Текст книги "Охотник за мертвыми (СИ)"

Автор книги: Влад Прогин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 29 страниц)

  – То есть?

  – Это хищные деревья, специально выведенные в Академии очень и очень давно. Они даже мертвяка сожрать могут, как нечего делать и даже не подавяться.

  – А как же яд? Укус мертвяка смертельно опасен, а уж потреблять в пищу...

  – Этим деревьям, которые прозвали толстяками все нипочем. Их сок даже металл разъедает.

  Я еще раз взглянул на хилые с виду деревца и слишком зеленую и мягкую траву, на этот раз с опаской.

  Вскоре Иллиал резко остановился и указал вперед. Около десяти человек в зеленых рясах что-то делали на дороге – отсюда было не разглядеть.

  – Асилиад! – с явной неприязнью произнес Иллиал, потом перешел на Алерийский – Инквизиторы.

  – Токсикоманы... – не отставая от Иллиала, обозвал инквизиторов уже на русском я – что они тут делают?

  – Лучше уйдем с дороги – пройдем через лес севернее. Этим ребятам на глаза лучше не попадаться, особенно если ты охотник... Если, конечно, не хочешь прослушать восьмичасовую проповедь о том, что ты идешь против судьбы мира, истребляя нежить. Хорошо, что нас хоть народ очень любит и зажарить на костре охотника – серьезный удар по доверию к инквизиторам среди народа. Меня то они не тронут – с лесным народом они не связываются, а вот у тебя нет медальона на шее медальона верующего, а значит, могут прицепиться.

  – Так что же ты раньше не сказал? Его можно прикупить где-нибудь?

  – Он и не нужен был. В Саррифенти много гостей из Побережья – и с этим мирятся. В деревнях на это просто никто не смотрит. А вот в столице он может пригодиться. Держи. – Иллиал извлек небольшой медальон отлитый из зеленоватого металла в форме знака "биологическая угроза" и дал мне.

  – Сколько я тебе за него должен?

  – Нисколько – снял с мертвяка одного уже давно. Думал пригодиться.

  – Спасибо.

  Я поспешил нацепить медальон, а потом подумал и осторожно снял с себя крестик. Если не дай бог эти инквизиторы увидят у меня его, если попадусь им – пиши пропало.

  – А вот это ты правильно делаешь – кивнул Иллиал.

  Мы оставили своих животных в лесу, где Хакер и Карфи в момент разрыли какую-то нору и поживились грызунами, а сами решили подобраться поближе и посмотреть, что делают инквизиторы. Среди кустов росших на самом краю леса нас практически не было видно, зато мы видели великолепно все. И слышали тоже.

  Говорил высокий человек в зеленой рясе. Никаких черт лица под низким капюшоном разглядеть было нельзя, но несмотря на это сквозь рясу очень хорошо проглядывалась прямо таки богатырская наружность.

  – ... Мы закончили. Итак, согласно данной нам судьбою мудрости, мы выносим решение на суд судьбы. Случись, что виновная выживет в смертном лесу мы снимем с нее любые наши обвинение, а нет – так всемогущий будет ей судьей. Братья! Приведите приговор в исполнение!

  Только теперь я заметил подсудимую: молодая девушка недурной наружности, облаченная в пурпурную рясу, громко кричала, когда ее тащили к забору, за которым начинался лес хищных деревьев. Конечно, мне было ее жаль и, так как я был уже здорово наслышан о методах инквизиции мое сердце сжалось в комок, хотя я не отводил взгляда и не выказывал ничем внутреннюю борьбу между желанием помочь и здравым смыслом. Мне казалось, что я ощутил клинки, что сейчас покоились в ножнах за спиной, почувствовал и ощутил их голод, который можно было утолить только кровью живых. Словно во сне моя рука, точнее уже не моя, легла на рукоять одной из катан.

  – Ты чего? – шепотом одернул меня Иллиал.

  Его рука схватила мою, что уже тянула катану из ножен и это прикосновение и вывело меня из того странного оцепенения, вернув мне контроль над собственным телом.

