постигатели Истины, когда готовили меня к миссии. На этот раз мне было тяжело произносить эти слова, но мои сложности были особого рода. Мне с трудом удавалось удерживаться от смеха, поскольку Фиу по закрытой связи комментировал мою легенду далеко не почтительным образом.

– Ух ты, как здорово, ты говорил с самим Создателем? – восхитился Субхар с издёвкой в голосе. Я посмотрел на него с удивлением. Он отличался от обычных проповедников. Те сейчас начали бы поучать меня или восхвалять Создателя.

– В Писании написано…, – начал я.

– Давай не будем говорить о том, что написано в Писании и чего мы не видели сами, договорились? – перебил меня Субхар.

– Договорились, – ответил я "на автомате".

– И вот ты сидишь тут на заднице, в пыли, попрошайничаешь и думаешь, что от этого людям станет лучше?

На это у меня тоже был заготовлен стандартный ответ из Писания:

– Мир держится не выгодой, но праведниками. Если не будет тех, кто повторяет Писание, то кто будет о нём помнить?

– А зачем людям помнить про Писание?

Такой вопрос, заданный вслух среди простых людей, мог привести к немедленному сожжению богохульника. Авторитет Писания был аксиомой. Покушение на неё каралось быстро и безжалостно. Я ещё раз удивлённо посмотрел на "блаженного". Он вёл себя, как неверующий. Пришлось отвечать своими словами:

– Как зачем? Чтобы мудрость не потерялась во времени.

– Слышу голос живого человека, – засмеялся Субхар. Ученики ему подхихикнули.

– А вот скажи мне, праведный подвижник, а почему, по-твоему, люди интересуются религией и всем таким?

Вот это вопрос! На уровне наших ребят из "серой плесени", третий год обучения. Тут даже Фиу удивлённо посмотрел на Субхара. Тот, слава милосердному Создателю, этого не заметил. Я начал перечислять:

– Несколько причин. Страх перед смертью, страх оказаться недостаточно разумным существом, желание заработать одобрение общества, иногда – страсть к доминированию в своей стае.

– Четыре, – считал Субхар, загибая пальцы, – и всё?

– Нет, не всё. Желание сделать свой мир лучше, желание создать совершенную и вечную общественную систему, жажда бессмертия, стремление к совершенству всех сторон жизни, иногда – желание принудить других к добру силой, – тут я понял, что озвучиваю некоторые мысли, которые этому миру ещё рано знать, и замолчал.

– О! Очень неплохо, – теперь уже Субхар смотрел на меня удивлённо, – сам додумался или научил кто?

В действительности меня этому научили у "серой плесени", но для того, чтобы не выходить из легенды, пришлось сказать, что сам.

– Я предлагаю тебе стать моим учеником.

Нутро офицера воздушно-космических сил взбунтовалось от этого наглого предложения. Лезут тут всякие в учителя, а мне ещё надо миссию выполнять, понять, что в этом мире происходит! Но, с другой стороны, это же отличное прикрытие! Судя по всему, Субхар – личность известная, и с ним я попаду туда, куда иначе никак не пролезу. Так разведчик победил лихого рубаку. Ученики Субхара истолковали моё сомнение по-своему:

– Субхар – известный учитель и мудрый человек, он делает тебе честь, предлагая свою мудрость, мы ни разу не пожалели, став его учениками, – уговаривали они меня.

Я согласился.

– Суэви, иди сюда, неси конспект, припадешь к источнику мудрости! – завопил Фиу внутри корабля.

– Обычные люди ищут в религии только сказку для самоуспокоения, – поучал меня и остальных учеников Субхар, – они ждут, что после смерти их похвалят и погладят по головке, и ни о чём больше не думают. Они не задают себе вопросов ни о том, почему они нуждаются в религии, ни о том, почему им хочется сделать то или иное действие, ни о том, какие последствия вызовут их действия, ни о том, почему небо голубое. Они не задают себе вопросов ни о чем. Вы не должны быть такими. Реальность гораздо страшнее и жёстче сказки, и вы не должны прятаться от неё.

– Да, учитель, – послушно ответили мы.

Я даже не предполагал, насколько мне повезло три месяца назад, в тот день, когда Блаженный Субхар остановился у моего дремлющего тела. Он был доверенным лицом многих местных правителей (в этом мире было несколько государств, которые иногда даже воевали друг с другом) и постоянно находился в центре разнообразных интриг. Правители и начальники разных уровней любили вызывать его к себе и долго беседовать о том – о сём. Из этих посиделок Субхар выходил обычно с большим мешком денег и с ещё большим мешком поручений, которые он трактовал самым вольным образом. Что забавно, все ему за это оставались только благодарны. Благодаря Субхару я вошел в курс всех основных интриг, создающих местную политику.

