Текст книги "Сигналы Вселенной. Планета трех солнц"

Автор книги: Владимир Бабула

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 28 страниц)

– Начнем с первой части?

– Конечно… – тихо ответила Наташа.

Библиотекарь вставил коробочку в нишу проектора и нажал на одну из кнопок. На противоположной стенке появился портрет Северсона.

– «Сын Севера», стереофильм Алексея Черепанова и Наталии Орловой… – раздался незнакомый басовитый голос.

– Это было в тысяча девятьсот двадцать восьмом году… – продолжал диктор в то время, как сквозь портрет начали проступать очертания портового города.

– Тромсё!… – прошептал Северсон.

– Не волнуйтесь, друг. Это только документальные кадры вашего вылета, – тихо сказала Наташа, которая не сводила глаз со своего спутника.

Потом шли фотографии Амундсена и «Латама», а за ними – маленькая карта с подвижным самолетиком, который продвигался по направлению к Шпицбергену. За архипелагом он неожиданно исчез, а вместо него появился красный кружочек.

– Где-то в этом районе «Латам» потерпел крушение… – объяснял диктор. – Наблюдатель Северсон неизвестно как попал на берег безымянного островка, где и замерз. Проходили годы, десятилетия. Наступили великие дни освобождения всего человечества. Сбылись предсказания Маркса и Ленина: капитализм и империализм сошли со сцены истории. Навсегда исчезла опасность войны. Гигантские творческие силы, которые раньше тратились на создание средств уничтожения, теперь освободились для самого прекрасного: для борьбы за счастливое настоящее и еще более прекрасное будущее человечества. Невиданное развитие получили наука и техника. Уже через двадцать пять лет после устранения опасности войны человечество накопило такие силы, что смогло выйти на бой с Сахарой и Арктикой. На протяжении следующих пяти лет мы оттеснили ледники к самому Северному полюсу. Вот на этом славном победном пути и был найден Северсон…

Перед широко раскрытыми глазами Северсона разворачивались захватывающие события.

Бергер докладывает Всемирной Академии, что в одном из ледников на ледяном островке найден неизвестный человек в одежде пилота двадцатых годов двадцатого века. Он лежит скорченный в прозрачном льду, словно спит. Голова его покоится на левой руке, правой он придерживает кожаное пальто.

На остров приземляется вертолет. Из него выходит группа врачей-тарабкинцев. Специальными инструментами они вырезают большой ледяной куб с телом человека и с помощью кранов погружают в самолет.

На экране появляется Москва, а затем большая лаборатория.

– В кармане неизвестного был найден военный билет… – звучит голос диктора, и на экране появляется снимок развернутой книжечки. Видимо, она побывала в воде: буквы текста размазаны и превратились в грязные полосы. В графе: «Фамилия» – видно только «…р…сон».

Фотографию книжки сменяет панорама лаборатории. Улыбающаяся темноволосая девушка (Северсон сразу же узнает в ней Наташу) говорит:

– «…р…сон» – это мне не совсем нравится. Нашли мы его на севере, так что будем пока называть Северсоном.

– Год тяжелой и ответственной научной работы, год упорной борьбы с неумолимой природой… – продолжает диктор. – И наконец все же побеждает наука и жизнь!… Северсон начинает дышать… Северсон произносит первое слово… Наука празднует одну из крупнейших побед… Смерть отступила!… – Стереофильм закончился. В зале звучит музыка, которая возвышает человека, дает ему крылья. Могучая кантата жизни!

Северсон тронут.

– Наташа! Василий Владимирович! Митя!… – у него перехватило дух.

У Наташи глаза сияют счастьем. От радости она бы расцеловала Северсона!

Кризис миновал. Теперь можно смело встать перед Тарабкиным и сказать: наш дорогой Северсон уже живет в настоящем времени!

Глава IX
В краю чудес

Северсон подошел к широкому окну. Остановился, пораженный.