  – Там их около десятка, причем именно экзекуторы, которые исполняют приговоры – это одни из лучших бойцов Алерии! Против десятка таких нужна добрая сотня таких как мы охотников!

  – Извини... – я тряхнул головой, пытаясь сбросить остатки морока.

  В заборе обнаружилась калитку, которую незамедлительно отперли. Трое инквизиторов накрыли себя и приговоренную просторной серой простыней и двинулись вглубь "смертного леса". Отойдя на добрый десяток метров вглубь, они бросили жертву на землю и, продолжая накрываться простыней, выбежали из леса.

  Девушка, почти сразу вскочила на ноги и побежала...

  Первое дерево, оказавшееся весьма и весьма гибким рванулось за добычей. Уродливый тощий ствол практически без веток согнулся, словно червяк и попытался поймать жертву. На самом верху, с торца обнаружилась пасть, утыканная хитиновыми зубами, которая хватанула землю. Мимо! Девушка бежала, а деревья, чуя ее дергались и пытались схватить. Она была близко и считанные метры отделяли ее от калитки, когда нашлось удачливое дерево, которое таки заглотило добычу не кусая, словно удав. Секунду назад на том месте стояла девушка, а теперь был согнувшийся ствол дерева, который стал медленно разгибаться. Стихающие крики, теперь уже боли были еще слышны из ствола дерева, где сейчас было утолщение в рост девушки.

  – Правосудие свершилось, братья! Возрадуйтесь, ибо время очищения стало на шаг ближе.

  С этими словами инквизиторы оседлали "коней" и галопом умчались в сторону Аррасса.

  Я сжал кулаки и, прежде чем Иллиал успел сказать что-либо бросился к забору за которому начинался смертный лес. На калитке весел навесной замок, который отворился при помощи моей катаны с одного единственного удара. Я осторожно выставил руку с катаной вперед, и сразу же ко мне ринулся уродливый ствол ближайшего толстяка. Достать он до меня не мог – не хватало длины, но пасть была в пределах удара катаной. Едва моя катана нанесла два удара, вырезая кусок неожиданно мягкой древесины из дерева, как оно завизжало. Длинная стрела пробила насквозь мягкий ствол и дерево выпрямилось, не решая больше связываться с таким противником.

  – Погоди – крикнул подбежавший Иллиал – эти деревья коварны: ты его ранил и он теперь на тебя не нападет, пока ты не подойдешь ближе. Видишь вон то утолщение ближе к земле?

  – Вижу.

  – Там семена. Дерево использует их как оружие против тех, кто его ранил. Стоит тебе подойти ближе мешок лопнет и несколько десятков острых шипов вонзиться в тебя. Более того, эти семена отравлены и прорастают исключительно на крови.

  – Можно же хоть как-то пройти? Она же еще кричит!

  – Толстяки если глотают жертву, то никогда не переваривают быстро. Некоторые животные и по два дня могут мучаться.

  Я выхватил арбалет и взял прицел. Стальной костобой проткнул мешок со спорами и дерево опять завизжало. Мешок лопнул, и острые шипы разлетелись в радиусе нескольких метров.

  – Осторожнее, Алькор. Ты уничтожил потомство дерева, а значит, оно теперь снова будет нападать. Они очень живучи... – с этими словами Иллиал вонзил еще одну стрелу в дерево, потом еще одну и еще – попробуем изничтожить хоть одно – узнаем на сколько они живучи. Там, глядишь и проберемся к ней.

  – Хватит лес портить – произнес неожиданно голос сзади, когда мы успели всадить в толстяка добрый десяток стрел каждый.

  Его обладателем был уже пожилой человек, с виду лет шестидесяти. Черные с проседью волосы спускались ниже плеч и были стянуты медным обручем в пучек.

  – Лесник! – обрадовался Иллиал – Там инквизиторы девушку толстякам скормили!

  – А вы снесли замок и попытались к ней пробраться при помощи методов, против которых толстяков как раз и выращивали. Ваши стрелы им без разницы. Только повизжат да разозлятся. Давайте под накидку, пока не выветрилась. Поможете мне.

