Текст книги "В поисках Витослава (СИ)"

Автор книги: Владимир Лактионов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

XXIII. Фрустрация

В этот миг я почувствовал, что очень устал, безумно устал, невероятно устал. Вспомнился один сюжет из прошлого. Майская ночь в Тунгоре. Я лежу на верхнем этаже двухъярусной кровати и считаю овец. Мне не спится. Накануне днем я изнывал от жары, а сейчас стучал зубами от холода, да плюс еще семичасовая разница во времени… Наверное поэтому, я успеваю среагировать и выскочить на улицу после первого же толчка. И гиляк Ру́и Петров успевает. А вот, Ваське Сомову не повезло, его откопали только к полудню… Очень хорошо запомнился не столько гул и грохот, сколько ощущение бессмысленности всяких действий, когда не знаешь, сколько продлится этот кошмар, куда бежать и что предпринять. Так было и в этот раз: обстоятельства крутили и вертели мной, как сами того хотели, а я чувствовал себя мухой, попавшей в пылесос.

– Что приуныл? – хлопнул меня по плечу Володя.

– Да вот, вспомнил Тунгор. Помнишь, я когда-то рассказывал?

– Угу, – промычал тот, но по его лицу было видно, что он не понимает, о чем идет речь.

– Девяносто пятый год, Сахалин, землетрясение. Говорят, тогда было не менее шести баллов, а в Нефтегорске – все семь. Я по пути в Нефтегорск заехал в Тунгор, чтобы тоже взять анализы тамошней нефти на неорганические хлориды, да там же и заночевал…

– И что?

– Судьба играет со мной в русскую рулетку. Сейчас я так же переживаю чувство полной беспомощности, когда от меня не зависит ничего.

– А раньше зависело?

– В той или иной степени.

– Все это иллюзия. От тебя вообще никогда ничего не зависело.

– А от тебя?

– Ни от кого ничего никогда не зависело.

– Здесь я бы поспорил!

– Уверен: спорить бессмысленно!

– Ребята, вам что, делать больше нечего? – вмешался в диалог Валик. – Гляньте, какой чудный вечер, попробуйте, какое сегодня изумительное пиво! Жизнь хороша! Будем здоровы!

И он по очереди, чокаясь, приложился своей кружкой к нашим.

– Нет, постой! – Володя упорно продолжал гнуть свою линию. – Я намерен доказать вам свою правоту!

– Хорошо, – вяло согласился Валик-Боголеп, – только на все про все даем тебе одну минуту… – Лицо Володи вытянулось. – Ну ладно, две. Начинай! – И он сделал большой глоток.

– Запросто уложусь и в минуту. Засекаем время. – Володя повернулся ко мне. – Ты почему пошел пиво пить? Просто захотелось? А известно ли тебе, что твое желание, как и любая другая эмоция, есть результат химических реакций в твоем организме? Заявляю это тебе со всей ответственностью, как биохимик. Твои чувства не отражают свободу твоей воли, ими командуют неподвластные уму химические реакции… Смотрим на часы… Прошло менее двадцати секунд. У меня все!

– Какая разница, откуда появляется желание? – Валик сделал второй глоток. – Главное, что я его удовлетворяю и таким образом получаю наслаждение.

– Каковое тоже является химической реакцией, – закончил Володя. – Вова, ты опять вошел в медитацию?

Но я уже не слушал друзей, потому что у меня в голове появилась мысль – вернее, зародыш мысли, и я боялся его потерять. Он был связан с темой нашего разговора, которая каким-то образом переплеталась с моими размышлениями о Парусе… И вот, наконец: «Мне кажется, что я понял, чего хочет от меня Парус! (Если он вообще чего-то хочет!). Он хочет, чтобы я научился мыслить самостоятельно. И, наверное, это нужно для того, чтобы мной меньше командовали, как назвал их Володя, химические реакции, а более – личная воля».

