Текст книги "Оливия Кроу и Ледяной Принц (СИ)"
Автор книги: Владимир Кощеев
Соавторы: Дарья Сорокина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)
– Мастер рассказал мне всё, и теперь сложно найти более преданного союзника против кровавого культа.
– И чем это делает нас похожими? Культ не убивал моих родителей.
Бывший начальник службы безопасности прислушался к странным шорохам за дверью, но девочку они совершенно не волновали. Крысы?
– Это правда, – с готовностью согласилась та. – Но они убили твоих лисят, студентов. Подружка Мил-мил пропала без вести. Не отрицай, твои эмоции сейчас слишком сильны, ты буквально орёшь мне на ухо, хотя внешне остаёшься спокойным. Но я научу тебя, Алистер. Мы победим, – горячо обещала Химми.
– Тебе самой нужно учиться сдерживать эмоции, Чёрная Мантия, – насмешливо заметил Лив.
– Спорим, через несколько секунд ты сбросишь эту маску безразличия?
Шорох превратился в шарканье ног и тихий шёпот. Алистер почувствовал минимум троих людей за хлипкой перегородкой.
– Твои люди? – мужчина нервно сглотнул и потянулся сознанием к нарушителям.
– Нет, – улыбалась девочка. – Твои.
Дверь распахнулась, и Серый Лис потерял дар речи. Потрёпанные лисята с двухнедельной щетиной несколько долгих мгновений изучали осунувшегося бледного мужчину, силясь признать в нём прежнего Алистера.
– Господин Фланнаган! – Теодор рванул вперёд.
Эзра и Коллин попытались остановить его, но не успели. Парень вцепился в бывшего начальника и издал какой-то булькающий всхлип, уткнувшись тому в грудь.
– Двадцатку, – Эзра протянул Коллину ладонь.
– С чего двадцать-то? Ты ставил десять, что он кинется обниматься, – пробормотал лисёнок.
– И ещё десять, что разревётся. Я жду!
– Как девка, – сплюнул Коллин, глядя на Тео. – Здрасти, господин Фланнаган. Скучали?
Глава пятая
Стоило Ленцу выехать из подземного гаража под академией, зеркала заднего вида поймали три серых паромобиля, рация ожила и последовала перекличка среди водителей. Изобретатель улыбнулся, пропуская одну из машин вперёд. Построение на горных дорогах незамысловатое: ехали колонной на одинаковых паромобилях, временами перестраиваясь на широких участках. Где находится Кнехт, знали только члены службы безопасности. В них глава компании был уверен, как в самом себе. В преданности с ними могли побороться разве что лисята Алистера или Ищейки Императора.
Транспорт для Швицерры разительно отличался от того, что ставили в кортеж для поездки в Империю. Эти машины оборудованы лебёдками с укреплёнными тросами, противобуксовочными цепями на колёсах и крепким каркасом, способным выдержать средний по силе камнепад. Всё это не раз спасало во время опасных путешествий.
До ближайшей заправочной станции было два часа пути. Там процессия заполнит сжиженным газом баллоны и двинет дальше в столицу уже без остановок.
Ленц расслабленно откинулся в кресле. Он знал наизусть каждый опасный поворот на серпантине. Механическая рука послушно отзывалась на мозговые импульсы, управляя паромобилем.
Мужчина посмотрел на блестящие металлом пальцы, вспоминая прикосновения Оливии. Зря он так с ней. Девушке пришлось нелегко. Последний год выдался для неё весьма трагичным. Отец, лучшая подруга, брат, Алистер…
Пальцы оставили глубокие следы на обшивке руля. Ленц уже давно подумывал воспользоваться секретом, который вынашивал всё это время. О нём знали лишь Декард, Анне и доктор Отт. Главное, чтобы мать не проболталась. Ленц больше не хотел заполучить Оливию таким гадким способом, теперь он верил, что девушка сможет полюбить его сама, без жалости или из чувства вины. Только из-за неё он стал инвалидом, из-за неё каждое утро слышит скрежет собственных зубов сквозь сдавленные стоны. Бесконечная слепящая боль, отвращение к своему телу, осознание собственной слабости и зависимости от кусков металла, заменивших конечности – вот, во что превратилась жизнь влюблённого юнца. Но что хуже всего, он стал любить Кроу ещё сильнее, потому что в её взгляде не было жалости. Девушка смотрела, как и всегда – как на опасного противника и извечного врага. Это даже веселило.
