Текст книги "ЭХО. Предания, сказания, легенды, сказки"

Автор книги: Владимир Муравьев

Соавторы: Людмила Чудова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 26 страниц)

Про Петра и Февронию Муромских

Некогда княжил в городе Муроме князь по имени Павел. Князь жил в добром согласии со своей женой. Но с некоторых пор к княгине повадился прилетать змей и мучить ее.

Княгине змей являлся в своем поганом облике, всем же людям, кто входил в ту пору на княгинину половину, он виделся князем Павлом. Рассказала княгиня мужу про змея.

Думал, думал князь, ничего не придумал.

– Не знаю, как извести змея, – сказал он княгине, – попытайся выпытать у него самого, отчего ему смерть может приключиться.

Вот прилетел змей к княгине, она смиренно и почтительно сказала ему:

– Ты про все знаешь, наверное, знаешь и про то, от чего суждена тебе кончина.

– Смерть мне суждена от Петрова плеча, от Агрикова меча, – ответил змей.

Узнав тайну змея, князь Павел поведал ее своему младшему брату, которого звали Петром. И тогда Петр решил вступить в бой со змеем. Но только не было у него меча-кладенца могучего богатыря Агрика.

Однажды князь Петр зашел в один загородный храм, и юноша, служивший при храме, сказал ему:

– Хочешь, князь, покажу тебе Агриков меч?

– Где он? Покажи! – обрадовался Петр.

Юноша повел его к алтарной стене, и князь увидал в расщелине между камнями заветный меч.

Князь Петр достал его и, вернувшись на княжеский двор, сказал брату, что к битве со змеем он готов.

С того времени князь Петр стал каждый день приходить к брату, а затем шел к снохе справиться о ее здоровье.

Как-то раз он побывал у брата и потом, никуда не заходя, пошел на половину княгини. Вошел к ней и видит: сидит подле княгини ее супруг князь Павел.

Петр очень тому удивился и поспешил обратно к брату.

– Когда же ты успел вернуться? – спросил он Павла, увидав его на прежнем месте.

– Я никуда из горницы и не выходил, – ответил князь Павел.

Тут князь Петр понял, что у княгини в тереме змей-оборотень, схватил заветный меч, вернулся к княгине и ударил змея сплеча. В тот же миг змей, приняв свой настоящий вид, забился в предсмертных судорогах и издох, обрызгав князя своей змеиной кровью. От этой крови все тело князя покрылось язвами и струпьями.

Язвы и струпья доставляли князю много мучений, и никто не мог его вылечить от них.

Однажды он прослышал, что в Рязанской земле есть искусные лекари, и повелел отвезти себя туда.

Когда князя привезли в Рязанскую землю, один его дружинник в поисках врача зашел в деревню Ласково.

Подошел он к воротам приглянувшегося ему дома, вошел во двор – никого. Взошел на крыльцо – словно никто и не слышит, открыл дверь – и не поверил своим глазам: сидит за ткацким станком девушка в крестьянском платье, полотно ткет, а перед ней скачет-играет заяц.

Увидала его девушка и говорит:

– Неладно, когда двор без ушей, а дом без глаз!

Юноша спросил:

– Где хозяин этого дома?

– Отец и мать пошли взаймы плакать, а брат сквозь ноги глядеть смерти в глаза.

Тут, догадавшись, что перед ним мудрая дева, юноша попросил девушку, чтоб она разъяснила бы ему свои загадочные слова.

Девушка улыбнулась и молвила:

– Что ж тут непонятного! Подъехал ты ко двору и в дом вошел, а я сижу неприбранная, гостя не встречаю. Был бы пес, почуял бы тебя издали, залаял: вот и были бы у двора уши. Было бы в доме моем дитя, увидало, как ты через двор шел, и мне бы сказало: глаза дому – ребенок. Отец и мать отправились на похороны и там плачут; когда же их будут хоронить, другие их будут тоже оплакивать. Значит, сейчас они свои слезы взаймы проливают. А брат собирает мед диких пчел в лесу по высоким деревьям. Чтоб не убиться, он смотрит через ноги вниз, где ему смерть угрожает. Потому-то я и сказала: «Сквозь ноги глядеть смерти в глаза».

