Текст книги "Лабиринт верности (СИ)"

Автор книги: Владимир Чуринов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 41 страниц)

Раскаленный Клинок запел в руке, из него в сторону нападающих тут же рванулся луч обжигающего пламени. Большинство защитились благодаря сферам, но двое нападающих загорелись как свечки, у них тут же вспыхнули волосы, обуглилась кожа, вытекли глаза.

Нападающих было немало, но их сдерживали големы. Метким выстрелом из пистоля «Дождливая Осень» успокоил особо ретивого, пошедшего в обход. «А пуля-то антимагическая была», отметил про себя Носитель Короны Вечного Костра. Но ему сразу стало не до лишних мыслей.

Рикардос развалил надвое своим огромным, льдисто сверкающим двуручником, бронзового дракона и сошелся с Мордредом. Погрузившись в поединок, он все же успел заметить, как из боковых дверей вбегают горящие воины с раскаленными копьями.

Маг Башни Клинков нанес сокрушительный удар, вокруг лезвия его меча пел ветер, а это значило, что клинку не преграда ни сталь, ни тем более плоть. Оставив этот удар на милость демоницы, магистр в ответ ткнул противника, целясь в щель забрала. Оба меча отскочили, не причинив вреда. Рикардос был так же защищен магией.

«Твой щит слабее моего – ведь ты беднее», – мстительно подумал Мордред.

Противники расцепились, отпрыгнув. Вокруг кипел бой. Горящие шли в рукопашную или метали во врагов огненные стрелы. Маги воздуха напирали везде, кроме места, где их крушил дареный голем. «Если выживу, надо поблагодарить Претора». Он обрушил на противника огненный молот. Выдержав атаку, Маг Башни Клинков ответил сдвоенными воздушными лезвиями. Они были острыми, но не очень мощными и разбились о защитную сферу.

Потому следующая атака мага воздуха выглядела как ревущий дракон из быстрого ветра. Выставив перед драконом щит из пламени, латной перчаткой левой руки магистр послал во врага голову пылающего адского пса. И она, пробив защиту, содрала эмаль с доспеха Рикардоса, раскалив металл.

Предводитель нападавших отступил. Но маги воздуха все прибывали – в зале их было около тридцати, еще восемь лежали мертвыми, но новые все появлялись и появлялись. А число горящих воинов все убывало.

«Дождливая осень» был неплох. Он сражался против троих, увертываясь от мелких смерчей, воздушных копий и ветряных сюрикенов. Вот он развалил метким ударом сабли голову одного нападавшего – парнишки лет двадцати в шелках и коже, и накрыл струей гейзерного кипятка двух других. Жаль оставлять такого бойца.

Выставив перед наступающими стену огня, Мордред крикнул:

– Декар! – Увидев, что юный маг обратил внимание, он продолжил, – Дверь в конце зала. Отступаем.

Маг воды кивнул. Огненная стена погасла под ледяным ветром. Призвав огненного цербера он, пятясь, начал отходить.

Но метко брошенное заклинание – порыв ветра, захлопнуло вожделенную дверь прямо под носом у магов огня и воды. Шестеро оставшихся горящих воинов встали латной стеной перед нападающими, защищая того, кому приносили присягу. Но времени отворять тяжелые двери не оставалось. Тут из-за гобелена выглянуло неприятно знакомое широкое лицо:

– Магистр, сюда! – Произнес наглый мальчишка, придерживая край гобелена, за его спиной виднелась тьма тайного хода… и хвост Бэг.

– Аннельхейм! Какого черта! Тебя здесь вообще быть не должно, – воскликнул ошарашенный маг огня.

– Позже! Скорее сюда. – Отмахнулся несостоявшийся подмастерье.

– Хорошо. Декар, за мной! – Он схватил мага воды за рукав и тот сразу все понял и бросился вслед за магистром.

Тайный ход встретил их тьмой, пылью, паутиной и запахом мышиного дерьма. А вслед за гобеленом, узкий проем закрыл стальной лист.

Когда они выбрались минут через пять из темного лабиринта мрачных тайных коридоров, Мордред дал волю своему негодованию в полной мере. Удар в грудь латной перчаткой свалил подмастерье на пол. В глазах магистра горела ярость.

– Какого хрена?! Что ты! Делаешь в моей Цитадели?! – Заорал он.

– Тише. Тут наверняка поблизости маги воздуха, – предостерег Декар.

