Текст книги "Лабиринт верности (СИ)"

Автор книги: Владимир Чуринов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 41 страниц)

Канализационная мертвечина.

Ахайос был очень древним городом, поколения и поколения его жителей – туземные племена, колонизаторы Империи Имирас. Твари времен Темного Похода[53]53
  Темный поход или Поход Спирали – далекие и легендарные времена, когда весь мир объединился в борьбе против сил хаоса пришедших из Пучины и государства на ее краю – Гор Амиранис, возглавляемых темным мессией-военачальником по имени Суддин.


[Закрыть]. Остатки Империи Акмальтапосек[54]54
  Акмальтапосек – Древняя высокоразвитая империя, существовавшая на Экваториальном Архипелаге приблизительно тогда же, когда существовала Гольвадийская Империя Имирас. Осколки культуры, религии и традиций Акмальтапосека сохранились среди анималичтических и туземных жителей Экватора, являющихся одичавшими потомками жителей империи.


[Закрыть], одичавшие до состояния туземцев, пираты, и наконец – новая волна колонистов из Гольвадии надстраивали новые здания на руинах старых. Убирали под землю мелкие реки. Ровняли с землей ветхие здания и ставили поверх новые. Прокладывали в катакомбах канализации и водопроводные трубы, строили склепы и подземные захоронения. Пожалуй, ни один город мира – ни столица Шваркараса Люзеция с ее многомиллионными подземными захоронениями, ни Астуритон с канализациями и шахтами, ни города гартарудов, наполненные сталью и паром, часто уходящие далеко под землю, не могли похвастаться столь многочисленными и запутанными слоеными подземельями. Сейчас на вершине находилась зловонная канализация города, а что под нею – об этом знали, пожалуй, лишь крысолюди, часто исследующие нутро города. Да может быть Колдун – проживший тут по слухам не одну тысячу лет. Эти каверны и лазы были идеальны для любого, кто желал незаметно перемещаться по городу, и имел для этого достаточно отваги.

Целью Фредерика Вангли, как пояснил ему Гийом, а позже тень по имени Синз, был капитан, меняющий имена и корабли, продавший свою душу Пучине за власть и силу. Мерзкий, противный разуму отщепенец, заплативший душой и безумием за нечеловеческие возможности. Уже много лет он строил козни и плел паутину обмана по всему Экваториальному Архипелагу. Так, по крайней мере, говорилось в письме от священника Ордена Бога-Воина, пришедшим пару дней назад в Тайную Канцелярию Ахайоса. Сей нечистоплотный субъект выбрал новой целью Ахайос. Возможно, он хотел наладить связи со здешними хаотиками, укрывшимися в глубинах города – мрачным культом, которым управляет Провидец – злобный и совершенно сумасшедший главарь банды своего имени. Говорили, что он был способен видеть будущее по воле Пучины, исторгающей из себя Хаос. Возможно, планы капитана были иными, но ничего хорошего городу и сейцверу Тайной Канцелярии Вангли они не сулили.

Под ногами чавкала вода вперемешку с дерьмом – отходами жизни большого города. «Кишечник» Ахайоса был грязен, до невозможности вонюч и отвратно освещен.

Чадящие факелы на стенах давали мало света, зато сжигали метан, не позволяя канализации наполниться испарениями, факелы эти менялись наемными работниками, по большей части из крысолюдов – за это город неплохо платил Банде Крыс.

То тут, то там в сточных водах попадались кости или полусгнившие трупы несчастных, которых нелегкая принесла в эту клоаку, или же тех, от кого хотели избавиться. Трупы были обобраны до нитки все теми же крысами, и обглоданы мелкими падальщиками подземелий.

На стенах встречались коряво намалеванные знаки и примитивные рисунки – крысолюды так отмечали свои маршруты, формируя надежную карту подземелий, понятную лишь тем, кто дружил с голохвостой бандой.

Местами путникам приходилось встречаться с местной флорой и фауной – тараканами размером с крысу, крысами размером с небольшого пса, плотоядными ядовитыми цветами, очищавшими вокруг себя воздух и воду, а так же мелкими канализационными аллигаторами.

