Текст книги "Девичник в космосе (СИ)"

Автор книги: Виктория Серебрянская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

– Да уж… Влипли мы… Остается надеяться, что контейнер, в который мы сунули то дерьмо, выдержит предстоящий бой и не разрушится.

Я едва не подпрыгнула, услышав это заявление:

– Шрам, сыворотку необходимо держать в специальных условиях и при определенной температуре! Неужели Тейт тебе этого не говорил?! – И в этот момент ударом молнии по голове пришло озарение: – Боже мой! – невольно вырвалось у меня. – Тейту не нужна готовая сыворотка! – Меня с головой накрыла уверенность в собственной догадке, и я подняла потрясенный взгляд на пирата: – Шрам, что еще, кроме сыворотки, вы забрали из лаборатории? И в какой контейнер ее поместили?

Вместо Шрама мне ответил яоху:

– Мы забрали все, что было рядом с капсулой в хранилище. Это какая-то коробочка и носитель информации. Все поместили в стандартный контейнер для транспортировки биологических сред…

У меня подкосились ноги. Коробочка! Небольшие пластиковые кейсы в хранилищах той лаборатории, сотрудником которой я числилась, несли в себе мощный заряд взрывчатки, способный полностью, без следа уничтожить опасное содержимое капсулы. И похоже, Тейт об этом знал.

Манипуляцию по забору крови у Шрама я проводила в сильнейшей задумчивости. В голове огненным вихрем крутились обрывки самых различных догадок и соображений. То, что Тейту нужна не готовая сыворотка, а носитель с информацией по ее изготовлению, ясно и ежу. И, похоже, он знал о взрывчатке, которая должна была без следа уничтожить капсулу с самой сывороткой. Получалось, что Тейт сделал из команды Шрама расходный материал, который так или иначе, но будет уничтожен. Если не вымрут сами от гадости, которой заразились при проникновении в лабораторию, то корабль уничтожат, когда станет известно, что на нем взорвался контейнер с «райской сывороткой». Насколько я помнила, патогенам, входящим в состав сыворотки, искусственно поднимали вирулентность[1] и патогенность[2]. Это должно было в кратчайшие сроки обеспечить эпидемию на зараженной планете. Вот только сколько я не копалась в голове, я не могла вспомнить, а как, собственно, собирались с этой заразой бороться, чтобы сделать позднее планету пригодной к жизни и разработке полезных ископаемых. Впрочем, даже если технологией применения «райской сыворотки» предусматривалась какая-то обработка для уничтожения патогенов после достижения необходимых целей, уверена, с пиратским кораблем возиться никто не станет. Уничтожат вместе со всеми обитателями, и все дела. Кажется, именно на этом и базировался расчет Тейта. И Шрам это осознавал.

Единственное, чего не учел Тейт в этой истории, это то, что кто-то из подчиненных Шрама додумается положить носитель с информацией по разработке сыворотки в один контейнер с капсулой, содержащей уже готовую сыворотку, и… взрывчатку. В случае чего, его ждет очень большой «сюрприз». Я горько усмехнулась. Как простой гражданин Альянса, естественно, я хотела, чтобы взрыватель сработал и уничтожил подчистую все, что Шрам добыл для Тейта. Но ученый во мне требовал сохранить разработки яохских коллег. Чужой многолетний труд не должен был сгинуть бесследно. Пусть это и опасное для живых оружие. Потомки должны знать своих героев. А если «райскую сыворотку» сейчас уничтожить, то чей-то труд и знания пропадут напрасно. А кто-то другой изобретет еще что-то, возможно, еще более опасное.

Так и не придя к какому-то определенному выводу, я постаралась выбросить все лишнее из головы. Проблемы нужно решать по мере их поступления. Сейчас первоочередной задачей было создать вакцину для тех, кто уже заболел, и для тех, кто только мог заразиться.

