Текст книги "Древо Мира Грез (СИ)"

Автор книги: Виктория Оленик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 23 страниц)

– Маленьких все норовят обидеть, – привычно отмахнулась фейка.

Я бочком протиснулась в приоткрытую дверь и смущенно притаилась возле порога. Линд сидел ко мне спиной – видеть меня не мог при всем желании. Рядом с ним стояла незнакомая мне девушка лет пятнадцати и что-то втолковывала парню насчет «мерзопакостности», пропасти и несправедливой оценки. А неплохо все же этот Линд выглядит, еще бы не таким занудой был, да не таким высокомерным и холодным.

Смотритель копался в книжном шкафу, поднимая в воздух тучи пыли. Он бегал туда-сюда, носил из шкафа на стол кипы бумаг, перекапывал их и относил обратно.

– Линд, куда ты дел…?

– Я же сказал, в шкафу, Раст.

Пока я стояла, этот разговор между смотрителем и Линдом слышала раз десять. Надоело до ужаса, но не перебивать же спор Линда с ученицей? Я и подождать могу.

Я прислонилась к косяку и от нечего делать принялась рассматривать свои туфли.

– Следующая!

Я вздрогнула и подняла голову, чтобы тут же встретиться со взглядом голубых глаз. Как всегда, глаза светились далеко не добротой, а самым настоящим холодом, чуть ли не лед в них блестел.

– А, ты, – глаза неожиданно чуть потеплели, и в них мелькнуло одобрение. – Явилась-таки.

Такое чувство, что я ему чем-то обязана. Так хотелось ответить какой-нибудь остроумной фразочкой, но как назло – в голову ничего не приходило.

– Кто явился?! Да у вас, уважаемый, совсем зрение никуда, нас тут нет, – зато у фейки фразочек выше крыши. Я перебросила вперед еще косу. На всякий случай.

– Книгу принесла, – я не стала подходить ближе, опасаясь за свое здоровье. Заморозит еще.

Линд одарил меня презрительным взглядом – в нем так и сквозило плохо прикрытое разочарование, неудовольствие и надменность. Редко мне встречаются подобные типы. Честно говоря, я растерялась даже немного. Вот о чем говорить с ним, как вообще разговор завести? А ведь надо…

– Нашел! – прервал мои размышления смотритель, радостно выхватывая из очередной стопки бумаг листок. – Наконец-то. Линд, будь добр, прибери тут все.

– Приберу, Раст, – спокойно отозвался Линд, наконец-то избавляя меня от своего холодного взгляда. Смотритель кивнул и вышел, оставив меня с этим занудой наедине. Пропасть, хоть бы кого в помощь. Надо было Ханну с собой взять… да вообще-то, я так и планировала, но тут этот смотритель объявился.

– Сядь, – приказал Линд, указывая на стул рядом со шкафом. Сказав это и не забыв на всякий случай поморщиться, Линд со скрипом повернулся на стуле и принялся заполнять лист бумаги. Ну и наглость – мне, наследнице Великого рода! – приказывать!!! Впрочем, род тут ни при чем, но все равно – неприятно.

– Я постою, – вполголоса буркнула я, отчего Линд вздрогнул и неожиданно тихо попросил:

– Сядь, пожалуйста, ты имеешь право.

Такая быстрая перемена тона меня удивила, так что я совсем смутилась и послушалась. Вообще-то, мне и правда лучше будет сидеть.

– Ничего нового не вынесла для себя? – Линд снова мельком на меня посмотрел, но тут же отвел глаза и занялся бумагами. – Раст что-нибудь спрашивал о книге?

– Нет, ничего.

Он как-то особенно яростно черкнул на бумаге пером и жестко спросил:

– Ты ему что-то рассказала?

– О чем? – не выдержала я. – Ничего я ему не рассказывала, только спросила, где тебя найти!

– Хорошо, – моментально успокоился Линд. – Расту не надо ничего знать. Спросит – ты моя ученица и всё. И ничего о Тауре не говори.

