Текст книги "Золотое царство"

Автор книги: Виктория Князева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)

– Да, – хмыкнул Вертодуб, – тяжко тебе пришлось. А меня как царь поставил ратником, так с тех пор лиха не ведаю. Войны никакой и не предвидится, жалованье получаю, ратной службы исполнять не надобно…

– Не предвиделось, – со вздохом поправил его Андрей, – теперь-то, братуха, сполна хлебнем. Знать бы еще, будем ли живы…

– Хватит мне уже упаднических настроений, – разъярилась Яга. – Взрослые мужики, сидят себе в тепле да покое, а ноют, как дети малые! Ну чего разнюнились? Знала бы – нипочем бы таким меч-самобой не дала!

– Погоди ты, – махнул на нее рукой стрелок, – что, и вздохнуть уже нельзя?

– Нельзя! – рявкнула Яга. – Потому что коли все богатыри…

– Цыц, – перебил ее Вертодуб, – ты, может, и чародейка сильно могучая, но все равно баба. А коли баба, значит, молчи, покуда мужики говорят.

– Вот еще! – попробовала возмутиться Яга, но увидела суровое выражение лица Вертодуба и осеклась. – Да ну вас!.. Делайте что хотите!

– То-то же, – кивнул Вертодуб, – значит, так, братцы, я чего думаю – и в самом деле, негоже нам тут отсиживаться. Переночуем сегодня, а завтра ходу, в две недели дома будем. А там всех на уши поставим, ополчение соберем, мужиков поднимем, мальцов, – всех, кто оружие в руках удержит. Царь Кусман пущай соседних государей просит – присылайте, дескать, подмогу. Они не откажут, это я точно знаю. Общими силами по царям этим и жахнем. Верно я говорю?

«Верно», – хотели уже кивнуть молодцы, но Яга не выдержала.

– Верно, говорите?! – взвыла она так, что стрелок даже слегка подпрыгнул. – Вы что, думаете, я с вами шутки шучу? Да я-то ладно, а вот они, Огонь да Маланьица, небось шутить не будут! Им ваши армии на один зуб, и не таких с пол-удара укладывали!

– Не вопи! – строго сказал Вертодуб, погрозив Яге пальцем. – Ежели мы чего не так поняли, то ты объясни по-хорошему, а то сразу в крик… Утро вечера мудренее, поэтому давай-ка ты нас, добрых молодцев, спать уложи, а завтра уж порешим, что да как делать. А то сегодня мы с тобой что-то заговорились, понаделаем глупостей – потом не расхлебаем.

Яга подумала, почесала затылок и неохотно сказала:

– Ладно, пусть будет по-твоему. Завтра поговорим. Я еще посижу, а вы ступайте в соседнюю горницу, отсюда налево. Там уже все постелено.

И она показала рукой, куда нужно идти. Молодцы дружно встали, поклонились и тихонько вышли. Опочивальня была за соседней дверью, и стояли там три огромные кровати, покрытые кумачовыми одеялами. Целая гора вышитых подушек лежала на каждой, были тут и крохотные думки, и огромные бархатные подушки, украшенные бисерными узорами, и круглые, обшитые кружевами – каких только не было! Но вся эта красота быстро полетела на пол, потому что все были настолько уставшие, что уже ничего не разбирали – молча улеглись по своим кроватям и моментально заснули. И хорошо, что сон пришел сразу, потому что спустя полчаса дверь тихонько отворилась, и на пороге показался довольный кот, а следом за ним вдвинулась змеиная голова. Кот, утробное урча, прыгнул к стрелку, свернулся клубочком на одеяле и помахал змею лапой. Володимир, расплываясь в улыбке, кивнул по-доброму, пожелал товарищу спокойной ночи и удалился спать во двор, потому что в опочивальню он не влезал.

Для Андрея эта ночь оказалась не самой приятной. Кот, объевшись с вечера, поначалу никак не мог уснуть, ворочался, стараясь поудобнее уложить толстое брюхо, сопел. В конце концов он полностью стащил со стрелка одеяло и, пригревшись, задремал. Андрей, не просыпаясь, тщетно пытался натянуть рубаху на колени, ничего не получалось, и он до самого рассвета дрожал, с головой завернувшись в тонкую простыню. Под утро совсем не по-летнему подморозило, стрелок пробудился от холода и, увидев, что его одеяло свернулось в клубок, дернул его на себя. Кот с урчанием вытряхнулся на пол, отшиб себе бок и со злостью уставился на сонного Андрея:

– Эй, осторожнее!

