Текст книги "Ричард Глостер, король английский (СИ)"
Автор книги: Виктория Воронина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)
Екатерине очень хотелось пойти к брачному алтарю с распущенными волосами, одетой в белое платье непорочной невесты, но она уже отдала свою девственность Ричарду Йорку, и больше не имела права одеваться как девственница. Поэтому ей пришлось в одежде подчеркивать свой королевский сан, чтобы не возбуждать недоумения людей, и всем зрителям было видно, что это королева сочетается браком со своим вассалом. К огорчению Екатерины, среди ее сторонников не нашлось желающих провести ее к алтарю, и она была вынуждена идти к Ричарду Йорку одна, без всякой поддержки, сопровождаемая воспоминаниями об угрозах и запугиваниях леди Блаунт, больше похожих на проклятия. Но Екатерина настолько влюбилась в Ричарда, что была готова перенести все несчастья, предсказанные ей ее придворной дамой, ради чести стать его женой.
Ричард, видя среди какой толпы недоброжелателей приходится пробираться его Екатерине, не задумываясь, кинулся к ней и взял ее за руку, собираясь самому вести ее к алтарю. Почувствовав его надежную руку, Екатерина ожила, и тут же она почувствовала стыд за то, что ей пришлось в одежде подчеркнуть свой более высокий, чем у него, сан.
– Прости меня, Ричард, – шепнула она ему. – Это в церемониях я должна выглядеть королевой, – во всех остальных случаях я буду повиноваться тебе как жена мужу, обещаю тебе.
– Кэти, не проси прощения за то, что мне самому доставляет удовольствие, – невольно улыбнулся Ричард. – Я еще никогда не поднимался так высоко в собственных глазах, как в ту минуту, когда узнал, что стал твоим избранником. Если подумать, почти не найдется вассалов, которые были бы женаты на своих королевах. И меня переполняет счастье при мысли о том, что я стал повелителем своей повелительницы.
Они опустились на колени перед алтарем, освещенным множеством свечей. Служка помахал кадилом, и священник в темной ризе после молитвы начал обряд венчания, соединяющий судьбы Ричарда Йорка и Екатерины Ланкастер. Обряд, как никогда, показался длительным Ричарду, и он томился во время освящения обручальных колец, желая поскорее уйти с женой от остальных людей.
Наконец старенький капеллан еле тихим голосом произнес:
– Я сочетаю вас в браке во имя Отца, Сына и Святого Духа. Аминь.
Герцог Глостер получил желанную возможность посмотреть на свою избранницу, ставшую его женой. Лицо Екатерины выражало безмолвный восторг, вызванный полнотою счастья, и Ричард почувствовал себя вознагражденным за все свои прошлые мучения.
Служка положил на место кадило и принес из-за алтаря непомерно объемистую книгу, которую водрузил на резную подставку. Новобрачные поставили в ней свои подписи, и венчание, задолго предвиденное проницательным виконтом Лавеллом, состоялось. Для Екатерины ее свадьба, на которой множество людей признали ее право быть рядом с любимым человеком, оказалась самым чудесным в ее жизни событием. Полностью она очнулась только на следующее утро, подарившее ей счастье пробуждения возле обожаемого мужа. Утомленный Ричард еще спал – организация их свадьбы и все хлопоты легли в основном на его плечи. Екатерина принялась без помех рассматривать его, думая, что совершила самый выгодный обмен в своей жизни, обменяв свою корону на Ричарда. Его чудное продолговатое лицо, тонкие губы, длинные черные волосы, наследие далеких французских предков, теперь принадлежали исключительно ей, были ее собственностью. Екатерина не знала полной близости с другим человеком, и она казалась ей чудом. С матерью у нее никогда не было подлинного единения, и хотя в детстве ее окружали люди вроде аббатисы Беренгарии, которые были добры и ласковы с нею, такого полного слияния с другим человеком она никогда не испытывала, – между нею и другими людьми всегда существовала дистанция. В случае с Ричардом она постепенно сокращалась, пока не исчезла совсем. Екатерина чувствовала, что у нее и ее мужа одни мысли и желания. Ей казались совершенно ненужными драгоценности, которые муж подарил ей вчера вечером, она даже не взглянула на них.
