Текст книги "( Не) мой профессор (СИ)"

Автор книги: Виктория Анкай

Соавторы: Ана Сакру
сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 24 страниц)

40. Лера

Я понимала, что это полный бред и тлетворное влияние маминых раболепных жертвенных привычек, но на домашнюю помолвку хотелось накрыть стол самой. Андрей только у виска покрутил, предлагая заказать все готовое в ресторане, раз уж пицца и суши меня не устраивают. Да и вообще всех больше будет интересовать количество алкоголя, чем разнообразие закусок, но я наотрез от готовой еды отказалась.

Нет, у меня будет настоящий праздничный банкет. Почти как на Новый год. Мне почему-то казалось, что так все вопросы о том, кто тут настоящая хозяйка, отпадут сами собой. Дура...!!! На лепке крохотных равиолей в первом часу ночи я уже натурально расплакалась, проклиная себя и мать с ее наставлениями, какой должна быть настоящая женщина. А Андрей совсем не помогал, далдоня как заведенный, что он же говорил, и лучше бы в попу наконец дала. Он тогда все сам налепит, он обещает! И даже сварит морс и состряпает рыбный пирог. С криком прогнала его обратно в спальню, запустив в наглую рожу пультом.

– Но ты подумай, Лерка, над моим предложением! М-м-м, заманчиво, нет?! – похабным тоном пропел Жаров из спальни и преспокойно вырубился себе до самого утра, пока я продолжала бороться с неподдающимися деликатесами. Сволочь... Какая он иногда сволочь все-таки... Вот назло никогда не дам! К тому же я была уверена, что рыбный пирог он печь не умеет. Еще и врет! Вообще меня часто раздражал подход Андрея к решению любых проблем. Для этих проблем будто вообще не было. "Не парься" – был его любимый ответ. На что будем жить? Не парься, как только кончатся деньги, я помирюсь с отцом и пойду к нему работать. Но пока в чемодане в кладовке еще есть наличка, то зачем напрягаться раньше времени. Надо наготовить на двадцать человек? Не парься, все закажем или пусть ходят голодные, зачем ты тратишь силы на это? Лучше пошли фильм посмотрим и хорошенько потрахаемся. И так во всем. Меня это бесило. Потому что сама я... Черт, я наверно хотела бы так же. Живя с матерью, я даже была уверена, что я такая же! Но оказалось, что нет. И без постоянной опеки и назойливого маминого контроля, я похоже копировала многие ее черты. Всю жизнь мы с ней жили иначе, переживая по любой мелочи, особенно из-за денег, и теперь я не могла так просто перекроить себя. Да и в конце концов кто-то же из нас должен же о чем-то париться? Обиженная на весь свет, в третьем часу ночи уснула на диване в кухне -гостиной, теша себя глупыми фантазиями, как шикарно будет выглядеть заставленный разнообразными угощениями стол. Заставленный в последний раз в моей жизни, потому что хрен я больше подпишусь на эту каторгу. Тем более, что Андрею плевать...А проснулась уже в спальне в десятом часу утра. Оказывается Андрей перенес меня в кровать, а я так крепко вырубилась, что даже не заметила. С трудом разомкнула веки, чувствуя, как Жаров, шумно дыша, пристраивается сзади и стягивает с меня трусы. – Доброе утро, ебаная Золушка, как там колени, от гороха не болят? – насмешливо фыркнул мне в ухо, подталкивая, чтобы перекатилась и встала на четвереньки. Придурок... Замычала возмущенно что-то невразумительное, послушно принимая нужную позу и выгибаясь в пояснице. Охнула в подушку, чувствуя, как член толкается во влажную, расслабленную спросонья глубину. По телу тут же прокатилось приятное онемение, между ног запекло, заставляя жадно подаваться навстречу. Нет, я конечно злилась до сих пор, но как было хорошо... Позавтракав, Андрей свалил из дома. Поехал в магазин за алкашкой, а потом намеревался лично подобрать парочку своих приятелей. Я принялась за уборку, с тоской вспоминая, что клининг Андрей тоже предлагал вызвать. Боже... Почему я отказывалась?! Больше никогда... Самой первой, за пару часов до остальных, к нам в гости прискакала Ника Баева. Специально, чтобы помочь мне с сервировкой и нарезкой, а еще накрасить. Она заканчивала курсы макияжа от нечего делать и выходило, надо сказать, у нее вполне терпимо. Чтобы скучно не было, открыли первую бутылку вина, пока возились на кухне. Чокнулись бокалами и сделали по глотку. – Бля, я не верю, Конева, это какой-то треш, ты и Жаров...– вдруг выпалила Ника так запальчиво, будто больше не могла держать эти слова в себе. Впилась в меня до ненормального любопытным взглядом. А я мысленно застонала, понимая, что вот он – первый допрос. Но зато отличный повод потренироваться на простодушной Баевой перед предстоящим вечером. С остальными будет гораздо сложнее. С такими как Регина например, которая с Жаровым трахалась периодически еще пару недель назад и была уверена, что он – чуть ли не парень ее... Специально старалась не думать про Кама с Реутовым. От мысли, что они придут, тело непроизвольно цепенело и кожу покрывала липкая испарина... Но Андрей прав, деваться некуда, да? Все равно рано или поздно встретимся в нашей большой деревне. Лучше уж на своей территории. Не торопясь удовлетворить любопытство Баевой, залпом осушила бокал. По кровотоку тут же заструилось туманящее тепло. Хм-м-м... Может надраться, а? А что, отличная мысль. Тем более, уж кто-кто, а Жаров точно мне нотаций по этому поводу читать не будет.