Свою кровь я очистила и обработала быстро. Работа была уже знакомая, я действовала почти на автомате, одновременно обдумывая свои дальнейшие шаги в лечении заболевших членов команды Шрама. Готовую сыворотку поместила в термоконтейнер. Шрам распорядился пока из каюты не выходить. А потому инъекции команде буду делать позднее. А пока… Пока нужно точно так же очистить и обработать кровь самого капитана команды. Так думала я, начиная работу. Но…

Вообще-то, я не собиралась изучать кровь буканьера. Собиралась очистить ее от всего лишнего, выделить антитела и приготовить сыворотку. И вот на антителах и вышла заминка.

Проверяла я их наличие скорее для галочки, механически, потому что так было положено. Но когда увидела всю картину крови, то застыла. Плотность антител в крови Шрама была почти в два с половиной раза выше, чем у меня! Но самое невероятное было в том, что они вели себя агрессивно! Словно живые и разумные! А этого в принципе не могло быть! Это противоречило всем законам гематологии и инфекционных заболеваний!

– Этого просто не может быть! – шокировано выдохнула сама себе, таращась в окуляр микроскопа. – Мне это мерещится или снится!

В целом, такая картина крови открывала безграничные возможности. Если и вправду антитела из крови Шрама такие активные и агрессивные, то их плотность на один квадратный миллиметр сыворотки можно снизить втрое, а то и вчетверо без вреда для конечного результата! Но это следовало проверить. Если испорчу кровь буканьера, то второй порции сегодня точно не будет. А что будет завтра, знает только Вселенная.

– Мне нужна кровь больного и кровь еще не заразившегося, – пробормотала себе под нос, хватая два набора для манипуляций с кровью и поспешно бросаясь на выход. О том, что сейчас выходить из каюты нельзя, я уже благополучно позабыла, увлеченная сделанным открытием.

Идея, сами возможности обнаруженного настолько меня захватили, что я позабыла обо всем. Распахнув дверь и вылетев в коридор, натолкнулась на чью-то бегущую по коридору тушу. Оттолкнув от себя косорукого дурака, едва не разбившего один из двух наборов, я от души обложила его на всех известных языках всеми известными ругательствами, а потом повернулась бежать в каюты больных и в рубку, чтобы добыть кровь здоровых. И напоролась на потрясенный взгляд того яоху, который присутствовал в рубке, когда выяснилось, что Шрам и его команда добыли для Тейта «райскую сыворотку». Кажется, его звали Оруэл. И смотрел он так, словно увидел вместо меня привидение.

– Что? – недовольно выдохнула едва ли не в лицо яоху. – Этот идиот мне чуть инструменты не угробил! А мне очень срочно нужна кровь больного и кровь еще не заразившегося…

Незамеченный мной до этого, стоявший за плечом яоху игумар с чертами арлинтов, коротко хохотнул:

– Так возьми у этого! Хоть всю откачай!

Я даже не обратила внимания на тон, которым это было сказано. С надеждой заглянула в лицо яоху, как более старшему по званию на корабле:

– Можно?

Тот, будто парализованный, деревянно кивнул. Это было странно. Но мне сейчас некогда было разбираться со странностями поведения команды Шрама. Я бросилась к опешившему громиле:

– Закатывай рукав!

Наверное, я слишком уже привыкла к поклонению людей Шрама предо мной. И не оценила, когда громила попятился, на ходу пытаясь достать из набедренной кобуры пушку. Быстрым движением ударила его по запястью, точно зная, что после этого удара он еще с полчаса не сможет пользоваться правой рукой по назначению. Жестоко, конечно, но нянчится с ним и его страхами мне было некогда.

Как и следовало ожидать, бластер выпал из онемевших пальцев. И я ногой отфутболила его подальше, процедив сквозь зубы:

– Извини, но на уговоры у меня нет времени, а я много не возьму…

Перепуганного едва ли не до мокрых штанов громилу пришлось прижать одной рукой к стенке, чтобы он не мешал производить манипуляции. Это было неудобно. И в какой-то момент я оглянулась на Оруэла:

– Помоги! Мне нужны обе руки свободными! Придержи его!