– Ты сдал последний экзамен! – неожиданно провозгласили в один голос мои друзья и тихо растаяли в воздухе. Последнее, что я услышал, было восклицание Валика: «Мог бы дать нам допить пиво!». Через секунду растаяли кружки и столик, за которым мы сидели, а потом – деревья, кусты и закатное небо, а передо мной возник Лад.

– Не останавливайся на полпути, продолжай думать. Только учти: это не Парус стремится освободить твой ум, а ты сам. Парус никогда ни к чему не стремится!

– Как освободить? Для чего это нужно?

– На второй вопрос я, возможно, отвечу позднее, а на первый… Ты знаешь, что такое жертвование? Я имею в виду настоящее жертвование, когда во имя чего-то одного лишаешься чего-нибудь другого, когда фрустрируешь?

– Фру…

– Фрустрация – это когда ощущаются одновременно и невозможность достичь цели, и немыслимость отказаться от нее. Не понял? Ты едешь в автомобиле по хорошему шоссе с разрешенной скоростью. Допустим, девяносто километров в час, и видишь встречную фуру. В этот момент у впереди идущей машины вдруг открывается задняя дверь, и на дорогу выпадает ребенок. Ты понимаешь, что не успеваешь затормозить, и в течение доли секунды нужно принять решение, кем жертвовать – ребенком, или самим собой? Сбить малыша, или лоб в лоб столкнуться с фурой? Нравственность, этика и мораль предписывают жертвовать собой, и большинство опрашиваемых дает именно такой ответ. Но статистика говорит об обратном, и в подавляющем большинстве случаев суды выносят оправдательные вердикты.

– Так какой ответ все-таки правильный?

– В каждом конкретном случае это решает суд – то ли социальный, то ли суд совести, а сама проблема заключается в другом. Несмотря на воспитание, в критический момент нами командуют электрохимические реакции, и главная задача – осознание этого факта. Всегда можно, хотя зачастую сложно, найти то, что побуждает тебя к тем или иным действиям. Только регулярное наблюдение за собой и постоянное созерцание того, что личная воля – суть иллюзия, в итоге приносят свободу.

– Тогда вернемся ко второму вопросу: кому это надо и для чего?

– Уж точно, не Парусу. Боксерскому рингу все равно, кто из боксеров победит, а футбольным воротам безразличен исход матча. Причину можно найти только вовне этого реквизита, но я не советовал бы тебе этим сейчас заниматься. Может, позднее… Если захочешь, конечно.

– Члены Геянской общины тоже освободились?

– Да, и ты их скоро увидишь.

– А потом? Я вернусь домой, к жене?

– Скорее всего, Света сама придет к тебе, но это будет зависеть от нее. В таких вопросах решение остается исключительно за женщиной.

– И мы вернемся домой?

– Вы будете вольны в выборе. Но пока еще никто из тех, кто вырос из коротких штанишек, не изъявил желания вернуться в песочницу.

– Все-таки, я уверен, что ты что-то недоговариваешь. Я чувствую, как где-то сгущаются тучи, что предстоит битва каких-то титанов, но теряюсь в догадках, кто они, и вообще, из-за чего весь этот сыр-бор.

– Из-за счастья. Давай на минутку отвлечемся от философствований и обратимся к статистике. Что нужно всем людям без исключения?

– Ну… Здоровье, богатство, власть…

– Им нужно счастье. Каждый человек желает одного: пережить ощущение счастья, то есть, выражаясь химическим языком, увеличить количество циркулирующих в нейронах дофамина и серотонина. То есть, вся история человечества – просто поиск новых методов удовлетворения. Способов достижения этого состояния чрезвычайное множество: от самых примитивных – употребления наркотиков, до утонченных – наслаждения результатами творчества. Первый относится к разряду искусственных, второй – естественных. За каждым из них стоят свои силы, назвать имена которых было бы опрометчиво даже для меня. И не всегда первые считаются осуждаемыми, а вторые – поощряемыми. Могу только сказать, что они разделяются на светлых и темных, и это разделение не соответствует обычному делению на добро и зло.

– Парус, я так полагаю, светлая сила? А кто – темная?

