Текст книги "Лабиринт верности (СИ)"

Автор книги: Владимир Чуринов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 41 страниц)

– Ну, знаешь ли, когда маленький засранец, которого ты воспитывал и одевал, учил и нянчил, вдруг неожиданно пытается отплатить кровавой монетой, это наводит на мрачные мысли, – «Может ты и прав, старый друг, а может быть тебя кто-то заставил говорить эти слова, сыграв на одной из твоих многочисленных слабостей», – Но представь себе! В академии мне пытались всучить нового питомца!

– Ну, так и взял бы, – серьга в левом ухе Джона разбрасывала по каюте тысячи бриллиантовых бликов. – Заодно проверили бы на практике, был ли прошлый раз случайным или злонамеренным.

– Прошлого ты тоже мне советовал взять, несмотря на подозрения, – мрачно заметил Мордред, отрывая зубами кусок от ноги поросенка, зажаренного в сухарях и сметане. – Тот был безродным, никому неведомым, и малообщительным. Этот, как я успел выяснить, такой же. Не полезу дважды на те же грабли. К тому же – он ночью шнырял возле Пламенной Цитадели, его видели мои люди.

– Ну уж, – мотнул головой капитан. – Ты везде видишь черные плащи и колкие кинжалы. Может, у парня подружка поблизости живет?

– Может и так, – «Синее Пламя» проглотил свинину с трудом, опять кусок не лезет в горло, – Но моя шкура мне дорога, и я не готов расстаться с жизнью, недооценив еще одного щенка.

– И это говорит человек, рубившийся на саблях с амиланийской бабой-капитаном, посреди горящих снастей, когда пламя уже подбиралось к крюйту, – весело заметил «Горячие паруса».

– На эту сучку не действовала магия, и я в тот момент чуть не обмочился. Надеюсь, ее кости взяла пучина. – он немного помолчал, – Я боюсь, Джон, боюсь, что в этот раз все зашло слишком далеко. У меня много врагов, а друзьям веры нет, кругом подкуп, заговоры, интриги…

– И добрую половину из них ведешь ты, – Продолжая улыбаться, ввернул капитан. Мордреду захотелось съездить ему по роже, как в старые времена.

– Обещай мне, – Вместо удара, проговорил он, – Обещай, что вы будете готовы, уж на тебя-то я могу положиться?

– Всегда готовы, Магистр! – Джон, услышав в словах друга страх и мольбу, поднялся и произнес торжественно: – Мне плевать на Носителя Раскаленного Клинка и короны, но для тебя, мой друг, я сделаю все!

– Спасибо, – «Синее Пламя» шумно выдохнул. «Я думал, он вскочил меня прикончить», – Аж дух захватило. Просто будьте готовы отправиться, я не желаю ни секундой больше, чем нужно, оставаться в этом лживом городишке.

– Мы будем готовы, – кивнул капитан.

– И, Джон, – Мордред поднялся, собираясь уйти, – За астуритонца тоже спасибо! Это ведь ты устроил встречу, – друг кивнул, – Я не забуду!

* * *

Встреча происходила в приморском трактире, куда Мордред явился почти инкогнито, накинув на плечи серый плащ, а на голову глухой капюшон. В зале было плохо слышно даже слова собеседника, сидевшего через стол, от гула голосов и толпы за стенами. И это было на руку магистру.

– Итак, ты желаешь, чтобы я расправился с этим Риккенберзом? – Говоривший был плечист, обладал атлетичной фигурой, костистым утонченным лицом, все это были характерные признаки астуритонской аристократии – Семи Великих Семей, обладающих могуществом крови. А вот каштановые волосы, наполовину магически перекрашенные в болотно-зеленые, выдавали в нем малокровного – не столь сильного в плане семейных способностей, но все же полезного планам Мордреда. – А если получится, то и с пареньком, его нанявшим?

Последовал кивок головы в капюшоне.

– А какие у нас гарантии, что ты расплатишься? – Голос исходил из-за плеча собеседника магистра, где в богатых ножнах, частично открывавших черный металл, висела кривая, длинная сабля. Магистр не сразу понял, что сварливый, трескучий голос исходит от клинка – особенности семьи Виттемберз, малокровный которой сидел перед Носителем Короны Вечного Костра, – что ты не наймешь кого-то еще, чтобы прикончить нас?

