Текст книги "Золотое царство"

Автор книги: Виктория Князева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

– Я тебе снесу! – пригрозил Вертодуб. – Да что же это за девки пошли бедовые! Нет уж, милая, давай-ка ты без этого. Надо ко всем с добром подходить.

Тут он набрал воздуху в грудь и рявкнул так, что с деревьев посыпались листья:

– Хозяин! Пусти переночевать бедных странников!

– Пустите бедного человека, – прошептал Витомысл на ухо стрелку, – а не то он выломает двери…

Пастух мешкал, не зная, открывать или нет незваным гостям. Потом он решил, что лучше впустить их самому, и открыл дверь.

– Здравствуй, добрый человек, – поклонился Вертодуб, – пусти нас переночевать!

– Всех? – испуганно спросил пастух, косясь на змея. – И его тоже?

– Я хороший, – пискнул Вова.

– И его, – кивнул Вертодуб. – Ну пустишь, что ли?

– Пущу, – со вздохом сказал хозяин, – только куда же я чудовище ваше дену? Разве что во дворе привязать…

– Не надо меня привязывать, – взмолился змей, – я и так никуда не убегу.

– Цыц! – рявкнул на него Вертодуб и мило улыбнулся хозяину. – Можно и во дворе. Это очень даже хорошо, ежели во дворе.

– Ну входите тогда, – вздохнул пастух еще горше и отворил калитку.

Вся компания быстро вошла во двор, а Вова, разумеется, протиснуться не смог, потому отбежал немного, взмахнул крыльями и осторожно перелетел через плетень, едва не вышибив одной головой окно, затянутое бычьим пузырем. Вертодуб достал из мешка моток веревки и, обмотав ее вокруг одной змеиной шеи, крепко-накрепко привязал Володимира к яблоне.

Хозяин, смотря на змея с испугом, пригласил гостей войти в дом. На пороге он еще раз оглянулся, скорбно покачал головой и зашел следом.

– Только мне вас потчевать нечем, – развел он руками, – вы уж простите. Хлеб ржаной есть, да и того в обрез, молока малость, только что чай забелить.

– О том не беспокойся, старик, – усмехнулась Яга, – у нас все с собой. За стол присесть можно?

– Можно, – кивнул пастух, – а змея вашего кормить надобно? Не съест ли он у меня с голоду какую животинку?

– Не съест, – успокоила его чародейка, – сейчас мы его мигом накормим. Эй, Баян, где ты там?

– Я здесь! – с готовностью завопил кот, сверкая голодными глазами. Глядя на него, было ясно, что если такого не накормить – съест не то что одну животинку, а угрызет все стадо, опустошит курятник, повыдергает на огороде весь овощ да еще и добавки потребует.

Яга подхватила кота на руки и вышла с ним во двор, где сидел очень грустный змей и теребил веревку.

– Покушать дадут? – с грустью спросил он. – А то я совсем уж от голода ослаб.

– Дадут, – радостно заурчал кот, – нельзя не дать! Мы с тобой, брат, звери хлипкие, нежные, нас кормить надобно и спать укладывать, а то совсем занеможем.

– Ишь ты, – покачала Яга головой, – какие нежные нашлись! Чего есть будете? Говорите живо!

– Мне бы молочка, молочка побольше, – быстро заговорил кот, – еще бы сладкой кашки, тоже на молоке, рыбки печеной, яблочек моченых, сочного мясца, мисочку холодца, борща горшок, вкусный пирожок, супа с курочкой, сладкую булочку. Вот. А еще хочу котлетку.

– А мне бы все то же самое и тоже котлетку, но лучше две, – скромно сказал Вова.

– И мне две, – воодушевился Баян, – и квасу.

– Будут вам и котлеты, и квас, – кивнула Яга. – И как только в вас это влезает, чудища прожорливые!

– Брюхо – оно такое, – облизнулся кот, – широкое! Для всего местечко найдется!

– Ясно все с вами, – махнула рукой чародейка и произнесла какое-то сложное заклятие. В воздухе тут же запахло чем-то паленым. Яга нахмурилась: – Тьфу ты, опять рыбу пережгла. Ну да ладно, и так слопаете.

Что-то вспыхнуло, заискрилось, затрепетало, и тут же на землю прямо перед голодающими посыпались миски и блюда с чем-то шкварчащим, шипящим и пахнущим. Последним плюхнулся огромный кувшин с квасом, на который кот бросился грудью и обнял всеми четырьмя лапами.