– Мне понятно ваше негодование магистр, – юноша с трудом поднялся, – но я не хотел ничего плохого. Лишь побеседовать. И Бэг, услышав мою историю, пустила вашего покорного слугу внутрь.

«Высеку паразитку, как только этот бардак закончится».

– Это ты показала ему тайный ход? – Воззрился Мордред на служанку.

– Нет, – помотала тигрица головой и ткнула пальцем в недомага огня, – он мне.

– Чего?! – Пришел в еще большее негодование «Синее Пламя».

– Об этом я и хотел вам рассказать, – потупился Родрик. – Мой отец был вашим доверенным слугой, его звали Титос. Когда вас отправили на Экватор, он служил здесь, где и скончался. А я в детстве облазил здесь все закоулки и многое запомнил.

– Ты сын Титоса Аннельхейма?! – Поразился Носитель Раскаленного клинка. – Так вот почему твоя рожа казалась мне такой знакомой.

Мордред припомнил старого и верного слугу. Он был алмарским наемником, а потом верно служил еще отцу «Синего Пламени». Удивительно – его сын оказался магом. Даже не верилось.

– Что ж, это многое объясняет. – Поостыл магистр, – Но ты, парень, подобрал самое неподходящее время.

– Зато оказался вам полезен, – улыбнулся юноша.

– Я слышу шаги. Сюда идут, нам пора, – заметил «Дождливая осень».

– Немного времени еще есть, – ответил Носитель Короны Вечного Костра. – Мы во внутренних помещениях, во время атаки их перекрыли стальные двери. Снесут не сразу. Но вы правы, пора двигаться, попробуем добраться до лаборатории.

«Как хорошо, что великие маги бывают только в сказках», – думал «Синее Пламя», когда они шли по пустым коридорам в направлении спуска в подвалы. На деле мощь магов была довольно ограничена. Они конечно превосходили простого человека, но один на один хороший боец вполне мог соперничать со среднестатистическим магом. Защитные энергетические сферы вполне мог пробить хороший выстрел из пистоля, и гарантированно из мощного мушкета. А любое заклинание требовало времени, что давало шустрым бездарям много возможностей. К тому же существовали колдовские антимагические средства, даже простой солдат носил с собой как минимум одну пулю против мага. Ну и конечно были антимагические артефакты. В общем бою маги имели преимущество за счет разнообразия возможностей, но трех-четырех мушкетеров вполне могло хватить против боевого мага. А дальность боя заклинаний ограничивалась пятьюдесятью метрами, семьюдесятью, если маг был так силен как «Синее Пламя», и сотней у редких и предназначенных не для войн, дарований – архимагов, типа «Книжного Червя». Что оставляло артиллерии звание Бога Войны. А магистру и его спутникам надежду, что стальные двери их преследователи пробьют далеко не сразу. «Остается верить, что они достаточно самонадеянны и не принесли с собой порох».

Надежды, впрочем, не оправдались – продвигаясь к подземным помещениям, они встретили группу из трех магов воздуха. Значит, где-то защиту Цитадели проломили. Одного – бородатого здоровяка с пронзительно синими глазами, зарубил Декар. Двоих – парня лет семнадцати и симпатичную девушку лет двадцати пяти, изжарил двумя огненными плетьми Носитель Раскаленного Клинка. Все время, пока они шли, Родрик продолжал пытаться пояснить, что очень хочет в ученики к магистру. Но было не до того.

Наконец они дошли до входа в подвал. Сзади уже слышались голоса, и времени было немного. У входа стояло два приземистых голема из стали и железа. Носитель Короны Вечного Костра отправил их воспрепятствовать погоне. «Не тысячи же их там!»

А группа по склизким каменным ступеням спустилась к лаборатории. Двое механических воинов получили тот же приказ, что и големы сверху. А своим спутникам Мордред сказал:

– Это самое безопасное место в Цитадели, к тому же за дверью нас ждет архимаг, при других обстоятельствах я бы ни за что не пустил вас внутрь, но… – он помотал головой, – меньше слов.

Дверь растворилась им навстречу, а когда они вошли, сзади упала чугунная штора.

– Архимаг, приветствую! – Обратился магистр к «Книжному Червю».

На постаменте из камня высился Чернильный Котел, возле него возился Велларес.

– Вы не вовремя, магистр, – он поправлял кристаллы. – Я почти закончил.