Кнехт ухмыльнулся. Целовала его она тоже с не меньшей страстью. Ленц провёл здоровой ладонью по губам. И как это понимать? Рубашку с него стащила. Смешная!
Громкий взрыв заставил мужчину инстинктивно дёрнуться. Сначала он с ужасом подумал, разорвало газовый баллон одной из машин. Но затем первый паромобиль в колонне неуклюже свесился с покорёженного моста, отчаянно закапываясь в снег задними колёсами.
– Тандер, Альба, тросы. Фрегата, держитесь – командовал Ленц поравнявшимся с ним водителям.
Несколько мужчин рванули с крюками и зацепили их к фаркопу Фрегата. Натужный визг лебёдок и скрип утрамбованного снега музыкой звучали в голове изобретателя. Спаслись.
Сегодня спаслись. Из открытых окон появились стволы ружей с мощной оптикой. Снайперы оглядели местность и уцелевшую часть моста, затем дали отмашку.
– Чисто, господин Кнехт, – отозвался Тандер в дребезжащих динамиках.
– Что с Фрегатой?
– Сорвали заднюю ось. Дальше не поедем. Сюда бы ещё пиротехников с ремонтниками, надо понять, кто и как подорвал секцию моста, – ответили из спасшейся машины.
– Разве неясно? – процедил Ленц. – Матиас. Они в прошлом месяце его из собственного дома похитили, теперь заставляют работать на себя. Показывают нам, что мы даже в своей постели не в безопасности. Альба, оставайтесь с Фрегатой, доедем с Тандером. Разберитесь тут и попробуйте поймать их. Академию предупредите и усильте охрану. С Лив не спускать глаз, она важна…
Динамики покорно затрещали в ответ.
Матиас остался верен Швицерре и допустил намеренную ошибку в сборе детонатора. Как она аукнется бедному пиротехнику, Ленц старался не думать. Варвары оставят парня в живых, но лишат ноги, или сразу обеих. Шантажировать больше нечем – семьи и подружки у того не было.
Изобретатель тяжело вздохнул и покатил вслед за Тандером по левой части моста. Дом уже давно не дом. Чем же порадует канцлер?
Остаток пути до заправки, Кнехт провёл в удручённом состоянии. Теракты становились уже обыденностью для страны. Охранять каждый мало-мальски важный объект было невозможно, и варвары пользовались тем, что в стране дефицит самого дорогого ресурса – людей.
На газовой станции Тандер снова ощетинился стволами. Это было лишним. На заправочных пунктах несли круглосуточную вахту силовики.
Чем ближе к столице, тем чаще пестрили государственным триколором контрольно пропускные пункты. Серый, белый и синий – под цвет самой Швицерре. На мостах стояли будки, по периметру расхаживали собаки, натасканные на поиск взрывчатки.
Дороги ожили дымящими дилижансами, санями и упряжками, неизменным оставались лишь лица проезжающих мимо северян: жёсткая решимость, граничащая с безысходностью. Кто сегодня подорвётся на оставленной в горах ловушке, кого завтра похитят и увезут в рабство?
– Ленц, сынок, – пропел Йогелли Моранд, едва изобретатель в сопровождении охраны шагнул в просторный светлый кабинет.
Седые зачёсанные назад волосы, острый нос с горбинкой, и бледно-голубые глаза. Правитель медленно терял зрение, но очки на людях не носил, считая признаком слабости.
– Добрый день, господин Канцлер.
Изобретатель по этикету склонил голову, борясь с гримасой от обращения «сынок». Где была эта забота, когда от компании отца и дяди едва не осталась одна лишь фамилия? И кто в итоге вытащил их с матерью из дыры? Декард Кроу. Тот самый Кроу!
– Как доехал? – праздно поинтересовался Моранд.
– Едва не потерял Фрегата вместе с командой. Мост над ущельем Ройс оказался заминирован.
– Все живы? – Канцлер картинно схватился за сердце.
– Да, мои люди разбираются на месте и ликвидируют последствия теракта, – отчитался Кнехт.
