Текст книги "Принцесса Сливового Аромата (СИ)"
Автор книги: Виктория Воронина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)
– Дедушка, я вспомнил замечательное «осеннее стихотворение» Лю Чжэня, – с готовностью ответил, кланяясь императору, молодой гогун и своим мягким пленительным голосом он произнёс:
Одиноко склонилась сосна на макушке бугра,
А внизу по лощине холодные свищут ветра,
До чего же суров урагана пронзительный вой,
Как безжалостно он расправляется с этой сосной.
А наступит зима – как жестоки и иней, и лёд.
Только эта сосна остаётся прямою весь год.
Почему же в суровую стужу не гнётся она?
Видно, духом особым крепки кипарис и сосна.
– Цай Юнь, одобряю твой выбор! – воскликнул император Чжун, громко хлопая в ладоши от восхищения. – Осень примечательна больше всего тревожным ожиданием суровых холодов зимы, тут ты попал в самую точку. Поднесите моему внуку чарку вина, – приказал он придворному распорядителю.
После того как молодой гогун выпил своё вино, глаза всех присутствующих обратились на Драгоценную Наложницу. Но Гунь без советов своих дам сделалась совсем беспомощной. Несколько раз она только открывала и закрывала рот, как рыба, вытащенная из воды, и наконец неуверенно пролепетала:
Судьбу решила золотая шпилька в реке Небесной.
Лишь раз в году для верных звёзд
Сороки стелят мост любви
Через Путь Млечной.
– Гунь, это стихотворение сегодня неуместно, – произнёс, морщась, император Чжун.
– Ха-ха-ха, Пастух и Ткачиха уже встретились в этом году в «Ночь семёрки», а сороки уже отправились на зимовку. Или у вас имеются особые сороки, путающие осень с летом, госпожа Гунь? – громко рассмеялась Мей Фэн, которая не удержалась от того, чтобы немного подразнить свою невежественную соперницу. Полученный ею высокий придворный ранг давал ей право говорить на равных даже с фавориткой императора. Кузина её врага Тао Наня весьма плохо образована для супруги императора, если она позволила себе прочитать осенью стихи, которые следовало произносить летом.
Гунь посмотрела на девушку с нескрываемой ненавистью, без слов говорившей Мей Фэн, что она обрела себе смертельного врага на всю жизнь. Желание жестоко отомстить за оскорбительный смех читалось в её прекрасных, тонко очерченных глазах. А тут ещё Яшмовый Дракончик, который не любил злобную фаворитку императора, подбежал к ней и, подняв заднюю правую лапку, помочился на шлейф её парчового платья.
Сделав своё дело, четверолапый вредитель тут же побежал к Мей Фэн, уверенный в том, что девушка его защитит. А Гунь громко воскликнула от возмущения и, повернувшись к императору, громко потребовала:
– Государь, посмотрите, что наделал этот негодный щенок!!! Отдайте его корейцам на жаркое!
Мей Фэн проворно схватила провинившегося пекинеса, прижала его к своей груди и сказала:
– Простите, Государь, я не уследила за пёсиком Вашей матери Юй Лун Эром.
– Гунь, нельзя причинять зло священным собачкам Фу – потомкам Небесного Льва и священной Обезьяны – Небеса не оставят их обиду без внимания, – примирительно ответил император своей фаворитке. – Должно быть, сегодня ты чем-то прогневила какое-то божество, если тебя постоянно преследуют неудачи. Я тебя освобождаю от состязания и не сомневаюсь, что в будущем тебе непременно повезёт. Итак, третья и последняя тема поэтического состязания – «Перемены и непостоянство мира».
Мей Фэн посмотрела на молодого гогуна, стараясь понять, будет ли он дальше состязаться с нею. То, что он замечательный знаток поэзии выявила его замечательная декламация стихов малоизвестного поэта Лю Чжэня. Но Цай Юнь молчал, и у девушки сложилось впечатление, что он даёт ей возможность одержать победу, поступаясь собственными интересами. Мей Фэн глубоко вздохнула и отлично поставленным голосом продекламировала следующее стихотворение Ван Бо об осени и жизненных переменах:
Поднимешь занавески к ночи –
Дождь с запада летит.