При таком условии полностью деморализованного громилу победить оказалось несложно. Я отобрала необходимое количество крови, протерла ранку дезинфицирующим раствором, а потом не удержалась и потрепала бледного до серости мужика по щеке:

– Ну вот! А ты боялся! Прямо как дитя малое – в обморок при виде шприца! Не стыдно?

Громила не ответил. Страх в его глазах постепенно переплавлялся в ярость, и мне это показалось странным. Я отступила на шаг, чтобы окинуть его взглядом, так сказать, с ног до головы. Но едва я отодвинулась, как Оруэл напряженным голосом поинтересовался:

– Все уже? Он тебе больше не нужен?

Я мотнула головой:

– Нет…

Короткое слово еще звенело где-то у нас над головами, а яоху уже неуловимым змеиным движением с хрустом свернул голову моему невольному донору. Я ошеломленно проводила взглядом упавшее тело:

– З…зачем? Разве это преступление – страх перед сдачей анализов?

Оруэл коротко хмыкнул:

– Ну ты даешь, Ольга! Ты что, не поняла, кого обложила матом? – Я мотнула в ответ головой. – Это же был один из штурмовиков Тейта!

– Кто?.. – слабо пискнула, и сразу же возненавидела себя за этот писк я. Контейнер с кровью убиенного донора не выпал из рук только потому, что они, мои руки, словно свело судорогой от шока.

Яоху покачал головой:

– На каком свете ты обитаешь? На корабле сейчас идет бой. Нас захватили магнитными щупами, шлюз вскрыли, на корабль пробрались две штурмовые группы. Правда, большая часть благодаря предусмотрительности Шрама далеко не ушла. Прорвались лишь несколько особей. Их отловом я и занимаюсь. А тебя куда несет? Шрам что тебе сказал?

Я уже оправилась от первого потрясения. А потому только упрямо мотнула головой:

– Мне надо. Сами же потом скажете спасибо.

Яоху задумчиво смерил меня взглядом с головы до ног, потом кивнул игумару:

– Проводи и обеспечь безопасность. А то Шрам нас вывернет за Ольгу наизнанку.

К счастью, сопровождение оказалось излишней предосторожностью. Больше мы не встретили никого. То ли бой уже стихал, то ли кто-то из нас с игумаром оказался везучим, но я выполнила все задуманное и вернулась назад в каюту, не найдя больше никаких приключений.

Шрам вернулся в каюту, когда я уже покончила со всем, что себе наметила. Кровь буканьера показала настолько превосходный результат, что приготовленной из нее сыворотки, плюс три дозы из моей, хватило, чтобы уколоть всех. У Шрама тоже все прошло довольно гладко. Подручные Тейта совершенно не ожидали, что их будут встречать на выходе из стыковочного рукава. Внезапность сыграла как нельзя лучше, и большую часть нападавших нейтрализовали сразу, пока они не пришли в себя. Нескольких прорвавшихся за кордон, вглубь корабля, изловили позднее, не понеся никаких потерь с нашей стороны. Вот что значит, недооценить противника и страдать излишней самоуверенностью. Однако, радость от этой легкой победы омрачалась тем, что двое заразившихся в лаборатории на Аверсуме не дождались укола спасительной сыворотки. Таким образом, из семерых, сопровождавших Шрама на поверхность планеты, в живых осталось лишь двое. И это был ощутимый урон мобильности и слаженности работы команды.

Я не заметила, как и когда буканьер появился в каюте. От нечего делать сидела на своем рабочем месте и разбиралась с остатками крови убитого донора. Было там кое-что интересное для меня. Шрам же бесшумно подошел со спины и положил мне на плечи большие ладони, заставив вздрогнуть от неожиданности. Капля реактива, которую я как раз выдавила из пипетки, полетела мимо мензурки на стол.

– Прости! – выдохнул Шрам мне на ухо без грамма раскаяния. Горячее дыхание обожгло кожу, шевельнуло на шее выбившиеся из-под резинки волоски. – Не хотел напугать. Заканчивай здесь, ты мне нужна!..

