Текст книги "Сигналы Вселенной. Планета трех солнц"

Автор книги: Владимир Бабула

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 28 страниц)

29 марта. Олафа приняли. Когда я об этом узнал, у меня по спине пробежали мурашки. Аленка снова в Праге. Меня мучает совесть.

30 марта. Вчера поздно вечером мне кто-то подсунул под дверь письмо. Олаф предупреждает меня, что в экипаже осталось всего два свободных места и что пришло время действовать. Завтра утром поговорю с Навратилом. ¹

1 апреля. Я успокаивал себя тем, что Навратил сочтет мою просьбу первоапрельской шуткой и вежливо откажет. Меня удивило то, что он отнесся к моим словам серьезно и сказал, что не возражает, но должен получить согласие Тарабкина. Теперь я уже не могу отступить…

– Вы и без Алены полетите? – спросил меня Навратил. Я надулся, как индюк. Однако академик добродушно улыбнулся и сказал: – Вы просто как дети! Я сразу догадался, что крылось за тем неожиданным отказом, и знал, что вы оба возьметесь за ум… Алена уже знает о вашем решении?

– Нет, нет! – сказал я быстро. – Прошу, ничего ей не говорите. С радостью полечу с вами и без нее.

Навратил пожал плечами:

– Я всегда говорил, что вы – дети… Может, вы поссорились?… Уверяю – я не допущу, чтобы Алена вас покинула…

Я чувствовал себя беспомощным. Как воспрепятствовать ее участию в этом вдвойне опасном полете?… Что я ей скажу?

2 апреля. Сегодня утром Алена прибежала ко мне и, не обращая внимания на других монтажников в зале, обняла:

– Я знала, что вы поймете!… Вы – храбрец, мой мужественный Лейф!

У меня чуть ноги не подкосились. С первого взгляда было ясно, почему она так обрадовалась – Навратил ей все рассказал.

Она усадила меня на какой-то ящик, сама села напротив. Сияла, словно солнце.

– Вы даже не представляете, как мне было тяжело… Я так стремилась лететь на Проксиму… и, признаюсь, не хотела потерять вас. Боялась, что слишком многим пожертвовала ради нашей дружбы и что когда-нибудь, – возможно, в будущем, – эта жертва встанет между нами… я счастлива, что все вышло по-другому!

Я тоже был счастлив, но и смущен:

– Итак, вы летите?

Она засмеялась:

– Конечно же, глупенький! Может быть, вы хотели бы полететь один, – вы, неисправимый эгоист?! Спрашиваете, будто не радуетесь так же, как и я!

– Радуюсь… Как не радоваться? – сказал я не очень уверенно. – Но… я боюсь за вас…

К ней уже вернулось веселое настроение:

– Что с нами может случиться?! – засмеялась она. – Что может произойти с людьми, которые отправляются под руководством Навратила завоевывать Вселенную?!

Я был обезоружен. Перед Аленой я казался сам себе глупеньким мальчишкой.

«Возможно, все кончится хорошо! – мысленно утешал я себя. – За восемь лет многое может измениться. Возможно, Олафа удастся переубедить».

26 апреля. Уже почти месяц, как я не брал в руки дневник.

Признаюсь, даже не вспоминал о нем. И не удивительно, потому что у меня теперь есть лучший слушатель. Жалко, ох, как жалко, что не могу открыть Алене самую главную тайну! Это и напомнило мне о моем верном дневнике.

День великого старта быстро приближается. Первого мая мы полетим с Аленой и всем экипажем на Луну, чтобы помочь закончить монтаж. Сейчас о нас пишут все газеты мира. И в телевизионных передачах ежедневно упоминается о нашей экспедиции. Хотенков нам, должно быть, завидует. Академия не одобрила его участие в экспедиции. Он должен остаться на Земле, чтобы в случае какого-нибудь несчастья руководить спасательными работами…

Только что мне позвонила Алена и сказала, что Навратил назначил старт на четверг, пятнадцатого мая. В этот день Луна, Земля и другие планеты будут находиться в выгодном положении с точки зрения распределения гравитационных сил.

