Текст книги "Серпухов (СИ)"

Автор книги: Виталий Малхасянц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

   – Смотри! – пожала плечами Маргарита, и нехотя принялась листать на планшете отвратительные фото.

   – А тебе не кажется странным, что тут одни и те же лица? – спросил Крылов через несколько секунд, – создается впечатление, что эти дамы являются знакомыми человека, который хочет их таким способом оскорбить!

   – Ну-ка! – внимательнее присмотрелась Тихая, – ой, а я узнаю, кто они! Все работают в городской администрации! Некоторых я знаю хорошо. Вот она, бывшая секретарша Павлова. Тут дизайнер Кузнецова. Они живут в моем доме.

   – Отлично! Кто еще из администрации живет в твоем доме? – спросил Крылов. Он почувствовал след, его зрачки заблестели.

   – Александр Бах, начальник компьютерного отдела мэрии. Этажом выше, вежливый такой, милый! – упавшим голосом произнесла Маргарита. Она уже поняла, что скажет Крылов, и не ошиблась.

   – Бах и есть тот человек, который вел наблюдение за всеми, и в том числе, за тобой! Он также причастен к исчезновению Татьяны, не сомневайся! И обитающие с тобой по соседству женщины замешаны в этом деле. Александр не зря так изуродовал их изображения, он хотел показать их нравственную 'грязь', какие они на самом деле. Обрати внимание, что нет коллажей с Яр, хотя ее обычное фото, есть. Бах так выделил Татьяну от остальных. Она являлась чем-то личным для него, или для человека, от которого он зависит. Он не захотел порочить ее образ. Я думаю, что верховодит в шайке Павлов. Только у него есть материальный и властный ресурс, чтобы проворачивать темные делишки и держать людей из своего аппарата в подчинении. К тому же и наш осведомитель, на участие в криминале мэра, уже указывал. Делаю вывод, Маргарита! Необходимо целенаправленно работать по Серпуховскому градоначальнику. Я думаю, так мы выйдем на Татьяну.

   – Так мы же не нашли родственников егеря! Как нам давить на Павлова? – уныло спросила Маргарита.

   – Да хватит уже их искать, завтра газеты и телевидение выйдут с новостями о нас, мы будем на пике городского внимания. К утру статья о мэре должна быть написана для всеобщего ознакомления. Если нет родственников, мы их придумаем. Ты будешь дальней племянницей егеря, а почему бы и нет? В каком возрасте ты находилась, когда он исчез? Пятнадцать лет?

   – А если родственники все-таки объявятся? Что скажем? – Маргарите не хотелось попасть впросак с выдумыванием.

   – Что ты, изучая старые материалы, решила вновь поднять вопрос об исчезновении людей в Серпухове, особенно актуальный в свете неизвестности с местонахождением Татьяны Яр. Не думаю, что кто-то будет против. Скажешь, что такова логика журналистского расследования. – Сказал Крылов.

   – Хорошо, мне пятнадцать, что дальше? – согласилась с точкой зрения сыщика Маргарита.

   – Дядя пригласил провести лето в его доме, ты хорошо помнишь те дни. Благодетели Павлов и Фетисов подарили ему хороший автомобиль, после чего егерь уехал с ними на охоту, и больше не вернулся, пропал без вести. Ах, несчастная тетя! Опиши, как ревела в хлеве не доеная корова, скулила голодная собака, а молодая еще женщина покрывалась сединой, сутками напролет просиживая возле окна, выходящего в лес. А Павлов делает вид, что ничего такого не было, и прекрасно здравствует до сих пор. В общем, как-то так... посмотрим на его реакцию!

   Маргарита кивнула в знак согласия, и принялась за работу.

   ГЛАВА ШЕСТАЯ.

   Приподнятое настроение не покидало Павлова с тех пор, как он привез к себе в дом, в качестве наложницы, Татьяну. Зинаида Петровна после дикого скандала переместилась в дачный комплекс на берегу реки и там затаилась, ожидая развития событий, что устроило мэра.