– Так и как у вас вообще завертелось? Когда?! – Ника так была возбуждена, задавая вопросы, что непроизвольно схватила меня за руку, и я чуть не облилась вином. Шикнула на нее, отодвигаясь, отвела глаза, закусив губу. Не то, чтобы мне сложно было врать, но в нашей официальной версии с Андреем настолько все не сходилось... – Да, мы...Давно... Ну знаешь, встречались иногда, – неопределенно передернула плечами, – Но скрывали. Андрей не хотел, чтобы кто-то знал, я тоже. А с матерью поругалась, наткнулась тогда на него в клубе, он предложил пожить у него, и... Вот, – беспомощно развела руками, заканчивая свой сумбурный рассказ. Баева нахмурилась, явно пытаясь в своей не очень умной голове сопоставить факты. – Так он с тобой Регинке что ли изменял?– ее тонкие брови полезли вверх. – А они разве встречались?! – мгновенно ощерилась я. – Ну как бы... – Он ее как бы трахал, когда придется, и все. – Так и тебя, получается, – бесхитростно выдала Баева, вызывая у меня жгучее желание запустить в нее бокалом. Но вместо этого я поджала губы и налила нам еще, а затем подвинула поближе тарелку с сырной нарезкой. Молча чокнулись. Я принялась жевать, думая, что может зря я наплела про то, что между мной и Андреем было что-то до клуба. Но ведь тогда возникли бы неудобные вопросы, почему Андрей меня к себе жить потащил, да? Боже, как это все тяжело... – И что? Вот прямо реально заявление подали? Или Жаров прикалывается как обычно? – Ника снова стала засыпать меня вопросами. – Да, вот так. Не знаю, просто захотелось и все. Прикинь, у меня ведь даже паспорта с собой не было, – я невольно улыбнулась, вспоминая тот день и свои ощущения, – Я же из дома в чем была, в том и ушла. Нашли с Андреем копию на почте, распечатали, там в ЗАГСе он наплел с три короба, ну ты знаешь Жарова, – сказав это, я сама удивилась, сколько самодовольства и гордости прозвучало в моем голосе. Впрочем, явная зависть на лице Ники говорила о том, что я хвастаюсь таким женихом совершенно не зря. Интересно, знала бы она его получше, так же бы смотрела? Наверно...– Он еще денег сверху дал, – продолжила я рассказ, – И нам назначили дату. На роспись только надо будет, понятно, с паспортом прийти. – Свадьбу большую будете делать? – с придыханием поинтересовалась Баева, ставя кулачок под пухлую щеку и наливая нам еще, а затем отставляя непонятно когда успевшую опустеть бутылку. – Нет, мы решили, что распишемся одни, не позовем никого, – рассеянно ответила я, встав со стула, чтобы достать из кухонного шкафа еще одну бутылку. Сжала тонкое стеклянное горлышко и глянула на часы на духовке. Еще полчаса, и начнут стекаться гости. И сколько не гони от себя предательские мысли, а все равно охватывал нервный мандраж. Надеюсь, Андрей знает, что делает, приглашая к нам в дом своих отморозков – приятелей. Или он даже не думал, чем это может обернуться??? Зная Жарова, я бы не удивилась... Мой придурок... Лучше напьюсь, да... Поставила со стуком на кухонный островок белое вино. Уселась обратно на стул и взялась за штопор. – А почему не будете? – расстроенно протянула Ника, – Неужели папашка денег на банкет не дает? – Да, мы и не спрашивали,– фыркнула я, вытягивая пробку, – Просто видеть никого не хотим. И... Скорее всего улетим куда-нибудь...– покраснела немного от того, что это выдумала на ходу. Лететь мы никуда не собирались, но глаза Баевой напротив так восхищенно и одновременно горестно блеснули, что мне уже было не остановиться. Конечно, сама по себе заграница не могла вызвать у Ники, такой же мажорки как Жаров, такие эмоции. А вот море в сочетании мужиком...

