Текст книги "( Не) мой профессор (СИ)"
Автор книги: Виктория Анкай
Соавторы: Ана Сакру
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц)
15. Люда
Определённо не зря...
Эдик специально сделал крюк, чтобы с дороги свернуть во двор с противоположного заезда – здесь у дочери точно не будет шансов увидеть нас вместе. Да и ни у кого не будет – пустынный гаражный пятачок за мусорной площадкой, затерявшийся здесь с советских времён, привлекает только собачников по вечерам, да и то в основном летом, ибо сейчас тут сплошная грязь и лужи. Идеальное место для того, чтобы приютить людей, мечтающих остаться наедине...
Замерла, вжавшись взмокшей спиной в кресло, едва Эдик заглушил двигатель. На миг поймала дурацкую мысль – мы ведь никогда не перейдём к чему-то большему, да? Он никогда не женится на мне, мы никогда не заснём на шёлковых простынях в общей постели, мы не заведём добермана на заднем дворе нашего загородного дома, не родим детей, не сядем завтракать за одним столом, не будем держаться за руки в старости...
Наш потолок – вот эти встречи в университетском туалете или здесь, на пустыре на мусорной площадкой. Точнее, это мой потолок, не его. Это я не тяну на большее...
– О чём загрустила, Люд? – Эдик повернулся ко мне всем корпусом, положив локоть на руль и разглядывая меня в свете единственного фонаря, только усиливающего серую мглу за окнами автомобиля.
– Да так... – я закусила губу, опуская глаза. – Жутковатое место, не находишь? – я повертела головой в разные стороны, всюду натыкаясь на ржавые гаражные ворота.
Эдик помолчал немного. Кажется, он даже дышать стал реже и более поверхностно...
– В любом месте есть своя прелесть, Люда... – он наконец заговорил тем самым мягким грудным баритоном, от которого у слушателей начинал дрожать позвоночник. – Даже здесь... – он оперся локтём о спинку моего кресла, подался ближе, уже демонстративно разглядывая моё лицо. – Есть слишком закостенелые в своих установках люди, разделяющие мир на белое и чёрное, на светлую и тёмную сторону. Есть более гибкие и изворотливые умы, умеющие ценить теневой спектр жизни... – он снова помолчал немного, едва ощутимо проводя пальцем по моей щеке от скулы к подбородку. – А есть люди, меняющие окружающее пространство, Люд. Они изначально подстраиваются под него, а потом наносят удар, тем самым подчиняя его и меняя в нужную им сторону... – он уже ладонью провёл по моим волосам, убирая за уши выбившиеся прядки. – Ты потом поймёшь... А пока, – он терпеливо улыбнулся, – пока просто верь мне, Люд. Хорошо?
– Да... – прошептала не думая, наблюдая в полумраке за тем, как завораживающее движутся его губы во время разговора.
Конечно, я верю... Страшно почему-то, но этот страх лишь пробуждает интерес и упрямство. Глупо отрицать тот факт, что мне определённо нравится, когда этот человек так незаметно и почти безболезненно расширяет мои границы. Это вызывает невольное восхищение почему-то...
Закрыла глаза, запрокинула голову, принимая поцелуй Эдика. Подняла руку, чтобы обнять его за шею, но не рискнула – меньше всего происходящее напоминает обычное свидание, и совсем не хочется разочаровать этого мужчину своим глупым непониманием...
Стиснула кулаки, когда он, не отвлекаясь от поцелуя, принялся расстёгивать пуговицы моей блузки. Неторопливо, тщательно, уделяя каждой петле внимание...
Да чёрт же побери! Никогда не думала, что такая медлительность возбуждает похлеще страсти... Хотелось расстегнуть их самой, хотелось углубить поцелуй, прижаться грудью к его груди... Вместо этого я сидела тихо, захлёбываясь избыточной слюной и физически ощущая, как обильно смачиваются влагой трусы и кресло подо мной...