  Лесник извлек такую же ткань, под которой до этого ходили инквизиторы.

  – Пробейте-ка тому толстячку щеку...

  – Щеку? – переспросил Иллиал?

  – Наверное, этот тот мешок с семенами – выдал предположение я.

  – Он самый – кивнул лесник.

  Иллиал не задумываясь и почти не целясь, стрельнул, и острые шипы разлетелись в нескольких метрах от дерева.

  Под пахучей накидкой было душно, но мы не обращали на это внимания и двигались к дереву, что держало девушку. Изнутри еще слышались сдавленные стоны. Лесник извлек длинный стальной шип и ткнул им ствол дерева внизу.

  – Давай-ка ты охотничек, сделай-ка теперь в толстячке нашем дырочку – бросил мне лесник.

  – Хорошо – кивнул я и ругнувшись старым добрым русским матом, вонзил катану в ствол.

  Похоже, я погорячился назвав это стволом – скорее всего это был стебель: мягкий, сочный и гибкий.

  Я прорезал ствол, а лесник бросил внутрь какой-то порошок. Мы выждали минут пять, а потом лесник кивнул и произнес:

  – А теперь руби его к Антрафелу.

  Толстяк с печальным писком упал наземь и лесник, взяв нож начал вскрывать его в том месте, где находилась девушка. Через несколько минут все было кончено и старик, облив всхлипывающую девушку водой из фляги, взял ее на руки и мы, двинулись на выход.

   ***

  – Зуд пройдет через пару недель. Скажи спасибо, что твой папа успел меня предупредить, и я послал этих душегубов сюда, где толстяки пока молодые. Взрослый тебя бы перекусил и все.

  Кассел, как оказывается звали лесника, отчитывал Эллиру (это была спасенная), словно она была его дочерью. Казалось еще немного – и отшлепает. Та молча слушала, склонив голову и периодически утирая слезы.

  Мы сидели около костра чуть отойдя от дороги чуть северней.

  – Давай, рассказывай, как ты связалась с инквизицией.

  – ... Это личное... я... – девушка покраснела и бросила взгляд на нас с Иллиалом.

  – Говори, говори. Эти двое тебя первыми спасать ринулись. Вон того вон толстяка так истыкали, что поди неделю ничего жрать не будет. Так что услышать в какое дерьмо ты на этот раз вляпалась, они заслужили.

  – Гнарилис сделал мне предложение стать его которой по счету женой. А я отказалась, так как это хуже смерти. А на следующий день меня схватили по подозрению в содействии Павшим...

  – Ясно. Дальше можешь не рассказывать – кивнул старик. Надо думать, что мне с тобой делать. У отца в поместье тебе лучше не появляться, ровно как и вообще в Аррассе. Поедешь в Танириласс, у меня там живет сестра. Думаю, господа охотники согласятся за скромную плату тебя туда сопроводить.

  – Но мы в Аррасс вроде собирались... – пробурчал я – скоро прием в Академию...

  – А Вам туда надолго надо? – спросил старик.

  – Я поступать, а... – начал я.

  – А я не очень долго. Дня на три, самое большое – кивнул Иллиал – И мне по пути в Танириласс.

  – Прихватишь тогда ее с собой? Эти дни она поживет у меня в сторожке – с надеждой спросил старик – мне покидать пост нельзя, а если ее инквизиторы увидят – пиши пропало. У нее отец – аристократ не последний при дворе – он тебя за это щедро отблагодарит.

  – Да без проблем. Буду рад помочь.

  – Спасибо.

  – И много тут инквизиция народу скармливает толстякам? – поинтересовался я.

  – Ты не здешний?

  – Нет – не стал отрицать я.

  – Человек по пять в девятину. А то и больше. Мы, лесники, стараемся держать около края смертного леса молодых толстяков – они медленно переваривают своих жертв и их можно вытащить, как эту дурочку.

  – Дядя Кассел! Ну почему же я дурочка?