Боже, мне никогда никто не завидовал! Оказывается, это пьянит... – В Турцию или... На Бали... – Круто, – шмыгнула носом Баева. – Ага, – кивнула я и залпом осушила свой бокал. Алкоголь уже почти не чувствовался на языке, зато ощутимо бил в голову, туманя мозг и расслабляя тело. Покосилась на часы. Скоро придут. Налила еще. – А что мать сказала? – продолжила пытать меня Баева. – А ничего, она пока не знает, – заулыбалась я, поднимая вверх бокал и чокаясь с Никой, – За родителей, ахахах! – Ну вы даете! Она хоть знает, что ты тут?! – у Баевой мои ответы вызывали дикий восторг. – Неа,– я качнула головой, отпивая, – Вообще так и не общались еще... У нее своя жизнь. Пусть ей живет, – говоря это, я продолжала улыбаться, но внутри неприятно кольнуло. Она там с Эдиком, да? Бля, плевать на них. Пусть подавится! – Ой, а ты тогда не знаешь наверно, что тут позавчера было! – протянула Ника, делая круглые глаза, – Мать твоя приехала в универ с каким-то мужиком и он при всех математику навалял! И тут я поперхнулась. Что? Баева неуклюже подскочила со своего стула и принялась нещадно лупить меня по спине. Я кашляла, уворачивалась от ее не по-женски тяжёлых рук и одновременно пыталась переварить услышанное. – Что ты чешешь? Какой математик? Какой мужик? Подрались? Из-за матери??? – Да я думала, тебе лучше знать какой мужик. Смурной такой, седой, коротко стриженный, рожа пропитая, загорелый.... – Дядь Гриша? – охнула шокировано я. – Откуда я знаю! – психанула Ника. – Куртка потертая такая, черная. – Ага, – Ника активно закивала, очевидно, ожидая пояснений. Но у меня их не было. Я сама не врубалась ни во что... – Да это сосед наш...– лишь вслух пробормотала, – И что вот... Прямо с математиком? А не...– чудом успела прикусить язык, пока с него не сорвалась фамилия Савицкого. Черт... Так мать... Не с ним???? – Да мы тоже не поняли ни хрена. Видать, терки какие-то... Я ее уже не слушала. Внутри тоскливо задрожало. То есть... они не вместе, да? И я зря так страдала? Я... Не успела додумать. Входная дверь распахнулась настежь, и в квартиру буквально ввалилась целая толпа. Будто в фильме резко сменили кадр. Вот только что была напряженная ночная тишина, и хоп – вы уже на безумном карнавале. Шумном, диком, пьяном. Знакомые и не очень лица замелькали по всей квартире. Поднялась страшная суета. Смех, крики, приветствия. И посреди этого хаоса Андрей. Мгновенно нашел меня взглядом, пошел навстречу, на ходу небрежно скидывая куртку и забыв разуться. Пряча руку за спиной. – Привет, ебанутая невеста, – криво улыбнулся, подходя вплотную. И водрузил мне на голову венок из белых живых роз. Резко притянул к себе и смачно, при всех поцеловал в губы, пошло толкая язык в рот. Вокруг заулюлюкали, захлопали, а я еще там была, в своих мыслях. Эдик не с матерью, да? Андрей, поняв, что не отвечаю, отшатнулся, пытливо посмотрел в глаза. Сжал челюсти до хруста. – О чем болтали, девчонки? – спросил будто у Баевой, а смотрел на меня. – Да про драку в универе, слышал? Что новый мужик ее матери математика избил. Лера говорит, сосед их, – охотно отозвалась Баева. – Слышал, – дернул губой Андрей. И взгляд стал колючий. Сука, он понял. Своим этим звериным чутьем. Как всегда! И так смотрел теперь. Страшно. Мне реально стало страшно. – Андрюш, – всхлипнула, ловя его руку и крепко сжимая. Выдернул, улыбнулся от уха до уха, а взгляд безумный, ледяной. Бля, только не сейчас, не при всех! Попыталась обнять его. Будто не понял и уже отошел. – Что, веселимся, да?! – громко заорал на всю квартиру. Все довольно загудели! – Класс, давайте нажремся! – Да!