Застонала в какой-то момент, невольно прикусывая Эдика за нижнюю губу и прогибаясь ему навстречу. Задрожала от перепада температур – его прохладная сухая ладонь накрыла мою наконец-то оголившуюся потяжелевшую грудь, вызывая острую потребность в чём-то несоизмеримо большем, чем просто прикосновения. С готовностью развела ноги, едва он потянул меня за колено, пытаясь задрать юбку... Сама дёрнула подол выше, сползая ниже по сиденью, открываясь полностью... Потянулась к его ширинке, даже успела нащупать сквозь грубую ткань твёрдый член...
– Не торопись... – его шёпот словно затягивал в бездну, рождая где-то в затылке миллионы покалывающих мурашек. – Здесь слишком тесно...
Промычала что-то в ответ, почти не соображая ничего вокруг – его пальцы сдавили сосок, неторопливо выкрутили его, усиливая давление с каждой секундой... Убрала руку от его паха – он сам даст понять, когда пора, да...
Затаила дыхание, чувствуя, как его ладонь скользит по внутренней стороне бедра, как накрывает ластовицу трусов, как трётся об неё, создавая жжение и зуд в промежности. До боли закусила губу, невольно накрывая его руку своими пальцами, чувствуя, как кровь приливает к клитору...
Всхлипнула от неожиданности, когда Эдик внезапно резко отстранился. Разлепила мокрые ресницы, растерянно наблюдая за тем, как он открывает бардачок и что-то торопливо ищет, касаясь моей обнажённой груди локтём. Поджала ступни, пытаясь побороть возбуждение, уже вылившееся в ноющую неудовлетворённую боль внизу живота...
Видела, как в его руке мелькнул небольшой предмет, почти поместившийся в мужской кулак. Задрожала от какого-то подспудного страха и волнения, сводя колени...
– Не бойся, – в хриплом голосе Эдика, кажется, послышалось лёгкое досадливое удивление. – Смотри... – он протянул к моему лицу продолговатую округлую рукоятку длиной не больше двадцати сантиметров и диаметром около трёх, демонстрируя её со всех сторон. Провёл большим пальцем по аккуратному маленькому круглому набалдашнику залотистого цвета...
– Ч-что это? – по форме эта вещь слишком напоминала пошлую взрослую игрушку...
– Потом объясню... Не бойся, Люююд...
Он снова сжал ручку в ладони, неторопливо провёл прохладным твёрдым кончиком по моей груди. Сделал круг вокруг соска...
Значит, я всё правильно поняла. Живот мгновенно свело предвкушающей судорогой...
Я больше не делала попыток вмешаться в происходящее. Закрыла глаза, подаваясь бёдрами вперёд...
Чувствовала, как Эдик осторожно отводит в сторону мокрую полоску трусов, как прислоняет холодный гладкий конец к промежности, медленно давит им на половые губы... Прижимает его всем боком, проводит туда-сюда... Слишком твёрдый, гораздо твёрже пальцев или члена. И уже почти тёплый от моего жара...
– Не страшно, правда? – чуть насмешливый вопрос Эдика только усилил острое возбуждение – он знал, что мне понравится.
Помотала головой, тяжело дыша – каждое собственное движение причиняло почти физическую боль и требовало разрядки. Проще вовсе не шевелиться...
Тихо застонала, ощущая, как набалдашник давит на клитор, шумно выдохнула, когда он сдвинулся ниже, выжидательно замер у пульсирующего входа, ожидающего проникновения... Не смогла сдержать громкий вскрик, чувствуя, как он наконец плавно скользит внутрь, заполняя осточертевшую пустоту... Качнула бёдрами ему навстречу, запрокидывая голову и жадно хватая ртом воздух...
Губ коснулись мужские пальцы. Солоноватые, с лёгким запахом фруктового табака и почему-то автомобильной кожи...
Охотно позволила им толкнуться в рот, неосознанно лаская их языком и посасывая...
Пошлые стоны, больше похожие на хрипы, вырывались с каждым тяжёлым выдохом, оглушая меня саму. Между ног занемело от перевозбуждения и накатывающих спазмов. Почему-то перед глазами стояла эта чёртова рукоятка с круглым золотым кончиком, сейчас скользящая внутри меня...
