Текст книги "В поисках Витослава (СИ)"

Автор книги: Владимир Лактионов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

XXVII. Тот

– Значит, будем искать другие пути! – Ядринец задумчиво чертил палочкой на песке какие-то замысловатые узоры.

– Зачем вообще все это? Я пока не вижу особого смысла.

– Во всем остальном ты видишь смысл? Ты счастливчик!

– Ну, а все-таки?

– С момента своего появления человек начал сознательно упорядочивать окружающий мир и свое мировоззрение. Стремление сознательно структурировать – его отличительное свойство. Голубь вьет гнездо, лисица роет нору, но их действия неосознанны. Человек строит дом, прекрасно отдавая себе отчет, что и зачем он делает. Точно так же он пытается упорядочить свою картину мира. Каждый должен сам для себя решить, как устроен мир, и что хорошо и что плохо. В эту картинку мира он вводит и себя самого: «Кто я?», «Каково мое место в этом мире?» и «В чем для меня смысл жизни?». Высшие силы предлагают каждому из нас некие модели бытия – миры. Есть миры религий, миры наук, миры коммунизма, империализма, социализма, фашизма, национализма и так далее. Каждый мир гармоничен внутри себя и имеет собственные нормы и правила, но никем не писанные законы остаются общими для всех. В составе всех миров есть, если можно так сказать, «святая часть» – названия, символы, гербы, легенды и истории, постройки, свои служители и их иерархии. Физическое воплощение этих миров – задача людей, духовное – бесплотных. Когда-то с помощью наших богов мы создали свой мир и наделили его свойствами по собственному усмотрению. Это – очень высокая, но не последняя ступень познания бытия. Теперь мы могли бы выйти за ее пределы, но случилось одно «но». Принципы соперничества миров оказались нарушенными, и причиной тому послужило изменение общего баланса сил. Может быть, темная деструктивная тенденция почему-то оказалась сильнее – а такое изредка, но случается, либо на арене появился еще один неизвестный фактор, неизвестный игрок.

– Это «светлые» и «темные», о которых говорил Витослав?

– Да, это они… Я так думаю.

– Постой, но ведь, судя по твоему рассказу, мы тоже находимся в каком-то мире? Здесь есть святое, есть боги, есть законы…

– Богов здесь нет, святого тоже нет. Ты мог бы указать пальцем, что́ здесь святое и где оно находится? Также здесь нет своих внутренних законов – есть только никем не писанные, здесь нет гербов, икон, молитв и святых писаний.

– А наши и Витославом литературные опусы?

– Это не Тора и не Махабхарата, это просто хроники, летописи, мемуары.

– Но ты ведь бог?

– В первую очередь, я человек, я – воплощенный. Можешь меня потрогать… Меня скорее можно назвать почетным богом, чем действительным. Наш мир не совсем обычен, из него есть выход. В принципе, из каждого мира есть двери вверх, но наши не в пример шире, и они распахнуты настежь. Слыхал притчу об «игольном ушке»? А ты думал, о чем она на самом деле?

– Там что-то сказано про богатого…

– А у нас здесь, насколько ты заметил, ни у кого ничего нет! Это не совсем материальный мир, здесь все необходимое появляется само собой в нужных количествах, а все ненужное исчезает. Здесь мысль вещественна, а плоть эфирна, здесь все не физичны, но не бестелесны.

– И все равно я вернусь к тому, с чего начал: зачем вообще все это? Что мы будем делать?

– Ответ простой: мы вот-вот выйдем в открытый космос!

– Не понял!

– Ну, или в плавание в открытом море, не видя берегов. Мы на собственном опыте убедились, что все пережитое ранее не является истиной в последней инстанции, что все, нас окружающее, было мифом…

– Разве? Оно было ненастоящим?

– Полностью реальным, а мифами были только наши понимания того, что происходило. Но все когда-нибудь кончается, и последняя ступень нашей ракеты уже дожигает остатки горючего. Я сам не знал, что так получится.