   Татьяна помогла Павлову почувствовать вторую молодость, каждую ночь он превращался в юношу. Скрывать рецепт мэр не считал нужным, он делился впечатлениями в кругу знакомых. Его самолюбие от завистливых, как ему казалось, взглядов женатых мужчин получало удовольствие не меньше, чем от любовницы.

   Вначале мэра немного волновало, как воспринимает происходящее девушка. Но словно не желая доставлять хлопот, она вела себя тихо, никуда не выходила из спальни. Постоянно стояла возле окна, отрешенно глядя вдаль заповедника. Ее губы шептали стихи пророчеств. Иногда она говорила их громко и протяжно, словно пыталась запомнить слова.

   Павлова называла 'папа' на французский манер, делая ударение на последний слог. Павлов не уточнял у нее, почему она присвоила ему такое имя. Мэру было достаточно, что Татьяна считает, будто он спас ее из плена 'людей в черном'. Говорить девушке, что он и был тем страшным человеком в темноте, градоначальник не считал необходимым.

   Как-то утром мэр, едва проснувшись, привычно поискал взглядом Татьяну. Ее не оказалось на обычном месте. Девушка сидела за туалетным столиком Зинаиды Петровны, в ее парике и платье. Павлов вдруг со всей очевидностью понял, почему его так тянет к Татьяне. Она выглядела, как заведующая овощным магазином, на которой он когда-то женился!

   Сделанное открытие взволновало Павлова. Он встал с кровати, подошел к девушке, и одел на нее стильные солнцезащитные очки Зинаиды Петровны. Яр не пошевелилась, она разглядывала в зеркале отражение падающих за окном снежинок.

   – 'Смешно!' – подумал Павлов, глядя девушку, – 'я по-прежнему живу с женой, такое даже изменой назвать нельзя!'

   У мэра возникла мысль разыграть кого-нибудь, заодно и похвастать. Он вспомнил, что его приглашал на встречу Фетисов. В их парке близилось к концу строительство дворца развлечений. Громадное сооружение еще не открылось, однако слухи о нем уже ползли по области. Достигли правительства, вице президент проявил интерес. Фетисов нервничал, перестраховывался, звал Павлова посоветоваться о внутреннем оформлении, заодно и оправдаться по поводу чрезмерных расходов. Мэр представил лицо Юры, когда он увидит Татьяну на месте 'устаревшей' Зинаиды. Самодовольно ухмыльнулся, и потянулся к телефону.

   Эффект получился даже лучше, чем в дороге представлял себе Павлов. Глава района, увидев их, расцвел, и скорым шагом направился на встречу:

   – Зинаида Петровна, как приятно, что вы приехали! Не ожидал, доставили радость!

   Фетисов понял, что ошибся, едва поднес руку Татьяны к губам, желая галантно поцеловать. Рука оказалась молодой, обмануться было невозможно.

   – Вижу, ты проказничаешь! – сказал он приятелю и покачал головой, непонятно, с укоризной или одобрением. Павлов расплылся в улыбке. Фетисов считался мастером на всякие выдумки, перещеголять его удавалось редко. Похоже, мэру удалось.

   Они уселись в открытую машину на электрической тяге, и отправились осматривать сооружение из стали и стекла, в простонародье уже получившее прозвище 'Куб'. Глава района, ловко управляя автомобильчиком в узких проходах между причудливыми конструкциями, начал рассказывать:

   – Я задумал нечто в духе очень известного фильма. Как видишь, в центре этого здания имеется колонна, вокруг которой мы строим ' Райское древо познания'. Искусственные ветви будут тянуться к площадкам с тотемами.

   – Тотемы, здесь? Поразительно! Какой в этом смысл? – спросил озадаченный Павлов.

   – Сейчас растолкую – Фетисов остановил автомобиль, – перед тобой площадка, оплаченная спортсменами из федерации бодибилдинга. Три ресторанных столика и тотемная скульптура, изображающая карьеру актера кино Арнольда Шварценеггера. Идея в том, чтобы выглядеть, как Арни в молодости, и добиться такого же успеха.