Перед его глазами раскинулась чудесная картина. В ярко-синее небо возносились гигантские дворцы, украшенные статуями и барельефами. Один из них венчала величественная бронзовая фигура с протянутой вперед правой рукой. Фундамент этого многоэтажного здания терялся в зелени большого парка; боковые крылья дворца имели плоскую крышу, на которой виднелось несколько странных бескрылых самолетов.

Насколько хватало глаз, везде на фоне неба высились такие же дворцы. Они были разные по очертаниям, отделке и цвету, но все стояли среди деревьев. На горизонте сверкала водная гладь, по которой сновали корабли. Голубизну неба прочерчивали белые полосы от самолетов.

Северсон долго смотрел в окно и молчал. Очарованный видом, он забыл про все на свете.

Так вот какая она, Москва!… Куда до нее Нью-Йорку! Там убогие небоскребы, как коробки для ботинок, да еще и тесно прилепленные друг к другу… А может, и Нью-Йорк уже изменился?

Он вопросительно взглянул на Наташу.

– Как, нравится наш город? – спросила она лукаво.

– Это – воплощенная сказка, Наташа!… Но я до сих пор не верю, что это – Москва. Мне кажется, что я попал на какой-то заколдованный остров, о котором мир даже не знает.

– А это?… – Наташа подняла шторы на противоположной стене, и перед Северсоном появились залитые солнцем строения старинной архитектуры.

– Да, это московский Кремль… – задумчиво сказал Северсон. – Я видел его только на картинках, но забыть его невозможно… – он покачал головой, улыбнулся. – Ну и выдумщица вы, Наташа! Ну и хитрюга!… Это вы специально привезли меня сюда ночью, да еще на метро, чтобы потом ошеломить видом Москвы с высоты птичьего полета?!

– Частично – да, – засмеялась Наташа, – но хотелось показать вам и метро. Понравилось?

– Чудесное метро!… Только… только… А вы знаете, что мы обманули городской магистрат? – спросил Северсон полушутя.

– То есть как? – удивилась Наташа.

– Мне неудобно напоминать, но… мы не купили билеты.

– Ах, вон в чем дело! – захохотала Наташа. – Я просто забыла вам объяснить, что за транспорт в Москве не платят. Ну, и это увидите собственными глазами… А сейчас говорите: что бы вы хотели увидеть?

– Скажите, а нельзя было бы заглянуть на электростанцию, туда, где работает отец Мити? Мальчик меня приглашал, но я, конечно, не знаю, разрешено это или нет.

– Почему же нет? Мы заглянем и туда. Я приготовила для вас обширную программу экскурсий. Только, прошу, будьте совсем откровенны: как на вас влияет все увиденное?

– Не знаю… – ответил он после паузы. – Пока я интересуюсь всем. Сейчас я бы хотел промчаться по миру и посмотреть, как он изменился.

– А хватит ли вам сил для этого? Не лучше было бы продолжить лечение?

– Я чувствую себя уже совершенно здоровым и бодрым.

– Это так, – согласилась Наташа. – Но перенапряжение еще может повредить вам. Я считаю, что большую пользу вам принес бы продолжительный сон.

– Сон?… Может, хотите, чтобы я спал день за днем, как младенец?

– Именно сон и помог вам встать на ноги. Человек выдерживает без еды месяц, а без сна – лишь несколько дней. Великий физиолог Иван Петрович Павлов доказал, что многие болезни человека возникают из-за перенапряжения коры головного мозга. Здесь не помогут никакие лекарства, а только сон, когда нервные клетки прекращают свою деятельность и отдыхают.

– Верю вам. И все-таки спать мне не хочется. Не беспокойтесь обо мне: за свою жизнь я многое испытал, и, как видите, снова бодр.

– Вот таким вы мне нравитесь, Северсон! Тогда скажу вам по секрету: Митька уже давно вас ждет.

