Текст книги "Золотая дева (СИ)"

Автор книги: Виктор Снежен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

12

Лейтенант Болтухин заявился в номер Антона, когда сквозь шторы уже весело сквозило утреннее солнце, сменившее бледную немочь белой ночи.

– Ого, кэп, вы тут в одного погуляли, – воскликнул лейтенант, должно быть, увидев на столике графин водки и закуску. – Не дождались, стало быть, боевого товарища.

Антон едва разлепил тяжёлые глаза и первым делом глянул на соседнюю подушку. Горничной Марины рядом не оказалось. На измятой наволочке осталось лишь одинокое свидетельство этой безумной ночи – длинный каштановый волосок.

Он сел на кровати, выискивая глазами разбросанную ночью одежду. Однако и рубашка, и брюки были непостижимым образом аккуратно устроены на вешалке.

«Ай да Марина!» – улыбнулся Антон. Перед его глазами промелькнуло запрокинутое, мечущееся по подушке лицо девушки, её раскрытые в беззвучном крике губы, маленькие смуглые груди, вздрагивающие при каждом порыве страсти…

– Кэп, тут записка, – напомнил о себе лейтенант. – «Спасибо за всё! Позвони! Марина.» Далее номер телефона. Я что-то пропустил, кэп? Что за Марина?

– Дай сюда, – Антон подошёл к лейтенанту и выхватил листок из его неделикатных пальцев.

Болтухин, должно быть, в честь дня отъезда был при параде: на нём, кроме всегдашних траченых джинсов, красовалась новая футболка с ослепительно белым скелетом на ослепительно чёрном фоне. Скелет держал в руках белую закорючину саксофона. Видимо, загробная тематика доминировала в гардеробе у лейтенанта.

– Должно быть, эта Марина – секретный агент, – сделал глумливое предположение лейтенант. – Я гляжу, допрашивали вы её с пристрастием: у вас, кэп, помада на шее и царапина на плече.

Антон ничего не ответил на дедукцию лейтенанта и, шлёпая по полу босыми ногами, направился в ванную.

Освежившись и стерев ночные улики, Антон вернулся в комнату, накрывшись широким махровым полотенцем. Болтухин вальяжно сидел за сервированным столиком и проворно уплетал тосты с заветренной ветчиной, закусывая их подсохшими за ночь оливками.

– Ребята пробили нашу беглянку, кэп, – сказал он, торопливо жуя. – Так и есть, уплыла в страну озёр вчерашним утренним паромом. По записям с камер наблюдения ясно: именно она и увезла статуэтку с монетами. Кстати, пропускал её на рейс всё тот же Пузырёв. Шапито они разыграли с нами, кэп.

– Да, прохлопали мы Екатерину Дмитриевну, – вынужден был согласиться Антон. – Надо было выяснить заранее насчёт наличия у неё визы и загранпаспорта. Но не грусти, лейтенант! Мы с тобой проиграли битву, но ещё не проиграли войну. Пора готовиться к решающей схватке. Как там твоё начальство насчёт командировки? Я им ещё вчера по почте запрос кинул.

– Если вычесть нецензурные выражения, кэп, – вздохнул лейтенант, – то начальство не возражает. Табельный ствол, правда, зажали, буквоеды. Испытательный срок, говорят, не закончился.

– Ничего, мне так даже спокойнее, – заверил Антон. – Бабушки в тульской области не пострадают. А теперь, лейтенант, обсудим дальнейшую диспозицию…

13

Из Питера Антон и лейтенант выбирались порознь: Антон на машине вместе с Костей Тагариным, а лейтенант Болтухин поездом. Такое разделение было умышленным. До нужной поры приезд лейтенанта в Тульскую губернию Антон хотел сохранить в полной тайне. И тому были свои причины.

Главная причина сидела рядом с Антоном и с задумчивым интересом разглядывала бегущие за окном автомобиля ландшафты. Неумолимые факты, добытые питерскими оперативниками по просьбе Антона, делали из Кости главного подозреваемого.

Первый факт заключался в недавней поездке Константина Тагарина во Францию. Само по себе это ещё не преступление, но дата его пребывания в Париже убийственно совпадала с визитом неизвестного в семейство Касторов.

Второй факт прибыл из Тулы, из того самого областного архива. К.Тагарин, молодой айтишник, год назад, оказывается, проходил практику в этом почтенном заведении и полтора месяца безвылазно торчал в информационном отделе, налаживая цифровые системы. Предположить, что он ни разу за это время не столкнулся там с симпатичной девушкой Катей Свирской, было чистым безумием.

Сложив два плюс два, Антон домыслил и остальную головоломку. Теперь нетрудно было понять, почему он, опытный сыщик, всякий раз опаздывал ровно на шаг. И тогда, когда легко и беспрепятственно сбежала из бара Катя Свирская. И тогда, когда разыграл на таможне свою изящную партию Батон.

