Текст книги "Принцесса Сливового Аромата (СИ)"
Автор книги: Виктория Воронина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)
Ким Ан не замедлил явиться, но вместе с ним пришел его отец Ким Чу, которого встревожил неурочный вызов генерала его отпрыска. Ким Чу не отличался милосердием к чужим людям, но своего единственного сына он любил до беспамятства и сразу принимался волноваться, когда вышестоящие лица, и особенно Тао Нань, призывали того к себе. Даже находясь в одиночестве, генерал производил незабываемое впечатление воинской мощи и силы, за ним угадывались невидимые копья и мечи, готовые проявить себя по первому его знаку. И своего господина, а также его неудовльствия, Ким Чу боялся больше всего на свете.
– Ваше Превосходительсво, неужели мой негодный сын сделал что-то не так, если вы приказали ему явиться, оторвав от службы?! – воскликнул он, угодливо падая на колени. – В таком случае позвольте мне принять наказание за него!
Тао Нань оторвался от чтения донесения начальника одного из пограничных крепостей, и с некоторым недоумением посмотрел на своего ближайшего помощника, которого вовсе не ожидал увидеть.
– Встань, Ким Чу, и не беспокойся о сыне. Мне всего лишь нужно задать ему пару вопросов, – резко ответил он пожилому цидувэю, готового на все, чтобы покрыть сына.
– Благодарю господина за милость, – сказал с поклоном его помощник, поднимаясь.
Молодой генерал перевел свой тяжелый взгляд на Ким Аня, и сказал:
– Я велел тебе доносить обо всем, что вызывает подозрения в покоях императрицы Лю, но ты мне ничего не говоришь.
– Так ничего особенного не происходит, генерал, – с низким поклоном проговорил молодой человек.
– Тогда как ты объяснишь то, что императрица Лю перестала выходить из Павильона Малинового Феникса? – продолжал допрашивать его Тао Нань. Тут ему в первый раз пришла в голову мысль, не совершил ли он ошибку, поручив молодому цидувэю надзор за Лю Мей Фэн. Ким Ан был чрезвычайно хорош собою, имея тонкие и одновременно мужественные черты лица и высокое, хорошо сложенное тело. Он как раз находился в возрасте, когда женщина занимает главное место в сердце мужчины, и проклятая Лю Мей Фэн вполне могла соблазнить его лучшего лазутчика, чтобы осуществить свои коварные планы.
Однако Ким Ан держал себя так степенно и невозмутимо при упоминании об Императрице, что подозрения генерала Тао, тут же развеялись, едва зародившись, и он снова был готов с доверием отнестись к словам молодого, всегда доказывающего ему свою преданность человека.
– Государыня беспрестанно пьет вино, Ваше Превосходительство, – нехотя произнес Ким Ан, потупив взор. – Разумеется, она не хочет, чтобы об этом знали посторонние. Поэтому закрылась наглухо в своих покоях и пьет все вина дворцового погреба в свое удовольствие!
– Лю Мей Фэн стала пьяницей? – с удивлением произнес его военачальник. В его представлении жизнерадостная и грациозная девица Лю не вязалась с обликом неряшливых любителей горячительных напитков с мутными глазами. И он недоверчиво спросил: – Неужели она так опустилась?!
– Мне два раза пришлось вызывать в Павильон Малинового Феникса императорского лекаря Лу Диня, чтобы он избавил Императрицу от последствий тяжелого похмелья, – подтвердил свои слова Ким Ан. – А в четвертые лунные сутки этого месяца Государыня, выпив особенно пьянящее вино, на некрепких ногах вышла ночью на мостик пруда Отражения Луны и упала с него в воду. Караульные еле успели вытащить ее до того, как она захлебнулась бы водой.
– Ну да, Лю Мей Фэн в огне не горит и в воде не тонет, – едко заметил Тао Нань. – Как несправедлива судьба! Эта злодейка подстроила гибель в пруду приемного сына моей кузины – маленького принца Мина – а сама спаслась от смерти в воде!
– Это неправда, генерал! Государыня не виновна в смерти младшего сына императора Чжуна! – не сдержавшись, заступился за свою Императрицу Ким Ан.
