Текст книги "Завтра начинается вчера.Трилогия"

Автор книги: Владимир Контровский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 51 (всего у книги 66 страниц)

– Совершенно верно.

"Вы не хотите вмешиваться, – раздражённо подумал свальбардский ярл, – и не хотите сами связываться с русскими атомными княжествами. Вам нужно, чтобы ктото сделал за вас всю грязную работу и принёс вам добычу уже в жареном виде. Но получить мощный флот – это заманчиво, на старых корветах и фрегатах далеко не уплывёшь. Береговая оборона в Европе усиливается – каждый набег сопровождается боями, и совсем недавно после рейда на нефтяные платформы в Северном море я потерял лучший драккар, потопленный самолётами тевтонского курфюрста Генриха. А будь у меня там крейсер с "Эгидой", я посшибал бы эти самолёты ещё на подлёте, даже не дав им выпустить свои ракеты. И всётаки… Глобы мягко стелют, но каково будет спать на этом ложе? И полярный князь руссов Александр со своими воеводами – противник серьёзный, это тебе не выродившиеся европейцы, забывшие, с какого конца браться за меч. И всётаки – драккары и оружие, в изменившемся мире это главные ценности, от которых не отказываются. А насчёт будущего – когда у меня будет настоящий флот и власть над севером Европы, мы ещё посмотрим, как оно повернётся. Американцы не любили воевать сами – они считали, что ктото должен воевать за них и ради них, и глобы гнут ту же линию, хотя есть среди них такие парни, как этот мидл. Пришло время воителей, а глобы так и остались торговцами. И всётаки – не будем торопиться с ответом".

– Я выслушал моего гостя, – торжественно произнёс викинг. – Я благодарю его за подарок, – ярл повернул голову в сторону окна, за которым виднелся серый силуэт крейсера, – но прежде чем дать ответ, я должен хорошенько всё обдумать и посоветоваться со своими ближайшими помощниками. Дело это слишком серьёзное, Хендрикс, – надеюсь, вы меня понимаете?

– Понимаю, – глоб благодушно кивнул. По многолетней профессиональной привычке он отметил хищный блеск в глазах властителя Свальбарда и уже не сомневался в том, каким будет его ответ. – Как бы то ни было, крейсер "Ундина" останется у вас – это подарок, и вы вправе воспользоваться им как вам заблагорассудится.

– Благодарю, – ярл церемонно поклонился. – Ну, а пока не хотите ли отдохнуть? Дело к вечеру, и в моём "весёлом доме" давно уже всё готово. Стол накрыт, и десерт приготовлен. Вы ведь далеко не старик, Хендрикс, – каких женщин вы предпочитаете? У меня есть всякие рабыни – и европейки, и азиатки, и русские. Хотя русские бабы вам наверняка надоели ещё в Мурманске, где вы извлекали их из ватных штанов! – Эйрик захохотал, считая свою корявую шутку верхом остроумия.

– Спасибо за приглашение. Не откажусь: секс на севере – не баловство и не роскошь, а необходимый элемент разогрева стынущей крови. Что же касается женщин, – глоб пожал плечами, – девки везде одинаковы: что в Европе, что в Азии, что в Африке, что в Америке, что за полярным кругом. А русские бабы, которых я знавал в Мурманске, носили не ватные штаны, а кружевное бельё – нам всётаки удалось хотя бы частично приобщить этот дикий народ к цивилизации.