На более глубоких уровнях каверны Ахайоса хранили в себе и много более мерзких, опасных, бесчеловечных тварей.

Каждая банда по мере сил охраняла свои территории и под землей – на границах владений встречались россыпи черепов и поеденные временем флаги, все как у настоящих государств, в миниатюре. Иногда встречались и часовые – унылые неудачники, которым не нашлось другой работы, или провинившиеся, отбывавшие наказание. Банды с мелким (а значит элитным) составом, не способные позволить себе роскоши часовых просто заваливали входы в свою часть канализации, но только, опять же, на верхних уровнях.

Темный остановился на развилке: человеческий череп на ржавом штыре, и багровая лента, свисавшая у него из пасти, предупреждали «Вы на территории банды Безумцев, ублюдки, вас тут не ждут!»

– Это один из путей в глубинные районы, от порта, тут должны были быть твои люди. – Голос Синза был задумчив, он эхом отдавался от арочных коридоров.

– Есть подозрение, что кому-то не повезло. – Мрачно произнес Вангли из-под черного платка закрывавшего его рот и нос. На противоположной стене он заметил пару свежих, но уже подернувшихся слизью, выщербин от пуль. Ужас и омерзение, копившиеся в его душе в течении всего почти безмолвного подземного похода, начали перерастать в осязаемое ощущение опасности, в таких местах ему пригождались старые пиратские «подкожные» навыки.

Миновав поток фекалий, двое в черном – один в шелке и коже, второй в шерсти, замше и серебре, подошли к стене.

– Да, – согласился тень, проведя по выщербинам рукой в кожаной перчатке, – тут был бой, и совсем недавно.

Они обследовали соседние коридоры, и довольно скоро обнаружили искомое.

Два тела в черной форме покачивались на поверхности потока дерьма, но были слишком тяжелы, чтобы он мог их унести. Фредерик ощутил острое разочарование, а так же жалость – дело становилось сложнее.

Питера и Жака убили, недавно, быстро и жестоко. Перевернув один из трупов, Фредерик заметил, что испачканное лицо красавца Питера было чересчур спокойным для убитого насильственной смертью, в теле сотрудника канцелярии была пара дырок от пуль. В следующий момент его отвлек удивленно-раздасадованный возглас Синза. Невероятно, но факт – прямо из фекальной бездны откровенно мертвый, с перерубленным горлом и головой, болтающейся на лоскутах вонючей кожи, жил и артерий, Жак бросился с вытянутыми руками на темного, скаля полубеззбую пасть. Из глаз мертвеца росли подергивающиеся крабьи ножки.

Шестое чувство (в народе прозываемое «жопным») подсказало Вангли о грозящей опасности, – труп Питера открыл бессмысленные, злобные глаза и раскрыв пасть набросился на сейцвера. Из пасти мертвяка к горлу и лицу «Стервеца» потянулись ядовитые щупальца, наподобие тех, что растут на анемонах. Но бывший пират знал, что делать в таких ситуациях – он с силой пнул корпус стонущей твари, когда-то бывшей его подручным, и, выхватив крупный четырехствольный пистоль, разрядил все стволы в упор, в голову твари. Руку ощутимо тряхнуло, коридор заволокло пороховым дымом. Одежду, лицо и треуголку Фредерика заляпало костями и пористым, красным мозгом. Нежить конвульсивно задергалась в потоке дерьма и быстро замерла.

Когда Вангли обернулся, то увидел, что у Синза все сложилось несколько хуже. Матерясь, и совершенно выйдя из образа мудрой уравновешенности, тень отдирал от горла обрубленные кисти хаотического зомби, чьи пальцы, с острыми кораллами вместо ногтей, крепко сдавили шею бойца. В глазницах бывшего Жака, все еще царапаемых крабьими лапками, торчало два метательных ножа из темного металла.

С трудом оторвав грязные конечности от горла, темный достал из-за пазухи какую-то мазь во флаконе и обильно побрызгал на пораженный участок.

– Нас опередили, – Прохрипел он.

– Я вижу. – «Стервец» был очень зол, – Теперь это дело стало важнее, из государственного оно превратилось в личное. – Между прочим, эти задроты мне позавчера по сорок монет проиграли.