«Умная железяка, даже чересчур. Не подавай мне идей».

– Я расплачусь именным векселем, на ригельвандский банк Медини[60]60
  Медини – один из старейших и самых богатых банков Ригельвандо. Так же, считающийся очень надежным. Его филиалы можно найти по всей Гольвадии, в меньшем количестве на Поясе Свободы и Экваториальном Архипелаге. Само собой название происходит от древней купеческой фамилии Медини, по большей части до сих пор владеющей банком.


[Закрыть], – Он говорил негромко, постоянно оглядываясь по сторонам, напомнив себе, к отвращению, одного из своих доносителей. – Деньги по нему – четверть сейчас, три четверти после дела, и премию за две смерти, сможешь получить только ты. – Он само собой обращался к человеку, а не к оружию. Они уже внесены на счет и мне их не вернут.

– Ну, что думаешь, – Обратился малокровный Виттемберз к сабле, поговаривали, что они растут вместе, оружие принимает черты характера и скрытые стороны души носителя, а так же видоизменяется в течение жизни владельца, чтоб быть максимально удобным.

– Этот перец продажен и подл насквозь, разумнее всего было бы снести ему башку, обчистить и смыться, на нем наверняка навешано всякой утвари, больше, чем он нам в золоте сулит, – Проскрипела сабля, затем, помолчав, добавила, – Но сейчас он, вроде, не врал. Выглядит честным.

«Ах ты заморенный кусок ржавчины!» – уже очень давно никто так не разговаривал с Главой Школы Огня.

– По рукам, – Довольно возвестил Виттемберз, по имени Вейро, – Получишь оба трупа. Никогда не любил перевертышей. Да, Кейлин ты, похоже, нравишься.

– Вот векселя, на аванс, на премию, на награду, принесите их в городской филиал Медини и вам выдадут наличные, само собой, когда вы их заработаете, и не пытайтесь меня надуть, – «Синее Пламя» встал и направился к выходу.

– Пошел в жопу, петух! – Пропела ему вслед сталь.

* * *

Носитель Раскаленного Клинка шел по базару, расталкивая прохожих, и ругаясь себе под нос. Уже давно и не без оснований никто не смел разговаривать с ним в таком тоне, малокровный и его железка взбесили магистра до крайности. Он был готов взорваться. И случай представился очень скоро, но совершенно не по воле Мордреда.

Тяжеленный ком навоза, пришелся в серый плащ магистра, прямо вслед за криком «Идиот»! В ярости маг огня обернулся, его перчатки начали пылать. Прямо перед ним стоял оторопелый мальчишка-нищий, грязный, облаченный в лохмотья из домотканых рубашки и штанов. Сначала парень удивленно посмотрел за спину магистру, на убегающего дружка, которому предназначался навозный подарок. Потом в его серых глазах начало читаться осознание совершенной ошибки, и он спрятал испачканные руки за спину. Вокруг сгрудилась толпа, и бежать сопляку было откровенно некуда. Когда он увидел, как рассерженный маг двинулся к нему, парень совершил странный поступок – он резким движением полез за пазуху.

«Наймит!» Пронеслось в голове у магистра. «Замаскированный убийца!»

Он резко рванулся вперед, сшиб парня с ног, и, схватив железной хваткой за обе руки, поднял над мостовой, о грязную брусчатку стукнулся ржавый нож с простой деревянной рукояткой. «Проклятый наверняка!» – заподозрил магистр. Следом упал белый шелковый платок, судя по виду обладателя – краденый. Мордред сделал вид, что этого уже не заметил.

Он вперил злые свои глаза в мальчишку и, встряхнув, потребовал:

– Кто тебя послал?! Отвечай, сопляк! Дерьмо! – Латные перчатки начали накаляться, по голым рукам парня пошли волдыри, в толпе начали шептаться, – Кто нанял тебя?!

– Нет, нет, – мальчишка мотал головой и подвывал от боли, – Я нечаянно.

– Лжешь. Я заставлю тебя говорить, – прошипел магистр, сжимая руки малолетки, воздух наполнился вонью горелой плоти.