– Ты?! – взвыл стрелок. – Ты чего тут делаешь?!

– Сплю, – пробурчал Баян, снова забираясь на кровать, – а ты меня роняешь. Не роняй котика, он хрупкий и нежный.

Андрей ничего не ответил и отвернулся к стенке, свято надеясь на то, что кот ему снится. Но когда наступило утро и стрелок проснулся окончательно, кот храпел так, что сомнений не оставалось – это не сон.

– Баян! – заорал Андрей так, что перебудил товарищей. – Ты чего тут забыл, волчья сыть?

Кот со сна не сообразил, что надо обидеться, и только зевнул.

– Ты откуда, – прошипел стрелок, бешено вращая глазами, – откуда, я тебя спрашиваю?

Баян наконец соизволил открыть очи и посмотрел на Андрея. У того было такое выражение лица, что кот струхнул и кинулся к Витомыслу.

– Ну чего вы мирно жить не хотите? – добродушно спросил Витомысл, потягиваясь.

– Я хочу, – простонал стрелок, – но только без него! Он только жрать да ныть умеет, на кой мне такое счастье надобно? Я его звал?

– Из дому родного уволок, – начал причитать кот, всхлипывая, – покоя навеки лишил!

– Это я тебя лишил покоя?! – заорал Андрей, скидывая одеяло. – Да я же тебя, ирода, на своем горбу протащил до Золотого царства и обратно! Чего воешь опять, чего тебе еще не хватает? Дома у себя, наелся, напился! Почему ты меня в покое не оставишь никак?!

– Ругается! – изумился кот. – Сердится! Живьем в землю зарывает!

Тут стрелок взбесился окончательно, запустил в кота подушкой и загнул такое страшное ругательство, что покраснел даже виды видавший Вертодуб.

– Эк ты его кроешь! – восхитился Витомысл. – Как это ты сказал? «И оттуда во весь рост наклонить по самые микитки»? Слушай, а это как?

– Подрастешь – поймешь, – сурово бросил Андрей и понуро замолчал.

Молодцы оделись, умылись из серебряного кувшина, стоящего на подоконнике. Наконец, все были готовы, а Витомысл даже сапоги протер тряпочкой и причесал волосы частым гребнем.

В дверях стрелок столкнулся с Ягой, которая уже собиралась всех будить.

– Что-то долго вы спите, богатыри сильно могучие!

– Так проснулись ведь! – удивился Андрей.

– Так дрыхли-то почти до полудня! – заявила чародейка, нимало не смущаясь тем, что рассвет еще не отгорел. – Все добрые люди уже обедать садятся.

– Тьфу ты, – махнул рукой стрелок, – давно же зарекся с бабами спорить! Бесполезное это занятие.

На «бабу» Баба-яга почему-то обиделась и, не пожелай никому доброго утра, побежала по лестнице во двор кормить змея. Баян, радостно мякнув и задрав хвост, побежал за ней. Молодцы постояли еще немного, подумали и пошли во вчерашнюю горницу. Стол там был давно накрыт, дымилась в большом горшке гречневая каша на молоке, свежий пшеничный хлеб был порезан крупными ломтями. Уселись, причем Андрей еще долго озирался, с ужасом ожидая, что кот вот-вот выскочит из какого-нибудь угла и начнет быстро лопать все, что видит. Баян, однако, в этот самый момент поедал со змеем густую молочную похлебку и подойти никак не мог, хотя очень хотел позавтракать вместе со всеми. Но с кашей расправились и без него, выпили по стакану крепкого чаю и разговорились.

– Я вот что думаю, – начал Вертодуб, – не дело говорит Яга эта. Где ж это видано, чтобы цельная армия да одного чародея не завалила? Не бывать такому, братцы!

– Ага, не бывать, – усмехнулся Витомысл, – ты царя Елисея вспомни. Экий был могутный мужичина! С таким не то что армия, все силы небесные и то не справились! А ты говоришь…

– Ну и говорю, – рассудительно сказал Вертодуб, – что войска, значит, дюже хлипкие были али военачальники слабы, мудрости не хватало.

– А то у нас ее дополна! – недоверчиво хмыкнул стрелок. – Мы, думаешь, больно умнее дедов наших? Что-то мне не верится.