Глаза Северсона засияли. Несколькими прыжками он выбежал в коридор, схватил парня и высоко поднял над головой:

– Ты, мальчик мой, ты – самый лучший врач!

А Митька пытался принять сосредоточенный и важный вид:

– Я пришел сообщить, что отец сердечно приветствует вас и приглашает на электростанцию… Как видите, я всегда держу слово.

* * *

– Ты здесь живешь, Митя? – спросил Северсон, когда они втроем подошли к большому красивому зданию, поросшему диким виноградом.

– Нет, товарищ Северсон, здесь работает мой отец, – ответил парень. – Вот это и есть московская атомная электростанция.

– Ого! – удивился Северсон. – В таком дворце мог бы жить и английский лорд!… А где же трубы?… Чем здесь топят?

– Теперь уже электростанции не дымят, – пояснила Наташа. – Они работают на неисчерпаемой атомной энергии… Но об этом поговорим позже.

Они зашли в вестибюль и направились к лестнице.

– А, дорогие гости! – им навстречу спешил статный мужчина в белом халате. – Приветствую вас, товарищ Северсон, на нашей фабрике энергии!… Что бы вы хотели увидеть в первую очередь, друзья: диспетчера, реакторы или передачу электроэнергии?

– Не спешите, товарищ Зайцев! – засмеялась Наташа. – И не разговаривайте с нами на санскрите. Наш гость не понимает ваши термины и, пожалуй, согласится, чтобы вы показали самое интересное.

Зайцев почесал затылок:

– У нас все интересно. Но куда же сначала? Что если к диспетчеру?

По приглашению Зайцева гости прошли по коридору и стали подниматься по широкой лестнице на верхний этаж.

Северсона поразила образцовая чистота, красивая отделка стен; ему невольно вспомнилась бумажная фабрика, на которой некогда работал его дядя. Там было полно вони, грохота, грязи. А здесь – тихо и чисто, как в храме.

– Прошу! – сказал Зайцев, пропуская гостей вперед.

Бесшумно распахнулась широкая дверь, и перед посетителями предстала странная картина. Посреди зала находилась большая рельефная карта, сиявшая бесчисленными разноцветными огоньками. Среди миниатюрных гор и рек виднелись такие же маленькие города.

Только насмотревшись на карту, Северсон заметил под потолком прозрачную кабину, в которой сидела белокурая девушка. Одной рукой она опиралась на подлокотник кресла, а вторую держала на наклонном пульте, усеянном кнопками и экранчиками.

Девушка глянула вниз, на посетителей, улыбнулась в знак приветствия и снова все свое внимание направила на пульт.

Зайцев помахал ей рукой и повернулся к гостям:

– Во время работы с ней не шути! Это наш Перун, она повелевает громами и молниями всей области. А как строга с нами! Обращение признает только с полным титулом: «Надежда Молодинова, диспетчер атомной электростанции Московской области»… – Зайцев понизил голос и наклонился к уху Северсона. – Хорошо, что она не слышит нас. Я хочу выдать вам ее секрет. Вообще-то, она очень любит игрушки… Чтобы иметь представление о расходе энергии в отдельных городах и на заводах, вполне достаточно смотреть на приборы. А ей этого мало… «Надо сделать работу более приятной, – однажды заявила она. – В центральной диспетчерской я построю рельефную карту области, а сигналы городов и заводов размешу на их макетах…» Одному с такой моделью не справиться. Так как вы думаете, что она сделала? Очень просто: позвала на помощь пионеров из технических кружков. Записался и Митька, он тоже такой – любит с чем-нибудь повозиться… Однажды прихожу сюда – и прямо глаза вьггаращил: на большой подставке передо мной вся область, с реками, лесами и городами. Надежда сидит на полу, тыкает пальцем в какие-то чертежи. Мальчишки и девчонки ползают под макетом с паяльниками в руках… В тот день впервые засияли эти огни, – Зайцев показал на рельефную карту. – Что вы на это скажете? Разве не фантазер, этот наш маленький Перун? – он засмеялся и снова посмотрел на девушку. – Но положиться на нее можно, это я должен признать. Во время ее дежурства никогда не бывает перебоев в подаче энергии.

