Текст книги "Принцесса Сливового Аромата (СИ)"

Автор книги: Виктория Воронина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

Все происходящее показалось вернувшемуся к жизни Тао Наню прекрасным сном, но только до тех пор, пока незнакомка не подошла вплотную к нему и он получил возможность как следует рассмотреть ее своими ослабевшими глазами.

– Ты?! – прошипел он, еще не веря в то, что столь яростно, до глубины души ненавидимая им Лю Мей Фэн стоит возле его ложа. – Как ты тут оказалась?!!

– Генерал Тао, очень рада, что мои старания по вашему исцелению от ран увенчались успехом, – как ни в чем не бывало, снова ослепительно улыбнулась ему Мей Фэн, и озабоченно произнесла: – Теперь не мешает подкрепить ваши силы вкусной едой. Я слышала, что суп с тофу и грибами является вашим любимым блюдом. Послать за ним на кухню или у вас есть другие пожелание насчет обеда?

В ответ послышалось приглушенное рычание. Тао Нань явно не хотел принимать никакой милости от своей прекрасной противницы, но вместе с тем он сознавал, что беспомощен на ложе болезни как новорожденный котенок, и ему волей неволей придется подчиниться ее воле.

– Прекрасно, насчет супа с тофу вы не возражаете! – жизнерадостно заключила молодая императрица и послала дежурного евнуха за чашей горячего супа для своего несговорчивого пациента.

Когда посыльный доставил нужную еду во флигель Дворца Ослепительного Счастья, Мей Фэн села возле изголовья генерала Тао и начала настойчиво уговаривать его поесть.

– Понимаю, Вам трудно смириться с моим присутствием возле вас, но к несчастью, Вы внушаете моим слугам такой страх и трепет, что они не осмеливались даже подойти к вам. В этой ситуации пришлось мне смотреть за вами, – объясняла она ему. – Не упрямьтесь, поешьте! Кому будет плохо, если Вы станете отказываться от пищи? Только вам! Как больному вам просто необходимо много и хорошо кушать для восстановления сил.

Тао Нань открыл было рот, чтобы гордо отказаться от всякого рода подачек дочери Первого Министра Лю, но Мей Фэн быстро взяла пиалу, стоящую на палисандровом столике возле кровати, зачерпнула ее содержимое и проворно сунула ему ложку с супом в рот. Суп с тофу Тао Нань очень любил и не смог одолеть искушения проглотить его. Немощное тело в этот раз совершенно подвело его и заставило забыть о гордости. Мей Фэн удалось скормить ему всю пиалу, после чего она упорхнула на вечернее заседание Императорского совета, пообещав перед сном снова заглянуть к нему и принести на ужин говядину в устричном соусе и с овощами.

Так прошло еще несколько дней, в течение которых Мей Фэн приходилось чуть ли не силой кормить своего неподатливого пациента. В отсутствие молодой императрицы Тао Нань мучительно размышлял – в чем же заключается подвох ее предупредительного обращения с ним? В его голове не укладывалось, что можно быть по-настоящему великодушной по отношению к своему непримиримому противнику, каким он был для Мей Фэн. Конечно, при желании можно было увидеть в ее поведении своего рода изощренное издевательство над беспомощным врагом, но собственные ощущения говорили молодому генералу Тао о другом. Молодая императрица Лю прикасалась к нему с такой нежной заботой, что пробуждала в его голове воспоминания о родной матери, которая так же трепетно относилась к нему и его нуждам. Мало-помалу он даже начал с нетерпением ожидать ее прихода, хотя внешне так же проявлял неудовольствие ее присутствием. Но Мей Фэн как будто не замечала этого и оставалась по-прежнему жизнерадостной и заботливой по-отношению к нему.

Решив, что ее пациент уже достаточно отошел от смертельной грани и ему можно давать более крепкие снадобья, молодая императрица на пятый день их вынужденного общения принесла ему укрепляющего вина. Тао Нань с подозрением покосился на нефритовую чарку, которую она осторожно, чтобы не расплескать вино, поднесла к нему и насмешливо поинтересовался:

– Вы уже устали от возни со мной, Великая Государыня и решили избавиться от меня с помощью яда?