Внутри Вангли клокотал от негодования – он редко привязывался к людям, и давным давно научился переживать любые потери… Но такая смерть, в мерзкой поземной клоаке, один на один с ужасом, что древнее человеческой души, обреченные и беспомощные перед неведомой угрозой… Питер и Жак не были ангелами, и все же они этого не заслужили. А еще Фред был испуган, постоянная тревога и некий подсознательный ужас неизвестного, превратились в нем простой и человеческий страх – он не хотел быть на месте погибших помощников. И теперь, повинуясь животному инстинкту, он хотел убить совершившего все это, прежде, чем тот сумеет навредить самому «Стервецу».

– Ничего. Твоя месть близка. Я вижу маршрут во тьме. Миазмы хаоса сильные и четкие, вносят дисбаланс во все пространства. Я проведу тебя, – Голос Синза был сухим и тонким, а тон расстроенным, но в руках он себя держал неплохо.

– Секунду. – Фредерик быстро подхватил тела бывших соратников, выволок из сточных вод, облил факельной смолой и поджег, – Так будет надежней.

Затем Вангли совершил короткую молитву Единому «За упокой» и «Оберег от скверны», поцеловал прихваченный из спецхрана символ веры в виде вычурного золотого круга и вместе с Синзом отправился. Взяв последнего за руку нырнул в пространство тени – черное и неуютное место, составленное из теней всего, что есть в мире, наполненное опасными тварями и позволяющее тем, кто знает его секреты, незаметно и быстро перемещаться меж точками пространства в реальном мире. Они последовали за растворяющимися в тени яркими сполохами закручивающегося спиралями следа хаоса.

То ли женщина, то ли легенда.

Это был участок более древних катакомб. Здесь не было потоков дерьма, за исключением влажных бурых капель, падающих с потолка, зато оно было сухим, пыльным и даваящим. Испещренные сложными орнаментами из пересекающихся линий стены и темные, узкие, с невысоким потолком залы, заваленные старыми костями и истлевшими предметами утвари, таили в себе остатки жестокой тайны прошлого. Тайны, в которую не были никакого желания погружаться. Следы в оскверненной реальности, видимые в тени, вели сквозь сухое подземелье столь же надежно, как следы в свежем снегу или густой грязи.

Вангли и Синз медленно пробирались по катакомбам. Путь был скверным и опасным, уже дважды в далеких тенях мелькали хищники этого странного пространства – сначала теневой пес, затем богомол-душеглот. Оба были опасны даже для двух опытных бойцов.

Очередной темный зал с низким потолком и грязной жижей, сочащейся меж старых плит из песчаника, еще немного костей и пара прогнивших столов, да какой-то, почти рассыпавшийся шкаф.

Внезапно последовала ослепительная вспышка яростного света. Она пришла из реального мира и лишила Синза опоры в мире теней – их тут не осталось. Сейцвер и его проводник вывалились в обыкновенное пространство, оглушенные и растерянные. Над ними нависли шестеро одетых как матросы, вернее как пираты, разного роста и возраста, вооруженные саблями и морскими тесаками, разнополые и относящиеся к разным расам. Их роднило одно – они были абсолютно и полностью мертвыми, но весьма подвижными.

К горлу Фредерика и Синза легло по три выщербленных клинка, шесть пар пустых мертвых глаз смотрело на них безралично, бессмысленно. Но, похоже, трупы не собирались их убивать.

– Темный и агент Тайной Канцелярии. Такую компанию нечасто встретишь в этих подземельях, – Из вновь сгустившейся тьмы выступила красивая, черноволосая женщина, облаченная в расшитый золотом черный жюстокор, белую, с глубоким вырезом и множеством кружев рубашку, обтягивающие бриджи, опоясанные несколькими перевязями с пистолетами и парой сабель, закатанные ботфорты из черной, усеянной металлическими клепками кожи. А так же изящную широкополую шляпу с богатым плюмажем. За спиной у красотки стоял мертвец с факелом, освещавшим лишь левую половину ее лица. – Довольно ребята, отбой, дайте этим двоим подняться. – Голос был приятным, грудным и слегка хриплым.