– Мальчишка, кому ты смеешь перечить – нашему господину! – всполошился его отец, и даже замахнулся на него широким рукавом своего придворного одеяния. – Замолчи немедленно!
– Пусть твой сын говорит, Ким Чу, – хладнокровно произнес Тао Нань. – Я за правду не наказываю. Так значит, ты утверждаешь, Ан, что императрица Лю не убивала маленького принца. Чем докажешь, что твои слова правдивы?!
Ким Ан преклонил колено перед своим военачальником и твердо заявил:
– Генерал, в дворцовых императорских хрониках летописцы отразили тот печальный для всей Поднебесной день, и я читал их записи. В них утверждается, что императрица Лю не хотела пускать принца Мина на мостик, поскольку тот был скользким после дождя, но ваша высокочтимая кузина Гунь пренебрегла ее предупреждением, из-за чего произошла трагедия. Вы можете сами проверить соответствующие записи.
– Хорошо, я верю тебе, сын Кима Чу, – поразмыслив над услышанным сказал молодой генерал. – Лю Мей Фэн оказалась не настолько подлой, как я ее себе представлял, но все равно она интриговала против моей семьи, и значит, она продолжает оставаться моим врагом. Позови ко мне императорского лекаря Лу Диня, я хочу узнать, как можно вылечить Лю от пьянства.
– Слушаюсь, генерал! – молодой цидувэй сложил в знак почтения свои руки и вышел за дверь, спеша исполнить приказ.
– Господин, зачем это вам? – с удивлением спросил Ким Чу. – Не лучше ли воспользоваться нездоровым состоянием императрицы и либо устроить для нее несчастный случай, либо подсыпать яд, не оставляющий следов? Так вы совершите свою месть и выйдите сухим из воды.
– За кого ты меня принимаешь, Ким Чу? – высокомерно посмотрел на своего приближенного Тао Нань. – Лев не питается падалью. Разве я трусливый шакал, чтобы кусать исподтишка?! Нет, мне тайком бороться с опустившейся пьяной женщиной неинтересно. Лю Мей Фэн должна стать прежней и исполненной сил, чтобы принять смерть от моей руки в открытой схватке и сознавать при этом, кто лишил ее жизни.
– Вы мудры, генерал! Ваш слуга признает свою ошибку и молит о прощении, – смиренно проговорил пожилой цидувэй, кланяясь одновременно и своему хозяину и изображенному за его спиной на широком живописном свитке шагающему по воде Цилиню – мифическому существу с телом лошади и головой дракона, имеющей множество рогов.
– Ты прощен, – небрежно кивнул в его сторону Тао Нань и обратил свой взгляд в сторону открывающейся двери. Ким Ан пропустил вперед седобородого лекаря в длинном темном одеянии, и Лу Динь подойдя к молодому генералу подобрастно спросил:
– Зачем вы меня призвали к себе, Ваше Превосходительство?
– Лекарь Лу, как известно, Государь доверил моему попечению безопасность своей супруги, но мне доложили, что ее здоровье оставляет желать лучшего. И я хочу знать, как скоро Ее Величество может выйти из запойного состояния и что следует для этого предпринять, – рассудительно произнес генерал Сихуамэня.
– Ваше Превосходительство, вы правы, беспокоясь о здоровье Императрицы. Боюсь, что уже обычные средства не могут ей помочь, – сокрушенно сказал Лу Динь.
– Почему так? – быстро спросил Тао Нань.
– Есть люди, которые мало восприимчивы к алкоголю, а есть, которые очень быстро к нему привыкают и не могут без него жить. Ее Величество, к сожалению, относится к числу этих вторых, – объяснил императорский лекарь. – Я предупреждал Ее Величество, чтобы она не увлекалась вином, но тщетно. Теперь ее почти невозможно вылечить от тяги к вину.
– Но что-то все же может помочь вылечить Государыню от пьянства? – ухватился его высокопоставленный собеседник за это слово «почти», оставляющее некоторую надежду.
