Текст книги "Лабиринт верности (СИ)"

Автор книги: Владимир Чуринов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 41 страниц)

– … А где серебряный клинок, который погиб в раздевалке позавчера, останавливался до боя? – Вангли беседовал с угрюмым уборщиком-крысолюдом, смотревшим все время в пол, и отвечавшим вкрадчиво.

– Там жже госссподин.

– В той же раздевалке?

– Да госссподин.

– Он был один? – Фредерика нервировали темные коридоры внутренностей Арены, и откровенно бесил запах уборщика, потому он стремился быть как можно более лаконичным.

– Нет. Ссссначала ссс ним были двое, зззатем они ушшшли, оссстался один. – Крыса похоже так же нервировал сейцвер, его голос дрожал слишком, даже для крысолюда.

– Кто имел доступ в ту раздевалку?

– Многие. Охрана, мы – приссслуга, другие бойцы, почти кто угодно-ссс. – Крысолюд ощутимо дрожал.

– Мог ли кто-то подменить оружие? Отходил ли куда-то серебряный клинок? – Хотя этот вопрос и был бредом – любой нормальный боец всегда узнает свой клинок, его все же стоило задать.

– Возззможно посссетитель? – Неуверенно предположил крысолюд, – Боеццц никуда не уходил, но к нему приходили, посссле того как друзззья покинули его.

– К нему кто-то приходил? – Вангли удивленно изогнул бровь, – Опиши пожалуйста подробнее, как он выглядел?

– Это был невысссокий человечек, в коричневом плащщще, прятал лицо за капюшшшоном, оглядывалссся, чего-то боялся. Большего я не разззглядел. Еще он нес-сс черный сссверток, длинный.

– Возможно шпагу, – Задумчиво проговорил сейцвер, – Еще что-то видел? Постарайся припомнить. – Он положил в дрожащую лапу крысюка пару серебряных монет.

– Не видел, – Приободрился уборщик, – Чуял! Это был человек, их зззапах ни с чем не ссспутаешшшь, и пах он базззаром, специями, благовониями, мясссом, жареным, и чем-то ещщще, очень легко.

– Не томи, – В руку крысюка легла еще монета.

– Серой госссподин, и кровью. – Крысолюд раскланялся…

– Он был мужчиной? – На губах Вангли появилась легкая улыбка.

– Да госссподин.

Приятные беседы с интересными людьми.

Теперь у Фредерика была улика – похоже шпагу доставили серебряному клинку тайно, но с его согласия. Возможно он сам заказал себе это оружие, заказал у демонолога, и искусного контрабандиста. Под носом у Банды Демониц, активно пресекавших конкуренцию. Дуэлянт мог быть неуверен в исходе боя, и желал дополнительной страховки. При выходе на арену оружие оппонентов как правило, если есть такое условие проверяют на наличие запрещенных усовершенствований, делающих бой нечестным. Но такая тонкая работа, как бес в клинке, могла с первого взгляда остаться незамеченной. Или же кто-то мог даже подкупить мага информации, проверявшего оружие.

Самой простой гипотезой было предположение – серебряный клинок был неуверен в победе, и его неуверенностью воспользовался кто-то, заинтересованный в конфликте банд. Но для того, чтобы найти «того кому выгодно». Требовалось больше информации. До конца дня Вангли общался с информаторами.

Серебряные клинки – были бандой бретеров, дуэлянтов, провокаторов и мастеров клинка. Поединщиков и отчаянных рубак. Недисциплинированные и распущенные хуже пиратов, в основном либо молодые и дерзкие, либо старые и израненные, осторожные. Серебряные клинки были несравненны в бою один на один, и представляли грозную, хоть и недисциплинированную силу. Эта банда прошла множество метаморфоз, и в нынешней своей форме воплощала суррогат гольвадийских боевых традиций, им всего досталось по чуть-чуть – слава турнирных полей Алмарской империи, где рыцари сходились пешими и конными на конвенционном оружии желая уязвить оппонента и проявить доблесть. Блеск и помпезная «показушность» шваркарасской дуэльной школы, лучшие бойцы которой были непревзойденным в бою шпагой и стрелковых состязаниях. И наконец скорость и «острота» ригельвандской уличной драки, где бойцы нередко сталкивались в переулках, молниеносно обнажая сталь рапир и навах, в считанные секунды – пока не подоспела стража они решали свои проблемы и покидали темные улицы, унося убитых и раненных. Немало эта банда заимствовала от пиратов и наемников, считавших честный бой лучшим способом решить противоречия или изменить свой социальный статус. Серебряные клинки чтили острое слово, быстрый клинок и галантное обращение, в банду входили мужчины и женщины, и почти все ее члены в равной степени были умелыми фехтовальщиками, поэтами, риториками и соблазнителями. В этом был особый шик и колорит Серебряных клинков, их с уважением называли самыми опасными франтами города.