Северсон с интересом поглядывал то на девушку в прозрачной кабинке, то на модель. Неужели это и вправду сделали ребята?

– А какую деталь изготовил ты? – спросил он Митьку.

– Вон тот автомат, где только что вспыхнул красный огонек… Смотрите, Надежда заметила сигнал и включила ток сильнее.

– Высказывайся яснее, Митя! – засмеялась Наташа. – Это крошечное строение представляет большой автоматический завод «Серп и молот». Такие заводы мы называем сокращенно «автомат».

– А красный огонек показывает, что «автомату» нужно больше электроэнергии, – поспешил добавить Митька. – Папа, ну пойдем уже дальше?

– Кому я служу проводником – тебе или гостям? – притворно разгневался Зайцев. – Знаете, его, как и каждого мальчишку, прежде всего интересуют машины, а так как в производственную часть его редко пускают, он и хочет использовать эту возможность… Ну, ладно. Но прежде чем мы дойдем до машинного зала, вам необходимо объяснить некоторые вещи. Электростанция, где вы, товарищ Северсон, сейчас являетесь уважаемым гостем, вырабатывает электричество из высвобожденной атомной энергии… Как я слышал, вы по специальности летчик, значит – техник.

– Про атом я знаю немного, – сказал Северсон. – Помню только, что он состоит из положительных и отрицательных частиц, протоны образуют основу его ядра, вокруг которого вращается столько электронов, сколько протонов содержится в ядре. Возможно, я все перепутал?

– Чудесно! Видно, что у вас хорошая память! – кивнул Зайцев. – Так вот, ученые обнаружили еще одну частицу – нейтрон – и установили, что атомное ядро таит в себе огромную энергию, которую можно освободить или разбиванием ядра, или синтезом ядра из его составных частей… Было потрачено очень много средств, энергии, творческих усилий, но атом, в конечном счете, удалось расщепить. Результат был удивительный: грамм расщепленных атомов урана дал в два с половиной миллиона раз больше энергии, чем грамм бензина. Но это произошло тогда, когда на Земле свирепствовали войны. Удивительное изобретение было использовано американскими империалистами для изготовления атомной бомбы. В тысяча девятьсот сорок пятом году американские атомные бомбы до основания разрушили два японских города и уничтожили сотни тысяч людей… – Зайцев махнул рукой, словно хотел прогнать тяжелый сон. – Оставим печальные воспоминания, друзья. Человечество сравнительно быстро поняло, какой опасной является атомная энергия в руках поджигателей войны. Эта опасность, в конце концов, и помогла ему осознать, где корень зла; понять, что счастье и само существование всех народов мира ставит под угрозу горстка корыстолюбивых империалистов… Вот уже тридцать лет, как на Земле воцарился мир. Человечество использует атомную энергию исключительно для покорения природы и для повышения благосостояния…

Только теперь Зайцев заметил, что гость погрузился в свои мысли и, похоже, ничего не видит и не слышит.

– Извините, товарищ Северсон, я увлекся своей лекцией, а вас, видимо, больше интересует кухня, где создается атомная энергия, не так ли?

– Нет, нет… – спохватился Северсон. – Теперь я часто задумываюсь над судьбой человечества… Я многое проспал, я это вижу. Так же и в научных знаниях я остался позади. Что мне известно про атомную энергию? Ничего!… Что я знаю о вашем достойном удивления телевидении? Ничего!… – он горько улыбнулся. – Сейчас мне нужно очень много наверстать, только чтобы вообще вас понимать. И, признаться, я боюсь…

– Чего же вам бояться? – спросила Наташа с плохо скрытой тревогой. – Ни здесь, на электростанции, ни где-то в другом месте вам не грозит никакая опасность. Люди уже в совершенстве владеют атомной энергией, полностью покорили ее.