– Ты молодец, молодец, мой мальчик, – Канцлер похлопал по искусственному плечу своего гостя, а затем кивнул на стеклянные дверки, где стояло слишком много элитного имперского алкоголя. – Хочешь выпить?
В этот раз Ленц не смог скрыть отвращения в лице и отрицательно мотнул головой.
– Жаль-жаль. Скверные дела творятся у наших соседей нынче. Но ты знаешь не понаслышке, так ведь?
– Это у них скверные дела? – едко прокомментировал гость, но тут же замолчал, под гневным взглядом подслеповатых глаз Моранда.
– Тяжёлое время в Империи – тяжёлые дни в Швицерре. Пора бы запомнить.
– Прошу прощения, господин Канцлер, – выдавил из себя Кнехт.
– Последние годы ты был весьма дружен с Кроу. Частенько наведывался к ним. Даже помолвлен был с Олавией.
– Оливией, – поправил Ленц, борясь с неприятным предчувствием.
– Мои соболезнования. Она умерла от болезни? Бедняжка.
– Да. Благодарю, – мужчина резко убрал за спину механическую руку.
Мозговые импульсы вышли из-под контроля, кулак угрожающе сжался и норовил врезать по лицу Йогелли Моранда.
– Всё это бросило тень на нашу страну. Ты ведь знаешь, кем оказался Кроу. Да и сестра его, поговаривают, обманула всех, инициировала свою смерть. Мутная история… Понимаешь?
– Нет.
– Надо бы вернуть расположение Императора. Доказать, что Олавия в прошлом, а ты готов идти дальше и породниться с кем-то из приближённых к Короне аристократов.
– Я пустился в опасное путешествие и чуть не потерял своих людей, чтобы услышать о желании Империи женить меня? – Ленц едва сдерживал нервные смешки.
– Преданность в мелочах, мой мальчик.
Наследник Кнехтов хотел поинтересоваться, а не справляет ли Канцлер нужду по расписанию, составленному Императором, но вместо этого холодно спросил:
– Имя у моей невесты уже есть?
– О, ты можешь выбрать, – Моранд взял со стола лист с фамилиями известных семей Империи и протянул Ленцу.
– Какая щедрость, – мужчина скользил взглядом по столбикам, пока не наткнулся на демонстративно вычеркнутых Кроу.
Разумеется, семьи Милдред Миле там тоже не нашлось.
– Ты послужишь своей стране? – спросил Канцлер.
– Да. Моя жизнь всецело принадлежит Швицерре, – Кнехт положил бумагу на стол и стукнул металлическим пальцем по одной из фамилий. – Она. Я женюсь на ней. Завтра же.
Ленц с удовольствием следил за выражением лица Канцлера. Морланд несколько раз сощурился, пытаясь прочитать имя избранницы своего верного подданного. Когда сомнений не осталось, мужчина поднял взгляд на Кнехта.
– Эллейн Руннаган? Эту шутка такая? – вскипал Канцлер.
– Нет, – невозмутимо ответил изобретатель. – Это имя есть в списке. Всё по правилам, я женюсь на ней.
– Она всё равно что мертва, Ленц. Это плевок в сторону Империи, после всего, после всего… – Морланд не мог подобрать слов, и Кнехт горько усмехнулся.
– Вот и я не знаю, за что нам расшаркиваться перед ними, господин Канцлер. Не позволяйте им унизить нас ещё сильнее. Мы выполним уговор, но позвольте мне сохранить свою честь и свободу. Эллейн давно находится под протекцией семьи Кнехт. Этот выбор не вызовет ни у кого вопросов. Руннаганы древний род, а она их последняя представительница. Разжалоблю газеты печальной историей любви.
– Мне не нравится это, – уже спокойнее ответил Йогелли.
– Хуже точно не будет, господин Морланд. Я могу идти? А то мне необходимо обрадовать невесту.
Канцлер устало махнул рукой и опустился в кресло. Он достал из стола початую бутылку крепкого шоколадного ликёра и налил тягучую жидкость в бокал.
– Мне тоже это всё надоело, Ленц. Договорюсь с судьёй, завтра же поженит вас. Ты же её опекун?
– Да.