У них сейцвер побеседовал с немолодым учителем фехтования, по рождению шваркарасцем, периодически сотрудничающим с Тайной Канцелярией исходя из своего понимания необходимости обеспечения благополучия города:

– … Его звали Джереми «Хват», один из лучших со шпагой, быстрый, ловкий, но немного трусливый, хоть и наглый, – Рассказывал старый фехтовальщик о погибшем клинке, – Они с ножом поссорились в порту – наблюдали оба схватку между безумцем и псами, комментировали, зацепились языками, немного повздорили, договорились встретиться на арене. Меж ними не было ненависти, лишь мальчишеский задор. Грустно что так получилось.

– А с кем он общался в последнее время? Может кто-то из его знакомых плохо на него влиял? – Поинтересовался Вангли рассматривая дипломы в лакированных рамах.

– Ты намекаешь на то, паренек, что кто-то мог подговорить «Хвата» убить ножа, а потом замести следы? – Недобрым тоном поинтересовался фехтовальщик.

– Не стоит воспринимать все так буквально, – Развел руками сейцвер не желая ссоры.

– Ты знаешь. Может ты и прав. – Морщины на лбу старика проступили явственней, – Он часто бывал на Черном рынке последние несколько дней до смерти. К тому же в последнее время спутался с ублюдками из Короны.

– Банды поддерживающей королевский закон? – Поднял бровь Фредерик.

– Кучки ублюдков, поддерживающих только свои амбиции, – Сплюнул учитель фехтования, – Беспринципных, злобных ублюдков, уж и не знаю что он там среди них нашел…

Дело начинало становиться чуть яснее. Но картина пока складывалась неясная. Следующими на очереди были Демоницы. Банда очаровательных бунтарок, изучающих темные и запрещенные знания, позволяющие общаться с демонами, многочисленных адов мира. По большей части мужененавистницы, они все же были не столь непримиримы как банда Дев. Их основным желанием было не кастрировать всех направо и налево, а получить возможность свободно практиковать свои науки и жить в мире. Так они по крайней мере заявляли. На практике же, в том числе и из-за того, что в жилах многих из текла кровь демонов, разжигающая страсть к злу, это была одна из самых могущественных, амбициозных, беспринципных, к тому же по-женски коварных банд. Демоницы были одной из старейших из «современных» банд Ахайоса, сотни, если не тысячи лет они собирались с мира по нитке, «мастерицы» темных наук прибывали в банду со всех концов света. Были тут полуобнаженные, татуированные, мускулистые девушки-демоники из Амилании, где ад был одним из отражений Великой Матери, и не считался чем-то неприемлемым. Оттуда же приходили задрапированные легким шелком, украшающие себя пирсингом и пришивающие к телу священные тексты на пергамете демонологи (само собой женского пола), они основали в Ахайосе свои школы, вербовали для банды девочек и учили их призывать тварей адксих бездн, ради пользы и развлечения. Были в банде и мрачные, облаченные в балахоны из красной шерсти, исписанной мистическими символами чернокнижницы из Гольвадии, бежавшие от инквизии и общественного (к слову заслуженного) порицания. Они чертили в подвалах мрачные пентаграммы и были чуть ли не лучшими юристами города, способными составить с могущественными силами ада надежные контракты. Ходили слухи, что посвящая учениц в искусство, они заставляли их сходиться с инкубами. Плоды таких союзов пополняли ряды демоников (отпрысков демона и человека) города. Были здесь так же хмааларские жрицы читающие осанны Матери Демонов Феарише[55]55
  Мать Демонов Феариша – еще она малая богиня, от нее и ее супруга происходят все демоны в Хмааларской религии.