  – Потому что умная на твоем бы месте сказала бы что подумает, а сама удрала бы из города. И я сейчас не с тобой разговариваю. В общем, многих тут инквизиторы губят. Аристократия, маги – они против, понимают что это дикость и глупость, но есть и простой народ, с небольшим количеством ума, который верит, что святые братья несут свет и правду – лесник сплюнул прямо в костер – Кем хоть быть хочешь.

  Ох, и надо было мне придержать язык...

  – Некромантом.

  – Обрати внимание, Эллира – достойный тебя жених: тоже мозгов нету. Конечно не мое дело, но инквизиторы на некромантов зуб имеют и долго они не живут.

  – Я видел все ужасы от и до в Сарифенти, когда нежить ворвалась в город. Всего этого можно было бы избежать, будь в наличии хотя бы один действующий некромант.

  – Тут ты прав – старик поднял глаза к небу, где над деревьями догорал закат – но и о своей шкуре заботиться надо. Дам я тебе один совет, охотник... Даже два. Во-первых – не столько за книгами сиди, раз некромантом стать хочешь – а клинком учись владеть так, чтобы никто тебя победить не мог. А второе – найди Чарфе Остаронского. Он заведует кафедрой некромантии, собственно и учить тебя будет, но, внимание, найди его не в здании кафедры, куда тебе придется идти, чтобы записаться на прохождение экзаменов, а вне Академии. Обычно, в полдень он выбирается на обед в "Переломленный Посох", заведение неподалеку от Академии. Объяснишь ему свою проблему и спросишь, как быть с инквизицией. Если кто и тебе может помочь – так только он.

  – Спасибо.

  – Да, пожалуйста.

   ***

  Аррасс – чудесный город. Несмотря на все последние события, я был рад, что попал сюда. Ступени ветров представляли собой серию террас ведущих наверх, ко входу в город. Город постепенно поднимался наверх под достаточно заметным углом градусов в тридцать на вскидку. Ниже всего расположены бедные кварталы, а далее – чем выше тем богаче. Отсюда открывался такой захватывающий вид, что я трижды пожалел что мой мобильный, снабженный рудиментальной фотокамерой сейчас не работает: этот вид действительно было бы здорово запечатлеть на камеру. С самой высокой террасы, именуемой "Дозоным Веков", открывался вид на порт и море. Можно было даже заметить несколько покрытых зеленью островов. Насмотревшись на виды мы двинулись наверх. Отсюда наверх вело три широких лестницы: полуденная, лунная и звездная, если я нигде не наврал при переводе. Каждая из них продолжается одной из центральных улиц с таким же названием, что идут параллельно до самого верха города. Полуденная ведет непосредственно к дворцу императора, лунная к казармам элитных войск, а звездная, по которой я сейчас шел, к Академии. С Иллиалом мы распрощались, так как ему надо было идти по своим делам, а мне – ловить этого Чарфе в "Переломленном Посохе", где я и планировал остановиться на постой пока не проясниться ситуация с моим поступлением (или не поступлением) в Академию.

  Башни, парки, памятники... В основном преобладали мягкие оттенки желтого. Покатые темно-коричневые черепичные крыши смотрелись очень даже не плохо. Ну и, конечно порядок. Если в Саррифенти дома натыканы в совершенно случайном порядке, и каждый строит свой дом на свой лад, то здесь все однотипно, ровно, и, как это ни странно красиво. Высота домов обычно два, реже, три этажа. Народ разглядывал меня с интересом, но не зло. Похоже, в Аррассе к охотникам относились даже лучше чем в Саррифенти. Ну а если кто видел на руке алый перстень, который я нацепил на всякий случай, то даже расступались, немного склоняя голову.

  "Переломленный Посох" оказался неплохим заведением, до которого я добрался уже к ночи. Это одновременно и пивнушка, и ресторан, и постоялый двор. Пока меня интересовала исключительно последнее его назначение и, сняв комнату, я отправился спать. Завтра предстоял тяжелый день...

Глава 6 Игра.

  Я предлагаю сыграть Вам в суперигру

  (с) "Поле Чудес"

  Человеку дано от природы два великих дара и одновременно проклятия.