Нежить отступила, позволяя своим пленникам встать. Синз, похоже, решил молчать. Так что Фредерик, откашлявшись решил взять дипломатию в свои руки:

– Благодарю сударыня, однако хочу заметить, что не так уж часто в этих кавернах встретишь такую красавицу, и в такой странной компании, – Он отвесил небольшой поклон, – Меня зовут Фредерик Вангли, к вашим услугам.

– Очень приятно, – Изящно очерченные розовые губы тронула легкая улыбка, – и что же привело сюда Тайную Канцелярию. Или здесь дело у темных? – Поинтересовалась незнакомка тоном, намекающим на то, что ответ должен быть вразумительным.

– Я был бы рад поведать вам об этом, о обворожительная госпожа умертвий, – «Стервец» широко улыбнулся, – Но ваши подгнившие ребятки пугают меня и в половину не так сильно, как гнев моего начальника. Вы же знаете моего начальника – Гийома де Маранзи?

– О, – Произнесла женщина без особой впечатленности, – Это довольно известный в наших краях негодяй. Однако, позвольте все же предположить – судя по ошметкам на вашей треуголке, а так же, с учетом того, что на вас не реагирует мой амулет, – Она продемонстрировала приколотый к рукаву крысиный череп со старой золотой монетой в зубах. – Вы, похоже, преследуете капитана-хаотика.

– Не могу ни подтвердить, ни опровергнуть. – Вангли опять коротко поклонился, – К тому же я по прежнему не знаю, с кем имею честь беседовать.

– Оксана Череп, – Из-за спины красавицы выступил еще один мертвец в матросской форме, с факелом. Неровный, но яркий свет пролился на правую половину ее лица, Оксана обворожительно улыбалась, причем всегда – вторая половина ее лица представляла собой лишенный кожи и мяса белый череп, с ухмыляющимся ртом, полным ровных, красивых зубов, ниже тело разделенное напополам являло с одной стороны изящную шейку, с другой – шипастый позвоночник. В вырезе рубашки виднелась приятная округлость молочно белой груди, с другой стороны еще более белые ребра, жюстокор и бриджи как на вешалке висели на скелетной руке и ноге. В глазнице черепа горел зеленый огонек.

– Едри твою налево…., – Вангли осекся, – В смысле, очень приятно познакомиться, сударыня. Ранее не имел счастья знать вас, но премного наслышан.

Он осторожно прошел вперед, и жестом изъявил желание поцеловать даме ручку. Ухмыляясь обеими половинами, Оксана протянула ему белые кости правой ладони. Пальцы скелета были увенчаны перстнями и позолоченными кольцами-когтями из стали. «Стервец» коснулся губами костяшек, они были твердыми, и на удивление – теплыми. К горлу подкатила тошнота, но он невыразимым усилием воли сдержался. Это был скорее нервический позыв, чем реакция на необычную физиологию дамы, в конце-концов после схватки с хаотическим дерьмо-зомби поцеловать руку скелету было не так уж мерзко. Хуже был тот факт, что ничего страшнее Оксаны «Череп» в этих подземельях встретить было нельзя, но казалось, что Вангли сумел пройти какое-то испытание.

– Вы охотитесь за хаотиком, мне он тоже нужен. Перевес сейчас явно на моей стороне, присоединяйтесь, господа. – Произнесла она тоном, не терпящим возражений.

Синзу и Фредерику не оставалось ничего другого, кроме как согласиться.

Мистический шпионаж.