– Вижу, взаправду ты мудрая девица! – сказал юноша. – Как звать тебя?

– Феврония!

– А я дружинник князя Петра… – И юноша рассказал ей про болезнь своего князя и отчего она приключилась.

Выслушала его Феврония, подумала и говорит:

– Если князь твой добросердечен и не высокомерен, он будет здоров. Привези его ко мне.

Привезли князя Петра к Февронии. Князь говорит ей:

– Укажи того врача, который может меня вылечить!

Кто исцелит меня от язв, тот получит все, что только ни пожелает.

Феврония же в ответ сказала:

– Я сама тот врач, который может тебя исцелить. Но сделаю это только в том случае, если ты женишься на мне.

Князь Петр подумал: «Как может князь жениться на дочери простого мужика». Однако болезнь очень мучила его, и он сказал Февронии, что если она вылечит его, то возьмет ее в жены.

Феврония приготовила целительное снадобье и, благословив его, послала князю.

– Истопите вашему князю баню, – сказала она княжеским слугам, – а после бани пусть помажет все свои язвы и струпья, и от этого он будет здоров!

Князь приказал истопить баню, как велела Феврония, но, прежде чем помазаться ее снадобьем, захотел испытать ее мудрость хитрыми задачами.

Князь послал ей маленький пучок льна и велел, чтоб она выткала из него, пока он будет париться в бане, рубаху, портки и полотенце.

Слуга передал Февронии пучок льна с повелением князя.

Феврония же в ответ дала слуге небольшую чурку и наказала:

– Возьми эту чурку, отнеси своему князю и скажи: пусть князь за то время, пока я очищу пучок льна, из этой чурочки сделает мне ткацкий стан и все снаряды к нему, чтоб выткать полотно ему на белье.

Слуга отнес князю чурку. Князь посмеялся, велел сказать Февронии, что нельзя из такой малой чурки в такое малое время изготовить столько изделий.

А Феврония на это ответила слуге:

– Спроси князя: как же можно из такого пучка льна выделать и рубашку, и портки, и полотенце?

Князь выслушал ответ Февронии и подивился: ловко ответила!

Помылся князь в бане, помазал струпья мазью, а на один малый струп мази не хватило.

Вышел он из бани исцеленный, даже непомазанный струп не болел.

А князь, после того как исцелился, не захотел взять Февронию в жены из-за низкого ее рода. Только послал ей богатые подарки. Однако Феврония подарков не приняла.

Вернулся князь Петр в Муром. Но вскоре от оставшейся на его теле болячки пошли новые, и он вновь принужден был вернуться к Февронии за ее лечебной мазью.

Добрался Петр до ее дома и, как ни стыдно было ему, снова стал просить Февронию, чтобы она исцелила его. Феврония ответила, что если он возьмет ее в жены, то она совсем излечит его.

Князь твердо пообещал на этот раз жениться на ней и сдержал свое слово: когда выздоровел, обвенчался с ней.

Стали после того Петр с Февронией жить в полном согласии в городе Муроме. Когда же в скором времени скончался князь Павел, Петр стал княжить вместо него в Муроме. Но муромские бояре, поддавшись наущениям своих жен, ненавидевших Февронию за ее низкий род, невзлюбили новую княгиню.

Однажды пришли к Петру бояре и сказали, чтобы опорочить княгиню перед мужем:

– Твоя жена после трапезы всегда собирает со скатерти крошки, как голодная! Не годится княгине так делать.

Князь захотел проверить, так ли это, и приказал накрыть княгине стол рядом с собой. Когда обед подошел к концу, она, как с детства привыкла, смахнула крошки в горсть. Тут князь взял ее за руку, велел раскрыть горсть и видит: на ладони у Февронии благоуханный ладан и фимиам. С того дня он больше уж ее не испытывал.

Прошло немного времени, и снова пришли к князю бояре.

– Мы готовы, князь Петр, служить тебе верой и правдой, – сказали они Петру, – но не желаем, чтобы княгиня Феврония господствовала над нашими женами. Если хочешь остаться нами править, возьми себе другую жену, а Феврония пусть возьмет себе богатства сколько хочет и идет, куда ей вздумается!