В какой-то момент Эдик чуть изменил угол проникновения. Навис сверху, загоняя эту ручку почти полностью и неожиданно упираясь коленом прямо мне в промежность... Грубая ткань брюк как наждачка прошлась по мокрой воспалённой коже, но вместо боли вызвала лишь дикий неконтролируемый взрыв удовольствия...
Захлебнулась резким оргазмом, зажимая коленями руку Эдика, выгибаясь в спине и ударяясь затылком о подголовник. Упёрлась пятками в коврик под ногами, вдавливаясь в кресло и воя в потолок...
Затихла. Закусила губу, открывая глаза и слепо промаргиваясь... Неуверенно развела ноги, невольно наблюдая за тем, как Эдик с хлюпаньем вытаскивает из меня свою игрушку...
– И что это всё-таки? – улыбнулась, прикрывая за этим вопросом собственную неловкость и ломкую хрипоту голоса.
– Это? – Эдик как ни в чём не бывало снова продемонстрировал мне мокрый от моей влаги предмет. – Телескопическая дубинка. В основном используется в качестве самозащиты, обычно изготавливается из стали, алюминия, резины или пластика. Самая примитивная версия. В разобранном виде может принести небольшой ущерб здоровью. В сложенном виде... – он понимающе усмехнулся. – В сложенном виде, как видишь, может использоваться в более интересных целях, – он вытащил из того же открытого бардачка упаковку влажных салфеток, протёр ими эту дурацкую ручку. – В общем, как оказалось, у неё широкий спектр применения...
– Да уж... – опустила голову. Неуклюже попыталась одёрнуть юбку, задравшуюся до самого пояса.
Меня трахнули какой-то телескопической хернёй. До такого я ещё не доходила за свою интимную жизнь...
– Не одевайся, – глаза Эдика неожиданно требовательно сверкнули в полумраке. – Оставь как есть...
Послушно опустила руки. Всё-таки незаметно прикрыла ладонями грудь...
– Пошли на улицу, Люд. Покурим... – Эдик всё ещё дышал часто и прерывисто. – Хочу посмотреть на тебя со стороны...
– Так?! – я напряглась, представляя собственный внешний вид.
– Конечно, – он только обольстительно ухмыльнулся, первым открывая свою дверь. – Здесь всё равно никого нет.
Глубоко вздохнула. Обвела глазами гаражи за окнами – ну в теории, конечно, тут реально пустырь...
Толкнула дверцу. Выбралась наружу, с отвращением ступая сапогами в жидкую грязь, чувствуя себя полной идиоткой с задранной до талии юбкой, со сползшим чулками, с вывалившейся из блузки грудью, с растрёпанными волосами и размазанным макияжем. Нет, если Эдика это возбуждает, то мне не трудно, конечно...
Ветер мгновенно остудил разгорячённую кожу. Мокрая промежность заныла от холода, бёдра тоже. Только лицо продолжало пылать...
Молча смотрела, как Эдик обходит капот. Как ищет что-то по карманам, как достаёт вейп, перекладывает его в другой карман, снова ищет...
Отвернулась. Переступила с ноги на ногу, чувствуя себя всё хуже в этом заброшенном месте среди пошарпанных гаражей – в машине всё-таки было уютнее...
– Держи, – Эдик протянул мне сигарету. Дал прикурить, прикурил сам. Облокотился на багажник, поправил ширинку, сделал глубокую затяжку, выдохнул дым... – Ну теперь скажи мне, Люд... Понравилось?
Глупо отрицать очевидные вещи. Эдик этого не любит...
– Да, – потупила глаза, чувствуя, как совсем замерзает задница в мокрых трусах. Вновь подняла взгляд на него... – А ты... – невольно вспомнила сцену в туалете – он ведь тогда тоже только смотрел... – Что я должна сделать... – покраснела почему-то, не решаясь спросить прямо. – Чтобы ты тоже... получил удовольствие?
– Минета будет вполне достаточно, – он обворожительно и как-то тепло улыбнулся. Зажал в зубах сигарету, взялся за ремень...
Здесь?! На улице? В этой грязи?
– Тебя что-то смущает, Люд?
Обняла себя руками, сожалея, что оставила шарф в салоне.