Лекарь Лу погладил свою длинную бороду и ответил:
– Есть сбор горных трав тибетстких монахов, он помогает даже при запущенных случаях. Уже при одном употреблении отвара пациент начинает испытывать такое отвращение к вину, что не может на него смотреть и излечивается от запоя навсегда. Главное, чтобы случайно снова не выпить вино, тогда лечение придется начинать сначала.
– Как я могу судить, это замечательно снадобье, лекарь Лу, – довольным тоном заметил молодой генерал.
– Только купцы чрезвычайно дорого продают тибетский сбор, Ваше Превосходительство, – смущенно заметил лекарь Лу.
– И сколько торговцы за него просят? – быстро спросил Тао Нань.
– Небольшой мешочек они оценивают в тысячу лянов серебром. Говорят, очень трудно его достать, – сообщил Лу Динь.
– Не беда, лишь бы отвар помог, – с полным равнодушием к деньгам заметил молодой генерал. – Купите тибетский сбор для Императрицы, лекарь Лу. Мой управляющий Ким Чу выдаст вам тысячу лянов и еще сто в качестве вашего вознаграждения.
– Вы очень щедры и преданны царствующей династии, Ваше Превосходительство. Я тронут, – обрадовался Лу Динь.
– Разве военные не ближайшая опора Трона? – усмехнулся Тао Нань. – Мой долг подданного – всеми силами служить благу Их Величеств. Купите поскорее лекарство, и пусть Золотоперый Феникс воспрянет на многие века!
Ким Ан похолодел, угадав в этом традиционном пожелании благополучия Императрице своего полководца завуалированную угрозу ее жизни. Молодой человек быстро опустил глаза, чтобы генерал не догадался, какие чувства им на самом деле владеют, и поклялся про себя, что сделает все возможное для того, чтобы его господин не причинил зла Мей Фэн.
Мей Фэн залпом выпила очередную чарку горького вина и тяжело задумалась. В последние дни только этот хмельный напиток приглушал ее страдания, и вместе с тем время его благотворного действия становилось все короче, что заставляло ее пить, не переставая. Хорошо еще, что Первый Министр Шан Сы опасаясь ее влияния на ее царственного супруга всякими уловками удерживал его от посещения ее покоев, и она была полностью свободна в своих действиях и могла пить сколько хотела. Прежде все жизненные испытания Мей Фэн мужественно переносила, какими бы они не были для нее невыносимыми, но последнее – предательство Цай Юня – сломило ее. Для юной императрицы жизнь без любимого жениха показалась лишенной всякого смысла. Боль от безвременной гибели юного императора Лю Цзиня еще не притупилась и горечь разъедала ей душу, стоило только ей подумать, что вся власть теперь сосредоточилась в руках предателя-министра и ее старого врага-генерала, который подобно кровожадному тигру подстерегал ее в башне Сихуамэня. Кругом были одни враги, и глубокая подавленность сделалась ее обычным душевным состоянием.
– Ох, Цай Юнь, как ты мог меня покинуть, когда ты мне так нужен!!! – простонала Мей Фэн, заливаясь пьяными слезами. В ее жизни не было никакого просвета, а также радости. Она машинально взглянула в бронзовое зеркало, стоящее на столике и содрогнулась, увидев в нем неряшливую с одутловатым лицом женщину со спутанными непричесанными волосами. Отражение было столь уродливым, что молодая императрица не признала в нем себя и с отвращением проговорила, замахиваясь на него рукой:
– Ну, зачем пришла?! Что тебе нужно, чудище ты этакое?! Уходи, я тебя не звала! – отражение тоже замахнулось рукой, и тогда Мей Фэн более примирительным тоном проворчала: – Не хочешь уходить?!! Ладно, сама уйду!
Она хотела, перед тем как встать из лакированного столика, допить вино из кувшинчика, но из сосуда больше не выбежало ни капли. Мей Фэн с досадой отшвырнула пустой кувшинчик в угол, где уже лежала груда таких пустых сосудов и громко позвала:
– Сянцзян! Сянцзян!