– Ян, ты меня пугаешь!

– Я предчувствую потери, большие потери…

– Ян! Можно без метафор?

– Наверное, мы будем возвращаться на Гею, будем продолжать развивать нашу общину, будем провоцировать соперника на ответный ход. Только так мы сможем понять, кто он и что ему нужно. Но только правила игры будут другими, мы начнем работать по олимпийской системе «плей оф» – проигравший выбывает.

– То есть, погибает?

– Однажды пришедший сюда, уже не может погибнуть, он просто выбывает, становится на путь, предначертанный ему судьбой.

– Это распространяется на обе стороны?

– Это мне неведомо. Но, если не хочешь, можешь не играть.

– Кто придумал эти правила?

– Когда-то давно об этом договорились неведомые нам противоборствующие силы.

– Кто следит за соблюдением правил и карает за нарушения?

– Служба Верховного антропокея. Но о контактах с ней даже не помышляй: слишком много инстанций нужно пройти и порогов обить, чтобы попасть туда, где смогут решить интересующий тебя вопрос. Канцелярия в небесах появилась раньше, чем канцелярии на земле. Говорю безо всяких шуток!

– Откуда ты все это знаешь? Тебе кто-то рассказал? Ты входил с этим ведомством, или его представителями в контакт, обменивался информацией, имел какие-то дела?

– Конечно, нет. Обычному человеку, антропоморфному богу, равно как и низшему бесплотному туда дороги нет. Есть некая черта, уровень, или, если хочешь, порог, за которым заканчивается антропность… Я имею в виду человечность, человекоподобие – не эмоционально-чувственный или морально-нравственный критерий, а бытийный смысл. Вспомни: ты когда-нибудь тосковал?

– Бывало…

– Что с тобой делала тоска и какого она цвета?

– Ну, зеленая… Глодала.

– То есть, у нее будто был свой цвет и зубы, и она ими грызла и скоблила. Это человеческая категория. Тоска живет по нашу сторону черты. А что ты можешь сказать про зависть?

– Она черная, похожа на жабу, и она душит!

Правильно! Она тоже живет с нашей стороны, в нашей реальности.

Но есть и другая реальность, ару́па. В самом центре ее находится тот, кто не жив, но он живее всех живых; он тверже железа и мягче ваты; он тяжелее камня и легче пуха; он длиннее вечности и короче мгновения; у него тысяча прозвищ, но нет имени. Зови его Тот, Который, или просто Тот. Он – яйцо, желток которого – бурлящий огонь, душа мира, причина всего. Его скорлупа – граница миров. Вылетающие из этого желтка брызги – наши души. Пролетая сквозь скорлупу, они обретают тела, иные остаются бесплотными. В конце своих жизней они падают обратно в желток и растворяются в нем, в той или иной мере теряя личность и оставляя осколки скорлупы снаружи.

– Красиво. Похоже на индийский эпос.

– Возможно, индийцы ближе всех подошли к пониманию некоторых аспектов бытия. Хотя само имя Тот принадлежит египетскому пантеону. Тот не антропен и потому не описуем. Я не знаю, каким образом его брызги становятся в нашей реальности светлыми или темными, но уверен в одном: последнее время темных становится больше, и это настораживает. А может, это так и должно быть, кто знает… Как видишь, попытки подправить историю заканчиваются неудачей. У Афиногена, кстати, в этом плане тоже есть личный негативный опыт.

– Он как-то вскользь об этом упоминал.

– Так вот, я предлагаю всем вернуться на Гею – так сказать, на передовую, и продолжить наши изыски.

– А если я не соглашусь?

– Ты имеешь на это полное право.

– Что я выигрываю в случае победы?

– Ничего.

– А что проигрываю при поражении?

– Тоже ничего.

– Тогда какой в этом смысл?