– Нас могут увидеть...
– Да брось. Тут никого нет...
Знала, что не откажу ему. Но не совсем представляла, как это должно выглядеть...
– Иди сюда, – Эдик протянул руку, будто собирался пригласить меня на танец.
Со вздохом наступила прямо в лужу, чтобы преодолеть короткое расстояние между нами. Стараясь не думать о том, как унизительно это выглядит, присела на корточки, потянулась к уже расстёгнутой ширинке...
Странное чувство стыда и удовлетворения – я тоже могу подарить ему наслаждение. Пусть даже так...
Эдик шумно выдохнул, едва я обняла ладонью член и облизнула головку. Оперся локтём о багажник, подаваясь вперёд и придерживая меня за волосы...
Ноги на шпильках затекли моментально, и я рухнула коленями в грязь, ощущая, как ледяная вода с плеском смыкается вокруг голеней. Тело свело холодом, перехватило дыхание...
Подстроиться под Эдика не получалось – он толкался в горло с каким-то остервенением, дёргая меня за волосы и заставляя запрокидывать голову слишком сильно. Коленки постоянно разъезжались, и я могла только хвататься за его брюки, пытаясь удержать равновесие, с хрипом давясь собственной слюной и слезами...
Наверное, прошло не больше пары минут, но они длились невозможно долго. В какой-то момент Эдик дёрнулся назад, резко рванул меня за волосы, заставляя завалиться на бок... Тут же подтянул к себе, вынуждая врезаться ладонями в мокрую землю и встать на четвереньки...
Член скользнул по ягодицам, потёрся между ними, прижался к копчику... Наконец Эдик тоже сдавленно застонал, вдавливаясь пахом в мою задницу и кончаяя на поясницу. Глубоко расслабленно вдохнул и выдохнул...
Огляделась вокруг, просто не представляя, как выбираться из этой грязи. Да тут даже встать проблематично! И Эдик все брюки заляпал, про ботинки вообще говорить не стоит... Но он на машине в любом случае! А мне двести метров до дома пешком идти...
– Люююд... – Эдик неожиданно ступил рядом, протянул руку, подхватил меня за подбородок, потянул на себя. Провёл напоследок обмякшим членом мне по губам, прежде чем застегнуть ширинку... – Поднимайся давай. Простудишься ещё...
Блять, ну вот как он умудряется совмещать этот заботливый тон с такими развратными действиями?!
Кое-как поднялась на ноги, держа на весу руки, с которых стекала грязная земляная вода. Ещё и дождь начинается, вообще отлично...
В кармане у Эдика глухо запиликал телефон. Он не стал его доставать, лишь бросил долгий взгляд на часы на запястье, проверяя, кто звонит. Чуть нахмурился, уносясь мыслями куда-то явно далеко отсюда...
– Мне пора, Людмила. Погоди, – он открыл автомобильную дверь, достал свою упаковку влажных салфеток. – Вот возьми, вытрешься хоть немного... – он снова полез в салон. – Держи пальто и сумку, – он протянул мне вещи. Задержал потеплевший взгляд на моём лице... – Завтра увидимся...
– Да... – я растерянно прижала к себе пальто, успевшее зацепить подолом лужу. – Пока...
– Давай, счастливо, – он подмигнул мне, сел в кресло, захлопнул дверцу. Завёл машину... Почти сразу тронулся с места, набирая скорость...
Уехал.
Нет, ничего другого я и не ожидала, но...
Перевела взгляд на унылые постройки вокруг – жутковато тут одной как-то. Надо одеваться и...
Замерла в каком-то диком испуге, наблюдая за тем, как напротив меня медленно приоткрывается створка гаража. Машинально попятилась назад, крепче сжимая сумку с последними деньгами...
Полоса света стала шире. Из проёма появился человек...
Тупо моргнула, вдруг осознавая, что вся паника, которую я испытывала до этого момента – просто щекотный адреналиновый страх в сравнении с этим пробирающим до нутра животным ужасом...
С-сосед. Гриша...
Господи, а за ним в гараже... Это мой Опель с открытым капотом?!