– Да и мне тоже, – кивнул Витомысл, – это ты, брат, не дело говоришь. Али мы сами чародеи, с силами волшебными знаемся? Да куда там! Это я еще грамоте обучен, заклятия кой-какие знаю, кровь могу остановить или там зуб заговорить, а Вертодуб и вовсе неучен, да и ты едва-едва буквы разбираешь. Так ведь?

– Эх, – вздохнул Вертодуб, – говорил мне отец в свое время: учись, сынок, после пригодится, да куда там! Мне бы все с дубиной по лесам бегать, белок из лука стрелять… Да что там говорить, дурень я был, дурень и есть!

– Отчего же, – улыбнулся Витомысл, – каждому, братуха, свое. Как кому на роду написано, так и быть, супротив судьбы не пойдешь. Кому знахарем, кому воином, кому с сохой ходить, кому на дуде играть – у каждого свой удел!

– Твоя правда, – снова согласился Вертодуб, – да только как же тогда быть?

– А вот как. Слушаться нам эту Ягу надобно, не всякий, конечно, совет принимать, но и разбрасываться тоже не след, все с умом надо делать. Коли уж она с нами в поход вызвалась – хорошо, а в пути разберемся, что к чему. Может, сообща что и придумаем, сообразим дорогой, как беду избыть.

Молодцы уже думали согласиться с Витомыслом, но тут раздался такой разъяренный вопль Яги, что стрелок от неожиданности пролил чай себе на штаны.

– Это еще что такое! Сидят у меня в доме, да меня же и обсуждают, охальники! Слушаться али не слушаться! Да ну вас к лешему, балбесы, поступайте как знаете, мое дело сторона!

С этими словами Яга возмущенно стукнула кулаком по двери и отпихнула ногой подбежавшего кота.

– Уймись! – строго сказал Вертодуб. – Кабы кто тебя ругать вздумал или там напраслину возводить – это я бы первый пресек. А мы тут говорим не о том, какая ты дурная, а о том, как бы так сделать, чтобы никому худо не было.

– И как же это, интересно, сделать? – подозрительно сказала Яга, немного остыв.

– Надобно нам к Золотому царству идти, да не просто так, а на десять шагов вперед все продумав. Не ровен час, головы сложим – кто тогда беду отводить будет?

– А меня слушаться будете али своим умом жить хотите? – спросила Яга, успокоившись окончательно.

– И своим тоже, на то он нам и даден, – сказал Вертодуб, – все будем друг друга слушать да смекать, как поступить лучше. Согласна так?

– Согласна, – буркнула Яга, которой гораздо больше хотелось, чтобы богатыри слушались только ее одну. Но спорить с Вертодубом она не стала, потому подошла к столу, выпила залпом чашку чая и хлопнула в ладоши.

– Выступать когда будем? Время не ждет!

– Сейчас и будем, – ответил Витомысл, – собирайся, коли с нами идешь.

– Чего мне собирать, – хихикнула Яга, перекинула на грудь тяжелую косу и резко вскинула вверх руки. Тотчас по ней прошлась ярко-голубая волна, нарядный сарафан из дорогого шелка вдруг стал простеньким, из домотканого ситца. На голове у Яги оказался цветастый платок, за плечами дорожный мешок и длинный меч на перевязи.

– Меч-то тебе зачем, ты же девка? – спросил Вертодуб, изумленный внезапным преображением.

Яга смерила его презрительным взглядом и ничего не сказала. Вместо того она быстрым шагом направилась из горницы, и молодцам ничего не оставалось, как последовать за ней. Последним шел Андрей, на ходу препираясь с котом, который ни на шаг от него не отставал.

– Ты чего за мной ходишь, рожа твоя несусветная? – тихо шипел стрелок. – Чего ты меня никак в покое не оставишь, ирод?

– Я тебя не обижаю, – ныл кот, – иду себе смирно. Другой бы радовался, что у него такой товарищ появился, а ты неблагодарный!

– Да на кой ты мне нужен?!

– Хочешь, сказку расскажу?

– Не надо!

Витомысл, идущий впереди, с наслаждением слушал их разговор и помирал со смеху.

– Слушай, Андрейка, а не выпросить ли тебе кота у Яги насовсем? – сказал он.

– И ты туда же? – взвыл стрелок и, оттолкнув Вертодуба, бросился догонять Ягу.