   – Теперь начинаю понимать! Что ж, хорошо. А здесь что за чудища? – спросил Павлов и рукой показал правее.

   – Ты кумиров наших дней не узнаешь? – рассмеялся Фетисов, – это же тотем Голливуда! На площадке персонажи американской киноиндустрии. На переднем плане популярный отрицательный герой, в руках у него игрушечный световой меч. Мне кажется, когда подадим энергию, он будет им очень потешно размахивать!

   – Много места занимает у нас, американщина! Опять государственные деньги, непонятно на что, тратим? Не угодим народу, сядем! – недовольно произнес Павлов.

   – Я уверен, тем, кто 'сверху', понравится! Приглашу их на открытие, дам взятку. Помогут недостачу списать! – уверено ответил Фетисов.

   – Ну-ну, сам смотри! А самый большой стенд, чем занят? – задал вопрос Павлов, направив взгляд в противоположную сторону.

   – Мог бы и не спрашивать, трудно догадаться? Государство Российское! Площадка выполнена в виде нашей территории! Я лично занимался! – с гордостью сообщил Фетисов, разворачиваясь и подъезжая к пограничному тотемному столбу с Российским гербом.

   – А что, неплохо! – похвалил Павлов, глядя в поданный Фетисовым театральный бинокль, – вижу, Россия у нас по размеру, как СССР?

   – Я считаю, так это, по минимуму. Хотел сделать в границах 1867 года, с Аляской и Польшей, но заинтересованные лица, из числа 'патриотов' порекомендовали пока повременить. Будут недовольны европейцы. А они проявляют интерес к проекту, от них много звонков. Люди денежные, приходится и с их чувствами считаться! Подожди, мэр, наберем обороты, тогда и покажем, всем им, Кузькину мать! – засмеявшись, Фетисов похлопал Павлова по плечу.

   Мэр улыбкой согласился с ним, и стал рассматривать в оптику подробности, касающиеся отношений с Японией. Его заинтересовало, как главе района предложили отобразить отношения с этой страной. Он ничего не понял по существу вопроса, кроме того, что даже в бинокль это государство не производит на него, российского чиновника, никакого впечатления.

   Пока Павлов размышлял о международных делах, Фетисов крикнул бригадиру рабочих:

   – Марчук Игорь, тебя зову, иди сюда!

   Бригадир подошел, Фетисов пообщался с ним накоротке, и опять повернулся к Павлову. Мэр уже разглядывал главное сооружение в Кубе, именуемое Фетисовым 'древом познания'.

   – Не понимаю, в чем идея? Для чего нам такая здоровая, так и хочется сказать, пожарная каланча? И сколько понадобится электричества, чтобы световые устройства на ней заработали? Нужно ли нам такое количество света?

   – Конечно! Представь, как будет красиво! – мечтательно заулыбался Фетисов, – стены здания из прозрачного стекла, лазерное шоу и обряд хорошо увидят снаружи! На всю округу будет бесплатное световое представление. Необходимо думать о своих избирателях, мэр Серпухова, еще древние римляне требовали от правителей не только хлеба, но и зрелищ!

   – Пожалуй убедил, – произнес неуверенно Павлов, – а что за обряд ты опять упомянул? Я думал, что у нас обычный развлекательный бизнес!

   – Разумеется! – подтвердил Фетисов, – однако выступление артистов, лишь для разогрева. Ради чего люди приедут, вот оно! – Глава района достал из-под сиденья автомобиля дутый стеклянный глаз, размером с баскетбольный мяч, и передал Павлову.

   – Для чего предназначена такая странная штуковина? – с недоумением спросил мэр

   – Вообрази себе! – принялся объяснять Фетисов, для ясности показывая на верхушку 'древа' рукой, – оттуда по спиральному желобу катиться этот шар, и присутствующие напряженно за ним следят. Тем временем пророчицы находятся на испытании: идут по горящим углям. Если проходят успешно, тогда в состоянии транса бегут вдоль 'ветвей' 'древа', под крики разгоряченных зрителей, делающих ставки на тотализаторе.