Пристальный взгляд Екатерины разбудил Ричарда, и он сонно произнес:
– Кэти, иди ко мне, еще рано.
– Сожалею, милорд, но утро уже давно наступило, нам следует одеться и спуститься к придворным. Мало того, что я забираю вас себе на все ночи, я отнимаю вас у них еще и днем, – весело проговорила Екатерина.
– Зачем им нужен такой скрюченный эльф как я, скорее они жаждут снова увидеть свою прекрасную королеву, – рассмеялся Ричард, увлеченно глядя на жену. Ее неброская красота южанки в минуту его пробуждения приобрела незабываемое очарование. Нежными тонами и свежестью она напоминала цветок, раскрывающий свои лепестки навстречу утреннему солнцу. Блестящие темные глаза юной королевы, обрамленные черными изогнутыми ресницами, влекли к себе подобно звезде, сверкающей в предрассветном тумане. Каштановые волосы, волнами спадавшие на ее точеные белоснежные плечи, надежно укрывали ее полуобнаженные округлые груди. Очень украшали Екатерину высокий ясный лоб и небольшие, всегда полуоткрытые, словно в ожидании поцелуев, изящные губы. Ричард, чувствуя, что ему не по силам расстаться с такой красавицей, прибавил:
– Но я вас так скоро им не отдам, не верится мне, чтобы так быстро наступило утро.
Екатерина легко соскочила с постели на пол, устланный свежим тростником, и открыла ставни. Солнечный свет потоком залил комнату, а Екатерина загляделась на небо. Никогда она еще не видела в Англии его лазурной чистоты, а такое сияющее солнце было только на ее родине. Солнце Прованса взошло над Англией, посылая ее обитателям свой лучезарный привет, и Екатерина вновь уверовала в милость божью и в его поддержку.
Ричард огорчился, видя, что день в самом деле настал, но Екатерина своими ласками вновь привела его в благодушное настроение, особенно после того как призналась ему:
– Ричард, я долго не могла привыкнуть к Англии, и к ее жителям, но ты своей любовью сделал ее для меня настоящим домом, и теперь мне кажется немыслимым делом покинуть ее. Мне даже из нашей спальни не хочется выходить, но нам нужно срочно ехать в Лондон.
– Это еще зачем? – удивился Ричард,
– Нужно обратиться в парламент, чтобы он возобновил твои права на престол, поскольку ты снова стал английским королем, – объяснила Екатерина.
– Кэти, я женился на тебе, чтобы быть твоим мужем, а не для того, чтобы стать королем, – ласково произнес Ричард. – Ты останешься самодержавной правительницей Англии, я герцогом Глостером без всяких изменений. Раз мы заговорили об этой теме, возьми этот предмет. Я давно собирался его тебе отдать, но все не было подходящего случая.
– Но это памятное кольцо вашего отца, вряд ли мне подойдет такой подарок, – удивилась Екатерина, увидев, что Ричард протягивает ей свое кольцо с жемчужиной.
Тогда Ричард рассказал ей, чему он был свидетелем во время церемонии ее коронации в Вестминстере. Но выслушав историю о духе-хранителе своего царствования, Екатерина отказалась взять кольцо.
– В ваших руках, мой супруг, оно будет не в меньшей сохранности, чем е моих, – заявила она, и Ричард ощутил, как безгранично доверяет ему его юная жена.
Не смотря на их взаимное нежелание разлуки, вскоре Ричард отправился просить свою мать принять Екатерину как свою невестку. Для него не было большей радости, чем радость находиться рядом с молодой женой, но, не получив поддержки матери, он не чувствовал себя полностью счастливым. Отсутствие признания его нового брака герцогиней Йоркской беспокоило Ричарда все больше и, не выдержав, он задумал совершить поездку к ней.