  Первое – это память в том виде, в каком она есть у людей: смазывающая одни события и в то же время хранящая четкие воспоминания других. У каждого человека за редким, счастливым исключением, в памяти есть такие события, о которых он предпочел бы забыть, да вот не в силах и те о которых он хотел бы помнить больше. Память бережно хранит некоторые воспоминания, заставляет человека переживать некоторые события вновь и вновь, тем самым, заставляя выносить из них, зачастую, горький и от того бесценный опыт.

  Второе проклятие человеческого рода – это чувства и эмоции, которые практически неподвластны разуму. Они и являются ахиллесовой пятой любого, в чьих жилах течет человеческая кровь. Именно чувства и эмоции один из тех инструментов, при помощи которых природа диктует человеку свою волю, а, зачастую, и не природа, а другой человек, умеющий, не магией даже (какая к черту тут магия?) а простыми словами и действиями правильно воздействовать, или, вернее будет сказать, "играть на чувствах других".

  Ния прекрасно не только знала и о первом и о втором проклятии, но и понимала их истинную силу. Наверное, от того она чувствовала, что словно нанесла удар в спину, когда завязала роман с Алексеем: она ведь знала о нем все, а он о ней ничего. И все же если откинуть все ощущения, Ния понимала, что выбора у Алексея не было: либо принять ее в виде второй половины и телохранителя одновременно, либо стать жертвой тех, кто в ближайшее время будет искать Алькора. И не смотря на это ей было неудобно, словно она совершала предательство...

   ***

  Я остановился в "Переломленном Посохе", где мне и рекомендовали. Хотя это заведение располагалось очень близко к Академии, то есть выше большенства подобных заведений в Аррасе, оно было заведением среднего пошиба, ориентированным на, большей частью, студентов Академии. Частенько сюда заглядывали и преподаватели, которые тоже весьма ценили недорогую простую и качественную кухню. Ну и, разумеется, многие приехавшие поступать в Академию предпочитали остановиться на несколько дней в этом заведении, блапго цены тут весьма и весьма приемлемые. Как водится, гостевых комнат было немного, посему доставались они самым удачливым, кто приезжал заранее, как я, например.таться на паься на парушие поступать в Академию тоже решали остаться на пару дней

  Хозяин заведения даже дал скидку "герою битвы под Саррифенти", хотя я себя никаким героем не чувствовал. Ну не было в том, что я выжил ничего геройского! Скорее это было везение... да что-то в клинках, чего я не знал и, почему-то не стремился узнать.

  На следующий день я спустился вниз и, ничего не заказывая, по привычке забился в самый темный угол, где начал приводить в порядок свои записи. Среди моего начавшего принимать форму дневника даже была зарисована карта Саррифенти. Я ждал. За время проведенное в Алерии я научился по положению солнца и своим часам определять более менее точно текущее время и теперь с нетерпением ждал полудня. Сейчас моя задача была проста: найти того самого профессора Чарфе, о котором говорил лесник. Повезло еще, что его встретил и догадался проговориться, что в некроманты собрался, а то, возможно, было бы глупостью лезть напрямик. Когда, как раз около полудня появились посетители, я подошел к бармену, (или трактирщику – даже и не знаю, как мне его называть, так как на все эти слова в Алерийском один эквивалент) и спросил знает ли он такого среди своих клиентов, на что тот, получив за информацию полагающуюся монету, показал мне на один из столиков. Собственно то, что я буду говорить, я уже знал, потому смело двинулся к указанному столику. Главное избегать слова некромантия в разговоре, так как я более чем уверен, наш диалогом будет слушать приличное количество любопытных ушей.

  Профессором оказался крепко сложенный человек среднего роста, с удивительно глубокими кариеми глазами и едва заметной улыбкой. Черные волосы с редкой проседью росли своеобразным ободом на голове, словно образуя корону.

  – Профессор Чарфе?

  – Да, это я – кивнул тот, оторвавшись от еды и с интересом рассматривая меня – чем могу быть полезен.

  – Профессор, мне посоветовали...

  – Присядьте. Неудобно ведь вести разговор стоя!