– Довольно, господин маг, – на руку Мордреда, дрожавшую от напряжения, легла чужая рука, большая и сильная. Глаза магистра встретились с глазами цвета морской волны, принадлежавшими Декару «Дождливой Осени».

– Ты? – Опешил Глава Школы Огня, но нищего не отпустил. – Следил за мною?!

– Я даже не знаю вас, – ответил маг воды невозмутимо. – Но вы ведете себя неподобающе. Отпустите ребенка!

– Ах да, конечно, – железная схватка разжалась, плачущий ребенок с ожогами третьей степени на кистях упал в пыль, – на меня что-то нашло, – заметил магистр встревожено и кинул искалеченному нищему золотой. – Вот, пацан, купи себе какую-нибудь мазь или вина, чтоб забыться.

Он быстро зашагал прочь от места происшествия, толпа раздалась в стороны. Мордред краем глаза увидел, как в руки обожженного ребенка упал кошель с золотыми: «На нормальное лечение, если сможешь сберечь», – сказал Мастер Воды и последовал за магистром.

– Жаль, что мы встретились при таких обстоятельствах, – сказал он, догнав «Синее Пламя». – Но сама встреча удивительна.

– Да, обстоятельства, – пробормотал Мордред, – Декар, прошу, не говорите никому о том, что видели.

– Конечно магистр, вы же заметили – я специально сказал, что не знаю вас, – Он лучезарно улыбнулся, не все зубы у долговязого мага были ровными, но улыбка казалась искренней. – От меня никто не услышит, об этом… эээ… инциденте.

– Буду вам весьма признателен, – маг огня прибавил шагу, стремясь как можно дальше оказаться от места своего позора. «Жизнь мальчишки – ничто, но все увидели мой страх! Испугаться нищего! Нищего, который хотел дать мне платок!», – У вас ко мне дело?

– Я лишь хотел сообщить, что завоевал для вас треть голосов Школы, – Маг перекинул на спину волосы, на этот раз затянутые в серебристо-синий хвост. – Если вы к завтрашнему дню сумеете перевести на этот счет, – Он протянул магистру бумажку рукой в небесной перчатке. «Идиот, не оставляй следов, без крайней необходимости», – Сто тысяч золотом, то будет много больше.

– Да, – Мордред взял бумажку, – обязательно переведу, – «Голоса Школы Воды это очень много». – А сейчас нам лучше разделиться.

– Как прикажете. Доброго дня, магистр! – Юный маг откланялся и зашагал в другом направлении, похоже, довольный собой.

«Я обжег нищего, а вот ты прикончил – вручив мешок золота» – мстительно подумал Носитель Раскаленного Клинка, глядя в широкую спину удаляющегося мага.

Развернувшись, он неожиданно для себя заметил в толпе базара Родрика Аннельхейма, но протеже Декана Высшей Магии, несмотря на свой рост, исчез в толпе так же внезапно, как и появился. Так что «Синее Пламя», уже достаточно измотанный паранойей на сегодня, решил, что ему показалось. А за поворотом, встретившись со своим эскортом из горящих воинов, он уже думать забыл о своем несостоявшемся подмастерье.

* * *

Ночь была душной и темной. Жарко было, как в аду. Но Мордред любил жар – большинство магов, пройдя в детстве испытания на владение силой, потом, с течением жизни, утрачивали приобретенные в детстве навыки и сопротивляемость. Но глава Школы Огня сохранил живое дыхание силы из детства – он по-прежнему, когда было время, сидел в жарких парилках и иногда ходил по углям, заставляя тело помнить уроки, которые принесли ему магию.

Носитель Раскалено Клинка метался на алых простынях, сбрасывал подушки, и напряженно размышлял:

«Верно ли это, правильно ли я поступил, наняв этого Виттемберза? Что, если его поймают, или перекупят? Что, если он начнет охотиться на меня вместе со вторым астуритонцем? Что, если он сможет опознать меня как нанимателя, а не он, так его дурацкая железка? Он ненадежен, как любой наемник, к тому же об их способностях я знаю лишь из третьих лиц. Хоть бы не ошибиться. Не ошибиться. Ошибиться….»