Оксана Череп – Вангли не ожидал увидеть ее в подземельях, и потому не узнал сразу. Она была легендой. Ну или скорее чем-то средним между легендой, фарсом и страшной сказкой. Будучи пиратским капитаном Оксана уже на протяжении нескольких десятков лет наводила ужас на торговых маршрутах южан, в прибрежных поселениях и торговых факториях. Как и все пираты она жгла, грабила, захватывала заложников, проматывала деньги на выпивку, оружие и красивую жизнь, и как все удачливые пираты была неуловима и непредсказуема. По слухам Оксана не была нежитью – ее необычный вид был результатом какого-то проклятья – доставшегося то ли от ревнивого любовника-колдуна. То ли от древнего туземного бога. То ли от какого-то заколдованного сокровища. А вот доподлинно известным является тот факт, что Оксана Череп была некромантом, черным колдовством поднимала она мертвых, а так же обеспечивала себе удачу на море и достойную добычу. Помимо этого еще она слыла могущественным магом смерти – используя могущество энергии Смерти, она становилась одни из сильнейших и опаснейших бойцов в береговом братстве Ахайоса, к которому принадлежала. А экипажем ее кораблей, которые достаточно часто менялись, на две трети была поднятая ею, или завербованная по случаю нежить и злокозненная нечисть. Как говорила сама Оксана – такая команда много более дисциплинированная и неприхотливая, чем обычный пиратский сброд.

Несмотря на грозную репутацию, чуть ли не владычицы смерти, Оксана отличалась довольно сносным, хоть и замкнутым характером, а так же рациональностью и взвешенным поведением в повседневной жизни. Один из ее принципов гласил «Убивай не больше чем сможешь использовать».

А потому Фредерик охотно объединился с ополовиненной пираткой, в целом осознавая, что подвохов от нее ожидать не стоит – никаких добрых чувств к гонцам Пучины, как и большинство разумных существ в мире, она не испытывала. А капитана за которым они охотились, считала опасной помехой, от которой следовало избавиться. Примерно таким был и приказ Вангли, значит в данной заварухе они были за одно.

Идя следом гибели, отряд – а теперь это был именно отряд, из Вангли, Синза, Оксаны и десятка подтянутых умертвиев в камзолах, с портупеями, полными самого разнообразного оружия, выбрался к старому коллектору.

Это было довольно впечатляющее многоярусное сооружение, опоясанное несколькими галереями, выполненное из крепкого кирпича. Сточные воды из многочисленных городских труб срастались тут в единый поток, и закручиваясь воронкой впадали в одну из подземных рек, исправно несущую труды задниц большого города к морю. Водовороты образовывали спирали, а спираль была одним из самых распространенных знаков хаоса. Поэтому видимо, а так же и потому, что каждый водоворот напоминал Пучину – гигантскую воронку из которой проистекал весь хаос мира, адепты самой гибельной силы так обожали подобные места.

На галерее одним поверхом выше того места, где из-за ржавой двери вышел отряд сейцвера, расположился десяток фигур в просторных плащах из грубой бурой ткани. Бесформенность очертаний под некоторыми из них говорила о том, что далеко не все фигуры были человеческими. Чуть поодаль, у парапета, оперевшись на него и наблюдая за потоками дряни, устремлявшимися в пустоту беседовали двое – один все в том же буром плаще, но многослойном, напоминавшим панцирь какого-то насекомого, расшитым золотой нитью образующей странные, зловещие узоры с намеренно искаженной геометрией. На лице закрытом массивным капюшоном поблескивали мудрые, злобные глаза. Второй – высокий, очень стройный, облаченный в длиннополый редингот с бронзовыми пуговицами в виде морских созданий, узкую треуголку без плюмажа, приталенный жилет, лосиные штаны и узкие сапоги. Его лицо закрывал платок из крашеной кожи, расшитый растительным орнаментом.

Эти двое степенно беседовали, оставшиеся «плащи», похоже охраняли их покой, нервно осматриваясь по сторонам.

Оксана шепотом, несмотря на то, что рев воды был столь силен, что тяжело было слышать даже то, что творилось в двух шагах, предложила подобраться поближе. Получив утвердительные кивки от Вангли и тени, она дала обоим небольшие черные, оправленные в медь кристаллы, заряженные магией воздуха, и постаравшись двигаться незаметно, пошла по галерее, дав своей нежити приказ оставаться на месте. Засунув в ухо кристалл, позволявший усиливать слух, Фредерик последовал за пираткой.

Незаметно приблизившись, трое замерли на галерее, четко в том месте, где велась беседа, но поверхом ниже. Похоже разговор шел недавно, и самое интересное «шпионы» еще не упустили.