Еще до рассвета герцог Глостер и его спутники обратились в часовне с молитвой к святому Юлиану – покровителю путешественников, прося его обезопасить их путь. При выходе из часовни Ричард сокрушенно подумал, что для разговора с матерью ему следовало бы заручиться поддержкой всех святых, которые существуют на свете. Слишком мало оснований было полагать, что неуступчивая герцогиня Сесилия Йоркская благосклонно отнесется к его просьбе. К тому же герцогиня ясно дала понять сыну, что она не желает поддерживать с ним отношений, пока он не сокрушит дочь ненавидимой ею Маргариты Анжуйской. Но Ричард решил попытать счастья, и твердой поступью, вместе с охраной, направился во двор, где стояли наготове быстрые, выносливые лошади, предназначенные для долгого путешествия.
Весь день, делая остановки только для того, чтобы передохнуть самим и дать отдохнуть лошадям, Ричард и его свита ехали под палящим солнцем без всяких приключений по равнине, орошаемой несколькими реками, через которые они переправлялись вброд или по мостам. К вечеру они увидели в лучах закатного солнца на высоком холме замок Блакместэд. Эту старинную надежную крепость герцогиня Сесилия выбрала для своего постоянного проживания. Путники издалека увидели Блакместэд из-за его высоты, но ехать им к нему пришлось не менее двух часов. Казалось, замок находился совсем близко, нужно было только руку к нему протянуть, и, тем не менее, он был далеким, как мираж. Кавалькада герцога Глостера проехала сквозь укрепленные ворота замка Блакместэд уже темной ночью.
Когда герцог Глостер прибыл в замок, то понял, что не нашлось смельчаков сообщить герцогине Йоркской новость о его женитьбе. Эта опасная честь была предоставлена всецело ему одному. Ричарду пришлось отложить волнующий его разговор с матерью до утра, ибо престарелая герцогиня рано ложилась спать.
Против ожидания утром герцогиня Сесилия приняла сына довольно ласково, она успела соскучиться по нему, к тому же предполагала, что он предпринял далекое путешествие к ней не для того, чтобы напрасно спорить с ней, а выразить согласие с ее волей. От неожиданного сообщения Ричарда на нее напал столбняк. Герцог Глостер с возрастающей тревогой смотрел, как бледнеет и становится безжизненным ее лицо.
– Ты осмелился жениться без моего согласия, Ричард? – наконец смогла проговорить она.
– Так сложились обстоятельства, моя госпожа. Я позволил своему сердцу увлечь меня, – виновато произнес Ричард. Он припал к коленям матери и принялся просить ее о прощении, надеясь на ее любовь к нему. Герцогиня молчала, все еще пытаясь осмыслить услышанное.
– Я не могу поверить тому, что ты сказал мне, Дик, – наконец прямо сказала герцогиня Йоркская. – Ты ведь ни в коем случае не мог жениться на дочери наших злейших врагов Ланкастеров, это невозможно.
– Тем не менее, это правда, матушка, – рискнул снова подтвердить Ричард.
Герцогиня устремила на него свой неподвижный взгляд и неожиданно мягко сказала:
– Бедный мой мальчик, тебя околдовали, это ясно. Дочь Анжуйской волчицы поняла, что только с твоей поддержкой может удержаться; на троне и пустила в ход колдовские чары. Хорошо, что ты сумел вырваться от коварной жены. Я знаю одну толковую женщину, она сумеет снять с тебя порчу.
– Никто не ворожил на меня, матушка, все было не так, как вы предполагаете, – резко возразил Ричард. Когда его мать принялась поносить Екатерину, у него кончилось терпение, и он принялся быстро ходить по комнате. – Екатерина не хотела вступать со мною в брак, – это вам может подтвердить лондонский епископ Томас Кемп, – она вышла за меня замуж по моему настоянию. И перестаньте думать, что Екатерина – подобие Маргариты Анжуйской, прежде всего она дочь своего отца святого короля Генриха Шестого, которому все Йорки в свое время клялись в вечной преданности.