– Квасок мой, – бормотал он, облизывая кувшин, – родненький! Как же я по тебе соскучился! Эй, Вова, а ты квас любишь?

Но змей был так занят борщом, что не услышал Баяна. Тот что-то еще невнятно пробормотал и залез в миску с холодцом всеми четырьмя лапами. Видно было, что ему очень хорошо.

– Ну, – вздохнула Яга, – с этими вроде разобралась. Теперь бы еще остальных накормить. Хорошо, что они не такие привередливые!

Вернувшись в дом, чародейка быстро оглядела стол, прикинула, как расставить миски так, чтобы ничего не уронить, и снова повторила непонятное заклинание. На этот раз все вышло гораздо удачнее, на стол приземлилась ситцевая скатерть с вышитыми краями, а на нее уже стали падать миски с кушаньями.

– Ух ты оно как! – уважительно сказал пастух. – Вы, видать, могучие чародеи?

– Я – да, – с гордостью ответила Яга, – а они так, со мной.

Вертодуб крепко обиделся и затаил обиду на бессовестную чародейку. Но ужин, приготовленный ею в буквальном смысле из ничего, оказался таким вкусным, что молодец решил простить по первости.

Пастух, все еще с опаской поглядывая в окно, где звери с исступлением поедали ужин, предложил гостям отправиться почивать. Было еще не очень поздно, но все были утомлены долгим перелетом и решили лечь пораньше. Стрелка с Витомыслом пастух снабдил одеялами и отправил спать в сарайчик, Вертодубу постелил прямо на полу в доме, Яге же, как барышне, было предложено лечь на хозяйскую постель, но она отказалась.

– А ты вообще спать-то будешь или вы, чародеи, вовсе без сна обходитесь? – спросил Вертодуб, укладываясь поудобнее.

Яга только смерила его презрительным взглядом и выскользнула за дверь. Вертодуб усмехнулся, повернулся на бок и тотчас уснул.

Чародейка, убедившись, что все спят, вышла со двора. Не обращая внимания на сгустившиеся сумерки, она все шагала и шагала вперед. Вот-вот должна была наступить ночь, черный всадник Темнополк уже седлал своего коня, а Яга и не думала возвращаться назад. Впереди раздался стук копыт, и из темноты показалась фигура всадника, который мчался прямо на чародейку.

– Здравствуй, – улыбнулась Яга, протягивая руки.

– Здравствуй, – отвечал он, едва касаясь ее своими пальцами.

В неясном свете луны черный всадник был похож на фарфоровую куклу. Иссиня-черные волосы струились по плечам, кожа была белой как снег, черты лица изящные и тонкие, а черные глаза смотрели ласково и в то же время строго.

– Я хочу поехать сегодня с тобой, – тихо сказала Яга, не отнимая рук.

– Со мной? – Брови всадника взлетели вверх. – А ты не испугаешься?

– Испугаюсь, – с улыбкой призналась чародейка, – но иначе нельзя. Смутное время наступило для великих царств, Темнополк, черные дни наступили для этого края. Я должна кое-что увидеть.

– Что же?

– Сама не знаю пока. Но когда увижу – сразу пойму. Просто возьми меня с собой.

– Хорошо.

Темнополк подхватил Ягу легко, будто перышко, и усадил на коня впереди себя.

– Не бойся ничего, что увидишь, – тихо шепнул он ей на ухо, – пока ты со мной, ничто не причинит тебе зла.

Яга кивнула, припав головой к груди темного всадника, и он, хлестнув коня плетью, как ветер поскакал по ночному миру.

Вертодуб проснулся на рассвете от жажды. В горле со всем пересохло, но, сколько он ни шарил по столу, там не нашлось ничего, кроме пустых стаканов. Вздыхая, Вертодуб вышел во двор и, ежась от утреннего холода, босиком затопал к колодцу. Там он набрал воды, напился прямо из ведра, умылся, подумал немного и скинул рубаху. Окатив себя ледяной водой и едва сдержав вопль, Вертодуб шустро побежал обратно в дом, снял с вбитого в стенку гвозди ка вышитый рушник и вытерся насухо. К тому времени пробудились и остальные. Стрелок, зевая, бренчал рукомойником, позади него переминался с ноги на ногу Витомысл, решающий непростую задачу – надо ли сегодня умываться или нет. Вертодуб, до глубины души возмущенный таким разгильдяйством, вышел во двор.