– Я понимаю это, Наташа. Поэтому и боюсь. Я никого не хочу обременять, а скажите мне, как я теперь проживу со своими жалкими знаниями?

– Так вот оно что! – вздохнула она с облегчением. – Этого не бойтесь! Все наверстаете. Можете смело продолжать обучение и выбрать профессию по желанию или оставайтесь летчиком.

– Я бы хотел этого… Но где взять деньги? Мой отец был мелким чиновником, следовательно, наследства мне не оставил… Конечно, я работы не боюсь, даже самой тяжелой. Могу хотя бы копать землю лопатой…

– Ее вы найдете разве что в музее, товарищ Северсон!

– встрял в разговор Митька. – Зачем же тогда существуют машины?

– А за обучение платить не надо, – добавила Наташа.

– Оно у нас бесплатное.

– Вот и начнем немедленно, – засмеялся Зайцев и показал на большой настенный плакат. – Перед вами – вся тайна производства электричества из атомной энергии… Слева – схема старейшей атомной электростанции. Этот серый куб – атомный котел, реактор, где при распаде атомов выделяется огромное количество тепла. Это тепло используется для превращения воды в пар, а пар вращает турбогенератор… Сложный, невыгодный способ. Теперь мы получаем электричество значительно проще. Впрочем, лучше осмотреть все на месте.

По длинному коридору и эскалатору гости вместе с Зайцевым спустились еще ниже и очутились в просторном зале. В его блестящем полу тускло отражались комнатные растения и силуэты турбогенераторов.

– Вот так выглядит атомная электростанция старого типа, – объяснял Зайцев. – При расщеплении атома возникает опасное излучение, поэтому реакторы спрятаны за толстой защитной стеной. Если желаете, загляните! – он показал на одно из крошечных окошек.

Северсон был разочарован, заглянув туда. Он надеялся увидеть нечто похожее на внутренности раскаленной домны, а увидел только ряд больших серых сооружений, опутанных толстыми цветными трубами.

– Никакого чуда, только человеческая смекалка! – ответил Зайцев на его вопросительный взгляд. – Подробнее расскажу позже; для вас сегодня и так будет много. А сейчас пойдем в соседний зал, где мы используем атом более совершенно.

Если в предыдущем помещении стоял хоть и не громкий, но постоянный шум от работы турбин, то здесь царила абсолютная тишина. От длинного ряда закрытых блестящими металлическими колпаками котлов не доносилось ни звука.

– Здесь процесс проходит совсем по-другому, – сказал Зайцев. – Тепло с помощью термоэлементов превращается непосредственно в электричество. Принцип действия термоэлемента, думаю, вы знаете: если нагреть место соединения двух разных металлов, возникает электрический ток… Но мы не остановились и на этом методе. В соседнем зале расположены реакторы, в которых кинетическая энергия атомных частиц идет непосредственно на ускорение электронов, так что весь котел, по сути, является термоядерной батареей. В исследовательском отделе, которым я руковожу, мы ищем дальнейшие пути, так что, возможно…

Лекцию Зайцева прервал резкий звонок видеофона.

– Минуточку… – он подбежал к аппарату.

На экране появилось улыбающееся лицо девушки с курносым носиком и ямочками на щеках.

– Петр Иванович, рады видеть гостью?

– Аленка, девушка золотая, откуда ты взялась?! – радостно воскликнул Зайцев. – А я думал, что ты сидишь где-то в своей оранжерее и выращиваешь неземные ра-тения. Надолго к нам?… А я принимаю гостей, да еще каких!… Иди-ка сюда, познакомлю!

– Нет, спасибо, – покачала головой девушка. – Не хочу мешать, и к тому же нет времени. Приду к вам вечером.

– Ладно, ладно. Тогда соберемся у нас.