Здесь тучки лёгкие всё время
В реке отражены:
Как много осеней минуло –
И сколько перемен!
Нет былых владык,
А за оградой безмятежно
Всё так же течёт, течёт Чанцзян.
Император Чжун благосклонно кивнул головой, и тут признавая победу Мей Фэн. Она выпила последнюю чарку вина, и природный распорядитель провозгласил:
– Кувшинчик госпожи Лю пуст! Победитель поэтического турнира – она!
– Наградить госпожу Лю вторым Нефритовым Императорским диском, – велел Государь.
Придворный распорядитель преподнёс Мей Фэн Императорский диск из зелёного нефрита. Вне себя от радости по поводу одержанной ею победы Мей Фэн низко поклонилась императору и привязала награду за шёлковый шнурок к своему поясу. Среди придворных раздалось оживлённое шушуканье. Всем бросилось в глаза, как оказался император недовольным промахом своей фаворитки и его явная благосклонность к юной Первой даме свиты Второго принца. Некоторые лица решили, что Государь охладел к Гунь и следующей Драгоценной Наложницей станет Мей Фэн.
Разумеется, эти предположения строились даже не шёпотом, а полушёпотом, и пересуды до главных фигурантов придворных сплетен они не дошли. Но Гунь даже по выражению лиц царедворцев могла понять, о чём они толкуют. Мрачнее тучи она покинула праздник, и веселье продолжалось без неё.
Мей Фэн сидела, покачиваясь, на своём месте. Лёгкое виноградное вино оказалось на самом деле крепким, и она опьянела. Лица и фигуры окружающих её людей мелькали перед нею со скоростью осеннего ветра и бешено кружились подобно опавшим листьям. Девушка снова хихикнула, вспоминая раздосадованное лицо Гунь, и тут же поискала взглядом молодого гогуна. Цай Юнь стоял в стороне от всех на берегу дворцового пруда и задумчиво смотрел на тёмную воду.
Мей Фэн почувствовала неудержимое желание очутиться рядом с таким привлекательным кавалером. Не слушая увещеваний Гао Чжи, она поднялась, и неверными шагами пошла к приглянувшемуся ей молодому человеку. Цай Юнь обернулся на звук её походки. На его лице отобразилось радостное удивление при виде приближающейся к нему пьяной девушки, и оно ещё больше вдохновило Мей Фэн на общение с ним.
– Гогун Цай, я чрезвычайно признательна вам за то, что вы позволили мне выиграть на поэтическом турнире, – запинаясь, проговорила она.
– Что вы, госпожа Лю, вы одержали победу благодаря вашему прекрасному знанию поэзии, – мягко ответил ей молодой вельможа, не сводя с неё влюблённого взгляда.
Мей Фэн пьяно погрозила ему пальчиком.
– Не лукавьте, Цай Юнь, вы даже не сделали попытки произнести хоть одну поэтическую строку, пока Государь не выжал из вас «осенние стихи», – заявила она. – Если это так, то какой награды вы от меня ждёте?!
– Прогуляйтесь со мной по саду, прекрасная Мей Фэн. Этого будет вполне достаточно, – ответил молодой вельможа.
– Охотно, – тут же согласилась Мей Фэн. Однако стоило ей сделать первый шаг, как у неё закружилась голова от хмеля, и земля ушла под её ногами. Она зашаталась и чуть не упала, но Цай Юнь вовремя успел подхватить её.
– Держитесь за меня! – заботливо проговорил он.
Мей Фэн замерла, почувствовав себя в надёжных мужских руках. Ощущения были чрезвычайно приятными и бесконечно волнующими. Она полностью отдалась на волю своего кавалера, и Цай Юнь всю ночь водил её по осеннему саду, разговаривая с нею и вдохновенно читая прекрасные стихи. Его поистине справедливо назвали «Соловьём поэзии юэфу». Мей Фэн всё больше и больше очаровывалась этим красивым и любезным молодым человеком, похожим на воплощённую мечту всех романтически настроенных девушек. Она прекрасно провела с ним время, и дело дошло до взаимных любовных признаний, а также клятв в вечной любви.