– Эй, мужики! Вы чего это?

– А ч-чего? – удивился Витомысл, у которого зуб на зуб не попадал. – Д-д-доброе утречко!

– Доброе-то оно доброе, – пробасил Вертодуб, – да только чего вы как девки полощетесь! Я уж с утреца сбегал к колодцу, освежился как следует! А ну-ка давайте в порядке очереди! Эх, и окачу же!

– Обалдел? – изумился Витомысл, сразу перестав дрожать. – Вода же холодная!

– Ясное дело, что холодная, – рассмеялся Вертодуб, – это же тебе не самовар!

– Не хочу, – помотал головой Витомысл, а стрелок тихой сапой стал двигаться к дому, надеясь, что Вертодуб его не заметит. Но так как Андрей был еще сонный и шел медленно, а Вертодуб уже был бодр и свеж, перевес сил был не в пользу стрелка. Могучей рукой Вертодуб ухватил Андрея за пояс и, несмотря на отчаянные вопли, поволок его к колодцу. И хотя силой стрелок был не обижен, Вертодубу он был не чета, тот был силен как бык, выдергивал с корнем деревья и гнул подковы в кулаке. Держа Андрея одной рукой, второй Вертодуб набрал полное ведро ледяной воды.

– Может, не надо, а? – взмолился стрелок в последний раз.

– Надо, – решительно сказал Вертодуб и, поставив стрелка перед собой, окатил его с головы до ног. Андрей заорал страшным голосом, вырвался и убежал в избу, где тоже стал вытираться уже сырым рушником. Согревшись немного, стрелок остановил безумный взгляд на все еще сухом товарище. Витомысл перехватил его взгляд и все понял.

– Не надо, – хрипло пропищал он, но Андрей, рыча, Оросился на него и, заломив руки за спину, потащил к колодцу.

Всю дорогу Витомысл орал как резаный, а когда его облили водой, начал вообще верещать что-то невообразимое. Уже в избе, утираясь и вовсе мокрым полотенцем, обиженный и злой Витомысл начал осматриваться и поисках жертвы. Пастух на эту роль не годился, поэтому Витомысл, бросая яростные взгляды на посмеивающихся Андрея и Вертодуба, вышел во двор. Там он огляделся, увидел мирно спящих кота со змеем и мстительно расхохотался. Набрав в колодце полное ведро воды, Витомысл на цыпочках подобрался к ничего не подозревающим зверям и окатил их с головы до ног. Причем если змею, в силу его немалых размеров, повезло, и он намок только сверху, то бедный кот оказался мокрым от хвоста до ушей. В первую минуту ни Баян, ни Володимир ничего не поняли, змей сделал неудачную попытку взлететь, а насмерть перепуганный кот грохнулся на спину, да так и лежал, судорожно шевеля лапами и беззвучно разевая рот. Витомысл ликовал.

– Это что было? – шепотом спросил Володимир, немного придя в себя. – Это кто на нас напал?

Кот молчал, прижимая уши и вздрагивая всем телом. В какой-то миг Витомыслу даже стало его жалко, но потом он решил, что справедливость – великая вещь, и раз уж в этот день всем было суждено пережить ледяное обливание, то все идет по правилам. Нечего отлынивать. И добрый молодец, дружески похлопав змея по спине, бодрым шагом пошел в дом.

Быстро позавтракали остатками вчерашнего пиршества. Яга до сих пор не появлялась, и стрелок начал беспокоиться:

– Мужики, где наша царь-девица? Никак загуляла?

– Загуляешь тут, – усмехнулся Вертодуб, – чего ей, и Золотое царство, что ли, идти?

– Ну хотя бы…

– Да леший ее знает, – развел руками Вертодуб, – может, и туда ушла. Да только нечего девке по ночам разгуливать.

– Смотря какая девка, – улыбнулся Витомысл, – иная и мужику нос утрет, до того бедовая. А эта еще и чародейка к тому же, с такой вообще начеку быть надо.

Яга, легкая на помине, незаметно вошла в горницу и, подслушав разговор, со всего маху стукнула Витомысла по затылку. Тот ойкнул.