Разгул, принимавший порой самые дикие формы, продолжался трое суток. И всё это время свальбардский ярл, исправно вливая в себя пинты и галлоны горячительных напитков, не спускал глаз с посланника United Mankind. Хендрикс оказался на высоте: офицерыглобы с "Ундины", принёсшие временную вассальную клятву Эйрику, уже на второй день впали в состояние тяжёлого алкогольного обморока, а Хендрикс сохранил ясность ума. Он отнюдь не отказывался опрокинуть "чашу дружбы" с кормчими драккаров и другими приближёнными властителя Свальбарда, но в то же время удивительно ловко сводил на нет все их попытки напоить его до потери сознания. Он с видимым удовольствием менял на ложе любви рабынь, однако ни одной из них не удалось узнать у него ничего такого, что могло бы заинтересовать хозяина Лонгйирбюена. А после того, как на третий день во время состязания на меткость и скорость стрельбы (в котором, по понятным причинам, мало кто из викингов смог принять участие) Хендрикс почти без промахов расстрелял из короткоствольного автомата батарею пустых бутылок, затейливо расставленных на покатых береговых валунах, ярл почувствовал к своему гостю уважение – уважение одного сильного хищника к другому, – и перешёл с ним на доверительное "ты". "Переходи ко мне, Хендрикс, – сказал ярл, хлопнув его по плечу. – Мне нужны такие люди". "Тебе нравится твоя жизнь, – ответил глоб, не обращая внимания на гомонящих вокруг пьяных викингов, – а мне – моя. У нас с тобой разные дороги, ярл, хотя это не значит, что мы не можем идти рядом: иногда". "Тогда, – ухмыльнулся Эйрик, – давай выпьем за то, чтобы каждый из нас ушёл по своей дороге как можно дальше, глоб, и ни разу не споткнулся".

Они выпили, а на следующее утро ярл прекратил затянувшееся веселье. Тех, кто ещё не пришёл в себя, растащили по домам отсыпаться, а рабы уже вытирали грязь трёхдневного пира. И кровь – как водится, не обошлось без драк, не перешедших в побоище только лишь потому, что участники подобных пиров по стародавнему обычаю при входе в зал снимали с себя оружие и передавали его специально назначенным стражам, в чьи обязанности входило не допустить убийств. Тем не менее, одному из викингов разбили голову, и вызванный медик сообщил ярлу, что пострадавший не проживёт и двух дней. Покалеченными оказались и две рабыни: пьяные викинги обращались с ними как с надувными секскуклами, забывая при этом, что человеческие кости не резиновые. В результате одной из несчастных сломали три ребра, а другой повредили позвоночник. Раненому воину сделали "укол милосердия", и труп сбросили с борта корабля в Исфиорд (во исполнение старого правила не хоронить в земле Свальбарда). На искалеченных рабынь дефицитный препарат тратить не стали – их просто утопили в том же фиорде, как выкидывают сломанную вещь, пришедшую в негодность. На обоих викингов, повинных в порче живого имущества ярла, повесили долг, который они должны были погасить из своей доли добычи, взятой в ближайшем набеге.

Покончив с мелочами, властитель Свальбарда вернулся к делам более важным.

– Я обдумал твоё предложение, – сказал он Хендриксу в опустевшем пиршественном зале "весёлого дома", мимоходом ухватив волосатой лапой за ягодицы рабыню, подававшую им утренний кофе. – Я согласен, – продолжил Эйрик, грубо отпихнув испуганную женщину и подождав, пока она не исчезнет за дверью. – Коекакие детали мы с тобой ещё обсудим, а потом зафиксируем наше соглашение на каком нибудь подходящем носителе, на диске или на кристалле. Не доверяю я бумаге – ею только задницу подтирать.

Посланец United Mankind молча кивнул, прихлёбывая горячий чёрный напиток.

…Через две недели на рейд Лонгйирбюена прибыли ещё один крейсер типа "бёрк", десантный корабль, плавмастерская, танкер и военный транспорт с оружием и боеприпасами: глобы скрупулёзно выполняли условия сделки. А через месяц Эйрик вывел свои драккары в море: перед тем, как плыть на восток, свальбардский ярл хотел испытать свой новый меч в бою на западе.

Город на берегу Зунда не знал войн более двухсот лет – с тысяча восемьсот седьмого года, когда английский флот сжёг его новоизобретёнными ракетами сэра Уильяма Конгрива. То есть войныто были, но их разрушительное дыхание не касалось города, и даже Вторая Мировая война, в ходе которой город был оккупирован немцами, не причинила ему никакого ущерба. Так и жил себе этот чистенький, опрятный и благополучный город под названием Гавань Торговцев, расположенный на островах Зеландия и Амагер, – сытно ел, вовремя ложился спать и соблюдал благопристойность, пока на Европу и на весь мир не обрушилась лавина Обвала, похоронившая под собой размеренность и упорядоченность безвозвратно ушедших мирных времён. И война всех против всех докатилась и до Гавани Торговцев.