Шрам повернулся и ушел во вторую комнату. А я медленно и осторожно опустила мензурку в штатив и преувеличенно осторожно положила на стол пипетку. Пират не сказал ничего такого особого. А меня окатило жаром так, словно он уже перешел к самым активным действиям. И это пугало. Пугало то, что я могу попасть в зависимость от его рук, от его ласк. Подсяду, как на наркотик. И что со мной тогда будет?

В руках Шрама я оказалась, едва переступила условный порог спальни. Буканьер сжал крепко, властно, повелительно, но не причиняя боли. Прижал к себе и всмотрелся в глаза. То ли что-то искал в них, то ли уже подзаряжался от моего тела. Я животом ощущала, как наливается твердостью его пульсирующий член. Эта пульсация отдавалась во мне эхом предвкушения.

– Мне нужно в душ, – тихо выдохнула, заглядывая в темное, будто выдубленное космосом лицо буканьера. – Я целый день…

– Не нужно! – перебил меня он. – Хочу тебя такой, какая ты есть!

Я невольно порозовела от этих слов. Но неловкость развеялась как дым, как нечто совершенно несущественное, когда Шрам рванул застежки моего комбинезона, добрался до груди и жадно втянул в рот сосок.

Сладкое и острое одновременно ощущение молнией прошило меня от макушки до пят. Шрам скосил на меня сиреневый взгляд, понимающе усмехнулся, не выпуская свою добычу изо рта, а потом поудобнее обхватил ладонью мягкий холмик и снова с силой втянул в рот сосок.

Колючие импульсы удовольствия, рождаемые руками и губами Шрама, волнами растекались по телу, разжигая внизу живота настоящий пожар. Этот гад действительно умел обращаться с моим телом, вскоре я уже сама цеплялась пальцами за мощные плечи, прижимаясь всем телом к пирату, пытаясь избавиться от комбинезона, как змея от ставшей ненужной шкурки.

– Сейчас, не торопись! – выдохнул Шрам мне прямо в приоткрытые губы. И я с наслаждением слизнула с кожи его дыхание. – Сейчас станет хорошо… Нам обоим…

Одежду с нас Шрам, кажется, содрал одним движением. Отбросил в сторону, как ненужную шелуху. Провел кончиком языка вдоль шеи, от обнаженной груди до самых губ. Я застонала, почти заскулила, требуя продолжения банкета. В ответ Шрам хищно усмехнулся, развернул меня к себе спиной, провел рукой от горла до лона, лишь слегка задержавшись на животе у пупка. Я заерзала попкой, ожидая, что пальцы Шрама сейчас нащупают клитор и парой движений отправят меня в полет, но пират рассудил иначе.

Неожиданно его руки властным жестом заставили меня стать коленями на край нашего ложа и наклониться вперед. Не успела я даже сообразить, что сейчас будет, как он жестом хозяина обхватил мои бедра и слегка приподнял их над кроватью. В следующий миг Шрам ворвался в меня как захватчик, заполнив меня собой до краев.

На этот раз Шрам не торопился доводить себя и меня до вершины. Он двигался во мне медленно, со вкусом, будто гурман. Заставляя меня по щенячьи скулить от нетерпения. Его руки ласково и по-хозяйски оглаживали мое тело повсюду, куда он только дотягивался. Но мне этого было мало. А попытку ускорить процесс самостоятельно, сильней нанизавшись на его член, буканьер пресек мгновенно и безжалостно. Пришлось покориться. И только когда я смирилась с неизбежным, будто в награду, жесткие пальцы нащупали жемчужинку клитора. Огладили раз. И другой. И я с криком ухнула в пропасть оргазма, смутно осознавая, что Шрам присоединился ко мне, заглушая мой крик своим рыком….

Даже если Шрам и планировал продолжение банкета, ему пришлось удовлетвориться тем, что уже получил: я и сама не поняла, как отключилась. Но через некоторое время проснулась от ощущения зверского голода.

В комнате стояла полнейшая тишина. Хронометр на стене показывал половину третьего ночи по внутреннему времени корабля. Рядом спал Шрам, закинув за голову руку со стиснутым кулаком, плоский даже в расслабленном состоянии живот мерно вздымался в такт его дыханию.