Из котла начал подниматься переливающийся всеми оттенками черноты Ключ Звездных Врат.

– Вот он. Настоящий человек науки, – с улыбкой произнес «Синее Пламя», поворачиваясь к спутникам. Договорить ему не дали.

Сабля Декара «Дождливой Осени», вошла магистру в горло. Падая, он успел заметить красивую застежку на плаще мага воды – в виде кленового листа, и лежавшего в углу оглушенным Родрика Аннельхейма. «А ведь всего двадцать пять минут прошло, обманул артефактор», – подумал Мордред, рухнув на пол, имея в виду закончившую работать защитную сферу. Следующий удар наполовину перерубил шею.

«Кукла убила кукловода. Ха. Ха». – Было последней мыслью магистра. Следующий удар отделил голову от тела.

Мордред «Синее Пламя» Носитель Раскаленного Клинка и Короны Вечного Костра[64]64
  Носитель Короны Вечного Костра – титул выборного главы Школы Огня Гилемо Антария.


[Закрыть], маг огня и Глава Школы Огня. Умер.

Поражение за миг до победы – все равно поражение.

Камень смерти никак не желал становиться в нужную позицию. Пальцы дрожали от предвкушения. За спиной происходило какое-то шевеление. Велларес торопился.

«Мордред «Синее Пламя», олух несчастный, ты тратил свои деньги, выполнял все мои капризы, даже кошечку эту мне нашел. А я видел, как ты ее хотел. Кукла, считающая себя кукловодом, жалкий параноидальный позер. Неужели ты думаешь, я отдам тебе эту власть? Я шел к ней тридцать лет. Через мучения и лишения. А ты нашел мне ключик от шкатулки могущества. Я отблагодарю. Еще как. Чего ты там шебаршишься. Вот еще немного. Есть. Сейчас я повернусь и убью тебя, бездарь. А потом оживлю как верного слугу. Как тебе эта перемена мест?»

Архимаг обернулся и встретился с изумрудным омутом глаз служанки Бэг. В следующий миг невероятно сильная рука с бритвенно острыми когтями вошла ему в живот, чуть ниже ребер, мгновенно погрузилась и выскочила, мокрая от крови, со слипшимся полосатым пушком. И сердцем в руках.

«Это мое сердце?! Но как же так? Я же все спланировал. Не может быть. Это сон».

Еще три удара когтистой лапы почти оторвали ему голову.

Архимаг, чародей и несбывшийся чернокнижник Велларес «Книжный Червь» умер.

Нет друзей среди убийц.

– Ты слишком мягок, Реймунд. – Заметила Бэгрис, потроша несчастного ученого, – Мальчишку не убил, магистру сердце не вырезал, прям институтка, а не агент.

– А ты кровожадное чудовище, – Стург устало прислонился к стене, рядом с бессознательным Родриком, – Мы все равно тут все сожжем, нечего перебарщивать.

– Я носила жратву этому безумному уроду и выскребала его дерьмо почти две недели. – Заметила тигрица. Немного подумав, она сняла со старика забрызганные красным очки. – Имею право. Буду более уверенна, что их не воскресят.

– Не воскресят. Этот Мордред так всех достал, что сожалеть о нем никто не будет, а регалии потом из-под копоти выскребут. – Пробурчал полугетербаг, – А про ученого почти никто не знал.

– Как видишь, кто-то знал, – заметила тигрица, подходя к валяющемуся на полу ключу. Убив архимага, она тут же разрушила созданную тем конструкцию из проволоки и кристаллов, перевернув заодно Чернильный котел, откуда натекла маслянистая черная жидкость, – и сказал мне.

Она подняла ключ и спрятала в сумку к очкам.

– С каких пор мы стали курьерами побрякушек? – Поинтересовался Реймунд, проводив ключ взглядом.

– Это тоже мне, – невинно улыбнулась Бэгрис.

– Ври больше, – убийца поднялся. – Что будем дальше делать?

– Нуу, – протянула полосатая маньячка, махнув пару раз хвостом, – Я выбираюсь отсюда, как всегда элегантно и незаметно, и исчезаю. Ты пробиваешься, как придется. Светишься перед кучей народу, а затем покидаешь Гольвадию. Думаю так.

– Что! – Он заслонил ей путь, – А получше ничего не могла придумать?