– Цели и средства, добро и зло, надежды и чаяния, причины и следствия для тебя навсегда останутся по ту сторону черты. Победа и поражение тоже станут фикцией. Ты перешагнешь на последнюю ступень познания.

– И я буду все знать?

– Познать что-то – значит, самому стать этим чем-то, слиться с ним воедино… Но, пока это все – рассуждения. Сейчас не об этом. Кстати, возможно, мы создадим резервный лагерь на так лихо, то ли найденной, то ли созданной тобой Терре и составим компанию самому Иоганну Себастиану Баху.

– Ты думаешь, это необходимо?

– Здесь мы совершенно бесплотны. Разве ты еще не понял? А на Терре мы обретем материальные тела – на любой срок, какой нам заблагорассудится.

– То-то я смотрю: мне ни кушать, ни в туалет не хочется! Но я ведь себя трогаю, могу ущипнуть… Ай!.. Могу ущипнуть тебя!

– Ой! Ну, ты повежливее. Не забывай, с кем разговариваешь! Это, если можно так выразиться, скорее коллективное самовнушение, условная реальность, созданная нами совместно с Парусом.

– Зачем такие сложности и условности?

– Вынужденные меры. К сожалению, первая потеря у нас уже есть. Совсем недавно нас покинули Смеян и Вешняк. Эта пара друзей – не разлей вода – оставалась неразлучной даже здесь. Они умудрились втихаря улизнуть в самоволку на Гею, там обрели плоть, но сразу же попались на глаза отряду спецназовцев. Те начали стрелять, а наши – славные ребята, но не маги… Другими словами, они явились к Тому́ и растворились в его вечном огне бытия.

– А их нельзя забрать у этого… Того?

– Он поглотил их, они влились в него, стали с ним одним целым… Ты никогда не мечтал слиться с божественным?

– Когда-то были абстрактные фантазии…

– Религии всех времен и народов говорили, что отдать себя богу – высшее наслаждение, но при этом происходит потеря личности. Океан огня впитает в себя малую искорку.

– А как же последующие воплощения? Или это миф?

– Далеко не все искры достигают соединения с Тем. Большинство, чуть соприкоснувшись с Ним, уходят на следующий виток, десятый, сотый, тысячный… Для каждой – свой срок.

– Можно ли уйти на следующий виток, не соприкасаясь с Тем?

– Желание избегнуть соприкосновения с Абсолютной истиной всего лишь говорит о том, что данная душа еще не созрела, и ей надлежит повторить цикл.

– Кто все это придумал, и для чего это нужно?

Ядринец молча развел руками:

– О, сколько нам открытий чудных

Готовят просвещенья дух,

И опыт, сын ошибок трудных,

И гений, парадоксов друг,

И случай, бог изобретатель

Внушил поэту сделать стих

Для тех, кто знание постиг,

И передав его прилежно,

Взирает на птенцов своих.

– При чем тут Пушкин?

– Александр Сергеевич знал все то, о чем мы говорим… Он знал еще много чего, хотел поведать это миру, но его остановили…

– Почему?

– Время еще не пришло… Ладно, вернемся к нашим баранам. Ты в команде, или кот, гуляющий сам по себе?

– Быть одиноким котом неинтересно. Я в команде, если возьмете.

– Уже взяли. Ну что, присядем на дорожку?

XXVIII. Запах лотоса

Терра, как и ожидалось, встретила нас звездным небом.

– Ребята, – сказал Ядринец, – вы наверняка ничего не почувствовали, но здесь вы обрели плоть. Следовательно, стали уязвимы. Будьте бдительны. Это я говорю для тех, кто уже привык к бестелесному существованию и чрезмерно расслабился.

– Но ведь есть какая-то защита? Когда мы уходили с Геи, нас не брали пули, но мы слышали выстрелы и чувствовали толчки!