Странно, у них тут что – война за первенство? И почему это Расту ничего не надо знать? Боится Линд, что ли? Я задумалась. А, может, как раз и надо смотрителю рассказать о Тауре? Может, как раз он и может мне помочь?

– Фея с тобой? – отвлек меня Линд.

Дзинь-Дзинь нетерпеливо подергала меня за косу, требуя рассказать, что она-то как раз на месте. Коварный план все еще вертелся в голове фейки: эта маленькая хулиганка задалась целью обсыпать пыльцой всех Таров – с ног до головы.

– Возможно, – несмотря на старания феи, я все-таки боялась рассказывать Линду о ней. Я все еще не забыла, как он смотрел на нее на празднике. – Зачем ты мне дал эту книгу?

Линд вздохнул, словно я попросила его об огромном одолжении, отодвинул в сторону бумагу с пером и уставился на меня.

– Не доверяешь мне? – поскольку я не ответила, он усмехнулся. – Понятно. И правильно, здесь вообще никому доверять не стоит. Я хочу помочь твоей сестре. Таура – хоть она меня и не любит – хороший человек и отличная ученица. Однако ты мне верить не обязана, не так ли?

Он снова усмехнулся, а я лишний раз отметила про себя, что уж кому-кому, а Линду верить и правда нельзя.

– И что? Ты знаешь, как… – я замялась. – Знаешь, как ее вылечить?

Линд задумчиво потер подбородок.

– Не то чтобы знаю. Думаю, я мог бы тебе помочь, но… Впрочем, пойдем, я лучше тебе покажу кое-что.

Линд поднялся и набросил на себя мантию. Опять куда-то идти, да они издеваются!

– Кое-что – это что? Трупы в подвале? – ехидно прозвенела Дзинь. Я не удержалась и фыркнула. К счастью, Тар ничего не заметил – как раз в это время в домик ворвалась группа учеников во главе с уже приходившей девушкой – всем лет по пятнадцать, не больше, все галдят и требуют справедливости.

Линд жестом заставил замолчать учеников, едва уловимо поморщился и, наклонившись к столу, черкнул что-то на бумажке.

– Придешь вечером, через часик-другой… Это все равно надолго, – он протянул мне листок и кивнул на дверь. А я была и рада выйти: общение с Линдом приятным не назовешь.

День уже к концу подходил, а я все никак не могла выбраться из лабиринта этого городка, пропасть бы его! Столько лесенок, столько уровней, и каждый же – каждый! – ведет не туда, куда нужно!

Хорошо, хоть лавочки догадались поставить. Я устало опустилась на одну из таких лавочек и откинулась на спинку. Передо мной расстилался пейзаж, которым я любовалась вот уже второй час: многочисленные крыши домов, спускающиеся к реке, будто по склону. Среди домов летали пушинки – они кружились в красноватых лучах почти угасшего солнца, словно феи танцевали. В другой момент такое великолепие безумно бы меня порадовало, но сейчас я готова была проклясть это место со всеми его создателями.

Ноги гудели – еще бы, столько часов бродить и все вверх да вверх! – голова раскалывалась, и в ней, кажется, осталось всего две мысли: первая – поспать, вторая – поесть. Мысли о Линде уже давно исчезли: похоже, пока я парня найду, погибну смертью храброго исследователя [18]18
  Исследователь древних культур – одна из самых престижных профессий. Обычно учиться на нее могли только представители Одаренных родов, лишенные магии. Исследователи изучают культуру эльнолвов и древние религии, однако большинство исследователей на самом деле сидят в пыльных библиотеках и занимаются переписыванием трудов своих более талантливых коллег.


[Закрыть].

Я поставила туфли (а я их сняла полчаса назад – никаких сил нет бродить в этих колодках) рядом со скамейкой и потянулась. Дзинь-Дзинь улетела на разведку, искать наш дом. Пока мы плутали, успели заблудиться окончательно, и теперь я даже не представляла, в какую сторону идти.