Только присутствие этой девушки не вызывало у нее беспокойства, прочие лица из ее свиты не вызвали доверия. Как не старался Ким Ан угодить ей, она сторонилась его, помня, что этот молодой воин – человек генерала Тао и сын коварного цидувэя Ким Чу, который похитил ее по приказу своего господина и издевался над ней в ее заточении. И Мей Фэн почти не покидала своих личных покоев, чтобы не встречаться с ним.
Сянцзян задерживалась, и молодая императрица, подталкиваемая непреодолимым желанием выпить, подалась было к выходу, чтобы приказать какому-нибудь слуге принести ей еще крепкого вина. Но некрепкие ноги в очередной раз подвели ее, она упала на пол и поползла к дверям, желая до кого-нибудь докричаться.
Тут припозднившаяся Сянцзян быстро подбежала к ней и виновато произнесла:
– Государыня, простите меня, что я не сразу поспешила на ваш зов. Что вы желаете приказать!
– Подыми меня и принеси снова вина, – велела ей Мей Фэн.
– Хорошо, – послушно кивнула головой Сянцзян.
Она осторожно посадила свою госпожу на роскошную кровать и поспешила за вином. За дверями девушка тут же столкнулась с лекарем Лу Динем. Он словно поджидал ее появление.
– Господин Лу Динь, вы что-то хотели? – с любопытством спросила Сянцзян.
– Госпожа Сянцзян, я слышал, что поручила сделать вам Императрица, – доверительно ответил ей императорский лекарь. – Вам не нужно идти в погребок, я уже принес Государыне вино, которое пойдет ей на пользу.
– О, это весьма кстати, – обрадовалась Сянцзян и с благодарностью приняла винный кувшинчик. Девушке и в голову не пришло усомниться в словах императорского лекаря, который все время лечил ее госпожу, и она с готовностью отнесла вино от Лу Диня Императрице.
Обрадованная тем, что Сянцзян так быстро принесла ей желанное вино, Мей Фэн тут же отпустила ее, не желая, чтобы девушка видела, как быстро она пьет содержимое кувшина и после ухода юной дамы в нетерпении выпила первую чарку вина.
Молодая императрица тут же ощутила дурноту с рвотными позывами, и она оказалась столь сильной, что ее глаза чуть не выкатились из орбит.
«Тьфу!!! Что это за гадость такая?! Почему в императорском винном погребке оказалось негодное вино?! – подумала Мей Фэн, с опасением глядя на винный кувшинчик. – Или меня решили отравить?! Нужно разлить это гнусное пойло, пока еще кто-нибудь не пострадал!».
И пострадавшая императрица решительно разбила принесенный Сянцзян сосуд, бросив его на пол. Кувшин разлетелся на мелкие осколки, темная жидкость разлилась на полу императорской спальни, и Мей Фэн, к своему удивлению, почувствовала немедленное облегчение. Ее мысли прояснились, тело снова исполнилось живительной силы, словно это вовсе не она пила последние сутки напролет как заправский пьяница, и лила пьяные слезы. Единственное, что ее смущала – она больше не могла выносить даже запаха вина и мысли о нем вызывали у нее тошноту. Мей Фэн вышла в соседнюю комнату, которая служила ей гардеробной, подальше от разлитой винной лужи, и там без помех поразмыслила над своим положением.
Теперь ей стало стыдно за то, что она так сильно опустилась. Разве Великая Государыня Тинг для того вложила столько сил и стараний в ее обучение, чтобы она как животное ползала на четвереньках по полу, вызывая недоумение у слуг! Ну, хватит жалеть себя и свою неудавшуюся жизнь! Императрица Тинг выковала ее как клинок для защиты царствующей династии и утверждения мира в Поднебесной. Этой задаче она отныне полностью себя посвятит и не свернет с этого пути!
Приняв такое решение, Мей Фэн самостоятельно заколола свои распущенные волосы золотыми шпильками и велела дежурному стражнику позвать к ней главного евнуха гарема императора Хо Сюаня Ву Фанга. Генерал Тао, постоянно наблюдающий за ней со своей башни изрядно намозолил ей глаза своим видом и она решила перебраться в другое место проживания, чтобы больше не видеть его лица с резкими чертами и ненавидящим глазами.
Евнух Ву Фанг почтительно выслушал ее и спросил:
– В какой дворец Вы желаете перебраться, Ваше Величество?