В теле ощущалась небывалая расслабленность и нега. Вставать не хотелось. Я повернулась на бок и попробовала снова уснуть. Но вскоре поняла, что это гиблое дело: желудок противно скулил и требовал еды. Пришлось сползать с кровати и топать к пищевому автомату, спасибо статусу Шрама на корабле, что не нужно тащиться посреди ночи непонятно куда.

В качестве подкорма я выбрала все ту же питательную болтушку. Проглотить ее можно быстро и практически не открывая глаз, а калорийность на уровне. Как раз то, что мне сейчас нужнее всего. Но поднеся к губам контейнер, застыла, будто пораженная громом. Я вдруг сообразила, что еще при мне, когда я сидела у него в клетке, Тейт говорил, что в лаборатории Аверсума снаряжались экспедиции неоднократно. Но ведь о том, что работа над «райской сывороткой» завершена, не знал никто! Или это я чего-то не знаю?

Первое, что я сделала утром, это в ультимативном порядке проинформировала буканьера, что сегодня буду работать в сети. Шрам застыл, так и не натянув второй рукав привычного комбинезона. Некоторое время пристально разглядывал меня, будто пытаясь понять, какая блажь меня посетила. Потом все же медленно надел комбинезон и застегнул его, над чем-то размышляя. В конце концов, спросил:

– Что случилось? Не справляешься с лабораторной заразой?

Я мотнула отрицательно головой и прикусила губу. Стало стыдно. Пришедшая ночью в голову мысль вытеснила все. Я забыла о том, что обязана довести до выздоровления оставшихся больных, полностью захваченная предположениями. И забыла поделиться своими предположениями со Шрамом. А он точно не умеет читать мои мысли. Однако, обдумав все, пришла к выводу, что одно другому не мешает. Правда, нужно для начала выполнить все обязательства по отношению к больным, а потом уже лезть в галасеть. Я себя знала: увлекусь и точно позабуду про все.

– Нет, с этой стороны все нормально. После завтрака возьму еще порцию крови у тебя и у себя. По моим подсчетам, этого должно хватить до полного выздоровления всем заболевшим. А галанет… – Я заглянула в сиреневые глаза, спокойно и внимательно меня рассматривающие: – Шрам, меня не оставляет ощущение, что ты влез в чужую игру, когда выкрал «райскую сыворотку». Смотри сам, – заторопилась я, видя, что буканьер недовольно поморщился и готов оборвать разговор, – я по профессии и образованию молекулярный биолог и генный инженер. По своему статусу и долгу службы я отслеживала все новости и открытия в своей области. Однако, до своего попадания к Тейту, всего три месяца назад, несмотря на то что работала на правительство, подписала все необходимые документы о неразглашении и имела все допуски, не знала о том, что работа над «райской сывороткой» завершена. Между тем, я это хорошо помню, тогда, в ангаре под клетками, Тейт сказал тебе, что на Аверсум было снаряжено несколько экспедиций, но никто не вернулся. Ничего не кажется странным?

Шрам думал меньше секунды. А потом задумчиво пробормотал:

– Отсутствует логика. Врать про то, что вылазки были и никто не вернулся, мне бесполезно. О неудачных попытках я знал из других источников. Следовательно, либо работа над этой гадостью, которую мы добыли для Тейта, давно завершена, но тогда возникает вопрос, почему об этом вообще ничего не знаешь ты, если у тебя действительно были допуски. Либо Тейта интересовала вовсе не сыворотка.

Я шумно выдохнула от облегчения, только сейчас осознав, что оказывается все это время, пока Шрам рассуждал, не дышала. И осторожно подбросила еще одну идею:

– Возможно, Тейта на самом деле интересует то, что ты взял для себя. Тогда все складывается: чтобы не делиться, он придумал другую причину заслать тебя на Аверсум, помог организовать экспедицию и ожидал, что вы все там заразитесь и погибнете. А он заберет то, что ему нужно. Он мог знать, за чем ты охотишься?