– Нет, это ж надо! – возмущенно заговорила чародейка. – Только я за порог, как эти охальники меня поносить начинают! Да сколько же можно?!

– Да мы что, мы ничего, – попытался оправдаться ушибленный Витомысл, – так, промеж себя речи ведем, ты не подумай чего.

– Ну ладно, – на удивление быстро успокоилась Яга, – коли так просто, значит, и говорить не о чем. А я нам, мужики, недобрую весть принесла. Набирают силы царь Огонь да царица Маланьица, и какие силы! Кто только к ним на службу ни пошел, всех и не перечесть! Тут вам и звери лесные, и чуда морские, и птицы летучие, и змеи ползучие, а супротив такой армии трудненько будет устоять!

– Устоим, – уверенно сказал Андрей, впрочем не питая особой надежды.

– Экая уверенность! – усмехнулась Яга и ехидно прищурилась. – И как же ты, Андрейка, против такого полчища выступишь? Мечом от волков будешь отмахиваться, стрелами от птиц отстреливаться?

– Хотя бы и так, – сурово сказал Вертодуб, – ты давай дело говори, нечего попросту языком трепать.

– Я и говорю! – возмутилась Яга. – Говорю, что против звериной орды никому не выстоять! А коли царь Огонь да царица Маланьица еще и свою подземную армию приведут – и вовсе беда будет. Никто в целом свете их одолеть не сможет. Разве что только…

Чародейка замолчала. Вертодуб пристально на нее посмотрел, кашлянул и наконец не выдержал:

– Да говори же! Коли есть против этой силы средство – добудем, а коли нет – сами придумаем!

– Вы придумаете! – отмахнулась Яга. – Вот еще, бояре думные нашлись. Ваше дело слушать да исполнять, а не умом раскидывать.

Вертодуб хотел что-то возразить, но чародейка сделала рукой предостерегающий жест, и он решил на этот раз смолчать. Яга выдержала паузу и не спеша заговорила:

– Да, мужички, средство-то есть, да больно уж мудреное. Но коли уж пути иного у нас нет, я вам о том поведаю. За морями, за долами, за высокими… да ладно, нечего тут расписывать, я давно уже поняла, что вы дальше трех царств тутошних никуда и носу не совали, а кое-кто и вовсе впервой за Золотые стены вышел, – с этими словами Яга насмешливо посмотрела на Витомысла. Тот покраснел и потупился. Чародейка продолжила: – Ну так вот: есть на свете море далекое, море синее да глубокое, как лед холодное, зиме угодное. На самом севере то море лежит, из него три реки бежит, три царства питают, зимой не замерзают. Реку Золотинку вы, чай, и сами знаете, да и две другие тоже на слуху – Серебрянка да Медянка. Так вот, все три реки из одного места начало берут – из мори Северного, моря холодного. Нет близ него жилья ни человеческого, ни звериного, до самой крайней державы Снежеть и то два дня пути.

– Снежеть! – воскликнул стрелок. – Мы пролетали над ней! Видели!

– Ну и что с того, что видели, – усмехнулась Яга, – Там бывать надо, а не мимо проходить.

– Пролетать, – поправил ее Андрей. Чародейка рассмеялась.

– В крепости самой особого прока нет, не о том речь, братцы. Дело в том, что есть в том море-окияне остров, до которого ни одному кораблю не доплыть, ни одной птице не долететь. Зовется он Ладень-остров, а стоит на нем го род Тишень, потерянный миром давным-давно.

– И что это за город такой? – нетерпеливо спросил Витомысл, стоило только Яге на секунду перевести дух. – Зачем он нам?

– Затем, – наставительно сказала чародейка, – что там, и только там, мы сможем найти тех, кто поможет нам в этой битве.

– Кого же? – поинтересовался Вертодуб.