– Хочу снова поселиться в своем Павильоне, подаренном мне Великой Государыней Тинг, – не задумываясь, ответила Мей Фэн.
– Государыня, понимаю, Вы с генералом Тао терпеть не можете друг друга, но Павильон Сливового Аромата слишком мал и тесен для Вашего нынешнего высокого статуса, – осторожно заметил главный евнух.
– Ву Фанг, достаточно пристроить к нему два флигеля для моих фрейлин, и он вполне будет соответствовать моему статусу, – предложила молодая императрица. Ее больше всего устраивало первое место проживания в Запретном Городе, как память о ее доброй благодетельнице, так и потому, что оно находилось далеко от башни Сихуамэня, где обитал ее старинный враг.
– Хорошо, я велю придворным гадателям установить благоприятный день для переезда Вашего Величества в новый дом, – с поклоном ответил Ву Фанг, смиряясь с ее решением.
– И еще, я хочу посетить Дворец Летящей Ласточки, – продолжала высказывать свои пожелания Мей Фэн.
Тут в глазах главного евнуха в первый раз появилась настороженность.
– Могу ли я узнать, что там понадобилось Государыне? – пробормотал он.
– Я слышала от моей главной придворной дамы Гао Чжи, что туда поселили сына моего супруга принца Юнли, рожденного его первой женой Юйлань, дочерью правителя провинции Шэньси, – объяснила свое желание Мей Фэн. – Как мне стало известно, принцесса Юйлань удалилась от мира, и стала буддийской монахиней, разочаровавшись в муже после двух лет брака. Даже рождение желанного сына не удержало ее от ухода из дворца, а дети наложниц вскоре скончались после своего рождения. С моей стороны не следует больше пренебрегать своим долгом по отношению к принцу – единственному сыну Государя!
– Ваше Величество, принц еще маленький, и он не может приветствовать Вас должным образом, – попытался отговорить ее от посещения Дворца Летящей Ласточки евнух. Мей Фэн догадалась, что он беспокоится, будто она станет относиться к мальчику как злобная и завистливая мачеха, не имеющая своих детей, и с улыбкой сказала ему:
– Ву Фанг, не волнуйтесь о приличиях. По закону, я теперь матушка принца Юнли, и какое-либо нарушение этикета в моих глазах не имеет значения.
Приветливое обращение молодой императрицы несколько успокоило главного евнуха, и он с готовностью проводил ее к пасынку.
Маленького принца не оказалось во Дворце Летящей Ласточки, и Мей Фэн нашла его возле ближайшего дворцового пруда. Шестилетний малыш грустно сидел на берегу, и от его фигурки веяло таким скорбным одиночеством, что у его юной мачехи защемило сердце. Сирота при живых родителях имел опекуном только главного евнуха Ву Фанга, который искренне заботился о нем, и Мей Фэн поклялась про себя, что разделит с евнухом попечение об этом мальчике.
Малыш Юнли оглянулся, услышав шум приближающейся большой свиты и испуганно замер, увидев идущую к нему в окружении придворных дам мачеху-императрицу. Мей Фэн отослала в беседку своих фрейлин и слуг принца, желая доверительно побеседовать с малышом, и ласково спросила у него:
– Почему мой принц так печален?
– Матушка покинула меня, а отец хочет сына только от вас, Государыня. Я ему не нужен, – опустив голову, ответил ребенок.
– Я тоже твоя Матушка, – напомнила ему Мей Фэн. – Если твой отец, Государь Хо Сюань, сделал меня своей супругой, то мы стали матерью и сыном.
– Но Вы никогда не навещали меня, Государыня, и не хотели меня видеть, – с недоверием произнес малыш.
– Верно, в этом я виновата, – с сожалением вздохнула молодая императрица, садясь рядом с пасынком на большой камень-валун. – Но я постараюсь исправиться, и теперь часто буду приходить к тебе. Хотел бы ты, чтобы я стала твоей матерью?
– Да, хотел, – согласно кивнул головой мальчик, и снова понурил голову. – Только боюсь, что я вам тоже не нужен.