Эйрик опустил бинокль – строения города, очертания Сольострова, Перецострова и похожие на сломанные зубы исполинской пасти уцелевшие опоры восьмикилометрового Эресуннского моста, взорванного ещё в первые годы постообвала, когда из окровавленной Европы в Скандинавию хлынул поток беженцев, были уже видны невооружённым глазом. С кормовой полётной палубы "Ундины" поднялся вертолётбеспилотник, чуть накренился и полетел к берегу, деловито шелестя винтом, – атака началась.

…Полной внезапности свальбардскому ярлу достигнуть не удалось: когда на рассвете его драккары проходили Хёльсингер – самое узкое место пролива, – на невысоких стенах замка Кронборг замелькали вдруг частые орудийные вспышки, и в нескольких десятках метров от "Ингрид", шедшей следом за флагманской "Ундиной", поднялись белые столбы от разрывов снарядов. Сам по себе факт обстрела неожиданностью не был – даны давно уже не ждали с моря приятных гостей, – но Эйрик не ожидал, что хёльсингерцы осмелятся открыть огонь по его кораблям: флаг Свальбарда с мечом Одина хорошо знали в этих местах, и при виде его предпочитали не драться, а бежать или прятаться. "Рассчитывают на поддержку когонибудь из германских баронов? – подумал ярл. – Давненько я здесь не был, за это время тут могло коечто измениться". Но отступать было уже поздно, и он небрежно (не выказывая никакого беспокойства) бросил командиру "Ундины":

– Проучите этих наглецов…

Милитар козырнул, и через десять секунд стадвадцатисемимиллиметровые носовые пушки обоих "бёрков" выплюнули первые ответные снаряды. Боевые механизмы крейсеров работали как часы: скорострельные МК.46 выбрасывали до двадцати снарядов в минуту, и у ополченцев (в том, что огонь по его драккарам открыли плохо обученные ополченцы, Эйрик не сомневался – разбросав два десятка снарядов, даны не добились ни одного попадания, несмотря на прекрасную видимость и смехотворно малую дистанцию) не было ни единого шанса на победу. Бой был всухую выигран викингами через восемь минут: береговая батарея замолчала, и последняя остроконечная башня замка рухнула на груду развалин, в которую превратился Кронборг. Тем не менее, ярл приказал увеличить ход: он опасался появления нового врага, который мог бы оспорить у Эйрика право на его законную добычу. Однако радары крейсеров не фиксировали ни морских, ни воздушных целей, из чего властитель Свальбарда сделал вывод, что ополченцы Эльсинора хотели только задержать его драккары, выигрывая время для бегущих в панике жителей города. Вывод был логичным: с моторными катерами балтийских аутсайдеров, совершавших пиратские ночные набеги на побережье Ютландии, береговая оборона данов коекак ещё справлялась, но эскадра из трёх крупных боевых кораблей, оснащённых высокотехнологичным оружием, была ей уже не по зубам. Эйрик представил себе, что творится сейчас на улицах Гавани Торговцев, ухмыльнулся и приказал начать высадку – не стоило зря терять время, а то как бы добыча не улизнула или не появился на сцене кровавого спектакля ещё один актёр (хотя бы всё тот же заклятый другтевтонец Генрих Железнобокий). Танки и бронетранспортёры двадцать первого века (не говоря уже о вертолётах) движутся быстрее, чем панцирная конница времён Священной Римской империи, а германские феодалы не хуже викингов умеют вцепляться всеми зубами в сладкий кусок под названием "власть".

