Текст книги "В поисках Витослава (СИ)"

Автор книги: Владимир Лактионов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

XIII. Высшее растение

Пауза длилась несколько минут, затем принц Васаго глубоко вздохнул.

– С самого дня сотворения мира я не переживал такого позора! Я экстренно созываю военный совет!

Я вздрогнул от неожиданности, потому что мы вдруг оказались в громадном зале, показавшемся мне бесконечным, единственными предметами интерьера которого были стоящие на выложенном оливковыми плитками полу пурпурные колонны. Ряды колонн простирались во все стороны и терялись вдали, стен не было, потолка тоже. Зал заполнился гулом голосов, но никого из говорящих не было видно.

– Это неучтиво! – сделал мне замечание Афиноген, – переходи на астральное зрение.

Я скосил глаза к переносице и увидел несколько десятков демонов, прохаживающихся между колоннами и неспешно беседующих друг с другом. Один из них явно был главнее прочих. Он носил тяжелый рогатый шлем, а ноги его напоминали ноги краба, и их было восемь.

– Это король Баал, – шепнул мне Афиноген, – сын утренней зари и повелитель сущего.

– Господа! – громко произнес Баал, – прежде чем мы начнем рассматривать вопрос по существу, нужно определить насколько к этой процедуре могут быть допущены люди – что им можно будет слышать и понимать, а что нет. То же касается и низших бесплотных.

Низшие бесплотные жалобно пискнули.

– Их пригласил сюда я, – ответил принц Васаго, и я же распространяю на них свое покровительство. Пусть слышат и понимают всё!

– Влипли! – шепнул Афиноген. – Знание возлагает на знающего ответственность, таковы здешние правила.

– А у нас разве не так?

– В смысле, у людей? Конечно не так. У нас закон распространяется на всех, знаешь ты его, или нет. А здесь незнание – индульгенция. Не знаешь – с тебя и взятки гладки. И никаких исключений.

– Например?

– Например, есть закон, гласящий: «Тебе надо – ты и делай». Ты его только что узнал, и отныне, если ты белый, за каждое его несоблюдение будешь нести наказание.

– От кого?

– Там увидишь.

– Что значит белый я?

– Обязанный выполнять законы по-белому.

– В смысле?

– В том виде, каком они написаны.

– Сколько всего законов?

– Двенадцать.

– Ну, это еще терпимо… Есть ли черные люди? Сколько их?

– Ровно столько, сколько и белых. Они, как ты догадался, должны выполнять законы наоборот, и у тогда них все будет хорошо.

– Белые – это добрые и порядочные, а черные – злые и коварные?

– Совсем нет.

– Тогда я не понял…

– Ты идешь по улице и слушаешь в наушниках любимую песню – это по-белому. В другой раз ты едешь на машине, открываешь все окна и делаешь звук погромче: мол, пусть все насладятся твоей любимой песней. Это – по-черному. Не понял? Ты увидел переползающую через дорогу улитку. По-белому – ты через нее переступил, по-черному – перенес на противоположную сторону…

– Опять не понял. Расскажи об остальных законах!

– Не стоит, в таком случае на тебя со всех сторон обрушатся несчастья. Незнание – лучшая защита. Хотя, везде есть лазейки…

– Итак, господа, – послышался голос Баала, – налицо нарушение устоявшегося веками равновесия. Некоторое время мы считали, что это – мелкий дефект, присущий одной лишь Гее. Первые сомнения появились тогда, когда некто Парус развеял слугу всеми нами уважаемого герцога Элигоса, которому принадлежал тамошний мир. Тогда Элигос из благородства уступил Гею переселенцам… Ведь та́к было?

Один из демонов кивнул: «Она была мне без надобности!».

– Потом людям не без помощи Паруса удалось, применив откат времени, ликвидировать еще одну потенциально опасную для него, созданную на Земле новую зарождающуюся силу – машинный разум, и это была еще одна серьезная заявка на право любого вмешательства в ход истории по-крупному. Очень странно, что деятельность Паруса пока ни разу не приводила к появлению катаклизмов – несплошностей пространства, временны́х сбоев, тайфунов, землетрясений и прочих необычных явлений природы, что лишний раз говорит о его мощи. Он ведет себя бесконфликтно, не расталкивая окружающее, а как бы просачиваясь в мельчайшие зазоры между составляющими его элементами. Предлагаю вынести вопрос о праве существования пресловутого Паруса на высший суд. Какие будут мнения?