Легкий осенний ветерок хоть как-то освежал. Я смотрела на розоватые облака, бегущие по небу к горизонту, слушала тихий шелест листвы, среди которого все еще проскальзывали трели птиц, и засыпала… набродилась все-таки, как следует. Сейчас бы домой, к маме – поболтать за чашкой чая да на первые звезды полюбоваться. И чтобы Таура спела… А у нее голос красивый очень, глубокий, и в то же время звонкий, его хочется слушать бесконечно.

Зевнув, я отбросила волосы назад и еще раз огляделась. Маленькое золотистое пятно с огромной скоростью летело прямо на меня. Дзинь. Ну наконец-то!

– Скажи-ка мне, – фейка стремительно промчалась мимо и села на ветку ближайшего дерева, – скажи-ка, какой номер у домика?!

Номер… Вздохнув, я открыла сумку и вытащила листок, который мне Линд дал.

– Пятьдесят первый.

Фейка подозрительно мило улыбнулась, хлопнула глазками и уселась на ветку.

– Весси, милая, – проворковала она. – А вот тот дом под каким номером?

Фейка указала рукой на дом, находящийся чуть выше по лестнице. Вот пропасть – и правда, пятьдесят первый… Над дверью так и написано, причем ярко-красной краской, – пятьдесят один!

Я вздохнула и, укоризненно посмотрев на хихикающую фейку, поднялась. Уж лучше бы я домой попала – что-то совсем нет настроения идти к Линду, сил не осталось даже вверх тащиться.

А надо.

– Хватит хихикать, – ворчливо потребовала я, на что фейка состроила высокомерную рожицу и показала язык. Вредная же мне фея попалась! Да только с ней бесполезно спорить, все равно, что с деревом рассуждать об устройстве Совета.

Вздохнув, я махнула на фейку рукой, одела туфли, сумку на плечо накинула и медленно побрела вверх. Все та же проблема – что сказать, когда дверь откроют? С меня хватило Олатца на сегодня, повторения как-то не хотелось. Правда, Линд сам просил… Решив, что вот пусть сам и отдувается, я решительно постучалась.

Похоже, видок у меня тот еще был, поскольку Линд даже слова не сказал. Молча нахмурился, скривился – как обычно, презрительно, но я внимания даже не обратила: до такой степени мне хотелось домой, – и посторонился.

– Э… Привет, – я заглянула в уютный домик, полный вкуснейших запахов, и внутренне захныкала. Но все-таки я не до такой степени голодная, чтобы входить к незнакомому мне парню в дом. Так не принято в Великих родах. – Я опоздала?

– Как раз вовремя, – он так на меня смотрел – строго, неприветливо, с каким-то внутренним осуждением – что я вконец растерялась. Пора отсюда уходить, пока этот тип совсем нос не задрал. Нет, ну подумать только, такое чувство, что я ему на шею вешаюсь!

Я сжала руки в кулаки и постаралась напустить на себя такой же высокомерный вид. Боюсь, у меня выходило это не так хорошо, как у Линда, но я честно старалась. Как бы теперь стребовать объяснений с этого типа?

– Я твоего брата видела… – попыталась я завести разговор, но тут уже осеклась. Голубые глаза Линда превратились в синие, а весь вид его говорил, что зря я вообще вспомнила про Нероса.

– Мой брат пал ниже, чем мог, – четко выговаривая каждое слово, отрезал Линд. – Даже я не знаю, чего от него ждать и что он в следующий раз выкинет.

– Как романтично, – прошептала фейка, при этом чуть ли не обрывая мне сережку. – Я так и знала – у них тут любовь замешана!

– Или песочные совки… – задумчиво буркнула я.

– Что? – Линд удивленно расширил глаза. Фейку-то не слышно – у нее голос тонкий, – а вот меня так слышно даже очень. Кажется, Линд решил, что я какая-нибудь сумасшедшая. Обидно, но пережить можно. – Так, ладно… Пошли на кладбище.

Куда?! Я испуганно отшатнулась, а тут еще фейка с комментариями:

– Зато честно. Прикопает – и все, тебе и бояться больше не надо будет!