Сначала Шрам сдвинул хмуро брови на переносице. И неласково уставился на меня. Но логика была на моей стороне. И ему пришлось это признать:

– Шварх его знает, – сердито пробурчал он себе под нос. – Вообще, похоже на правду. Мог и узнать, я особо не скрывался. – Я уже успела порадоваться одержанной победе, когда буканьер вдруг добавил: – Пока нам все равно ничего не грозит. Оба отправленных за нами корабля уничтожены. Сообщить о произошедшем они не успели, я это предусмотрел и с началом штурма врубил глушилки. Тейт, конечно, поймет, что я его переиграл. Но к этому времени будет уже поздно. Я, конечно, собирался пополнить запасы и экипаж. Но в свете твоих догадок, думаю, будет разумнее, пока затаиться.

Мне безумно, просто отчаянно захотелось обозвать Шрама болваном. Не думала, что он может оказаться настолько ограниченным. Но все же не рискнула вызывать его гнев на себя, только спросила сухо:

– А ты уверен, что Тейт хочет то, что ты добыл для себя, себе? Может, это нечто потребовалось его начальству? Ты же не думаешь, в самом деле, что Тейт работает сам на себя?

Шрам повторно подвис. А потом подражая мне так же сухо отозвался:

– Я точно знаю, что он наемный работник. У него просто цепь чуть-чуть подлинее, чем у остальных. Настолько, чтобы он чувствовал свободу, но не повесился от вседозволенности на ней. Я понял твою мысль, Ольга. Что ты предлагаешь?

Вглядевшись в сиреневые глаза, я решила рискнуть и частично раскрыться. Затевалось нечто очень и очень нехорошее. Я это чуяла нюхом. Помимо того, что это нечто могло грозить крупными неприятностями всему Альянсу, оно совершенно точно угрожало моей жизни и целостности моей шкурки. Я вздохнула. Кажется, пришло время вспомнить все, чему меня учили в Академии на протяжении многих лет.

– Первое – нужно проверить информацию про «райскую сыворотку» по внутренним, специфическим каналам. Для этого мне потребуется левый аккаунт. На некоторые порталы не зайти просто так. Далее. Нужно разобраться с тем, что ты добыл для себя. Кому это нечто могло понадобиться настолько, что он прибег к такой сложной и многоступенчатой многоходовке только ради того, чтобы замести все дороги к себе. Оборвать все ниточки, позволяющие установить его личность. Остальное придумаем по ходу действия.

На мою последнюю фразу Шрам отреагировал саркастической улыбкой:

– Приятно, что меня еще не сбрасывают со счетов.

Стыдно мне не стало:

– Не язви, – вздохнула устало. – Еще не известно, в какое дерьмо мы влипли, и как из него выбираться. Может, мой единственный шанс выжить в этой кутерьме – это ты.

На этом обмен «любезностями» мы прекратили. Каждый молча выбрал в пищевом автомате то, чем хотел сегодня позавтракать. Так же молча сели за стол. Механически двигая челюстями, я обдумывала, на какие порталы в поисках информации мне следует зайти в первую очередь. И как сделать так, что мое невинное любопытство не засекли. О чем размышлял Шрам, не знаю. Но у него тоже забот было немало. В первую очередь нам следовало исчезнуть из сектора, где подручным Тейта легко было нас найти. И это понимала даже я.

Шрам заговорил только после того, как мы закончили завтрак, и я произвела манипуляцию по забору крови у него. Дождавшись, когда я заклею ранку заживляющим пластырем, Шрам схватил меня за руку и заставил посмотреть ему в глаза:

– Оля, работы сейчас очень много. Корабль нужно привести в порядок в кратчайшие сроки и уходить в гиперпространство. Здесь оставаться – непростительная глупость. – Я непонимающе уставилась в сиреневые глаза. О чем это он? – Но даже если я задержусь, пожалуйста, не лезь без меня в сеть. Я доверяю тебе. Но хочу присутствовать. Возможно, смогу что-то вовремя подсказать.