[Закрыть], и облаченные в одежды из перьев и костей, покрые ритуальной белой сажей черные ведьмы туземных культов почитающие плотоядных богов. Всех их сплачивал свободный дух, желание расширить свои познания за грани дозволенного и стремление практиковать свое искусство без запретов и ограничений.

Мадам Лилит – та самая неумеха, которую поддерживала Тайная Канцелярия, встретилась с Фредериком инкогнито, в одной из тихих кофеен Черного рынка. Это была обворожительная высокая брюнетка с совершенными пропорциями тела, но чуть худощавая, на вкус «Стервеца», она была одета в просторное шелковое платье, скорее напоминавшее тунику, перехваченную в поясе ремнем из черненых серебряных медальонов, а обнаженную спину ее прикрывала копна густых, сияющих, черных как смоль волос.

– Все это дело – один сплошной бред и провокация, – Безаппеляционно заявила она, – Нам снова строят козни, все эти скоты просто мечтают испортить нам жизнь! Подставить и перебить! Но ничего! Мы их всех переживем и перемелем.

– Если можно чуть ближе к теме, – Фредерик отпил кофе, незаметно разглядывая грудь демоницы, с ярко алыми сосками, проглядывавшими через темную ткань тонкого платья. – Клинок.

– Да, да, – Махнула она рукой, украшенной браслетом в виде целующихся инкубов, – Само собой это не наша работа. Мне доводилось слышать об исследовании клинка – слабый бес гнева. Скоротечные амплификаторы физических способностей, – у нее сделался комично серьезный вид, не хватало очков в роговой оправе которые бы она сурово поправляла бы, – Исполнен явно недавно, и ненадолго, дешевый и ненадежный.

– То есть это не мог быть артефакт привезенный в город контрабандой? – Поинтересовался Вангли.

– Дорогуша, – Всплеснула руками Мадам Лилит, – это вообще не артефакт, обычная шпага, в которую какой-то дилетант всадил беса и немного энергии. Кустарная игрушка. Его срок действия, пока бес бы не выбрался на свободу – два-три дня.

– А если бы подобную штуку делал бы кто-то из ваших?

– Ее бы выпороли за непрофессионализм, – Сказала как отрезала дилетантка, – Правильно проведенный ритуал, с нормальной жертвой, хотя бы в виде кошки, удачно подобранный клинок и научный подход, позволили бы сделать все так, чтобы после смерти носителя клинка бес покинул бы шпагу. Разрушив рисунок ритуала, не дав впоследствии опознать признаки демонологии, без ооочень тщательного анализа, который в городе можем только мы провести.

– То есть ты хочешь сказать, что кто-то намеренно обставил все так, чтобы следы на клинке нашли? – Потянувшись на мягких подушках поинтересовался сейцвер.

– Хм, – Демоница почесала затылок, от этого движения ее грудь туго натянула платье предоставив Вангли наилучший обзор, – Похоже что так, – Задумчиво сказала она.

Последними были ножи. Банда контрабандистов, по большей части состоящая из выходцев их Хмааларского султаната. Традиционное и закрытое сообщество. Одно из самых многочисленных среди банд города, богатое и с детства обучающее своих бойцов пользоваться несколькими десятками разных видов боевых ножей. Ножи поддерживали надежные связи с далекой родиной – владениями Великого Султана, где, как было известно Тайной Канцелярии один из доверенных визирей Владыки Черного Солнца, ежемесячно получал отчеты от главы банды и ведал подготовкой новой, «полезной» государственной контрабанды. Ножи были верными поклонниками Хмааларских богов и Великого Темного их возглавляющего. Каждый из них исправо посещал молебны, а многие даже приняли кадир – особый договор с одним из богов, в котором человек клялся вести определенный праведный образ жизни, а бог, за благородство наделял того особенными способностями. Это была могущественная банда с хорошими связями вне города и в городе на Черном Рынке. Ножи были сильны и потому их многие недолюбливали.