41. Лера

Когда Андрей говорил мне, что всем будет плевать на еду и закуски, он, оказалось, ни капельки не соврал. Какое чинное застолье с сервировкой стола? Эта толпа бухих уже неандертальцев все смела в миг. А что не смела, то растащила по углам. Вперемешку с разграбленными грязными тарелками на обеденном столе возвышались непонятно чем заправленные дымящиеся кальяны, музыка из колонок долбила так, что у меня прыгали внутренности, а на широченный балкон выйти покурить можно было только вдвоем из-за принесенных и оставленных там ящиков с алкоголем. Такое разнузданное веселье я видела разве что в американских фильмах, но там обычно все происходило в шикарном отдельно стоящем доме, а не в евро-двушке в элитном жилом комплексе. Несколько раз к нам заявлялись соседи, но Жаров картинно извинялся за шум, объясняя, что у нас праздник, впихивал им в руки купюры в виде компенсации, и они уходили ни с чем. В конце концов, на улице ещё стоял день. Наверно надеялись, что к ночи мы угомонимся. А вот я совсем не была в этом уверена... В нашем тесном, обычно рассчитанном только на двоих мирке, а сегодня набитом людьми, было не протолкнуться.

И не поговорить.

И от волнения я сходила с ума.

Потому что в чёрных глазах Андрея танцевали бесы, и чем больше он пил, а пил он не переставая, тем это сильнее становилось заметно и мне, и всем окружающим.

Он вел себя агрессивно и по-злому весело, ходя по краю. И я чувствовала, что еще чуть-чуть, и он свалится за этот край. Я пыталась поговорить. В глазах, не просыхая, стояли слезы. От страха и смятения я протрезвела за пару минут как стекло. И больше не пила. Сердце испуганно билось о ребра.

Так переживала, что даже на Реутова с Камом стало плевать. Один раз надменно мазнула по ним взглядом, поджав губы. И все.