   – Куда бегут? – увлекся рассказом Павлов.

   – Туда, куда прикатиться этот глаз! – произнес Фетисов, наслаждаясь эффектом, который производит на Павлова его задумка.

   – А как они узнают, куда он прикатится? – не понял мэр.

   – В этом и заключается интрига шоу под названием 'битва пророчиц'. Истинные пророчицы должны предсказать случайный путь, который пройдет по желобкам шар, перед тем, как упасть к ним в руки.

   – А не предскажут? – спросил Павлов.

   – Тогда шар разобьется о пол, и после перерыва начнем опять. – Ответил Фетисов.

   – Хорошо, а поймали? – спросил Павлов.

   – Далее начинается самое сложное. Стеклянный глаз нужно вставить в тотем. А пророчице (ее действительный пол неважен) хотя бы на время зашить веки. Тогда она будет при помощи него видеть врагов, и предупреждать о них своего хозяина! – объяснил Фетисов, и забрал сферу из рук оторопевшего мэра.

   – И как долго? – сглотнув слюну, спросил впечатленный Павлов.

   – Пока удача находится на твоей стороне.... не знаю, я еще думаю над этим. – Ответил Фетисов.

   – А что будет с ясновидящей, если способности иссякнут?

   – Ее придется заменить. Думаю расширить районную психбольницу, содержать 'списанных' там. Конечно, жаль их, но они добровольно жертвуют собой, ради благоденствия нации! – высокопарно выразился Фетисов.

   – Не гуманно как-то! – недовольно произнес Павлов. Мысль о том, что Татьяна может пострадать лицом и перестанет ему нравиться, покоробила его.

   Фетисов понял, о чем мэр думает, и спросил:

   – Ну почему жестоко? А сейчас, что ты будешь делать со своей 'деткой', когда наиграешься?

   Собеседники обернулись, и посмотрели на Яр, которая сидела на заднем сидении, безучастно наблюдая за происходящим. Фетисов вдруг спросил:

   – Ты знаешь, что за информацию о ее местонахождении, журналистка Маргарита Тихая, в своем блоге предлагает деньги? Замышляет что-то! Не боишься, что шашни тебе 'аукнуться'?

   – Да кто поведется на ее брехунок? Знаю я эту журналистку – артистку, в театре видел. Самое дорогое, что у нее есть – губная помада из бутика 'все по сто рублей'. – Отмахнулся рукой Павлов.

   – Ты совсем не следишь за своим городом, мэр Серпухова! – укоризненно покачал головой Фетисов, – со вчерашнего дня она, и ее дружок, – самая горячая городская новость. Допустим, ты прав, их гламурный пиар на публику, действительно шум на день. Однако удивляет, что с раннего утра ее песня 'О любви к России' взорвала русскоязычную часть интернета. Ролик уверенно идет в лидеры по количеству просмотров и цитированию в социальных сетях. Сам смотри!

   Фетисов достал из кармана смартфон, и на его экране через секунду запела Маргарита.

   – Видишь, даже искать не надо! – произнес Глава района.

   – Да ну, мало ли певичек в России? Вечером другая раскручиваться будет. – Безразлично сказал Павлов.

   – Нет, она не просто певица, – сказал задумчиво Фетисов, и сделал звук громче, – ты разве не слышишь?

   – Что? – пожал плечами Павлов.

   – Как звучит песня в исполнении Тихой! Чувствуется живая энергия Бога внутри нее. Это молитва. Она не поет, а разговаривает с ангелом. А он, через нее говорит с нами. Если она так будет петь дальше, то станет голосом нашего поколения, нашей Эдит Пиаф. О том, как мы жили, потомки будут судить по ее творчеству. Когда я хочу вспомнить войну, слушаю Бернеса. Семидесятые года – Высоцкого. Возможно, что через пятьдесят лет, если кто-то захочет воскресить в памяти нас, станет слушать Маргариту Тихую. Ах, какая из нее предсказательница получилась бы! Королева пророчиц, да с такой, кем угодно можно стать. Ай, упустил, была возможность, сама в руки шла! Теперь поздно! – сказал Фетисов, и расстроено зацокал языком.