– Ты прибыл один? – Благодаря кристаллам голос можно было расслышать даже из-за рева воды, отстраненный, безличный, завораживающий голос существа в плаще.

– Тибальд на Сонме, Альяйя отправилась в Хмаалар, ее вновь преследует золотокожий, – Второй голос был молодым и гордым, хриплым из-за табака и рома, наверняка он принадлежал капитану, – Так что да, я здесь один.

– Неосмотрительно, нелепо, невовремя, за тобой стелятся долгие тени, открывающий врата не будет благосклонен к глупцам, – В безличном голосе промелькнула нотка раздражения.

– Не мне бояться людей, шепчущий направит меня, и очистит мой разум от лишнего.

– Наивно искать мудрости в шепоте, ты перестаешь слышать себя, предел становится ближе, за твоей спиной я вижу кольца блаженства.

– Я не приму сладость, не завершив все приготовления, страх достаться влажным пастям небытия, для меня столь же силен, – В голосе говорившего действительно звучала дрожь.

– Место в потоке драгоценно, и потому достается лишь тем кто успешен в борьбе, ты слишком часто оскальзываешься на пути по лезвию отчаяния.

– Ничто не приходит без опыта, мои шаги стали тверже, – Недовольство проявилось в голосе капитана, то ли собой, то ли собеседником.

– Твердый шаг в пути по тонкому льду несет погибель, ты выглядишь слабым перед взором тысяч, и медленным для планов текущих, – В голосе плаща зазвучала усталость.

– Но я могу все исправить, – Капитан заговорил горячо и страстно, – «Невозмутимая» получила новое тайное имя, если все пойдет плохо, я смогу стать охотником, в этом есть почет. Мне лишь нужна небольшая поддержка, этот город полон возможностей, твой кроткий взор, и мои опытные руки, мы сумеем добиться большего.

– Мой кроткий взор, – В голосе «плаща» зазвучал смех, – Зрит твой неуемно длинный хвост. Не умея даже быть незаметным, ты не принесешь мне пользы, а лишь погубишь нас обоих. Реши свои дела. И если останешься целостным возвращайся Кайлен.

– Да Провидец, – Мрачно ответил капитан.

Затем голос его зазвучал громче, а удаляющийся шелест, сказал о том, что «плащи» уходят.

– Нет больше смысла прятаться, неужели вы неразумные хотели ускользнуть от взора Пучины, ваши тела достанутся беззубым падальщиками!

В тот же момент грохот шагов возвестил о том, что капитан собирается сбежать.

Коллекторный ужас.

Вангли и Оксана уже собрались последовать за ним, а Синз нырнул в тень. Но в тот же момент водоворот грязной воды взорвался мощными брызгами. Несколько щупалец, толщиной в человеческий торс обвились об ржавое ограждение галереи. На щупальцах были глаза, глаза и щелкающие зубами пасти, а так же присоски с сочащимися ядом шипами. На галерею, отрезая бывшего пирата и некромантшу от лестницы ведущей наверх, за Кайленом, поднималось из бездн коллектора, огромное бесформенное нечто, цепляющееся за ограждения, стены и края галерей осьминожьими щупальцами, ревущее сотней влажных пастей на склизком, рыхлом торсе покрытом коричневыми пятнами, выслеживающее добычу мириадами злобных разноцветных глаз с вертикальными зрачками.

Фредерик достал пистоль и разрядил его в корпус поднимающегося из зловонных глубин ужаса. Это было первой панической реакцией, ну первой не органического толка. Пират привык убивать все, что его пугает.

– Брось это Вангли, – Вскричала Оксана, – Не поможет, давай за мной!

Она бросилась обратно к ржавой двери, из которой уже высыпала нежить ее отряда, на ходу пиратка ловко орудовала двумя широкими саблями, с чеканными рунами, отбиваясь от устремляющихся к ней отростков выкидыша Пучины. «Стервец» последовал за пираткой, так же сумев срубить пару толстых щупалец, выхваченным походя тесаком. Отделенные от тела – они задергались на грязном полу галереи и начали быстро разлагаться, превращаясь в рыхлую, зловонную жижу с белесыми комками.