* * *

Как и обещал Митька при прощании на электростанции, он пришел точно в шесть вечера, чтобы проводить гостей до своей квартиры. Когда же навстречу ему вышел только Северсон, парень забеспокоился:

– А где же вы оставили товарища Орлову? Не сбежали, случайно, от нее снова?… Она будет очень беспокоиться, а я… я снова получу взбучку.

– Не бойся, храбрый рыцарь! – засмеялся Северсон. – Все в порядке. Наташа просит прощения: у нее неотложная работа в лаборатории. Она поручает меня тебе, под твою ответственность… Ну, товарищ начальник, пойдем пешком,

или как?

– Ой-йой, мы живем далеко, товарищ Северсон! – воскликнул мальчик. – Пешком мы дошли бы туда разве что в полночь. Хотите поехать на метро или, может, вертолетом?

Северсон поднял голову и с минуту молча следил за разноцветными машинами, во все стороны сновавшими по воздушному океану.

– Тебе приходилось летать?

– Очень часто.

– А ты не боишься? Ведь этот самолет не имеет крыльев.

– Почему бы я боялся? И зачем вертолету крылья? Его же поддерживают винты.

– Ну, а если моторы откажут?

– Моторы не откажут, их постоянно контролируют. А если бы даже такое случилось, винты начнут крутиться в противоположном направлении, и вертолет приземлится медленно, как парашют.

Помолчали.

– Не думай, что я боюсь, я только интересуюсь, – сказал Северсон, будто оправдываясь. – Ну лететь, так лететь. Но погоди: ты умеешь управлять вертолетом?… И где он у тебя?

– Нет, управлять буду не я! – засмеялся парень. – Мы вызовем аэротакси. Их легко узнать, потому что их дно разрисовано в клеточку, как вон у того. Если оно свободно, то заберет нас.

Митька вытащил из кармана носовой платок и помахал им. Пилот из стеклянной кабины подал знак, что видит. Вертолет приблизился, повис низко над головами прохожих, из его дна опустилась на тросах легкая открытая кабинка.

Митька быстро открыл защитные поручни:

– Заходите! На улице приземляться нельзя, поэтому аэротакси имеют такие подъемники.

Через несколько секунд оба путешественника уже были в вертолете. Митька нажал кнопку рядом с микрофоном на столе и назвал адрес. Машина начала быстро подниматься мимо окон института Тарабкина, затем направилась на северо-восток.

Северсон невольно вспомнил свой последний полет с Амундсеном. В «Латаме» стоял такой грохот, что едва был слышен голос соседа. А тут моторы работали совершенно бесшумно.

Чувство неуверенности и недоверия к необычной машине исчезло. Северсон испытывал глубокое наслаждение от этого плавного, быстрого полета, тем более, что под ними открывалась великолепная панорама чудесного города.

– Ты замечаешь, Митя, что мы летим не прямо, а окольными путями? – спросил Северсон после долгого молчания. – Мне, как старому летчику, это заметно. У вас так и положено летать или это для того, чтобы мы осмотрели Москву?

– Мы приближаемся к аэродрому, а тут уже нашим вертолетом управляет диспетчер, чтобы мы не столкнулись с каким-нибудь самолетом. Они стартуют и приземляются ежеминутно. Ведь мы, товарищ Северсон, живем на окраине города, недалеко от международного аэродрома.

– Мы приземлимся на нем?

– Зачем нам там приземляться? – удивился парень. – Пришлось бы еще немало идти пешком, а так пилот высадит нас сразу на крышу нашего дома.

– Жаль… Аэродром меня очень интересует. Я бы хотел на него посмотреть.

– Это можно сделать и не приземляясь. Отсюда вы увидите лучше, чем с земли, – заверил его мальчик.

Северсон склонился к окну, ища глазами аэродром. Вдруг он быстро поднял голову. В ясном предвечернем небе заблестел серебряный самолет с крыльями, похожими на крылья ласточки. Он промчался стрелой и исчез из поля зрения, оставив после себя тонкую белую полоску.