   – Почему поздно? – удивился Павлов.

   – Он в первый раз ее не отдал, а теперь, когда она раскрылась в служении, тем более нам не отдаст!

   – Кто? – не понял Павлов.

   Фетисов вместо ответа поднял указательный палец вверх.

   – Я думал, ты в Бога не веруешь! В церковь ходишь так, для избирателей! – хотел посмеяться над приятелем Павлов, но передумал.

   – Для русской православной церкви я у нас площадку зарезервировал, между прочим! ( Обиделся Фетисов) А тебе хочу напомнить слова Апостола Павла: 'бесы трепещут!' Если бессмертные духи трепещут, то мы, смертные твари, тем более должны! Запомни, Павлов, если есть мы, значит, есть и Он! – Фетисов превратился в языческого жреца и стал выглядеть, как в тот день, когда они ели курицу возле огня в его доме. – Для меня лично, вопрос только в свободе выбора. Я не хочу себя ограничивать, поклонятся Ему, в надежде получить бессмертие души. Я хочу иметь все и сразу. Не жить с надеждою на Него, а владеть в Силе, не смиряться, а властвовать над всеми окружающими, как в этой жизни, так и после смерти.

   – Да пребудет с нами Сила, она же Власть! – Павлов одобрил пламенную речь Фетисова, достал из кармана флягу, и спросил, – будешь виски?

   – Буду, наливай! – отозвался Фетисов, – выпьем за успех нашего начинания! И, кстати, я намереваюсь Тихую на открытие Куба пригласить. Пусть нам споет! Посмотрим, что она из себя представляет! Возможно, все-таки удастся сделать ее, по духу, нашей!

   ГЛАВА СЕДЬМАЯ.

   Бах родился и вырос в семье сектанта. С детства он впитывал нравственность, состоящую из 'особых' правил. К примеру, на так называемых 'молитвенных собраниях' родители понуждали Александра мыть ноги соседям, в обмен на такую же любезность. Как чистота ног влияет на состояние души, Бах не понимал. А заезжие проповедники много говорили, одаривали тематической литературой, но не отвечали на его вопросы по существу. Пространно рассуждали, что истина в том, что человек рождается безгрешным, таким живет и умирает. Вот это необходимо знать, а также то, что Бог прощает все, кроме неподчинения главе общины, и, по вертикали, лидерам секты в США. В результате Бах сделал вывод, что единственная ценность в мире – власть. Она выше всего, остальное, в сравнении с ней, ничто. Люди согласны нищенствовать, метаться по миру с проповедями, лишь бы иметь последователей и править ими.

   Александр решил построить свой жизненный путь так, чтобы максимально приблизится к власти, а по возможности, и обладать ею. Он устроился на работу в городскую администрацию. Первую неделю Бах получал удовольствие, гуляя по коридорам и изучая таблички на кабинетах. Комитет по управлению... заведующая... главный инспектор... в каком прекрасном здании он находится!

   Потом Александр осознал, что никому здесь не нужен, его легко заменить, и шансов продвинутся по службе у него, не будет. А ему всегда представлялось, что его обязательно заметят в любом коллективе. Он накачал красивые мышцы в спортзале, прочитал много книг, а на поэтическом сайте Рифмы.net был известен как автор религиозно – философских стихов. Неужели все усилия напрасны, и ее величество Власть ищет служителей с другими талантами?

   Бах надумал сойтись с секретаршей Павлова, а через нее и с самым главным человеком в городе. Александр не планировал интимной связи с девушкой, ему хотелось добиться приязненных отношений между сослуживцами. Однако после знакомства секретарша предложила покурить в туалете, где первой затяжки намекнула на кое-что неприличное. Бах отказался. Он затушил сигарету и ушел мучиться дальше от бесперспективности своего существования. Но когда вспомнил, что Бог простит все и всем, вернулся 'докурить'.