– Если ты, Ричард, поддался своему любострастию, значит ты еще хуже своего брата Эдуарда, – Эдуард, хотя бы, не роднился с нашими смертельными врагами, – в гневе сказала герцогиня Сесилия. – Боже мой, когда Эдуард обвенчался с Елизаветой Вудвилл с кучей ее алчных родственников, я думала, что нет брака хуже этой женитьбы, но вижу, что тогда я ошибалась, – все познается в сравнении. Лучше бы ты женился на простой прачке, даже в этом случае я не была бы так задета. Что тебя толкнуло на этот чудовищный поступок?
– Я люблю свою жену, – просто сказал Ричард. Нежность в его голосе больно кольнула герцогиню Йоркскую, она стала ревновать сына к нежеланной невестке, и еще больше возненавидела ее. И будь Ричард обычным сыном, а не главой рода Йорков, его мать тут же лишила его наследства за его своевольную женитьбу.
– Уйди, Ричард, – приказала она. – Пока ты останешься мужем Екатерины Ланкастер, не показывайся мне на глаза. Никогда я не признаю этот твой брак.
Видя, что дальнейший разговор с матерью бесполезен, Ричард подчинился ее воле. Оба они твердо стояли на своем, и не намерены были уступать друг другу. И герцогиня Йоркская нажаловалась на сына своей дочери бургундской герцогине Маргарите, зная, что найдет в ней полную поддержку своим переживаниям. Ответ Маргариты не заставил себя долго ждать. Секретарь бургундской герцогини с трудом скрывал веселье, записывая излишне запальчивые восклицания своей госпожи, но самому Ричарду было не до смеха, когда он читал письмо сестры, Гласило оно следующее: "Как тебя только выдержала земля, как только небо не обрушилось на тебя после того как ты вступил в брак с дочерью убийцы нашего отца! Неужели гибель наших родных ничего для тебя не значит, Ричард? Я слегла в постель от огорчения, когда наша мать сообщила мне убийственную новость о твоей выходке. Разводись немедленно, до этого я не желаю тебя знать!"
Екатерина, видя, как сильно письмо огорчило ее мужа, тихо спросила:
– Ваша сестра очень гневается, Ричард?
– Прочти письмо, – Ричард протянул ей бумагу.
– Но оно адресовано вам, – растерялась Екатерина.
– Все равно прочти, Кэти. Ты моя жена, мы с тобой единое целое, и у меня нет секретов от тебя, – твердо произнес Ричард. – Ты можешь читать любые письма, адресованные мне.
Екатерина прочла письмо бургундской герцогини и тоже расстроилась, но, собравшись с духом, она подошла к Ричарду и принялась утешать его, обещая, что приложит все свои усилия к тому, чтобы завоевать расположение его матери и сестер. Ее кротость и нежность подействовали как лучший бальзам на сердце Ричарда, израненное ссорой со своими близкими родственниками, и он постепенно успокоился.
У Ричарда оставалась еще надежда на свою сестру Елизавету, и он попросил ее принять его Екатерину. Но герцогиня Суффолкская, хотя и не была столь решительно настроена против его жены, как мать и сестра Маргарита, не хотела ссориться с ними. Ричарду пришлось удовольствоваться ее осторожным обещанием, что она выполнит его просьбу, как только улягутся страсти.
Екатерину, казалось, никак не задевало то, что старшее поколение семьи Йорков не желало принимать ее в свой круг. Она оставалась такой же ласковой, примерной и терпеливой женой Ричарду, какой она досталась ему в день свадьбы.