– Воинов прошлого, разумеется, – сказала Яга, да еще и усмехнулась, вот мол, такого и не знать. Однако же никто из молодцев и слыхом не слыхал про таинственный город, поэтому ей пришлось пояснить: – За стенами этого города сокрыта могучая сила. Надо всеми жителями Тишеня стоит царь Еремир. Когда-то давно он жил в Полынном царстве, у него был каменный дом рядом с городской площадью, много поместий и тысячи слуг. Но дороже всей золотой казны, земель и угодий была Еремиру его дочь Зелинега, прекрасная, будто утренняя заря. Нежил и лелеял Еремир свое дитя, ноне смог уберечь от страшной беды. Как-то зимой пришел в дом к Еремиру заезжий человек и попросил спасения от жестокой стужи. Радушный хозяин накормил и напоил гостя, а дочь Зелинега сама постелила ему постель. Но на беду Еремира, гость оказался хворым, всю ночь он метался в бреду, а наутро испустил дух. Хворь же его перекинулась на всех домочадцев, и в два дня полегли все, кроме самого Еремира, а прекрасная Зелинега уснула навеки следующей ночью. Страшно горевал Еремир, оплакивая любимую дочь, а спустя седмицу он навсегда исчез из города. Кто-то говорил, что он не выдержал горя и повесился в лесу, другие же уверяли, будто бы он ушел в леса и стал жить там, словно дикий зверь. Но некоторые говорили, будто бы видели Еремира на рассвете далеко за воротами Золотого царства, а на руках у него была бездыханная Зелинега.

Яга снова замолчала.

– Ну? – взвизгнул от нетерпения Витомысл. – Дальше чего? Не томи!

– Будешь перебивать, – разозлилась чародейка, – вообще ничего не буду рассказывать, ясно?!

– Ясно, – понуро кивнул Витомысл, – просто дюже интересно, что там дальше.

– А дальше, – вздохнула Яга, – дальше-то и начинается самое интересное. И в самом деле, на руках вынес Еремир мертвую дочь, да с нею и дошел до самого моря. Не спрашивайте, как уж он это сделал, да только добрался наконец до морского берега, припорошенного снегом. Дальше идти было некуда – море не замерзает зимой, сел Еремир на мерзлую землю, да так и сидел. Много ли прошло времени или мало – этого я не знаю, да только из воды вылетела лебедь, скинула белые перья и обернулась прекрасной девой. Взглянула она на Еремира и спросила: зачем ты, смертный человек, держишь на руках эту девушку? Еремир ничего не ответил, и тогда лебединая дева подошла к нему и провела пальцами по щекам мертвой Зелинеги. Кровь прилила к лицу девушки, жарко заполыхал румянец, из уст вырвался вздох, открылись ясные глаза. Еремир закричал и заплакал от радости, а его дочь с изумлением оглядывалась по сторонам, не понимая, как она здесь оказалась. Еремир же упал на колени и стал благодарить лебединую деву, но та только покачала головой и приказала ему следовать за ней. Еремир крепче прижал Зелинегу к своей груди и зашагал вслед за лебединой девой по воде, будто посуху. Так они дошли до самого острова Ладень, а уж там дева поведала, что пробужденный от смерти, как от сна, жить может лишь вдали от людей, чтобы их обычная жизнь не задушила жизнь, данную заново. Но ничто не пугало Еремира: ни одиночество, ни остров, затерянный посреди холодного моря. Сияющими глазами смотрел он на ожившую дочь, снова и снова благодарил лебединую деву за чудесное воскрешение. Так и зажил Еремир с Зелинегой на пустынном острове Ладень, вместе выстроили они себе крепкую хижину. Еремир ловил рыбу, Зелинега плела сети из крапивы и местных растений. В один из дней к ним пришла лебединая дева и привела с собой Милорада-королевича…

– Кого? – изумился Вертодуб. – Милорада?!

– Да, – кивнула чародейка, – его.

– Так ведь он пал на поле битвы!

– Верно. Мне дальше рассказывать или ты сам? – прошипела Яга.

– Прости, – Вертодуб смущенно потупился, – больше не буду.

– То-то же, – кивнула Яга. – Ну так вот, привела лебединая дева Милорада-королевича, белого как снег, ни кровинки в лице. Выходили его Еремир и Зелинега, а уж после узнали, что и Милорада оживила лебединая дева. Потом на остров Ладень тем же путем попали Жалибор и Жал и гнев, Красимил и Древослав – величайшие богатыри прошлых лет, почившие без времени. Много ли, мало ли лет прошло – вырос на острове Тишень-град, заселенный ожившими героями. Все они единожды пережили смерть, и только Еремир был не такой, как они. В скором времени в нем открылся дар видеть прошлое и будущее, менять настоящее и понимать язык зверей и птиц. Научившись превращаться в белого лебедя, часами летал он бок о бок с лебединой девой, говоря с ней о чем-то, понятном им одним. Часто спрашивал он деву, для чего он, простой купец, вдруг стал могучим колдуном, но лебединая дева отвечала только, что она выполняет чужую волю, непонятную ей. Рано или поздно, говорила она, придет час, и воины из Тишень-града будут сражаться с полчищем, не посильным никому в целом свете, и это будет их последнее сражение. И этот час, – тут Яга оглядела всех молодцев с головы до ног, – настал.