– Реймунд. – Почти прошипела Бэгрис, – Ты еще не понял? Твое задание было отвлекающим, мое основным. «Книжный Червь» был в сто раз опаснее «Синего Пламени». Но все должны думать иначе. Вытащить отсюда я тебя не смогу. Так, что если тебя вдруг поймают, хотя уверена, этого не случится, ты будешь говорить только правду – твоя цель Мордред. А теперь отойди.

Он вынужденно ретировался с пути – с тигрицей ему было не справиться, они оба это знали. Стург проводил ее долгим, но ничего не выражающим взглядом.

– Не бойся, – сказала она от ступеней. – Я немного расчищу путь, – Когтистый палец на что-то нажал, и чугунная перегородка ушла вверх.

Коварная кошка ушла. Агент Альянса развесил по стенам свитки магии огня, которые взял с собой, и активировал их. Взвалив на плечо Родрика, он покинул весело пылающую комнату, полную чудных механизмов.

Сердце не разорвалось в груди Реймунда, мир не ушел из-под ног и колокола не зазвонили в набат. Просто в очередной раз, убийца убедился, что в их организации не место неженкам. Любовь, дружба, добрые отношения. Всего этого не было в Альянсе. Глупо было предполагать иначе. Он и Бэгрис – лишь орудия. Мечи не дружат, мушкеты не ходят друг к другу на чай. И они с тигрицей тоже никогда не сядут в старости в кресла-качалки, где-нибудь на фруктовой ферме в колониях и не начнут вспоминать старые деньки. Было противно, больно и гнусно. Привычно. Но иначе быть не могло. Все, что иначе, осталось там, где шпиль алмарского собора.

Но ключ, и отвлекающий маневр, важность целей. Альянс так не действует. Никогда.

Аннельхейма он бросил в коридоре, неподалеку от лестницы, ведущей в подвал, куда пламя уже не должно было добраться.

Трупы попадались часто – несколько свежих были разорваны когтями. Многие имели характерные, рубленые раны, нанесенные с нечеловеческой силой механических воинов. Сами воины, разорванные и искореженные, встретились чуть позже. Магов воздуха не было видно, кроме мертвых само собой. Так он дошел до зала, где все началось. Его просто устилали трупы – около пятнадцати магов воздуха и почти столько же горящих воинов. Но никого живого. Снаружи слышались голоса. Похоже, нападавшие ретировались, а их сменили истинные владельцы Пламенной Цитадели.

«Горящие воины. Это мысль». Он затащил тело одного из горящих, с не слишком поврежденным доспехом, в небольшую комнату для слуг. Раздел, а затем как смог нацепил на мертвого свой серебристо-синий парик и потрепанную одежду. Сам Реймунд облачился в доспехи и надел шлем – у горящих они были глухими, без забрала, с тонкой прорезью, в которую даже глаз не было видно.

На улице царил беспорядок – несколько магов огня высокого ранга ругались. Горящие воины и другие гвардейцы выносили мертвых и допрашивали нескольких раненных магов воздуха.

В суматохе он почти ушел. Уже свернув в переулок, Реймунд услышал за спиной голос.

– Эй, а ты еще кто такой? – Сзади, перекрывая почти весь переулок, стоял кряжистый человек с красным лицом, в богатом оранжевом доспехе, алом плаще и таком же хитоне. – Повернись и подойди. Ты оттуда? Что там? Много живых? Магистр жив?

«А может черт с ним? Пусть берут, пытают, получают ответы про Мордреда. Про Альянс и прочее. Пусть сожгут как Леона. Нахрена все это, если даже полосатая маньячка оказалась напрочь неверной. Да еще и хитрее меня».

«Эх», подумал Стург, развернулся и выстрелил, пуля – последняя зачарованная пуля Реймунда, вошла иерарху огня в колено, свалив того на землю. Поднялся переполох.

Его довольно долго преследовали по темным переулкам и открытым проспектам, но в итоге потеряли на базаре, где ему помог нырнуть в накрытую брезентом повозку говночерпия мальчишка-нищий с обожженными руками.

Пара бесполезных мыслей.