С требованиями Писания он обращался очень свободно, считал, что эти законы написаны только для глупых людей. Удивительно, но он провозглашал это открыто на всех углах и приглашал всех, кто любит истину, к себе в ученики. И, что ещё забавнее, вместо того, чтобы спалить его на ближайшем костре, все считали Субхара и подобных ему (таких учителей тут было несколько) святыми людьми. Понятно, что никто из обременённых семьями и капиталами людей в ученики к нему не набивался. Один из шести учеников, которые пришли к Субхару до меня, был сыном богатого торговца, который сам хотел бы стать учеником, но боялся бросить дело. Отец платил за него и не подозревал, что остальных учеников Субхар содержит сам.

Все эти три месяца я постоянно удивлял нашего наставника. Начал он с того, что подговорил учеников всячески обижать меня. Вместо того, чтобы исходить гневом и воплями, как это принято у местного населения, я кротко спрашивал у них, почему и зачем они меня обижают? Так я прошел первую проверку. Субхар был доволен. Очевидно, первым пунктом в его учебном плане стояло обучение кротости и самоконтролю. Потом он как-то спросил меня, знаю ли я, почему мягкое и податливое крепче твёрдого и жесткого? Я тут же привел примеры из техники и из государственного строительства. Полученное у "серой плесени" образование в области теории систем позволяло. Субхар удивился, и удивляться ему пришлось ещё много раз. Я имел понятие и о контроле за мотивами своих поступков, и об отличии человека от животного, и о высшей математике, и о многом другом. Для остальных учеников это было откровением, они об этом раньше не думали.

На исходе второго месяца нас покинул самый старший из учеников. Один из правителей уговорил Субхара отдать ему одного из учеников в качестве управляющего провинцией. Субхар упирался и не отдавал, но потом, громко стеная, согласился. Мы, ученики, громко смеялись в глубинах наших душ. Все мы знали, что последнее время он натаскивал этого ученика в высшей математике и в теории управления.

У местных учителей, как оказалось, была очень неплохая теория управления, в которой очень хорошо были разработаны вопросы о том, почему нельзя создавать дополнительные бюрократические структуры в виде различных "помощников", о том, как теряется информация при прохождении по инстанциям, а также и о том, как выявлять и избавляться от бестолковых начальников. Для не очень сложных местных структур этого было более чем достаточно.

Меня Субхар держал для какого-то особого дела. Я его удивил, и удивил очень сильно. Он задумал великую интригу на моей основе, но мне о ней ничего не говорил. Все эти три месяца мы метались между тремя королевствами, стараясь предотвратить войну между первым и вторым и организовывая войну между первым и третьим. Насколько я понял, учителя (Субхар был не одинок в своих стараниях) старались поддерживать статус-кво, сохраняя ситуацию такой, чтобы ни одно из государств не получило значительных преимуществ, позволяющих ему стать единовластной империей. Они не вмешивались в политику – они сами и были политикой. Расставляли везде своих людей, дирижировали движением капиталов, организовывали или прекращали беспорядки, изобретали на ходу новые понятия и технологии. Впрочем, в отношении технологий их политика стремилась к тому, чтобы ничего не менять. Они могли что-нибудь изменить в технологиях управления или пропаганды, но в технике и в земледелии они старались ничего не трогать.

Фиу всё это время веселился, как мог. Облаивал всех начальников и бродячих собак. Во время переходов (мы ехали на лошадях, а вещи везли на бричке) он ходил на охоту и каждое утро приволакивал какую-нибудь живность, чем каждый раз ставил меня в неловкое положение. Пищу этого мира я есть не мог, и приходилось каждый раз её незаметно выбрасывать или притворяться вегетарианцем. Остальные ученики только диву давались, глядя на такую "умную" собаку. Особенно их удивляла его способность выводить точную мелодию молитв, когда он подвывал нам по утрам и вечерам. Никто из них не догадывался, что он их терпеть не может и что этот вой – это вопль души.

– Вы должны везде и во всем докапываться до сути происходящего, задавать себе вопросы и искать ответы, – продолжал свою лекцию Субхар, – вы можете понять простого человека, живущего в сказке, он не может понять вас. Мы могли бы быть сильными и твёрдыми, бороться с их заблуждениями, осмеивать примитивность их сказок и провозглашать свою истину, но это тот случай, когда сильное и твёрдое слабее мягкого и гибкого. Мы не смеемся над их сказкой, мы стараемся их понять, а поняв, стараемся через вопросы навести их на наше понимание истины. Начни мы ломать их силой, мы получим только драку и никакого полезного результата. Действуя из их сказки, мы остаёмся любимы ими. Ваше понимание должно быть любовным пониманием, вы должны стать ими и понять их мечту. Понимание бывает только любовным, а другого, надо сказать, и не бывает.