Здесь сейцвера Тайной Канцелярии, одетого «в цивильное» принимал старый толстяк-контрабандист с золотой цепью от носа к уху, бриллиантовой серьгой в пупе, облаченный в дорогие шелковые одежды, и весь в сложной ритуальной татуировке. Тайная Канцелярия скупала львиную долю товаров с фелюг этого колоритного хмааларца – особых боевых артефактов.

– …Непочтение к Богу и к ближнему своему, вот причина происходящего о достойнейший из служителей южного короля, – Рассыпался он в словах, протягивая Фредерику чашу со сладким шербетом, – Если каждый будет заниматься своим делом, не мешать другим и исправно трудиться, мир наполнится добром и изобилием. Пусть безумные бабы призывают себе для развлечений инкубов а серебряные клинки тихо режут друг-друга в подворотнях. Но зачем же они поносно ругаются на честных правоверных? Нет, нет в нашей жизни справедливости.

– Кроме той, что несет Темный праведным, – Заметил Вангли, чтобы закончить поток словоблудия.

– Воистину так, – Осекся хмааларец и воздел жирные пальцы в перстнях к небу, вернее затянутому синим бархатом, расшитому под звездное небо, потолку.

– И все же. – Сейцвер отпил немного вина, – Ближе к делу.

– Мой реис в страшном гневе, – Расстроено развел руками толстячок, звали его кстати Керимом Ва Аги, – И его несложно понять – потеря любимого брата, и позор от его поражения, оскорбление, преподнесенное не понятно от кого – то ли от демониц подстроивших беса, то ли от серебряных клинков, чей боец оказался трусом. Можно долго разбираться с этой бедой, но кто-то должен быть наказан. Ножи требуют крови.

– Но крови виновных. – Произнес «Стервец» подозрительно рассматривая информатора.

– Желательно, о кристалл моего глаза! Но не обязательно, если крови будет много, позор можно смыть вернее, а уж кровь это виновника или нет – станет не так важно. – Развел руками Керим.

– Но начнется война? – Фредерик был несколько удивлен логикой.

– Война это такое дело, – Обезоруживающе улыбнулся контрабандист, – Позволяет размять кости, направить пыл молодежи в нужное русло. Напомнить старикам что они еще чего-то стоят.

– То есть Ножам выгодна война? – Подозрительно поинтересовался Вангли.

– Война выгодна всегда, когда ты знаешь, что можешь победить, – Толстяк по-прежнему улыбался, играясь золотой цепочкой с крупным амулетом на шее, – Но выгода и желание – разные вещи. Нам нанесли оскорбление, и оно должно быть отомщено. Но мой реис не желал войны – середина лета, многие корабли ушли, многие братья не увидят битвы. Не подходящий час.

– То есть нет?

– То есть это будет тяжело, воевать с такими сильными врагами. – Согласился отчасти Ва Аги, – Именно потому мой реис и захватил ведьму из демониц – ему нужны ответы. Но похоже она ничего не знает, скоро ответы перестанут быть нужными. Станут важны только дела…

– А где держат пленницу? – Как бы невзначай поинтересовался Фредерик.

– Ай и хитрец ты, о посланник южного короля! Только тебе и только по дружбе – расскажу, но передай своему патрону, – Толстячок покачал жирным пальцем, – Скоро придет «Гонитель волн», с богатым грузом – и я рассчитываю на интерес!..

Мысли с эротическим сопровождением.

Картина вырисовывалась яркая, красивая. Вся в крови и белых пятнах. Фредерик сидел посреди бардака своей квартиры и напряженно размышлял, стараясь не прислушиваться к стонам парочки за стенкой:

«Похоже официально, ни одна из банд войны не хочет, к тому же судя по донесениям ни одна из них и не проводила полномасштабной подготовки к бойне. Но это только официальная версия. Аргумент слабый.

Банда это не цельный организм – в каждой есть свои претенденты на трон, недовольные, объединения по интересам, подкупленные другими бандами и тому подобное.