– Проблем не возникнет. Сами дали список претенденток, всё по-честному. – ухмыльнулся Йогелли и добавил. – Это будет грандиозный скандал.
– Надеюсь на это.
– За Швицерру? – мужчинца поднял напиток над столом.
– За Швицерру! – Ленц щёлкнул механическими пальцами по стеклу.
* * *
Охрану пришлось оставить за дверьми особого отделения исследовательского института, основанного Кнехтами. Здесь занимались самыми тяжёлыми больными, от которых отказались даже врачи Империи. Именно сюда отправили попавшую в кому Эллейн Руннаган.
Девушке было около пятнадцати, когда неконтролируемая сила хлынула через край и разрушила поместье древней семьи, похоронив всех под обломками. Выжило лишь несколько слуг, оказавшихся вдали от эпицентра, а сама Эллейн впала в беспробудную кому, превратившись в пустую оболочку.
В то время Ленц проводил первые испытания систем поддержки жизнеобеспечения хроников, и не раздумывая согласился взять опеку над ребёнком.
Вылечить её не удалось, зато собственная магия была в состоянии питать приборы, сохранявшие в теле остатки жизни. С тех пор Эллейн стала тестировать медицинское оборудование, под наблюдением врачей и инженеров.
– Она транспортабельна? – спросил мужчина заведующего отделением Тадэуша Отта, младшего брата Тобиса.
– Вполне. За последние три года нам удалось добиться стабильного состояния. Но это не человек, господин Кнехт, при всём моём уважении к юной Эллейн, она просто аккумулятор без души.
– Я смогу вывезти её в город на несколько часов?
– Да, но система вентиляции лёгких очень громоздка. А на дорогах брусчатка. Лучше пригласить прессу и судью в главный холл, – доктор едва заметно скривился.
– Мне тоже не нравится, Тадэуш. Но так надо. Могу увидеть её?
– Разумеется, только благодаря вам, госпожа Руннаган ещё дышит. Вчера ей бы исполнилось восемнадцать.
– Поздравлю её лично, – грустно улыбнулся Ленц и шагнул в одиночную палату.
Юная аристократка выглядела пугающе красивой, в больничной робе. Прозрачная бледная кожа, блестящая тёмная коса, отливающая медью в свете ярких газовых ламп. Тонкая трубочка, торчащая из трахеи и заставлявшая грудь девушки подниматься при каждом вдохе, змеёй уползала в массивный агрегат.
Казалось, милое личико хмурится во сне, а длинные густые ресницы дрожат. Невозможно! В этом теле нет души и жизни. Кнехт уже видел, как подобное произошло с Оливией. Он едва не сошёл с ума, осознав, что невеста впала в такое же состояние…
– Прости меня, Эллейн, за представление, что планирую устроить. Мне гадко от того, что задумал. Знаю, где-то ты есть и слышишь меня. Не рассчитываю, что поймёшь.
Он преклонил колено у кровати и осторожно взял невесомую руку. Даже в таком состоянии хрупкое тело источало мощные волны магии.
– Спасибо, что спасаешь меня. После всего, обязательно отпущу тебя. Достаточно ты настрадалась, – он погладил гудящие приборы с гербами Швицерры и своей компании.
На следующий день в холле больнице толпилось столько народу, что охране пришлось насильно выводить людей. Новоиспечённый супруг водрузил кольцо на безымянный пальчик госпожи Кнехт, а вспышки фотоаппаратов не упустили ни единого кадра. Струйки дыма взмывали к потолку при каждом щелчке затвора.
– Вы счастливы, господин Кнехт?
– Безмерно. Все эти годы ждал, когда Эллейн достигнет совершеннолетия. Я верю, что мои врачи исцелят её недуг, и мы станем одной семьёй, как мечтали наши отцы.
– А разве не Кроу была вашей невестой?
Ленц наградил объективы камер полным презрения взглядом.
– Не смейте в моём присутствии упоминать эту фамилию. Враги Империи – враги Швицерры.
Репортёры слово в слово записывали признания изобретателя, а сам Кнехт мечтал придушить себя за сказанное. Придётся нарушить данное Лив обещание и ограничить поступающую к ней прессу. Такую новость непременно подхватят и извратят в «Джентльменах и нравах», а он просто не успеет вернуться в Академию и всё объяснить. Ведь и это Ленц тоже делает ради неё, чтобы быть с ней, пусть так.