14 мая. Корабль уже несколько дней как готов и проверен. Вчера в присутствии членов президиума Академии он получил имя, которое уже давно предложил Навратил: «Луч». Ведь он, словно луч света, помчится сквозь безграничные просторы Вселенной!

Олаф больше о своем плане со мной не говорил.

15 мая. Через два часа стартуем!

Часть вторая
ПОКОРИТЕЛИ ВСЕЛЕННОЙ
Глава XXII
«Приветствую жителей планеты Икс!»

В куполе главной башни высотного дома, где проживает Зайцев с семьей, разместилась обсерватория. Сегодня, накануне старта экспедиции в глубины Вселенной, она заполнена до отказа. Телескопы, конечно, захватили старшие пионеры, а младшие терпеливо ждут, пока им хоть на минутку дадут заглянуть в окуляр.

Окруженный толпой мальчишек и девчонок, Митька Зайцев увлеченно рассказывает о героях предстоящего путешествия, с которыми он знаком лично: о Северсоне, Надежде Молодиновой, Алене Свозиловой. Всеобщее внимание так приятно мальчику, что он расхвастался:

– …Они обещали, что непременно пришлют мне приветствие с планеты Икс!… А они обязательно долетят, потому что папа специально для них придумал необычный атомный двигатель!… Папа тоже хотел лететь с ними, но мама сказала, что не пустит его…

Парень говорил бы еще неизвестно сколько, но прозвучала долгожданная команда:

– Малыши, теперь ваша очередь!

Разговоры моментально смолкли. Наблюдение за космосом – важное дело; тут уже не до разговоров.

Митька, как самый старший из маленьких, уступает очередь. Отойдя в сторону, к проему в куполе, сквозь который задувает майский ветерок, мальчик блуждает взглядом по звездному небу.

«Как это, наверное, красиво – лететь мимо сияющих звезд и смотреть на них вблизи… – думает он. – Жаль, что я еще не взрослый мужчина, как Северсон. Тогда, конечно, мама отпустила бы меня. Хотя спокойно могла бы и сейчас отпустить. Я, естественно, не побоялся бы… Вот завидовали бы ребята в школе!»

Эта выдумка начинает нравиться Митьке. Круглое помещение обсерватории вдруг превращается в кабину межзвездного ракетоплана, и мальчик представляет, что берет на себя управление…

Одно движение рычага – и звезды на небе молниеносно приближаются, превращаются в ослепительные солнца, – на крыльях фантазии лететь намного быстрее, чем на «Луче»! Посреди неба сияет большое красное солнце – Проксима. Вокруг нее вращается несколько планет. На одной из них мигают огоньки, – наверно, сигналы, которые подают жители неизвестного мира. Да, это – телеграфные знаки: «… / – «Планета Икс»!… Недалеко от большого красивого города вспыхивают прожекторы, освещая космодром. «Луч» приземляется. Раздается веселый марш и тысячи людей на космодроме радостно кричат: «Ур-р-ра! Да здравствуют жители Земли! Приветствуем вас!»

Митька первым выходит из корабля. Над толпой прокатывается удивленный ропот. «Тринадцатилетний мальчик храбро отправился в космос!» – шепчут люди. Пионерки дарят ему большие букеты цветов, а мальчишки – модели кораблей и самолетов…

Торжествующий народ несет на плечах славных путешественников до главного зала Академии планеты Икс:

– Прежде всего пообедаем, – говорит академик, очень похожий на Тарабкина. – На нашей планете дети не обязаны кушать суп, друг Зайцев. Можете сразу начинать с десерта… Внимание, сейчас придет президент Академии…

Митька смотрит на дверь… и что же он видит?… Президент у них такой же, как он, мальчишка.

– Хорошо, что вас взяли с собой в экспедицию, друг Зайцев! – говорит президент. – У нас дети занимают высшие должности. Таким образом, нам будет легче договориться…

– Нам уже пора возвращаться. Нас ждет много работы… – предупреждает Митька и вскоре заканчивает беседу-

Наступает трогательный момент расставания. Жители планеты Икс приносят столько подарков, что их приходится загружать в «Луч» сразу пятью огромными подъемниками. Через минуту корабль снова дома. Митьку на космодроме приветствует вся школа. Все затаив дыхание слушают его рассказ. «Слушайте внимательно! – говорит учительница. – Будете потом писать изложение…»

– Не хочешь посмотреть на Луну? – вдруг пробудил Митьку от мечтаний один из пионеров. – Вся малышня уже ушла домой, можешь смотреть хоть пять минут!