– Такой хороший ребенок как ты, маленький принц Юнли, всем нужен, – задушевно сказала Мей Фэн и ласково обняла ребенка. – И я обязательно постараюсь стать для тебя хорошей матерью.
Искренность молодой императрицы, ее неподдельная нежность оказали нужное действие на мальчика. Юнли поверил ей, и настороженность исчезла из его маленького личика. Вдвоем они принялись кормить уток, плавающих по пруду и к вечеру так сдружились, что Мей Фэн не пошла к себе, а заночевала во Дворце Летящей Ласточки, чтобы быть рядом с мальчиком.
Дальнейшее общение с Юнли приглушило ее печаль по безвременно погибшему юному императору Лю Цзиню, и она привязалась к нему так сильно, что через несколько дней решила официально усыновить его. С этим намерением Мей Фэн отправилась к мужу, когда он по-своему обыкновению отдыхал в личных покоях после сытного обеда.
– Моя Ласточка, ты действительно хочешь усыновить сына Юйлань? – удивился ее просьбе Хо Сюань.
– Да, хочу, – решительно проговорила Мей Фэн, желая предупредить всякие возражения с его стороны. Сопровождающий ее Ким Ан радостно улыбнулся в этот момент. Золотопервый Феникс – Его Императрица – действительно воспрянул в Небеса после целебного отвара лекаря Лу Диня, не ведая больше никаких преград. Она снова обрела свой волевой характер и боевой настрой, и теперь никто не мог перечить ей, даже сам Император.
– Моя дорогая, но мы еще достаточно молоды для того, чтобы родить кучу детей. Я хотел завещать Нефритовый Трон нашему старшему сыну, – растерянно протянул Хо Сюань.
Молодая Императрица не стала напоминать супругу, что его возраст уже близится к сорока годам, что означало «осенний возраст» и редкость рождения детей, и сосредоточилась на осуществлении своего замысла.
– Дорогой Супруг, Юнли – твой старший сын, его родила твоя законная первая жена и по установленному обычаю он должен стать твоим наследником, – напомнила она мужу.
– Наследником Нефритового Трона становится старший сын Императора и Императрицы, – развел руками Хо Сюань, показывая, что Юнли не достоин этого наследства.
– Если я усыновлю Юнли, то он станет старшим сыном Императрицы, – продолжала настаивать Мей Фэн.
– Это верно, – кивнул головой недалекий император. Он пошевелил губами, наморщил лоб, в попытке сказать еще слово, но так и не нашел нового возражения и позволил юной жене усыновить Юнли, хотя это не входило в его планы.
Торжественная церемония высочайшего усыновления состоялась через три дня при большом стечении народа во Дворце Ослепительного Счастья. Как Императрица, имеющая сына, Мей Фэн получила право владеть самым роскошным дворцом своей покровительницы Тинг, и ее жилищная проблема решилась сама собой. Принц Юнли в первый раз официально присутствовал на пиру рядом со своей приемной матерью-Императрицей, и не только он, но и сама Мей Фэн была на седьмом небе от счастья. Она познала чувства оленихи, нежно облизывающей своего олененка, и эта материнская радость стала прекрасной заменой не оправдавшимся надеждам на любовь Цай Юня, и возродила ее к жизни.
» Глава 23
В пятый день пятого лунного месяца с началом летней жары наступил праздник «Двух пятерок» Дуань-у. Все жители Лояна для отведения зла прикрепили к воротам дома ветки рогозы и полыни, а детям надели на шеи новые обереги для защиты от недобрых духов.
В Зале Сохранения Гармонии маленькому принцу Юнли Государь-отец тщательно нарисовал на лбу охранный иероглиф ван, а его приемная мать Лю Мей Фэн заботливо прикрепила к левой ручке ребенка талисман в виде маленького тигра из желтой шелковой ткани.