Он заснул тяжелым, свинцовым сном, а во сне ему увиделась черная кривая сталь в сильной руке, входившая дюйм за дюймом в его незащищенный живот. Она впитывала всю кровь, что выливалась из него, как губка, и хохотала…

* * *

Реймунд Стург же сидел на вершине одной из многочисленных дозорных башен города, в уединенном кабинете, смотрел в окно и напряженно размышлял, глядя на бухту в огнях, раскинувшуюся далеко внизу.

«У меня все меньше времени, прошло уже три дня, через семь дней Совет закончится, маги разъедутся и он ускользнет. Мордред был в порту. Наверняка посещал свой корабль, договаривался об отплытии. До конца голосования он не уедет, но и ни минуты больше мне не даст. Но торопиться нельзя. Он убил одного из наших. Убил навсегда, изжарив в магическом огне, в подвале своей башни, защищенной от колдовства. Его душа не могла выскользнуть и возродиться, он умирал в пламени снова и снова. Горькая участь. Леон был много опытней меня, сильнее, но он недооценил врага. В его честь я прикончу Мордреда «Синее Пламя». И выживу. Во что бы то ни стало…»

Ветер трепал шелковые занавески и доносил гул огромного города, лежащего вокруг.

Постепенно размышления о плане и событиях прошедшего дня привели Реймунда к иным мыслям – рваным и колючим как дыхание минувшей истории. «Мордред «Синее пламя», когда-то ты был героем, тебя любили женщины. Ты ходил под парусом, участвовал в десятках сражений. Тебя окружали верные друзья. Ты был известен не как политик, но как исследователь и защитник слабых. Почему все изменилось? Как ты из верного друга превратился в затравленного параноика. И почему вместо надежных, близких людей, тебя начали окружать только временные, пригодные к расходу политические попутчики. Что и когда, в твоей жизни так круто изменилось. Какая власть стоила таких потерь? В отличие от меня, у тебя был выбор, право не только принять предначертанное, но и изменить его. Неужели ты правда посчитал именно такой выбор верным? Тогда ты еще хуже меня, ведущего за тобой охоту убийцы, слепого орудия в чужих руках. Выбравшего свой путь между жизнью без привязанностей и смертью». Так размышлял Реймунд, по малолетству или в силу иного склада характера не умея понять, почему люди выбирают иначе, чем ему, ущемленному изначально, кажется правильным.

Публичная политика – суть эффектное метание бисера. Перед свиньями. Такими же, как ты.

Зал Аструм Примарис сиял и переливался всеми красками радуги, а скорее даже всеми оттенками палитры опытного художника-пейзажиста. Школы прибыли полным составом Мастеров-Магов, имеющих право голосовать.

Сегодня на пробу преподносили основное блюдо – протекторат над колониями Школы Тьмы. А потому всем, желающим заполучить лакомый кусок, необходимы были голоса. Остальных же сюда привел подкуп – подарками, уступками или привилегиями, желание быть причастным к великому делу демократии, вернее магократии, и в последнюю очередь, у очень редких персон – чувство долга. «Н-да, обычно с долгом и совестью в политику не идут».

Тут же должны были определиться основные претенденты в борьбе за владения. А всем, имеющим глаза и уши, должно было стать ясно – какие из Школ достаточно сильны и амбициозны, чтобы бороться за колонии.

Помимо Мордреда из высших иерархов Школы Огня на Совете присутствовали еще трое, из шести имеющихся. То есть с «Синим Пламенем» – четверо. Велларес «Красный Бык», облаченный в дублет закатных цветов, плащ цвета крови смешанной с водой, просторные штаны из парчи и высокие сапоги из змеиной кожи с металлическими пластинами. Он был весел и сидел балконом выше Мордреда.

Енох «Драконье Золото». Изначально нейтральный к Главе Школы, ныне, по подозрениям Мордреда, перешедший в стан его врагов, был стар и согбен грузом прожитых лет. Борода его, была столь длинной и тонкой, что делала его схожей с магами и колдунами из сказок, а просторный халат, расшитый языками пламени и звездами, усиливал образ. Через обвисший толстый нос проходил старый шрам, нанесенный оружием, раны от которого нельзя было залечить. А живые и хитрые, маслянистые глаза цвета коры дуба, напоминали Главе Школы Огня, что этот старик все еще весьма опасен. На поясе Еноха висела Горящая Шкатулка, служившая мощным магическим фокусом и символом его звания – казначея Школы.