На рассвете Цай Юнь провёл её до той части сада, где жили императорские наложницы и Великая Государыня. Ночные звёзды бледнели, освобождая место лёгким облачкам, подёрнутых розовой дымкой робкой утренней зари, возвещающей погожий осенний день. Молодой вельможа остановился, не смея идти дальше.
– Милая госпожа Лю, мне жаль расставаться с вами, – с чувством произнёс он. – Но самая пленительная в моей жизни ночь прошла, и я понимаю, что не имею права постоянно находиться в вашем обществе. И всё же...
Гогун, не договорив, снял со своего пальца гладкое кольцо из белого нефрита и надел его на указательный пальчик Мей Фэн.
– Если я понадоблюсь вам, то достаточно прислать мне это кольцо, и я тут же приду на помощь, – многозначительно сказал он.
– Я это запомню, – зардевшись, сказала Мей Фэн.
Цай Юнь отвесил ей прощальный поклон и скрылся за кустом форзиции. Мей Фэн смотрела ему вслед, чувствуя, что, куда бы не пошёл этот красивый молодой вельможа её сердце будет следовать за ним. Она даже невольно сделала шаг вперёд по той дорожке, по которой только что прошёл Цай Юнь, и тут же с несчастным видом остановилась, понимая, что по долгу службы должна находиться при утреннем выходе Великой Государыни.
Мей Фэн свернула в сторону Дворца Сияющего Счастья, намереваясь выполнить свой долг перед высокой покровительницей. Она семенила мелкими шажками по главной садовой дорожке, продолжая думать о Цай Юне и мечтать о нём, пока не столкнулась на ней с высоким мужчиной в военных доспехах. Он вынырнул из предрассветных сумерек подобно призраку и, не таясь, шёл по женской половине императорского сада как по своему военному лагерю. Казалось, ему законы Запретного Города не были писаны.
Девушка замерла от ужаса, узнав в пришельце своего родового врага генерала Тао Наня, и окончательно протрезвела. Его жёсткое, словно высеченное из камня лицо, она запомнила в мельчайших подробностях, когда наблюдала с крыши сарая, как он расправляется с её семьёй. Сжав плечи, Мей Фэн хотела как можно скорее прошмыгнуть мимо него, но Тао Нань тоже заметил её. Он никогда не видел Лю Мей Фэн, но шестым чувством догадался, что это она. Нефритовый Императорский диск, висевший на её поясе, окончательно убедил его, что его догадка верна. Именно за эту награду от Государя ожесточенно боролись его кузина и дочь министра Лю.
– А ну, стой! – тут же резко окрикнул её Тао Нань.
Этому властному грубому окрику, которому безоговорочно повиновались тысячи бесстрашных воинов, невозможно было не подчиниться, и Мей Фэн беспомощно замерла на месте, словно её ноги приросли к земле.
– Ты ведь Лю Мей Фэн, верно? – спросил генерал Тао, внимательно разглядывая её.
Про себя он сразу решил, что дочь Первого Министра принадлежит к тому сорту девиц, который был ему наиболее противен. Маленькое кукольное личико, невинные широко распахнутые глаза, постоянная сияющая улыбка, как правило, скрывали женское коварство и стремление обмануть мужчин. Он и она были противоположностями во всём – прямо, как горький нестерпимо жгучий перец и приторный до отвращения засахаренный мёд.
У Мей Фэн сердце рухнуло вниз от страшного взгляда её смертельного врага. Захотелось солгать и убежать от него подальше. Но она понимала, что ей не удастся обмануть его. Он уже знает, кто она, – об этом говорил его полный ненависти взгляд, устремлённый на неё. Оставалось только сохранить своё достоинство и не унижаться до лжи.
– Да, я – Лю Мей Фэн, дочь Первого Министра Лю Цзедуна, – тревожно вздёрнув подбородок, ответила девушка. Про себя она опасалась, что в ответ на её признание Тао Нань тут же лишит её жизни, но всё же надеялась, что Небо каким-то образом защитит её от врага рода Лю.