Вышли во двор. Там стоял заседланный конь, да такой здоровый, какого никто из молодцев никогда не видел.

– Это твой? – спросил Вертодуб, сразу проникнувшись к Яге уважением. – Ничего себе!

– Мой, – горделиво ответила та, – это Светомир, конь зари.

И в самом деле, в алой гриве коня всеми красками играло рассветное солнце, зарево его отражалось в темных глазах Светомира. Копыта коня были покрыты сверкающими рубинами, такими крупными, что за каждый из них можно было купить целый табун могучих иноходцев. Медные стремена отливали зеленью. Стрелок поначалу решил, что это от времени, но когда пригляделся, то с удивлением обнаружил тонкий узор из мелкой изумрудной крошки, вкрапленной в медь. Такая роскошь немного смутила Андрея, он даже начал побаиваться, но потом решил, что раз уж Яга чародейка, то ей простительно такое расточительство.

– А мы на чем поедем? – спросил Витомысл, тоже осматривая Светомира. – Твой-то конь, поди, быстрее ветра несется, где уж нам за ним на своих двоих угнаться!

– На нем! – сказала Яга, указывая рукой. Витомысл обернулся, да так и застыл с открытым ртом.

У самого забора стоял змей, целиком выкрашенный в золотой цвет. Каждая его шея была повязана яркой атласной ленточкой, когти отполированы и покрыты алой краской, а на спине было привязано что-то вроде седла. Одиннадцать голов, как и прежде, были накрепко завязаны, но не кусками старой попоны, а шелковыми платками. На двенадцатую голову была надета шапка с меховой опушкой и красным маком, кокетливо сбоку к ней привязанным. Змей улыбался.

Первым опомнился стрелок и заорал что есть мочи:

– Нет! Что хотите со мной делайте, хоть режьте, только на нем я не поеду!

– Вот еще выдумал! – фыркнула Яга. – А для кого я всю эту красоту наводила?

– Не знаю для кого, только я на нем не поеду. Спасибо, накатался!

– А чего? – удивилась чародейка. – Вполне себе хороший змей. Летает шустро, упасть с него затруднительно, да и сам по себе ничего, симпатичный.

– Ага, симпатичный! Это он тебе кажется симпатичным и добрым, а на самом деле он обжора хуже твоего кота. Ест и ест, все разговоры только об одной еде, ночью и то жрать требует.

– Ну это ерунда, – рассмеялась Яга, – о еде не беспокойся, это я беру на себя.

– Все равно не поеду, – покачал головой стрелок, – и не просите.

– Теперь-то почему? Говорю же, кормить его буду я.

– Болтает много. Говорит и говорит, ничем его не заткнуть. А мне с ним беседовать вовсе и не хочется.

– Ишь ты, какой привередливый! – возмутилась Яга. – Да кто ж тебя просит с ним разговаривать? Не разговаривай. Он, кстати, вовсе к тебе в приятели и не напрашивается, у него свой товарищ есть.

– Кто еще? – дрожащим голосом спросил Андрей, уже догадываясь, о ком идет речь.

– Баян, кто ж еще!

– Нет!!!

– Как это нет, если вовсе даже да. Ты что, думаешь, я моего котика одного дома оставлю? Нет уж, спасибо, мне еще тут жить. А его только оставь – мало того что все сожрет, так еще и напроказит хуже ребенка малого.

– Нет!

– Да ладно тебе, – увещательным голосом сказал Витомысл, – чего ты уперся? Змей, он хоть и прожорлив безо всякой меры, очень даже полезная зверушка – с ним мы всегда свысока глядеть сможем, где что творится. Чародеи-то эти летучие? Еще какие летучие! Ну и мы сами с усами – вон экого чудища оседлали!

Стрелок тихо вздохнул, уже понимая, что от полета на Володимире ему никак не отвертеться.

– Не кисни, браток, – ободрительно похлопал его по плечу Вертодуб, – тебе сказали же – не надобно нам этих зверей пасти, сами себя займут. У тебя братья али сестры были?

– Не было, ты же знаешь, – всхлипнул Андрей.

– А нас в семье четырнадцать душ было, я меньшой. В большой семье, где ребятишек много, мамке с тятей всяко попроще – старшие с малышами возятся, а те уж между собой игры затевают. Так и кот со змеем этим. Приглядывать за ними не надо, пущай сами как могут развлекаются, лишь бы к нам не приставали. Так, что ли?