Затем дежурные евнухи торжественно преподнесли императорской семье цзунцзы – клейкий рис с начинками, завернутый в бамбуковый молодой лист, вареный на пару. Отведав лакомство, император Хо Сюань повелел двум молодым евнухам отправить подношение местному Дракону, обитающему в реке Лохэ – полную корзину цзунцзы. Послушные высочайшему приказу евнухи сели в бльшую лодку, по форме напоминающей изображение Дракона Лохэ. Они поплыли на ней по обильно искрящейся под лучами летнего солнца реке к пещере Драконовых Ворот, которая находилась в южных горах – земном обиталище речного Дракона. За ней устремились лодки придворных и богатых горожан, тоже желавших щедрым подношением заслужить внимание Дракона реки и его благоволение.
Тао Нань с безразличным видом наблюдал с башни Сихуамэнь за состязанием лодок, старавшихся в числе первых приплыть к заветной пещере и накормить дракона, который по поверью в этот день поднимался со дня реки и поглощал оставляемые ему цзунцзы. Он считал себя достаточно сильным и непобедимым для того, чтобы не нуждаться в помощи местных божеств. Не нужно ему было также покровительство Дракона реки Лохэ. Другое заботило его – как долго ждать падения императрицы Лю?! Когда-то он поверил министру Шан Сы, что следует подождать охлаждения чувств Хо Сюаня к ней, чтобы добиться ее низложения и смерти. Но время шло, а привязанность Императора к супруге ничуть не ослабевала. На сегодняшней церемонии он лично убедился в том, что пылкая любовь Хо Сюаня к Мей Фэн никуда не делась. Он так преданно смотрел ей в глаза, что Тао Наню стало ясно – этой эмоциональной зависимости никогда не наступит конца.
От этих безрадостных мыслей молодого генерала окончательно охватило дурное настроение, и он пропустил мимо ушей доклад дежурного начальника стражи, что Первый Министр желает встречи с ним. Тао Нань очнулся, когда Шан Сы беспрепятственно прошел на смотровую площадку.
– Первый Министр, что привело вас ко мне? – не слишком любезным тоном спросил он.
Умудренный жизнью царедворец немного помолчал, обдумывая свой ответ, затем угодливо произнес:
– Ваше Превосходительство, я бы хотел заключить с вами союз.
– А разве мы не союзники? – резко отреагировал на его слова молодой генерал. – Правда, я думаю отказаться от содействия вам. Мне этот союз не принес никакой пользы.
– Не спешите, генерал. Давайте обсудим наши действия, возможно я дам вам то, о чем вы даже не мечтали, – предложил Первый Министр.
– Что же вы можете предложить мне такое, чего бы я не мог добиться для себя сам, без посторонней помощи! – пренебрежительно усмехнулся Тао Нань.
– Не спешите с выводами, – остановил его Шан Сы. – Уже несколько месяцев я размышляю над тем, что император Хо Сюань не достоин трона. Он слишком глуп и уже настроил против себя всех влиятельных вельмож двора своими нелепыми выходками. И я хотел бы знать Ваше мнение, ведь это благодаря Вам он сел на Нефритовый Трон.
– Соглашусь, что Император жалок, и я ошибся в нем, – нехотя отозвался Тао Нань. – В кончике мизинца проклятой Лю Мей Фэн гораздо больше мужественности, чем во всем его огромном дряблом теле.
– Значит, вы согласитесь с тем, что нужно его сместить и посадить на Нефритовый Трон более достойного претендента? – осторожно осведомился коварный министр.
– Замышляете государственную измену, господин Шан Сы? – остро взглянул на него молодой генерал.
– Глупый Государь приведет страну к гибели, – с сокрушенным видом проговорил Шан Сы. – Для всеобщего блага нужно сместить его! Генерал, мы можем разделить Поднебесную пополам и править ею разумно и справедливо!
– Мне не нужна власть над Поднебесной, мне нужна жизнь Лю Мей Фэн! – вскричал Тао Нань, сжимая кулаки от злости на слишком долгое ожидание.
– Ваше Превосходительство, вы получите императрицу Лю как только Хо Сюань будет устранен, – поспешил заверить его министр Шан Сы. – Если супруг Мей Фэн будет убит, то никто не помешает вам расправиться с нею!
– Тогда я буду на вашей стороне, Первый Министр! – порывисто повернулся к нему непримиримый мститель. – Можете не сомневаться во мне!