Высадка началась – "Конунг", битком набитый викингами, выпустил десантные катера на воздушной подушке (хотя называть эти аппараты "катерами", "кораблями" или даже "судами" было не совсем верно – к ним куда больше подходило название "платформа", оснащённая газотурбинными двигателями и способная перемещаться со скоростью сорок узлов и вылезать из воды на пологий берег). Волоча за собой белые облака водяной пены, перемолотой в пыль бешено вращающимися воздушными винтами, платформы устремились к берегу, неся на своих плоских спинах по два бэтэра с десантом, а с "Конунга" взлетели два вертолёта с воинами, спешащими принять участие в грабеже беззащитного города. Берег молчал – оттуда не прозвучало ни одного выстрела.

– Катер на воду! – отрывисто приказал Эйрик, чувствуя жаркую пульсацию крови в висках. "Тут и без меня справятся, тем более что здесь Бьёрн" – он нашёл глазами одного из своих проверенных кормчих, исполнявшего на "Ундине" обязанности дублёра командира и слегка ему кивнул. – Я на берег – вождь должен быть со своими воинами.

– Повиновение ярлу, – отозвался милитарглоб и негромко произнёс несколько слов в микрофон, отдавая распоряжение спустить катер.

– А ты не хочешь поразмяться, Хендрикс? – спросил властитель Свальбарда, но мидл равнодушно покачал головой.

– Моё место здесь, ярл, – сказал он. Эйрик не смог понять выражение его холодных глаз, и это ему не понравилось. "Ладно, потом разберёмся" – подумал викинг, привычным движением закидывая на плечо автомат и проверяя, надежно ли закреплён в петле на поясе боевой топор.

Первый приятный сюрприз встретил Эйрика, как только он пружинисто выскочил из катера на причальную стенку торгового порта. Воины, доставленные десантным вертолётом, одним броском захватили рефрижераторное судно, не успевшее или не сумевшее покинуть порт. Рефрижератор был под завязку загружен разнообразным – от мясных консервов и молока до деликатесов и элитных спиртных напитков – продовольствием, которого должно было хватить на несколько месяцев всему населению Свальбарда, и ярл приказал вывести судно на внешний рейд. В том, что приказ будет выполнен, Эйрик не сомневался – среди его викингов было немало бывших моряков, да и взятая в плен команда теплохода не заставит себя долго уговаривать. Автоматическая винтовка – это очень убедительный аргумент; жить хотят все, даже если для сохранения жизни придётся надеть ошейник рабатраллса.

Платформы на воздушной подушке отправились за второй волной десанта, ждущей своей очереди в железном брюхе "Конунга". Три бронетранспортёра проворными жуками двинулись к центру города, расходясь веером и поводя по сторонам стволами пулемётов, а четвёртую машину ярл придержал: второй "морской жеребец" завис над Кристинасхавном, и властитель Свальбарда нюхом чуял, что в этом районе Гавани Торговцев наверняка найдётся коечто интересное. Предчувствия не обманули Эйрика: вскоре на его коммуникатор пришло оттуда сообщение о слабой попытке сопротивления и о захваченных пленных.

– В Кристиансхавн, – рыкнул ярл, взбираясь на броню. – Поехали!

Город, покинутый жителями, молча смотрел стеклянными глазами окон на морских разбойников, нарушивших его покой. За годы, прошедшие после Обвала, Гавань Торговцев оправилась и даже кое в чём сумела выйти на прежний уровень. Во время расовых стычек и беспорядков, охвативших всю Европу на рубеже десятых и двадцатых годов, в городе тоже шли бои – часть зданий сгорела или была разрушена, а на аккуратные мостовые пролилась кровь, – но сейчас ярл не видел никаких следов уличных сражений: за минувшее десятилетие трудолюбивые даны восстановили порушенное и пополнили свои закрома, привлекая тем самым внимание любителей лёгкой наживы, сколотивших из аутсайдеров банды наёмниковландскнехтов.