Камиль подчеркнуто вежливо кивнул и помахал рукой. На лице у него чуть ли не мольба светилась, мол, проехали, да? Реутов же хмуро оскалился. Видимо так они с Андреем нормально и не помирились. Но мне было откровенно плевать. Не скажут другим и ладно. А про себя пусть думают, что хотят. Меня только Жаров заботил на данный момент. Потому что он в один миг стал чужой, и это пугало до обморока. Я хотела обратно своего Андрея. Ненавидела его сейчас за то, что варит какую-то дичь в своей голове. И отказывается поговорить. Я ведь все объясню! Да и объяснять мне нечего! Это просто бред... Я подходила к нему в попытке утащить от толпы в более укромное место, но это было бесполезно. – А вот и моя невеста! – в очередной раз пьяно заорал он, больно тиская меня и бешено сверкая черными глазами, – Ты же моя ебаная принцесска, да?! – с издевкой в голосе. А его руки при этом уже задирали мою юбку при всех, так что приходилось ударять его по наглым ладоням, – Только для меня? – Андрей, хватит, – прошипела беззвучно ему в лицо, дернула бровями, – Давай отойдем... Только заулыбался шире. – Не, давай потанцуем лучше. Первый танец, блять! – щелкнул пальцами, и тут же кто-то включил медляк. Андрей сгреб меня как куклу и начал таскать, лапая, по комнате, забитой людьми. От похабных комментариев присутствующих, их свистов горели уши. А Жаров все лез и лез, будто я резиновое изделие 18+, а не живой человек. Были бы мы одни, мне бы может даже понравилось, но так...!!! – Прекрати, придурок! – беззвучно крикнула через минуту, не выдержав, и оттолкнула его от себя. Андрей, пьяно покачнувшись, сразу отпустил. Безздонный черный взгляд зло впился в мое полыхающее стыдом и раздражением лицо. – Значит так, да? – Пошел ты... – Сука, – прошипел, скалясь, – Лживая... Я содрогнулась, застывая. Он с такой обреченной ненавистью это сказал. Музыка сменилась. Все сделали вид, что ничего не заметили. Камиль подошёл к Андрею и успокаивающе хлопнул его по плечу. А я... Я больше так не могла...Он меня сейчас очень задел! Издевается за то, что просто подумал какую-то херню?! Да пошел он! Все это... Пошло оно!!! Сделав рваный длинный выдох, резко развернулась и рванула из комнаты. Глаза жгло от градом подступающих слез. Хотелось выскочить на улицу прямо так – лишь бы успеть уйти перед тем, как окончательно разревусь. Но у входной двери как раз толпились несколько парней, собирающихся покурить. Расталкивать их – невозможно долго. Они еще и все разом повернулись ко мне.

И один из них Реутов. Блять...