– Хорошо. Тогда, генерал, нам нужно тщательно разработать план дворцового переворота, – довольно потирая руки, сказал его собеседник.
– Прошу в мои покои, – ответил Тао Нань, делая знак стражникам следовать за ним, для сохранения тайны переговоров. Представившаяся возможность захватить Мей Фэн затмила для него все другие соображения.
Мей Фэн на следующий день после праздника Дуань-у пришла в Дворец Летящей Ласточки учить своего приемного сына любимой игре лоянской аристократии под названием тоу ху – метанию стрел в кувшин.
На концах стрел тоу ху, изготовленных из древесины колючего дерева, отсутствовало оперение, не было и наконечника. По форме стрелы скорее напоминали палочки для еды, но поскольку эта своеобразная игра тоу ху происхождением своим обязана практике стрельбы из лука, то предметы для метания всё же назывались стрелами.
Кувшин ху имел маленькое горлышко диаметром два с половиной цуня – длина одного цуня равнялась трем с третью сантиметрам, – длинную шейную часть длиной семь цуней. Объём кувшина ху достигал одного доу – десяти литрам и пяти шэнам – один шэн равнялся одному литру. Для придания кувшину устойчивости дворцовые слуги внутрь насыпали мелкие камешки.
Молодая императрица сидела на удобном сидении приемного зала дворца и терпеливо направляла руку мальчика.
– Юнли, не бойся неудачи, – ласково говорила она ему. – Главное, имей настойчивость и желание достичь цели, и тогда рано или поздно успех придет к тебе. Успокойся, сосредоточься, протяни свою руку по направлению к отверстию кувшина – и быстро метай стрелу!!!
Маленький принц, подбодренный поддержкой приемной матери невольно сделал все, как она сказала, и восторженно захлопал в ладоши, увидев, как его стрела в первый раз попала в кувшин.
– Вы такая меткая, матушка! – с восхищением произнес он.
– Я гораздо дольше тебя практиковалась в тоу ху, мой мальчик, – заметила на это Мей Фэн. – А ну, попробуй еще раз!
Юнли бросил еще пять стрел, и только одна из них не попала в горлышко кувшина и упала рядом с ним на пол.
– Неплохо, – одобрительно улыбнулась молодая императрица, от души радуясь успеху приемного сына, и велела дежурному евнуху принести для принца его любимые засахаренные фрукты и сладости с османтусом.
Как только Юнли съел свое пирожное, пришел его учитель каллиграфии Бай Ци, и Мей Фэн поднялась, уступая почтенному ученому свое место.
– Матушка, когда вы снова придете ко мне?! – загрустив от предстоящего расставания с нею, спросил маленький принц.
– Завтра мы снова непременно увидимся, Юнли, – заверила мальчика Мей Фэн, нежно погладив его по голове.
После этого прощания с приемным сыном молодая императрица отправилась к себе, и по ее возвращению во Дворец Ослепительного Счастья Сянцзян сразу доложила ей, что пожилой цидувэй Чжиган просит принять его.
Не подозревая ничего плохого, Мей Фэн с легким сердцем позволила впустить начальника императорской стражи в свои покои. Чжиган незамедлительно вошел к ней, и хозяйка дворца увидела явную тревогу на его лице.
– Господин Чжиган, что вас так сильно беспокоит? – сочувственно спросила она у него.
– Государыня, спешу доложить Вам о готовящемся заговоре, о котором случайно узнал накануне, – с низким поклоном ответил ей пожилой цидувэй. – Ваш батюшка, Первый Министр Лю был моим благодетелем при жизни, который заботился о моем продвижении по службе, и я не могу допустить, чтобы Вы погибли от руки генерала Тао Наня, сговорившегося с министром Шан Сы устроить дворцовый переворот и сместить императора Хо Сюаня.
– Что они хотят сделать с моим супругом?! – тоже не на шутку взволновалась Мей Фэн. – И есть ли опасность для моего сына Юнли?
– Заговорщики планируют убить всю императорскую семью. Как я понял, министр Шан Сы желает сам стать императором и основать новую династию, так что ему другие претенденты на трон ни к чему, – сообщил Чжиган.