Линд не обратил на меня никакого внимания. Он скрылся в доме, потом вышел, держа в руке мантию, и отправился вниз, да еще песенку какую-то насвистывал. Настоящий Отреченный [19]19
  Отреченные – последняя каста в иерархии. Маги, которые убивали, и убивали много, используя для этого свою власть над силами природы… Отреченные называются так потому, что они отречены от силы, лишены магии решением Совета Сенерингола. Редкое наказание, крайне болезненное… Отреченных презирают, избегают, они не обладают никакими правами, их существование стараются не замечать…


[Закрыть]!

– Весея, – он обернулся где-то у начала тропинки, строго на меня посмотрел и кивнул: – Ну, конечно, ты угадала, я сейчас иду трупы копать. Пойдем уже!

Это что, ирония? Что-то как-то больно серьезно…

– Ладно хоть не закапывать, – «успокоила» меня Дзинь. Но делать нечего, и я поплелась за Линдом.

* * *

Линд так уверенно выбирал тропинки, будто знал дорогу, как свои пять пальцев: видать, частый гость на кладбище. Мне с трудом удавалось не отставать от него, и я то и дело просила меня подождать. К счастью, он ждал, терпеливо и спокойно, только загадочно вздыхал да время от времени ухмылялся.

Тропинка вела сначала вверх – в холмы, а потом резко вниз, туда, где заходящее солнце красной дорожкой стелилось по морю. Однако солнце уже не могло справиться с подступающим мраком, и сумерки медленно укутывали мир в темное покрывало ночи. За холмами, в городке, зажглись фонарики – они плавали в воздухе синеватыми светлячками; но там, куда вел меня Линд, не было никаких фонарей, только сероватый туман, и я в очередной раз подумала, что зря согласилась участвовать в этой глупой затее с кладбищем.

– Точно за трупами, – в очередной раз заявила фейка, когда Линд уверенно свернул с тропинки и скрылся среди деревьев, покрывающих весь холм. Внутри я с ней согласилась: темные силуэты деревьев ну никак не вязались у меня со словом «безопасность». Но делать нечего, и я поспешила за фонариком Линда.

– Сейчас тебя схватят и принесут в жертву какому-нибудь людоеду, и не надо потом меня обвинять: я предупреждала! – фейка, пользуясь тем, что Линд ничего не видит, взлетела вверх и взволнованно заметалась между деревьев. – Мне не нравится это место, здесь воняет призраками!

– П-п-призраками? – заикаясь, переспросила я и остановилась. Ну боюсь я призраков, ну что тут поделаешь?!

Линд меня услышал и обернулся, приподняв фонарик повыше. Он равнодушно посмотрел на меня, потом – на фейку, воинственно сжавшую кулачки. Дзинь-Дзинь явно заинтересовала его гораздо больше, чем моя бесценная персона, и в глубине синеватых глаз появился нехороший огонек.

– Интересно, – задумчиво прошептал он и подошел к фейке поближе, за что и получил целое облако пыльцы на свою голову.

– Ну?! – воинственно замахала ручками фейка, я едва успела ее схватить за крыло, чтобы фейка не засыпала Линда с головы до ног. На несчастного Линда и так смотреть жалко. Хотя он сам виноват – это раз. А потом, теперь его прекрасно видно в темноте.

Линд чихал минут пять, потом достал из кармана платок и очень культурно вытер слезы с глаз.

– Хорошо, что ты ее взяла, это облегчает задачу. Пойдем дальше.

Мы с Дзинь переглянулись. Фейка вздохнула и уселась на плечо.

– Я предупредила. Но никто никогда не слушает несчастную фею, никто!

Линд светящимся облачком мелькал впереди, и теперь следовать за ним стало легче. Деревьев становилось все больше и больше, пока лес вдруг не кончился и не открыл унылую картину поля с надгробными камнями.

– Поосторожнее, тут корней много, – Линд отдал мне фонарик и внимательно посмотрел в глаза. – Ты что, боишься?

– Кто боится?! С чего ты взял? – я тут же перестала клацать зубами и расправила плечи. – Ничего подобного, но, может, объяснишь мне, что тут такого интересного можно ночью делать?