– Мало того, если вам даже и удастся создать абсолютно правильное и точное учение добра и зла, изложенное самыми ясными формулировками, вы не сможете донести его до простых людей. Оно в них не поместится. До тех пор, пока человек живёт в своих страхах и удовольствиях, он будет использовать любое учение только для того, чтобы оправдать свои страхи и удовольствия, и вы ничего не сможете сделать с этим. Они просто не захотят понимать ваши объяснения.

– Да, учитель, – ответили мы.

– Ну, вот, хоть один умный человек Волду объяснил, почему он зря время тратил на свою книгу, – восторженно завопил Фиу в наушниках моего коммуникатора, – говорил я, что надо было только драться и по бабам бегать.

– Волдар (так меня звали на этой планете), пожалуйста, перечисли мне ещё раз, почему люди интересуются религией? Мне понравилось в прошлый раз то, как ты сказал.

Я перечислил.

– Вот! Страх смерти – но зачем бояться того, о чём вы не знаете? Зачем бояться смерти, если с ней приходит прекращение боли? Если после смерти есть жизнь, то зачем бояться Создателя, когда он благ? Но люди боятся. Боятся так, что готовы на что угодно, лишь бы уйти от этого страха. Вы не должны бегать от этого страха. Вы должны изучать его. Вы не можете бояться чего-то, чего в вас нет. Все ваши страхи – это память о накопленных с детства болях и обидах. Вы должны изучить каждый из них, и тогда у вас не будет больше страхов, а будут только осознанные опасения или понимание того, что то, чего вы боялись, не стоит того, чтобы его бояться. И так во всем. Некоторые люди приходят в религию для того, чтобы заставить других быть хорошими. Некоторые люди приходят в религию для того, чтобы втайне считать себя лучше других. Последствия их деятельности, как правило, весьма разрушительны. Вы должны изучить каждый свой страх и каждую свою мечту, иначе вы можете попасть в одну из таких ловушек, примеры которых я вам привел. Тело человека – это не только руки и ноги. Это ещё и то, что заставляет вас искать женской ласки, признания соседей, или первенства среди сильных. Это всё пустое и томление плоти, вы всегда должны осознавать, что является окончательной целью вашей деятельности, так, чтобы телесные побуждения или заносчивая гордость не могли диктовать вам свои желания. Не отрицайте желания плоти, ибо Создатель дал вам их, чтобы вы могли жить, но и не позволяйте им брать верх так, чтобы они могли привести к печальным последствиям…

Глядя на Субхара, я вдруг понял, что вижу перед собой аналог наших Постигателей Истины. Для того, чтобы вертеть мирами из-за кулис, не обязательно иметь космические корабли и защитные поля. Можно ходить пешком и носить самую дешевую мешковину. Главное – это иметь своё представление о сути происходящего и отлаженную систему воспитания. У меня было сильное желание рассказать ему о наших Постигателях, но я сдержался. Как оказалось впоследствии, не зря.

– Суэви, лучше не слушай, а то станешь золотым драконом. Пойдём в миссию, а сделать ничего не сможем, придётся только тебя охранять. Чтобы местные не украли и на слитки не переплавили, – отозвался на эту проповедь Фиу.

– Учитель, – спросил Субхара один из учеников, – а как же наша вера в Создателя?

– Создатель велик и благ, и в этом нет никаких сомнений, но скажи мне, ты и вправду думаешь, что после смерти плохих мальчиков поставят на горох в угол, а хороших погладят по головке?

– В Писании сказано, что злые попадут в пламя, а хорошие будут пировать с девами, – поправил его ученик.

– А как долго ты сможешь пировать с девами так, чтобы тебе это не надоело? – засмеялся Блаженный.

– Дня два, – признался ученик, – а потом захочется каких-нибудь других забав.

– Как бы огорчились все девы мира, услышь они тебя, – покачал головой Субхар.

– Слабак, – прокомментировал в корабле Фиу, – я бы через два года только начал входить во вкус.

Мы все засмеялись.

– Представьте себе, что всё ваше существование определяется только вашей мыслью о вас. Что нет больше тела, которое вовремя подаёт вам сигналы усталости, нет рук, нет ног, точнее, они есть, но только пока вы о них думаете. Представили? Вы в настоящий момент не умеете контролировать ни свои мысли, ни свои движения, – Абар, зачем ты сейчас треплешь ус? – ни свои образы. Представьте, что все ваши мысли будут сразу овеществляться, что тогда с вами будет? Вот что с вами будет после смерти. Научитесь осознавать и контролировать суть происходящего внутри и вокруг вас, здесь и сейчас, пока у вас есть тело, старайтесь направить свои умения на благо всех людей – и тогда вам не следует бояться того, что будет после смерти.

– Учитель, а что, после смерти правда всё, что мы подумаем, будет тут же возникать в реальности? – испуганно пискнул самый младший ученик.

– А ты что думал, что Создатель создавал людей только для того, чтобы они ему зёрна выращивали? Никто не знает, друг мой, как там оно будет. Это только одна из догадок. Но очень красноречивая, хорошо подходит для учебных целей.