Прогрохотав гусеницами по мосту, транспортёр запетлял в лабиринте узких улочек Амагера. Впереди слышалась редкая стрельба, но когда машина въехала на Пушерстрит – на главную улицу "государства в государстве", каким была Христиания, – всё уже кончилось. "Вольные хиппи" не могли противостоять вооружённым до зубов викингам в бронежилетах и шлемах – Эйрик никак не мог понять, почему они остались, а не бежали вместе со всеми. На особую добычу в здешних лачугах рассчитывать не приходилось – местные обитатели и в былые времена не особо трепетно относились к частной собственности, – но для властителя Свальбарда ценностью были они сами, мужчины и женщины Кристиансхавна. И викинги уже выволакивали из всех щелей пленников, подталкивая их прикладами и рукоятями топоров – холодное оружие было в почёте у пиратов Свальбарда: оно не требовало патронов, ценившихся на вес золота.

Ярл огляделся. Пахло дымом; посередине улицы лежал изрубленный труп, рядом с ним прямо на каменной мостовой дюжий викинг насиловал стонущую растрёпанную девицу, а двое других с интересом наблюдали за процессом принудительной любви, обмениваясь короткими репликами. Звенели выбиваемые стёкла; воины тащили всё, что попадалось под руку, и складывали добычу у вертолёта, с трудом втиснувшегося между низенькими домами, – на Свальбарде пригодится любая вещь. На брусчатке тут и там валялись обломки, тряпки и прочий мусор – типичная примета погрома и повального грабежа. И скорбно качали ветвями деревья, избежавшие сожжения в кострах и каминах во время первых послеобвальных зим.

– Повиновение ярлу!

Эйрик обернулся. Перед ним стоял широкоплечий бородатый викинг; затемнённое забрало его шлема было поднято, и ярл узнал в нём одного из тех двоих, что так неаккуратно обошлись с "живыми игрушками" во время пира в честь посланца United Mankind. Бородач держал за плечи пленницу, тихо всхлипывавшую и не делавшую никаких попыток вырваться из его грубых лап.

– Моя добыча – гордо сказал бородатый воин, – я взял её, перешагнув через кровь. И я возвращаю долг моему ярлу.

С этими словами он толкнул женщину к Эйрику, и та, не удержавшись, упала у ног властителя Свальбарда. Ярл наклонился, ухватил пленницу за волосы, поднял и оценивающе оглядел – молода, синеглаза, симпатична, нормально сложена. Равноценная замена.

– Принимаю, – произнёс Эйрик с еле уловимым оттенком равнодушия, дозволенным вождю. – Твой долг погашен. Закинь её в вертолёт, – приказал он одному из телохранителей, передавая ему сжавшуюся от ужаса пленницу, и добавил: – Только смотри, не поломай ей кости, иначе другую "игрушку" придётся искать уже тебе.

Бородач шумно вздохнул, и тут вдруг в стене дома напротив, в нескольких шагах от них, с треском распахнулась неприметная дверь.

В узком дверном проёме прорисовалась фигура человека в куртке и джинсах; в руках он держал древнюю охотничью двустволку. А в следующую секунду по кевларовым латам ярла визгливой плетью хлестнула картечь. Броня выдержала, однако удар был так силён, что Эйрик едва устоял на ногах.

Второй заряд выходец из стены влепил в лицо бывшему должнику, и тот повалился навзничь, захлёбываясь кровью.

Но перезарядить ружьё мститель уже не успел.

Отработанным движением Эйрик вырвал из поясной петли боевой топор и метнул его в человека с ружьём. Промахнуться с такого расстояния было невозможно: сверкнувшее лезвие врезалось в лоб стрелка и раскололо ему голову надвое.

– Кто проверял этот дом? – грозно спросил ярл, обращаясь к притихшим воинам. – Вы у себя в штанах так же хорошо ищите перед тем, как залезть на бабу?

Однако доводить поиск виноватых до конца Эйрик не стал. Властитель Свальбарда был доволен – его меткий удар видели и оценили несколько десятков его воинов. Ярл мог бы воспользоваться автоматом, но убийство брошенным топором выглядело куда эффектнее. А в латах он почти ничем не рисковал даже в том случае, если бы отчаянный дан разрядил в него и второй ствол: охотничья картечь – это не крупнокалиберная пуля с сердечником из обеднённого урана, которая пробивает броню бэтээра. В любом случае, соотношение "рисквыгода" было приемлемым: воины Свальбарда, видевшие в исполнении своего ярла кровавое шоу одного актёра, лишний раз убедились в том, что их вождь – крутой парень, а лишнее укрепление авторитета вождя никогда не бывает лишним.