– Только дурак ночью на кладбище отправится, – Линд пожал плечами. Действительно, только дурак. – Никто не увидит.

Пропасть, да Дзинь никак права. Я вздрогнула и осторожно уточнила.

– Не увидит что?

Парень с неожиданной яростью пнул камешек, лежавший себе тихонечко на дороге и никого не трогавший. Я аж отшатнулась.

– Весея, я что тебе сделал?

– Ээээ… – я честно попыталась вникнуть в суть вопроса, но так и не смогла его понять.

– Увидят, как я трупы копаю, пропасть! – раздраженно махнул рукой Линд. – Пошли!

Я еще немного постояла, пытаясь все-таки понять, что сейчас укусило Линда и с какой стати. Почему-то мне стало стыдно, будто бы я действительно виновата, но, еще чуток поразмыслив, я пришла к выводу, что этот Одаренный просто злится из-за выходки Дзинь.

Никогда я не любила кладбища. Всегда такое чувство, что нарушаешь чужой покой, переходишь невидимую, но опасную границу смерти. Кажется, обычное место: и шум листвы, и щебетание птиц – всё, как везде, но будто приглушенно звучит, словно есть какая-то пелена, которая укутывает человека и превращает все вокруг в подобие сна.

Сумерки превратили надгробия в зловещих карликов, а деревья – в мрачных великанов, хранящих покой мертвых. От камней падали причудливые тени на траву, пахло сырой землей и едва уловимым духом тайны. По надписям [20]20
  по надписям – названия родов у Одаренных заканчиваются на – р. У Великих – на – и, я.


[Закрыть]я поняла, что тут, в основном, Одаренные покоятся. У Великих родов нет обычая кого-то погребать, как не было такого обычая и у эльнолвов… Считается, что душа тогда привяжется к земле и не сможет стать свободной [21]21
  В этом мире верят, что душа возвращается раз за разом и проживает много жизней.


[Закрыть]. Вот так и появляются призраки…

– Линд! – я, споткнувшись об корень и чудом удержавшись на ногах, схватилась за дерево.. – Линд! Подожди чуть-чуть, а?

– Ну? – устало обернулся парень. Нет, ну до чего все-таки тяжелый человек! Можно подумать, это я его сюда приволокла ночью! Неужели непонятно, что мне не по себе одной?

– Что мы тут забыли? – отдышавшись, я поправила волосы. – Может, объяснишь наконец?

Он даже не ответил. Только плечами пожал и прошел еще шагов на десять вперед.

– А теперь смотри.

Камень как камень. Я подошла чуть ближе и ахнула. Род Великих, Эленви.

«Эленви Мари-Лан, любим тебя и помним. 5 августа 7805 – 5 августа 7820».

Пятнадцать лет назад… Внизу надписи был еще рисунок дерева… ненавидеть уже начинаю его.

– Поняла? – Линд пнул ногой мелкий камешек, засоряющий могилу, и перешагнул к следующему камню. – Смотри дальше.

«Вегра Анари. Всегда с тобой. 30 декабря 7801 – 30 декабря 7820»

– Это всего две жертвы той эпидемии… никто до сих пор не знает, отчего они умерли, – Линд вздохнул. – Но думаю, ключ в деревьях. Скажи-ка, у Тауры были такие рисунки на теле?

Даже хуже – у меня-то тоже есть такой рисунок. Но, раз Линд об этом не знает… Тем лучше.

– Были. На руках, на плече, на ноге… Линд, но тебе-то это зачем?

Он кинул на меня какой-то особенно странный взгляд и недобро ухмыльнулся:

– Считай это азартом.

Мне холодно стало от его тона, а он, как ни в чем не бывало, присел перед первым камнем – перед тем, который служил надгробием Мари-Лан – и приложил к нему руку. Камень задрожал, потом медленно, неохотно двинулся… двинулся еще раз и поехал в сторону, сантиметр за сантиметром открывая черную дыру. Невыносимо запахло землей, сыростью и чуланом.