Воцарилось молчание. В наступившей тишине громко скрипнула дверь, и в горницу всунулась толстая морда Баяна.

– Кушать сегодня будем? – спросил он деловито. – Брюхо просит!

– А, язви тебя в душу! – взвыла Яга, – Чтоб тебе на месте провалиться, чтоб тебе охрометь на четыре ноги, проклятый дуролом! Да что ж ты никак не наешься?!

– Я тоже кушать хочу, – пропищал из-за двери змей.

– Сговорились, ироды! – ахнула чародейка и накинулась на стрелка: – Ты зачем мне этого чуда притащил, обалдуй?! На кой он мне сдался?

Андрей только руками развел – не виноват, мол, простите великодушно. Яга плюнула и, оттолкнув кота ногой, вышла во двор. Оттуда раздался ее зычный голос:

– Ну чего стоите, остолопы? Хотели кушать – так марш за мной!

Кот довольно заурчал и бросился вон из дома. Стрелок вздохнул и с надеждой взглянул на товарищей:

– Слушайте, мужики, может, ну ее, войну эту? Я так чую, нам все равно не жить, покуда эти звери подле толочься будут.

– А что делать, – вздохнул Витомысл, – куда деваться?

– Куда-нибудь, – грустно сказал Андрей, – или вовсе на себя руки наложить.

– Это последнее дело, – сурово покачал Вертодуб головой, – терпи, брат! Это тебе вроде как испытание, проверка на прочность. Да сейчас не об том думать надо. Слыхал, что Яга сказала? Надобно нам и в самом деле на тот остров податься, может, и впрямь найдем что дельное, уж коли не подмогу, то хотя бы верный совет.

– Ну да, сказала, – задумчиво проговорил Андрей, – только вот ответь мне, друг, зачем она нас в Золотое царство притащила, коли сразу знала, что нам в Тишень-град надобно? Зачем ей понадобилось нас сюда заманивать? Не нравится мне все это!

– Она ж чародейка, – рассмеялся Витомысл, – они прямых путей никогда не ищут! Да еще и баба – а где ж ты видел бабу, которая по ровной дороге пойдет? Нет, брат, им все подавай с вывертом!

– Да, бабы – они такие, – почесал затылок Вертодуб, – но все-таки я ей почему-то верю. Коли привела нас сюда – так оно и надобно. Есть у нее, может, какая задумка.

– Ага, – раздался за спиной довольный голос Яги, – ясное дело, куда уж нам без задумки! Эх, мужики, вроде вы умные да смекалистые, а как послушаешь, не знаешь, что и делать – то ли плакать, то ли смеяться. Неужто и вправду думали, что я супротив вас какое дело недоброе замышляю?

– Не думали, – рассудительно ответил за всех Вертодуб, – просто меж собой говорили да раздумывали, отчего ты нас сюда повела, а не в Тишень-град напрямую. Растолкуй нам, милая, что у тебя за задумка такая имеется.

Ласковый тон Вертодуба благотворно подействовал на Ягу. Она расцвела и быстро затараторила:

– А чего рассказывать? Скоро сами все поймете! На Ладень-остров вам верхом на змее путь закрыт, потому как через крепость Снежеть еще никому перелететь не доводилось. Тем более вам, балбесам. Так что придется на своих двоих топать, да еще и по реченьке быстрой сплавляться до самого до Северного моря. Там-то уж вы и будете лебединую деву выкликать, чтобы вышла она из пучины морской, открыла вам дорогу до чудного острова.

– Погоди, – перебил ее Вертодуб, – это как это выкликать? Нешто она нас послушается?

– Послушаться не послушается, – усмехнулась чародейка, – а вот услышать – непременно услышит. Чай, не первый год вас ждет!

– Нас? – изумился стрелок. – Откуда же она нас знает?