– Так, – вздохнул стрелок, – ладно, мужики, полетим и вправду на нем. Только я вам вот что скажу: ежели ко мне кто из этих зверей полезет и кушать потребует – тут я уж за себя не отвечаю. Или их порешу, или сам на себя руки наложу, а только терпеть такое надругательство над собой никак не сумею.

– Хорошо, – улыбнулся Вертодуб, – мы уж последим, чтобы тебе не докучали. Ты, главное, меч свой береги, коли в нем такая сила имеется.

Андрей коснулся рукой рукояти меча, снова почувствовал знакомое тепло, которое мгновенно разошлось от пальцев по всему телу, и немного успокоился. Даже не разозлился на Баяна, когда тот снова начал тереться мордой о его сапог.

– Здравствуйте, – оскалился Володимир в широкой улыбке, когда все к нему подошли. Видно было, что змею по душе его новый облик, даже краска, от которой немного щипало шкуру, не раздражала, а, наоборот, нравилась. Про когти и говорить было нечего, Володимир поминутно оглядывал свои лапы и шевелил крыльями. Молодцы осторожно забрались ему на спину, оценили по достоинству новое седло, благодаря которому не нужно было судорожно цепляться за тощие змеиные шеи.

Яга ловко вскочила на Светомира верхом и спросила:

– Мужики! А кто кота возьмет?

– Сама бери! – ответили молодцы хором, не сговариваясь.

– Да я бы взяла, – пожала плечами Яга, – да только мне его никак в седле не поместить – больно уж велик, а сам держаться не умеет. Да и конь мой супротив второго ездока возражает. Так что его придется кому-то из вас брать.

– Давай я возьму, – согласился Витомысл после небольшого раздумья, – так и быть. Только ты ему скажи, чтобы он не ныл, ладно?

– Ладно. Баян, прыгай!

Объевшийся кот никак не мог самостоятельно забраться на змея, поэтому Володимир осторожно нагнул голову и позволил коту ухватиться за шею всеми четырьмя лапами. Кот кое-как уцепился, но долго провисеть не смог, упал, снова ухватился, снова упал. Наконец, при помощи подоспевшей Яги, он сумел залезть на широкую змеиную спину. Там, отдуваясь и что-то ворча, он проковылял к Витомыслу и свернулся у того на коленях.

– Ну все готовы? – нетерпеливо спросила Яга, придирчиво оглядывая рассевшихся молодцев.

– Готовы, – ответил за всех Вертодуб, – ты скажи лучше, летим куда?

– Ясное дело, в Золотое царство.

– Хорошо. А ты как туда добираться собираешься? Я, конечно, про твоего коня ничего плохого сказать не хочу, но мы туда в полдня долетим, а тебе неделю скакать. Не лучше уж тебе с нами лететь?

– Мне? Неделю? – удивилась и обиделась Яга одновременно. – Ишь чего удумал!

Она, усмехаясь, хлестнула коня, и тот сорвался с места, в один миг скрывшись где-то за горизонтом, только ветки и лесу затрещали. Змей поднялся с земли, сделал круг над теремом и полетел вслед за Ягой. Вскоре вдали показалась алая грива Светомира, но так быстр и резв оказался чудный конь, что Володимир так и не смог его догнать, сколько ни махал крыльями.

– Вот это конь так конь! – восхитился Витомысл.

– Да, это тебе не простая лошадка, – кивнул Вертодуб, – Слыхал я про волшебных коней, но такого и представить себе не мог.

– Чародеи… – неопределенно протянул стрелок, косясь на спящего Баяна. – Мужики, как думаете, он еще долго продрыхнет?

– Я не сплю, – заявил кот, не открывая глаз, – я отдыхаю.

– От чего же ты, скажи на милость, отдыхаешь, – поинтересовался Вертодуб, – от каких таких трудов?

– От завтрака! – с достоинством ответил кот. – Опосля того, как покушаешь знатно, непременно полежать надобно, чтобы, значит, еда в брюхе разошлась как следует. Тогда еда и брюху в радость, и тебе веселей – ничего не болит, не ноет и еще покушать можно!

– Когда же ты уже накушаешься, – в который раз проговорил Андрей с тоской, – с утра до вечера одно и то же.