– Что ты делаешь?! – я чуть не выронила фонарик, потрясенная отвратительным поступкам. Это кощунство! Я же не думала, что Линд и правда займется разграблением могил! – Перестань немедленно!

Камень отъехал в сторону, а Линд спокойно поднялся, отряхнул руки от пыли и отнял у меня фонарик.

– Следуй за мной, – мрачно приказал он и полез в открывшуюся дыру. У меня чуть волосы дыбом не встали, когда Линд полностью исчез под землей, и тьма окружила меня со всех сторон. Шелестели деревья – мягко, ласково, словно желая чем-то поделиться. Скрипели стволы и корни, когда какое-нибудь дерево клонилось вперед, чтобы пройти еще миллиметр. Хлопали крыльями ночные мотыльки и жужжали какие-то насекомые в траве. Всё это вместе настолько испугало меня, что я готова была пойти даже в могилу, лишь бы поближе к свету!

– Мне лично жутко, – Дзинь откинула мои волосы и осмотрелась, заодно хоть немного разогнала тьму.

– Спускайся, – тусклый свет вдруг пробился сквозь черноту дыры, и я увидела, что вниз ведут ступеньки. До чего же все-таки не по себе. А ну как спущусь, а там и правда ловушка?

Линд не дал мне подумать, как следует. Через секунду-другую он поднялся по лестнице, молча и как-то нерешительно взял меня за руку и потянул за собой.

– Я понимаю, что тебе страшно, – он убедился, что я не собираюсь сопротивляться, и отпустил мою руку. А руки-то у него холоднющие. – Но у меня свои причины добиваться правды. Я хочу разобраться в этой истории. И ты мне поможешь.

Это и правда не могила была. Ничего подобного. Каменные, необработанные стены, тонкая вязь непонятных знаков по потолку… Я сошла с последней ступеньки и взяла одну из ламп – видимо, именно для того, чтобы их зажечь, и понадобился Линду фонарик.

Я подошла к центру «могилы» и наклонила лампу, чтобы получше осветить странный рисунок на полу: две змеи, извиваясь, образовывали круг, причем их головы и хвосты соединялись. Рисунок был похож на лабиринт – запутанный до предела, но все-таки слишком простой, чтобы быть настоящим лабиринтом.

– Что это?

Линд, до этого наблюдавший за моими действиями с затаенным интересом, пожал плечами.

– Рисунок.

В тусклом свете ламп Линд казался потусторонним существом. В глазах плясало отражение огня, что придавало и без того строгому выражению его лица мрачности. Тонкий шрам, идущий от виска к подбородку, я вообще смогла заметить только в таком свете. Но спросить постеснялась – не мое это дело.

– Я не об этом. Что это за место?

– Гробница, – Линд прекратил сверлить меня взглядом и указал на каменное возвышение. – Месяц назад здесь кто-то был и забыл придвинуть камень, а я как раз мимо проходил.

Ну конечно. Мимо. Случайно.

– Трупы копал, – категорично заявила фейка, зависнув над моим ухом.

– Единственный Великий, который здесь покоится. Больше никого… И я даже не уверен, что покоится. Иди сюда, – Линд неожиданно быстро подошел к камням и махнул мне рукой. У меня скоро войдет в привычку повиноваться, этого еще не хватало.

Был большой соблазн обидеться на приказы, но я, кажется, начинала понимать этого странного человека. Он, скорее, не приказывал, а просил. Видимо, никто ему не объяснил, что есть волшебное слово «пожалуйста».

– Смотри, – Линд смахнул с камня пыль и указал на надпись.