Только взгляд на Луну возвращает Митьку к действительности. Он блуждает глазами по ярко освещенным кратерам, пока не останавливается на маленьком огоньке, который сверкает на неосвещенной части Луны. Наверно, там Северсон ждет старта «Луча».

«Как грустно на сердце! Обещали, правда, что пошлют мне привет с планеты Икс, но что с того, если я не могу лететь с ними!»

* * *

Северсон сидит в главном зале космодрома и ждет сигнала к посадке. Навратил, Молодинова, Шайнер и Алена уже на «Луче», готовят корабль к старту.

Стрелы кранов, точно стальные руки, укладывают в трюм гиганта громадные ящики, заполненные самыми разнообразными аппаратами, запасными частями машин, кассетами с кинопленкой. В одном из ящиков находится вертолет, предназначенный для исследования чужой планеты.

Солнце медленно клонится к горизонту. Окаймляющие космодром горные хребты отбрасывают длинные темные тени на всю стартовую площадку.

Северсон так углубился в созерцание, что даже не замечает Цагена, который сел напротив и что-то рисует в альбоме.

Серп Земли заглядывает через острые вершины скал в долину и своим голубовато-белым сиянием пытается затмить свет заходящего Солнца. В этом удивительном освещении могучий корабль производит впечатление сказочного чудовища. Своими очертаниями он напоминает великана, который с гордо поднятой к звездному небу головой ждет мгновения, когда, опираясь на конструкцию, что поддерживает его тело, оттолкнется и устремится прямо в безграничную Вселенную. Какими же крошечными, по сравнению с ним, выглядят люди в скафандрах, которые возятся возле кранов; какой маленькой кажется сейчас вся Земля!

«В «Луче» наша Земля приобрела первого конкурента! – думает Северсон. – Так же, как она, наш корабль одиноко полетит во мраке Космоса; как и она, должен стать жизненным пространством и защитником для людей… Человек ходит по Земле и не задумывается над тем, что вместе с земным шаром несется со скоростью тридцати километров в секунду вокруг Солнца, и одновременно, в десять раз быстрее – вокруг центра нашей Галактики, ему даже в голову не приходит, что воздушная оболочка Земли предохраняет его от разрушительного воздействия рентгеновских, ультрафиолетовых и космических лучей; что твердый грунт под ногами создает земная гравитация; что воздух и вода – такая роскошь, о которой в межзвездном пространстве нельзя и мечтать… Как искусно должен быть сконструирован «Луч», чтобы предоставить четырнадцати членам экипажа те же условия для жизни, какие давала им родная Земля!»

В нескольких иллюминаторах цилиндрического корпуса звездолета зажегся свет. Северсон вздрогнул. Только сейчас он ясно осознал важность момента. Это, стоящее перед ним металлическое сооружение, в течение многих лет будет его единственным миром. Через несколько часов исчезнет из глаз любимая Земля, а он с Аленой и друзьями окажется среди нескончаемой темной ночи. Достаточно небольшой погрешности в расчетах – и все рухнут в пропасть, откуда нет возврата…

Цаген встал с кресла и осторожно положил руку ему на плечо:

– Узнаете себя? – спросил он, показывая альбом с карикатурой. – Лоб я вам нарисовал немного угловатым, слегка приподнял нос и чуть-чуть увеличил рот. А в остальном вроде бы точно придерживался действительности…

Северсон с минуту молча смотрел на рисунок. Потом заставил себя улыбнуться:

– Даже не предполагал, что сижу здесь для вас как натурщик…

– Рисование меня успокаивает. Занимает все внимание, так что мне не остается времени на излишнее волнение. Когда полетим, совсем другое дело, у нас будет столько работы, что быстро забудем о тоске по родине.