  – Благодарю. Я в ближайшие дни буду поступать в Академию и у меня есть некоторые сомнения относительно возможности выбора одной из специальностей.

  По мере произнесения мною этих слов едва заметная улыбка Чарфе приобрела форму и превратилась едва ли не в лукавую.

  – Хм. Даже не знаю чем Вам помочь. Если Вы не решились с выбором – все равно приходите в Академию через шесть дней, когда начинается прием и осмотритесь по кафедрам. Слушайте свое сердце – это главное. А дальше все решит ваша способность к обучению.

  Рука Чарфе успокаивающе коснулась моей, и я почувствовал маленький листочек бумаги в своей руке. Есть! Он понял мои намерения!

  – Хорошо! – кивнул я – и, оглядевшись, увидел, что к нашему разговору очень здорово прислушивались окружающие...

  Я откланялся и отошел вновь за свой стол.

  Местная бумага была толще и имела странный розоватый оттенок. И только сейчас я понял свою роковую ошибку: я же не умею читать! И этот Чарфе как назло уже успел уйти!

  Я внешне спокойно вышел из посоха, а сам двинулся едва ли не бегом вниз, к трактиру "Ребра и кости", где обычно останавливались в столице охотники. Единственный мой шанс здесь – найти Иллиала, так как больше я никого не знаю. Пока я бежал мимо небольших парков, фонтанчиков вниз, я успел вспомнить весь свой запас русского мата и отругать себя избранными выражениями за то, что не удосужился вызнать основы письменной речи у друга.

  К счастью Иллиал был там и, хоть разок повезло, сидел один.

  Когда я впопыхах, пересказал ему о случившемся, и протянул записку, на что он лишь смущенно улыбнулся и тихо прочитал: "Жду ночью за "посохом".

  – Спасибо, старина, выручил – сказал я.

  Только что у меня с души упал такой камень, что словами не передать. Все эти минуты я боялся, что там будет написано что-нибудь вроде "сейчас за посохом". На всякий случай я достал листок бумаги и попросил друга выписать все значки местного алфавита, рядом с которыми я русскими буквами подписал их звучание. Всего было их восемьдясят четыре, и запомнить все их сразу не представлялось возможным.

  – Все же решил рискнуть?

  – Да.

  – Я тебе уже говорил и повторю еще раз: ты ввязываешься в очень опасную игру. Разумеется, Академия и император будут защищать тебя от официальных обвинений инквизиторов, но стоит тебе отъехать от столицы – наемники, ловушки, да и просто народ, который могут натравить на тебя. Инквизиция не пренебрегает ни одним из этих методов.

  – Но ведь я охотник! Как они могут натравить народ, если охотников народ любит?

  – Да, это проблема для них. Но наемные убийцы будут наверняка. Не буду тебя отговаривать, но просто предупреждаю.

  Честно не знаю, что за упрямство тогда взыграло во мне. Желание стать некромантом – верный способ расстаться с жизнью, но что-то во мне все же заставляло меня упрямиться и отбрасывать эту опасность.

  – Я буду осторожен.

  Остаток дня я убил, гуляя по городу. Хотя толстые, метров пять-шесть толщиной, стены вокруг города, плавно переходящие в отвесный склон горы, изначально создавались не для этого, по ним не возбранялось гулять, и этим я и воспользовался. По стене я дошел до самого западного края города и стал любоваться видом. Яркие лучи солнца разлетались на сотни блестящих осколков в прозрачных водах внутреннего моря. В своеобразной дымке, как всегда в это время года, с юга виднелась высокая гряда южных гор, склоны которых были сплошь покрыты яркой зеленью, цвет которой проглядывал даже сквозь туман. Людские селения есть только около самого подножия гор, так как селиться выше не позволяет когтистая и клыкастая флора и фауна. Я глянул на север и увидел бескрайнее зеленое море лесов и полей, да северный тракт, словно змейкой вьющийся среди холмов.

  – Что, охотник, впервые здесь? – спросил стражник в золотистой броне, проходящий, наверное, дозором по стенам.

  – Да, кивнул я.