– Скажите-ка сами об этом княгине Февронии, – ответил князь Петр.

Тогда бояре пошли к Февронии:

– Госпожа княгиня Феврония! От всего города и от всех бояр говорим: дай нам то, чего мы у тебя попросим!

– Возьмите, что просите! – ответила Феврония.

Тогда бояре в один голос закричали:

– Все мы хотим, чтоб твой супруг был над нами князем, а наши жены не хотят, чтоб ты правила ими! Возьми богатства, сколько тебе нужно, и уезжай куда хочешь.

– Вы получите, что просите. Но только и вы обещайте дать мне то, что я у вас попрошу, – сказала Феврония.

– Что ни попросишь, все отдадим, – ответили бояре, думая, что легко от нее откупятся.

– Ничего мне от вас не надо, одного только супруга моего, князя Петра!

– Как сам князь Петр пожелает. Перечить ему не будем, – ответили бояре.

А сами про себя подумали: «Если князь Петр уйдет с Февронией, поставим другого князя». И каждый из бояр втайне надеялся, что его назовут князем.

Князь Петр не хотел отступиться от жены ради княженья. Ведь сказано же: «Кто прогонит безвинную жену и женится на другой, тот станет виновным навечно перед нею».

И князь Петр удалился из Мурома с супругою своей. Сели они на ладью и поплыли по реке Оке.

Весь день плыли Петр с Февронией, и наконец пришла им пора причалить на ночлег к берегу.

Вышел князь Петр с ладьи на берег, ходит по берегу и размышляет: «Что-то теперь с нами будет? Не напрасно ли я сам себя лишил княжества?»

А Феврония отгадала его мысли и говорит:

– Не печалься, князь, не долго нам быть в унижении!

И верно, только стали складывать поутру слуги княжеское добро, шатры и утварь в суда, как из Мурома прискакали послы и стали бить князю челом, чтобы он вернулся в Муром и княжил бы по-прежнему.

– В Муроме, – сказали они, – знатные бояре перебили друг друга: каждый хотел стать князем. А остальные бояре и весь народ молят тебя вернуться. Тех бояр, которые не хотели, чтоб княгиня Феврония правила их женами, уже нет в живых. Мы ж все просим тебя прийти и править нами.

И князь Петр, не помня зла, вернулся вместе с княгиней в Муром.

Они правили в своем городе не яростью и страхом, а истиной и справедливостью. Странствующих принимали, голодных кормили, нищих одевали, несчастных от гонений избавляли, и были они за то до самой своей кончины чтимы и любимы жителями родного города.

Сказы про Степана Разина (Борис Лащилин)

1. Ковш

Ехал однажды Степан Тимофеевич Разин среди каменных гор. Сам он и его конь сильно притомились. Захотелось Степану Тимофеевичу пить, да так, что нет больше терпения. Поглядел он по сторонам и видит: пещера, а возле нее старый богатырь. Степан Тимофеевич и подумал: «Дай-ка я подъеду к нему и попрошу попить».

Подъехал и видит, что перед ним сам богатырь Илюшенька Муромец. Степан Тимофеевич снял шапку, чинно поклонился и говорит:

– Нет ли водички у тебя, а то уж пить мне очень хочется.

Илюшенька Муромец посмотрел на него и так сказал:

– Водичка для добрых людей у меня никогда не переводится. Пойди в пещеру, там стоит ковшик, попей из него.

Степан Тимофеевич вошел в пещеру, а там стоит такой огромный ковш, что он еле-еле до его края дотянулся. Выпил немного, а Илюшенька Муромец ему говорит:

– А ну-ка, попробуй подними его.

Степан Тимофеевич взялся за ковш и лишь чуть-чуть приподнял от земли. Илюшенька Муромец покачал головой:

– А ты еще выпей!

Степан Тимофеевич еще выпил воды, а Илюшенька Муромец ему:

– Ну-ка, теперь попробуй!

Легко Степан Тимофеевич поднял ковш. Илюшенька Муромец поглядел, подумал, а потом сказал:

– Ты еще выпей!

Послушался его Степан Тимофеевич и еще выпил. Схватил одной рукою ковш, и показался он ему легче перышка.