Такой пьяный, что еле стоит... – О, Конева, ебать, какие люди-и-и...– масляно замычал Стас, протянув ко мне руки. Чудом не упал – его удержал кто-то. Взгляд совершенно стеклянный. Метнулась от него в сторону туалета. Распахнула дверь. Слава Богу, не занято! Хотела было уже закрыться... Но не успела. Этот угашенный идиот пошел за мной! Поставил носок кроссовка сначала, по которому я больно саданула дверным полотном, не заметив, а затем с матом и шипением протиснулся весь вслед за мной. – Сука, аккуратней! – зло выплюнул мне в лицо, занимая все небольшое пространство туалетной комнаты. – Какого хера? Выйди! – взвизгнула в ответ, толкая его в грудь. Слезы уже полились из глаз, оставляя соленые дорожки на щеках. Трясло. – Эй, ну че ты, Лерчик, – Стас недоуменно захлопал пьяными глазами, не понимая причин моей истерики, – Бля, детка, дай обниму, – подался ко мне, наваливаясь сверху как неподъемная гора, – Че ревешь? Утешу давай. Бля, Лер, знаешь, дрочу теперь на тебя иногда после того раза...Бля...Перед глазами стоит и в штанах стоит... Он стиснул меня, прижимая к себе до хруста в ребрах. Проехался слюнявыми губами по виску. И вдруг резко, воя от боли, отпрянул. Глухой удар головой о косяк, и Стас с ревом уже кинулся на влетевшего в туалет Жарова, который и впечатал его в стену. Я заорала так, что оглушила саму себя. В глазах зарябило от летящих в тела кулаков, от переплетения тел. Еще все так близко...И жутко! Это жутко! До ужаса. Особенно, когда видишь звериный оскал на любимом лице и понимаешь, что мысленно он лупит и тебя! – Андрей, нет, Андрей! – заверещала. Бля, он же его убьет! На краю крыши было легче стоять, чем видеть, как Жаров без правил и жалости лупцует пьяного, неспособного нормально ответить Реутова, лишь жалко пятящегося от него по коридору, а потом по комнате. А люди вокруг расступаются в оцепенении, не успевая сообразить. Слишком быстро, стремительно все. Одна я будто вижу драку мучительно медленными кадрами. Андрей бьет Реутова в висок сверху, чуть прыгая, со всей дури! Тот грузно оседает... У меня внутри обрывается все! Да, это точно хуже, чем с крышей! Потому что там я сама себя лишала будущего, я это выбрала, а сейчас он решает за нас! За нас! Я не хочу! Я хочу замуж! Ебаться в квартире, ржать над сериалами и спорить по мелочам! Я этого хочу для нас! – Андрей, нет! – истошно закричала и кинулась к ним, раз больше нет ни одного идиота, способного их разнять. Каким-то невероятным усилием, на адреналине, отпихнула бугая Реутова в сторону и рывком, крепко-крепко обняла за корпус Андрея. – Пожалуйста– пожалуйста...– запричитала, беспорядочно целуя куда придется его футболку. Чувствовала, как тяжело, быстро дышит гневом. Какой он горячий. Дурак! Мой дурак...ну вот из-за чего?! Какой-то непонятный свист слева, и голова моя сильно качнулась от удара, а в ушах болезненно зашумело. Перед глазами на миг стало темно. – Ах, ты, еблан! – зарычал Андрей и с ревом, отодвигая меня, дезориентированную в сторону, ринулся на Реутова, который наверно хотел ударить его, но тупо с пьяну промахнулся и по касательной цепанул меня. Стас засеменил, пятясь, Андрей с прыжка налетел. Только тут вокруг все ожили, заорали, тоже кидаясь к ним. Но уже было поздно. Реутов наступил на пустые бутылки у окна. Споткнулся. И, спиной задевая распахнутую от духоты раму, выпал наружу.

Вниз.

С улицы донесся глухой, пробирающий до самого нутра звук столкновения тела с землей. А затем в гостиной повисла гробовая тишина.

На мгновение все ошарашенно замерли, не в силах поверить. Шоковое состояние накрыло квартиру. Я заморгала часто, наощупь схватила ледяной ладонью руку Андрея и крепко сжала его запястье.

Жаров, не отводя пустого взгляда от колыхавшейся занавески, крупно сглотнул, перехватил пятерней мою ладошку и сжал в ответ. И будто это дало ему силы ожить, двинуться с места. Андрей отпустил мою руку и первый рванул к распахнутому окну. Высунулся по пояс, чуть сам не свалившись вниз. – Бля-я-я, – громко страдальчески протянул и, схватившись за голову, сделал шаг от окна. Его восклицание разрушило тишину словно команда. Все вокруг внезапно засуетились, кинулись за Андреем к окну. Загалдели, перебивая друг друга так, что и слов не разобрать. Я замерла одна посреди комнаты, зажав рот рукой от ужаса. Мы жили на третьем, но еще же высокий цокольный этаж, а там асфальт...Он умер, да? – Шевелится! Гоу вниз! – заорал истерично Кам, отлипая от подоконника, – Скорую! Скорую вызывайте! Сразу человек десять достало телефоны, начали набирать. Толпа единым организмом схлынула от окна и перетекла в коридор, а потом и из квартиры. На улицу. Быстрей! Я побежала со всеми по инерции. В голове творилась каша. Оцепенение охватило мозг. Жарова потеряла, он выбежал из дома одним из первых, а я толкалась позади. Когда выскочила наружу у придомового газона уже была толпа не только из наших, но из соседей. Охали какие-то бабки, лаяли собаки, усатый мужчина с больший пузом орал басом, отталкивая молодежь в разные стороны: " не трогайте! Не трогайте его! У него может быть позвоночник сломан! ". Услышав это, я осела прямо на бордюр. Мелко затрясло. Боже. Жутко. Не хотелось ближе подходить, я итак между толпящихся ног видела растекающуюся по тротуару небольшую лужу крови, а до ушей доносились глухие, болезненные стоны... Слепым взглядом обвела толпу. Зацепилась за Жарова, стоявшего с перекошенным от напряжения лицом в паре метров от меня. Андрей смотрел на происходящее с совершенно безумным видом. Из одного угла губ в другой он перекатывал сигарету, которую так и не подкурил. Тяжело поднялась с земли и направилась к нему.