  – Ого! Да ты ж под Саррифенти нежить гонял! – Сразу же выпалил стражник, едва завидел перстень на моей руке – мое почтение.

  – Да... Вот только скольких мы там своих оставили...

  – Понимаю. У меня у самого брат там погиб там, так что я знаю какого это.

  – Охотник?

  – Нет, в страже, как и я служил. Карстм. Может быть, встречал его?

  Я отрицательно покачал головой.

  – Увы, нет.

  – Ладно. Здравия тебе и удачной охоты!

  – Удачи.

  Мы распрощались, и я продолжил смотреть вниз, на Алерию. Непосредственно под стенами Аррасса, после леса толстяков была огромная рукотворная равнина без единого деревца. И сажать здесь что-либо, что растет выше, чем по щиколотку стражнику строжайше запрещено.

  Несмотря на всю свою богатую историю, в которой было много кровопролитных войн, Аррасс хоть и осаждался, но взять его штурмом не удавалось ни разу. Запасы еды, вода, как дождевая, так и из нескольких родников и даже местная ферма, поставляющая свежее мясо лично для императора в купе с неприступными стенами такой высоты, что мало какая катапульта докинет камень и Аррасс может противостоять практически любой осаде. Рекорд – это полтора года осады, после чего осаждающие отступились. Когда это было, и с кем воевали – источник умалчивает.

  Наконец, я дождался темноты и был в срок за "посохом", даже раньше. "Посох" был построен почти вплотную к стене, и в темном переулке за ним проблематично разойтись даже идущим навстречу прохожим.

  Профессор Чарфе появился, едва на небо всплыла первая из шести местных лун – зеленоватая Линерена.

  – Следуй за мной. Там поговорим – едва слышно произнес профессор и я послушно, ни говоря не слова, двинулся за ним.

  Мы шли в сторону Академии, однако зашли не через центральный вход, а через едва заметную калитку в трехметровом железном заборе окружавшим Академию. Судя по виду, этой калиткой не часто пользовались, но, тем не менее, она была идеально смазана и отворилась без малейшего шума.

  Мы двинулись в обход основного здания Академии к небольшому одноэтажному зданию. Дверь так же, без скрипа, отворилась, и мы пошли по темному коридору, который был едва освещен тусклым желтоватым светом каких-то кристалликов, размещенных по стенам, к самой дальней двери. На ней висела какая-то табличка, но символов я разобрать, увы, не смог. Профессор отворил дверь и прошел в тускло освещенный кабинет, где и сел за единственный столик, заваленный какими-то бумагами, а мне кивнул на стоящий рядом "гостевой" стул.

  Секунд пять мы молчали, изучая друг друга.

  – Ладно. Давай рассказывай, почему решил в некроманты податься – разрушил стену молчания профессор.

  – Потому что я охотник, пускай и не так долго, но я видел, что творит нежить.

  – Ясно. Значит, ты прекрасно понимаешь, что сталь против нежити не самое лучшее средство и хочешь заполучить в свое распоряжение кое-что лучше. Так?

  – Так – не стал спорить я.

  – Но, я так понимаю, у тебя есть еще парочка секретов... Алькор, если я не ошибаюсь?

  – Правильно. Но откуда Вы знаете мое имя? – интересно почему, но я был не удивлен.

  – Источник – Мара. Когда написала в Академию о том, что у тебя имеется Дар, она еще и поведала нам историю твоего здесь появления. Занятно. Дело в том, что инквизиторы очень здорово запугали народ за последние двадцать лет, и если кто и в обычное время и пошел бы в некроманты, то сейчас сочтет собственную жизнь дороже. Это понимают все, и только человек, который провел сравнительно мало времени в Алерии, может рискнуть. Ну, или сумасшедший или самоубийца. Как ни странно, мы и таких, видели тут за последние годы. А так как с побережья к нам никто поступать не пытался... Вполне логично, что если кто и рискнет – так это ты.

  – Понятно. Но я представляю опасность, которую представляет для меня инквизиция. Мне хочется узнать, какая есть у меня альтернатива: может быть, поступить на другую специальность, а некромантию изучать тайком в свободное время?