– Не будем уточнять, для нас она – просто темная сила.

– Чем они различаются?

– Темная сила использует чужой потенциал: выпил таблетку – поймал кайф. Белая – собственный ресурс: вскопал шесть соток огорода – наслаждайся достигнутым.

– То есть, попить пивка в жару с друзьями – темный вариант?

– Да. Но абсолютно черное и совершенно белое в природе существуют только теоретически. На практике мы имеем их смесь типа: вскопал шесть соток – попил пивка. Самое гармоничное сочетание – семьдесят процентов белого к тридцати процентам черного, либо наоборот. На грубых уровнях все просто. Темные ненавидят светлых, мечтая получать удовольствие за чужой счет – выигрывать в лотерею или на тотализаторе, красть, грабить, плутовать, эксплуатировать, применяя силу. Светлые ненавидят темных и предпочитают наслаждаться плодами собственных трудов. И вот, недавно равновесие было нарушено, в баланс сил вмешался посторонний фактор, и окружающий мир начал заметно темнеть.

– Когда это случилось?

– Примерно, на рубеже тысячелетий.

Как это проявилось?

– Самое главное отличие темных сил от светлых заключается в том, что они желают получать сторонние услуги, а светлые стремятся все делать самостоятельно, своими руками и головой. Современные люди в любой развитой стране постепенно перестали стремиться иметь свое мнение и опыт, полагаясь на тех, кого они считают специалистами. Еще сто лет назад доктор сам умел изготавливать лекарства – порошки, пилюли и микстуры, а теперь? В лучшем случае, он знает формулу аспирина, но получить его самостоятельно из ивовой коры, уксуса, пищевой соды, серы, хлора при помощи активированного угля вряд ли сможет. Кстати, твой друг Валентин Барицкий относится к тому редкому светлому типу, который может и компьютер собрать, и программу к нему написать. Улавливаешь, в чем смысл? Никто из семи с мелочью миллиардов людей, населяющих землю, толком не разбирается в политике, а полагается на правительства и партийных лидеров. А много ли ты знаешь людей, способных внятно объяснить, чем электрическое напряжение отличается от силы тока? Религии обросли суевериями, а знание таблицы умножения и умение сосчитать площадь круга приравниваются к чудесам.

Темные легко управляемы, потому что зависимы. Не желающие вести здоровый образ жизни, зависят от лекарств, не умеющие разбираться в социологии – от идей политиков. Профаны в экономике зависят от рекламы и слухов, невежды в психологии – от пропаганды. Если в древние века рабов заставляли работать силой, используя страх наказания, боли и смерти, то в средние и новые времена крестьян и рабочих принуждали работать, используя их экономическую зависимость от хозяина, распоряжающегося землей, заводом, плодами труда. Сейчас же наступает новое эра – эпоха управления подсознанием, в которой главной ценностью являются не свобода или деньги, а информация. Бесплатные сервисы в социальных сетях уже начали собирать данные обо всех жителях Земли, взамен скармливая им цветочки, котиков, голых баб, криминальные новости и катастрофы. Наступит момент, когда какие-нибудь гуглы будут знать о каждом больше, чем он сам знает о себе. И тогда они начнут возбуждать в людях желания и потребности, которые, по сути, тем не нужны. Вживленные микрочипы станут заботиться об их здоровье – следить за чувствами и эмоциями, давлением и уровнем сахара, искусственный интеллект будет исследовать их структуры ДНК и выполнять роль свахи. В итоге люди перестанут быть самостоятельным видом, хомо сапиенсами… В общем, ты понял.

Светлые силы пытаются этому воспрепятствовать, но пока перевес не на их стороне… Теперь ты знаешь все.

– Интуитивно я о чем-то таком догадывался.

– Голова не кружится? Как самочувствие? Теперь будет легче.

– Кстати, я совсем забыл… Может, ты знаешь, куда запропастились четверо бесплотных – Чоп, Пых, Анчутка и Пупик?