   В иерархической лестнице ничего не изменилось, он так и остался нулем, только теперь с душевными терзаниями и дежурной улыбкой соблазнительницы при встрече. Обдумав случившееся, Александр пришел к выводу, что ему нужны новые жизненные ориентиры. Следуя свежим веяниям в русском обществе, он записался на курсовой психотренинг по методу иностранца... впрочем, личность неважна.

   На занятиях Александру объяснили, какие на самом деле должны быть намерения у человека в его положении. Бах воспринял красиво преподнесенный набор пустых мнений всем сердцем, выбрал удачный момент, и подошел в вестибюле мэрии к Зинаиде Петровне. Поздравить с днем рождения. Он подарил ей цветы и вручил оду. Предложил авторское чтение, с неповторимым выражением лица и страстью. Безразлично слушавшая Зинаида Петровна при последнем слове встрепенулась, и в смятении чувств согласилась послушать, в уже знакомом Александру туалете. Необходимость столь частого производственного интима смутила Баха. Он засомневался в том, что ему по силам продвигаться по служебной лестнице.

   Тем не менее, Александр вышел из создавшейся ситуации молодцом.

   Новый успех не приблизил Баха к желаемому взлету, только дал ему широкую известность в узком кругу. Пошел шепоток. Сисадмин по роду деятельности вынужден часто перемещаться между кабинетами. Александру стало казаться, что сотрудницы, едва он появляется, обрывают разговор, а после ухода перемывают все косточки.

   Чтобы выяснить правду, Бах занес в рабочие ноутбуки вирус, и получил возможность видеть и слышать женщин, которые, как ему мерещилось, распространяют о нем сплетни. Ничего интересного в отношении себя он не узнал, но у него появилось много пикантных видео и фотоматериалов. Лидировала по количеству сцен секретарша Павлова, она словно подозревала, что за ней наблюдают, вела себя разнузданно.

   Александр не выдержал, обработал ее изображение в программе и отправил ей по электронной почте. Секретарша не возмутилась, а напротив, заинтересовалось. По ее просьбе Бах сделал еще несколько коллажей. Его фантазия так подействовала на нее, что она возобновила их встречи в туалете, где выведала у Баха, каким способом он добывает первичный материал. Секретарша уговорила Александра применить его 'художественные' умения к другим сотрудницам, смеха ради.

   У секретарши и сисадмина сложились доверительные отношения людей, объединенных маленькой скабрезной тайной. Они начали откровенничать друг с другом. Секретарша жаловалась на свою неоцененность, Александр говорил то же самое в отношении себя. Они пришли к выводу, что поодиночке им не пробиться, нужен тандем. После взаимных клятв в верности секретарша подсказала Александру: необходимо шпионить не за девушками, а за мэром. Бах так и сделал. В итоге заговорщики неожиданно узнали о слабости Павлова к Татьяне Яр. Рискнули и достали для мэра кое-что из личных вещей Татьяны, в надежде создать интригу и привлечь внимание.

   Его скучная, как считал Бах, жизнь сразу изменилась, происшествия последовали быстрой чередой. Но нас интересуют не они, о них мы уже писали, а то, что происходило с самим Александром, как он пытался подстроить мировоззрение и совесть под обстоятельства, которые сам отчасти вызвал.

   Александр считался умным человеком, и я вас уверяю, являлся таковым. Поэтому он решил при любом развитии событий непременно сохранить свою личность, а в ней нравственное начало, заложенное Богом в человеческий род. Каким способом? Да очень просто! Бах представил, что все, что происходит, случается не с ним, а с его телом. Его душа должна быть сторонним наблюдателем, которая фиксирует происходящее с ним в памяти, но не дает оценки. Если Бог всем и все прощает, то кто Александр такой, что бы судить себя? Как нам известно, совершающий злодеяние преступник губит, прежде всего, собственную душу. Александр знал об этом, однако считал, что если он обретет Власть, то она расплатиться по его моральным долгам. Баху почему-то в голову не приходило, что Власть может расплатиться им. Не в прямой форме, конечно, как деньгами за услугу, а поставив его в жизненные условия, когда он перестанет быть нормальным человеком.

   Заблуждение Баха и его участие в абсурдной тотемной лихорадке привело нашего героя в еще худшее состояние, чем Яр. Несмотря на то, что он старался уберечь душу и ум, видя на примере Татьяны, что может произойти. Если Татьяна попала в нехорошую историю, которую мы описываем уже достаточно долго, из-за неведения, редкой наивности и тяжелых жизненных обстоятельств, то Александр сознательно продвигался по пути безумия, усугубляя свое состояние злодействами. Татьяна не совершала сделки с совестью, она сохранила чистоту сердца. Александр же, несмотря на моральные ухищрения, сумел испоганить себя до такой степени, что мрак полностью поглотил его сознание, у него не осталось ничего в душе, что могло бы напоминать ему о добре. Поэтому он стал настоящим пророком Силы, или Власти.

   Теперь необходимо рассказать о Зинаиде Петровне. Ее муж при сильных властных инстинктах умом не блистал, страдал от излишней прямолинейности, как в поступках, так и мыслях. Он не проявлял гибкости и оказывался строить далеко идущие планы, позволяющие подняться выше уровня провинциального города. Иначе говоря, при замечательной политической тактике у мэра отсутствовало стратегическое мышление. Павлов мог выиграть лишь у слабого противника, и править в отсутствии достойного конкурента. А он был, совсем рядом, и звали его Юрий Афанасьевич Фетисов.

   Конечно, парк отдыха принадлежал им обоим, и это работало на устранение противоречий между ними, но распоряжался объектом Глава района единолично. Павлова все устраивало, он не собирался менять существующее положение дел. Однако Зинаида Петровна, в отличие от мужа, начала испытывать беспокойство по этому поводу. Недвижимость-то общая, но денежный оборот, возросший до немыслимых сумм? Деньги проходили через банк Фетисова. В любой момент он мог объявить о банкротстве, или еще о чем-нибудь в таком же роде. И тогда где искать богатство Павловых? Кроме того, Фетисов был инициативен и имел амбиции. После того, как в Серпуховской район на отдых зачастили члены правительства, Юрий Афанасьевич оброс знакомствами в высших политических кругах, что давало ему возможность для властных заговоров. Вероятная суть их заключалась в объединении Серпухова и Серпуховского района под властью Фетисова.

   Такие попытки уже совершались в прошлом, при коммунистах, желающих сэкономить на управлении, и в бандитские девяностые года, с целью воровать больше. Скидывать со счетов подобный сценарий сейчас, надеясь на приятельство между Мэром и Главой, по меньшей мере, не стоило. Такая простота могла дорого обойтись в любой момент.

   Возможно, от явных притязаний Фетисова удерживало так называемое общественное мнение, отчасти формируемое Серпуховскими газетами и телевидением. Медиа империя Павлова славились на все Подмосковье, районные средства массовой информации с ними, как говориться, и рядом не стояли.

   Зинаида Петровна заподозрила, что Фетисов решил идти нетрадиционным путем: вместо того, что бы наращивать мощность рупоров своей пропаганды, он надумал захватить умы избирателей при помощи изощренных пиар ходов. Вначале создание тотемов, в чем Фетисов явно преуспел, стало перетягивать на сторону Юры активных, старающихся жить в ногу со временем, горожан. Затем строительство загадочного мистического Куба, будущего центра до селе неизвестных удовольствий! Фетисов тихо, но верно становился властителем дум, героем чатов и социальных сетей, разговоров пенсионерок на скамейках.

   Мэр, сам того не замечая, начал проигрывать Главе в виртуальном пространстве, о существовании которого имел весьма смутное представление. Город стал казаться жителям пресным и наскучившим болотом, забытым федеральными властями и не имеющим перспектив в развитии. То ли дело район! Кто из официальных лиц туда не заезжает! А какие гулянки там бывают! Что за планы на них обсуждают! Складывалось впечатление, что под руководством Фетисова жизнь в районе бурлит, почти как в столице.