Сволочи когда вы уже заткнетесь…

Можно предположить, что в какой-то из банд есть амбициозный подонок, решивший на фоне войны пробиться наверх, например дискредитировав главаря или наоборот проявив героизм. Но тогда зачем втягивать три банды – если бы это был кто-то из ножей или клинков, им бы хватило и одного соперника.

Демоницы как это ни странно не выглядят подстрекателями – уж слишком явно их подставили, к тому же у них маловато сил для конфликта с двумя такими крупными бандами, а вызывать в город демонов и адских боевых тварей им никто не даст. К тому же конфликт с Ножами и Серебряными клинками приведет к полномасштабной бойне – на сторону каждой из банд встанут союзники – Молоты, Призраки, Тени за Ножей, Корона и Цепь за Клинков, к тому же еще воры и наемники. Это совершенно не в стиле демониц – они предпочитают коварство и изящество, а не месиво.

Ножи не готовы к бою, но может быть кто-то желает свалить их нынешнего главу. У претендента вполне могло хватить наглости начать с брата, а потом перейти к самому «виновнику торжества». Это версия.

Клинки слишком бесшабашны, их так же подставляют – из грядущего конфликта они ничего не сумеют выторговать себе, кроме потерь и шишек. Их боец опозорен, да еще и уличен в использовании демонического оружия. Невероятный стыд. Большая их часть слишком помешана на чести и доблести, чтобы плести на этом интригу, и уж слишком велик шанс потерять в бойне банду чуть ли не целиком.

Наконец главное – судя по всему тут действовал демонолог, кто-то должен был создать оружие, приведшее к двум смертям…

Да когда они уже заглохнут! Кролики хреновы!!!..

Это должен быть опытный и довольно отчаянный гад, очевидно обладающий какой-то поддержкой, по крайней мере обещанной ему. Ибо демонолог без защиты в городе – добыча демониц. А погибший Клинок – часто ходил на рынок, в последнее время. И общался с парнями из Короны. Впрочем, последнее ни о чем не говорит. А вот на рынке то ему и мог встретиться кто-то, пообещавший помочь в будущей дуэли. Но неужели парень из Серебряных Клинков так боялся дуэли. Вряд ли, но на его страхах мог кто-то сыграть, убедить его в том, что противник сильнее чем кажется. Может быть даже заколдовать. Кто-то кто хотел ослабить все три банды, вызвать затяжную войну.

В общем все же кто-то со стороны, судя по всему решил стравить три банды. Кто-то в достаточной степени изобретательный – знающий, что скорее всего разборки устроят раньше, чем расследуют подробности, а дальше уже будет поздно останавливаться.

Мне нужен демонолог. И еще… мне нужен козел отпущения. Если зачинщиком бардака окажется кто-то могущественный – война все равно случится. Этого нельзя допустить. Значит надо найти мелкую крысу и придумать для нее хорошую легенду. Демонолог подойдет.

Но нужен кто-то из глав банд – хотя бы часть правды придется раскрыть, кто-то из них должен сделать шаг к примирению».

Придя к однозначному выводу Фредерик взял со стола пистоль и выстрелил в стену. Стоны и похрюкивания из-за нее прекратились. Сейцвер лег спать – впереди был еще один трудный день.

На границе той тьмы, что между явью и сном, на Вангли накатило омерзение. Он с отвращением взглянул на себя, и понял, что занимается чужим и мерзким делом, копаясь ради других в дерьме. И на эти «работы» загнал его толстяк Гийом, еще никогда раньше «Стервецу» так не хотелось прикончить кого-то, как сейчас. Дейцмастер снова предстал чудовищем, на этот раз невероятно раздутой, черной, склизкой жабой, с пастью полной игловидных зубов, эта жаба исторгала из раздутого брюха головастиков, часть которых тут же пожирала, а часть отпускала в темную, мутную воду, таскать для нее частички ила – остатков дерьма и трупов жителей большого болота. И сейцвер был среди этих головастиков. Испытывая невероятную ненависть к де Маранзи и отвращение к себе самому он провалился в сон.