– К этому моменту вы, сами того не ведая, уже лишились тел. А вот, генерал и Изи – те натурально почувствовали, каково это: чуть-чуть приумереть!

– Да, Ян, это было очень больно! Я никогда не забуду те несколько секунд… Кроме того, это такой стресс, такой ужас! В первые мгновения после попаданий эти места немеют, но потом из них выплескиваются океаны огня, и наступает болевой шок!

– Извини, что заставил тебя вспомнить.

– Уже не страшно, порой я и сам, нет-нет, да и возвращусь в памяти к этим минутам.

– Володя, какой, ты говоришь, у тебя ник в социальных сетях?

– Анданте.

– Пусть он остается для посторонних, а я тебе дам еще один: Ники́та-Бла́говест. Нравится?

– Никита – не по-нашему, это явно что-то греческое.

– Производное от Ника – по-гречески, победа. Будешь Никитой в виде исключения. Зато Благовест – исконно наше, славянское имя. Благовест – это призыв к верующим, указующий на начало таинства. То, что ты уже написал, и что напишешь впредь – самый, что ни на есть, новый Благовест, фундамент идеологии новой веры. Арфин и Архиз, вы слышите? Запомните новое имя своего хозяина, да и старое лучше не забывайте!

– Так за что мы будем воевать? (Это генерал).

– Ни за что. Вернее, если хочешь, выбери сам. Например, за какой-нибудь социальный строй. Существует два полюса, две крайности: первая – абсолютизм. Допустим, есть какой-нибудь бог, есть его наместник на земле, царь. Есть люди, связывающие простой люд с богом – священники, и есть люди, разъясняющие для непонятливых тонкости отношений с царем. Это суд, полиция и армия. Другая крайность – полная демократия, то есть, улей, в котором все равны. Любой другой общественный строй есть промежуточное состояние между этими двумя. Пожалуйста, выбирай и воюй. Ни один из вариантов не лучше другого.

– Есть еще идеи?

– Сколько хочешь. Например, свобода и зависимость. В первом случае ты сам себе хозяин, несешь полную ответственность за все свои мысли и поступки, и никто тебе ничего не должен. Во втором случае ты делаешь только то, что предписано и имеешь полный комплекс услуг от общества, в котором живешь. Кем предпочитаешь быть: элоем, или морлоком? Не знаешь, кто это такие? Прочти «Машину времени» Уэллса, сделай выбор и борись. А как тебе такое противоречие: нации, стремящиеся к лидерству, называют действия более мелких этнических групп, направленные на отстаивание независимости, сепаратизмом. Те же, в свою очередь, считают их шовинистами, а себя – борцами за справедливость. Какая обширная арена для битв! Или возьми что-нибудь попроще: скажем, поддержка или притеснение ЛГБТ-сообществ…

– Вот, у меня был случай, – вмешался в разговор Репех. – Наблюдаю я как-то раз в одном городе гей-парад. И сам не могу решить: я – за́ этих клоунов с радужными флагами, или против? И, найдя третий вариант, тут же сообразил себе транспарант с надписью «Свободу гомикам!» и пеструю одежду и влез в ряды демонстрантов…

– И что?

– Меня начали вежливо бить по почкам и попытались забрать в полицию.

– А ты?

– А я вежливо несколько раз в ответ заехал ногой с разворота и никуда не пошел, а потом исчез. Прав был Джим Моррисон: люди очень странные, они не понимают тонкого юмора!

– Кто? Полиция, или демонстранты?

– И те, и другие! Кстати, Ядринец, а что ты сам думаешь по этому поводу?

– Лет девяносто назад – это было еще в тридцатые годы – я заинтересовался феноменом сбоя сексуальной ориентации, долго рылся в самом себе и неожиданно нашел в психике ее переключатель …

– И?