– И в нем сидят люди? – спросил Северсон удивленно. А когда Митька утвердительно кивнул головой, добавил: – Как же можно выдержать такую скорость?

– Да разве это была скорость?! – скептически улыбнулся парень. – Ракетоплан только разгонялся. Вот если бы вы увидели, как он помчится в стратосфере! Через полчаса будет, наверно, в Пекине!

Северсон укоризненно покачал головой:

– А тебе известно, что Пекин находится в Китае? Или, может, есть еще и другой Пекин?

– Нет, я имею в виду тот, что в Китае… Чему вы удивляетесь? За это время ракетоплан может долететь и до Америки или до Австралии. В прошлом году во время каникул я путешествовал таким самолетом в Прагу, а сейчас папа пообещал взять меня с собой в Лондон.

– А, тогда, за сколько часов мы оказались бы в Норвегии? – недоверчиво спросил Северсон.

– Этого я точно не знаю, но конечно же, меньше чем за полчаса. И именно на этом аэродроме мы садились бы в ракетоплан, – показал Митька вниз.

Северсон быстро прижал лоб к стеклу.

Аэродром выглядел совсем по-другому, чем ему представлялось. В центре стояло высокое здание со странными металлическими конструкциями на крыше, от него лучами расходились бетонированные полосы и длинный наклонный мост, немного похожий на лыжный трамплин.

– Куда ведет эта странная эстакада? – удивился Северсон.

– О, она ведет далеко! – восторженно пояснил Митька. – Трижды в неделю с нее стартуют ракетные корабли на Луну.

– Куда?! – порывисто обернулся к парню Северсон.

– Ну, на Луну же… На ту, что светит вечером.

Северсон с минуту смотрел на парня, а потом нахмурился:

– Не считай меня круглым дураком, Митя! Хоть я и проспал все на свете, но знаю, что возможно, а что нет. Мне известно, например, совершенно точно, что между Землей и Луной пролегло огромное безвоздушное пространство. Вот теперь и скажи, если ты все знаешь, как будет двигаться самолет, когда воздуха нет?… Или, может, ты выстрелишь самолетом из пушки, как снарядом? Так это возможно только у Жюля Верна, потому что на самом деле резкий удар моментально уничтожит экипаж. А кроме того, самолету нужно было бы развить скорость двенадцать километров в секунду, чтобы он вообще мог выйти из сферы притяжения Земли. Но такой скорости нельзя достичь никаким выстрелом, это уже доказано…

– Вы все еще мне не верите, товарищ Северсон! – укоризненно сказал мальчик. – А сколько раз я уже доказывал, что никогда не вру. Да и зачем мне придумывать?… Эта эстакада действительно является стартовой дорогой ракетопланов на Луну. А для межпланетных кораблей воздуха не требуется, их двигают ракеты, это мы в школе уже изучали… А спросите хотя бы у товарища Алены Свозиловой – той, что звонила сегодня на электростанцию к папе. Она только что прилетела с Луны и вечером придет к нам.

Северсон задумался.

– Ты очень милый спутник, Митя, и я не хотел бы тебя чем-нибудь обидеть. Но ты то и дело преподносишь мне такие сюрпризы, что я после них еле прихожу в себя… Итак, ты говоришь, что человек уже попал на Луну… Если ты и в этот раз прав, я тебе торжественно обещаю ничему больше не удивляться.

Митька начал говорить о перспективах полетов в звездную Вселенную, но Северсон слушал невнимательно. Его воображение тщетно пыталась нарисовать образ женщины, которая пролетела в безвоздушном пространстве и побывала на Луне… Что она там видела? О чем будет рассказывать?

Аэродром уже давно исчез из поля зрения. Вертолет легко снижался над широкой площадкой, которая соединяла оба крыла высотного дома, где жила семья Зайцевых.