– Ну-ка, теперь попробуй, – приказывает Илюшенька Муромец, – кинь его что есть у тебя силы.

Степан Тимофеевич размахнулся и бросил ковш, да так, что он улетел на небо. Улетел и там загорелся семью яркими звездами, по числу драгоценных камней, какими он был украшен. Засмеялся Илюшенька Муромец:

– Вот это сила так сила!

Тут и пошел Степан Тимофеевич простой народ поднимать против господ и бояр. А ковш Илюшеньки Муромца, что забросил он на небо, сияет вечно своими семью драгоценными камнями-звездами. Ночью всюду – и на море, и на суше – указывает людям верный путь.

2. Казанок

Дело это было после Булавинского восстания, когда все казачьи станицы царские солдаты подожгли и поразорили.

Остались в станицах старики, старухи да бабы с малолетними детьми погорельцев. Жить им было негде и хлеба тоже не достать. Не лучше, чем в других станицах, были дела и в нашей.

Зима с морозами да вьюгами заходит. Для жилья себе казаки землянки порыли, худо ли, хорошо ли – живут. А вот с хлебом так тут совсем беда подошла. Ни у кого во всей станице самой что ни на есть завалящей корочки не осталось. Если бы не один случай, всем бы зимой пришлось с голодухи подыхать.

А вышел он, этот случай, с девочкой-малолеточкой, от рода семилеточкой. Была она круглой сиротой – ни отца, ни матери у нее не было, и приютиться негде было. Она где ночь, где день отиралась, по чужим людям ходила. В этот день она ходила-ходила, никто ей ничего не подал: у самих станичников нечего было есть. И вот вышла она поздним вечером за станицу, на яр села. Села, кругом себя по сторонам поглядывает… Ни одной живой души не видно. Потом глядит: к ней казак уже не молодой прямехонько идет. Заробела девочка-малолеточка, не ворохнется, а служивый казак к ней подошел, поглядел да так ласково ей и говорит:

– Скажи мне, деточка-малолеточка, что ты не в доме у отца с матерью под окошком сидишь, а вот тут, на яру, время коротаешь?

Загорюнилась девочка-малолеточка, и отвечает она служивому казаку на его ласковые слова:

– А нет у меня ни родного отца с матерью, ни родительского дома с окошечком, и негде мне, кроме как тут, на ветру сидеть. Да это бы с полбеды было, сидела бы я тут да холод-стужу терпела, а когда совсем мерзнуть стала, попросилась бы к добрым людям отогреться. А беда моя – что с самого раннего утра у меня во рту маковой росинки не было.

Просила я у станичников, чтобы они мне хлебца маленький кусочек подали, но у них самих завалящей корочки нет, и придется мне, сироте, теперь с голоду помирать.

Стоит, задумался служивый казак, видать, к сердцу чужую беду-горе и сиротские слезы принимает. Долго стоял он так, а потом как топнет левой ногой, как крикнет громким голосом:

– А ну-ка встань, явись передо мною, как лист перед травою, казанок мой не простой, и не один, а вместе с словом наговорным своим.

Глядит девочка-малолеточка, а к ногам служивого казака катится небольшой казанок, всего в него пригоршни две пшена войдет, не больше. Поднял его казак с земли и дает девочке-малолеточке.

– На, возьми, и пусть у тебя будет до тех пор, пока нужда твоя не убудет. Знай, что этот казанок не простой. Как только ты есть захочешь, бери этот казанок, над огнем повесь и скажи: «Вари, казанок, вари, пузанок, кашку мякеньку, молочну-сладеньку». Как только ты это скажешь, так он и начнет варить, успевай только ешь. А как наешься, сними его с огня, положи кверху донышком и скажи: «Казанок, казанок, слуга верный ты мой, вот тебе отдых и покой». И будет казанок лежать смирно и тихо.

Обрадовалась девочка, не знает, как служивого казака и благодарить. Хотела она ему в ножки поклониться, да он ее, девочку-малолеточку, до этого не допустил.

– А кто из злых да завистливых людей на твой казанок-пузанок позарится, так ты скажи: «Не тронь, а то придется тебе, лиходей, с самим Степаном Тимофеевичем Разиным дело иметь».