Волосы на голове зашевелились от каких-то тугих и медленных мыслей – да, у соседа вроде был когда-то тут гараж, но я думала... Я совсем забыла об этом... Я...
Сделала ещё шаг назад, наблюдая за тем, как Гриша сплёвывает на землю, в упор глядя на меня, как неторопливо вытирает руки с закатанными до локтей рукавами какой-то засаленной тряпкой...
Он всё видел, да? И в машине, и на улице...
16. Люда
Что? Ну что я в жизни сделала такого, чтобы... всё это...
Наверное, наравне со страхом в этот момент я окончательно осознала, как сильно я сейчас ненавижу этого человека. За то, что все десять лет, что мы были соседями, мне было так хорошо смотреть хоть на кого-то сверху вниз, а теперь даже эта малость закончилась! Ну трудно ему было оставить всё как прежде?! Сволочь! И даже тот мерзкий минет не давил на сознание так, как тот факт, что Гриша воочию видел, как я... с Эдиком... Это же личное! Это только моё и Эдуарда Альбертовича! Такому, как этот Гриша, никогда не понять подобных отношений... Он всё воспринял совсем не так! Не так... Этого никто и никогда не должен был видеть! Тем более этот... сосед...
– Ну чего смотришь? – Гриша остановился в нескольких метрах от меня. – Заходи, – он кивнул в сторону открытого гаража, не сводя с меня тяжёлый взгляд исподлобья.
– Я... Я вижу, что ты машину чинишь... Мою... – я попыталась выдавить улыбку дрожащими губами, незаметно поправляя лифчик и пытаясь спрятать грудь. – Спасибо тебе, это очень... мило с твоей стороны... Но я потом посмотрю, ладно? – я сделала крошечный шаг в бок, одёргивая юбку, всё ещё не теряя надежды избавиться от Гришиного общества. – Мне домой надо, дочка наверняка заждалась...
Гриша только шумно вздохнул, глядя на меня с какой-то враждебной обречённостью. На миг отвернулся, быстро осмотрел окрестности, снова впился в меня своим липким жутковатым взглядом... Молча шагнул вперёд, наступая прямо в жидкое месиво лужи своими стоптанными рабочими ботинками...
– Н-не подходи! – закричала, выставляя вперёд сумку как защитный барьер и отшатываясь назад. – Не подходи ко мне! Не трогай м-мен... – каблук утонул в грязи, и я, нелепо взмахнув руками, шлёпнулась на задницу... – ...меня...
Ледяная вода вышибла воздух из лёгких. Спину царапнула боль – я налетела на кирпичный угол гаража, проехалась по нему лопатками...
Разревелась в голос. Закрыла лицо ладонями, чтобы не видеть неторопливо приближающегося соседа, смотрящего на меня с какой-то ироничной жалостью. Господи, ну за что?! ТАК стыдно мне не было ни разу в жизни, никогда ни перед одним человеком... Но это ему, Грише, должно быть стыдно! Откуда, мать его, этот презрительный взгляд в мою сторону?! Он же никогда не отказывал мне в починке машины, я думала, потому что я для него возвышенная леди, и он понимает свою никчемность в сравнении со мной... Мне даже нравилось просить его о помощи – в конце концов, кто я и кто он? Это не он мне помогает, а я даю ему шанс быть полезным! А теперь...
Теперь я не хочу его видеть... И не хочу, чтобы он смотрел на меня...
– Да не ори ты, – Гриша больно схватил меня за запястье, отдирая ладонь от лица. Беспардонно рванул вверх, заставляя меня отлепиться от вздыбленной дорожной каши и встать на ноги. – И так голова разболелась...
– Могу таблетку дать... – пропищала плаксивым голосом, снова загораясь хлипкой надеждой. – Только отпусти меня, Гриш... Пожалуйста... – я жалобно шмыгнула носом, чувствуя, как ещё немного, и моя мокрая грязная рука наконец выскользнет из его длинных узловатых пальцев, намертво пропитавшихся какой-то чёрной соляркой или отработкой. – Мне очень надо домой. Очень...