Костя, милый и скромный Костя, всё это время был в курсе происходящего и, наверное, посмеивался над хитроумными планами наивного капитана. «Что ж, – сдерживая растущую неприязнь, подумал Антон, – игра не окончена, гражданин Тагарин. Вы спрятали в карман мою пешку, и дебют остался за вами. Браво! Посмотрим, за кем будет эндшпиль. Чтобы сбыть остальные ценности, их нужно вывести за границу. Интересно, что вы придумаете на этот раз. Только учтите, юноша с античным именем, теперь я знаю о вас достаточно много».

Антон покосился на задремавшего Костю, и ему вдруг стало жаль парня. Если ему будет предъявлено обвинение в убийстве и сокрытии ценностей, то лучшие годы придётся провести отнюдь не в Париже.

Антон угрюмо вздохнул и уставился на бегущую навстречу чёрную ленту асфальта. За весь путь до Тулы оба, и Антон, и Костя, не произнесли ни слова…

Конец второй части.

Часть 3
Чёрная вдова

План, что и говорить, был превосходный: простой и ясный, лучше не придумать.

Недостаток у него был только один: было совершенно непонятно, как привести его в исполнение…

Л.Кэрол «Алиса в стране чудес»

1

Антон смог приехать в имение Бобрищевых только через день после возвращения из Питера. Задержали отчёты и выволочки на «ковре» у начальства. Столько снисходительного сочувствия, брани и сомнений в служебном соответствии капитану Кречетову за всю свою беспорочную службу слышать не приходилось. Особенно начальство упирало на тот факт, что монеты, представляющие изрядную ценность, попали за границу. Хорошо ещё в Финляндию, как-никак, не страна НАТО. Попади империалы, скажем, в Польшу или Прибалтику, Антона и вовсе съели бы поедом.

Имение встретило Антона сонной тишиной и безлюдьем. Незнакомый охранник, хмурый и неприветливый, был единственным, кто попался Антону на территории. Да и тот, увидев красную корочку удостоверения, поспешил убраться в сторожку.

Однако, стоило Антону войти в особняк, как его едва не сбила с ног спешащая невесть куда девушка. Девушка держала в руках колесо прялки и оказалась вполне знакомой.

– Здравствуйте, Даша, – улыбнулся Антон, однако ответной улыбки не удостоился.

– А, господин сыщик, – вместо приветствия воскликнула девушка. – Как продвигается следствие? Преступника, точнее, преступницу, вы, говорят, упустили?

– Это кто же вам выдал тайну следствия, гражданка Дольская? – с усмешкой спросил Антон. – Уж не Костя ли Тагарин?

– Неважно, – бросила Даша и спросила, сощурив зелёные глазищи:

– Кто такая эта ваша Свирская? С которой Костя таскался по кабакам?

– О личности упомянутой гражданки постороннему лицу сообщать не имею права, – изображая сожаление, ответил Антон. – А Костя, как вы выразились, «таскался по кабакам» исключительно в интересах следствия.

– Это я-то постороннее лицо? – возмутилась Даша. – А кто по ночам привидение выслеживал? А кто вам сообщил о ныряльщике?

– Хорошо, – сдался Антон. – Что бы вы, Даша, хотели от меня услышать?

Даша помолчала, но недолго.

– А красивая она, Екатерина эта?

– Пожалуй, красивая, – вынужден был признать Антон. – Хотя, смею заметить, красота бывает обманчива.

– Теперь понятно, – мрачно сказала Даша.

– Что понятно?

Вместо ответа Даша толкнула Антона колесом в грудь и выбежала на улицу.

Антон прошёлся по вестибюлю, с удовлетворением отметив, что картина с берёзами и странными тенями, лежащими навстречу солнцу, на месте. Видимо, теперь не было никакого смысла красть её во второй раз. Антон подошёл к знакомой двери с табличкой «Директор» и постучал.

Иван Степанович Дольский был в своём кабинете не один. Рядом с ним, сосредоточенно строча что-то в большом блокноте, стояла высокая, статная женщина викторианской строгости: идеально уложенные смоляные волосы, чёрный брючный костюм, чёрные туфли. Женщина походила на большую опрятную ворону. Она подняла голову от блокнота, сверкнув стёклышками очков и, узнав вошедшего, улыбнулась. Антон тоже узнал помощницу Дольского и немного пометался в памяти в поисках имени. Кажется, Ангелина… нет, Антонина… Сергеевна… нет, Аделаида, – наконец, вспомнил он и с облегчением поклонился. Даже улыбка у Аделаиды Сергеевны получилась строгая, от неё равно сразу хотелось выпрямить спину и не шалить.