Осознав, что никто не собирается мне ничего запрещать, я согласно кивнула:

– Хорошо. Буду ждать.

[1] Вируле́нтность (от лат. virulentus – «ядовитый») – степень способности данного инфекционного агента (штамма микроорганизма или вируса) вызывать заболевание или гибель организма. Вирулентность является мерой патогенности.

[2] Патогенность – способность микроорганизма вызывать заболевание, проникая в организм хозяина.

Глава 7

Так уж получилось, что в каюту мы со Шрамом вернулись вместе. После того как корабль все-таки совершил гиперпрыжок. До этого времени я обошла «своих» больных, всем впрыснула приготовленную перед этим сыворотку и тихо порадовалась, что все уже шли на поправку. Не знаю, что намудрили с системой вентиляции корабля, но зараза больше не распространялась, новые заболевшие не появлялись. Можно было считать, что эпидемия на корабле подавлена, но я собиралась предложить Шраму на всякий случай впрыснуть сыворотку всем членам его экипажа. Возможно, я ошибалась и слишком перестраховывалась. Но мне почему-то казалось, что лишним это точно не будет.

Закончив с больными и выздоравливающими и наведя в своей мини-лаборатории порядок, я нашла Шрама и предложила свои услуги по приведению корабля в надлежащий вид. Все равно мне сейчас делать было нечего, а команда носилась, как угорелая, чтобы все успеть. Да, я не астронавт и многого не понимаю. Но если мне нормально объяснить, то сделаю не хуже других. Одарив меня острым взглядом, Шрам велел разобраться с тем, что его люди принесли с пристыковавшихся кораблей. Пираты, они везде пираты: уничтожив команды агрессоров и перед тем, как бросить сами корабли пустыми оболочками в космосе, подчиненные буканьера вынесли с них все, что только было можно. Особо, конечно, там было не с чем разбираться. Но, поскольку я не медик, то некоторое время у меня на это ушло все равно, приходилось вчитываться в инструкции. И Шраму пришлось почти за шкирку собственноручно тащить меня в капсулу, едва я успела определить на свое место последний флакон медицинского заживляющего пластыря-клея.

Мы оба устали за этот день так, что не было сил разговаривать. Но тем не менее, молча вернувшись в каюту после того, как корабль лег на заданный курс, приняли душ и взяли в пищевом автомате себе то ли поздний обед, то ли ранний ужин. И только съев его (Шрам – очередное мясо, а я кусок какой-то инопланетной рыбки), оба устроились у стола с терминалом.

У меня не имелось ни малейшей догадки, почему Шрам захотел присутствовать при том, как я ищу информацию по «райской сыворотке». Он тихо сидел у меня за плечом в то время как я создавала фейковый аккаунт, как особыми приемами наматывала историю посещения на нем. Это было муторно. Но вновь созданные аккаунты не допускались к той информации, до которой я надеялась добраться.

– Не знал, что ты так умеешь, – в какой-то момент вкрадчиво выдохнул мне на ухо буканьер.

Я фыркнула:

– Не горжусь этими навыками. Это отголоски моей беспризорной юности. – Вдаваться в подробности не хотелось. Но от пристального взгляда Шрама ухо горело огнем. И я нехотя пояснила: – Мама рано умерла, меня взял к себе до совершеннолетия дядька, мамин брат. Но особо за мной не следил, позволяя вытворять все, что мне вздумается, и водиться с теми, с кем хочу. Среди моих приятелей был один очень умелый хакер. Он-то меня и научил некоторым приемчикам.

Шрам снова хмыкнул. А я вернулась к работе. И уже через минут двадцать пошла первая информация.

Чем дольше я рылась в галанете, тем больше вопросов у меня возникало. Везде, куда бы я ни совалась, значилось, что «райская сыворотка» находится на стадии разработки, и работы над ней зашли в тупик. Сама сыворотка вроде бы уже была готова. Но в процессе тестирования выяснилось, что коктейль патогенов в ней подвержен неконтролируемым мутациям. И противовируса к ней нет. Соответственно, применять ее нельзя, зараженные ею планеты были обречены превратиться в пустыни, лишенные всего живого. Причем «райская сыворотка» действовала не только на опасных хищников, ради которых ее и начали разрабатывать, она убивала все. Даже простейшие микроорганизмы. Те тоже постепенно теряли способность делиться и, следовательно, размножаться. Мы с Шрамом переглянулись. И я принялась с утроенным рвением искать информацию. А потом все изменилось.