– Я еще ночью могу, – заявил кот, хотел добавить что-то еще, но забыл, что хотел, и уснул.

Стрелок вздохнул и стал смотреть по сторонам. Давно уже вылетели из Горе-леса, внизу простирались зеленые луга, на которых паслись овцы и козы. Вдали сверкало Медное царство, которое, если верить слухам, было сказочно красиво, вилась и блестела голубая лента реки. Светомир, еле различимый далеко впереди, без устали мчался вперед, рассекая широкой грудью густую траву. Яркое солнце грело по-летнему, хотя в воздухе чувствовалось дыхание осени, кое-где на деревьях уже проглядывали желтые листья.

Но вот миновали и Медное царство, внизу расстелилась бесконечная ковыльная степь. Змей, которому теперь был хорошо виден Светомир, поднялся выше, почти до самых облаков. У Андрея на мгновение захватило дух, но он быстро привык и снова стал с любопытством глядеть вокруг. Отчего-то ему вдруг мучительно жалко стало уходящего лета, он со страхом думал о грядущей зиме, снег стал представляться чем-то ужасным и неотвратимым, вроде смерти. Северная крепость Снежеть, еще недавно казавшаяся ему необычайно прекрасной, грезилась страшной цитаделью, лед, который рано или поздно должен был сковать реки, – палачом. Отчего так – стрелок и сам не мог сказать, но он начал пристально вглядываться в мир, лежащий далеко внизу, со страхом ища там признаки надвигающейся осени.

Так прошло несколько часов, степи сменялись лесами, реки озерами, и вот уже показался впереди Серебряный чертог, сверкающий, как свет ясного месяца. Светомир промчался мимо него как стрела, змей же замешкался, вздумав как следует рассмотреть прекрасное царство. Но Вертодуб, испугавшись, что Володимир потеряет Светомира из виду, приказал ему лететь дальше. Змей вздохнул, бросил последний взгляд на Серебряное царство и помчался догонять волшебного коня.

– Прилетели уже? – спросил Баян, не открывая глаз.

– Нет еще, спи давай, – буркнул Витомысл, который успел задремать.

– А, ну ладно, – зевнул кот и снова захрапел.

– Спит, бедненький, – нежно сказал змей, – ишь ты, маленький какой!

– Ничего себе маленький, – так и охнул Витомысл, – здоровый, что твой бык!

– Маленький он, – не согласился Володимир, – как котенок!

– Ты хоть раз котят видел? – не выдержал Андрей.

– Не-а, – признался змей, – не видел. Но, по-моему, не больше его должны быть.

– Из этого кота можно с полсотни котят сделать, да еще на двух взрослых котов останется.

– Быть не может…

– Еще как может, – сказал Вертодуб, – да не о том речь. Слушай, Вова, а скажи мне, пожалуйста, ты зачем с нами в Золотое царство полетел? Нешто тебе в этом какая корысть?

– Яга попросила, – покраснел змей, – я не хотел, да как же такой женщине отказать можно?

– Этой-то? – задумался Вертодуб. – Знаешь, наверное, и в самом деле нельзя. Откажешь – так она тебе таких синяков наставит, что жизни не обрадуешься. А бабу бить стыдно.

– Почему стыдно? – удивился Витомысл. – Им можно, а мы что, рыжие? Моя Милада меня порой так бивала – сутки в лежку лежал!

– Ты что, женатый? – изумился стрелок, – А чего не рассказывал никогда?

– А, чего рассказывать, – неохотно проговорил Витомысл, – Шестнадцати годочков мне еще не было, как сосватал мне батюшка девку эту. Ничего вроде, справная, только меня была старше лет на десять и нравом тяжела. Чуть что – сразу кулаки в ход пускала. А я что – несмышленышем совсем тогда был, ничего не понимал, да и хлипок был дюже, пальцем перешибить можно было. Вот и властвовала надо мной душегубка проклятая, покуда как-то зимой под лед не провалилась. Так что я теперь вдовец. Но как вспомню эту бабу несусветную – дрожь пробивает.

– Эх, – сочувственно покачал головой Вертодуб, – чего ж тебя отец на такой женил?

– Да она, понимаешь, – развел руками Витомысл, – из дому хорошего. Ну и приданое, само собой, на него батюшка и польстился. Но приданое-то ему ушло, а с Миладой жить мне пришлось. Ох и намучился я, братцы! Мой вам совет – никогда не женитесь, разве что жизнь совсем не мила станет. Но тогда уж лучше сразу голову в петлю, нежели такое ярмо на себя надевать. Точно вам говорю!