Нежить с отвагой, того, кому уже не страшна смерть, обороняла отход сейцвера и Оксаны, расстреливая коллекторную тварь из мушкетов и пистолей, разрубая щупальца клинками и отталкивая массивный торс копьями.

К моменту, когда двое добежали до спасительной двери, большая часть отряда пиратки уже успела проститься со своей нежизнью. Щупальца обвились вокруг одного и разорвали плоть множеством пастей. Второй был просто сброшен в зловонный водоворт. Третьего обдал едкой кислотой беззубый зев разверзшийся в торсе твари. Четвертого размазали о стену. Пятый был схвачен за руки и ноги, подвижными отростками и разорванный в клочья оросил кирпич пола своей гнилой кровью. Шестому щупальце вошло в рот и вырвалось через живот, раскидав кишки и органы, с громким чавком.

Влетев, чуть впереди Фредерика в тесный коридор, за ржавой дверью, Оксана Череп приказала остаткам своей команды отступать, и быстрым шагом двинулась вглубь спасительной тьмы обратного пути.

Однако тварь оказалась упорнее, чем о ней подумали. Коллекторный ужас начал втискиваться в узкий проход, помогая себе щупальцами и скользкими отростками. Втянувшись же начал сокращаться, подобно слизню, проталкивая себя через узкий лаз, и выстреливая вперед все те же щупальца, и покрытые хитиновой броней конечности напоминающие ножки креветки, но с бритвенно острыми шипами на конце.

Первыми пали двое пиратов-мертвецов, прикрывающих отход. Одному «креветочная» лапа пробила череп, через затылок, выйдя из глазницы. Второго тварь резким скачком настигла всем своим телом, раздавила, и протянула останками по стенам коридора.

Прыть бесформенного нечто была столь велика, что Вангли начал опасаться, что они могут и не суметь убежать. Единственная причиной, по которой «Стервец» еще сохранял присутствие духа, был давний случай – много лет назад, когда он только только перешел из юнги в матросы, на корабле отказал отпугивающий порождения глубин амулет. Тогда тварь в хитиновой броне, с щупальцами и острыми жвалами, напоминающая смесь циклопического омара и осьминога атаковала их посреди дня. Шуму было много – новоявленный матрос бестолково бегал по кораблю и тыкал во все подряд острым багром, он выл от страха, плакал и трижды обосрался, к счастью похоже себя вела большая часть команды. «Омар» был втрое крупнее канализационного гада, но они сумели сдюжить – по большей части закидав тварь бочками с порохом. Это воспоминание и удерживало сейчас Вангли от истерики.

Впереди показался просвет, коридор выводил в один из узких залов с низким потолком.

– У тебя есть гранаты? – Поинтересовался бывший пират у некромантши.

– Да, но запала под рукой нет, – Ответила она не сбавляя хода.

– Не беда, – «Стервец» уже успел запыхаться, резко прыгнув, он ушел от попытавшегося его зацепить щупальца и продолжил – Скажи тебе сильно дорог тот паренек без нижней челюсти, тот, что слева.

– Они все мне дороги, – Обиженно ответила полускелетная барышня, – Они моя команда.

– А если подумать? – Залп едкой кислоты чуть было не накрыл обоих бегущих.

– Если подумать еще найду, – Ответила пиратка быстро. – В крайнем случае из тебя сделаю.

– Отлично, перекинь ему гранаты, и скажи остановиться по моему сигналу.

Они вылетели в зал. Оксана кинула матросу-мертвецу гранаты, Фредерик же достал из кармана связку своих, зажигающихся серной трубкой, чиркнул одну об подошву, и так же перекинул умертвию.

– Теперь пусть он его обнимет. – Возобновив бег крикнул Вангли.

Повинуясь приказу хозяйки матрос бросился навстречу коллекторной твари, проталкивающейся в зал, последовал громкий взрыв девяти гренад. Сейцверу даже заложило уши. За шиворот попало что-то липкое. Потолок зала начал рушится, одной из крупных каменных плит накрыло последнего мертвеца-пирата. Фредерику и Оксане повезло больше – они нырнули в следующий коридор.