– Активировал его, посидел так несколько минут и не только вернул в прежнее положение, но и поставил на него предохранитель, дабы он случайно не переключился сам. Это – как наркотик… Но мы отвлеклись. На нашу беду, или на наше счастье, человек не может не бороться за что-нибудь. Если нет идеи, нет проблемы, он сам их выдумывает. Поэтому человечество никогда не сможет перестать воевать, это никем не писанный закон.

– То есть, войны будут всегда?

– Не обязательно это будут войны, связанные с физическим уничтожением противника, такие времена уже почти прошли, но коллизии никогда не исчезнут. Есть только одно направление, свободное от них: это стремление к познанию истины. Спорящий не знает, знающий не спорит!

– Тогда я за истину! Я не перестану при этом быть слугой Перуна?

– Будь спокоен, генерал, ты не перестанешь им быть никогда!

Значит так: наша задача – вытеснить неприятеля с Геи, не нанося ему материальный урон.

– Как ты себе это представляешь?

– Вариантов море: можно договориться, можно соблазнить или напугать, можно, наконец, применить силу.

– Здесь поподробнее!

– Например, использовать магию… Генерал, ты у нас верховный главнокомандующий? Вот, ты и главнокомандуй!

– Сперва разведка… У нас есть звания?

– Пока нет, это зависит от тебя. Можешь сейчас присвоить их каждому из нас. Времени у тебя – хоть отбавляй.

– Тогда в разведку пойдут те, кто может каким либо способом перемещаться по мирам. Это будут… – Он оглядел присутствующих. Я поймал его взгляд, но он отвел глаза… – Шемяка, Казимирович, Витослав и Сихаэль. Старший Шемяка. Задача: выяснить численность и вооружение противника, а также его способы связи и, по возможности, намерения. Возражения есть?

Мне стало обидно. – Генерал, я тоже хочу в разведку!

– Нет, Никита, – вместо генерала ответил Ядринец, ты – наш летописец, мы будем тебя беречь. Можешь следить за происходящим с помощью своих камушков.

– А можно мне? – Из-под земли вырос цветок лотоса, пару раз качнулся и обернулся Репехом.

– Можно, но старшим ты не будешь. Устраивает?

Лотос втянулся обратно.

– Хорошо! И да помогут вам боги. Приступаем. Никита, сделай нам экран для всеобщего обозрения – настолько большой, насколько сможешь. Естественно, со звуком. Афиноген и я будем на контроле. Начали!

Экран получился не хуже, чем в крутом кинотеатре. Звук тоже был подобающим.

– Долби а́тмос, – Восхищенно воскликнул кто-то сзади.

– Ахали цели! – цыкнул на него Ядринец.

Все затихли. Несколько минут ничего не происходило.

– Где они? – Не выдержал Рабби Менахем.

– Хорошо маскируются!.. А это кто? Ахали цели, это же Репех!

– Почему ты так думаешь?

– Откуда еще на Гее может появиться лотос?

И впрямь, геянский лотос оказался еще больше териянского.

– Смотрите, смотрите! – донеслось из «зала». К цветку опасливо приблизился карк, наклонился и начал его пристально рассматривать, поворачивая голову как курица, то одним боком, то другим. Не удовлетворившись наблюдением, он сунул в него нос, но тут же отпрянул. К счастью, наше «телевидение» было настроено передавать только изображение и звук, но никак не запах, и это нас спасло. Видать, «лотос» истекал чудовищной силы вонью. Глаза карка закатились, он рухнул, как подкошенный, а на ближайших мускусных деревьях листья свернулись трубочками.

– Ну как я, силён? – Репех глянул прямо «в объектив». – И это даже не в один процент моей силы, а в одну миллионную. Я могу изгнать из этого острова всех пришельцев с одного… ну ладно, с двух, максимум трёх газовых выхлопов! Вы же знаете, это одна из моих любимейших шуток. Помнится, однажды, сидел я в лесу и, как всегда, занимался любимым делом – валял дурака. Смотрю, по тропинке идет юная грация. Ну, я и обернулся цветочком, она меня сорвала, захотела понюхать… Ох, и смехота была! А потом Шарль Перро написал про это сказку о спящей красавице!