Северсон с благодарностью посмотрел на Цагена. Он хорошо понял, что тот, в такой деликатной форме, хочет его подбодрить.

* * *

Когда был погружен последний ящик, большие металлические двери гиганта закрылись, и на его вершине засиял красный свет. Члены экипажа, ждавшие этого сигнала уже в скафандрах, еще раз быстро обнялись с провожающими, прикрепили шлемы и направились к кораблю. На трапе Северсон встретился с праплемянником.

– Вверх на небо, дядюшка! – весело воскликнул Олаф и взял своего родственника под руку. – Очень жалею, что Навратил не назначил вас ко мне на электростанцию. Нам работалось бы веселее. А так будем видеться только изредка.

– Да, очень обидно, дорогой праплемянничек! – иронично заметил Северсон и, не оглядываясь, поднялся по главному коридору в кабину управления, где его ждала Алена.

В кабине шла оживленная беседа.

– Пожалуйста, соедините меня со всеми служебными помещениями, я хотел бы убедиться, что все в порядке, – попросил Навратил сидевшего в удобном кресле возле пульта управления корабля Мадараша.

На веренице экранов постепенно появлялись лица всех членов экипажа, находящихся на своих постах в «Луче».

– Еще раз напоминаю состав первой смены: капитаном будет Молодинова, главным пилотом – Мадараш, главным наблюдателем – Цаген, за контролем топлива следит Шайнер. Связь с Землей будет поддерживать Мак-Гарди. Через шесть часов их должны сменить Чан-су, Вроцлавский, Губер, Фратев и Ватсон. Пока не покинем Солнечную систему, всем быть внимательнее!… – Навратил взглянул на часы. – Через сорок пять минут стартуем. Еще есть достаточно времени, чтобы спокойно проверить все приборы. Семь раз отмерь, один раз отрежь! – ведь так гласит старинная пословица. Мы втроем пока свободны, – обратился он к Алене и Северсону. – Осмотрим весь корабль, не забыли ли что-нибудь. Через час уже будет поздно.

Они спустились по главному коридору в лаборатории, расположенные в большом шаре в голове гиганта. В обсерватории застали академика Ватсона; он проверял, как работают радиотелескопы. Увидев посетителей, Ватсон встал и шагнул им навстречу.

– Ну, я сдержал слово? – спросил он с вызовом. – Признайтесь, товарищ Навратил, ведь вы до последней минуты не верили, что я полечу с вами.

– Говоря по правде – не верил! – улыбнулся Навратил. – Я знал, что вы последовательно умеете защищать свои убеждения, но что в этом споре зайдете так далеко…

– Это вам даже не снилось, не правда ли? – перебил его Ватсон. – Ошибаетесь. Сильно ошибаетесь. Для меня сейчас, и никогда раньше, и речи не было о споре. Я просто защищаю то, в чем твердо убежден. Пока что вы мои взгляды опровергли лишь в одном: доказали, что ракета выдержит половину скорости света. Да, признаю свою ошибку. Но мне интересно, как эту скорость перенесем мы, люди. А еще больше меня интересует, каких существ мы найдем на планете Икс. Боюсь, мы оба будем разочарованы. Кроме того, вероятно, нас ждет много сюрпризов, о которых мы и понятия не имеем.

– Риск есть в каждой экспедиции, – пожал плечами Навратил.

– Боюсь, что слишком большой риск… Разве не достаточно нам тех блестящих результатов, каких достигла наука?… Мы овладели атомной энергией, продлили человеческую жизнь до ста пятидесяти лет, научились предсказывать и обезвреживать стихийные бедствия, производить искусственную пищу и превращать элементы, выводить новые породы животных. Мы проникли в глубь морей и в космос. Скоро научимся управлять погодой. Разве этого не достаточно, чтобы жить на Земле безбедно и спокойно?… Чего нам желать еще?

– Проникнуть глубже в Космос и раскрыть, наконец, тайну возникновения Солнца и Галактики; установить дальнейшие законы развития материи; научиться управлять не только поверхностью Земли, но и всем земным шаром, чтобы в критический момент иметь возможность передвинуть его в более выгодное место Вселенной…

– Ладно, посмотрим, – улыбнулся Ватсон. – Мы с вами на одном корабле, и нас связывает общая судьба. Надеюсь, вы об этом не жалеете?