«Это задание оказалось таким же пустым и бессмысленным, как борьба Мордреда за те ущербные колонии. Я слишком много светился, слишком много рисковал, и слишком много тратил. Вопрос чести, да. Но раз мне придется в итоге покинуть Гольвадию – не все ли равно. Надо было прикончить его тогда – на базаре. Или во время одного из обедов. Я хотел быть уверенным в успехе. И может быть был прав – Леон поспешил и поплатился головой. «Синее Пламя» был силен, но все должно было быть проще. Место в Аструм Примарис – заслуга Альянса, тот Мастер маг – «Дождливая осень» в последнее время стал затворником и редко выбирался со своего уединенного острова. Мало кто его помнил. В общем, это было не сложно.

Сложнее было косить под мага – постоянные траты на свитки, напускная таинственность, использование заряженных магией предметов взамен фокусов. Утомляет. Еще сложнее было убедить Мордреда в реальности моих возможностей помочь ему. К счастью в Школе Воды много обедневших Мастеров Магов, но подкупать их через посредников и при этом как можно меньше показываться магам воды на глаза – настоящий геморрой.

Хорошо еще, что «Синее Пламя» оказался достаточно самоуверен, или пустил свою паранойю в другое русло и не стал выяснять подробности моей личности. Он бы верно сильно удивился, что никто из Мастеров Воды ничего толком обо мне не знает.

Особенно забавно вышло со слугами, приплатил, нарядил в одежды магов. И вот уже Мордред считает, что я идиот, но с большой тайной поддержкой в школе. Проще всего было с именами. Ведь у них там и правда заговор. Если он что-то проверял на этот счет, то результат, видимо, удовлетворил. А уж выбрать магов с наиболее сомнительной репутацией и подсунуть список агентам Мордреда проблемы не составило.

С мальчишкой-нищим вышло неплохо, и с той раковиной, которую удалось уговорить подбросить Бэгрис. Впрочем, на тот момент наш магистр и так был крепко помешан.

Интересно, какое бы у него было лицо, если б узнал, что Чернильный Котел стоил всего пятнадцать тысяч, а остальные его денежки ушли на посредников и покупку еще голосов для него в Совете. И дались ему эти колонии.

Сложное дело. И самое бессмысленное из всех. Но с магами воздуха вышло занятно. Не ожидал, что они так распалятся – а хватило то, всего лишь рассказать этому лазурному выскочке, что «Синее Пламя» думает об Инессе. А он, как оказалось, и правда так думал. Остальное они сделали за меня. Хорошо, что он не уехал сразу после голосования. Котел пришелся кстати.

Но итог все тот же – они будут рыть, расследовать, гадать и напрягать шпионов. Времени скрывать следы не было – я общался с посредниками, с магами воды, по мелочи, но все же. Еще и «Краснолицего» подстрелил. Придется убираться из Гольвадии. Надеюсь, на Экваторе мне найдут дело поинтереснее. И полегче. Признаться, устал я от этих магов».

Так размышлял Реймунд Стург, направляясь в Эллумис и еще не зная, что судьба готовит ему Ригельвандо, а затем Ахайос, с его грязью и коварством мнимых союзников.

Первый сон убийцы.

Реймунд заснул в гамаке на борту торгового галеона. Под скрип снастей и плеск волн – уютный, добрый шум моря. Не такой опасный как гомон больших городов. Не такой сумрачный, как шорох ночного леса.

Он парил во тьме. И тьма сгущалась вкруг него. Шепот тысячи голосов, разносившийся отовсюду, внезапно выкристаллизовался в один – сильный, мягкий, нечеловеческий голос. Перед Реймундом во тьме зажглись глаза цвета вечернего неба на грани заката.

– Кто ты? – Властно поинтересовалась тьма.

– Я Реймунд Стург, – Почему-то это казалось самым логичным ответом. Осторожность, навыки, вернее почти рефлексы конспирации. Все отошло в сторону. Казалось неуместным и бесполезным обманывать этого посланника снов. – А ты твою мать кто такой?

– Я часть тебя, – В голосе зазвучала ирония, – Тот маленький кусочек твоего я, что отвечает за логику. Логику и амбиции.

– Очень приятно, – Обиженно поздоровался Стург.

– Ты пока не заслужил права даже на имя, – Продолжил голос, – Кто ты на самом деле?

– Я лишь гонимый осенним ветром листок, – Припомнил убийца слова Бэгрис.

– Это ближе к истине, – Тьма беззвучно смеялась, – Ты лист, осенний лист, почти мертвый. Скоротечный. Летящий туда, куда укажет ветер. Ты лист. Ты платный убийца. Ты оружие в чужих руках. Клинок без воли и судьбы.