   С утра по понедельникам Зинаида Петровна, слушая шушуканье своих подчиненных о том, как провел Фетисов выходные, буквально кожей чувствовала, что влияние, а, следовательно, власть и состояние семьи Павловых, уменьшается.

   Зинаида Петровна отчетливо осознала, что если будет и дальше так продолжаться, рано или поздно они останутся ни с чем. Она пыталась говорить с мужем, но Павлов, похоже, не понимал, что от него хочет жена, или не был способен уловить суть изменений, происходящих в окружающем мире. Зинаида Петровна все чаще стала подумывать, что ей нужно дистанцироваться от мужа, завести собственный политический капитал, соответствующий сегодняшнему дню.

   Решение вопроса она откладывала из-за длительного, начавшегося еще в молодости, увлечения Божественными книгами. Долгий период жизни они являлись для нее всем, она и мысли не допускала, что сможет совместить Откровение с чем-то еще.

   Только невероятное произошло: Зинаида Петровна не вдруг, но пришла к мысли, что мир Библейских проповедников с их брошюрками и скучными собраниями безнадежно уходит в прошлое, покрывается пылью и паутиной, становиться анахронизмом, и более не содержит никакой привлекательности.

   И когда Павлов высказался в том смысле, что Бог далеко на небе, а на земле им следует самим заботиться о себе, Зинаида Петровна подсознательно была готова к кардинальным переменам. Она поддержала мужа, втайне радовалась, что он взялся за ум, и даже хочет завести свой тотем. Он уже давно был нужен как мэру, так и городу Серпухову. Вопрос перезрел, часть городской элиты роптала и недоумевала.

   Рьяно взявшись за дело, Павлов вскоре разочаровал жену. Его увлечение Татьяной мешало и выставляло их на посмешище. Зинаида Петровна раздражалась, нервничала, не желала, что бы над ней смеялись из-за какой-то девчонки. Под ее влиянием тотем получался плохой, никому не нравился, и, по всеобщему мнению, защищать город не мог.

   И в результате три фактора: боязнь сильного Фетисова, крайнее недовольство мужем, желание лидерства, сошлись в сознании Зинаиды Петровны в одну точку. От которой она решила провести новый вектор своей жизни и впредь существовать, опираясь только на свое чутье и волю.

   ГЛАВА ВОСЬМАЯ.

   Фетисов лежал в своем доме на гранитной плите, его неподвижные зрачки отражали пламя шаманского огня. Подошла собака, облизала холодную руку хозяина, но только он не поблагодарил животное ответной лаской. Мысли колдуна блуждали далеко: Юра выслушивал наставления от умершего отца, который для него, не знавшего матери, был всем.

   Коммунисты в свое время прогнали старшего Фетисова из города по причине тунеядства. Осев в деревне, он поступил в ученики к местному знахарю, и когда тот скончался, занялся его ремеслом. Очень скоро отцу, за общение с потусторонним миром по просьбе граждан, начала капать немаленькая денежка. Однако, несмотря на материальные блага и гарем из подчиненных его воле любовниц, достигнув старости, старший Фетисов разочаровался в прожитой жизни. Она показалась ему слишком мелкой. С детства он хотел прославиться и иметь такую же власть над людьми, как Григорий Распутин в зените славы.

   Старика Фетисова не смущала трагическая гибель 'царского друга', он считал, что за Власть, или Силу, погибнуть почетно. Явившись в сонном видении старику, его умерший предшественник знахарь сказал ... впрочем, конкретные слова не важны. Главное, что отец чрезвычайно проникся полученным секретом. А заключался он, как потом узнал Фетисов, в том, что для завоевания высокого положения в загробном бытии, необходимо вступать в связь с Силой. Но не так, как они это делали в деревне.

   Надо не пользоваться Силой для своих нужд, а создать для нее нечто такое, от чего она сама станет могущественнее. Усовершенствовать старое, или изобрести новое учение, которое просуществует долго, желательно века. Тогда после смерти человек будет наслаждаться, и пребывать с Силой не в качестве просителя из рядовых шаманов, каких миллионы, а почти на равных правах с ней, повелителем или владыкой.