– Почему же я должен об этом жалеть? – удивился Навратил. – Наоборот, уважаю вас и убежден, что несмотря на различия во взглядах, мы идем одной дорогой.

Навратил, Алена и Северсон попрощались с Ватсоном и продолжили осмотр «Луча». Они побывали на радиолокационной станции, осмотрели телевизионные передатчики, гравиметры и астротелевизоры, потом спустились из головной части корабля в его «туловище».

Два верхних этажа были поделены на небольшие помещения, служившие жилыми каютами. Остроумная конструкция мебели говорила о желании конструкторов сэкономить каждый квадратный сантиметр площади; мягкая упругая пластмасса, которой были обтянуты стены и отдельные предметы, должна была защищать астронавтов от ударов при неожиданных рывках корабля.

Нижний этаж представлял собой большой круглый зал. Телевизоры, библиотека и цветы свидетельствовали, что здесь члены экипажа будут проводить свое свободное время.

Под клубом были расположены кухня и химические лаборатории. Здесь будет командовать Алена.

Другие помещения корабля Северсона мало интересовали. Он знал, что там – склады кислорода, которые будут обеспечивать обновление воздуха, и склады горючего, но в целом там было слишком много до сих пор непонятных ему аппаратов.

Зато атомную электростанцию он полюбил еще во время монтажа. Принимая участие в работе над ней, он считал ее и своим детищем. Однако присутствие праплемянника Дитриксона испортило ему настроение. Он перевел дыхание только тогда, когда осмотр корабля закончился и они вошли в кабину управления.

Молодинова, Цаген и Шайнер уже сидели вместе с Мадарашем на своих местах.

– Пристегнитесь, через шесть минут стартуем! – напомнила Молодинова, даже не подняв глаза от контрольных приборов.

Северсон сел в кресло рядом с Аленой и начал затягивать предохранительные ремни. Вдруг его рука коснулась какого-то шарика в кармане комбинезона.

«Что это может быть, ведь я ничего туда не клал?» – мелькнула у него мысль.

Он вытащил свернутую в шарик бумажку.

Северсон вопросительно взглянул на Алену. Она смотрела в другую сторону и не заметила его находки. Тогда Северсон развернул бумажку и, к своему огромному удивлению, прочитал: ««Братство сильной руки» против вашего участия в полете. Предупреждаем: лучше откажитесь!»

Северсон быстро сунул письмо в карман. Это было сделано вовремя, потому что Алена повернула голову и тихо спросила:

– Вы рады, что мы летим вместе?

– Да, рад и очень! – кивнул он и, чувствуя, что его слова прозвучали недостаточно убедительно, сразу же добавил: – Вы даже не представляете, как я счастлив, что мы не расстались. Я боялся бы за вас…

– Желаем вам успехов в вашем путешествии и счастливого возвращения! – раздалось из репродуктора. – Примите поздравления от всего человечества и приветствуйте от нашего имени далеких соседей на планете Икс!

По знаку Молодиновой Мадараш передвинул один из рычагов.

Легкое дрожание стен показало, что включились реактивные двигатели.

– Старт!

Северсон погрузился в мягкие подушки.

«Кто же положил мне в карман это письмо? – размышлял он. – Это не Олаф; тот даже глазом не моргнул, не показал, что не рад здесь видеть меня. К тому же он сам меня просил, чтобы я летел с ним… Возможно, на «Луче» есть еще один его сообщник?… Кто это может быть?… Только… Ватсон. Да, бесспорно, это Ватсон… Потому он так неожиданно изменил свое отношение к проекту Навратила… Отчего я не сообразил этого раньше?»

Он вытащил письмо из кармана и снова украдкой заглянул в него.

«Да, без сомнения Ватсон! Олаф не стал бы писать мне на английском языке!»