Ричард, желая показать матери, что она ошибается, считая, что его больше не интересуют интересы семьи Йорков, принялся, устраивать судьбы своих племянников и племянниц, заручившись согласием Екатерины. Ричарду удалось добиться желанного союза с португальцами, и он выдал свою племянницу Елизавету за наследного принца Португалии Мануэля, убедившись в том, что прекрасные душевные качества жениха под стать самой Елизавете. Маргарет, дочь брата Джорджа Кларенса, он сосватал за графа Солсбери. Сына Джона Ричард наделил титулом графа Вустера, и женил его, по его же просьбе, на принцессе Сесилии Йоркской. Но больше всего он сделал для сыновей своего брата Эдуарда – заставил парламент специальным указом уравнять их в правах с законными детьми, и снял с них позорное клеймо бастардов. Младшему сыну Эдуарда Четвертого, Ричарду, вернули титул герцога Йоркского, и связанные с ними земельные владения, а в отношении любимого племянника Эдуарда Пятого у Ричарда были гораздо более грандиозные планы – он замыслил преподнести ему Ирландское королевство.
Больше всего от парламентского акта пострадали граф Уорик и его сестра, которые в случае его отсутствия могли стать бы главными претендентами на наследство Йорков, но Ричард щедро вознаградил их за потерю, разделив между ними богатое наследство их тетки королевы Анны Невилл, оставив себе только несколько памятных вещиц покойной супруги.
Екатерина приняла участие в вознаграждении людей, которым Ричард был обязан спасением своей жизни в Босвортской битве. Семье оруженосца Генриха Смолла она предоставила баронский титул и крупное поместье, а в память о подвиге верного оруженосца поместила в родовой герб Смолла изображение королевской короны. Королева повысила социальный статус графа Нортумберленда, возведя его в герцогское достоинство. За первое назначение Ричард был благодарен жене, а насчет второго бурно протестовал, твердя, что предатель-граф ничего не заслуживает. Он считал, что предателей нужно исключать из благородного сословия, какими бы знатными предками они не хвалились, и почитания заслуживают аристократы духа, а не аристократы крови.
– По какой причине милорд Нортумберленд не действовал, он все же спас вам жизнь, – мягко возразила Екатерина мужу. – И я так благодарна всем причастным к вашему спасению, мои супруг, что любой награды для них мне покажется мало.
Королева посмотрела на Ричарда столь любящим взглядом, что он перестал возражать против появления нового герцога. Видя его согласие в этом вопросе, Екатерина попыталась было уговорить его во второй раз принять королевский сан, но Ричард был в этом вопросе непоколебим. Он не видел серьезных оснований для изменения их социального статуса, и из любви к жене продолжал желать, чтобы ее и дальше наделяли королевскими почестями. Для него Екатерина была королевой не только по титулу, но она была королевой его чувств и помышлений. Но Екатерина не отказалась от своего плана: она считала, что Ричард как мужчина, как опытный военачальник, имеющий немалый опыт в государственном управлении, гораздо лучше справится с ролью правителя страны, чем она.
Вдобавок Екатерину начало подводить здоровье. Она все чаще ощущала непонятную слабость, головокружение, а в день приема послов от шотландского короля, ее начало тошнить. Как Екатерина не старалась, ей не удавалось справиться с плохим самочувствием, и она поручила Ричарду провести переговоры с шотландцами. К ее немалому удивлению муж заметно обрадовался ее нездоровью.
– Бог посетил нас великой радостью, любовь моя, через несколько месяцев у нас родится сын или дочь, – объяснил Ричард жене. – Я закажу молебны во всех соборах Англии за твое благополучное разрешение от бремени.
Новость воодушевила юную королеву, но она потеряла всякую способность принимать участие в государственных делах. Ричарду пришлось самому открывать заседание парламента и справляться с делами, требующими присутствия монарха. Видя, что каждая попытка решать вопросы государственной политики становится мучением для Екатерины, Ричард, наконец, согласился снова стать английским королем. В Вестминстере представители английской знати повторно принесли клятву верности Ричарду, затем они, включая королеву Екатерину, опустились перед ним на колени, признавая его своим повелителем и владыкой Англии. Ричард поспешил поднять жену, и тихо сказал ей;
– Думаю, теперь ты довольна. Если женщина чего-то захочет, она непременно этого добьется.