– Да отпущу конечно, – Гриша, словно прочитав мои мысли, только сильнее сжал ладонь, не оставляя возможности даже мечтать о свободе. – Сейчас аккумулятор на зарядку поставлю и вместе пойдем, – он рывком отобрал у меня пальто, которое держать одной рукой у меня совсем не получалось, закинул его себе на плечо. Решительно потащил меня к открытой воротине... – Ну может задержимся ненадолго... – он оглянулся на меня, усмехнулся так, что от затылка по позвоночнику прошла крупная дрожь. – Грязная ты, конечно... – он устало вздохнул, подталкивая меня внутрь гаража. – Но ничего, рот прополоскаешь...
В смысле... рот прополоскаю?
С тем, что я грязная, я в принципе согласна – всё-таки в луже валялась, но причём тут...
Неожиданно залилась краской. Горло перехватило от обиды за Эдика почему-то...
– Проходи, не стесняйся – Гриша наконец отпустил мою руку. Бросил уже совсем замызганное пальто на кучу какого-то хлама в углу, закрыл ворота. – Вон ветошь чистую возьми, вытрись хоть... – он склонился над открытым капотом, уперся ладонями в кузов, отсоединил какой-то провод...
Наблюдала за ним, пытаясь унять панику. Знала, что любое неосторожное слово или действие способно разозлить и вывести его из себя – всё это его спокойствие слишком напускное, только чтобы не спугнуть меня раньше времени...
– Гриш... – я не двинулась с места, с отвращением вдыхая запах застарелого бензина и пыли, чувствуя, как начинают ощутимо трястись колени и руки. То ли от холода, то ли от напряжения... – Гриш, давай я... к тебе вечером в гости спущусь, хочешь? – конечно, он не поведётся на эту откровенную ложь, но вдруг... – Я как раз... эээ... помоюсь, ты... тоже... – я запнулась, с трудом сглотнула слюну, вспоминая вкус хозяйственного мыла на языке. – А сейчас... Отпусти меня, а...
Он покосился на меня так, словно я ляпнула несусветную глупость. Усмехнулся, покачал головой...
– Лучше помолчи, – он сосредоточенно потёр переносицу, словно раздумывая над чем-то.
Громко всхлипнула, теряя самообладание. Прижала ладонь ко рту, с трудом сдерживая подступающие к горлу рыдания. Боже мой, знал бы Эдик, в каком я сейчас дурацком положении...
– Полчи, я сказал! – Гриша неожиданно рявкнул на мой скулёж, резко поднимая голову.
Заткнулась на вдохе. Закусила трясущиеся губы, глядя в его пылающие раздраженной ненавистью глаза. Поколебалась пару секунд... Схватила огромный почерневший от старости разводной ключ с пола, выставила вперёд...
– Выпусти, Гриш... По-хорошему прошу...
Видела, как он лениво вскидывает бровь, недоверчиво щурится, как поджимает губы в тонкую линию, медленно отталкиваясь ладонями от кузова и выпрямляясь в полный рост...
– Штучку положи, – его тон приобрёл какие-то незнакомые до этого момента интонации.
Почему-то стало ещё страшнее, чем без этого дурацкого тяжёлого инструмента в руках...
На секунду отвела глаза от Гриши, мечась взглядом по полу, полкам и кучам хлама в поисках более устрашающего оружия. Сделала шаг назад...
Из-под пятки со звоном покатилась пустая бутылка. Через секунду она наткнулась на какое-то препятствие, с глухим треском раскололась на бетонном полу...
Метнула испуганный взгляд в Гришу. Успела только охнуть и пригнуть голову, прежде чем он парой стремительных шагов преодолел расстояние между нами и выхватил из моей руки ключ... Тут же осела на кучу тряпья, схватившись за левую половину лица, оглушённая хлёсткой пощёчиной, болью растёкшейся по щеке...
Больше не сопротивлялась ничему – ни тому, как он впивается пальцами в мои плечи, ни тому, как несколько секунд смотрит в моё лицо темнеющим ожесточившимся взглядом, ни тому, как тяжело дыша мнёт мои волосы...