Я не слышал, чтобы кто-нибудь что-нибудь произносил, но интерьер снова изменился, и мы оказались в мрачной зале огромной пещеры. Тусклый, неизвестно откуда берущийся свет выхватывал из мрака сталактиты и сталагмиты в десятки и сотни метров длинной, их обломками был устелен пол, и среди этих обломков… Мне поначалу показалось, что это были статуи, но потом я понял, что это – живые люди. До невероятности худые, они сидели в йоговских позах, их глаза были закрыты, волосы так длинны, что свисали до пола, впивающиеся в ладони ногти рук были под стать волосам, а цвет тел практически не отличался от цвета сталактитов. Они, либо не дышали, либо дышали так слабо, что заметить это не представлялось возможным.

– Это статуи? Покойники?

– Это архонты, люди, достигшие духовного совершенства, но не ушедшие из мира, а оставшиеся в нем, дабы своими флюидами помогать человечеству постигать истины.

– Они живы?

– И живы, и не живы. Это третье, неведомое простым людям состояние души. Они в сознании, но ни о чем не думают. Они держат баланс сил. Малейший – даже не мысль, а намек на нее, проскочивший у кого-нибудь из них, способен вызвать катастрофу космического масштаба и таких же последствий.

– То есть, с ними нельзя разговаривать?

– С ними невозможно разговаривать. Хочешь? Попробуй!

– Как же они будут вершить справедливость?

– Они ее уже свершили.

Я увидел поднимающихся с колен демонов и понял, что аудиенция окончена.

Мы опять оказались в зале с пурпуровыми колоннами. Почти все демоны исчезли, остались мы с Афиногеном, наши бесплотные, король Баал и принц Васаго.

– Придется идти на переговоры, – буркнул тот, глядя на Баала.

– Иного выхода нет… Пока нет, – изрек король.

И первым сделал шаг по направлению к пещере.

‒ Стой! Кто идет? – окликнули его из-за камней.

‒ Король Баал! ‒ ответил король.

‒ Стоять! Руки за голову! ‒ оклики стража не отличались особым разнообразием.

– Неужели ты не усвоил урок? – полюбопытствовал король.

– Какой урок? Стоять? Не разговаривать! Руки за голову!

– Десять минут назад ты висел в воздухе без штанов и кожи!

– Не припомню такого!

У короля отвисла челюсть.

– Ахали цели, – подсказал я ему шепотом.

– Ахали цели! – рявкнул король. – Немедленно доложите своему руководству о том, что прибыли парламентарии.

– Оставайтесь там, где стоите, – ответил охранник, включая рацию.

Через минуту мы вошли внутрь. Навстречу нам шагнул маг с планшетом, он склонил голову и коротко представился:

– Сихаэль.

Стоящий рядом с ним военный также сделал шаг и назвал себя:

– Полковник Шалимов.

– Недавно я уже представлялся, – заявил принц. – Ну, ладно-ладно… Я принц Вассаго!

Афиноген легонько толкнул меня плечом, и я понял, что пришло время и мне назвать себя.

– Владимир, писатель.

– Протоиерей Афиноген, настоятель Храма великомученика и целителя Пантелеимона, – завершил процедуру знакомства батюшка.

– Он же светлейший герцог Валефор, – вдруг добавил принц.

– Вот это и есть по-черному, – улыбнулся мне Афиноген, – ведь принца никто за язык не тянул!

– Все равно, я пока не очень… Хотя, начинаю догадываться, в чем дело, – ответил я.

– Цель вашего визита?

– Мы хотим войти в один из лучей Паруса.

– Для чего?

– Для контакта с ним, для консультации… Вы, что, сами ни разу в него не входили?

– Пробовали, но у нас не получилось, хотя были слухи… Послушайте, как вы это делаете?

– Подходим ближе… Видите: один из лучей становится ярче… Значит, нам туда…

Я сделал шаг вперед.

Честно говоря, я ожидал увидеть Серафа, но столкнулся нос к носу с Гагтунгром. Я оглянулся: Афиногена, принца Вассаго и короля Баала рядом не было.

– Как ты здесь оказался? – вырвалось у меня.

– По-моему, правильнее будет задать этот вопрос тебе.

– Но ведь ты – Гагтунгр, исполнитель пульса де-нура, почему ты в Парусе?

– Ты еще не догадался? Тот, кого ты видишь перед собой, не совсем Гагтунгр, вернее совсем не Гагтунгр. Я – лишь его проекция в твоем сознании.

– А Сераф?

Гагтунгр улыбнулся и развел руками.