– Поэтично. Но что-то не вижу в этих словах ни глубины ни смысла, – Покачал головой Реймунд.

– Это потому, – Тьма сгустилась и перестала смеяться, – Что ты не видишь смысла в собственной жизни. Тебя воспитывали. Тебя тренировали. Тебя ломали. Чтобы изжить способность сопротивляться чужим приказам. Приказам тех, кто направляет тебя. Приказам тех, кто разменяет тебя. Если возникнет такая возможность. А в конце, ты еще и убедил себя, что сам выбрал этот путь.

– Все мы, – Пожал плечами Стург, – Выполняем чьи-то приказы. Всех нас воспитывали подчиняться кому-то и кого-то подчинять. В этом нет ничего удивительного. Всех – от короля до нищего кто-то дергает за ниточки.

– Ты прав, – Фиолетовые глаза вспыхнули сильнее, – Твоя участь немногим отличается от участи короля – покинуть свой пост, будет равноценно смерти. Но ты ничуть не похож на нищего. Воля нищего заставляет его жить. Часто – заставляет изменить свою судьбу. Такое бывает нередко. А ты? Твоя воля сломлена. Ты уверен – изменить судьбу можно, только умерев.

– И неужели я не прав? – Улыбнулся грустно Реймунд. – Или я могу прийти в теоретический штаб Альянса и положить на стол заявление об увольнении? – Он резко отмахнулся, – конечно, нет, черт побери! Хватит гнать чушь.

– Ты даже во сне остаешься лояльным, – вздохнула тьма, – даже в собственных мыслях боишься выпустить то, о чем давно мечтаешь. О чем скорбишь…

– Похоже на еще один тест Альянса, – перебил Стург. – И если так – бесполезно. Я все еще на вашей стороне ребята. И не собираюсь никого предавать.

– Даже во сне ты боишься, убийца, – продолжала тьма и сияющие во тьме глаза наполнялись скорбью. – Боишься признаться себе самому. Облечь в слова то смутное, что есть в душе. Допустить простую мысль – это не жизнь. Все с тобой происходящее – это не жизнь. Все, что было раньше – ничего не значит. Твоя лояльность ничего не значит. Твоя персона – ничто. Твои решения – ничто. Попытки предотвратить лишние смерти… Ничто. До тех пор, пока ты не возьмешь судьбу в свои руки. Пока не начнешь сам решать, что тебе делать. Пока не обрежешь ниточки и не поймешь – ты не кукла в чужих руках. Пока не обнаружишь – твоя жизнь имеет смысл. Смысл, что выше и сложнее чужих смертей.

Тьма сгустилась и взорвалась вспышкой слепящего света.

Реймунд выпал из гамака и ударился о тяжелый сундук, прикрученный к полу. Наверху, на шканцах, колокол пробил утро.

Библиотека Хранителей Знаний. О государствах-уникумах Южного Архипелага Гилемо Антарий и Сетрафия.

Рациональная общественная организация. Диктатура разума!

Ваше Величество! Согласно Вашему приказу я, ваш верный слуга шевалье Амори Тео де Саланри, нахожусь с дружественным визитом в Сетрафии. И с позволения моего Господина желал бы рассказать о чудесах, которые довелось мне видеть в этой удивительной стране!

Этот край полон пара и копоти. Грохота огромных машин и шума заводских цехов. Еще никогда ранее вашему покорному слуге не доводилось видеть столь крупных производств и столь упорядоченных городов. Сетрафия потрясает и даже, я бы сказал, подавляет. Но в то же время, по моему глубокому убеждению, весь быт здесь организован таким образом, чтобы подавлять не только иностранцев оказавшихся в гостях, но так же и местное население, которое, впрочем, не испытывает особой неприязни к царящему здесь подавлению.

Города довольно велики, над ними довлеют заводские трубы и облака угольного дыма. Уголь здесь используется повсеместно. Им топят печи, от чего дома в крупных населенных пунктах грязны от копоти, его используют на производствах для паровых молотов, доменных печей и прочих потрясающих воображение машин, технологические секреты которых хорошо скрываются правительством этой державы. А так же для многочисленного парового флота, использующего силу пара наравне с силой ветра. И этот флот, с прискорбием хочу заметить моему сюзерену, существенно превосходит флот Шваркараса.