Тихо поскуливала, пока он стягивал с меня одежду – не расстёгивал пуговицы, как Эдик, а нервно теребил их, некоторые отрывая с корнем, как сдирал с плеч некогда парадную блузку как ненужную тряпку, как оттягивал лифчик, больно сдавливая грудь, как стаскивал до колен юбку вместе с трусами...
Меня больше не тошнило от его спёртого запаха, не вызывала отвращения засаленная одежда, не отталкивали мозолистые грубые руки. Мне просто было всё равно. Мне хотелось домой... В тепло родных стен, на свою кухню, к аромату свежего кофе, к болтовне с Лерой, к горячему душу и тёплому халату... Просто пусть он выпустит меня отсюда живой. Остальное – мелочи. Только... Как он сам живёт в этом аду?! Неужели ему нравится... быть таким? Неужели он не понимает, насколько он отвратителен? У него, наверное, и бабы-то сто лет не было... А тут я... Господи...
Всхлипнула, чувствуя, как Гриша с остервенением трётся небритым подбородком по моей груди. На автомате попыталась оттолкнуть его, проваливаясь в истлевшую гору тряпья ещё сильнее и с ужасом понимая, что он почти навалился на меня всем весом...
Передернуло от брезгливого отвращения.
– Гриш, погоди... – я снова постаралась отпихнуть его от себя, но безрезультатно. – Гриш, послушай... Я... Я минет лучше... Слышишь? – я в панике ударила его по спине. – Я отсосу, хочешь? Только не трогай меня! – я в истерике попыталась увернуться от него, просто не воспринимая мозгом тот факт, что он может трахнуть меня по-настоящему. Лучше телескопическая ручка... Да хоть ножка от табуретки, только не он! Не он... – Ну хочешь...
– Не хочу, – его рычащий раздражённый голос сорвался возбуждённым хрипом. – После этого... твоего... не хочу... – он больно укусил меня за сосок, коленом растолкал мои стиснутые бёдра, перехватытил запястья. – Не проси... лучше... Угомонись наконец...
Глупо было надеяться. Я ему всегда нравилась, сейчас я поняла это слишком отчётливо. Нет, не потому что я такая восхитительная и сногсшибательная, а просто потому, что иначе и быть не могло – во-первых, я – женщина, к тому же ненамного младше его, а баб этого возраста в нашем доме можно пересчитать на пальцах одной руки, и те замужем. А я всегда одна, и даже редких любовников прятала под покровом ночи от дочери и соседей. Во-вторых, я же специально улыбалась ему, обращалась за помощью, флиртовала, хоть на ком-то частично оттачивая бабские навыки обольщения, уверенная в своей безнаказанности. Мне же так льстило, когда сосед хоть иногда провожал меня оценивающим взглядом, хотя он и не показывал своих намерений до недавнего момента. А в третьих – я в некотором роде мысленно допускала нечто подобное между нами, но лишь в том случае, если Гриша бросит пить, начнёт одеваться и выглядеть соответственно, попытается ухаживать за мной... Нет, в качестве постоянного партнёра он в любом случае не рассматривался, а вот в роли вечно влюблённого ухажёра, готового прийти на помощь по первому требованию – вполне сгодился бы при определённых обстоятельствах...
Почему-то обожгло странное чувство стыда – неужели Эдик испытывает нечто подобное, когда возится со мной? Ощущение превосходства и одновременно брезгливое отвращение... Нет, я нравлюсь Эдику, конечно! Но... Это не та симпатия, которая может перерасти в нормальные серьезные отношения. Я изначально понимала, что я для Эдуарда Альбертовича одна из многих, и он просто позволяет мне прикоснуться к его миру, который далёк от меня как солнце... Но позволяет же! Лишь бы не вот через такое же стойкое отторжение, которое вызывает во мне этот сосед, так отчаянно нуждающийся в сексе после невольного просмотра живого порно на улице...
А... А я... смогла бы... так? Позволить прикоснуться к себе как к чему-то прекрасному и недосягаемому...
– Гриш... – всхлипнула шёпотом, почти перестав сопротивляться, только терпеливо стиснув зубы. – Ты... Ты говорил, что ты не насильник, помнишь? Ты сам это говорил...