Екатерина действительно была рада, отдав мужу власть, ее любовь была удовлетворена. Одновременно она надеялась, что из ее бесед с мужем исчезнет обсуждение государственных дел. Юную королеву охватило извечное женское стремление заниматься только своим домом. Но Екатерина упустила из вида, что с принятием королевского сана, у ее мужа появилось гораздо больше обязанностей, чем прежде, теперь он проводил с нею не так много времени как раньше, что ей совершенно не нравилось. Вдобавок из Ирландии начали приходить все более тревожные слухи, требующие вмешательства верховной власти Англии в дела этой страны.
Лорд Морхольт, убивший родного брата и всю его семью, захватывал и грабил владения своих соседей, пока не захватил значительную часть ирландского острова. Он провозгласил себя королем Ирландии и начал сзывать своих соотечественников, чтобы вместе с ними бороться против владычества англичан. Как и предсказывала королева Екатерина, высокомерие англичан сослужило им плохую службу, – ирландцы сотнями стекались к Морхольту, привлеченные призывами борьбы за независимость родины. Но также было много ирландцев, которых возмущала жестокость лорда Морхольта и жестокие пытки, применяемые им к пленникам. Они предпочли остаться верными Англии и заручились содействием английского лорда-наместника.
Противников лорда Морхольта возглавлял Патрик Александр О"Коннел, которого королева Екатерина некогда желала видеть своим мужем. У этого ирландского принца имелась личная причина для вражды с лордом Морхольтом, – самозванец вознамерился взять в жены его сестру Бриджит, привлеченный ее богатым наследством. Лорд Патрик ответил сватам, что предпочитает видеть свою сестру мертвой, нежели женой такого изувера как лорд Морхольт, и прибавил – он спрячет ее так, что ее никто не найдет. Оскорбленный отказом лорд Морхольт поклялся предать обидчика колесованию, но его ищейки не могли, как только не старались, отыскать леди Бриджит, что говорило о незаурядном уме лорда 0"Коннела.
Поняв, что его ирландские сторонники не в силах самостоятельно справиться с озверевшим лордом Морхольтом и его разнузданными воинами, король Ричард созвал свою армию и начал готовиться к военному походу.
С собою он взял племянника Эдуарда Пятого, для которого это было первое военное предприятие. Королева Екатерина сопровождала мужа, не смотря на нездоровье, до западного берега Англии, где король нежно простился с женой, выразив надежду, что она подарит ему сына-наследника.
Ричарда весьма воодушевляло присутствие любимого племянника, оно вызывало в нем ностальгические воспоминания о собственной юности. Плывя к берегам Ирландии, король рассказывал юному Эдуарду:
– Когда мне было, как тебе сейчас, около шестнадцати лет, Эдвард, за мной в Мидлхэм приехал твой отец и еще со двора сказал, что поскольку я стал настоящим рыцарем, он берет меня с собой на войну против Ланкастеров. Я от его слов пришел в такой восторг, что чуть не выпал из окна. Твой отец засмеялся и крикнул, чтобы я не пробовал летать, – он обещает Йоркам завоевать всего лишь английское королевство, а не Царство Небесное. Таким твой отец навсегда остался в моей памяти, – мудрым, великодушным и решительным сеньором.
При этом Ричард сжал свои руки в волнении, его глаза подозрительно заблестели, а губы тронула мягкая улыбка. Ричард постоянно помнил сделанное ему добро и всегда старался сторицей воздать за него. Он навсегда сохранил благодарное чувство к старшему брату, рано заменившему ему погибшего отца. Эдуард к тому же осыпал его всевозможными милостями и даровал ему в девятилетнем возрасте высокое звание герцога Глостера.