Вернувшись в порт, Эйрик решил остаться у причала, возле которого покачивались на невысокой волне порожние десантные платформы – отсюда ему было удобнее руководить разграблением Гавани Торговцев. Его викинги, поднаторевшие в разбойном ремесле, и сами знали, что и как надо делать, но город всётаки велик, а пиратов было всего около тысячи – совсем нелишне вовремя напомнить командирам боевых групп, чтобы они не отвлекались на всякие пустяки. Добычи хватало и в порту, за вскрытыми взрывчаткой дверями складов, но коечто могло найтись и в городе – надо только знать, где что (и как) искать.

Гружёные бронетранспортёры возвращались один за другим и вываливали на пирсы ящики, коробки, охапки одежды. Из приземлившегося "морского жеребца" выталкивали пленников – руки их не были связаны, но сопротивляться они даже не пытались: свирепость викингов была хорошо известна, и немного было среди данов воинов, подобных защитникам Кронборга или стрелку, убитому властителем Свальбарда в Кристиансхавне. Загруженные до отказа платформы уходили на рейд, к ждущим их объёмистым трюмам "Конунга", обгоняя выползавший из порта захваченный рефрижератор.

Центральная часть города была почти безлюдной – викинги взяли там всего несколько десятков пленных. До Обвала в Гавани Торговцев проживало свыше полумиллиона человек, и даже если число их за минувшие лихие годы уменьшилось в дватри раза, десятки тысяч горожан просто физически не могли далеко уйти за час, прошедший с момента объявления тревоги и до того, как вестфольдинги высадились на берег. Беспилотники, обшаривавшие с воздуха окрестности, засекли толпы людей, спешивших убраться из города на чём попало (лишь бы подальше). Обстрелянные с вертолётов, беженцы бросали машины и велосипеды и уходили пешком, прячась по канавам от сыпавшихся с неба пуль, но не желая возвращаться обратно в город, захваченный "беспощадным ярлом".

Организованного сопротивления не было, и это настораживало Эйрика, знавшего о существовании у данов неплохо вооружённых сил самообороны. "Не такие уж они и трусы, – размышлял властитель Свальбарда. – Десятилетие войны всех против всех отфильтровало зажиревших бюргеров и превратило многих из них в настоящих мужчин, какими были когдато их предки. Они не бежали, но и не встретили меня лицом к лицу – почему? И куда они все попрятались?".

Ответ на второй вопрос был получен, когда группа кормчего Олафа на двух бэтээрах вышла к бывшему международному аэропорту Каструп, на который теперь лишь изредка садились транспортные самолёты, и добралась до входа в подводный туннель, являвшийся составной частью Эресуннской переправы. Викинги с ходу сунулись в туннель, и осеклись:

их встретили плотным огнём, а подступы к туннелю оказались заминированы и утыканы бетонными тетраэдрами. Олаф понёс ощутимые потери и даже потерял один транспортёр, подбитый прямыми попаданиями двух реактивных гранат, и запросил подкрепление.

– Даны наверняка прячут в подземелье чтото ценное, – проорал он в коммуникатор. – Пришли мне людей, ярл, и я выковыряю данов из туннеля со всеми их потрохами, клянусь Одином!

"Похоже, он прав, – размышлял Эйрик. – В туннеле действительно есть чтото очень ценное. Может быть, там у них прямой энергоисточник, или даже не один? Да за одну такую установку я без размышлений отдам сотню воинов – туннель надо штурмовать и взять!". Он уже прикидывал, как это лучше сделать, когда на связь вышел Бьёрн, оставшийся на борту "Ундины".