Самая лучшая из дьяволиц.

Женщина была прекрасна, она привлекала, завораживала, заставляла забыть как нужно дышать. Но в то же время она отталкивала, то ли холодностью образа, то ли средоточием невероятного зла, скрывавшегося за красивой оболочкой. Она была прекрасна, но ее высокий лоб венчали два крупных, прямых рога, заставлявших каждую секунду разговора с ней помнить о Пекле.

– Говори, – Властно произнесли пухлые, подобные лепесткам розы, губы.

– Я некоторое время размышлял, – Фредерик старался не смотреть на полную, покрытую пылающими татуировками обнаженную грудь главы банды Демониц, с которой беседовал. Это получалось много проще, чем с Лилит.

– Отрадно, – В голосе не звучал сарказм, но он был.

– И пришел к выводу, – сейцвер не дал сбить себя с мысли, – что вы самая взвешенная, мудрая и рациональная из лидеров банд, к которой я могу обратиться.

– То есть, ты выбирал между мной и кем-то еще? – За полными губами показались бритвенно-острые, длинные клыки.

«Стервец» внезапно понял, что слова нужно выбирать очень осторожно. В подземном зале, где шел разговор, густую, враждебную темноту разрывали лишь два массивных треножника, стоявших перед залитым кровью троном-алтарем. Всполохи зеленого пламени из них иногда выхватывали из темноты щиты с головами дураков, посмевших обидеть «Дьяволицу» – так звали эту божественную женщину. У Безумцев такие украшения были естественными, а тут головы с зашитыми ртами и вырванными глазами были зловещими.

– Я выбирал меж бандами. И выбрал ту, которая как я считаю, выслушает меня. – Бывший пират старался сделать так, чтобы его голос не дрожал.

– А если твой выбор неверен? – Голос был насыщенным, женственным, но в то же время резонирующим и имеющим очень мало с человеческим.

– Значит я умру. – Предположил Вангли. – И лишусь души.

– Продолжай. – Голос стал чуть мягче, клыки скрылись за мягкой плотью.

– Вы не заинтересованы в войне, тем более на два фронта, и я почти уверен, что не Демоницы устроили смерть ножа и клинка. – Фредерик приободрился и заговорил уверенней, – Значит, у вас есть причины желать разобраться в этой ситуации, очистить свое доброе имя и восстановить статус кво.

– Мне нет дела до доброго имени. Но война может быть утомительной. – Произнесла она с долей задумчивости.

– Я готов избавить вас от необходимости вести войну. – Заметив, что демоница вопросительно наклонила голову, чуть изогнув изящную шейку, так же покрытую горящей татуировкой, он продолжил, – В деле замешана еще одна сторона. Кто-то желает столкнуть банды и получить с этого выгоду. Они даже приютили в городе стороннего демонолога. Я готов найти демонолога, и доказать, что не демоницы создали ту шпагу. Я хочу предотвратить войну и установить виновного.

– И чего же ты хочешь от меня? – «Дьяволица» вызвала на ладони руки небольшой огненный шар, и теперь задумчиво перекатывала его меж тонких, длинных пальцев с бритвенно-острыми когтями.

– Я добуду доказательства и найду козла отпущения. Но только вам я раскрою настоящего виновника бардака. – Вангли помедлил.

– И?

– А вы должны будете выступить миротворцем, предоставить Ножам и Серебряным клинкам лишь ту часть правды, которая поможет сохранить мир. С зачинщиком же поступайте, как посчитаете нужным. Но тайно, не вызвав войны. – Он закончил и выдохнул.

– То есть, если он окажется достаточно могущественным, я должна оставить его безнаказанным. – Вновь сверкнули клыки.

– Я уверен, что вы наверняка что-нибудь придумаете, госпожа.

Последовала долгая, полная раздумий пауза, сопровождаемая перемещением огненного шарика по изящной руке.

– Согласна…

Базар – средоточие зла.