Ощутила, как буквально на миг он замер, словно впервые услышал мой голос. Сильнее стиснул мои запястья над головой...
– На жалость давить собралась? – в его прерывистом тоне сквозила горькая усмешка. – Не выйдет. Да и кто узнает? Может, это этот... педагог твой, – он выплюнул название профессии как что-то постыдное, – тебе одежду помял? А ты потом сама ко мне за утешением пришла... А, Люд... – Гриша выдохнул вчерашним перегаром мне в ухо. – Вполне рабочая версия...
– Подожди! Да подожди ты! – я, тяжело дыша, вывернула плечо, чтобы повернуться к нему лицом. – А если... Если я правда... сама?..
Я совсем дура... Просто сумасшедшая... Но я хочу понять...
Гриша тряхнул головой, явно не собираясь договариваться с ненормальной.
– Что сама?
– Соглашусь... – почему-то засосало под ложечкой от собственных озвученных вслух слов...
– Сбежать хочешь? – он понимающе рассмеялся, прикусывая меня за шею и пытаясь справиться с ширинкой одной рукой.
– Нет... – я обмякла окончательно, откидывая голову на кучу хлама. Паника чуть отступила, и я зачем-то уставилась в щербатый серый потолок гаража, разглядывая облупившуюся штукатурку, словно знакомясь с тем местом, где собираюсь задержаться на некоторое время. – Я... Ты же хотел меня, да, Гриш? – спросила с вызовом, пряча ломкость голоса за излишней бравадой. Почему-то замерла в ожидании ответа...
– А ты как думаешь? – он снова усмехнулся, наконец справившись со штанами и теперь пытаясь удержать мою ногу и вытащить своё колено, вклинившееся между моих бёдер. – Хвостом вертела как не каждая проститутка умеет...
Неожиданно смутилась – действительно замечал, значит...
– Гриш...
– Зубы мне заговорить пытаешься?
– Я... Я тебе нравлюсь?
– Да блять! – он дёрнулся, в сердцах опустил кулак рядом с моим лицом, но его ладонь утонула в тряпках. – Ты поговорить хочешь? Я последний раз шлюху лапал год назад, когда деньги лишние были, и вот сейчас подо мной баба голая лежит, только что из-под другого мужика выползшая, а ты спрашиваешь, нравишься ты мне или нет?
Зажмурилась, сдерживая слёзы. Эдик бы только рассмеялся на мою нелепую попытку взять ситуацию в свои руки и остаться королевой при любых обстоятельствах...
– Почему... Ты ни разу... Не попытался... по-хорошему...
Он дышал так тяжело, что, казалось, сейчас задохнётся.
– По-хорошему это как? – полный злобы голос взревел над ухом. – Замуж тебя позвать что ли? – Гриша перевёл дыхание, сдерживая ярость. – Ты какая-то совсем пропащая баба, Люд...
Он просто лёг сверху, больше не пытаясь раздвинуть залезть между моих ног. Поднял руку, неожиданно обнял меня за горло ладонью, медленно сдавил хватку, оглаживая большим пальцем шею...
Секунды капали, я почти слышала их...
– Только не целуй в губы... – прошептала наконец, прерывая молчание. – Я не выношу запах перегара...
– Даже не собирался, – Гриша резко поднял голову.
Несколько секунд смотрел мне в лицо ожесточившимся и полным презрения взглядом, в котором слишком явственно читалась животная похоть. Надо же, а у него глаза серо-голубые... И ресницы светлые, словно выгоревшие на солнце... И шрам на виске... Совсем маленький, почти незаметный... И в отросшей щетине много седых волосинок...
Он внезапно оттолкнулся от опоры за моей головой. Приподнялся на руках, чуть сдвинулся набок. Быстро расстегнул несколько пуговиц на своей рубашке, скинул её с себя, следом стянул заляпанную футболку... Усмехнулся одними губами, глядя на то, с каким недоумением распахиваются мои глаза...
– Ну сама так сама, раз согласилась, – он холодно пожал голыми плечами. – Орать будешь – заткну рот, поняла?
По телу прокатился ледяной озноб. Медленно кивнула, не сводя с него испуганных глаз...