Обняла крепко за талию, уткнулась в грудь.

– Вроде живой, – прохрипел Жаров, – Пиздец, – нервным движением прошелся ладонью по лицу, – У него там открытый перелом ноги. Лучше не смотри. Хуй знает, что еще, но это видно. Другой рукой крепко обнял меня, притягивая к себе поближе.

Подняла руку, обхватила лицо Андрея, и, встав нацыпочки, притянула его к себе, пока наши лбы не соприкоснулись, а взгляды не скрестились в двоившихся от близости глазах. Жаров приоткрыл рот и из него выпала незажженная сигарета. Часто, неровно задышал. – Андрей, не делай больше так никогда. Ты меня очень... Очень обидел, ты слышишь? – хрипло прошептала. Сглотнул. Нахмурился, прикрывая глаза, и снова тяжело посмотрел в упор. – Я подумал, что... – начал убитым голосом, но я перебила. Еще не хватало, чтобы он вслух произнес всю ту дичь, что плодил в своей больной голове. – Ты неправильно подумал. Не смей больше, ладно? – Ладно, – просипел. – Ладно, – я, всхлипнув, улыбнулась и поцеловала его, остро чувствуя вкус губ и то, насколько это дико – сейчас целоваться. Осуждение от окружающих лилось на мою спину как кипяток из прорвавшей трубы, но мне было плевать...Жизнь, оказывается так непредсказуема и скоротечна. Вдруг у нас есть только этот момент? Сирены скорой раздались через минуту. С врачами приехали менты. Глухо стонущего, наскоро осмотренного Реутова медбратья аккуратно переложили на носилки и стали упаковывать в карету, в то время как мужик в полицейской форме быстро засыпал Стаса вопросами. – Что произошло? – Драка...– неразборчиво промычал Стас, с трудом держа глаза открытыми. Полицейский нахмурился, быстро обведя всех присутствующих взглядом. Снова посмотрел на Реутова. – С кем дрались? Андрей замер, крепче обнимая меня. Вообще все присутствующие при этом в нашей квартире притихли. Стас облизал губы, на секунду прикрыл глаза. – С Жаровым. И с... Коневой...– пробормотал. – Блять, ты же сам! – рыкнул Андрей, не выдержав, – Че ты несешь??? Стас, не открывая глаз, вяло улыбнулся. – Все, мы едем уже, – врач отодвинул полицейского, хлопнул дверьми скорой, закрывая. А мент уставился на Андрея. – А вы, стало быть, Жаров? – Да... Не толкал я его! – дрогнувшим голосом крикнул Андрей, до боли сжимая мои плечи и впечатывая мою спину в свою грудь. Никак не отреагировав на его слова, полицейский сощурился, переводя взгляд на меня.

– А вы Конева?

Сглотнув, кивнула.