  – И тебя заложит инквизиции первый, у кого будет такая возможность. Тебя убьют на публике, а тот кто тебя заложит, получит награду. Тут либо донесут из идейных соображений, либо из-за денег. Отпадает.

  – Тогда какие варианты?

  – Алькор. Вы же думающий человек, который, я по глазам вижу, пытается стать некромантом не по прихоти судьбы, а по точному расчету. Академия в лице ректора, я, и, Даламар побери, Император заинтересованы в том, чтобы в распоряжении был хотя бы один некромант! Если бы не этот шизофреник во главе инквизиции – ни от Нолдорцев ни от их твердыни сейчас не осталось бы камня на камне.

  – Но ведь вы же некромант?

  – Да, как и пятеро других преподавателей этой кафедры. Мы и нос боимся отсюда высунуть, так как ищейки инквизиции только и ищут предлог, чтобы нас зажарить. К тому же я уже очень стар и Дар начинает изменять мне. Против девяти нолдорцев мы шестеро бессильны. Сам подумай чего могут шесть стариков с остатками прежних сил против девятерых некромантов, у которых молодая кровь кипит в жилах? К тому же я преподаю не только некромантию, которая отнюдь не является той областью где я могу считать себя асом. Возвращаясь к твоему вопросу... Ты уверен, что хочешь сыграть в эту очень опасную для тебя игру?

  – Уверен – кивнул я.

  "Взялся за гуж – не говори, что не дюж" – как поговаривал мой дед. Раз уж ввязался в эту игру – будем играть до конца. Я прекрасно понимал, что ставка здесь – моя жизнь и все же сейчас с улыбкой кивал, прося крупье сдавать скорее карты. Почему? Сдается мне, это даже не азарт и не жажда адреналина. Я осознавал то, на что иду полностью, и все же не мог этому противиться.

  – Отлично. Через шесть дней приходи сюда, в Академию. Мы разыграем для наших инквизиторов небольшой спектакль. Приходи в где-нибудь полдень. Около главных ворот будет ошиваться высокий белобрысый парень с шрамом на лице – ты его легко узнаешь. Спросишь, где тут идет запись на "вышку", то есть высшую магию, а он тебе укажет на кафедру некромантии. "Пошутит". Как только выйдешь от меня – найдешь его и выскажешь ему, какой он урод что направил изучать тебя некромантию. Дело в том, что, записавшись, по традиции, выбор изменить нельзя и все это прекрасно знают. И не забудь нацепить перстень, который получил от императора – зрители должны видеть кто ты.

  – А какой в этом смысл?

  – Смысл? Ты охотник, покрывший себя славой под Саррифенти. Так?

  – Так.

  – А охотников простой народ любит. Инквизиция это знает, поэтому строить козни против охотника, которого подставили – будет чревато потерей авторитета среди народа, что свяжет им руки и заставит отбросить большую часть своих обычных методов, по крайней мере до тех пор, пока об этом событии не забудут. Разумеется им будет проблематично убедить народ, что ты – это зло даже если ты просто прейдешь сюда, но если дать огласку, заставить всех заговорить об этом событии, то это будет для тебя лучше всего! Я уже дал знать, кому надо и об этом не забудут долго... Обещаю – профессор загадочно улыбнулся – А молва разнесет это событие по всей Алерии за несколько дней, будь уверен.

  – Понял – кивнул я.

  Вот это действительно политический ход с большой буквы! Спорю, что старый некромант продумал все подробности этого плана задолго до моего появления здесь и только ждал того, кто рискнет сыграть в эту игру!

  – Отлично. Тогда иди. В Академии во время учебы тебе потребуются только письменные принадлежности, которые лучше купить сейчас, пока ты еще один из "славных охотников отстоявших Саррифенти", так как когда ты поступишь – тебе не то, что не будут скидок давать, а намеренно завышать цены и пихать плохой товар. И запомни, что все проблемы с инквизицией это не решит. Только даст тебе возможность проучиться спокойно некоторое время. А потом будем думать уже.