«Путник, знай же, что никогда не добраться тебе до тех знаний, которые хранятся под камнем. Силами заклинаю – беги, пока жив. Но для начала выслушай историю о гибели моей любимой – Мари-Лан. Я и только я виноват в ее гибели. Я участвовал в этих играх и помогал надевать маску этому страшному человеку (да не произнесено будет имя его). Я помогал обманами человеческими и силами эльнолвов проникать ему в чужие сны. Я дал ему ключ к знаниям и ключ к миру грез. Я помог ему надломить ветку Древа, я помог ему обрести силу Избранного. Да будет проклят Убийца и тень его проклятия да падет на всю Академию и весь Орден. Теперь я могу спать спокойно, путник, ибо ты знаешь теперь, что никогда не было эпидемии, а все это было затеяно только ради власти. Ради власти и всемогущества, и ради безумной мечты стать равными Создателю.»

Эта запись так и осталась записью неизвестного: ни имени, ни рода – ничего не было. Только странная надпись в конце: «Ериаф Екоид Охкэ» и дерево с опавшими листьями. А Линд, похоже, прав, тут что-то есть.

– Я не могу расшифровать надпись. Слишком сложно найти подобный словарь, – Линд вдруг стал похож на ребенка, которому попалось нечто интересное. Он быстро вытащил из кармана листок и развернул его. – Смотри. Вот это – язык фей. По всему выходит, что это именно эта надпись. Но я не уверен… – он осекся, посмотрел на меня и распрямился. Надменность и высокомерие вернулись на его лицо, словно он испугался, что слишком далеко зашел и слишком близко меня подпустил. – Поэтому мне и нужна твоя… как там ее?

– Дзззииинннь, – змеей прошипела фейка, слетая на камень. Она прошлась по надписи взад-вперед. – Забудешь еще раз, смертный, я стану твоим персональным кошмаром, причем кошмаром пыльным. Положи сюда листок.

Линд положил листок на камень и аккуратно расправил. Дзинь тут же перелетела на него и посмотрела на надпись.

– Да, это та же надпись.

Фейка замолчала, потом медленно произнесла:

– «Путник, скажи заклинание и пройди». Вот что означают эти слова.

– Я так и знал! – с горячей радостью воскликнул Линд, но тут же собрался и равнодушно бросил: – Думаю, это не гробница, а дверь наподобие той, верхней.

Линд, конечно, был прав. Но мне было не до того. Я все читала и перечитывала слова неведомого человека, с такой болью и таким сожалением описывающим смерть своей любимой. Мари-Лан Эленви… кем она была? Она умерла, умерла так же, как и Лина Лейти. Так же, как могла бы умереть моя сестра… как могу умереть я. Ее убил кто-то, не болезнь и не порождение кошмаров. Ее убил человек, обычный человек, из плоти и крови. Не призрак и не гном, а именно человек. До этого момента я еще сомневалась, но теперь все мои сомнения исчезли.

Выходит, человек в маске живой. Но тогда кто?

Я устало потерла лоб. Мне никогда не найти убийцу. Я даже не маг. Бесполезно. Мне одной не справиться. Лучше бы это действительно была болезнь или что-нибудь вроде призрака, на них хоть магия действует. С человеком все сложнее, особенно если этот человек – из Великих и маг.

Отчаяние и какая-то тупая покорность нахлынули с такой силой, что сопротивляться им никаких сил не было.

– Что с тобой? – Линд подался вперед, но прежде чем он успел испугаться, как следует, я выпрямилась.

– Этот убийца преследует мою сестру и… – я чуть было не ляпнула, что и меня тоже, но почему-то передумала рассказывать об этом Линду. – Ты понимаешь.

– А ты что думаешь, я тебя на экскурсию привел? – Линд постучал по камню. – Здесь может быть ответ. Надо идти от этой надписи, найти имя, найти способ проникнуть внутрь. Ведь кто-то здесь был месяц назад? Я хочу поймать убийцу и поверь мне, я его найду.

Странно, но от мысли, что мне не придется одной тащить груз необходимости на плечах, полегчало. Хоть не так страшно, что не справлюсь.

– Да тебе-то это зачем?

Линд замялся, отвернулся и задумчиво провел рукой по надписи.

– Это давняя история.

Ладно, не хочет говорить – не надо. Мне ведь только плюс, какие бы мотивы у Линда не были. Помощь мне не помешает.