Юный Эдуард понял, что его дядя рассказывает об одном из самых счастливых моментов своей жизни, но он уже избавился от прежней детской восторженной любви к отцу, помня какое унижение из-за его безответственности пережили он, его мать, брат и сестры. Его не тронули умиленные воспоминания дяди.
– Вы многим обязаны моему отцу, дядя, но признайтесь, что он и вас поставил в очень трудное положение после своей смерти, – сухо откликнулся принц.
– Он не хотел этого, Эдвард, – живо произнес Ричард. – Он умер слишком внезапно, в самый трудный и запутанный момент, и не успел исправить всей двусмысленности нашего положения. Если бы твой отец прожил еще несколько лет, все было бы по-другому: ты, твой брат и сестры были бы законными наследниками. Но он доверял мне и верил моему обещанию, что я сделаю тебя королем, он очень любил тебя, Эдвард, поверь мне. И я благодарю бога за то, что он посылает мне возможность хоть отчасти выполнить свое обещание. Эд, тебя ждет Ирландское королевство
– Я тоже верю вам, дядя, – с признательностью отозвался юный принц, но предупредил. – Все же вы забудьте о ваших военных походах вместе с моим отцом, вряд ли ваши невольные воспоминания будут приятны королеве Екатерине.
– Ты прав, мой мальчик, – посерьезнел Ричард.– Мою жену больше не должно затрагивать горестное прошлое.
Высадившись на ирландский берег, армия короля Ричарда поспешила на соединение с отрядами лорда 0"Коннела. Ричард также желал скорой встречи с лордом Патриком, в надежде обнаружить в нем всевозможные недостатки и убедиться, что он не представляет угрозы для его совместной жизни с Екатериной.
Через день обе союзные армии встретились, и Ричард получил возможность удовлетворить свои интерес. Встреча разочаровала его – избранник Екатерины оказался весьма привлекательным мужчиной, и по своим внешним данным явно превосходил Ричарда, имея более развитую мускулатуру, пропорциональную стройную фигуру, и красивое лицо с небольшой золотистой бородкой. Как союзник лорд 0"Коннел устраивал Ричарда гораздо больше, – ирландец толково рассказал об обстановке в стране, поделился сведениями о расположении войск противника, и выдвинул свои соображения как им действовать сообща. После совместной разработки плана действий, лорд Патрик представил англичанам своих военачальников и свою невесту леди Элейн, которая сопровождала его в военном походе.
Наличие невесты у предполагаемого соперника весьма понравилось королю Ричарду и принесло ему немалое облегчение. Он стал внимательно рассматривать леди Элейн. Перед ним стояла юная девушка с роскошными каштановыми волосами, придерживаемыми золотым обручем с драгоценными камнями. Они так светились и переливались, что казалось, будто в них запуталось солнце. Ее маленькое личико-сердечко было необычайно красиво, а ее зеленые глаза напоминали колдовское озеро волшебницы, из которого никому не было возврата.
Чем больше внешних достоинств находил Ричард в невесте лорда 0"Коннела, тем больше радовался этому, – при такой красивой суженой ирландцу конечно и в голову не придет претендовать на его Екатерину. Кому, как не Ричарду были хорошо известны превратности судьбы, и он хватался за любую подстраховку, охраняющую его любовь.
Иное впечатление красота невесты лорда Патрика произвела на принца Эдуарда – он находил ее невыразимо прекрасной! Раньше Эдуард скептически относился к истории Тристана и Изольды, чья любовь оказалась сильнее смерти, – теперь же, глядя на леди Элейн, он понял, что вечная любовь возможна. В голове юноши завертелась старинная песня, воспевающая – это захватывающее чувство: "Разбилось сердце от любви пополам. Тристан и Изольда, Изольда, Тристан..." Их имена звучали в голове английского принца как заклинание любви, и он вспомнил, что Изольда также была ирландской принцессой. Неотрывным взглядом принялся Эдуард следить за другой прекрасной ирландкой. Леди Элейн вела себя так непринужденно, словно знала всех этих неведомых англичан с самого рождения. Она не склонилась перед Ричардом Третьим в униженном поклоне, но приветствовала его древним обычаем своей страны, приложив пальцы к своим губам и сердцу, обещая ему искренность своих чувств и помышлений. Эдуарду понравилось, что в ирландке ничего не было от кокетливой манерности английских леди, которая так раздражала его – она вела себя непосредственно и естественно как чистый душой ребенок. Также англичан поразило то, что ирландская красавица, облаченная в дорогое платье из итальянского бархата, ходила совершенно босая, и не испытывала от этого никакого дискомфорта.
