Текст книги "Золотое яблоко Фрейи"

Автор книги: Владимир Таганцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)

Томас энергично замотал головой и протер руками глаза. Перед ним стоял Джон Дэвис, живой и невредимый с виноватой улыбкой на лице. В руках он держал картину. Арчер без сил рухнул в кресло.

– Что случилось, Том? – встревоженно спросил профессор.

– Слава Богу, ничего. Это был только сон, – еле выдавил Арчер.

– Э, да на вас лица нет, – нахмурился профессор. – Вам надо выпить коньяку.

– Слушайте, а почему вы здесь? Я слышал вы-стрел, – спросил его Томас, в голове которого еще стояли картины кошмарного сна. – И вы точно в таком же халате!

– Интересно, а в чем же мне быть, как не в собственном халате? Разве вы его у меня не видели?

– Видел, и не один раз, – облегченно вздохнул Арчер. – А кто же стрелял?

– Я. Мне не удавалось уснуть, и я решил заняться каким-нибудь делом. Ничего умнее, чем снять картину с шарнира, я не придумал, – ответил профессор. – Лопнул холст, звук на самом деле был похож на выстрел, я прямо подскочил.

– Ну и ну, – Арчер помассировал виски. – А мне приснилось, что вы хотели… – Он замялся.

– Да, у меня была такая мысль, говорю вам как на духу, когда я понял, что чертовски одинок, словно один во вселенной… Говард просто убил меня, а вы обвинили в сатанизме… Возможно, ваше обвинение справедливо, но я не решился на… на это. Знаете, потеряв и вас… – Профессор замолчал.

– Вы не потеряли меня, мы с вами нашли друг друга, – сказал Томас. – Наша дружба прошла серьезные испытания, но выдержала их. И я чертовски рад этому.

– А сатанизм? – спросил профессор.

– Путь к дружбе лежит через тернии. В общем, мы виноваты оба. Пойду оденусь, начинаю замерзать. – Арчер поднялся наверх.

…– Вот какая муть мне приснилась, – завершил Томас свой рассказ, прикончив пару рюмок коньяку за время повествования.

– Вещий сон, – усмехнулся Дэвис. – Но эта Липтон действительно вела себя очень странно, что бы вы ни говорили.

– Готов с вами поспорить, – предложил Арчер.

– Откуда она могла знать, что Хапигейм наезжал в Монте-Карло каждый год? – спросил профессор.

– Блеф! – живо отозвался Арчер. – Все ее слова – блеф чистой воды. Я поставлю себя на ее место и отвечу вам на все вопросы. Например, я говорю: Хапигейм появлялся там через год. И кто из нас прав, она или я?

– Согласен, – кивнул профессор. – А граф Дитрих, фон Дальциг? Это вы можете объяснить?

– Конечно. Она знала от Хаббарда о содержании письма, где упоминалась Эльза из Дальцига. Вот и весь секрет.

– Согласен, – повторил профессор. – И ее слова о точной сумме проигрыша, о крапленых картах можно считать обыкновенным блефом. А Мильтон, «Потерянный рай»? Она буквально прочитала ваши мысли!

– Не совсем так, мы сами сказали ей, что подозреваемое нами лицо увлекается английской поэзией XVII века. А про увлечения Хаббарда Липтон знала все и, сразу поняла, кого мы имеем в виду. Бесспорно, ход с ее стороны смелый и, главное, эффектный. Но заметьте, она ничем и не рисковала.

– На Маккарена ее откровения подействовали просто ошеломляюще. – Профессор в задумчивости поиграл пачкой сигарет. – Хорошо, считайте, что почти убедили. А подробности гибели сэра Роберта, приют около Пер-Лашез?

– Импровизация, и не более. Она вполне могла сказать, что сэр Роберт застрелился, скажи я, что он повесился. Это касается и парижского приюта для сирот. Сообщая нам информацию с эффектными подробностями, Липтон прекрасно знала, что опровергнуть их не под силу и месье Мегрэ – попробуйте найти следы пребывания человека, одинокого человека с ребенком, в 1936 году, еще до начала войны, перемешавшей все и вся, в огромном городе, не зная, был ли он там вообще. А может, это случилось в Марселе или Лионе?

– Или в Лондоне. Впрочем, нет – иначе Хаббард не встретился бы в Сен-Адере со своей «матушкой».

– Именно. – Арчер раскурил сигарету, отгоняя сон. – В таком случае, Том, мне не нравятся два момента, – нахмурился профессор.