Глава XXIII
Сквозь Солнечную систему

Вид из иллюминатора атомной электростанции «Луча» быстро менялся. Земля, неподвижно висевшая над горизонтом Луны, спряталась за вершины гор. Отдельные скалы незаметно сливались в гряды, постепенно превращаясь в кратеры и цирки, знакомые каждому по снимкам Луны.

Дитриксон, поглощенный наблюдением за контрольными приборами, все-таки то и дело поглядывал на захватывающее зрелище, разворачивавшееся за иллюминатором. Поверхность Луны закруглялась; она отдалялась, уменьшалась, пока не превратилась в шар. Из-за ее нижнего края опять появился голубовато-зеленый лик Земли. Казалось, наша планета остается неизменной, тогда как Луна заметно уменьшалась.

Через несколько часов полета размеры обоих шаров сравнялись. В звездном небе плыли два диска разного цвета, на противоположной стороне сияло окутанное ослепительной лучезарной короной Солнце.

Какое оно пустое, чудовищно пустое, это межпланетное пространство!

Взглянув на удаляющуюся родную планету, Дитриксон вздрогнул. Правда, он никогда не чувствовал щемящей тоски по дому, а любовь к отечеству была для него незнакомым понятием, пустым словом. Но сейчас его сердце сжала странная печаль. Земля с живописными рассветами и закатами, с роскошной природой и жизнью исчезает в темноте ночи. Скоро и Солнце превратится в крохотную звездочку, которая затеряется среди миллионов других… Жизнь или смерть, победа или поражение – все теперь зависит только от надежности замкнутого мира, который создали для себя люди и который летит сейчас вместе с ними по Вселенной. Достаточно, чтобы подвело хотя бы одно звено в этом хитроумно устроенном круговороте материи – и астронавты умрут от голода или жажды либо задохнутся. А что ждет их на этом долгом пути? Когда «Луч» покинет Солнечную систему и умолкнут ракеты, наступит темная ночь, полная всяких неожиданностей. Можно ли с уверенностью сказать, что в межзвездном пространстве нет блуждающих космических тел, что там не таятся облака газа, несущие звездолету огненную гибель?

Рассуждая так, Дитриксон вспомнил и о судьбе экспериментальной ракеты Шайнера. Какова была причина ее неожиданного молчания?

По спине у него пробежали мурашки. Мерзкое чувство страха он попытался заглушить мыслями о цели путешествия. Безумец представлял, как он отдает приказы миллионам неведомых людей; как гордо сообщает «Братству сильной руки» о своей неограниченной власти над планетой Икс… Но и в эти розовые мечты врывались мрачные сомнения: а что если люди этой планеты перестреляют экипаж корабля, прежде чем представится возможность завязать с ними близкие отношения?… Или окажется, что неизвестные существа обладают смертоносным оружием, против которого до сих пор нет защиты?

В помещение вошел Северсон. Дитриксон вздрогнул так, словно кто-то внезапно ударил его ножом в спину.

«Еще одна опасность! – мелькнуло у него в голове. – Он может предать меня перед самым приземлением!»

– Видимо, я оторвал вас от плодотворных мыслей? – улыбнулся Северсон. Оттенок иронии в его голосе не прошел мимо внимания Дитриксона.

– Вы правы, – натянуто любезным тоном ответил он. – Я думал о нашей атомной электростанции. Это действительно очень хорошая штука. Она заменяет нам Солнце, помогает обновлять воздух и производить искусственное сырье, дает нам энергию для бешеного полета…

– Вы правы, Олаф. Наш преподаватель химии любил смеяться над алхимиками, а его собственный внук сегодня умеет из ртути сделать не только золото, но даже «философский камень» или «живую воду». Но я не за этим пришел к вам, Олаф…

Северсон сунул руку в карман и вытащил из него старательно свернутый листок.

– Пожалуйста, прочитайте это! – сказал он медленно, не сводя глаз с опасного родственника.

Лицо Дитриксона осталось неподвижным. Он развернул записку и пробежал глазами по строкам.

– Кто вам ее дал? – спросил он спокойно. – Ни один член «Братства» ничего подобного мне не говорил. Хорошо, что вы не послушались. Записка – фальшивая. Когда вы ее получили?