– Разговаривая со мной, Серафом, или кем-нибудь еще, ты, на самом деле, беседуешь с самыми глубинными слоями своей психики.

– Что или кто тогда Парус?

– Ну, это совсем просто… Это цветок, в смысле, растение, высшее растение… Можешь его так называть. В привычных для тебя мирах высшие ступени развития занимают животные, в неведомых тебе – случается, что и растения.

– Кто его посадил? Люди?

– Конечно, нет. Его спора, подгоняемая звездными ветрами, проделала немалый путь, пока не достигла Геи. По времени это совпало с появлением переселенцев – Ядринца с его людьми, и, возможно, это произошло не случайно.

– Где сейчас эти люди?

– В раю.

– Так уж и в раю?

В мире, в котором они сейчас пребывают, воплощаются самые дерзновенные мечты и заветные желания. Там можно все и ничто не слишком. Считай, что это Вальхалла.

– Я чувствую подвох…

– Совершенно верно. Через некоторое время они попадут в место, полное обмана, отчаяния и боли, где их души пройдут закалку и только после этого предстанут пред теми, кто вправе решать их дальнейшую судьбу.

– Перед архонтами?

– Архонты – это не то…

– Я был у них в пещере. Это потрясающе!.. А перед кем?

– Ты задаешь слишком много вопросов. Еще не время получать на них ответы. Ты уже понял, что проходишь такой же, как и они, курс обучения, но экстерном?

– Догадывался. А что Афиноген?

– У него тоже не все просто… скоро ему придется делать выбор: или остаться протоиереем, или так же с головой окунуться в неведомый мир… Ты можешь ему помочь, и для этого ничего особенного не требуется. Просто будь более активным и ничего не бойся.

Он хитро подмигнул, обернулся вороном и выпорхнул в открытое окно, и это было окно кухни моей городской квартиры. Я обернулся: позади меня стояли Афиноген, принц Вассаго и король Баал, и выражения их лиц наглядно говорили, что они прыгать в окно явно не собираются. Света с широко открытыми глазами застыла в проеме кухонной двери. Обессиленный, я опустился на табурет.

XIV. Репетиция

– Ну вот, торжественно заявил король, – теперь поговорим. Уже вечер… Пропустим ночь? Ни у кого нет возражений?

Он щелкнул пальцами… и настало завтрашнее утро. Я прислушался к себе: самочувствие говорило о том, что я прекрасно выспался. Что ощущала Света, мне было не понять. Во всяком случае, дверной проём она так и не покинула.

– Ты все еще продолжаешь делить мир на хорошее и плохое? На демонов из преисподней и ангелов из поднебесья? Первые стремятся похитить человеческую душу, вторые – ее спасти… Не кажется ли тебе, Владимир, что эта, пахнущая нафталином история, придумана людьми и для людей? Человечество существует что-то около – ни много, ни мало – двухсот тысяч лет. Разделение мира на рай и ад – всего три тысячи. Люди, как могли, стремились постичь тайны строения вселенной, но не сумели быть в мире с самими собой. Они устраивали войны, прикрываясь именами богов, объявляя то одних, то других врагами рода человеческого, возвеличивая избранных и низвергая неугодных. Божество одного народа становилось демоном для другого и наоборот. И тогда демоны ушли в нижние миры без людей, а Первоверховный Сущий дал людям веру, основанную на разделении, и появились ангелы господни и демоны из преисподней. Потом он разделил ее на три части… Ну, дальше ты знаешь. С тех пор любая нынешняя вера – вера страха. Не так ли, Афиноген?

– Не обязательно страха…

– Как же? А ну как сатана окажется сильнее господа? Чем тогда закончится Армагеддон? Кто будет низвергнут в озеро огненное и серное? Мораль и этика, любое законодательство, литература и искусство и даже, в известной мере, наука зиждутся на идее противостояния добра и зла, на само́й концепции возможности существования их в абсолютной форме. Каждому Голиафу – свой Давид…

– Вот так рождается другая идея – понятие богоизбранности…

– Да, об этом откровенно заявлено в одном авторитетном, известном всем писании… Но сейчас не об этом. Появился некий фактор, начавший очень осторожно, но неуклонно рушить сложившуюся структуру. Причем, заметьте: он возник не на Земле, а на Гее. Что в этих обстоятельствах требуется от нас? Да ничего, нужно лишь определиться с нашим отношением: либо мы делаем вид, что ничего не произошло, и занимаем выжидательную позицию, либо подыгрываем новой силе, либо вступаем с ней в единоборство. Лично я – за первый вариант!