– А я бы жениться хотел, – признался стрелок, – только я себе все не так представлял. Приходишь ты, например, вечером домой, усталый да взопревший, ничего уже не хочется, кроме как лечь да полежать. А тут жена и баньку истопила, и тебя попарила, ужином накормила…

– Ужином? – мигом пробудился кот. – А что дают?

– Цыц, – оборвал его Вертодуб, – это Андрейка нам просто так рассказывает.

– А, ясно… – грустно пробормотал Баян и опять заснул.

– Ну так вот, – продолжал стрелок, – накормила напоила, уложила на постель мягкую, поцеловала устами сахарными…

– Сахарными – это да, – заявил кот не просыпаясь, – ежели булочку мяконькую сахарком присыпать, то она вдвое вкуснее будет! А ежели с вареньицем…

– Уймись, кот! – рявкнул Вертодуб. – Не будет тебе никаких булок!

– Эх…

Андрей вздохнул и замолчал.

– А дальше? – нетерпеливо спросил Вертодуб. – В уста, говоришь, поцелует, а потом чего?

– Сам знаешь чего, – усмехнулся стрелок, – главное, чтобы баба была по всем статьям исправная!

– Это да, – серьезно сказал Витомысл, – я хоть вам, мужики, жениться и не советую, но если решитесь себя похоронить заживо, то хотя бы бабу нормальную себе берите. Чтобы помоложе да пополней, ну и чтобы лицом непременно бела была, коса в ногу толщиной и глаза живые, чтобы так и бегали, так и бегали. Не глупую, конечно, но чтобы и не умней тебя была.

– Да где ж такую найдешь! – рассмеялся стрелок, – Сколько я девок ни видал на своем веку, так непременно в ней какой изъян имеется. Или хороша, да умна чересчур, что ни слово – так премудрость великая. Или наоборот – дура дурой, с которой и перемолвиться не о чем, только о нарядах да о вечерках и думает. А то и вовсе вроде девица всем хороша, а как копнешь глубже – так у ней уже три мужа было, да и так, охотничков немало у себя привечает.

– Это хуже всего, – нахмурился Вертодуб, – коли девка честь свою не блюдет, то, по моему разумению, ей грош цена. Да и это еще с полбеды, а знавал я таких мужиков, которые с такими бабами живут, да на все сквозь пальцы смотрят. А это куда как хуже – это, ясное дело, не мужик, а так, одно звание.

– Точно, – кивнул Витомысл, а стрелок еще и прибавил нехорошее ругательство в адрес таких мужиков.

Светомир, не разбирая дороги, все мчался и мчался вперед к Золотому царству. Словно птица, он перелетал через озера, не касаясь копытами воды, перемахивал через высокие горы и пробирался через дремучие леса. Его алая грива развевалась на ветру, словно язык пламени, из ноздрей вырывался дым, а звон серебряных подков раздавался на далекие версты кругом. Яга сидела в седле как влитая, ни одна волосинка не дрожала в ее косе, меч спокойно лежал в ножнах, и только ярко сверкали в его рукояти лазоревые яхонты.

– Долго еще лететь? – устало спросил змей. – Умаялся я дюже!

– А то ты не помнишь? – удивился Вертодуб. – Вчера только тем же путем летел!

– Забыл, – смущенно признался Володимир, – я вообще дорогу плохо запоминаю.

– Как же ты тогда летаешь? Ведь коли дороги не помнишь, домой не возвратишься!

– Потому и летаю недалеко от дома. Чтобы не заплутать.

– Ну ты и змей, – покачал Вертодуб головой, – тяжко тебе живется.

– Тяжко. Кушаю мало, – вздохнул змей, – а хотелось бы чаще и больше!

– Кушать? – встрепенулся кот. – Я тоже хочу кушать!

– Ох, – вздохнул стрелок, – знаете, братцы, порой мне кажется, что этот кот – кара за все мои грехи.

Кот только фыркнул и снова уснул.

А солнце меж тем все катилось и катилось по небосводу, разливая свои ясные лучи по всей земле. Вечерело, небо постепенно стало алым. На горизонте уже за виднелось яркое зарево – то были стены Золотого царства. Все вздохнули с облегчением.