– Не знаю, – сказал с облегчением Северсон. – Я нашел ее в кармане за несколько секунд перед стартом, когда для послушания уже не было времени.

– Благодарите счастливый случай, а записку лучше уничтожим… – и, прежде чем Северсон опомнился, Олаф разорвал листок пополам и продолжал рвать на все более мелкие кусочки.

– Не делайте глупостей, Олаф! Зачем порвали? – воскликнул Северсон, схватив праплемянника за руку. – Как мы теперь установим, кто это писал?

– Кто писал? – засмеялся Дитриксон. – Тот, кого здесь, на «Луче», бесспорно, нет. Уверяю вас, что автор этого подметного письма сидит где-нибудь на Луне или на Земле. Я один из всего экипажа имею честь представлять наше великое «Братство»! – сказал он полушутя, полусерьезно.

Северсон пожал плечами и посмотрел на часы:

– Что ж – пусть будет так… знаете ли вы о том, что Навратил доверил мне важную работу? Я буду диктором нашего телевизионного передатчика.

* * *

Митька Зайцев вышел из вертолета, приветливо помахал пилоту и побежал по лестнице института Тарабкина. Под мышкой он держал большую коробку, завернутую в шелковистую прозрачную бумагу. В лифте парень нетерпеливо переступал с ноги на ногу; ему казалось, что сегодня тот поднимается слишком медленно. Не успел лифт остановиться, как Митька выбежал к коридор и застыл перед большими белыми дверями.

Он колебался с минуту, потом робко постучал. Услышав приглашение, зашел в светлый просторный зал, в конце которого стояло несколько медицинских аппаратов.

– Здравствуй, Митя! – поздоровалась с мальчиком Наташа Орлова. – Давненько тебя не было. Тарабкин уже думал, что ты на нас сердишься.

– У меня было очень много дел… – оправдывался Митька.

– Признайся, что ты все свободное время просидел у телевизора! – рассмеялась Наташа. – Не думай, что мы не такие. Поверь, что репортаж с «Луча» нас интересует так же, как и тебя…

Ее взгляд упал на коробку. Заметив это, мальчик покраснел:

– Несу вам подарок, сам сделал…

– Подарок?… А какой, Митя?

– Посмотрите сами… Только я хотел бы, чтобы вы коробку открыли вместе с товарищем Тарабкиним.

– Тогда пойдем к нему, он сейчас свободен.

Академик Тарабкин, который в своем кабинете в это время настраивал телевизор, чтобы послушать репортаж из «Луча», обрадовался гостю. Наташа открыла коробку, и ученые с интересом заглянули внутрь.

– Чудесно, мой милый конструктор! – Тарабкин вытащил модель звездолета, высоко поднял ее и прошел с ней несколько шагов. – А летает?

– Конечно! – гордо ответил мальчик. – Все мои модели летают. Что бы это был за ракетоплан, если бы не летал?

Тарабкин погладил усы:

– Конечно, мы сегодня же опробуем «Луч», а потом вернем тебе. Ты с ним умеешь обращаться лучше, чем мы.

– Я его сделал для вас и назад не возьму!

– Ладно, в таком случае спасибо. Он будет напоминать нам нашего дорогого Северсона. Кто знает, что он сейчас поделывает, сквозь какой иллюминатор на нас и на нашу Землю смотрит? – академик слегка провел рукой по модели.

– …Вас приветствует «Луч»! – вдруг послышался знакомый голос.

Это было так неожиданно, что все испуганно повернулись к телевизору. С экрана им улыбалось лицо Северсона. Он был немного бледен, на широком лбу у него выступили вены в форме буквы «У». Конечно, он был смущен, как и всякий начинающий диктор, так как сознавал, что сейчас на него смотрят миллионы глаз по всему миру.

– …Прежде всего – несколько кадров из нашей жизни…

Картина на экране сменилась. Появилась кабина управления. В креслах у пульта сидели главный пилот Цаген и Навратил – капитан корабля в этой смене.