Наконец то Фредерику пригодилась та самая паутина, тонкие узоры которой он помогал выплетать на протяжении последних месяцев. К счастью, среди его противников все еще были такие, которые недооценивали мощь и сложность агентурного аппарата Тайной Канцелярии Ахайоса. Удивительное дело – иголку в стоге сена можно найти, если заставить соломинки из стога помогать тебе. Само собой, эта грубая аллегория подразумевает необходимость наличия у соломинок разума, страстей и тех милых грешков, которые заманивают сотни информаторов в сети паутины дейцмастера де Маранзи.

Черный рынок – горячее, влажное, наполненное шумом тысячи глоток, бурлящее подбрюшье Ахайоса. Место много более популярное, чем рынки Торгового квартала, и более занимательное, чем тайные распродажи квартала Пиратского. Если вы желаете купить оптом сто бушелей зерна, вы идете в торговый. Если ваш разум занимает серебро в слитках, подозрительного происхождения, ваш выбор – пиратский квартал или порт. Но если вам хочется приобрести редкий наркотик, зачарованное и остуженное в человеческой крови лезвие, или, например шлюху-суккубару с ошейником и поводком из черного, испещренного рунами железа – вы идете на Черный рынок.

Говоря без преувеличения, среди толкотни пестрых палаток, полуразваленных колдовских башен и старых, пыльных складов, кишащих темными личностями, торгующими из-под полы, можно было найти все, в том числе и быструю смерть.

– Ты Абрах Мурадди? – Голос Вангли звучал буднично, но рука лежала на эфесе сабли.

– Будь проклят ты, черный шакал, отродье шайтанов! – Вскричал сухощавый, с птичьими чертами лица брюнет, и перевернув свой лоток с воронеными клинками, бросился бежать расталкивая других торговцев, посылавших ему на голову самые витиеватые проклятья, наподобие «Да превратятся твои чресла в снопы жалящих гадюк, несчастный».

Под ноги летели свежие дыни, чья мякоть уносила в страну наркотических грез и фиалы с дорогими духами, фальшивые лампы джиннов и настоящие свитки призыва элементалей. По мере продолжения погони, гомон базара возрастал до невероятных, невыносимых для уха пределов. Фредерик загнал хмааларца в тупик, образованный глухими фасадами домов местных зажиточных торговцев. Уже было подумав, что можно отдышаться, «Стервец» облокотился на желтый угол здания, и пару раз тяжело вздохнул – все же возраст сказывался, да и вообще – пираты не лучшие бегуны.

Однако его дичь оказалась резвее, чем сейцвер мог подумать. Торговец ножами с разбегу пробежал по центральной стене, оттолкнулся, всеми четырьмя конечностями налетел на камень левой стены, кувыркнулся в воздухе, и довольно искусно приземлился на толстый шест для белья, торчащий из правой стены. Последовал выстрел, гимнаст-любитель грохнулся, словив пулю в ладонь, на сероватый песок проулка, между мусорной кучей и горкой битых горшков.

– Довольно, – Четырехствольный пистоль уставился на беглеца тремя заряженными дулами и одним дымящимся.

– Да отсохнет твоя рука, направленная иблисами светлых земель, – Зло прорычал хмааларец, поднимаясь с земли и непроизвольно закрывая раненную руку второй.

– Видимо, ты меня не за того принял, – Миролюбиво проговорил сейцвер, но пистоля не отвел.

– Тебя послал не Мушаррах? – Удивленно, и, похоже, очень раздосадовано спросил торговец.

– Нет, – Голова в черной треуголке отрицательно качнулась, мотнув хвостом парика. – Я от наших общих друзей, из Канцелярии. На беглеца было жалко смотреть.

* * *

– Спроси хромого Ибрагима, – Когда все разъяснилось, торговец быстро нашел верный ответ, – Он торгует рубиновыми грушами в седьмом ряду. Я слышал, он купил недавно какую-то висюльку для крепости мужского достоинства…

– Меча?

– Нет, – члена. И висюлька эта, вроде как, не колдовская и не магическая.

* * *

– Чем могу служить, о алмаз моего сердца? Да снизойдет на тебя горнее благоденствие! – Хромой Ибрагим был тучным, но плотным, что выдавало в этом обрюзгшем торгаше бывшего лихого налетчика горячих пустынь, о чем еще говорили кривые ноги.