– Могу сказать какие, – отозвался Арчер. – Первый: зачем она все рассказала нам.

– Да, ее никто не тянул за язык, – подтвердил догадку Арчера Дэвис. – И второй: слишком много совпадений. Так? – Безусловно. Сен-Адер – крошечный городок, а не лондонская Пикадилли, как сказал бы Норман. И в такой уединенной географической точке женщина, выдающая себя за Элис Эдсон, встречается и с Эндрю Эдсоном, и с моим отцом. Воистину, удивительные знакомства!

– И притом оба в отеле «Черная Эльза». – Арчер глубоко затянулся. – Отдает мистикой, не спорю. Но об этом мы опять-таки узнали от Липтон, неистощимой на выдумки. Хаббард скорее всего не был в Сен-Адере вообще. Он встретился с Эдсон намного позднее, уже в Англии. А вот сблизившись с ней, он и узнал подробности знакомства Элис Эдсон с будущим мужем и рассказал в свою очередь об этом своей сообщнице.

– А статуя из черного дерева, которой я любовался, по ее словам? И про это Эдсон рассказала Хаббарду? Нет, что-то не так, ведьма была очень скрытная особа, я вам не раз говорил.

– Говорили. Но это не аргумент, скрытность и тщеславие – родные сестры. Леди Эдсон вполне могла сболтнуть, что в честь основательницы ее рода в Бельгии стоит древний памятник.

– Вас не переспоришь, – усмехнулся профессор. – Все, Томас, сдаюсь на милость победителя. Отпразднуем вашу победу?

– Среди ночи, док? – воззрился на шефа Арчер.

– Удивительные приключения не должны закончиться прозаически. Мы выпьем шампанского, – решил Дэвис.

– Как тогда? – улыбнулся Арчер.

– Еще хуже, и в таком виде заявимся к Крэгсу, – засмеялся профессор, доставая из бара бутылку «Поммери» и бокалы. – Держите, Том.

Пробка с резким хлопком вылетела из бутылки, шампанское пенистой массой разлилось по бокалам.

– За победу, сэр Томас!

– За нашу победу, учитель.

Поставив бокал, Дэвис вдруг что-то вспомнил:

– Слушайте, О'Нэйл – преступник, но трусом его назвать трудно.

– Нормана он испугался, – возразил Арчер.

– После третьего предупреждения и сильнейшего нокаута. Нет, Говард не трус, – размышлял вслух профессор.

– К чему вы клоните, док?

– Он очень странно поглядывал на Липтон. С ка-кой-то опаской. Знаете, так смотрят на человека, от которого полностью зависят.

– О'Нэйл и зависел от нее, – возразил Арчер еще раз.

– Да, но поглядывал на Липтон как побитый пес, словно ожидая удара. Странно, все это выглядело странно. Слушайте, Том, мы не завершили дело.

– Его завершит Крэгс.

– Я о другом. Надо открыть сейф.

– Э, доктор, плюньте вы на него, там же ничего нет, – заволновался вдруг Арчер, вспомнив свой сон.

Но Дэвис его не слушал и уже набирал код.

– пепел, мы так и оставили его в сейфе. – Он открыл дверцу и, изумленный, отпрыгнул от тайника.

На стальном листе, перегораживающем сейф надвое, вместо серой кучки пепла лежал сияющий прозрачный камень размером с голубиное яйцо. Казалось, он сам испускал звенящие лучики радостного солнечного света.

– «…Разгадавший цвет камня, цвета коего нет», – прошептал Дэвис. – Пепел… Углерод… Это алмаз, слышите!

– Слышу, вижу и не верю, – ответил Арчер. – Это невозможно.

– Это оно, – эхом отозвался Дэвис.

– Что? – Арчер не мог оторвать взора от сияющего камня.

– Яблоко Фрейи, Том. Помните: «…яблоко златое богини Фрейи юной»… Вот оно, золотое яблоко бессмертия, созерцая которое человек постигает высший смысл существования. Что наша жизнь по сравнению с этим кусочком Вечности? Пылинка, пролетающая со скоростью пули, не более. Но душа… Душа, твоя или моя, она бессмертна, вот в чем дело!

– Да, душа бессмертна, да, но только если она не осквернена мирскими пороками и чиста, как этот камень. Но мы пока живы, и у меня есть маленькое предложение. Давайте закроем сейф?