Отбежав несколько десятков шагов они с удовольствием понаблюдали, как бесформенную тварь из зловонной дыры заваливает плитами и заливает дерьмом с верхнего «этажа». Радость впрочем была недолгой. Разбрасывая тяжелые плиты и не обращая внимания на потоки органической грязи, оказавшийся весьма крепким монстр похоже решил продолжить преследование. Он изрядно потерял в весе и сдал в размерах, но все еще был более чем опасен.

Сейцвер и пиратка синхронно бросились по коридору дальше. Оксана Череп начала что-то размеренно бормотать, на ходу срывая с жюстокора пуговицы исполненные в виде скалящихся черепов.

Пробежав еще несколько залов, Фредерик с удивлением заметил, что кости древних мертвецов, сваленные то тут, то там, начинают подчиняясь какой-то неестественной силе следовать за чернокнижницей.

На пути попался особенно крупный зал, с потолком выше чем обычно, и большим количеством костей.

– Все, – Неожиданно сказала пиратка, – Хватит бегать. Меня не пугают какие-то фекальные кракены.

Повинуясь воле темного колдовства, кости и черепа начали формировать огромный, бесформенный конструкт. Девять черепов, со вплавившимися в них девятью пуговицами Оксаны образовали как-бы странные направляющие «суставы» строения. Получилось нечто зловещее из множества костяных шипов и острых граней.

Сама колдунья отошла к дальней стене и достала пистоли, Вангли последовал разумному примеру. Очень скоро ворвавшийся в зал коллекторный ужас испытал на себе всю мощь черного колдовства и злобы уставшей женщины. Тварь оказалась живуча и сильна, она долго сопротивлялась, разбрасывая вокруг кости и черепа, ее плоть, которую колол и резал костяной конструкт зарастала и восстанавливалась, отсеченные конечности заменялись новыми, бесформенная гидра не собиралась сдаваться просто. Залпы из пистолей так же имели мало эффекта.

Тут Фредерик расстроено понял, что жить все-таки хочется, он извлек из кармана пузатый флакон прозрачного стекла, где плескалась янтарная жидкость. Тем временем у сильно потрепанного конструкта осталось всего два «сустава» с серебряными черепами.

– Прикажи ему проделать дыру в центре этого уебища! – крикнул «Стервец» Оксане.

Та молча кивнула, она была мрачна и сосредоточенна, а из закушенной губы «живой» половины текла кровь.

Повинуясь приказу острые костяные шипы разорвали влажную плоть «торса» коллекторной жути. Сейцвер тайной канцелярии хорошо размахнулся и метнул туда свой флакон.

Никаких ярких внешних эффектов не последовало. Тварь лишь конвульсивно дернулась, в последний раз стеганула по конструкту разбросав сухие кости по залу, и начала быстро разлагаться, теряя массу и расплываясь аморфной, тошнотворно пахнущей жижей.

Оксана вопросительно вздернула бровь живой половины, уважительно посмотрев на бывшего пирата.

– Святое масло, – Пояснил он, – приберегал для самого капитана. Если повезет, когда мы его найдем – раздобуду еще.

Оксана кивнула и взмахнув плащом направилась к выходу, Фредерик восторженно смотрел ей вслед, жалея о том, что у него никогда не было такого бравого капитана. Впрочем, от команды-то ее как раз никто в подземелье не выжил. Но это не умалило восторга пирата.

О скорби, вечности и неравноценности зол.

– … Есть существенная разница, и то и другое люди зовут гибельными силами, но опасность не равноценна, – Разговор шел в таверне «Морячка Дженни» – уютном заведении в пиратском квартале, где сейцвер и леди-капитан смогли принять ванну, сменить одежду и снова почувствовать себя живыми. В случае с Оксаной – наполовину, – Если ты решаешь заняться чернокнижием или некромантией, то делаешь это на свой страх и риск, ты становишься опасным для окружающих ровно на столько, на сколько желаешь быть таковым. А если говорить о душе, то опять же страдает только твоя собственная и то не факт, этот нематериальный орган часто переоценивают. Если же ты имеешь дело с хаосом.