– Хитер! – я наклонился к Афиногену. А причем здесь богоизбранность?

– В Торе, священной для всех иудеев книге, бог неоднократно говорит Моисею о том, что он избрал для себя народ, из которого впоследствии выйдет спаситель мира, и что между евреями и Богом заключён договор, гласящий, что евреи избраны не за заслуги, а ради того, чтобы спасти – ни много, ни мало – все человечество. И что, в случае опасности, у евреев всегда найдется спаситель из их же рядов. Каждый еврей, впитавший эту доктрину с молоком матери, становится, как гласит популярная теория антисемитизма, пренебрежительным и высокомерным к другим народам, в привилегированном обладании правами и возможностями, которые не даны простому смертному.

– Не думаю… Не уверен…

– Я тоже так не думаю, но теория, гласящая, что все евреи от рождения пропитаны этой идеей, говорит, что именно она стала самой главной причиной нелюбви к ним остальных наций.

– Так что нам делать?

– Ничего. Служить идее, равно как и воевать с ней – занятия неблагодарные… Хотя, согласись: где-то в глубине души ты ведь тоже недолюбливаешь евреев? Да, или нет?

– Я… Не знаю…

– Оставим пока эту тему… Наблюдай за собой и делай выводы.

– Баал, помоги разрешить привнесенное в мою душу смятение!

– Ты уверен, что его нужно разрешать? Может быть, правильнее, пожить немного с двойственностью внутри? Жизнь – не математика, и правильный ответ может находиться в совершенно неожиданной плоскости.

– Да, действительно все просто! – посередине кухни возник ошалелый Сихаэль, и его голос приобрел трагические нотки. – Грядут перемены, и никто не в силах им помешать. Парус выкристаллизовывает вокруг себя новый мир, он приоткрывает завесу!.. Всякое негодное дерево срубают и бросают в огонь!..

– Не увлекайся на ночь мистикой и научной фантастикой! – одернул его Афиноген. – А где Шалимов? В Парусе?

– Последнее, что я видел: луч Паруса качнулся ему навстречу, но Шалимов резко отшатнулся и сделал несколько шагов назад. Возможно, он и сейчас там, на берегу заливчика… С мокрыми штанами… Но это – так, мое предположение.

– Итак, – слово опять взял Баал, – мы покидаем сей гостеприимный дом и даруем его обитателям заслуженный ими покой. Если что, звоните по прямому проводу!

В доме сразу стало тихо.

– Запишу-ка я все, пока свежа память…

Я привычно устроился за столом и открыл крышку ноута. Экран несколько раз мигнул и стал синим. Эх, вот ведь, незадача! Недолго думая, я вызвал Баала. Его физиономия возникла передо мной в виде отражения на боку заварочного чайника.

– Что?

– Да вот… – я повернул ноут экраном к чайнику.

– Другого админа не нашел?

– Дык я…

– Странно, этого быть не должно… Ладно. Ох, уж эти люди!

– Какие?

– Из конторы, они и здесь хотят быть главными и диктовать свои условия. Проучить их, что ли?

– Только никого не убивай! И потом, они блюдут государственные интересы!

– А кто решает, что ихнему государству во вред, а что на пользу? Сидит там старый хрыч с погонами и лопается от жира и чувства собственного достоинства. А еще делает вид, что он – православный христианин! Значит так: синих экранов у тебя пока не будет… Вритра, я знаю: ты меня слышишь! А по поводу хрыча…. Сихаэль, ты собрался домой?

– Да нет, обратно на Гею, нужно выяснить, как дела у Шалимова и все такое прочее.

– Не торопись. Бери обоих – он кивнул на меня и Афиногена – и дуйте к самому большому начальнику вашей конторы. Я что-то запамятовал… Как, бишь, его зовут?

– Александр Васильевич… Ваше величество, господин Баал, мне боязно, я же оттуда не выйду!

– И мне боязно, – вставил я свои пять копеек, – поэтому у меня начало сильно бурчать в животе, и я рискую опозориться!

– Вот и хорошо! – улыбнулся Баал из чайника, – значит, все произойдет, как надо. Пусть вас не смущают транспортный вопрос, вы попадете прямо к нему в кабинет, но, при желании вернуться, мгновенно окажетесь здесь. Кстати, у Володи есть фаритон. Сихаэль, не обессудь, долги надо отдавать!

– Я что-то тебе должен?

– Должна вся твоя контора, она постоянно нарушает белый тезис – договор между мирами о сотрудничестве и невмешательстве, сует свой нос, куда не следует… Хотя бы эта история с Геей, Парусом и исчезновением целой общины… Ладно, счастливого вам пути!