Как сказал это служивый, так в темноте и пропал, словно его и не было.

А девочка недолго думая тут же на яру набрала кизяков, разложила костер, поставила на него казанок и говорит, как ей служивый казак приказал:

– Вари, казанок, вари, пузанок, кашку мякеньку, молочну-сладеньку.

И начал казанок варить. На огонек к девочке-малолеточке мало-помалу вся станица прибежала – старики со старухами, бабы с малыми детьми и кое-какие служивые казаки. Все кашу едят да похваливают, да еще поприбавить себе каждый попрашивает.

Девочка-малолеточка была не жадная: всем каши молочной вволю накладывает, ни одного человека, ни старого, ни малого, не обижает – всех потчует да привечает. Так и прокормились наши станичники в ту голодную зиму вокруг казанка-пузанка, что Степан Тимофеевич Разин с боем у персидского хана отобрал и девочке-малолеточке отдал.

Барин и плотник

Ехал плотник из лесу, толстое бревно вез. Навстречу ему барин на тройке катит:

– Эй, мужик, вороти с дороги!

– Нет, барин, ты вороти. Я с возом, а ты порожняком – тебе и воротить.

Не стал барин много разговаривать, крикнул кучеру да слуге:

– Свалите, ребята, воз с дороги да всыпьте мужику хорошенько, чтобы знал, как барину перечить!

Слуга с кучером не посмели барина ослушаться, с козел соскочили, воз опрокинули в канаву, а плотника побили. Потом сели и поехали, только пыль столбом завилась.

Бился, бился плотник – вызволил кой-как воз из канавы, а сам думает: «Ладно, барин, даром тебе это не пройдет! Будешь помнить, как мастерового человека обижать».

Добрался до дому, свалил бревно, захватил пилу да топор и отправился в помещичью усадьбу. Идет мимо барского дома и кричит:

– Кому теплые сени сработать, кому баню срубить?

А барин строиться любил. Услыхал и зовет плотника:

– Да сумеешь ли ты хорошо сени построить?

– Отчего не сумею! Вот неподалеку отсюда такой лес растет, что коли из того леса сени построить, так и зимой их топить не надо, всегда будет тепло. – И зовет барина: – Пойдем со мной строевой лес выбирать.

Пришли в лес. Ходит плотник от дерева к дереву да обухом поколачивает. Ударит, потом ухом приложится, послушает.

– Это нам не годится… А вот это – в самый раз подойдет.

Спрашивает барин:

– Как это ты можешь узнать, какое дерево годится? Научи и меня.

Подвел его плотник к толстому дереву:

– Обними вот это дерево и ухом крепче приложись. Я буду постукивать, а ты слушай, только крепче прижмись.

– Да у меня рук не хватает обнять дерево!

– Ничего, давай тебя привяжу.

Привязал барина за руки к дереву, выломал березовый прут и давай его тем прутом потчевать. Бьет да приговаривает:

– Я тебе и еще взбучку дам! Будешь знать, как мужика напрасно обижать.

Бил, бил, бил и оставил барина к дереву привязанным. Сам ушел.

Только на другой день нашли барина, отвязали его и привезли домой.

Слег барин с тех побоев в постель, хворает.

А плотник прикинулся знахарем, переоделся так, что узнать нельзя, и пришел в усадьбу:

– Не надо ли кого полечить, поправить?

Барин услыхал и зовет:

– Полечи, братец, меня! Кони понесли, да вот упал и с тех пор ни сесть, ни встать не могу.

– Отчего не полечить! Прикажи истопить баню да скажи, чтобы никто к нам входить не смел, а то сглазят, и все леченье пропадет, еще хуже тебе будет.

Баню вытопили. Привел плотник барина, двери запер и говорит:

– Раздевайся и ложись на скамью. Буду тебя едучей мазью мазать да парить, придется тебе потерпеть.

– Лучше ты меня привяжи к скамье, а то как бы не упасть.

Плотнику того и надо. Привязал барина к скамье крепко-накрепко и давай ремнем стегать. Бьет да приговаривает:

– Не обижай напрасно мастерового человека, не обижай мужика!

Напотчевал барина сколько надо и ушел домой.