– Ну вас не вас – это все одно, – рассмеялась Яга, Ждет она тех, кто воинов из Тишень-града с острова выведет да в битву поведет. Для того и к месту приставлена.

– Странная баба, – задумался Андрей, – на кой ляд ей гам воинов пасти? Заняться, что ли, больше нечем?

– Дурень, – разозлилась чародейка, – это тебе заняться нечем, кроме как за тридевять земель шататься, а у нее настоящее заделье есть.

– У моря погоды ждать? – усмехнулся стрелок, Вот еще, велика задача!

– Ах ты, болван! – закричала Яга, сжимая кулаки, – Да кто ты такой, чтобы об этом рассуждать? Каждый сверчок знай свой шесток: коли ты стрелок, то и стреляй себе сколько влезет, а в высокие замыслы со своим свиным рылом не лезь!

– Да я… – хотел возразить бедный стрелок, но тут Витомысл положил ему руку на плечо и выразительно посмотрел в глаза. Андрей обиженно засопел. Чародейка между тем потихоньку успокоилась и продолжала:

– Ну так вот, други мои. Собирайтесь-ка вы прямо сейчас, пояса затягивайте, коли чего с собой надо – говорите, все дам. И прямой дорогой ступайте к реке Золотинке, там найдете рыбаря по имени Вестрень, попросите у него лодку и плывите против течения до самого Северного моря. А потом…

– Погоди, – перебил ее Вертодуб, – как это – против течения? Где же это видано, чтобы река начало из моря брала?

– А я почем знаю, – фыркнула Яга, – да только так оно и есть.

– А зачем нам по реке плыть, – спросил в свою очередь Витомысл, – коли у нас змей имеется? Мы на нем быстро долетим до той сторонки!

– И ты туда же, – вздохнула Яга, – да отчего же вы, мужики, такие олухи? Сказано вам – поступать так-то и так-то, на кой вам знать, отчего так, а не иначе? Так ведь?

– Не так, – строго сказал Вертодуб, – мы тебе, поди, не кутята слепые, чтобы без толку носом по углам тыкаться! Ты толком расскажи, как, да что, да почему, а коли нет, то и толковать нечего.

– И ты тоже балбес! – закричала на него чародейка. – Отчего вы такие твердолобые? А, что говорить, одно слово – мужики. Ладно, так и быть, придется вам все как дитятям разжевать да в рот положить.

– Уж будь любезна, – спокойно попросил Вертодуб.

– С мужиками – по-мужицки, – парировала Яга, – Ну так вот. Сейчас вам по небу в ту сторону путь закрыт – эдакого вы наделали над Снежетыо шума, что туда ныне и соваться не стоит.

– А я думал, что нас никто не заметил, – смущенно проговорил стрелок, – у них же вроде торжество какое-то было…

– Учения у них были, дурень, – беззлобно сказала чародейка. – Ясное дело, что стрелки тамошние в небо глядели да смекали, что к чему. Ну и приняли вас за вражеских лазутчиков, скажи спасибо, что стрелами не истыкали!

– Спасибо, – вежливо кивнул Андрей.

– То-то же. Да еще потому вам по Золотнике плыть надобно, что самый это надежный до моря путь, никем не охраняемый.

– А где живет этот рыбарь, далеко ли? – спросил Вертодуб.

– Далековато, – ответила Яга после небольшого раздумья. – Идите до самых золотых стен, там налево свернете, а потом все прямо да прямо шагайте.

– Золотинка же вовсе в другой стороне, – удивился стрелок, – направо надо забрать, а потом вовсе прямо!

– Спасибо, просветил, – фыркнула чародейка, – а то я не знала!

– Ладно, ладно, не сердись только, – замахал руками Андрей, – сказывай дальше.

– Да я и сказываю, коли ты перебивать не будешь! Идете, значит, налево, как пройдете лесок да рощицу, будет дорога широкая, наезженная. Вот по ней и шагайте, вкруг всего царства она вас обведет, вот у самой Золотинки и окажетесь. На другой берег перейдете и шагайте себе до самого вечера.

– А зачем такие сложности? – не удержался Витомысл. – На кой нам эдак кружить, коли можно сразу к реке выйти без всяких вывертов?