– Пупика ты оставил в Пата, остальных – в воронке мертвых миров. Доставить их сюда?

– Если тебя не затруднит…

– Пожалуйста. А сейчас ты можешь отдохнуть и расслабиться. Хочешь в горы? А к теплому морю? Что будешь пить? Текилу, Джим Бим, Баккарди, Будвайзер? А что кушать? Шашлык, омары, черная икра, расстегаи с жаворонками? Шучу, закрой глаза!

XXIV. Бардо

– Где мы?

Витослав улыбнулся.

– Это место создал ты, это Парус на Терре, и в то же время, это – бесконечное множество подобных мест. Ты соорудил некую матрешку, и сейчас оказался внутри нее. При желании здесь тоже можно создать мир и поселить в нем спору Паруса, а в ней – следующий мир… и так сколько угодно раз. Вселенная бесконечна.

– То есть, Парус на Гее – главный, содержащий в себе остальное бытие?

– И да, и нет. Из него тоже можно выйти и оказаться в предыдущем Парусе, о котором ты и не подозревал. И так тоже много раз. Матрешка из любой точки продолжается в обе стороны… Ты ведь сказки читал?

– Причем тут сказки?

– Ну, как же… игла в яйце, яйцо в утке, утка в зайце…

– А на конце иглы – смерть. Значит, конец все же существует?

– Конец иглы, он же игольное ушко – всего лишь символ потери материальности, и для обладающих физическим телом – это, действительно, предел, но, без особой необходимости нам соваться туда и не стоит. А яйцо – не простое, оно золотое. Это Солнце, это пасхальные крашенка и писанка, это – шар-яблоко в основании креста на луковице любого православного храма, это яйцо Брахмы и еще много чего. Вот, он знает, – Володя кивнул в сторону приближающегося к нам Афиногена. – И еще вот он, если не знает наверняка, то догадывается, – кивок в сторону ошалело крутящего головой во все стороны Сихаэля.

– Твои бесплотные тоже здесь. На этом кончается их бестелесное существование, и по возвращении они обретут плоть.

– Хозяин, мы тебе бесконечно благодарны! Станешь нашим другом, когда вернемся? – прочувствованно произнес Анчутка за всех.

– А вот и все наши, – Витослав, повернувшись, описал рукой в воздухе широкую полудугу. – Знакомься лично: Ядринец, он же Ян Станиславович Ковалевский, он же, по совместительству, повелитель стихий верхнего мира и бог нашей общины!

Ян пожал мне руку, и они с Афиногеном обнялись.

– Мы знали, что вы придете, – проговорил он, глядя через Афиногеново плечо.

– Откуда? Кто вам сказал? Лад? Ну, этот, с голым торсом, как Игги Поп – тот, который привел вас сюда?

Ядринец промолчал и только пожал плечами.

– Это Дончо, по образованию математик, – Володя-Витослав обнял за плечи смуглого улыбающегося парня.

– По образованию и по профессии! – Уточнил Дончо. – Когда-то я считал, что математика может описать все на свете.

– А сейчас?

– Сейчас просто уверен в этом. Мы со Слободаном, физиком когда-нибудь создадим универсальную теорию всего!

– Без меня не обойдетесь! – к нашей группе, руки за спину, с ехидным видом примкнул еще один участник. – Я Певень, химик и социолог. А еще я – движущая сила всяческих начинаний, я тот, кто не дает своим коллегам обрастать мхом. В нашей академии наук есть еще биолог… Кстати, где он?.. Тихомир!.. Опять где-то бабочек ловит…

– Ваши боги с вами?

– Не совсем… Происходящее давно вышло за рамки их компетенции, и по поводу пантеона надо что-то решать…

Витослав осекся и замолчал.

– Разве так бывает? Что собственно произошло?

– Над человечеством начала постепенно нависать тройная угроза: оно рискует сгореть в пепле ядерной войны, погибнуть от голода и жажды вследствие глобального потепления, или пасть жертвой последствий информационного прорыва. Чтобы это предотвратить, нужно глобально изменить коллективную мораль, но на это не способны ни современная наука, ни религия. То есть, наука пока не может (он сделал ударение на слове «пока́»), религия – уже не может (ударение на слове «уже́»).