Молодой генерал прочитал её опасливые мысли по испуганному выражению её глаз, и его губы искривила насмешливая улыбка. Если бы не императорская стража, бдительно охраняющая сад, он непременно бы рубанул мечом по её хорошенькой шейке. Но пока приходилось соблюдать осторожность.
– Госпожа Лю, у вас очень красивое платье. Но белое погребальное одеяние с большим кровавым пятном посередине подойдёт вам гораздо больше. Я постараюсь как можно скорее вас в него одеть, – деланно любезным тоном произнёс Тао Нань и пошёл своей дорогой.
Мей Фэн беспомощно смотрела ему вслед и не знала, что ей делать, чтобы нейтрализовать его замаскированную угрозу убить её. Она без сил опустилась на землю, и её вырвало прямо на куст жасмина. Девушка пыталась справиться с дурнотой, но она невольно вспоминала, как выглядели жертвы генерала Тао со вспоротыми животами и выпущенными кишками во дворе поместья Лю, и её рвало до тех пор, пока не опорожнился её желудок. Только тогда она могла немного привести себя в порядок и вытереть своё запачканное лицо платком, радуясь про себя, что в этот ранний утренний час никто не стал свидетелем её позора.
«Никогда больше не буду спорить с Гунь. Её кузен страшный человек, как я могла забыть об этом! Да он и не человек вовсе, а демон в человеческом обличье, – продолжая пребывать в состоянии паники и внутреннего смятения, беспорядочно подумала Мей Фэн, совсем позабыв о том, что сегодня её очередь служить своей госпоже. Но затем спасительная мысль о Великой Императрице придала ей сил, и она поспешила к этой мудрой старой женщине за советом и защитой.
Государыня Тинг уже завершала свой утренний туалет. Сначала она хотела побранить свою воспитанницу за опоздание на церемонию утреннего надевания императорского платья, но, видя неприкрытый страх на лице девушки, передумала делать ей выговор и начала заботливо расспрашивать, что её испугало почти до потери рассудка. Мей Фэн расплакалась и без утайки рассказала императрице-матери о своей встрече с генералом Тао.
– Он явно угрожал меня убить, – всхлипывая, сказала она. – Великая Государыня, до этого дня я думала, что могу справиться с любыми трудностями. Вы дали мне прекрасное образование, научили всем изящным искусствам и сделали достойной быть вашей придворной дамой и советчицей Второго принца Цзиня. Но когда этот демон зло посмотрел на меня, он сокрушил мой дух одним своим взглядом и сломал мою уверенность в себе насмешливой улыбкой. Я не могу бороться с ним и его кузиной Гунь! Я маленькая, я слабая, я не могу защитить принца Цзиня, если сама не могу себя защитить! Простите за то, что я обманула Ваши надежды, Великая Государыня!!!
Рыдания и полные отчаяния слова Мей Фэн не произвели заметного впечатления на Государыню Тинг. Напротив, в ней исчезла расслабленность старой больной женщиной, а в глазах появилось выражение стальной воли, не уступающей по силе мощному удару стального клинка самого Тао Наня.
– Дитя моё, запомни, любого врага можно победить. Даже слабый муравей может одолеть огромного могучего слона. Главное – выбрать верную стратегию и линию правильного поведения, – ласково сказала она. – Тебе явно ещё нужно научиться самообладанию и умению владеть своими чувствами. Я поговорю с настоятелем монастыря Суншань, и он научит тебя духовным практикам, позволяющим не теряться перед лицом смертельной опасности и полностью брать ситуацию под свой контроль.
Мей Фэн после ответа Государыни ощутила, что паника уходит от неё и начинает исчезать её растерянность. Тинг удалось вернуть ей её уверенность в себе и в то, что она сможет справиться с любыми трудностями. И ей захотелось на самом деле стать достойной противницей генерала Тао Наня, ни в чём не уступающей ему.
– Великая Государыня, если можно, я хочу усовершенствовать свои навыки в боевых искусствах, – с просительным выражением сказала она. – Я хочу научиться сама защищать себя, без всяких телохранителей.