Сообщение кормчего было тревожным: радары "бёрков" обнаружили над Ютландией две скоростные высотные цели, появившиеся со стороны Северного моря. "Это странно, – подумал властитель Свальбарда. – Тевтоны не стали бы делать такой круг – Генрих атакует сразу. Кто бы это мог быть?". Но Эйрик не стал ломать голову над ответом на этот вопрос – ему нравилось старинное правило, гласившее: "Если к тебе постучали, сначала стреляй в дверь, а потом уже спрашивай, кто там". И ярл приказ уничтожить обе цели – хуже не будет.

Его приказ был выполнен лишь частично. "Стандартом", выпущенным с "Ингрид", удалось сбить только один самолёт (причём второй ракетой), а другой отстрелил ловушкиимитаторы и сумел уйти, ставя активные помехи и быстро меняя высоту и скорость. Умение, с которым было выполнен противозенитный маневр, убедило Эйрика в том, что он имел дело с боевыми машинами, управляемыми опытными пилотами. Значит, пора прекращать грабёж и возвращаться на корабли – появился (или вотвот появится) ктото, кто может помешать неспешному потрошению жертвы. Зарываться не стоит – жадность сгубила многих великих воителей. В конце концов, он и так уже взял богатую добычу – три сотни пленников, десятки тонн материальных ценностей, целёхонькое грузовое судно с продовольствием. И всё это без потерь (десяток убитых и раненых воинов – это мелочь). А вот если викингов застигнет на берегу панцерпехота саксонцев, гессенцев или баварцев, счёт убитых пойдёт уже на сотни, и ещё неизвестно, удастся ли вообще унести ноги. Боги Валгаллы капризны, они легко меняют милость на гнев…

Эйрик покидал Гавань Торговцев на последней десантной платформе. Город угрюмо молчал, и только уже на выходе из порта с берега Зеландии прозвучало несколько ружейных выстрелов, бессильных и безвредных. В ответ крупнокалиберный "браунинг" катера щедро осыпал берег пулями, рубя в щепки стволы деревьев. Набирая ход, платформа понеслась на рейд, к серой громаде "Конунга", а вслед ей смотрела сидящая на камне бронзовая русалка, правое плечо которой было изуродовано рваной пулевой пробоиной…

Оставив позади ещё дымившиеся развалины Кронборга, драккары свальбардского ярла выскочили из узкости Эресунна. В мелководном проливе Кошачья Дыра тоже особо не развернёшься, но здесь всётаки попросторнее. Корабли шли в полной боевой готовности, и Эйрик сожалел только о том, что "бёрки" не могут дать полный ход – десантный "Конунг" особой быстроходностью не отличался, а трофейный рефрижератор вообще давал от силы четырнадцать узлов.

Экраны радаров были чисты, однако Эйрик не сомневался, что за пологими дюнами Ютландии, с той стороны, ктонибудь да есть. Берег не давал заглянуть в Скагеррак глазами радиолокаторов, и у острова Лесё ярл приказал поднять в воздух пару беспилотников – пусть прощупают прихожую Северного моря телеметрией. Самолёты ещё набирали высоту, когда "Ундина" обогнула мыс Гренен, и в рубке крейсера тотчас же зазвучали тревожные сигналы.

Локаторные дисплеи расцветились жирной гроздью отметок. Среди них выделялась одна крупная, идентифицированная системой компьютерного анализа целей как авианосец или тяжёлый крейсер, но Эйрика куда больше обеспокоила "свита короля" – десяток мелких точек, которые ярл принял за корабли охранения. Эти точки дружно устремились вперёд со скоростью не меньше сорока пяти узлов, а затем их число резко возросло – неопознанный противник, не тратя времени на выяснение "кто есть who", атаковал викингов ракетами.

Отдать соответствующий приказ ярл не успел. Командир "Ундины", стремительно побледнев, сам активировал "Эгиду" на противодействие массированной ракетной атаке – опытный глобмилитар знал, что надо делать.

Оба крейсера окутались дымными трассами стартующих противоракет. "Морские воробьи" выпархивали из своих ячеистых гнёзд с минимальными промежутками (лишь бы не мешать друг другу), и властитель Свальбарда впервые за годы своей разбойничьей жизни увидел, что такое война роботов.