Последний из трех – Артур «Краснолицый», не менее опытный игрок, почти одного с Мордредом возраста. От постоянного употребления вина и неустанных тренировок в рукопашном бое, лицо этого невысокого, кряжистого мужчины и правда сделалось красным. Волосы, укрытые алмарским беретом, были каштановыми, с легкой рыжиной, руки сильными и мускулистыми, а кольчужный хауберк и хитон цвета темной крови, в которые он был облачен, ничем не выдавали в нем Носителя Пламенной Книги – ответственного за библиотеки и учебные заведения. Книгу эту – размером метр на полтора, толстую и окованную металлическими пластинами, дополнительно укрытую цепями и несколькими замками, держал кто-то из многочисленных подмастерий Носителя, худой и болезненный. Артур недолюбливал Мордреда за свое поражение при выборе Носителя Короны Вечного Костра, и, возможно, желал убить. Если так – «Синее Пламя» предвосхитил этот маневр, натравив на «Краснолицего» астуритонца.

Не хватало двух – Носителя Красного плаща, ответственного за цеха и производства, сейчас занятого каким-то важным проектом. И Носителя Алой маски – крикливого, веселого человечка, возглавлявшего тайную службу школы. Он традиционно не вмешивался во внутренние склоки «Режьте друг друга, сколько хотите – часто говорил он, – лишь бы не во вред Школе!»

Итак – претензии на колонии Школы Тьмы заявили Школа Воздуха:

– Наш флот, великолепный и многочисленный, самый крупный и подготовленный к лишениям, ожидающим моряков в колониях, – Звонко вещала через горлопана в виде дракончика со стрекозиными крыльями Владычица Небесной Башни. И ее слова, подсказанные кем-то из стоящих за ее троном, разносились по залу шелестом легкого весеннего ветерка. «Школа Воды с тобой бы шумно не согласилась», – подумал Носитель Раскаленного Клинка, разглядывая грудь мнимой хозяйки Школы Воздуха, приятно круглившуюся в тесном корсете, – Наши обширные связи в колониях, и дипломатические успехи, достигнутые в общении как с местными туземными государствами, так и с державами Гольвадии, позволяют обеспечить колонии мир, процветание и развитие. Я, как добрая мать, забочусь о своих владениях, и новые колонии так же с любовью прижму к своей груди! – Раскрасневшись звонко закончила она, под гул аплодисментов прихлебателей из ее Школы.

«Прижмет к груди в виде шкур, шелков и меха из новых владений. Потаскуха».

Школа Дня:

– Владения колониями – это не только привилегия, но так же и тяжкое бремя, – Принц Полудня, облаченный в анатомические доспехи, белый, тяжелый плащ, юбку из кожаных полос с металлическими клепками и высокие сандалии из беленой кожи, похоже любил выделяться. Его «горлопана» не было видно, а голос – высокий и чистый, звучал под сводами Зала, без каких-либо искажений, – Это бремя должен нести достойный правитель. Проявляющий заботу о своих подданных не издалека, а рядом с ними, деля горести и радости тяжелой жизни на Экваторе. Школа Дня не обладает колониями, и, возможно, не имеет опыта в данном деле. Однако я, Эрос Принц Зари, и три тысячи колонистов из моей Школы, ожидающих в порту Анкаргоса отправки в Новый Свет, готовы не словом, а делом доказать свою готовность взять на себя бремя колониальной жизни. Я готов передать бразды правления здесь своей сестре – Принцессе Зари, а сам отправиться на Экватор. Мои люди готовы бросить свои дома и земли, ради лучшей доли, они ждут меня и ждут вашего решения. Что мне передать им? – Закончил он с надрывом, победно обозревая зал.

«Провалитесь немедля в ад со своими кораблями вместе, так и передай! Хитрый пацан, это будет сложно перебить. Сложно, но можно». Мордред был одновременно впечатлен и раздосадован речью Принца Полудня.