– Прошу нас извинить. Эллейн необходим отдых, а меня ждут дела компании. Спасибо, что разделили сегодня мою радость. В обеденном зале больницы накрыт праздничный стол. Пожалуйста, будьте нашими гостями, – благодарно склонил голову мужчина и снова почувствовал на себе хищные объективы десятка дымящихся камер.
Доктор Отт засуетился и дал команду помощникам, которые повезли кресло с женой Кнехта к лифтам.
– Усиль охрану, Тадэуш. Я её под удар сегодня поставил своим внезапным выбором. Хорошо? Она нужна нам живой, пока вокруг столько шумихи. Умрёт сейчас – это будет катастрофа.
– Понял, – коротко кивнул заведующий, и чуть погодя спросил. – Сколько мы ещё будем терпеть произвол Империи?
– Не знаю. Но конкретно этот унизительный жест нам сделал принц Адриан. На письме Канцлеру стояла его печать.
– Убийца, – выдохнул врач.
– Аккуратнее в высказываниях Тадэуш…
– Там были и наши студенты, Ленц! Их пустили в расход. Чего ради?
– Если бы я знал. Но пока нам остаётся лишь улыбаться и радовать наследника. Мы ничего не сможем сделать сейчас.
– Как там мой брат поживает? – сменил тему младший Отт.
– Ворчит на меня, как всегда, – пожаловался Ленц.
– Смотрю, ты протез сменил на нормальный. Неужто, Тобиас достучался? – заметил доктор.
– Типа того, – уклончиво ответил изобретатель и улыбнулся сам себе.
– Женщина? А, не говори ничего, всё и так видно по твоей блаженной роже, – снисходительно покачал головой Отт. – Осторожнее в шахтах. Не хочу тебя видеть среди своих пациентов.
– Сразу в морг? – хохотнул мужчина.
– О, ты шутить начал! Всё серьёзнее, чем я думал. Как во время учёбы.
– Она особенная, Тадэуш, – проговорил Ленц.
– Не сомневаюсь. Познакомишь?
– Обязательно. Береги, Эллейн.
– Аты себя.
* * *
Заметки разносило стремительной пневмопочтой далеко за пределы Швицерры, и уже через несколько дней вся Империя знала о важном событии в жизни наследника Кнехтов. Обрывки разговоров в коридорах замка услышала и Оливия. Тупая ноющая боль сковала сердце. Два разных чувства терзали бедную девушку: горечь по погибшему Алистеру и гнетущая ревность к Ленцу. Безумие! Как можно испытывать такие сильные чувства к разным мужчинам. Оливия Кроу не такая! Неужели, всему виной чужое тело, ставшее клеткой для девушки? Она вернулась вечером после занятий и рухнула на подушку, мечтая дать волю раздирающим эмоциям и вдоволь наплакаться.
Однако этому было не суждено случиться. Стук в дверь отвлёк фальшивую Лив Юнассон.
– Что вам? – недовольно крикнула Оливия.
– Я знаю, кто ты, – вкрадчиво сообщил женский голос.
Глава шестая
– Звали, господин О’Шейн?
– Звал, госпожа Филиция, – кивнул Кеннет, отстраняясь от Совы. – Сядьте, пожалуйста, в кресло. Мой стол не предназначен для того, чтобы на нем сидели мои подчиненные.
Женщина вскинула бровь, и грациозно виляя бедрами, добралась до стоящего у стула кресла.
– Итак, госпожа Дэн, – оторвав взгляд от Совы, проговорил О’Шейн, – мы остановились на вашем праве производить и продавать запрещённые артефакты.
Сильвия равнодушно пожала плечами.
– И? На этом документе нет моей подписи, господин О’Шейн. Я его никогда не касалась, вижу впервые. О его существовании узнала лишь сегодня.
– Она говорит правду, – кивнула Филиция, прикрыв глаза.
Студентка ощутила на голове холодные птичьи когти, словно перебирающие волосы – магия ночной начальницы безопасности идеально подходила к прозвищу. Ощущения неприятные, но ничего серьёзного или болезненного. Банальное сканирование, одна из черт всех менталистов.