– Я поговорю с настоятелем о твоей просьбе, – кивнула головой в знак согласия Тинг. – Но помни, Мей Фэн, меч – это мужское оружие. Физическая сила, напористость, открытость, прямота – это оружие мужчин; и женщинам никогда не сравниться с ними в этом, разве только на это будет воля Неба и счастливая случайность. Опирайся на женское оружие – изворотливость, обходительность, скрытность и гибкость. Тут уж генерал Тао уступит тебе наверняка.
– Я запомню ваши советы, Великая Государыня, – поклонилась Мей Фэн. Императрица Тинг осталась довольна её понятливостью и послушанием. Она попросила девушку рассказать ей о поэтическом турнире, и с удовольствием выслушала весёлый рассказ Мей Фэн, как была посрамлена Драгоценная Наложница, желавшая выиграть Нефритовый Императорский диск с помощью своих учёных придворных дам. Представляя себе досаду Гунь, Государыня Тинг долго смеялась и потешалась над незадачливой фавориткой императора Чжуня.
Примечание
Бохай (кит. 渤海), в корейском варианте Пархэ (кор. 발해) (698—926 годы) – первое государство тунгусо-маньчжуров, располагавшееся на территории Маньчжурии, Приморского края и в северной части Корейского полуострова.
» Глава 8
Генерал Тао дошёл до Дворца Сокровища Добродетели, где жила Драгоценная Наложница, и постучал в дверь заднего входа, не желая, чтобы его в неурочное время видели возле покоев фаворитки императора посторонние люди. Евнух Кан, служивший во дворце, тут же открыл ему и провёл прямо к Гунь, не поднимая глаз. По его удручённому виду и красному пятну на щеке Тао Нань понял, что его дорогая кузина сильно разгневана и евнуху изрядно от неё досталось. Если вспомнить, что дерзкая девица Лю снова вырвала победу из рук Гунь, то плохое настроение его двоюродной сестры не казалось удивительным.
Молодой генерал вошёл в богато обставленные покои фаворитки как раз в тот момент, когда она зло кричала на своих прислужниц и швыряла в них предметами обстановки, устраивая погром в спальне. Приход Тао Наня заставил Драгоценную Наложницу на мгновение утихнуть, но затем она снова вспыхнула и обратила свой гнев уже на него.
– Нань, как ты мог упустить эту противную девчонку тогда, в поместье Лю! – принялась возмущаться Гунь. – Из-за неё я два раза упустила случай стать Императрицей!!! Нахалка! Она осмелилась публично смеяться надо мной, да ещё натравила на меня невоспитанного пса Великой Государыни! Он испортил моё новое парчовое платье!!!
Тао Нань на лету поймал шёлковую подушку, брошенную Гунь уже в него, вырвал из её рук зеркало, которое она собралась швырнуть на пол, и хладнокровно предложил:
– Остынь, кузина! Ничего непоправимого не произошло, и ты непременно станешь законной супругой Государя Чжуна с моей помощью. Твои обиды не останутся мною без внимания. Обидеть тебя – это всё равно что задеть меня!
– Боюсь, твоя помощь запоздала, – язвительно ответила ему императорская фаворитка. – Государь уже обратил внимание на дочь министра Лю, он проявил благосклонность к ней, и я боюсь, что он скоро забудет меня ради неё.
– Ты боишься этой жалкой девицы, которая похожа на мокрую курицу? – не поверил кузине генерал и громко расхохотался.
– Никогда нельзя недооценивать врага, даже если это жалкая девчонка, похожая на курицу, – мрачно проговорила Гунь. – Никому не ведомо, какую роль она по воле Неба призвана играть в наших судьбах. Ты уже видел её? Она довольно красива, и я боюсь, что даже ты очаруешься ею.
– Видел, но никакого впечатления она на меня не произвела, – пожал плечами Тао Нань. – Смазливая дурочка, да к тому же из рода Лю! Гунь, она даже в подмётки тебе не годится. Так что успокойся и прекрати истерить!
– Лю Мей Фэн имеет одно преимущество передо мной. Она молода, намного моложе меня. Между нами пять лет разницы; и этого достаточно, чтобы Государь увлекся ею, – прошептала фаворитка. – Ты меня прости, Нань, но в вопросах, касающихся женщин, даже самые мудрые мужчины глупеют и делаются падкими на юных глупышек. И чем больше они моложе, тем больше кажутся им желанными.
– Гунь, мне уже надоели твои жалобные стенания и опасения. Уверен, они не имеют под собой никакого основания, – уже нетерпеливо произнёс молодой генерал. – Если хочешь, я избавлю тебя от Лю Мей Фэн прямо сегодня. У меня только что возник план, как это сделать. Только я ещё не просил аудиенции у Государя после возвращения и мне нужно, чтобы ты сейчас провела меня во Дворец Небесного Величия.
– Я избавлюсь от Мей Фэн сегодня?! – глаза Драгоценной наложницы радостно заблестели. – Нань, проси меня о чём хочешь, и я всё исполню ради этой цели, проведу тебя в Зал Сохраняющей Гармонии.
– Большего мне не нужно для осуществления своего замысла, – усмехнулся молодой человек.
Гунь наскоро привела себя в порядок и под руку со своим двоюродным братом отправилась во Дворец Небесного Величия.
Государь Чжун внимательно слушал утренние доклады дворцовых чиновников, давая по ходу дела краткие распоряжения. Привычный распорядок дня нарушил приход дежурного евнуха Пэна.
– Прибыла Драгоценная Наложница и Его Превосходительство генерал Тао, –торжественным тоном возвестил он.
Император оживился, услышав о фаворитке и её кузене.
– Немедленно впустите их, – приказал он евнуху.
Гунь плавно вплыла в зал подобно небесной фее и изящно присела в красивом поклоне перед Государем. На её лице не осталось ни малейшего следа от недавно бушующего в ней гнева, она казалась воплощением мягкости и пленительной женственности.
– Государь, мой двоюродный брат Тао Нань горит желанием увидеть Ваше Величество после победоносного похода на страну Бохай, – кротко сказала она, чуть подняв свои прекрасные миндалевидные глаза на Государя.
– Я тоже желаю выразить своё одобрение генералу Тао, – важно произнёс император. – Тао Нань, вы одержали блистательную победу, склонили шею прежде заносчивого врага и успокоили моё сердце, горюющее по потерянным землям. Недаром ты носишь звание Бога Войны. Такой победитель вправе просить большую награду. Чего ты желаешь? Новый, более почётный титул, земли, золото?
Молодой генерал сложил вместе в знак почтения к Государю свои руки, преклонил перед ним своё колено и кратко произнёс:
– Я рад, что по воле Неба мне удалось сослужить добрую службу Государю, и ничего не прошу у вас, кроме одного. Отдайте мне в наложницы Лю Мей Фэн.
Император подумал, что он ослышался. Ни для кого в Лояне не была тайной смертельная ненависть Тао Наня к Первому Министру Лю Цзедуну и его семье, и просьба молодого генерала дать ему в гарем дочь врага выглядела по меньшей мере странной. К тому же генерал Тао не выглядел влюблённым мужчиной. Более того, стоило ему произнести имя дочери министра Лю, как его лицо так поморщилось и скривилось, словно он съел на редкость кислую сливу.
– Тао Нань, объясни мне, почему твой выбор остановился на Мей Фэн в качестве награды? – после некоторого молчания спросил Государь Чжун.
– Она привлекла меня своей красотой, – кратко ответил Тао Нань, не желая излишне распространяться на эту тему.
Про себя он уже решил участь несчастной девушки. Ей предстояло пожить в его доме два-три месяца, затем он намеревался ложно обвинить её в супружеской измене с помощью подкупленных слуг и убить на законных основаниях. Никто, даже сам император не стал бы ему препятствовать в этом случае.
Ответ генерала Тао усилил подозрения императора, что в его просьбе скрывается недобрый умысел, и Государь резко сказал:
– Генерал, ваша просьба отклонена.
Тао Нань вздрогнул от неожиданности, и его лицо тут же выразило досаду и растерянность.
– Государь, неужели моя победа над чжурчжэнями и возврат исконных китайских земель не стоят Лю Мей Фэн? – горько спросил он, обманутый в своих ожиданиях.
– Лю Мей Фэн слишком знатного рода, чтобы стать рядовой наложницей моего подданного, и я больше не желаю слышать об этом, – непреклонно проговорил император Чжун. – В награду за ваши подвиги, Тао Нань, вы получите земли и мой загородный дворец Тайцин – Обитель Великой Чистоты – возле Лояна.
Тао Нань скрипнул зубами. Он не мог унизить себя до свадьбы с Лю Мей Фэн и поклониться вместе с нею во время свадебной церемонии духам предков. Это означало отдать поклон также ненавистному Первому министру Лю, который погубил его семью. Но император явно не намеревался отдать в его гарем свою родственницу, не желая ссориться с матерью – императрицей Тинг.
Желая помочь двоюродному брату добиться исполнения его просьбы, Гунь поспешно опустилась на колени перед императором и взмолилась:
– Государь, прошу вас, отдайте моему кузену эту девушку – Мей Фэн. Он молчаливый и замкнутый человек, сторонится женщин и это в первый раз, когда он пожелал взять себе наложницу. Не лишайте сурового воина возможности испытать нежные чувства.
Император Чжун вздрогнул, дыхание его прервалось. Гунь имела над ним большую власть, и он ранее всегда исполнял просьбы своей фаворитки. Когда её прелестные глаза умоляюще посмотрели на него, он уже был готов согласиться с нею и отдать воспитанницу своей матери смертельному врагу рода Лю. Но стоило ему взглянуть на лицо насупленного и мрачного как ночь генерала Тао Наня, как это желание уступить просьбе Гунь бесследно пропало. Тао Нань выглядел так, словно ему вообще были недоступны человеческие чувства, не говоря уже о нежности. И опасение Государя Чжуня усилилось за безопасность нравившейся ему его дальней родственницы Мей Фэн, если она попадёт в руки столь беспощадного воина, относившегося совершенно безжалостно к своим врагам. Кроме того, император жалел, что в своё время не проверил как следует донос о государственной измене Первого Министра Лю. Против него не было никаких доказательств, одни только подозрения, что чжурчжэни отказались от мирного договора на выгодных царстве Сунь условиях из-за информации слабости его армии. Но Гунь умело подогрела его гнев, предоставив в качестве свидетеля тайных переговоров какого-то слугу из дома Лю, и он поспешно осудил своего Первого Министра, приходившегося ему двоюродным братом со стороны матери. Однако в отношении его дочери Мей Фэн он не допустит такой ошибки.
– Я уже сказал своё слово, – кратко ответил интриганам Государь Чжун. – Тао Нань получит в награду земли и дворец. А если ему дорога Мей Фэн, то пусть он сам добивается благосклонности девушки. Если она согласится войти в его дом наложницей, то и я возражать не стану.
Разочарованные до глубины души, Тао Нань и Гунь покинули Дворец Небесного Величия. Оба понимали, что следовать совету императора Чжуня добиваться расположения Мей Фэн – пустая трата времени. Но генерал Тао не собирался сдаваться.
– Не расстраивайся, Гунь, – шепнул он на ухо кузине. – Я непременно найду способ заполучить девчонку в свои руки, и тогда полностью завершу месть роду Лю.
– Я с нетерпением буду ждать этого дня, – отозвалась Гунь, и её губы раздвинулись в жестокой улыбке. Она верила, что кузен Нань выполнит своё обещание. Он всегда добивался того, чего хотел, и у его врагов была только одна дорога – на кладбище.
Не подозревая об утренних событиях во Дворце Небесного Величия, которые заключали для неё большую опасность – попасть в руки её беспощадного генерала Тао, – Мей Фэн тем временем решила попросить императрицу Тинг устроить её брак с приглянувшимся ей молодым гогуном.
– Великая Государыня, я нашла своего Пастуха, – призналась она императрице-матери во время полуденного отдыха, скромно потупив свои глаза. – «Соловей поэзии юэфу» пленил моё сердце, и я мечтаю войти в его дом законной женой.
Старая властительница с любовью посмотрела на девушку, сидящую на корточках и старательно массажирующих её больные ноги.
«Дорогая моя сестра Жоу, если бы ты могла видеть, каким прелестным цветком сливы выросла твоя внучка, – растроганно подумала она. – Она очень похожа на тебя в молодости, и красивые мужчины начинают волновать её неопытное сердечко».
– Мей Фэн, внук моего сына, Цай Юнь – прекрасный молодой человек, но он тебе не подходит, – ответила Великая Государыня девушке. – Гогун не имеет никакого веса и влияния при дворе, он не может защитить тебя от генерала и стать надёжной опорой Второму принцу. Я уже всё обдумала и решила устроить твой брак с молодым главой клана Чен Чао. Он – сторонник нашего Второго принца, могущественный вельможа, который способен на равных бороться с Тао Нанем. Через год, после обсуждения и заключения брачного договора, я выдам тебя за него замуж. Только держи это в тайне, чтобы враги не смогли помешать осуществлению наших планов.
И Мей Фэн была вынуждена согласиться с мудрой Великой Государыней, что её судьба – стать женой незнакомого ей могущественного аристократа Чен Чао. Она немного погрустила, но решила, что ей не стоит роптать на свою судьбу. Жизнь представлялась девушке опасным, но в тоже время увлекательным приключением, в которой, как заветная цель, маячила желанная победа над её смертельным врагом Тао Нанем и его кузиной Гунь. И ещё, как предел её мечтаний, – полное оправдание её отца Первого Министра, обвинённого в государственной измене и восстановление чести рода Лю. Ради этой цели Мей Фэн готова была трудиться не покладая рук и даже пожертвовать своим личным счастьем. Она грустно посмотрела на кольцо из белого нефрита на своём пальце, не желая с ним расставаться. Но всё же, вздохнув, Мей Фэн сняла его со своей руки и положила в ларец для любимых украшений, отказываясь от мечты стать супругой гогуна Цай Юня ради того, чтобы стать достойной доверия императрицы Тинг.
На закате солнца девушка отправилась в павильон Павлоний. Её распирало от желания поведать старшей подруге о намечающихся переменах в её жизни. Заодно она хотела спросить совета, как достойно играть роль невесты незнакомого ей аристократа. Мей Фэн помнила о требовании императрицы Тинг хранить её матримониальный план, касающийся её будущего в тайне, но считала, что задушевной подруге Сяомин можно рассказать обо всём, что происходит в её жизни. «Обитательница павильона Павлоний несомненно заслуживает доверия. Она такая добрая, внимательная, заботливая – с ней я могу поговорить, не скрываясь», – наивно подумала девушка.
Мей Фэн повезло – обитательница павильона ничем не была занята и могла посвятить весь вечер ей. Сяомин внимательно выслушала Мей Фэн и одобрительно отозвалась о выборе императрицы Тинг.
– Тебе очень повезло, Мей Фэн. Чен Чао очень богатый вельможа, и каждый десятый двор в стране принадлежит ему, – сказала она. – Войско его наёмников значительно и может дать достойный отпор любому врагу. Тебе ничего не нужно особого делать, чтобы завоевать расположение главы рода Чен, главное – веди себя скромно. Скромность и сдержанность – главное украшение любой женщины.
– Да-да, я последую твоему благоразумному совету, Сяомин, – с готовностью закивала головой Мей Фэн.
Наложница подозвала служанку, и та с поклоном принесла ей на подносе белый веер из дорогого сандалового дерева с изображением пары павлинов.
– Это тебе мой подарок, Мей Фэн, – улыбаясь, сказала Сяомин. – Изображение павлинов на веере приносит удачу в любви. Пусть будет счастливым твоё супружество!
– О, милая Сяомин! Такая подруга как ты мне дороже всех ценных даров, – растроганно проговорила девушка, принимая подарок.
Затем она с лёгким сердцем попрощалась с обитательницей павильона Павлоний и отправилась к себе. Наложница задумчиво посмотрела ей вслед и прошептала:
– Не в добрый для себя час, ты призналась мне, Мей Фэн, кого тебе выбрала в мужья Великая Императрица. Твой враг Тао узнает твою тайну, а я скоро возвышусь над всеми женщинами в императорском гареме, благодаря этой заслуге перед ним.