"Умный корабль" вёл бой самостоятельно, принимая решения со скоростью, далеко превосходящей возможности медлительного человеческого мозга. Операторчеловек только задавал приоритеты, а всё остальное – фиксацию и сопровождение целей, выбор оружия и выдачу команд – делала боевая электроника, рационально перераспределяя временной и энергетический ресурсы.

Над серыми волнами то и дело вспухали дымные облака от взрывов перехваченных ракет, склёвываемых "морскими воробьями". Но этих ракет было много, и выпускались они с относительно близкого расстояния: корабли противника, скорее всего, были построены по технологии "стелс" – радары обнаружили их на дистанции менее двадцати миль, то есть практически на линии горизонта, скрытого туманной серой дымкой.

"Конунг" получил попадание на второй минуте боя. Эйрик заметил краем глаза дым, взметнувшийся над десантным кораблём, а в следующую секунду увидел веретенообразное тело противокорабельной крылатой ракеты, несущейся со скоростью тысяча километров в час прямо в надстройку "Ундины" – прямо в лицо свальбардскому ярлу.

Ракета не долетела. Двадцатимиллиметровая скорострельная зенитноартиллерийская установка МК.15 "Вулкан", получив автоматическое целеуказание, перечеркнула её струёй огня, сотканной из сотен миниатюрных снарядов. Обломки сбитой ракеты посыпались в воду – один из них негромко звякнул по композитной обшивке ходовой рубки "Ундины". Ярл смачно выругался. Хендрикс остался невозмутим.

– Данные воздушной разведки, – сообщил Бьёрн, не отрывавший глаз от экранов боевой развёртки, на которых радарные отметки расшифровывались (с учётом информации от телеметрии беспилотников, похожей на сведения со спутников, только находившихся не на околоземной орбите, а на высоте нескольких миль) и превращались в компьютерные модели. – Крейсертримаран типа "Кинг Ричард" и "морские блохи" – скеговые ракетные катера, похожие на наши "скьольды". Шесть штук – сорок восемь пусковых установок ракет класса "кораблькорабль".

"Ракетные катера, – подумал Эйрик, – прибрежный флот, который есть и у свенов, и у властителей Низовых Земель. "Блохи" не предназначены для морского боя, они действуют по принципу "укусил и беги, пока тебе не надрали задницу" – одно попадание "гарпуна" разносит такую посудину в щепки. Но "тритон" – онто чей? Кто сумел ввести в строй эти корабли, спроектированные незадолго до Обвала? Неужели англы?".

На горизонте сверкнула яркая вспышка, за ней другая, третья. Отбив атаку, драккары викингов ответили ударом на удар, выпустив двумя залпами шестнадцать "гарпунов" – в бою с равным противником, когда счёт идёт на доли секунды, боезапас не экономят.

– Два катера уничтожены, – доложил милитароператор. – Два… Три попадания во флагманский корабль противника.

Беспилотник, висящий над морем, передал изображение горящего тримарана. "Кинг Ричард" неуклюже разворачивался, явно намереваясь покинуть поле боя.

– Полный вперёд! – скомандовал Эйрик. – Я отправлю этих засранцев в Хель!

– Прикажи прекратить огонь, ярл, – услышал он тихий голос Хендрикса. Глоб стоял рядом и говорил негромко, явно не желая, чтобы его слышал ктото ещё, кроме самого ярла. – Это англы, Эйрик.

– Ну и что? – возмутился властитель Свальбарда (возмутился вполголоса – если глоб говорит тихо, значит, на то есть веские причины). – Он напали первыми, они влепили ракету в "Конунг" – они мне за это заплатят! Надо им врезать как следует, пока они не подтянули сюда авианосец или парочку атомных субмарин, а потом быстро уносить ноги.

– Это англы, – терпеливо повторил Хендрикс. – Шесть часов назад Британия вошла в состав United Mankind. Так что вы теперь не враги, а союзники. Англы атаковали тебя, как атаковали бы любого пирата – они ещё не знали о твоём особом статусе.