Следующей, как и боялся Глава Школы Огня, выступала школа Жизни. Равно как магов смерти не любили и боялись не только в Гилемо Антарии, но и во всей Гольвадии, так же магов жизни любили и почитали. Они были очень сложным противником.

– Жизнь в колониях опасна и тяжела, – Начал степенно Милостивый Иерарх, пользуясь горлопаном в виде небольшого ангела, делавшего его голос мягким и добрым. – Болезни, укусы опасных насекомых, эпидемии, голод, неурожай, нашествия варваров и кровавых северянок. Все это угрожает колонистам, готовым отправиться в новые земли. Рассказал ли об этом Принц Полудня своим людям? Вряд ли, он не был там и не может знать. Флоты Владычицы Небесной Башни наверняка знают, каково это, и люди, ходящие на ее кораблях, продолжают гибнуть от цинги, а колонисты – от малярии. Но колонии – это не только беды, но и новые открытия, травы, лекарственные растения, яд местных насекомых, змей и прочих созданий влажных джунглей и горячих равнин. Они ценнее, чем все прочие товары, которые мы можем получить оттуда, – Он обвел зал глазами, – Исследовав и начав применять лекарственные свойства веществ, полученных из колониальных владений, Школа Жизни использует эти достижения для улучшения жизни колонистов во всех владениях Гилемо Антария, а так же и здесь в метрополии. Передав колонии под наш протекторат, вы поспособствуете улучшению жизни каждого Гилемо-Антарца.

Под гром аплодисментов он сел. «И не поспоришь особо. За исключением того, что ты лжив насквозь старик. Вы приносите пользу и исцеление лишь тем, кто приносит пользу вам». Мордред уже знал, что говорить. Колониальная организация Гилемо Антария – была до смешного ущербной. Каждая школа действовала обособленно или заключая зыбкие, быстро разваливающиеся союзы. А потому каждому, кто владел колониями, приходилось защищать и снабжать их самостоятельно. Лишь изредка удавалось добиться, применяя все тот же подкуп, слезы, уловки, какой-то помощи от Аструм Примарис или правящей на тот год Школы. Потому колонии этой могучей в Гольвадии державы были разрозненны, малы и фактически предоставлены сами себе. Все это было плодами разлада. И мало кого устраивало. Но так же мало кто был готов делиться благами от колониальных владений с другими Школами. Потому бардак процветал. Но на надеждах очень удобно было играть.

Он встал и начал. Очень благодарный Черному Клоуну, которому пришлось дать солидную взятку, за то, что смог выступить последним.

– Колонии, – взревело пламя, – Это общее дело. Мы урываем кусок у ближнего, не задумываясь о том, что так ослабляем и себя, ибо на борьбу подчас сил больше тратится, чем на прогресс. Пришла пора это изменить. Здесь было сказано много важных вещей. О верном правлении, о добром подходе, об общей эфемерной пользе. Но протекторат – это в первую очередь защита. У Школы Огня есть бойцы и корабли, мы можем защитить то, чем обладаем. Даже от Амиланийской Империи, спрутом рассевшейся на севере Экваториального Архипелага. Мы готовы обеспечить защиту не только самим колониям, но и торговым путям, по которым будут следовать корабли туда, и обратно – в метрополию. Мы готовы защитить владения Гилемо Антария. А ведь все мы – часть Гилемо Антария, от посягательств пиратов, туземцев и других держав. Но став протектором областей, ныне принадлежащих Школе Тьмы, мы будем рады любой поддержке. Колонии – это люди, это товары, это огромные неисследованные территории. В охраняемых нами владениях мы рады будем принять колонистов Школы Дня. А школе Воздуха мы будем благодарны за любую помощь от их флота, готовые со временем разделить бремя власти. Школе Жизни мы обеспечим все условия, для исследований на общее благо, – Он возвысил голос, – Мы будем рады всем, кто решит отправиться на земли, которые Школа Огня будет оберегать для Гилемо Антария и разделит с нами тяготы колониальных завоеваний. Вместе мы сможем добиться того, чего не смогли врозь. И Школа Огня готова отдать за это все имеющиеся у нее силы!

Под аплодисменты, весьма сильные, он устало сел, отключив горлопана. «А все доходы мы, само собой, справедливо готовы взять себе».