Последнее слово Баала еще звучало у меня в ушах, а ноги уже ощущали пружинящую поверхность дорогой ковровой дорожки, один конец которой выезжал из-под двери кабинета самого большого начальника, а второй прятался под его необъятным письменным столом, на котором, кроме тонюсенькой папки, не было ничего – ни лампы, ни календаря, ни монитора, ни клавиатуры.

Сидящему за этим столом на вид было за шестьдесят, и он был наполовину лыс. Мы застали его в тот момент, когда он, задумчиво читая какой-то документ, почесывал место, в котором покрывающий его череп лес переходил в лужайку. Затем, с тем же выражением лица он медленно погрузил руку куда-то под стол, и Сихаэль, предупреждая возможную пикантность ситуации, слегка кашлянул. Сидящий застыл, уставившись на нас немигающим взглядом.

– Здрасьте! – почти в унисон промямлили мы с Сихаэлем и Афиногеном, – Вы Александр Васильевич?

Сидящий побледнел и продолжил сидеть, не шевелясь, но его рука начала медленно выползать из-под стола.

– Вы кто и как сюда попали? – наконец спросил он дребезжащим голосом.

– Я Сихаэль.

– Я Валефор

– А я Володя.

Мы соорудили на лицах подобие улыбок. И я вдруг вспомнил про свой камешек – где он? Кажется, в заднем правом кармане джинсов? Мне немедленно захотелось ощутить пальцами его местами ноздреватые поверхности, почувствовать его силу, и это придало бы мне спокойствия и уверенности. И я, не переставая по-идиотски улыбаться, сунул руку в вышеуказанный карман. Жест не прошел незамеченным, и не успел я вынуть фаритон, как наш визави молниеносно выдвинул ящик стола, выхватил из него пистолет и громко и внятно скомандовал:

– Не двигаться, лечь на пол, ноги расставить, руки за голову!

Но теперь не сплоховал и я. Фаритон, выполняя мою команду, чуток нагрелся, свет за окнами померк, и время для нас понеслось раз в десять быстрее обычного. Я спокойным шагом подошел к оставшемуся в прежней позе хозяину кабинета и аккуратно вынул пистолет из его руки. Затем фаритон получил новую команду, мы втроем возникли в роще карков, а к времени вернулась прежняя скорость. Сихаэль ответил на первую половину вопроса:

– Теперь вы знаете, кто мы такие. Сейчас мы возвратим вас обратно, но убедительно прошу вас более не нарушать договоренность между нашими мирами – известную вам, как белый тезис. Ясно? Внимание, мы перемещаем вас туда, откуда взяли.

Он подмигнул мне, я мысленно подмигнул фаритону, и вся наша компания мгновенно вернулась в кабинет. Но там нас уже встретили с автоматами в руках еще пятеро очень серьезных людей, одетых в камуфляжную форму. И они уже не говорили ничего. Мне подсекли ноги, и я, как куль, повалился носом на понравившуюся мне ковровую дорожку. Что произошло с Сихаэлем и Афиногеном, я не заметил. Через пять секунд все содержимое наших карманов было выложено на стол, а еще через пять я попытался связаться с камнем, и мне это удалось.

– Зря вы так, – только и успел я произнести напоследок, облегченно улетая.

Света все еще продолжала стоять в проеме.

– С тобой все в порядке?

– Мне думается, не позже, чем через пять минут за нами приедут. Собирайся!

– Как? Куда?

– Будто в турпоход. Возможно, действительно придется некоторое время пожить в лесу. Не забудь документы. Сихаэль, ты с нами?

– А куда я теперь денусь?

– Афиноген?

– Я домой… Скоро служба. Но я останусь на связи.

– Блин, вот и начинаются настоящие приключения!

Но тут мы услышали голос Баала:

– Господа, отбой! Это была репетиция, это был кусочек копии вашего мира, это была копия Александра Васильевича и пятерых спецназовцев… Хотя они сами об этом не догадывались. Вы действительно подумали, что я могу, ни с того, ни с сего, отправить вас на произвол судьбы? Вот, как живучи стереотипы сознания – если демон, значит, коварный враг! Э-эх! Думаю, теперь вам самое время расслабиться и выпить водочки!

Я посмотрел на чайник. С его, то ли хромированного, то линикелированного, то ли вообще нержавеющего бока по-прежнему ухмылялась, сразу ставшая родной и близкой, физиономия короля нижнего мира. Ну, если сам король посоветовал!..