– А затем, – раздраженно ответила Яга, – что за всяким людом, близ стен гуляющим, следит неусыпное око прислужников царя Огня да царицы Маланьицы. Так что вы не обессудьте, покружить всяко придется, да еще и прошагать с версту ли, больше ли, через бурелом да речную урему, чтобы никто вас не приметил да замысел не разгадал. По плутаете так, а потом уж и шагайте все прямо да прямо по берегу, покуда не дойдете до избы старого Bестреня. Живет он бобылем, никого к себе не пускает, да вы ему мечом пригрозите, он двери и отворит. У него и заночуете, а с утра попросите у него крепкую лодку-самоходку, садитесь в нее да на весла налегайте. К вечеру будете у самой у Снежети.

– Как у Снежети? – изумился стрелок. – А что же нам там делать?

– Ночевать, – пожала плечами Яга, – а что не так?

– Сама же говорила, что нам туда и носу совать не стоит!

– Со змеем не стоит, – хихикнула чародейка, – со змеем я и вовсе сейчас куда-то соваться не присоветую, долетели досюда – вот и славно. С ним-то вас сразу прознают, а коли своим ходом придете, кто же вам худое слово скажет? Всяко уж найдете доброго человека, у кого переночевать можно. Наутро снова в путь-дорогу по реке дальше, к полудню у моря будете.

– Там же два дня пути ходу! – воскликнул Вертодуб.

– Это пешком. По реке быстрее будет.

– Не будет, – покачал головой Андрей, – как это быстрее, коли супротив течения плыть?

– Не спорь со старшими! – рявкнула Яга. – Мне лучше знать!

– Ну хорошо, – кивнул стрелок, – значит, сейчас прямо и выступаем. Братцы, – он посмотрел на товарищей, – кому чего собирать надобно?

– Ничего, – пожал плечами Вертодуб, – что мы тебе, девки – собираться до вечера?

– Поесть бы чего захватить, – тихо сказал Витомысл, опасаясь, что за такое невинное предложение товарищи его растерзают на месте. И в самом деле, стрелок уже морщился, недобрым словом поминая кота, а Вертодуб молча выстукивал пальцем по столу.

– Да вы что, мужики, – испугался Витомысл, – надо же нам что-то в дороге кушать!

– Не надо, – со злостью проговорил Андрей, – я лучше с голоду помру.

– Не дури, – хихикнула Яга, – вам и в самом деле без еды там не продержаться. Вот…

Тут чародейка начала проделывать руками какие-то странные движения, с кончиков пальцев ее посыпались голубые искры. Пастух, до сих пор безмолвно сидящий в углу избы, смотрел на нее с ужасом и, кажется, тихонько повторял слова-обереги. Стало очень жарко, Яга вытерла лоб рукавом, тяжело вздохнула и произнесла невероятно длинную фразу, состоящую, как показалось взмокшему стрелку, из одних только глаголов. Что-то затрещало, воздух перед чародейкой сгустился и принял форму шара, который, засияв ярким белым светом, медленно опустился на пол и лопнул. Из него вывалился небольшой кожаный мешок, завязанный толстым красным шнуром. Яга с облегчением вздохнула:

– Уф, мужики, стара я, видно, стала для таких дел. Это ж надо так умаяться! И все ради чего? Ради харчей ваших!

– А что это? – с опаской спросил Витомысл, отодвигаясь подальше. – Ты чего это такое сотворила?

– Это лакомый мешок, – устало ответила Яга, – коли будет он у вас с собой, никогда голодными не останетесь.

– Вот это да! – восхитился стрелок. – Где ж он был, мешок, когда мы с курочки золотое перо с котом вместе навернулись?

– И когда Баян со змеем на пару ныли, – грустно добавил Витомысл.

– Уж извините, други, – развела руками Яга, – не сообразила сразу.

– Да чего там, – улыбнулся Андрей, – тебя тогда с нами вовсе не было.

Он подхватил мешок, который оказался легким как перышко, и закинул его на плечо. Лук и колчан со стрелами лежали под лавкой, стрелок шустро достал их, отряхнул от пыли и тоже повесил на спину. С Серевелем он не расставался ни на миг, меч висел в ножнах, и Андрей время от времени касался пальцами рукояти. Удивительная сила, скрытая в мече, потихоньку перетекала в его руку, расходилась по всему телу, заставляла сердце в груди биться быстрее.

Вертодуб выпил на дорожку еще чашку чая, сгрыз горбушку ржаного хлеба и спросил: