Текст книги "( Не) мой профессор (СИ)"
Автор книги: Виктория Анкай
Соавторы: Ана Сакру
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 24 страниц)
Вывалил стоявший уже член, быстро раскатал по нему резину, смотря мне в глаза. И задрав мне ноги, удерживая под коленками, резко толкнулся внутрь. И тут я взвыла в голос от прострелившей боли. И от разрывающей в клочья обиды, что это мой первый раз. Вот такой...
Между ног ощутимо зажгло, будто меня резанули ножом. Рыдания снова заклубились в горле, истеричными толчками стали выплескиваться наружу. Я заметалась под навалившемся сверху Андреем в попытке его спихнуть, заныла. – Блять, сука, – он резко вытащил из меня член, взглянул вниз, – Бля-ять... Еба-ать...– простонал отталкиваясь от дивана и вставая. – Че за херня, Дрон, у нее месячные что ли? – спросил Реутов, с удивлением смотря на окровавленный презик Жарова, который он с мученическим видом стягивал с члена. – Иди на хуй, – Андрей зло рыкнул на друга, выкидывая резинку прямо на пол и застегивая ширинку, – Бля, валите оба! Оба!!! – вдруг заорал на друзей, – А ты пилотку прикрой, разлеглась! – бешено зыркнул на меня. Я тут же свела вместе колени так, что они больно стукнулись друг о друга. Свернулась калачиком на диване, в шоке наблюдая за происходящим. – Эй, Андрюх, ты че? Я в жопу ее хочу! – Реутов аж побагровел от перспективы, что ему вообще ничего не достанется. – А я тебя в жопу – не хочешь?! Пиздуй! – Жаров толкнул друга в грудь, еще раз, оттесняя к двери. – Эй, ты охерел?! – Стас тут же набычился, тоже ударив его по рукам, – Совсем уже чердак потек, да?! – Пацаны, стопэ, – вмешался Кам, встревая между ними, – Стас, хер забей, пошли! Пошли – пошли! И, крепко обняв Реутова за плечи, потянул его ко входу. – Ты попутал, понял?! – рыкнул Стас, тяжело смотря исподлобья, когда уже стоял в дверях, – Из-за шмары этой... – Вали уже, – отозвался Жаров и показал лучшему другу третий палец. Кам захлопнул дверь, отпихивая Реутова дальше в коридор. Мы с Андреем остались одни.
29. Люда
– Отпусти! Сука... Отпусти! – я вырывалась из последних сил, пока Гриша тащил меня по лестнице, готовая перегрызть ему горло при первой возможности. – Там моя дочь... Да отстань! Ублюдок... Ненавижууу... – снова завыла в голос, задыхаясь от бессилия и заливаясь слезами, чувствуя, как этот мудак безжалостно выкручивает мне запястья, едва не ломая руки.
– Да заткнись уже... Дура...
Гриша рывком подтащил меня по последним ступенькам, практически волоча по полу. Прокатил задницей по грязной облупившейся напольной плитке... Зачем-то толкнул дверь в свою квартиру, и она сразу распахнулась...
– Ты... – у меня от ужаса зашумело в ушах, боль отступила на второй план. Рванула руки из его хватки, цепляясь коленками за придверный коврик. – Я больше не пойду туда! Ни за что! Отпусти меня! Ты просто тварь... Алкаш...
– Пошла, блядище... – Гриша со злостью подтолкнул меня коленом, заталкивая в тёмный вонючий коридор...
Это ад. Всё, что произошло за последние полчаса – это настоящий ад. Другое измерение, параллельная вселенная, и я зачем-то провалилась сюда...
Я должна быть там, с дочерью! Я должна вернуть её! Должна поговорить, объяснить, заставить выслушать... Это всё... Это просто не может происходить на самом деле! Эдик и моя дочь... Как?! Когда?! Нет, я не хочу знать... Он же старше её на столько лет... Ладно она – дурочка совсем, но он?! Как он мог...
– Да стой, я сказал! – Гриша в раздражённой ярости швырнул меня к стене, не позволяя съехать на грязный пол крошечной тесной прихожей. Прижал локтём горло, другой рукой потянулся к выключателю...
Вспыхнула тусклая засаленная лампочка под потолком, освещая истлевшие обои и кучу старого хлама на вешалке, запавшие мне в память с прошлого раза. В замке на два оборота громко повернулся ключ...
Реальность навалилась вязкой тишиной, прерываемой лишь надсадным дыханием запыхавшегося тащить меня соседа, спёртым воздухом грязи и перегара, мутного освещения в сковывающем пространстве, вызывающем ощущение замурованности от внешнего мира. Ад...
– Гриш, отпусти пожалуйста... – бессвязно захрипела сквозь беззвучный плач, пытаясь отодрать его провонявшую бензином и чем-то прогорклым руку от своего лица. – Мне надо к дочери...
Гриша стиснул зубы, надавливая локтём на шею и поднимая мой подбородок выше. Несколько секунд молча разглядывал моё зарёванное лицо.
– Остыньте обе, потом поговорите, – он зло сплюнул в сторону, встряхнул меня как мешок. – Иди давай... – он развернул меня спиной и толкнул дальше по коридору.
Сделала пару шагов на негнущихся ногах, принципиально игнорируя вход в комнату и двигаясь в сторону кухни. Зажала рот рукой, ощущая усилившийся кисловатый запах перегара...
И всё-таки здесь было несоизмеримо легче – тут было мутное маленькое окно, за которым светили огни фонарей и чужих квартир, давая призрачную надежду на то, что выход из этого кошмара совсем рядом...
– Сядь! – Гриша за шкирку швырнул меня на колченогую табуретку. – Давай чаю поставлю, – он с ворчливым вздохом прошёл вперёд, потянулся к заляпанному чайнику...
Идея пришла молниеносно. Точнее, я даже не успела осознать, что именно делаю, и хоть на секунду задуматься об этом...
Сама не веря, тихо поднялась на ноги. Схватила с подоконника одну из десятка покрытых пылью бутылок, размахнулась... В глазах двоилось. Почему-то в этот момент испугалась сама, зажмурилась, чувствуя, как веки разъедает солью... Со всей дури ударила стоявшего спиной соседа по затылку...
Бутылка с отвратительным звонким хрустом треснула пополам, оставив у меня в кулаке только горлышко. Но и оно выскользнуло из ослабевших пальцев... Осколки долетели до столешницы...
Зажала рот ладонями, сдерживая животный крик, с ужасом и недоверием глядя на то, как Гриша, покачнувшись, грузно и медленно, будто в замедленной съёмке, оседает на пол...
Несколько секунд я тупо стояла, ожидая чёрт знает чего – что небо сейчас рухнет мне на голову, что под ногами разверзнется пол и поглотит меня в бездну, что прямо сейчас откуда-то появятся соседи с криками "попалась", что сам Гриша вот-вот встанет, улыбнётся и скажет, что пошутил...
Почему-то фокус восприятия будто сместился – мне внезапно перестало казаться, что ссоры с дочерью, поступки Эдика и вообще что-либо в этом мире так уж важны, как я видела их ещё несколько минут назад. Боже мой, какая же это всё ерунда по факту... С Лерой можно помириться, с Эдуардом Альбертовичем прервать любые контакты, да всё можно, пока мы живы!
Только вернуть человеку саму жизнь уже нельзя...
Тошнота подступила к горлу, и я, прижав пальцы ко рту, метнулась было к раковине, но... Не смогла переступить через лежащего на полу человека. Затряслась крупной дрожью, сорвалась в первую попавшуюся дверь рядом с кухней...
Ванная. Клетка метр на метр, где нет даже раковины, ибо она бы просто не влезла сюда.
Схватилась руками за края облупленной квадратной ванны, опустошая желудок, чувствуя, как от накатывающей слабости уходят последние силы и кружится голова...
Умыла лицо. Подняла голову, натыкаясь собственным воспалённым взглядом на своё отражение в куске древнего зеркала, забрызганного советской краской...
Я... Я убила человека?!
Господи...
Я не хотела...
Отступила назад, схватилась рукой за стену, ощущая, как меня снова мутит, а окружающий мир расплывается и теряет очертания...
Меня посадят, да?! Но я... Я просто защищалась! Он меня... сюда... сам... А я... Я не хотела...
А ведь мы с ним... Ещё совсем недавно... И я ему нравилась... А ещё у него необычные глаза... Были... Красивые... И добрые... Наверное...
Боже мой...
Снова выскочила на кухню, слепо надеясь на то, что Гриша сменил положение или перевернулся на бок...
Но в поле зрения вместо этого попала красная крошечная лужица, образовавшаяся под Гришиной головой...
Это конец, да?!
С трудом отвернулась от лежавшего посередине кухни человека. Давясь рыданиями, сползла по стенке на пол, села на корточки...
Надо вызвать скорую, да?! И полицию...
Обречённо покосилась на тело. Снова заскулила, обливаясь слезами... Как побитая собака поползла на четвереньках прочь из этой проклятой кухни...
Внезапно застыла, ошарашенная другой мыслью, чёрт знает откуда возникшей в голове – может, он всё-таки ещё жив?! Просто отключился... Так ведь бывает, наверное...
От этого запоздалого озарения стало в разы легче. Я ухватилась за эту идею как за единственный возможный вариант развития событий. Развернулась обратно, неуверенно выглянула из-за стены...
Гриша лежал в той же позе, закрыв глаза. Как никогда захотелось, чтобы он их сейчас открыл... Они у него правда красивые... Тёплые...
– Г-гриш... – позвала тихонько, делая робкий шаг коленкой и заползая обратно на кухню. – Гришааа...
Что в таких случаях надо делать? Померить пульс? Это значит – дотронуться до него...
А если он уже...
Съежилась. Подползла ближе, затаив дыхание... Не давая себе возможности передумать, аккуратно коснулась его руки...
Если до этого момента у меня и были подспудные надежды на то, что Гриша просто притворяется, то сейчас они рассеялись – его кисть оказалась холодной и сухой, какой-то расслабленной...
Преодолевая страх и отвращение, прижала пальцы к запястью, лихорадочно вспоминая, как правильно расположить руку и куда нажимать...
Насторожилась, услышав слабый удар артерии. Сердце сжалось и пустилось в галоп, разрывая грудную клетку. Показалось?
Чуть сдвинула пальцы, снова надавила...
Не показалось – ровные толчки пульса ощущались отчётливо. Жив...
Выдохнула, почему-то заливаясь слезами ещё горше...
Покосилась на уже застывшие капли крови, медленно отползла назад. Поднялась на ноги, оглянулась ещё раз... Не раздумывая больше ни секунды поспешила к входной двери...
Притормозила в коридоре. Так, моя сумка...
Вот она, прямо под ногами.
Машинально расстегнула молнию, выхватила телефон...
Лера, Господи! Прежде всего надо позвонить ей, потом сразу вызвать скорую...
Торопливо смахнула с экрана предупреждение о минимальной зарядке, с отвращением вышла из последних сообщений, игнорируя недосмотренный ролик со своим участием. Тяжело дыша от волнения, набрала номер дочери, одновременно без сожалений дёрнула ручку входной двери...
Лера буквально сразу скинула мой вызов.
Чёртова дверь оказалась заперта...
Нажала кнопку автодозвона, прижала телефон плечом к уху, лихорадочно шаря глазами по грудам старых вещей и древней рухляди, когда-то бывшей мебелью – куда Гриша мог деть ключи?!
Раздражение, граничащее с паникой, тонкой струной завибрировало внутри...
Дочь снова сбросила звонок. Ещё раз... И ещё...
Мобильник жалобно пиликнул, оповещая о последних процентах батареи. Да что за издевательство, чёрт побери?! За что, спрашивается?! Почемуууу...
Злость и подогреваемый нетерпением страх заволокли разум и любые эмоции. В отчаянии скинула с массивного поцарапанного комода какой-то хлам в поиске ключа, пнула заношенные Гришины кроссовки... Наклонилась, приподнимая висевшие на вешалке старые куртки и фуфайки, запорошенные пылью, в надежде отыскать брелок на обувной тумбе...
Да где же он?!
Зажатый в ладони телефон снова мелодично напомнил о том, что скоро он выключится.
Да что мне делать-то, блять?!
Остановилась. Замерла в центре коридора, пытаясь мыслить здраво и адекватно – даже если мобильник вырубится, мне просто нужно найти ключ, и тогда я смогу подняться к себе, зарядить гаджет и снова набрать дочь и вызвать скорую. Паниковать смысла нет. Правда ведь?!
Да где же чёртов брелок...
Машинально снова набрала Леру, с омерзением обыскивая Гришину фуфайку. Заглянула под стоптанную циновку у двери, пошарила над дверной коробкой...
Внезапно вызов оборвался, и противный механический голос оповестил о том, что абонент не может ответить на звонок, предлагая перезвонить позднее. Под ложечкой неприятно засосало, в груди похолодело – она же... она же не заблокировала меня, правда?!
Да мать вашу! Возможно, она уже вернулась домой, ждёт меня, чтобы поговорить... А я тут...
Набрала ещё раз номер дочери. Снова услышала в ответ что-то о том, что абонент занят и не может принять мой вызов...
Ладони затряслись. Коленки тоже. Она... Она всё-таки сделала это! Дурочка... Боже мой, какая же она дурочка... Девочка моя родная...
Слёзы потекли по щекам, и я размазала их по лицу, яростно продолжая поиски ключей – дотянулась до кособокой полки под самым потолком, наощупь провела ладонью по крыше шкафа, потрясла Гришину обувь...
Что же мне делать?! Ну что?..
Очередная тупейшая мысль взорвалась в голове – позвонить матери... Что я ей скажу? Что внучка пропала, а я заперта в чужой квартире на пару этажей ниже? Бред. И всё же...
Мама тоже скинула мой вызов. Да что вообще происходит?! Сговорились они все что ли?!
Один процент зарядки как назло!
Не имея времени подумать, быстро наклепала сообщение: "Мам, мы с Лерой поссорились, я не могу до неё дозвониться, попробуй ты", отправила. Выдохнула от наступившего облегчения – бабушка точно не оставит в беде любимую внучку...
Так, ключи. Может, на кухне?
Чёрт, ещё же в скорую надо позвонить...
И без того охваченное слепым отчаянием сердце болезненно закололо, отдаваясь в бок и под лопатку – я слишком устала за этот грёбаный день. Я просто не способна думать как нормальный человек. Я хочу домой...
Почему-то на цыпочках прошла по коридору, заглянула в кухню. Быстро отвела взгляд от Гриши, так и лежащего в той же позе между столом и раковиной... Виновато прикусила губу – нужно было сначала в больницу позвонить, а потом уже свои проблемы пробовать решать, да.
Торопливо нажала несколько кнопок, набирая скорую. Не успела буквально одну цифру...
Телефон резко моргнул. Эран внезапно стал серым, тут же почернел, погас, за одну секунду превращаясь из средства спасения в абсолютно бесполезную вещь...
Нет. Нет-нет-нет. Неееет...
Стиснула зубы, сдерживая полный бессильной ярости рык. Так! Тихо. Спокойно. Возможно, у Гриши тоже есть зарядник, и его тоже просто нужно найти. Все проблемы решаемы, надо только подумать и попытаться найти выход из сложившейся ситуации...
Ещё раз обыскала места в зоне видимости, куда мог закатиться брелок. Ладно, даже если допустить, что Гриша сунул его в карман, то должен же быть запасной ключ, разве нет?! У всех нормальных людей есть запасные ключи в прихожей...
Кинулась к комоду, принялась дёргать ящики, всё сильнее погружаясь в отчаяние – горы проводов, ржавых инструментов, каких-то батареек, рыболовных крючков и лесок, гвоздей и шурупов, и всё это пропитано чем-то сальным и липким с тонной пыли и грязи...
Да Господи Боже мой!
Захлопнула ящики. Плюхнулась прямо на пол у комода, в очередной раз дав волю слезам...
Зарядник. Надо попробовать найти хотя бы его! Тогда я смогу позвонить куда угодно, и меня выпустят из этого кошмара...
Здесь его точно нет. На кухне, кажется, он мне тоже на глаза не попадался. Значит, остаётся комната и спальня...
Ладно, попробую.
Торопливо поднялась на ноги. Толкнула чуть дальше приоткрытую комнатную дверь, когда-то явно покрашенную белой краской... Робко вошла, осматриваясь по сторонам...
Ничего особенного – допотопная совдеповская полированная стенка у стены, даже какие-то древние книги на полках с засаленными корешками и нечитаемыми названиями...
Шагнула ближе, ради интереса вытащила пару книг – что-то из Дюма, тут же сборник стихов русских поэтов девятнадцатого века, сочинения Ленина, допотопный учебник по истории Бог знает какого года года издания, что-то из фантастики двадцатого века... Горько усмехнулась – да у него тут целая библиотека, по-любому доставшаяся ему от старых жильцов квартиры. Интересно, он хоть одну из этих книг хоть раз в жизни открывал? Впрочем, может и открывал, но явно очень давно, судя по слою жирной пыли, покрывающей обложки.
Поставила книги на место, брезгливо отряхнула руки. Покосилась на промятый диван, застеленный выцветшим засиженным покрывалом, на оконную тюль, как решето прожжённую окурками от сигарет, оглядела затоптанный уличной обувью ковёр под ногами... Даже тут на каждом шагу валялись какие-то инструменты, у стен стояли аккумуляторы, старые удочки, повсюду гнездились горы барахла, непременно разбавленные рядами бутылок и заросших грязью тарелок... Чёрт побери, я всё могу понять, но нахрена пустую тару складировать? Можно же собрать в пакет и выкинуть! Впрочем, не моё дело, да...
Зарядник нашёлся болтающимся прямо из розетки сбоку от дивана. Только...
Он был совсем не таким, какой требовался мне – разъём оказался более широким и совершенно другой формы...
Истерично всхлипнула. Машинально плюхнулась на диванную подушку, чувствуя, как паника уже не на шутку щемит сердце и путает сознание, грозя снова столкнуть меня истерику...
Не сейчас.
Выход есть всегда. Просто нужно подумать...
Мне не хотелось возвращаться на кухню и видеть тело на полу. Но, скорее всего, ключ в кармане у Гриши, и мне всё равно придётся его обыскать... И чем быстрее, тем лучше.
Зашагала прочь из комнаты. Растёрла слёзы по щекам, тихо поскуливая от отвращения к самой себе, вынуждая себя опять подойти к лежащему без сознания соседу...
Присела рядом с ним на корточки. Почему-то совесть не позволила засунуть руку в карман прежде, чем убедиться в том, что он ещё живой...
Пульс прощупывался так же хорошо. Кажется, я даже различила мерное посапывание, с жадностью наблюдая за тем, как поднимается и опускается Гришина грудная клетка...
Есть. Жив.
Выдохнула.
Ненавидя себя в этот момент, принялась щупать карманы... Потом и вовсе залезла в один из них, потом в другой, перебирая пальцами мелкий мусор и рассыпавшийся сухой табак...
Где?! Где ключи?!
Вместо брелка достала телефон, пачку сигарет без фильтра и коробок спичек. Гриша же не обидится, если я покурю, правда?
Отошла на пару шагов назад. Морщась от отвращения, сунула в рот горьковатый кончик сигареты, чиркнула спичкой, прикурила...
Господи, как это вообще можно вдыхать...
Примитивный андроид оказался запаролен. Ну я этого и ожидала, да.
Закашлялась от непривычного едкого дыма, упорно делая ещё одну затяжку, сожалея о том, что крепости этих дурацких сигарет не хватит на то, чтобы просто отключить сознание и выпасть из этой чудовищной реальности. Застыла на миг, бросая взгляд на опустошённую на две трети бутылку водки, стоявшую на столешнице возле холодильника...
Н-нет. Я ещё не достигла такой степени отчаяния. Я пока в состоянии искать пути решения этой дурацкой ситуации. Я никогда не опущусь до такого...
30. Люда
Никогда не говори никогда. Я всегда знала эту простую истину, но почему-то до этого вечера не задумывалась над её сутью...
Я потеряла счёт времени. Преодолев какой-то внутренний барьер стыда и унижения, я всё-таки пробовала долбить кулаками в двери с этой стороны и звать на помощь в надежде привлечь кого-то из соседей, но это оказалось бесполезно – все давно привыкли к тому, что Гриша бухает, и что там у него за шум – никому не было интересно. Возможно, меня даже не слышали – уже вечер, все сидят по своим квартирам, мимо никто не ходит...
А может, это даже к лучшему? Что обо мне подумали бы знакомые люди, увидев, что я снюхалась с соседом-алкашом? Да ещё и ударила его бутылкой... У матери бы точно сердечный приступ случился. А Лерка бы презрительно скривила губы и закатила глаза, демонстрируя, как ей стыдно за меня в очередной раз...
Мысли о дочери крыли удушающим саваном – чувство вины и раскаяния, злость и на неё, и на себя, бешеная ярость на саму ситуацию, отчаянная накрученная ненависть к Эдику... Она же совсем ребёнок! Как у него только рука поднялась... И не только рука... Боже мой...
В очередной раз закрыла глаза, предаваясь бессильным рыданиям и самобичеванию. Трясясь крупной дрожью, отошла от двери. Вернулась в кухню, прикурила ещё одну сигарету, снова потеребила за плечо Гришу, надеясь уловить хоть какие-то проблески сознания... Рыдая в голос, отодвинулась от него, влезла на табуретку, поджала коленки, чувствуя, как какой-то чудовищный холод сковывает разум и душу...
Колотило изнутри. Так, что стучали зубы. Трясло от ужаса всего произошедшего за сегодняшний день, от страха за дочь и неизвестности, от собственной беспомощности и отчаяния, от обиды на всех и каждого, в том числе на себя саму... А ещё на Гришу, который лежал уже столько времени неподвижно и даже не думал приходить в себя...
Он умрёт, да?! А меня посадят за убийство... Мать от меня откажется окончательно, дочь тоже...
Мне нужно согреться. Гриша же чай предлагал, а я его едва не убила...
Громко всхлипнула, снова бросая взгляд на водку...
Неожиданно для самой себя горько рассмеялась – может, я просто схожу с ума? Алкаш-сосед, читающий книги, профессор философии, трахающий мою дочь, видео с моим участием на просторах интернета, я – убийца... Наверное, это немного ненормально, да?
У меня больше нет сил. Я не хочу...
Истерично рассмеялась ещё громче, закрывая зарёванное лицо ладонями и позволяя панике и отчаянию завладеть сознанием. Решительно потянулась к бутылке... Не дав себе времени подумать, открутила крышку, сделала большой глоток, чувствуя, как обжигающий алкоголь дерёт горло и вяжет рот... Содрогнулась, дыша часто и глубоко... Затянулась окурком, всё ещё тлеющим между пальцев... Почти сразу сделала второй глоток...
Кухня чуть покачнулась. В животе стало тепло-тепло... Даже радостно...
Может, не так это и плохо – быть алкоголиком? Вон насколько легче сразу...
Третий глоток я почти не почувствовала, сползая со стула на пол – слишком кружилась голова. Четвёртый и последующие делала уже лёжа, отвернувшись от Гриши и время от времени концентрируя бессвязный пустой взгляд на грязных плинтусах, покрытых бесконечными слоями масляной краски...
Сознание медленно уплывало.
Дробились на части отдельные фрагменты прожитого дня, сливались воедино картинки встреч с дочерью... Перед внутренним взором то и дело вспыхивало красивое одухотворённое лицо Эдуарда Альбертовича, его полные одобрения и снисходительного восхищения глаза... Гришу с его запахом перегара и так некстати колючим жёстким взглядом я избегала даже там, в этом странном, то и дело прерывающемся сне. Он здесь лишний... Если бы не он...
Иногда я с трудом приподнимала воспалённые от солёных слёз веки. Как сквозь вату вспоминала о том, что сейчас сосед лежит рядом со мной, что мне надо убедиться в том, что он всё ещё дышит... Но я не находила сил даже на то, чтобы перевернуться на другой бок. Только делала очередной глоток и снова закрывала глаза, чтобы окунуться в череду навязчивых образов и чужих ощущений, проваливаясь в свой мир...
Я гнала прочь вероятность того, что нахожусь в одном помещении с остывающим телом – моя психика защищалась от этого как могла. И я была как-то даже благодарна ей за это, иначе я просто сошла бы с ума...
Очередной всплеск просветления, резь в глазах от тусклого кухонного света...
Снова спасительная темнота и призрачные образы, на которые я уже даже перестала реагировать...
Опять момент, где есть чёртов коричневый плинтус и отголоски реальности, на этот раз намного короче по времени...
Вновь обрывки картинок неудобного стола в полутёмном кабинете...
... – Это, блять, что за нахуй?! Какого хуя... – почему-то вместо приятного шёпота Эдика или Саши в сознание вклинился хриплый злой голос Гриши... – Да ты охуела что ли?! Дай сюда... – кто-то грубо дёрнул меня за руку, вырывая из пальцев какой-то предмет...
От этого резкого движения тошнота, копившаяся в груди, подступила к самому горлу. Кажется, я ощущала ее вовсе не во сне, а в дурацкой реальности...
Резко распахнула глаза, невесть откуда находя в себе силы подчиниться инстинкту и повернуть голову вниз, прежде чем меня вывернуло наизнанку...
Смачный удар под дых – чьи-то руки безжалостно перехватили меня поперёк живота, дёрнули куда-то вверх, заставляя подняться на четвереньки...
– Да стой ты! – кажется, опять голос Гриши... И чего он злится...
Руки и ноги разъезжались по сторонам, и я только нелепо перебирала ими по скользкому полу...
– Ты, блять, сколько выпила, идиотка непуганая?
Это ко мне вопрос?
Почему-то глупо улыбнулась. В следующий момент расхохоталась, но тут же поперхнулась, снова выблевывая желчь...
– С-сука... Ты посмотри, во что ты кухню превратила...
Он что, правда жив, да? И даже очнулся...
– Г-гриш... – я снова скривилась в очередном рвотном позыве, откашлялась, отплёвываясь. Глупо захихикала, гляда на то, как мои грязные волосы мотыляются по полу... – Я так рада тебя видеть... Ты бы знал... Я думала, ты... – очередной кашель со слюнями... – Думала, ты умрёшь...
– Охуеть просто, – голос соседа сочился ядовитой вспыльчивой яростью. – Нахуя нажралась-то так?! Тоже сдохнуть решила?
– С-страшно было...
Снова маты над головой...
Поднятые с пола волосы болезненно стянулись на затылке... Не мной почему-то поднятые...
– Не н-надо, Г-риш... Они г-грязные...
– Кто?
Не успела ответить, снова содрогаясь от булькающей рвоты...
– Да блять... Заебала уже!
На этот раз его руки больно перехватили меня подмышки, оторвали от скользкого полопавшегося линолеума, куда-то поволокли...
– Пусти... – я слабо трепыхнулась, жмурясь и из последних сил борясь с тошнотой. – Дай полежать спокойно...
– Если ты не заткнёшься, я соберу весь самогон в доме и залью тебе в глотку.
Угроза подействовала.
Обмякла в чужих руках, мечтая ещё разочек проблеваться и закрыть наконец глаза...
– Лезь! – Гриша снова приподнял меня куда-то, тут же опустил, напрягаясь от тяжести...
Не кровать. Жаль... Я бы сейчас согласилась даже на вонючий продавленный диван...
– Не спи, эй! – кто-то снова затряс меня за плечо...
Я не сразу поняла, что за шум внезапно раздался вокруг – монотонный, противный, шелестящий... Лишь когда холодные капли воды обрушились на голову, шею, руки, спину, я истошно завопила и распахнула глаза, в которые тут же ударила ледяная струя, перекрывая возможность не только видеть, но и дышать...
Одежда мгновенно промокла насквозь, волосы тоже. Наверное, у меня до этого была температура, ибо сейчас горячая кожа едва не слезала заживо от этого пронизывающего до костей холода, зубы затряслись друг об друга, дыхание перехватило полностью, и я только беспомощно открывала рот, не в силах сделать даже крошечный вдох...
Наглоталась воды, закашлялась...
Чувствовала, как Гриша пытается расстегнуть юбку, как с размаху рвёт по сторонам блузку, чтобы не возиться с пуговицами, как безжалостно вертит меня по сторонам, сдирая остальную одежду...
Мне было всё равно. Собственные слёзы, струящиеся по щекам, теперь казались обжигающе-горячими, сердце билось так, будто я бежала стометровку. Всё вокруг расплывалось из-за бьющих в лицо капель, Гриша тоже казался просто чёрным зловещим силуэтом сквозь толщу воды.
Сжалась в комок, ютясь к такой же холодной стене, крашеной синей краской, царапаясь о торчащие зачем-то повсюду ржавые с потёками железки и болты...
– Х-холодно... Гриш, холодно... П-пожалуйста...