Голосование прошло бурно, не без ссор и взаимных упреков, не без сюрпризов и оригинальных ходов. И даже с наивными попытками подкупа прямо в Зале Совета. Ни одной из сторон не хватило голосов до безусловной победы. Но Школа Огня была немного впереди. Теперь предстояло закрепить успех.

Краткое свидание в кулуарах с Декаром «Дождливой Осенью» закрепило поддержку магов воды, в обход их адмирала.

– Многих весьма заинтересовали ваши обещания, связанные с колониями, – говорил юноша, улыбаясь. «Что-то слишком часто он скалится». – Если бы вы могли пообещать кое-какие привилегии, связанные с этим, голосов можно было бы накинуть.

– Право занимать любую необжитую территорию, с получением наследственного владения устроит? – Вяло бросил кость Мордред. Делить неубитого медведя всегда приятно.

– Весьма! – Еще больше расцвел маг воды.

– Оно ваше.

* * *

Ночная Звезда была прекрасна. А ее переговорная комната была обставлена с шиком и помпой, при этом с истинно женским вкусом и изяществом. Две немых магессы из сестер гаротты держали над комнаткой «покров безличия» – заклинание, не позволявшее как-либо подслушать их разговор.

– Дались тебе эти колонии, – красавица в шелках, с укрытым тканью лицом, была таинственна и соблазнительна. Нельзя было даже сказать – Ночная ли это Звезда, или же та ли это Ночная Звезда, которую очень близко познал «Синее Пламя» пару лет назад.

– Колонии лишь ступень к возвышению. Моему личному и моей Школы, – Он пригубил шербет из черной пиалы, расписанной цветами. – Не волнуйся, моя томная соблазнительница, я не оставлю тебя внизу. Ты и Ночь вознесетесь вместе со мной.

– То есть, в речи ты не врал, – Она положила голову ему на колени.

– Тебе – нет. Мое предложение столь серьезно, сколь серьезно оно вообще может быть, – Он начал поглаживать ее по голому, смуглому, приятно округлому животу своей латной перчаткой, сделав ее теплой, как рука. – Просто оно подходит лишь союзникам.

– А если я не твоя союзница? – спросила Ночная Звезда сердито, но руки не убрала.

– Значит, мы рано или поздно вцепимся друг другу в горло. – Мордред легко поцеловал ее грудь через полоску тонкого шелка.

– Не волнуйся, мой дорогой, – она засмеялась мягко и мелодично, – тебя пока минуют объятия гаротты. Но всему есть своя цена.

– Назови, о цветок ночи! – Голову дурманили густые благовония и легкое вино.

– Я тоже стремлюсь к могуществу и тоже не оставляю милых моему сердцу людей за спиной, еще чего доброго всадят туда нож, – она потянулась и, перекатившись, выбралась из его объятий. – Мне требуется одно, – взгляд лиловых глаз пригвоздил главу Школы Огня к месту, – твое бездействие.

– И только? Это очень много. – Недосказанность витала в воздухе, нанизываясь на кольца густого дыма.

– Очень скоро, – произнесла она, подняв указательный палец в бархатной перчатке, – среди многих сильных нашей маленькой песочницы случатся трагичные потери, которые наполнят мое сердце скорбью. В том числе среди тех, кто правит в вашей школе. Поклянись, что не будешь ни вести расследование, ни мстить, ни о своих, ни о других. Их будет немного, но они будут заметны.

– Хоть всех перережь, – Отмахнулся он, – Только меня не трогай.

– Клянись. – Голос стал холодным и звонким, как струна для резки сыра.

– Клянусь, – Послушно повторил он.

– Великолепно! – Она обняла его напоследок и Носитель Раскаленного Клинка ушел.

Дойдя до своего балкона, он тяжело повалился в кресло, сердце бешено колотилось, в глазах плавали кровавые мальчики, дыхание было хриплым и тяжелым. «Жив, жив, жив, черт побери. Как хорошо быть живым. Я был в ее власти, но она не тронула меня. Риск великолепное дело – надеюсь, он будет оправдан. Ах, черная шлюшка, убивай кого хочешь, какое счастье, что я не один из них».