На эту видеозапись я наткнулась совершенно случайно. Собиралась уже выходить с форума коллег-генных инженеров, на котором я раньше постоянно сидела под своим настоящим именем. Здесь обсуждались разные разработки. В том числе и моя. Работу над которой я не завершила. Кое-кто из знакомых ников сетовал, что я пропала без следа и такой полезный труд не будет завершен. Я горько улыбнулась, прочитав эти слова. Говорить здесь было не о чем. И я так бы и ушла. Если бы взгляд не зацепился за хвастливое сообщение посетителя форум под хвастливым ником «Цезарь».

Меня сначала зацепил сам ник. Это было настолько свое, родное, земное, что у меня защемила душа. А потом я прочитала само сообщение:

«Рано, друзья, разводите панихиду. То, что один ученый исчез на просторах космоса, еще ничего не значит. Есть сотни и сотни других, не менее талантливых и знающих. Вы еще очень и очень удивитесь. Дайте только срок»

К сообщению была прикреплена видеозапись. И я, словно под гипнозом, щелкнула по ней, запуская воспроизведение.

Видеозапись оказалась вырезкой из записи какого-то конгресса или съезда. На котором вездесущие журналисты брали интервью у известных и интересных широкой общественности личностей. Фоном служила живая, колышущаяся масса разумных в строгих костюмах и офисных платьях. Но меня это мало интересовало. Потому что… в кадре был Стейн. И Милата.

У меня перехватило дыхание, а перед глазами потемнело, когда я увидела, как улыбается моей подруге мой жених. С любовью, нежностью, обожанием. Та же, как он смотрел совсем недавно на меня. И сердце в груди с силой ударилось о ребра.

В первый момент подумалось, что это старая запись. Еще тех времен, когда Стейн не знал меня. Но в следующий момент все мои надежды и иллюзии рухнули, как карточный домик на песке. Стейн заговорил, прижимая к себе Милату, как самое большое сокровище в его жизни:

– Я понимаю ваше недоумение. Мне неприятно об этом говорить, но мы с Милатой любили друг друга еще до появления Ольги в лаборатории, и планировали пожениться. А потом Ольга влюбилась в меня как кошка. И вышестоящее руководство, чтобы удержать нужного Альянсу, перспективного инженера-генетика, приказало мне заключить с ней помолвку. Я не мог не подчиниться.

– Но, насколько я знаю, – раздался дружелюбный голос журналистки за кадром, – у вас дело шло к свадьбе. Как вы это прокомментируете?

Стейн пожал плечами:

– Да, я бы женился на Ольге. Мы с моей любимой оба хорошо понимали важность и ценность исследований Милоградовой. А потому Милата была согласна потерпеть. Пока Ольга завершит исследования и запатентует свое изобретение. После этого я бы подал на развод. Ценность Милоградовой для Альянса на этом исчерпывалась. И я имел право получить свободу.

Я невольно скрипнула зубами. Как цинично. «Имел право получить свободу!» А вместе с ней и половину того, что заплатил бы мне Альянс за изобретение. Мразь!

– А вы не задумывались о том, что Милоградова могла изобрести еще немало полезного, но ваш развод ее бы сломал? Если она, по вашим словам, так вас любила. И что теперь будет с наработками Ольги Милоградовой? Кто их унаследует?

Стейн опять изящно пожал плечами:

– Ольга была сиротой, у нее не осталось родных на Земле. С этой стороны наследовать некому. Но! Мы с Ольгой перед свадьбой не только заключили брачный контракт, но и составили завещания друг на друга. Так что ее наработки не пропадут. Над ними уже работают, и я уверен…