Дальнейшие размышления принца Эдуарда о леди Элейн прервали распоряжения Ричарда, желавшего сразу приступить к военным действиям. Он поручил лорду О"Коннелу организовать сеть патрулей, препятствующих продвижению полчищ Морхольта на юг Ирландии, и начал подготовку своих войск к встрече противника. Армия английского короля двигалась по ирландскому краю Фермана по местности, поражающей величием небольших гор и неброской красотой сверкающих озер. По дороге принцу Эдуарду не часто выпадал случай заговорить с леди Элейн: она старалась держаться поближе к своему жениху, да и лорд Патрик проявлял заметное беспокойство, когда ее подолгу не было рядом с ним. Их путешествие также не располагало к излиянию любовных чувств: англичане и их ирландские союзники часто натыкались на свидетельство необычайной жестокости Морхольта – разрубленные на части тела дезертиров. Многие ирландцы, столкнувшись со зверствами своего предводителя, осознали, что владычество высокомерных англичан все же лучше господства зверевшего от крови Морхольта, но самые смелые из них, предпочитавшие бежать к лорду ОКоннелу, поплатились за это своей жизнью. Армии Ричарда то и дело приходилось останавливаться, чтобы по-христиански похоронить погибших.
Воинство Морхольта было сосредоточено в местности, где Нижнее озеро Лох-Эрна сливалось с рекой возле древнего города Эннискеллена. Ричарду удалось выманить врага из хорошо укрепленного замка видимостью малочисленности своей армии, но численное превосходство мало что дало Морхольту, – прекрасная организация английских войск обеспечила перевес сил в их сторону. Ричард, упорно теснивший мятежных ирландцев к Эннискеллену, вдруг заметил, как тяжело приходится в битве его союзнику лорду Патрику. Не смотря на приближающееся поражение, разъяренный Морхольт стремился к одному, – убить лорда 0"Коннела. Основной удар врага была направлен на ирландский отряд, преданный англичанам. Видя, что лорд Патрик ранен, английский король не задумываясь, бросился к нему на помощь, и схватился с самим лордом Морхольтом. Морхольт при виде изящной фигуры своего противника, отнесся к нему с пренебрежением, и это стало его ошибкой. Искушенный во всех тонкостях фехтования Ричард методично и расчетливо бил его своей железной палицей, не испытывая к приземистому коренастому ирландцу ненависти, а ощущая скорее брезгливость к нему, как к отвратительному насекомому, пока не раскроил ему череп. После убийства предводителя среди мятежников началась паника, они бросились бежать с поля боя в разные стороны. Но Ричард не ощущал радости от победы, настолько ему был отвратителен Морхольт.
Принц Эдуард тоже проявил немалую храбрость в бою, надеясь привлечь к себе внимание леди Элейн, но к его разочарованию она всецело была занята заботами о раненом лорде Патрике. К счастью, раны лорда ОКоннела оказались не смертельными и даже не слишком серьезными, и Ричард немедленно предоставил своему ирландскому союзнику власть над Эннискелленом.
Английский король начал планировать коронацию своего племянника в Дублине, и, к своему удивлению наткнулся на откровеннее нежелание Эдуарда туда ехать.
– Я люблю леди Элейн, дядя, и не желаю оставлять ее, – признался принц, и тихо спросил: – Как же мне добиться ее руки?