– Прямо туда али в лесу где окрестном схорониться? – поинтересовался змей.

– Прямо, – приказал Вертодуб, но тут же сообразил: – Хотя нет, погоди. Это надобно у Яги спросить. Да вон и она, кстати.

И точно, Яга уже развернула Светомира и во весь опор мчалась обратно, что-то громко выкрикивая.

– Чего она орет? – спросил стрелок.

– А кто ее знает, – хмыкнул Вертодуб, – наверное, снижаться нам велит. Вова, давай-ка туда к ней.

– Хорошо, – послушно сказал змей и начал быстро спускаться вниз. Приземлившись, он по инерции еще немного пробежал вперед и остановился как раз перед взмыленным Светомиром.

– Ну наконец-то! – взмахнула руками Яга. – Что-то ты, дружок, медленно летел.

– Как умею, – смутился Володимир, – да я еще это… не кушавши!

– И я не покушал! – подал голос кот, тяжело спрыгивая на землю. – Здравствуй!

– И тебе не болеть, – буркнула Яга и продолжала: – Вы, мужички, слезайте-ка со змея и пойдемте ночлег искать. В Золотое царство сразу идти не стоит, там сейчас наверняка полно соглядатаев, им и так ваш первый визит дюже памятен. Так что переночуем, где придется, а завтра с утра будем подмогу искать.

– Ты же говорила, что армия тут бесполезна? – удивился стрелок.

– А кто говорит об армии? – спросила чародейка, – Я новее о другом.

– О чем же?

– Ну мало ли на свете сил волшебных да богатырей могучих, неужто думаете, что одна я на всей земле осталась? Нет, братцы, это вы очень даже ошибаетесь, есть еще в мире сильные да храбрые воители! Вот к ним-то мы и обратимся.

– К кому же это, интересно? – подозрительно спросил Вертодуб. – Ежели ты кого в Золотом царстве хочешь присмотреть, то я тебе скажу сразу, что, кроме кузнеца Есила, там и глядеть не на кого.

– Это ты никого, кроме своего кузнеца, не видишь, – усмехнулась Яга, – а я смотрю дальше да копаю глубже. Есть там у меня парочка знакомых ведунов, знать бы еще только, согласятся или нет службу сослужить. Да уж выбирать не из кого – коли они не согласятся, то я и не знаю, к кому идти. В одиночку мы всяко не сдюжим.

– Ну это все завтра, – сказал Вертодуб. – А сейчас скажи, где мы ночь проведем? Да еще с эдаким чудовищем.

– Тут село неподалеку есть, – подумав, ответила Яга, – да хата пастушья где-то поблизости. Другое дело, куда вашего Вову деть, но что-нибудь придумаем.

– Хорошо. Только он того… не наш!

Яга, ведя Светомира в поводу, уверенно пошла вперед, за ней отправились и остальные. Кот снова взобрался на спину змею и теперь восседал там, мечтая об ужине. Володимир, устало вздыхая, мелко перебирал коротенькими лапами и очень хотел взлететь, но понимал, что этого делать не надо. После небольшого раздумья Яга решила, что в село лучше не ходить – уж слишком много шума может вызвать появление крылатого чудовища. Поэтому все отправились на поиски дома местного пастуха, который, по словам чародейки, жил где-то неподалеку. И действительно, вскоре вдалеке замаячила соломенная крыша выбеленной хатки. Небольшой двор был окружен крепким плетнем, через который свешивались густые ветви яблони.

– А поместится ли туда наш Вова? – с сомнением спросил Витомысл. – Ой, братцы, чую, что не придется ему нынче ночевать спокойно.

– Помещусь! – испуганно сказал змей. – Конечно, помещусь, я маленький!

– Не очень-то и маленький, – вздохнул стрелок, но, прикинув немного, решил: – Поместится. Только ежели не сильно будет ворочаться.

– Не буду, – заверил Володимир, – я тихонько.

– Ну ежели тихонько, то ладно.

Увидев направляющуюся к нему компанию, пастух, мирно покуривающий трубочку, перепугался и бросился в дом.

– Ну и что теперь делать? – спросил Витомысл, – Вишь, как напугали сердешного!

– Чего делать, чего делать, – передразнила Яга, – дверь снести, и всего делов. Нечего так с гостями обходиться. Гостей надо хлебом-солью встречать!