– Вы в самом деле думаете, генерал Тао, что я намереваюсь вас отравить? – с удивлением спросила Мей Фэн и, немного подумав, предложила: – Я выпью чарку вина, но и вы потом сделайте то же самое, что и я – выпейте целебное вино.

– А разве у вас нет непереносимости к вину? – усмехнулся Тао Нань, прекрасно помня о ее прошлых запоях.

– Да, с некоторых пор мне неприятен даже его вид, но ради вас, чтобы показать чистоту своих намерений, я выпью это вино, – решительно произнесла Мей Фэн, удивляясь про себя, откуда генералу известно об этой ее слабости.

– Ну, вздрогнем!!! – бодро сказала она и, стараясь не смотреть на чарку, залпом выпила вино. К ее повторному удивлению, вино оказалось вовсе не противным на вкус, и приятное тепло разлилось по всему ее телу.

Тао Нань в молчании смотрел на то, как зря пропадает его тысяча лянов и Мей Фэн снова становится алкоголичкой. Но он скорее бы умер, чем признался ненавистной девице, какое благо сделал для нее в прошлом и потому ничего не сказал, предпочтя без лишних слов выпить свою чарку.

Его неприязнь к ней никуда не делась и зависимость от нее все больше тяготила его. Желая вновь обрести полную свободу действий, Тао Нань втайне от всех использовал духовные практики самоисцеления даосов и полностью вернул себе силы за неполный месяц, хотя лекари предсказывали, что ему понадобится для полного исцеления полгода.

Навестив своего пациента в заведенный вечер, Мей Фэн к своему изумлению увидела его стоящим возле большого окна и задумчиво смотрящим, как летний закат догорает над вершиной восточной горы Сяншань и стая сорок быстро летит к облюбованным деревьям на ночевку.

– Генерал, вы уже оправились от своих ранений? – на всякий случай спросила она.

– Совершенно оправился, – усмехнулся Тао Нань. – Вас это радует или огорчает?

– Разумеется, радует. Ваше исцеление было моим стремлением, иначе зачем бы я столько времени с вами возилась, – не раздумывая, ответила ему Мей Фэн.

– Что Вам от меня нужно? Ведь не может быть, чтобы вы лечиль меня просто так! – сквозь зубы проговорил молодой генерал.

Мей Фэн попятилась от его злобного взгляда, но нашла в себе силы сказать:

– Мне ничего от вас не нужно. Я возвращала вам кармический долг моей семьи!

– Вы думаете, что месячным уходом за мной можете искупить вековое зло, что Ваш отец причинил мне?! – расхохотался Тао Нань, и зло прибавил: – Я не принимаю отдачу этого долга и остаюсь Вашим кровным врагом!

Мей Фэн поникла. Втайне она надеялась, что ее заботливое лечение сможет смягчить Тао Наня, и он перестанет враждовать с нею, но его последние слова ясно обнаружили всю тщету ее чаяний. Ее великодушное отношение к нему оказалось чудовищной ошибкой: по всей видимости спасенный генерал Тао будет продолжать чинить зло не только ей, но и ее приемному сыну и преданным слугам. Она должна исправить эту ошибку даже ценой своей жизни!!!

– Генерал, если вы так непримиримо настроены по отношению ко мне, тогда я прошу выполнить одно мое желание в уплату за мое благодеяние, оказанное вам, – мужественно произнесла Мей Фэн.

– Ну, вот мы добрались до сути, что я и ожидал, – искривил губы в насмешливой улыбке молодой генерал, и небрежно добавил: – Говорите, что вам нужно от меня!

– Прошу оказать мне честь сойтись в поединке со мною, – ответила Мей Фэн. – В нашу смертельную вражду оказалось вовлеченным слишком много людей. Одни уже погибли, другим грозит погибель из-за наших непримиримых отношений, что несправедливо. Этому нужно положить конец, и пусть наше единоборство решит, кому из нас жить, а кому умереть!

Неожиданная просьба молодой императрицы застала генерала Тао врасплох. Некоторое время он молчал, обдумывая ее слова, затем глухо спросил:

– Вы в самом деле надеетесь победить меня, Ваше Величество?

– Пусть Небеса решают, кому из нас жить, а кому умереть. Во всяком случае больше не будут гибнуть невиновные люди, – непоколебимо произнесла Мей Фэн.

– Пусть будет по-вашему. Встретимся завтра в рассветный час возле пещеры Дракона Лохэ горы Сяншань. Только самое меньшее, чем отделывались мои враги после поединка со мной – это сломанными по всему телу костями! – с угрозой в голосе проговорил Тао Нань и покинул флигель Дворца Ослепительного Счастья.

Мей Фэн смотрела, как он идет по садовой дорожке, еле сдерживая слезы. Как она была глупа, мечтая победить прежнюю вражду с сыном губернатора Тао Пинем своей добротой. Тао Нань просто посмеялся над ней. А она, глупышка, даже привязалась к нему за то время, что его лечила. Нет, ей нужно забыть неблагодарного генерала, и если о чем думать, то это о завтрашнем смертельном поединке с Богом Войны, не знающем поражений. И, сознавая, как малы ее шансы на победу и выживание, позволить себе провести последний вечер жизни с приемным сыном.

Дворец Летящей Ласточки встретил ее непривычной тишиной. Расспросив евнухов, Мей Фэн выяснила, что маленький император находится со своими слугами в саду, и направилась в окружении дворцовых прислужниц к бамбуковой беседке, которую Юнли часто выбирал в качестве места своего досуга.

Маленький император играл внутри беседки с прелестной белой кошкой, которая охотно ловила кончик павлиньего пера, находящегося в руке мальчика.

– Матушка, посмотрите, какую чудесную кошечку подарил мне Его Святейшество Далай-Лама, – оживленно произнес Юнли, когда она села рядом с ним. – Его посланец сказал мне, что это мой живой оберег, и пока она рядом, со мной ничего плохого не случится.

– Надо обязательно выразить Его Святейшеству благодарность за этот бесценный дар, – высказала свое мнение Мей Фэн, глядя на кошку. Ничего не было удивительного в том, что Далай-Лама обеспокоился рядом трагических событий в Лояне и слишком частой сменой императоров на Нефритовом Троне за короткое время. По этой причине он послал маленькому императору чудесное животное, которое могло мистическим образом оберегать его от смерти и происков врагов. Умная кошка внимательным взглядом посмотрела на Мей Фэн, и прыгнула к ней на колени, явно признавая ее за хозяйку. Молодая императрица ласково погладила ее и велела императорскому секретарю написать благодарственное письмо к первосвященнику Тибета.

Когда все дела оказались улаженными и был выпит вечерний чай, Мей Фэн притянула к себе приемного сына и мягко произнесла:

– Юнли, ты уже достаточно вырос, чтобы узнать правду, какой бы горькой она не была?

– Да, матушка, я уже взрослый, – с готовностью сказал маленький император, и тут же настороженно спросил:

– Какую горькую правду ты мне хочешь рассказать?

– Сын мой, я совершила ошибку, сохранив жизнь генералу Тао, и слишком поздно поняла, что мой непримиримый враг может угрожать безопасности близких мне людей, – с сокрушением вздохнула молодая императрица. – Поэтому я должна исправить свою ошибку, и сойтись завтра с генералом в смертельном поединке. Однако у меня мало шансов победить Бога Войны, не ведающего поражений, и вполне возможно, что завтра ты останешься круглым сиротой. Прошу тебя достойно принять это событие!

– Но разве нельзя послать против генерала Тао самого умелого нашего воина, чтобы не подвергать тебя смертельному риску, матушка, – взволнованно спросил мальчик.

– Нет, нельзя, – отрицательно покачала голвой Мей Фэн. – Я послала вызов генералу на смертельный поединок и это дело чести лично завершить кровную вражду моей семьи с родом Тао.

– В таком случае, я подчиняюсь Вашей воле и буду усиленно молить Небеса сохранить Вашу драгоценную жизнь, матушка, – еле сдерживая слезы, сказал Юнли.

– Благодарю тебя, мой мальчик, – растроганно проговорила Мей Фэн. Она нежно попрощалась с ним и пошла в свой дворец, жалея, что не может больше побыть со своим любимым ребенком. Но ей еще нужно было совершить медитацию, способствующей концентрации всех ее сил перед боем. Оставалось только надеяться на то, что Небеса все же пошлют ей шанс выстоять против опасного врага.

» Глава 25

Веки глаз Мей Фэн нехотя раскрылись, когда утренний рассвет с робкой осторожностью осветил полог ее великолепной большой кровати, шитый из золотого шелка и дальний угол со стоящей в ней ширмой с изображением важных цапель, шагающих по берегу озера. Некоторое время девушка лежала, не понимая, где она находится и как очутилась в такой большой и убранной с пугающей роскошью опочивальне. Воспитанница императрицы Тинг так и не смогла привыкнуть к богатым покоям своей старой покровительницы-императрицы, которые она всегда воспринимала как место обитания матери покойного императора. Не ее было это место сосредоточия царственного величия, а старшей сестры ее родной бабушки Жоу, ставшей много лет назад повелительницей Поднебесной!!!

Затем, при воспоминании о генерале Тао и предстоящем поединке с ним Мей Фэн вскочила как ужаленная. От пережитого накануне сильного волнения, вызванного объяснением с давним врагом, она заснула мертвым сном и проспала ночное время, когда могла сделать необходимую медитацию перед смертельным поединком.

Мей Фэн заметалась по спальне, собираясь в дорогу к горной пещере Дракона Лохэ. Какой теперь маячил позор для нее – она сама вызвала Тао Наня на бой и сама же опоздала на поединок! Ее служанок тоже сморил крепкий сон, и молодая императрица по своей доброте решила их не будить – пусть отсыпаются вволю после своих ночных любовных свиданий. Так ей меньше придется отвечать на вопросы придворных дам о ее намерениях, тогда как нужно во весь опор скакать к горе Сяншань, чтобы не опоздать безнадежно на условленную встречу с Тао Нанем. Девушка быстро надела свой костюм для верховой езды и прикрепила к поясу меч «Лунный Луч». Ее верный чалый конь Мин тут же подбежал к террасе, услышав приглушенный свист любимой хозяйки, и Мей Фэн, вскочив на его спину, во весь опор поскакала к горам.

В пути молодая императрица явственно ощущала, насколько она не готова к решающему поединку. Привычка сладко спать в это утро сыграла с нею злую шутку. «Не попросить ли мне генерала отложить наше единоборство, – начала размышлять Мей Фэн, и тут же с грустью подумала: – Нет, этого не следует делать, иначе Тао Нань сочтет это проявлением неуважения к нему и разозлится на меня еще больше. Применю тактику концентрации своих сил прямо во время боя».

Так, не придумав подходящего повода для отказа от схватки с генералом Тао, Мей Фэн доскакала до подножия горы Сяншань и отпустила Мина пастись по сочной травке. Тао Нань, как и полагается воину перед важным боем, сидел возле края пещеры в позе лотоса и медитировал, концентрируя свои силы под еле слышимый шелест летней листвы горных деревьев. Он с удивлением посмотрел на покрасневшую от быстрого бега торопившуюся к нему девушку, но ничего не сказал, а отправился на горную площадку, залитую алым светом рассветного солнца.

– Императрица, вы готовы?! – глухо спросил Тао Нань со спины, не оборачиваясь лицом к ней.

Мей Фэн замешкалась на мгновение с ответом. Она снова не смогла придумать достойной причины для отказа от поединка, на который вызвала своего врага, и потому с отчаянной решимостью обреченной на смерть девушки воскликнула:

–Да!!!

Генерал Тао обернулся, и Мей Фэн с оторопью увидела как страшно и неузнаваемо изменилось его лицо. Это уже было не человеческое лицо, а побагровевшая, пугающая самых смелых воинов маска Бога Войны и Смерти. У молодой императрицы мороз прошел по коже при виде нее, и она, как завороженная, смотрела на своего давнего противника.

Тао Нань стоял, уверенно упираясь в землю, и при этом без лишнего напряжения. И, не давая рассмотреть себя, как следует, он резко поднял руку над головой, откинув тяжелый меч назад и готовясь врезать его в Мей Фэн при любом нападении с ее стороны.

Стиснув губы, девушка подвинула ногу, ища точку опоры. Ее противник тут же воспользовался ее минутной заминкой. Он двинулся с места, затем прыгнул вперед, с невообразимой быстротой размахивая мечом. Мей Фэн принялась инстинктивно парировать атаку и ее «Лунный Луч» непрестанно звенел от наносимых и отражаемых ударов. Собрав всю быстроту движений и силу, отважная воительница сделала выпад так, чтобы нарушить оборону врага. Эта тактика когда-то обманывала многих ее противников, но на этот раз она ничего ей не дала. Как будто заранее, еще перед схваткой узнав намерения Мей Фэн, Тао Нань быстро ступил влево, увернулся от ее удара и в свою очередь обрушил меч на нее. Мей Фэн почувствовала, что вражеское лезвие разрезало ее платье и почти достигло тела. Девушка увернулась в сторону, отчаянно пытаясь нанести ответный удар. Она подумала, что промахнулась, так как ее меч не встретил ощутимого сопротивления, и сжалась в ожидании смертельного удара, который неминуемо должен был поразить ее. Но Тао Нань отступил, и Мей Фэн увидела на лезвии своего меча красную полоску. Она все-таки ранила его в правую руку, которую теперь следовало перевязать во избежание большой потери крови. Оставалось только жалеть о том, что она не обладает мужской силой – силач при таком точном ударе неминуемо отрубил бы генералу Тао пораженную конечность.

Тао Нань перенес меч в здоровую руку и, следя за возможным нападением молодой императрицы, быстро обернул кровавую рану куском ткани от края плаща, затянув ее зубами. Быстрота его действий казалась нечеловеческой. Мей Фэн за это время успела вернуться в уверенную позицию для защиты. Она заставила себя расслабиться и применить технику концентрации жизненной энергии монастыря Юнтай; малейшее напряжение в плечах могло ее погубить. Генерал раненой рукой дополнительно вынул свой короткий меч для продолжения схватки. Его лицо совершенно не выдавало боли, которую он испытывал.

Молодая императрица ощутила безумное желание окончить поединок своей победой и начала наступать на раненого врага, нанося молниеносные удары с кошачьей точностью вниз, вбок и снова вниз – но все ее атаки Тао Нань отбил. Ткань, которой была обернута раненая рука генерала, еще больше покраснела, – каждый раз, когда он парировал своим коротким мечом выпады девушки, от удара появлялась кровь. Но даже при том, что Тао Нань держал меч раненой рукой, лезвие Мей Фэн вздрагивало от силы его натиска. К своему разочарованию ей пришлось признать, что рана ее противника оказалась далеко не так глубока, как она поначалу надеялась, и не оказала заметного урона его боевым качествам.

Они с нарастающим ожесточением сражались полдня без заметного перевеса. Получилось почти безвыходное положение для молодой императрицы и первого генерала Поднебесной: каждое нападение парировалось, каждая контратака не достигала своей цели – противник либо уклонялся, либо блокировал атаку с безошибочной точностью. Однако у Мей Фэн имелся в запасе весомый козырь против непобедимого Бога Войны Тао – знаменитый «Удар Пустоты», который никому не удавалось отразить. Она взлетела на большой валун и с его высоты обрушила свой меч на врага, держа его под таким углом, что его невозможно было упредить. В глазах Тао Наня потемнело, он зашатался, но все же устоял на ногах, а вот молодая императрица, у которой не хватило духа нанести второй последний удар даже смертельному врагу, замешкалась и короткого мгновения хватило, чтобы генерал тут же пришел в себя, а Мей Фэн, растерявшись, тут же отступила.

Ее атаки с наступлением вечера стали менее частыми, потом замедлились еще, почти утратив силу. В пользу Тао Наня сказались его опытность и мужская мощь. Молодую императрицу еще поддерживала заговоренный кудесником-даосом меч «Лунный Луч», который придавал своей владелице дополнительные силы, однако этой помощи было мало, чтобы выдержать натиск генерала Тао. В глазах Мей Фэн звезды, солнце и луна слились в одно, она перестала различать день и ночь и чувствовала себя так, будто сражалась с непримиримым потомком губернатора Хэбэй целую вечность.

Тао Нань тоже ощутил ослабление своей противницы. Он тут же остановился и с усмешкой спросил:

– Ну что, Великая Императрица, Вы наигрались или по-прежнему желаете продолжить наш поединок?

Ощущая полную беспомощность, Мей Фэн прошептала:

– Не нужно больше сражаться, генерал Тао. Я признаю Ваше превосходство.

Она сделала шаг к пропасти, намереваясь прыгнуть в нее и избежать жестокой смерти от руки непримиримого врага. Как оказалось, все ее старания спастись от Тао Наня оказались напрасными. Все равно он настиг ее, и ее короткая жизнь подошла к концу. Видно такова изначально была ее судьба – кровью заплатить за ошибку своего отца. Схватка ясно показала всю тщетность ее надежды одолеть такого грозного противника, каким был Бог Войны. Да и продержалась она так долго потому, что генерал бился не в полную силу, играясь с нею как кот с пойманной мышью. После того, как она поначалу ранила его, он уже практически не совершал ошибок, благодаря которым можно было его победить.

Однако Тао Нань тут же резко привлек ее к себе, не давая прыгнуть в пугающий провал в горах.

Мей Фэн чуть не задохнулась в железных объятиях своего противника – настолько крепко он ее сжал мощными руками – и она с отчаянием начала молить:

– Генерал, прошу Вас, не издевайтесь надо мной. Пусть мой отец когда-то причинил Вам зло, но я-то ничего плохого Вам не сделала, скорее наоборот. Позвольте мне уйти из этой жизни с миром, Вы и так победили!

Тао Нань чуть ослабил свою хватку, давая возможность ей снова дышать, затем с глубоким волнением в голосе он произнес:

– Императрица, Вы ошибаетесь относительно моих намерений. Пусть я победил Вас мужским оружием, но зато Вы победили меня женским, покорили тем сочетанием силы духа и неподдельной нежности, что преодолевает грубую силу, какой бы мощной она не была. Я готов подчиниться любому Вашему приказу, так кто же из нас побежденный?!!

Мей Фэн показалось, что она ослышалась или у нее от отчаяния поражения происходят слуховые галлюцинации – настолько невероятными для нее оказались эти слова давнего врага.

– Вы это серьезно говорите? Вы действительно готовы простить мне гибель Вашей семьи? – все еще сомневаясь в том, что она правильно поняла услышанные речи, спросила молодая императрица.

Тао Нань глубоко вздохнул, признание давалось ему не так-то легко, и честно сказал:

– Государыня, не думайте, что Ваши многодневные заботы по моему исцелению оставили меня равнодушным. Однако не к лицу мне воину и генералу армии Поднебесной уклоняться от вызова на поединок и давать повод для обвинения в трусости. Окончательно я понял, насколько вы мне дороги во время нашей ожесточенной схватки. Я осознал, что если Вы погибнете, то и моя жизнь потеряет смысл. Все мое существование отныне подчинено Вашей воле и я исполню все, что Вы мне скажете.

Эти униженные, полные покорности слова Тао Наня заставили воспрянуть духом Мей Фэн. Ее влюбчивое сердце мигом отозвалось на еле сдерживаемое волнение молодого генерала и она, не задумываясь, спросила у него:

– Генерал Тао, примите ли Вы меня в своем доме как свою жену?!

Тао Нань с удивлением посмотрел на свою прекрасную собеседницу и неуверенно произнес:

– Императрица, у Вас слишком высокий ранг для того, чтобы стать моей супругой.

– Я откажусь от него, – живо ответила на это Мей Фэн, глядя на молодого человека влюбленными глазами, и добавила для большей убедительности своего предложения: – Мне не нужна власть, мне нужна любовь!

И непримиримый Тао Нань тут же откликнулся на ее безмолвный призыв. Во время поединка энергетический вихрь, окутавший их обоих, был настолько силен, что они ощущали себя единым целым, пока не опустились их мечи. Это мистическое единство в пламени сражения порождало одновременно восторг и ярость, любовь и гнев. В надежде вновь пережить этот безумный любовный экстаз Тао Нань и Мей Фэн подались друг к другу, сорвали с себя все одежды и сплелись в тесных объятиях в горной пещере. Их изголодавшиеся по настоящей любви тела пели в унисон как тонкие струны замечательного музыкального инструмента, пока в пещеру не заглянуло яркое солнце.

Не желая отдаться докучливым заботам дня, Тао Нань лихорадочно покрывал поцелуями лицо Мей Фэн, словно от этого зависела его жизнь.

– Моя Императрица, что я могу сделать для Вас, чтобы Вы навсегда захотели остаться со мной? – хрипло спросил он в перерыве между двумя особо страстными лобзаниями.

Мей Фэн слегка призадумалась, затем с виноватой улыбкой ответила:

– Мне хочется прокатиться на спине Великого Тигра Янцзы с этой горы до Лояна. Мое желание осуществимо?

Тао Нань сразу понял причину ее просьбы. Несмотря на то, что в ходе поединка он из всех сил сдерживал себя, чтобы не нанести серьезный ущерб Мей Фэн, и выполнял сразу две противоположные задачи – не ранить ее, и обезопасить себя от ее меча, поскольку Мей оказалась серьезным противником, его Императрица больше пострадала в бою. Она получила многочисленные ссадины и болезненные ушибы, и ей было трудно физически преодолеть долгий путь до столицы. А ему только в удовольствие было нести на себе столь прекрасную ношу, и потому он с готовностью произнес:

– Тигр Янцзы с радостью понесет на себе свою Тигрицу. Садись на мою спину, дорогая!

– Сначала нам нужно одеться, – с лукавой улыбкой заметила Мей Фэн, прикрывая свое тело длинными черными волосами, выпавшими из прически.

– Да, да, – согласно закивал головой Тао Нань, и отправился собирать раскиданную одежду. Однако ему не удалось обнаружить ни штанов, ни накидки, ни даже своего тонкого кожаного пояса, к которому прикреплялся меч.

– Где же наше платье? – в растерянности проговорил он.

Желая помочь возлюбленному в нужных поисках, Мей Фэн вышла из пещеры, осмотрела местность и рассмеялась.

– Нань, смотри туда! – громко крикнула она, показывая на высокое дерево. – По милости вороватой мартышки, Императрица и Первый генерал Поднебесной остались в чем мать родила!

Тао Нань проследил направление ее руки и увидел на верхушке полисандрового дерева черную курносую обезьяну, держащую в лапе комок их похищенной одежды. Молодому генералу стало не до смеха: дерево, несмотря на высоту, оказалось молодое, ветки тонкие, по ним нельзя было добраться до обезьяны, чтобы силой вернуть платье.

– Что же нам делать? – растерянно произнес Тао Нань. – Мы же не можем без одежды предстать перед придворными Запретного Города, а уж перед малолетним Государем тем более!

Мей Фэн впервые видела непобедимого генерала Тао в таком замешательстве. Никогда она не подозревала, что он может быть настолько стеснительным, чтобы полностью спасовать перед горной мартышкой, и открыто обнаружить свою беспомощность перед ней. Ей даже стало жаль его, и она бодро сказала:

– Не переживай, Нань, что-нибудь придумаем. В крайнем случае, я сплету из ветвей бамбука набедренные повязки для нас.

– Но это все равно уронит наше достоинство, Мей! Нет, я все равно попробую справиться с этим наглым животным! – отрицательно покачал головой молодой генерал и громко крикнул, обращаясь к хвостатой воровке: – Отдай нам нашу одежду, подлая тварь! Иначе поймаю тебя и отшлепаю, как следует!!!

Черной обезьяне крайне не понравилось такое неуважительное к ней обращение, и она звонко заверещала, всем своим видом показывая неудовольствие. Мей Фэн приняла к сведению ее громогласный протест против ущемления ее достоинства, и поспешно сказала:

– Нет, Нань, так нельзя себя вести, иначе это милое создание рассердится еще больше и сбежит. Нужно договариваться!

– С кем договариваться?! С обезьяной?! – недоверчиво спросил ее Тао Нань.

– Да, с обезьяной, – жизнерадостно подтвердила Мей Фэн. – Животные – это не некоторые люди, с ними можно договориться. Предложим ей обмен!

И она, сняв со своих ушей серебряные сережки с горным хрусталем, высоко помахала ими над своей головой, и призывно зацокала языком, подражая звукам речи курносых мартышек.

Обезьяна внимательно смотрела на нее некоторое время, не двигаясь при этом с места. Блеск горного хрусталя, сверкающий на ярком солнце сотнями лучей, заворожил ее, и она, поколебавшись, согласилась на обмен и спустилась с дерева. Мей Фэн внушила ей такое доверие, что она даже разрешила ей погладить себя по голове.

После того, как сережки перешли в цепкие мохнатые лапки, а одежда вернулась к их законным владельцам, Тао Нань принялся с такой поспешностью натягиваться на себя штаны, что это вызвало новый взрыв смеха у Мей Фэн.

– Нань, не стоит больше бояться. Наша пушистая воровка уже скрылась в гуще деревьев, – крикнула она, надевая свою накидку.

– Смейтесь, смейтесь, Моя Императрица, но я подозреваю, что эта зловредная мартышка шляется в окрестностях не одна. Очень даже возможно, что скоро сюда появятся ее такие же ловкие сородичи, которым нам больше нечего предложить, – проворчал молодой генерал, опасливо посмотрев на горный лес. – Вам-то конечно с Вашей прекрасной фигурой не стыдно перед людьми и нагишом стоять, а у меня тело слишком долговязое, нескладное, его непременно нужно скрыть одеждой!

– О, Нань, это не так! Ты – настоящий Бог Войны и твое тело просто великолепно! – начала пылко уверять Мей Фэн, преданно глядя на своего возлюбленного нежным взглядом.

Ее слова польстили самолюбию молодого генерала, и он, опустившись на колено перед большим камнем, более добродушным тоном произнес:

– Ну, Жена, забирайся на мою спину, прокачу тебя до Лояна, как обещал, на себе!

Мей Фэн не заставила себя дважды просить. Она взобралась на камень, осторожно обхватила руками плечи Тао Наня, стараясь при этом не задеть его рану, и он быстрым, по воински походным шагом, отправился по дороге вниз, неся ее навстречу их новой жизни.

 » Глава 26. Заключительная

Совместное возвращение генерала Тао и императрицы Мей Фэн, горделиво восседающей у него на спине вызвало немалое изумление и замешательство у жителей Лояна. Они не верили собственным глазам при виде этой пары, издавна находившейся в конфронтации друг с другом, но заученным движением падали на колени по обочине дороги, должным образом приветствуя приемную мать царствующего императора.

Еще больше поразились министры Поднебесной и придворные Запретного Города в Зале Сохранения Гармонии во время речи молодой императрицы, прямо объявившей им о горячем желании стать законной супругой своего давнего недруга. Чуть опомнившись, вельможи всех рангов немедленно принялись отговаривать Государыню, в которой они видели залог спокойствия всей страны, от ее опрометчивого решения. Больше всех был не согласен маленький император Юнли, не желающий терять свою названную мать. Гвалт поднялся такой, что дворцовые ласточки в испуге поднялись со своих гнезд и высоко взмыли в небо.

Поначалу воодушевленный и счастливый любовью своей избранницы, молодой генерал скоро уныло повесил голову при виде всеобщего неприятия его брачного союза с Императрицей-регентшей. Тао Наню показалось, что Мей Фэн не выдержит всеобщего давления и откажется от совместной жизни с ним. Тут и крепкий мужчина не устоял перед лавиной уговоров и отчаянных слов, не то, что хрупкая молодая императрица. Но он еще плохо знал целеустремленность своей любимой женщины. Если Мей Фэн что-либо решила, то она прикладывала все усилия, чтобы достичь цели и почти всегда добивалась желаемого. К тому же она знала причину, по которой вельможи боялись ее нового супружества, и решила убедить собравшихся в том, что Тао Нань в качестве ее супруга не станет угрожать их положению при императорском дворе и не умалит их влияния на государственные дела страны.