– В сказке она укололась об веретено!

– Да? Ну, тогда о мертвой царевне!

– Там было ядовитое яблоко!

– Да ну? В общем, была сказка и с цветком. Не помню – то ли монгольская, то ли исландская… Ну что? Начать процесс изгнания?

– Сначала скажи, где наши люди?

– Лежат под елками. Я применил для них усыпляющее газоисторжение.

– Ребятам от этого плохо не станет? Ты их сначала разбуди!

– Конечно. Я деликатно и выборочно! Сейчас, я размножусь…

По всей территории острова Яна начали быстро прорастать лотосы – где одинокие, где собравшиеся в группы. Потом из рощи карков с воплями, матами и стенаниями стали выбегать люди в форме, на ходу надевая противогазы.

– Этого мы не учли, – промолвил Ян, почесывая затылок.

– Репех все учел, – отозвался Боголеп, гляньте: этот газ разъедает резину противогазов! А листья на деревьях целые, и попугаи чирикают, как ни в чем не бывало.

Группа людей, переставшая быть боевой единицей, спешно скрылась в пещере Сторожевой горы.

Стоило всем войти в подземелье, как у входа в него выросла целая лужайка очаровательных зловонных кувшинок.

– А внутри пещеры они могут расти?

– Для Репеха нет ничего невозможного. Итак, первый раунд за нами. Счет: один – ноль! Никита, можешь скомандовать камушкам, чтобы показали внутренность пещеры?

– Пробую… Так сойдет?

– Ага, это центральный зал, вот истуканы, вот бассейн, вот Парус, а вот наши идут. Где же неприятель?

– Они в одном из боковых тоннелей, явно следуют к переходу.

– Интересно, они знают про портал, которым когда-то прошла фура, и еще тот, который висит в воздухе над основным?

– Не знаю, умеют ли они устраивать переходы, но открывать-закрывать их уже научились. Следовательно, они должны уметь находить уже имеющиеся.

– Вы, таки, неспроста заговорили о переходах! А что, если они заявятся с тыла?

– Что ты имеешь в виду, рабби?

– Да они уже нагрянули! Прямо навстречу нашим!

Дальше произошло неожиданное. От четверки родноверов отделился Сихаэль, повернулся к ним боком и вытянул руку ладонью вперед.

– Он их блокирует! – воскликнул Ядринец, – замораживает им время. Он вытянул сжатую в кулак руку вертикально вверх, согнул колени и принял позу готовящегося взлететь супермена.

– Стой! – голос Афиногена прозвучал как выстрел, – не торопись, это мы всегда успеем. Посмотрим, что будет делать противник!

Сихаэль обернулся к воякам и сделал красивый приглашающий жест. Те переглянулись, и, держа всю компанию под прицелами, мелкими перебежками устремились к ней.

– Репех! Ну, где же ты? – запричитал рабби, – Наши в беде! Ядринец, не стой, как истукан, лети туда! Эх, если бы я мог!..

Ян бросил взгляд на брата, тот отрицательно покачал головой.

– Они же всех наших перестреляют, как в тире! – не унимался Менахем. – Витовт, а ты что смотришь?

– Витовт и Менахем, отставить! – подал голос молчавший до того генерал. – Идет операция, которой командую я, поэтому никто ничего не предпринимает без моего приказа, или, как минимум, без моего разрешения! Может быть, Сихаэль что-то задумал, а мы сорвем все его планы. Он – парень хитрый, но я ему верю!

Я посмотрел на Яна. Тот стоял, казалось бы, спокойно, но беззвучно шевелил губами. Постепенно пространство вокруг нас стало терять краски, волны и ветер замедлили свой бег, и вскорости прибой застыл, как стеклянный.