Жизнь сетрафийцев подчинена многочисленным законам и правилам – особым распорядкам и рескриптам. Она слишком упорядочена, иногда у меня создавалось впечатление, что я обитаю в муравейнике, а не в стране, населенный теми же людьми, которых я видел на родине.

С рождения человек здесь приучается к порядку и дисциплине, а государство начинает с детства значить для него больше, чем семья и родственники. Маленькие дети начинают ходить в ясли, где получают начальные социальные навыки, затем в детский сад и, наконец, в школу. После обучения в школе в 14–16 лет человек получает финальное распределение, определяющее всю его дальнейшую жизнь – он поступает на службу. Служба здесь есть основа и главная ценность любого человека, только в труде на благо общества он должен чувствовать себя полностью живым, зато за верную службу человек всегда вознаграждается и я считают этот принцип очень подходящим для любого государства. С течением жизни и за выслугу лет, человек гарантированно растет в чине и получает возможность эффективно воплощать все присущие ему от природы и приобретенные в процессе обучения навыки.

Сетрафия – своеобразная бюрократически-административная магократия, если мне будет позволено применить столь необычный термин. В этом государстве правят числа, знаки и символы. Каждый гражданин имеет свое число, знак и символ, удостоверяющий его гражданское положение, уровень возможностей и права в государстве. Жизнь Сетрафии подчиняется распорядку, четко установленным правилам и табу. Удивительным является тот факт, что местным жителям удалось потрясающе органично объединить два принципа организации – мистический колдовской и научно-инженерный принцип гартарудов (составляющих как мне стало известно существенную долю от населения). Эти принципы создали тут чрезвычайно бюрократизированный, но действенный образ общественный жизни.

Есть следующие государственные службы Сетрафии, с которыми человек связывает свою жизнь после школы – Производственный сектор, Продовольственный сектор, Военный сектор, Морской сектор, Торговый сектор, Магический сектор, Административный сектор, Карательный сектор, Судебный сектор, Дипломатический сектор, Медицинский сектор, Образовательный сектор, Культурный сектор и ряд других более мелких.

В Сетрафии нет таких понятий как, например, политика, религия, свободное (неконтролируемое) искусство и тому подобных. Все подчинено правилам и включено в иерархию. В то же время в этом принципе есть и свои плюсы (во всяком случае, так меня уверяют местные жители) – с ростом по служебной лестнице человек получает новые признаки своего положения – числа, знаки и символы, которые помимо прочего наделяют своего владельца некоторыми довольно небольшими (как правило) мистическими возможностями из области колдовства.

На вершине иерархии стоят министры, в зависимости от успехов области, ими управляемой, один из министров каждые 5 лет получает статус Гранд Мастера – высший пост в государстве. Мне была предоставлена аудиенция, и я по возвращении предоставлю Вашему Величеству письма от Гранд Мастера с уверениями в дружбе и добром расположении, а так же с рекомендациями по организации общественной жизни в Шваркарасе.

Как я уже сказал, каждый человек здесь обладает определяющими его статус, и даже личность, мистическими атрибутами. Эти мистические атрибуты – имеют самоценное значение, ибо подразумевают возможность человека использовать колдовские силы, которые ему предоставляют для улучшения своего положения, а так же на службе. Так, например, чиновник сельского министерства шестнадцатого статуса имеет возможность отгонять вредных насекомых от посевов, а чиновники судебного сектора обучаются чувствовать и предсказывать ложь. В то же время обладание числами и знаками наделяет граждан Сетрафии бюрократическими возможностями, обеспечивающими его значимость в обществе. Единожды сдав определенный экзамен, человек получает об этом соответствующий сертификат, и если кому-то, например, необходимо соревноваться в стихосложении, или умении верховой езды – достаточно сравнить сертификаты и все оказывается ясно.

Таким образом, уклад жизни в Сетрафии существенным образом отличается от того, что мы знаем на родине, но надеюсь, что привезенные мною сведения существенным образом помогут Вашему Величеству обеспечить порядок в Шваркарасе. Коий будет не хуже сетрафийского. За сим, оставаясь верным слугой Его Величества, завершаю свое письмо, и уже пять часов вечера и пора идти пить чай.

Дипломатическая переписка. Письмо посланника Шваркараса в Сетрафии шевалье Амори Тео де Саланри. (Шевалье так и не вернулся на родину, оставшись в Сетрафии в качестве чиновника военного министерства, а его дети стали полноправными гражданами)