– Отлично, прошу в машину. Сейчас всех здесь опросим и поедем в участок. *** В участке нас с Жаровым разлучили. Я долго сидела в общей камере с какой-то алкашкой и вонючей бабкой, смотря в одну точку, пока не вызвали на допрос. После пережитых эмоций накрыло такое опустошение, что даже волноваться не получалось. Непонятно почему была уверена, что, несмотря на слова Стаса, ни со мной, ни с Андреем уже ничего плохого не произойдёт. Все. Хватит. Потом повели к следователю – уставшему высохшему мужчине с огромными черными кругами под глазами. Допросом он меня долго не мучил. И задавал свои вопросы с таким видом, будто ответы мои ему вообще не интересны. Что-то все время помечал. – Уведите, – кивнул молодому парню в форме через пятнадцать минут после начала нашего разговора. Снова камера с облупленными стенами и затхлым, кислым воздухом внутри. Свернувшись клубком, устроилась на шконке и попыталась уснуть. Боже, лишь бы Андрей там не убивался и не винил себя в произошедшем. Я знала – он легко может до этого додуматься... Железная дверь с лязгом скрипнула, открываясь. – Конева, на выход, – буркнул конвоир. Что, опять к следователю? Устало поплелась за ментом по их тусклым, унылым коридорам. И в шоке замерла, когда меня вывели в достаточно просторную комнату, где за решеткой стояла моя мать. При виде меня губы ее тут же некрасиво скривились уголками вниз, из заплаканных глаз брызнули слезы. – Лера, Лерочка.... Доченькая моя-я-я, – завыла мама, протягивая ко мне руки. Блять, даже неловко как-то. Словно на отпевании. Покосилась на хмыкнувшего и закатившего глаза мента. – Мам, ну че ты, – пробурчала слишком впечатлительной родительнице. – Чадо забирайте, – мент подтолкнул меня к матери, открыл решетку. – Я могу идти? – я так опешила, что даже засопротивлялась, когда мужчина потащил меня к матери, – Что? Все?! – Пойдем – пойдем, – мама вцепилась в мою руку и поволокла наружу, – Сейчас объясню все... – Беседу там проведите о вреде алкоголя, – весело напутствовал мент нам в спину. – Конечно, спасибо! – махнула ему мама и буквально вытолкнула меня на улицу. На дворе была уже ночь. Поежилась, обхватывая себя руками от зябкого ноябрьского воздуха. Мама, обняла меня, повела к нашей машине, которую я сразу и не признала. Мать, что? Успела покрасить ее??? Ах, ну да, дядь Гриша же... Минеты видать отрабатывает... Что ж, а неплохо! – Дядя Гриша красил? – хитро покосилась на мать. Та вместо ответа покраснела так, что видно было даже в темноте. Отвернулась от меня, отводя глаза, и, неожиданно притормозив, махнула кому-то на другой стороне парковки. – Валерий Павлович, ещё раз спасибо, что с Лерой помогли! – Да не за что, Людмила, до свидания, – холодно отозвался темноволосый мужчина в черном коротком пальто, обходя свой огромный джип. Мужчина, так похожий на Андрея... Я замерла как вкопанная, смотря, как передняя пассажирская дверь джипа резко распахнулась и из машины выпрыгнул сам Жаров. Рванул было в мою сторону, но отец схватил его за шкирку как котенка и буквально швырнул на капот. – Куда, блять?! В машину, быстро! – зарычал. Моя мать испуганно охнула. Андрей оскалился на отца, выпрямляясь. Сделал было шаг в его сторону, явно быча, но вдруг переменился и заулыбался во все тридцать два, поднимая руки, будто сдается. – Ок...– и полез обратно в джип, перед тем как хлопнуть дверью, обернулся на меня, – Лерка...– подмигнул. Послала ему в ответ воздушный поцелуй. Джип в визгом стартанул и улетел с парковки. – Пошли, – дернула меня мать, поджимая губы, – Боже, если бы я только знала, что ты вот... с ним! – горестно пробормотала себе под нос, усаживаясь на водительское место и заводя нашу старушку. – Мам, мы поженимся, – устало отозвалась я. – Только через наши с Валерием Павловичем трупы, – отрезала мать. – Ну если вам жить надоело, это ваши проблемы, – равнодушно пожала плечами, – А я тут поняла, что жить очень хочу. С ним.