– На! – он пихнул мне в руки какой-то тюбик. – Волосы помой, и хватит с тебя. Полегчало хоть?
Энергично закивала головой, послушно выдавливая дрожащей рукой себе на ладонь так называемый шампунь. Быстро растерла его по голове, чувствуя, как он тут же сам смывается и пеной стекает по телу под непрекращающимся напором из душевой лейки...
– Я... Я всё... – губы занемели от холода, пальцы тоже. Слова давались с трудом и только на выдохе, чувствительность кожи стала притупляться, и теперь вместо озноба ощущалась режущая боль по всему телу...
Гришин силуэт чуть сместился в сторону. В ту же секунду ледяной дождь прекратился...
– Погоди, полотенце поищу...
Послушно застыла на месте, обнимая себя за плечи и стуча зубами, терпеливо дожидаясь, пока он вернётся.
Протрезвела?! Определённо, хоть и голова до сих пор кружится. Но хотя бы уже не так сильно тошнит...
– На! – Гриша протянул мне застиранное банное полотенце с бахромой по краям – тоже наверняка хранилось тут с прошлого столетия... Хорошо хоть более-менее чистое, и на том спасибо.
Попыталась вытереться, перекидывая мокрые волосы то на одну сторону, то на другую...
Гриша выматерился сквозь зубы, глядя на мои неуклюжие действия. Швырнул мне ещё одно полотенце, своё по-видимому...
– Закрути на голове и не мучайся. Вылезай уже, сейчас дам что-нибудь надеть... – он снова вышел...
Вернулся через полминуты, протянул мне чистую тёмную футболку.
– Она дырявая, но других нет, – он нахмурил брови, наблюдая за тем, как я нетерпеливо расправляю вещь в руках и торопливо продеваю голову, чтобы побыстрее одеться и согреться.
– П-пойдёт, – я даже нашла в себе силы благодарно улыбнуться, одёргивая длинный трикотажный подол и хватась за край ванны, чтобы не упасть от слабости и головокружения. – Я тебя испачкала, Гриш...
– Знаю, – он равнодушно кивнул, стягивая через голову майку и закидывая её под ванну. – Ты бы кухню видела... Мне полночи убирать теперь за тобой, – он смерил меня недовольным презрительным взглядом. – Чего не ушла-то, кстати?
Сглотнула слюну, опуская голову.
– Ключ не смогла найти...
Гриша на миг вопросительно поднял бровь, тут же понимающе кивнул.
– Аааа... Иди ложись. Чаю прогреть? Тебе бы надо сейчас...
– Я домой хочу, Гриш... И у меня телефон разрядился, мне нужно дочери позвонить... – голова снова закружилась, и я прикрыла глаза.
– Тьфу...
Он подхватил меня за талию, повёл по коридору. Даже не стала сопротивляться, опираясь на его руку и с трудом волоча ноги...
– Давай, – Гриша включил одной рукой свет в крошечной спальне, подвёл меня к одноместной тахте, застеленной каким-то серым бельём. – Сама понимаешь, я к твоему визиту как-то не готовился, так что чем богаты... – он равнодушно пожал плечами, скидывая меня на так называемую кровать. – Можешь телевизор пока включить что ли, – он пихнул мне в руки большой пульт от старого огромного телека, занимающего половину стола напротив. – Сейчас принесу чаю и посмотрю, что там у меня от похмелья есть... – он развернулся, вышел из комнаты, оставляя меня растерянно сидеть на смятом одеяле...
Снова замутило – чужая постель, пропахшая мужским потом, какая-то личная одежда на спинке стула, открытый шкаф, где на полках творится настоящий хаос... Так и не смогла заставить себя лечь. Просто сидела, пытаясь осознать происходящее...
Гриша вернулся через пару минут. Сначала молча протянул мне гранёный стакан с водой и пару каких-то капсул, которые я, не задавая лишних вопросов, выпила. Потом поставил на табуретку, служившую ему прикроватной тумбочкой, чашку с отколотым краем, из которой поднимался густой чайный пар... Так же молча развернулся и ушёл, снова оставляя меня одну...
Чай. Горячий...
Зажмурилась от удовольствия, делая несколько обжигающих глотков и ощущая почти счастье в этот момент...