– Отлично, – на лице Кеннета появилась отвратительная ухмылка, – собственно говоря, я на это и рассчитывал, – изрёк он.
Сильвия вскинула бровь.
– Если вы знаете, что я не имею никакого отношения к этой бумаге, зачем привели сюда?
Ширмхеер сложил пальцы в замок и оперся на них подбородком, внимательно разглядывая девушку.
– Потому что иначе было бы совсем просто, госпожа Дэн. Скажите, кроме того, что документ существует, вам есть, что добавить по этому поводу?
– Совершенно нечего, – качнула головой Сильвия, прекрасно представляя, как когти Филиции вскроют ложь.
– Она говорит правду, – голос Совы прозвучал хрипло.
Тебя явно назначили на должность не из-за сильных магических навыков, подумала Дэн, бросая взгляд на женщину. Всего лишь два сканирования, а уже выдыхается. Таким темпом на пятом вопросе Филиция потеряет контроль и сожжет ядро дотла, чтобы потом пару недель восстанавливать энергию.
– Что ж, ожидаемый ответ, – кивнул Кеннет, убирая бумаги о назначении студентки второго курса в помощники. – А теперь последний вопрос – соглашение, о котором сказано в этом отчете – правда? Отвечайте, пожалуйста, только да или нет, госпожа Дэн.
Слегка приподняв бровь, девушка взглянула на напрягшуюся Сову. Пожалуй, кто-то сегодня получит жестокий урок. Нельзя разбрасываться силой. И Филиция поплатится за свое желание угодить новому начальнику.
Внезапно комнату озарил яркий алый свет – воочию наблюдая, как короткие щупальца магии женщины направляются к голове, Сильвия осознала, что может не только их погасить, но и…
– Нет, господин О'Шейн, – глядя начальнику безопасности прямо в глаза, ответила Дэн.
– Правда… – тяжело выдохнула Филиция, теряя сознание.
Кеннет и бровью не повел на отключившуюся помощницу. Похоже, ее состояние не вызывало в нем никакого отклика. Мужчина вмиг стал еще страшнее, чем казался сначала. Готовый усеивать путь трупами противник, не считающийся с потерями, требующий от подчиненных выкладываться больше собственных возможностей. С таким врагом не шутят. Таких нужно уничтожать.
Потерев подбородок, О'Шейн откинулся в кресле.
– Вы свободны, госпожа Дэн. Пока что, – последнее было сказано мягко, почти ласково.
Сильвия поднялась с места, а Ширмхеер обвёл глазами фигуру студентки, задерживая взгляд на плавных изгибах тела. Девушка кожей ощутила на себе жаркие влажные прикосновения эфемерных ладоней, словно Кеннет наяву позволил себя ласкать её грубыми руками.
– Рада была познакомиться, – холодно кивнув, произнесла студентка едва слышно, стараясь не подавать виду, но сбившееся дыхание оказалось красноречивее напускной надменности.
Несколько быстрых уверенных шагов, хлопок двери. Огромного труда стоило не сползти по створке, прижавшись спиной. Собственная магия пульсировала в теле, будто призывая вернуться в кабинет и…
– Что же это такое? – прошептала Дэн, с трудом собираясь с силами.
Путь на лекцию прошел как в тумане. К счастью, Дэймон так же был здесь. Парень сразу же подсел ближе к девушке и, видя ее состояние, коснулся холодных длинных пальцев одногруппницы.
Магия Крэя походила на структуру грифеля – такая же четкая и выверенная. А вот собственная сила больше напоминала первозданный хаос. Сильвия почувствовала растекающиеся от ладони парня потоки. Он безрассудно делился с ней собственной магией, хотя у самого были жалкие крохи.
– Спасибо, – убирая руку, поблагодарила девушка. – Не стоило…
– Ты бы сделала то же самое, – слабо улыбнулся побледневший парень, – если бы я выглядел также как и ты. Что сказал Ищейка?
Дэн была готова ответить, но в лекционный зал вошла магистр Хансен и, хлопнув в ладоши, заставила студентов слушать материал. Никто не хотел получить обязательную отработку у жесткой преподавательницы. «Счастливчики», попадающие в список у Чёрной мантии, могли сразу же ставить крест на аспирантуре – доброжелательная старушка была такой лишь до тех пор, пока студент прилежно учится.