– С этого места, пожалуйста, поподробнее. Почему нужно менять мораль?

– Названные мной проблемы настолько велики, что совладать с ними можно, только сплотив все народы.

– Так уж все?

– Во всяком случае, те, от которых зависят мировая политика и мировая экономика. Ибо каждое государство в первую очередь намерено блюсти только собственные, национальные интересы.

– Насчет ядерной угрозы, я думаю, все не так плохо. Человечество уже не понаслышке знакомо с последствиями атомных бомбардировок.

– Ты имеешь в виду Японию, сорок пятый год? Но неумолимое время постепенно стирает остроту впечатлений, и кое у кого уже начинают появляться идеи, что если начать первым… При этом не обязательно применять именно ядерное оружие, сгодятся любые средства массового поражения – химические, биологические, какие-нибудь другие, доселе неизвестные. Во многих странах вовсю работают секретные лаборатории. Поэтому у нас есть два пути – создание альтернативного общества и массовая пропаганда новых отношений – то, чем мы занимались доселе, либо открытый силовой конфликт с темными.

– Кто решает?

– Никто. Одно не исключает другое.

– То есть, впереди магические баталии, сражения и дуэли?

– Своего рода. Дело в том, что просто победить темных невозможно – все равно, как если бы северный полюс магнита взял верх над южным. Это означало бы исчезновение самого́ магнита. Естественно, темные тоже не в состоянии победить светлых, но уничтожить мир – запросто! Нас устраивает только вечная ничья, бесконечный бой, поражение, как и победа, означает проигрыш. Некоторые древние славянские духовидцы разных эпох и разных вер это прекрасно понимали, а один из них, иконописец Андрей Рублев, расписывая в пятнадцатом веке Успенский собор во Владимире, создал фреску «Борьба Иакова с ангелом». На ней ангел, имитируя поединок, на самом деле поддерживает всерьез борющегося Иакова. Смекаешь?

– То есть, мы в роли ангелов? Ничего не скажешь, скромненько…

– Таковы не нами выдуманные обстоятельства: Парус из всех возможных кандидатов выбрал нашу общину, подверг нас испытаниям и заставил расти над собой…

Неожиданно нашу беседу прервал странный звук, напоминающий громкий удар по футбольному мячу – «плуп!», и рядом с нами образовалась глубокая яма диаметром не менее трех метров. От неожиданности я вздрогнул и присел, а Володя прикрыл ладонью глаза.

– Что это?

– Обстрел. Давай немного отойдем.

– Кто это стреляет?

– Темные, кто же еще?

Я подошел к краю и заглянул вниз: глубина оказалась немаленькой – метров десять, не меньше. Еще один «плуп!», и невдалеке разверзлась еще одна впадина. Потом невидимые футболисты пошли в атаку, используя дриблинг. Хлопки участились, но стали не такими громкими, ямы стали меньше, и не каждый «плуп!» рождал новое углубление. Я не выдержал.

– Почему мы ничего не предпринимаем?

– Например?

– Ну… Я не знаю. Почему мы не стреляем в ответ?

– Пожалуйста, стреляй.

Я открыл, было, рот, чтобы что-то сказать, но у меня в руках появился заряженный блочный арбалет, и я, повинуясь какому-то порыву, тут же нажал курок. Тетива бзденькнула, и стрела рванулась ввысь.

– Полегчало?

– Я куда-то попал?

– А куда ты целился?

– Никуда.

– Вот тебе и ответ.

– Что здесь происходит? Что это за место?

– Ты уже спрашивал, а я уже отвечал. Если тот ответ тебя не устроил, вот тебе другой: это бардо. Здесь исчезают различия между материей и духом, здесь все материально и нематериально одновременно, здесь любое намерение становится действием, здесь любое отношение к объекту или субъекту изменяет их внешний вид. Здесь духовный язык и язык физического мира – одно.