* * *

Представитель школы металла явился к нему сам, и они битый час обсуждали возможности торговых уступок. В результате шаткий компромисс был достигнут. Тогда человек в стальном камзоле и плащом такого же цвета пообещал поддержку его школы и добавил:

– Так же нам бы пригодились аванпосты в колониях, – его голос был почти безразличным, почти.

– Право владения всеми занятыми незаселенными территориями, с наследованием, устроит? – Лениво поинтересовался «Синее Пламя».

– Распространяющееся на недра в неограниченном количестве, – глаза металлического человека сверкнули.

– Само собой, – кивнул Глава Школы Огня.

– Вполне, – гость поклонился и ушел.

«Теперь ты у меня в кармане».

* * *

С Регентом они беседовали на галерее Шпиля Света, выходившей на город и горный массив за ним.

– Почему, если не секрет, – Любопытствовал Носитель Короны Вечного Костра, – Школа Света не попытала счастья в колониях сама? Ведь вы, как и Школа Жизни, способны очищать от хаоса. Даже со священниками не придется договариваться.

– Король не заинтересован в колониях, – уныло ответствовал Алистер «Монах», получивший свое прозвище за аскетичное лицо, манеры отшельника и почти полное отсутствие пороков. За исключением пристрастия к опиуму, которое выдавали лишь сизые круги под глазами. – Он считает, что там нет ничего, кроме дикарей и амиланиек, кастрирующих мужчин и сожительствующих друг с другом. Мои увещевания в этом вопросе он пропускает мимо ушей.

«Оно и к лучшему, пусть засранец тешится своим титулом и своими игрушками где-нибудь подальше от серьезных дел».

– Чем может Школа Огня вознаградить вашу лояльность? – Без обиняков поинтересовался Мордред.

– Сто тысяч мне, шестьсот тысяч Школе, и про посредницу не забудьте, это Мышь склонила мое мнение на вашу строну, – «Помню, помню, это не Мышь, а просто гиппопотам в пушистой шкурке, когда дело доходит до денег» – подумал магистр.

– Это серьезная сумма. Могу ли я рассчитывать на поддержку так же в вопросах побочных наследников и статуса военных училищ? – Без особой надежды спросил он.

– По первому пункту да. По второму у нас имеется много опасений. Обсудим ближе к делу. – «Уже победа. Я тебя еще уломаю, засранец».

– Значит, мы пришли к согласию? – Улыбнулся «Синее Пламя». Регент лишь уныло кивнул. И Главе Школы Огня не оставалось ничего, кроме как удалиться.

Могущество конфедерации. Власть Мальгвезийского.

Совет закончился. Решающее голосование близилось. И Носителя Короны Вечного Костра вполне устраивали промежуточные результаты. Не давала покоя лишь мысль – почему Школа Тьмы решила от них отказаться. И еще более занимал тот факт, что как он доподлинно знал – ни на подкуп, ни на секретные переговоры Схимник ни с одной из заинтересованных сторон не шел.

– … Таким образом Виттус Мальгвезийский вынужден был с позором покинуть Гилемо Антарий, – Меж тем, довольно занудно вещал «Книжный червь», – Однако за ним последовало множество учеников и сподвижников из Школы Смерти, реформированной им. Будучи человеком деятельным и в то же время полностью лишенным каких-либо принципов. Движимый лишь одним честолюбием, он вскоре отвоевал себе несколько островов Гольвадии, подальше от нашей державы, и стал виновником прихода на Юг Эпохи Черного Неба, – дребезжал почти старческий голос этого, в общем-то, довольно молодого человека. – Очень быстро основанная им Звездная Конфедерация, где правили вампиры, чернокнижники, ведьмы, черные рыцари и прочая нежить, распространилась почти на всю Гольвадию. Немало потеснив и владения Гилемо Антария, давшего приют этому чудовищу. Живые в этой стране были ущемлены и обездолены, либо вынуждены были вставать под знамена тьмы и изучать темные искусства. Мертвые – которым не было числа, использовались на простых работах и пополняли огромную армию Мальгвезийского. Он же познавал искусство все глубже и глубже, пожирая чужие души и изучая древние фолианты, а так же труды прочих знатоков черных искусств, действовавших во множестве в ту пору, в разных областях мира. Он обрел небывалое могущество…