Или пока не наступает очередь показать свою истинную сущность, подумала Сильвия, делая вид, что слушает о временах, когда церковь расколола мир на две части – подданных Империи, верных своим поводырям-клирикам, и магов.
Каждый, кто владел хоть сколько-то достаточным запасом энергии, отправлялся на передовую, чтобы «кровью заплатить за свое родство с проклятыми пепельными». Это и стало началом конца силы для человечества. Сильнейшие колдуны погибали бездарно один за другим, пока эше’райх не оказались выброшены из этого мира в какое-то иное измерение. С тех пор магов становится все меньше, и сила их падает.
Взгляд преподавательницы прошел по аудитории, пока не уперся в Сильвию. Девушка вздрогнула, ощутив, как щупальца Хансен окутывают ее со всех сторон. Магия внутри Дэн забурлила, словно негодуя на подобное посягательство. Девушке стоило огромного труда удержать всплеск.
– Однако и сейчас, – как ни в чем не бывало, продолжила Хансен, – рождаются сильные маги. Часть из них учится среди вас, но, разумеется, даже по сравнению с предыдущим поколением они уже гораздо слабее.
Но никто из них еще не умудрялся обмануть менталиста, подумала про себя Сильвия. Заставить Филицию поверить, что не лжет, оказалось проще некуда. Может быть, не занимайся Дэн так упорно, не смогла бы распознать детали. Но студентка не зря носила звание лучшей – буквально за секунду разобрав на составляющие активированное Совой заклинание, нашла определяющий контур, вложила каплю собственной магии – и готово! Искаженное заклятье показало женщине то, что хотела Сильвия.
Этот маленький успех стал первым приятным впечатлением от разрастающихся способностей девушки. На мгновенье она даже забыла о дядюшке, стерся из головы Салазар, ушли Ищейки и Черная Мантия. Только она и ее достижение.
– Однако, как бы сильны ни были ваши сокурсники, – снова глядя на Сильвию, заговорила преподаватель, – им надлежит помнить – любое воздействие оставляет следы. И выяснить, кто, что и когда делал – не так уж сложно. В прошлом подобное было доступно лишь пепельным, – на этих словах Инга скупо улыбнулась. – Но, к чести наших институтов, созданных под протекцией Императора, многие фабрики были поставлены перед вопросом – как найти мага среди тех, кто магии не имеет? И вот, буквально недавно, каких-то тридцать лет назад, решение было найдено.
Дэймон поднял руку.
– Да, господин Крэй, вы знаете, о чем я говорю?
Студент, сидевший рядом с Сильвией, поднялся во весь рост. Бросив на соседа косой взгляд, Дэн внезапно обнаружила, что остальные второкурсницы с удовольствием наблюдают за парнем.
– Да, госпожа Хансен. Были изобретены первые анализаторы.
– Верно, господин Крэй, садитесь, – кивнула преподавательница. – Итак, с помощью анализаторов те, кто никогда не имел силу, смог влиять на тех, кто обладал ею. Думаю, не стоит объяснять, к чему ведет это открытие?
Подняли руки сразу несколько студентов.
– Хорошо, – оглядев учащихся, старушка достала из кулька конфету и забросила в рот. – Так как магов становится всё меньше, их сила всё ниже, в скором времени…
– хруст карамели пролетел над лекционным залом, будто Инга только что растоптала каждого в аудитории. – Теории расходятся, разумеется, но по самым благоприятным из них – максимум через сотню лет волшебники перестанут рождаться вовсе.
Вот здесь студентов было уже не сдержать. Маги живут тем дольше, чем сильнее их ядро. И если все так плохо, никто из сидящих здесь банально не доживет до момента, как магия покинет человечество. Все потомственные чародеи и сейчас огромная редкость, но через сто лет…
Сильвия подняла руку, пока студенты все еще перешептывались.
– Да, госпожа Дэн?
– Что делается для того, чтобы предотвратить исход магии? – достаточно громко произнесла девушка, перекрывая гомон вокруг.
Инга смерила подопечную долгим внимательным взглядом.