– Пойдем отсюда, поздно уже, – Линд схватил с камня листок и засунул в карман. – Мне завтра еще лекции читать. Надеюсь, ты в Академии задержишься?

Куда я денусь?

– На месяц останусь.

– Месяца может не хватить.

– Тогда мне будет уже все равно, – я потушила лампу и поставила ее на место.

* * *

Я пришла домой уже затемно, скинула туфли и минут десять лежала, мрачно изучая потолок. Удивительное свойство – ночью он светился, мягко, приглушенно, как вечерняя звезда. В любое другое время я бы пришла в восторг, но сейчас… не до того.

– Дзинь, ты не знаешь, о каком заклинании речь?

Фейка, которая в это время как раз воровато подкрадывалась к занавескам, чтобы примерить их к себе, испуганно обернулась.

– Понятия не имею, – она пожала плечами. – Не было у нас никаких заклинаний. Что мы – люди какие, чтобы заклинания использовать? И, Весси, знаешь, я не доверяю Линду. Мне он не нравится… такой странный. Он что-то скрывает.

– Скрывает-то скрывает, только мне нужна его помощь, – я вздохнула. – Да и зачем бы ему открывать мне ключ к разгадке?

– Чтобы запутать и принести в жертву! – фейка с сожалением посмотрела на занавески, и видимо, решила, что займется ими без свидетелей. Хлопнув крыльями, она перелетела ко мне на подушку. – Ну подумай, ведь он мог повести тебя по ложному следу…

Мог бы, конечно. Да и что-то с этой гробницей нечисто. Я перевернулась на другой бок и тут же поправилась: не с гробницей, а с этой эпидемией прошлого.

Ладно, утром, всё утром. Спать хочется, правда, для начала надо письмо домой написать.

– Дзинь, ты паникерша, – я со смешком поднялась.

– Может, я просто умная? – философски предположила фейка, отчаянно зевнула и свернулась клубочком. – А вы все…

Не договорив, Дзинь тихо-тихо засопела.

Усмехнувшись, я села за стол и достала из ящика пару сиреневок [22]22
  Сиреневка – специальная бумага для писем. Отличается от обычной бумаги тем, что доставляется до адреса самостоятельно: каждая сиреневка зачарована. Сиреневкой назвали потому, что изначально были только сиреневого цвета из-за чар. Позже научились изменять свойства чар, и сиреневки стали разноцветными.


[Закрыть]. Мама меня по головке не погладит, если я ей правду расскажу. Но ведь ей не обязательно знать всё.

Я положила перо на стол и продиктовала: «Мама запятая я немного задержусь точка» Перо прыгало, как сумасшедшее по бумаге, но записало всё в точности. Хорошо… А то ведь иногда так и запишет – запятые и точки словами.

Продиктовав предложение, я задумалась. Чтоб такого придумать, чтобы мама не заподозрила неладного? А вот, точно, почему бы и нет?

«Я подумала и решила посидеть в библиотеке точка Это ненадолго точка Вернусь через неделю другую точка люблю тебя»

Перо закончило писать, и я выхватила из-под него сиреневку. Проверив всё, я открыла форточку и выбросила письмо на улицу.

– Домой, – приказала я, и письмо отправилось в путь. Всегда любила, как эти штуки летают – словно их ветер гонит. Везет же Великим – многие из них могут вполне и без сиреневок обходиться, делают все сами. И не приходится так дорого платить: все зачарованные предметы стоят, как не знаю что. У нас, например, даже рунрина своего нет – хоть мы и не принадлежим к бедным слоям Великих, но и до высших нам тоже далеко. Порой приходится от чего-то отказываться, чтобы хоть усадьбу содержать в порядке да платить гномам за работу. Отцу так и вовсе пришлось отправиться в Дикие земли [23]23
  Дикие земли – континент, где всегда зима. Люди там не живут, только ведутся исследовательские работы. Дикие земли считаются опасными.


[Закрыть].

Что ж, одним делом меньше. А потом задержусь еще на неделю и еще на одну, пока надежда не угаснет окончательно. Либо пока не выясню, кто стоит за убийствами.