– Простите, что они не смогут принять участие в нашем репортаже… – продолжал Северсон. – Скоро подлетаем к поясу астероидов, а здесь необходима повышенная осторожность. Чтобы избежать возможного столкновения, двигаемся по большой дуге в направлении движения астероидов. Все они вращаются вокруг Солнца в одну и ту же сторону.

Как я сам убедился, управление звездолетом в межпланетном пространстве – нелегкое дело. Мы в полном смысле слова можем полагаться только на реактивную тягу. Очень сложной для нас является и ориентация. Нельзя определить, где верх, где низ; единственными неподвижными точками являются только отдаленные звезды. Для тех, кто уже летал на Луну, я не рассказываю ничего нового. Напоминаю же нашей молодежи, которая путешествует по Вселенной пока что только в учебниках и романах…

Теперь продолжим осмотр «Луча»…

На экране телевизора появляются Молодинова и Чансу. Они внимательно изучают карту Солнечной системы с отмеченной на ней траекторией корабля и проверяют с помощью приборов правильность полета.

На служебном телевизоре замигал красный огонек. С экрана в кабину смотрит Мак-Гарди:

– Внимание, в направлении полета, недалеко от Альдебарана, мы обнаружили небольшую планетку. Диаметр – двадцать шесть километров, расстояние – двадцать тысяч километров…

Молодинова и Чан-су быстро подбежали к иллюминатору. Альдебаран ярко сиял в созвездии Тельца, а вокруг него спокойно светили более слабые звезды. Ни следа далекой планетки. Пока что ее заметили только чувствительные глаза астрорадиолокатора.

Но через несколько секунд одна из звезд настолько увеличилась, что затмила Альдебаран. Она быстро передвигалась вправо и все росла.

Зрители в кабинете Тарабкина затаили дыхание, Митька даже привстал с кресла и сжал Наташе руку.

Звезда незаметно превратилась в планетку яйцевидной формы. Яйцо, освещенное Солнцем, вращалось вокруг своей меньшей оси так, будто его положили на стол и раскрутили. Только вращалось оно значительно медленнее. В зависимости от того, каким боком оно поворачивалось к Солнцу, изменялась и интенсивность его освещения.

«Луч» пройдет мимо планетки, вероятно, с левой стороны, потому что тело, которое все время увеличивается, следует рядом. Оно уже настолько близко, что холмы на его поверхности видны невооруженным глазом.

Тело вдруг начало расти значительно быстрее… и одним прыжком исчезло из поля зрения. Картинка на экране сменилась. На фоне звездного неба снова виднелось лицо диктора.

– Опасность миновала, астероид уже позади… – с облегчением сказал Северсон.

Зрители перевели дух и поудобнее уселись в креслах.

– Сейчас академик Навратил сообщил мне, что по его предложению этот новооткрытый астероид получил имя – «Северсон»… – добавил диктор смущенно.

– Ура! – подскочил Митька и начал аплодировать, его поддержали академик Тарабкин и Наташа Орлова.

* * *

Северсон и Алена свободны. Короткие минуты отдыха они проводят в клубе. Сидят у иллюминатора под чахлой сосной, которая растет в закрытом вазоне. Это растение никогда не знало Земли. Его вырастили садоводы в оранжерее на Луне. С детства оно приспособилось к пониженной силе тяжести, а в межпланетных кораблях научилось расти и вовсе без притяжения. Освободившись от оков гравитации, деревце сразу же изогнуло свои ветви в такие удивительные формы, что ему позавидовали бы и искусственно выращенные японские сосны. К сияющим лампочкам сосенка тянется с такой же любовью, как ее сестры на Земле – к Солнцу. Возможно, что она не отличает этих ламп от Солнца и, несмотря на свой достаточно большой возраст, все еще имеет гладкую кору, так как давно узнала, что в этих условиях должна экономить воду. Капли влаги, оседающие на нее из содержащегося в воздухе пара, не остаются на ее ветвях сияющей росой. Они моментально расплываются по всей поверхности, так что кажется, будто всю сосну кто-то окунул в воду.

Северсон созерцал необычное дерево и вспоминал. Легко догадаться, куда улетели его воспоминания. Угадала это и Алена.

– Сосна вам напомнила Норвегию, правда? – прервала она затянувшееся молчание.