На другой день приехал барин в город, увидал на базаре плотника и спрашивает:

– Скажи, мужичок, ты ведь вчерашний?

А плотник смекнул, в чем дело, и отвечает:

– Никак нет, мне сорок шесть лет, какой же я вчерашний!

Шемякин суд

Жили два брата. Один-то был бедный, а другой богатый. Не стало у бедного брата дров. Нечем вытопить печь. Холодно в избе.

Пошел он в лес, дров нарубил, а лошади нет. Как дрова привезти?

– Пойду к брату, попрошу коня.

Неласково принял его богатый брат:

– Взять коня возьми, да смотри большого возу не накладывай. А вперед на меня не надейся: сегодня дай да завтра дай, а потом и сам по миру ступай.

Привел бедняк коня домой и вспомнил:

– Ох, хомута-то у меня нет! Сразу не спросил, а теперь и ходить нечего – не даст брат.

Кое-как привязал покрепче дровни к хвосту братнина коня и поехал.

На обратном пути зацепились дровни за пень, а бедняк не заметил, подхлестнул коня.

Конь был горячий, рванулся и оторвал хвост.

Как увидал богатый брат, что у коня хвоста нет, заругался, закричал:

– Сгубил коня! Я этого дела так не оставлю!

И подал на бедняка в суд.

Много ли, мало ли времени прошло, зовут братьев в город на суд.

Идут они, идут. Бедняк думает: «Сам в суде не бывал, а пословицу слыхал: слабый с сильным не борись, а бедняк с богатым не судись. Засудят меня».

Шли они как раз по мосту. Перил не было. Поскользнулся бедняк и упал с моста. А на ту пору внизу по льду ехал купец, вез старика отца к лекарю.

Бедняк упал да прямо в сани попал и ушиб старика насмерть, а сам остался жив и невредим.

Купец ухватил бедняка:

– Пойдем к судье!

И пошли в город трое: бедняк, богатый брат и купец.

Совсем бедняк пригорюнился: «Теперь-то уж как пить дать засудят».

Тут он увидал на дороге увесистый камень. Схватил камень, завернул в тряпку и сунул за пазуху: «Семь бед – один ответ: коли не по мне станет судья судить да засудит, убью и судью».

Пришли к судье. К прежнему делу новое прибавилось. Стал судья судить, допрашивать.

А бедный брат поглядит на судью, вынет из-за пазухи камень в тряпке да и шепчет судье:

– Суди, судья, да поглядывай сюда!

Так раз, и другой, и третий. Судья увидал и думает: «Уж не золото ли мужик показывает?»

Еще раз взглянул – посул большой: «Коли и серебро – денег много».

И присудил бесхвостого коня держать бедному брату до тех пор, покуда у коня хвост не отрастет.

А купцу сказал:

– За то, что этот человек убил твоего отца, пусть он сам станет на льду под тем же мостом, а ты прыгни на него с моста и задави его самого насмерть, как он твоего отца задавил.

На том суд и кончился.

Богатый брат говорит:

– Ну ладно, так и быть, возьму у тебя бесхвостого коня.

– Что ты, братец! – бедняк отвечает. – Уж пусть будет, как судья присудил: подержу твоего коня до тех пор, покуда хвост не вырастет.

Стал богатый брат уговаривать:

– Дам тебе тридцать рублей, только отдай коня.

– Ну ладно, давай деньги.

Отсчитал богатый брат тридцать рублей, и на том они поладили.

Тут и купец стал просить:

– Слушай, мужичок, я тебе твою вину прощаю, все равно родителя не воротишь.

– Нет уж, пойдем, коли суд присудил, – прыгай на меня с моста.

– Не хочу твоей смерти. Помирись со мной, а я тебе сто рублей дам, – просит купец.

Получил бедняк с купца сто рублей. И только собрался уходить, подзывает его судья:

– Ну, давай посуленное.

Вынул бедняк из-за пазухи узелок, развернул тряпицу и показал судье камень:

– Вот чего тебе показывал да приговаривал: «Суди, судья, да поглядывай сюда». Кабы ты меня засудил, так я б тебя убил.

«Вот и хорошо, – думает судья, – что судил я по этому мужику, а то бы и живу не быть».

А бедняк веселый, с песенками домой пришел.