– Как это?

– «Ты пришел в лес», и «ты пришел к выводу». В обоих случаях здесь употребляется слово «пришел», но в обычном мире им обозначаются разные действия. А здесь – одно и то же. Ты только что в этом убедился, когда стрелял… Не понял? Ничего, привыкнешь! Или такие примеры: В словах «сокровенное», «откровение» и «кровь» один и тот же корень… Или «искусство», «искусственный» и «искушение»…

– «Кусок» и «Укусить»!

– Браво! Здесь все, что на первый взгляд кажется странным, при ближайшем рассмотрении приобретает глубочайший смысл.

– То есть, если я захочу взять то, что, по моему мнению, мне справедливо причитается, то здесь я это откушу?

– Почувствовав соблазн – искушение и применив искусство – способность умело, искусно подделывать реальность.

– А что значит «стрелять»?

– Просто стрелять, пронзать. Сравни: «стрела», «острие»… Только что в нас не стреляли, нас бомбили: «Бом, бом, бом!».

– Удивительно и странно, но логично и символично! Чем нас бомбили? Взрывов, как таковых, не было.

– Камнями. Твердыми, неизменными установками, ни из чего не вытекающими утверждениями, принципами. С тобой бывало, что ты, исчерпав все логические аргументы, переходил к более простым и доходчивым, типа: «сам такой!»?

– Неоднократно.

– Это, как раз, такой же случай. Кстати, откровенные бомбежки для темных не типичны, и они прибегают к такому методу редко, тем более, что он не наносит никакого ущерба.

– Чего они добиваются?

– Разобщения. Тебе знаком лозунг: «Разделяй и властвуй»?

– Конечно.

– Его придумали темные. Разделять легче, чем объединять. Если раньше они внедряли в коллективные сознания расовые, или имущественные различия, то теперь взялись за более тонкие слои – культуру и традиции, особенно в вопросах эмиграции…

– Ой! Мои джинсы, футболка… Что с ними, куда они делись?

– В бардо одежда – это то, что призвано скрывать твою настоящую суть. Евангелист Матфей как-то упомянул слова Иисуса: «И кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду».

– То есть, не сопротивляться стремящемуся помочь мне познать мою истинную суть… С этим надо переспать!

– И не один раз.

– Скажи, вы нашли счастье?

– Мы обрели покой и умиротворение.

– Ага, особенно когда вас бомбят!

– Для душ, которые проходят очищение, это не помеха.

– Как долго будет длиться это очищение?

– Спроси чего полегче…

– Кто командует этим парадом?

– Скажу честно: не знаю, и Мокошь не знает. Может, это карма…

– Ладно. Что нам делать? Кто-то выдаст задание, или как?

– Пока ничего. Побудьте у нас. Неспроста же вас сюда привели.

– Кто привел?

– Не знаю. Скажем так: обстоятельства.

– Что значит, очищение души? Как оно выглядит?

– Нужно стараться неукоснительно соблюдать простые правила. Первое – это прощать самого себя. Ничему в самом себе не огорчаться и ничем своим не гордиться. А еще быть простым ни о чем с самим собой не договариваться…

– Это как?

– Не делать для самого себя вид, что чего-то нет, когда оно есть, и что оно есть, когда его нет.

– Мудрено!

– Ничуть! Не притворяться, что не обиделся, когда огорчили, и не симулировать веселье, когда на самом деле грустно. Вообще, не обманывать самого себя. Второе: задавать самому себе вопросы и искать на них ответы. Третье: не хранить верность самому себе.

– Не понял.

– Все ты понял. Думай сам. Обратись за разъяснением к самому себе и постарайся отыскать ответ. Четвертое: не оценивать себя и других, не сравнивать себя с другими и других между собой. Я думаю, этого для тебя пока достаточно.

– Могу ли я каким-нибудь образом пригласить сюда Свету?

– Если она сама захочет… Да вот и она. Не бойся, она настоящая!