– Ничего не делается, госпожа Дэн. Империя принадлежит людям. Маги лишь инструмент, время которого скоро выйдет. Люди отыщут новый способ воздействовать на мир. Уже сейчас мы все больше развиваем механику, а не магию. Вспомните, чем занимается фамилия Кнехт – протезы, медицина. Доступная любому – и магу, и обычному смертному. Что делает Империя – сравнивает разницу между магами и обывателями. Еще сто лет назад каждый из здесь сидящих принадлежал бы к аристократическому роду, пользовался бы привилегиями. Но время идет, нас все меньше, а значит – политика человечества должна опираться на иные, гораздо проще возобновляемые ресурсы. На обычных людей. Я ответила достаточно полно, госпожа Дэн? Тогда прошу сесть, впереди у нас тест по прошлой теме, не хотелось бы, чтобы кто-то не успел его сдать. Верно, госпожа Роузвуд?
Бывшая соседка Сильвии густо покраснела. Умение попадать в немилость было у неё в крови. Впрочем, каждый сам волен выбирать, что ему важнее в жизни – возможность выйти замуж, чтобы никогда не трудиться, или обрести силу и знания, чтобы заставлять весь мир трудиться на тебя.
Хансен взмахнула рукой, три пачки бумажных листов за ее спиной взмыли в воздух, разлетаясь по залу. Каждому студенту достался свой экземпляр.
– У вас есть десять минут, чтобы ответить на все вопросы. И, специально для господина Руна, каждый лист содержит индивидуальное задание.
Черноволосый болезненно худой паренек опустил плечи, став похожим на забитого дождем вороненка. От его тяжелого вздоха по аудитории раскатилась волна горя и апатии – Сильвия увидела их новым зрением.
Бастард семьи Руннаган, Верджил вряд ли способен получить выгодное место работы после окончания академии. Слишком редко внебрачные дети аристократических родов добиваются высот, а парень обладает слабым потенциалом. Вот и еще один способ отбраковки, подумала студентка, опуская взгляд на свое задание.
Но, в отличие от тщедушного одногруппника, сама Дэн пребывала в уверенности, что ее жизнь сложится совсем по-другому. И если нужно – она ради этого схватится хоть с незнающим человечности О’Шейном, хоть с самим не человечески вечным Императором.
– Соберись, Сильвия, – негромко проговорила Инга Хансен, опускаясь в мягкое кресло.
Кабинет, где Мантия назначила первую встречу второкурснице, располагался в преподавательском корпусе. Нельзя сказать, что студенты были здесь частыми гостями, но охрана, целиком состоящая из Ширмхеер, пропустила девушку без вопросов.
Теперь старушка, завернув ноги в клетчатый плед, грелась у большого камина. Небольшой зал был приспособлен магистром в жилую комнату. От Сильвии не укрылся запах лекарств, сопровождающий любого пожилого человека, в шкафу висели заранее заготовленные комплекты одежды. На многочисленных книжных стеллажах стояли рамки с карточками. Если присмотреться, можно было определить в молодой улыбающейся волшебнице – нынешнюю сморщенную временем женщину.
Глаза Инги отражали блеск пламени в камине. Других источников света в кабинете не нашлось.
Опустившись в кресло напротив, Сильвия сложила руки на коленях. Преподавательница глубоко вздохнула и вытащила руку из-под пледа. Лёгким взмахом руки закрыла обоих от подслушивания. Артефакт Кроу Чёрной Мантии явно был не нужен, заклятье молчания и так было ей подвластно.
– Ты сегодня была у Ищеек, – покачивая головой, заговорила Хансен. – Не говори ничего, в следующий раз, когда Кеннет решит, что можно распускать свои вонючие ручищи, покажи ему это.
Старушка повела рукой в воздухе и на колени студентки упала цепочка с песочными часами неправильной формы. Символ Чёрной Мантии. Право задавать вопросы и получать ответы. Право карать и миловать любого – в интересах Империи, разумеется.
Удержавшись от усмешки, Сильвия подняла украшение и, покрутив на свету, нацепила на шею.
– Я под вашей защитой? – спокойно произнесла Дэн, откидываясь на спинку кресла – пламя камина успокаивало и навевало приятное настроение. – Официально?
Инга зашуршала рукой под пледом. На свет явился вездесущий кулёк. Похоже, преподавательница с ним не расставалась никогда.