– Всего лишь пара твоих драгоценных слов, которые я по достоинству оценю, о любезный купец, да будет твоя выручка всегда троекратно превосходить расходы, – Сейцвер поднял с лотка, ломившегося от разнообразных фруктов, плод, один из тех, которые призвано было маскировать прочее содержимое лотка. Рубиновая груша – афродизиак, наркотик и невероятно вкусная штука, был безусловно запрещен администрацией Ахайоса, впрочем, по законам Шваркараса в этом городе все запрещено.

– Премного рад буду оказать любую помощь, ибо кто же, если не мы с тобой, дорогой ночной страж, должны оберегать покой государства? – Толстые губы расплылись в подобострастной улыбке.

– Ходят слухи, – Рука в белой перчатке положила плод на место, – Что ты начал якшаться с темными, совсем уж запретными силами. Неужели твои товары не помогают тебе?

– О мой славный эфенди, – Грустно развел руками Ибрагим, – Я много ел эти груши в молодости, теперь их огонь уже не горячит мою кровь.

– Печалюсь за тебя, да ниспошлет тебе Темный достойное воздаяние взамен утраты. – На жирного торговца Вангли, впрочем смотрел без сочувствия. – Где ты приобрел вот это? – Рука в перчатке указала на амулет в виде пятиконечной звезды, висящей двумя лучами вверх, на бычьей шее Хромого.

– Это, мой дорогой ночной страж, лишь дар одной сладострастной девы в знак благодарности, – Рука с пальцами, похожими на жилистые сосиски, достала из кармана пестрого, но грязного халата небольшой фиал с багровой переливающейся субстанцией внутри, – А вот это, возможно, то что ты на самом деле ищешь.

– И где ты это приобрел, – Фредерик был раздосадован своей ошибкой.

– Не мог бы уважаемый эфенди сначала что-нибудь приобрести, меня соседи засмеют, за то, что я потратил так много времени на клиента, оставившего меня без барыша, – В темных глазах, под кустистыми черными бровями мелькнул хитрый блеск, – Скажем, три груши будет достаточно.

– Две, – С мрачной решимостью провести ближайшие пол часа торгуясь проговорил Вангли.

– Вы разбиваете мне сердце, уважаемый! – Громко возопил торговец, – Когда мои шестеро детей спросят вечером, «Папа, почему ты не принес ничего покушать», что я отвечу им?! «Всему виной бессердечность незнакомца в черном» скажу я!

* * *

– Есть тут один южный плут из Ригельвандо, по имени Маттоли Ризичини, – Довольно отвечал торговец, убирая в рукав кошель с пятьюдесятью золотыми. За одну грушу сейцвер заплатил четверть своего месячного жалования. – Я приобрел фиал у него, и он, мерзко улыбаясь своими сухими губенками, приглашал приходить еще, дескать у него есть надежный поставщик этого добра. У него небольшой магазин на севере, вдоль по соседней улице.

Следуя за запахом серы.

– Клянусь вам, сеньор сейцвер! Я ничего не знаю! Вы жестоко ошибаетесь! Это гнусный поклеп! – Худой и длинный как жердь ригельвандец, плакал как ребенок, болтаясь головой вниз над желтым тротуаром из песчаника, который виднелся в шести метрах ниже. Руки у Вангли уже начинали уставать.

– Хороший у тебя магазин, потолки высокие, для того, чтобы гетербагам было удобно проходить, строил? – Держать ригельвандца на вытянутых руках было тяжеловато, потому Фредерик прижал локти к бокам, заодно стукнув барыгу о стену его же магазина, – Ты скорее всего, не умрешь. Но Канцелярия конфискует у тебя все имущество, так что вряд ли ты сумеешь вылечиться, будешь доживать свой век в Квартале Отбросов, валяясь в грязи и умоляя о милостыне.

– Прошу вас, сеньор! Я, правда, действительно ничего не знаю! Клянусь могилой жены. Вы взяли не того! – Страх и горе в голосе ригельвандца были столь глубоки, что Вангли почти ему поверил.