– Антон Васильевич, – всплеснул руками Дольский. – Батюшки! Входите, присаживайтесь. Я уж и не чаял увидеть вас в палестинах наших. Костик сказал, что расследование закончено. Так ли это?

– Похоже, так, – вздохнул Антон, входя в кабинет и садясь. – Ушёл, Иван Степанович, преступник. Можно сказать, из-под самого носа.

– Ай-яй-яй, – посетовал Дольский, покачав головой. – Выходит, графский клад навсегда утерян?

– Была одна ниточка, – угрюмо кивнул Антон, – но… уплыла в Финляндию. Есть, правда, шанс вернуть беглянку по линии Интерпола, но надежда пока призрачна.

– Беглянку?! Так это была женщина? – изумился Дольский.

– А разве Костя не рассказал?

– Так из него лишнего слова не вытянешь, – махнул рукой Иван Степанович, всё ещё поражённый новостью. – Он больше, знаете ли, с Дашенькой… Это и понятно: дело-то молодое, что ему со стариками воду в ступе толочь.

– Так я пойду, Иван Степанович? – напомнила о себе Аделаида Сергеевна.

– Да, да, душа моя, – встрепенулся Дольский. – Идите и не забудьте проследить, чтобы фарфор упаковывали отдельными коробками в стружку и пенопласт.

Когда помощница Дольского вышла из кабинета, Антон почувствовал облегчение как солдат, которому дали команду «вольно».

– У вас, я вижу, какие-то сборы? – спросил Антон.

– Во Францию экспозицию собираем, – охотно отозвался Дольский. – Помните, к нам француз приезжал?

– Тот, что картину привёз? – уточнил Антон. – Луи Кастор, кажется.

– Верно, тот самый, – подтвердил Дольский. – Мы ещё тогда сговорились, что неплохо бы выставиться в Париже, а третьего дня он прислал письмо с официальным приглашением. С тех пор и носимся, как угорелые. Рук не хватает, а в экспозиции у нас, как-никак, две тысячи экспонатов. Всё нужно упаковать, оформить как полагается. Хорошо, Даша помогает. А теперь, вот, и Костик вернулся.

Только сейчас Антон обратил внимание на директорский стол, сплошь заваленный старинным оружием.

– Ого! – сказал он, подойдя поближе. – Да тут целый арсенал.

– Беда с этим арсеналом, – посетовал Дольский. – На оружие приходится кучу документов визировать. Вот и сижу здесь по ночам, как филин. А что делать: сегодня четверг, а в субботу контейнер пригонят из министерства. Не успеем всё подготовить, скушают вашего покорного слугу с косточками и потрошками.

Антон взял со стола наган и взвесил в руке. Пожалуй, тяжеловат. В барабане тускло блеснули гильзы.

– Патроны холостые, – заверил Дольский, по-своему поняв взгляд следователя.

– Всегда мечтал подержать в руках оружие революции, – сказал Антон, с сожалением возвращая наган на место. – Неужели всё это в рабочем состоянии?

– Разумеется, – пожал плечами Дольский. – У нас, батенька, даже пистоль семнадцатого века, и та исправна. Где же она? А, вот!

Дольский извлёк из груды оружия длинный старинный пистолет, смутно напоминающий кулацкий обрез времён продразвёрстки.

– Настоящий раритет, – гордо сказал он. – Допетровских времён вещица. Коллекционеры за такой экземпляр и душу не пожалеют.

Он озорно прицелился из пистоля в благообразный портрет на стене, но вовремя спохватился и торопливо положил реликвию поверх оружейной кучи.

– Что ж, не буду мешать, – сказал наконец Антон.

– А вы, позвольте спросить, по какому поводу возвратились? – поинтересовался Дольский.

– Формальности, Иван Степанович, – грустно вздохнул Антон. – Необходимо опросить персонал о нашей беглянке. Кстати, вы сами не были с ней знакомы?

Антон извлёк из принесённой папки фото и протянул Дольскому.

Тот, дальнозорко щурясь и держа фото вытянутой рукой, пристально вгляделся в улыбающееся лицо.

– Мила, – признал он, возвращая фото. – Но, к сожалению, я не был представлен этой юной особе. А кто это?

– Некая Екатерина Свирская. Сотрудница тульского областного архива.

– Да что вы?! – покачал головой Дольский. – Получается, мы с ней почти коллеги.

– Именно так, – подтвердил Антон. – Поэтому я и обратился к вам.

– В областной архив я, почитай, лет десять уж не ездил, – задумчиво произнёс Дольский. – Прежних-то дам я наперечёт помню. Были среди них, скажу я вам, этакие фемины!

Дольский ностальгически вздохнул.

– А из ваших сотрудников кто туда ездил в последнее время? – спросил Антон, возвращая Ивана Степановича в действительность.

– Аделаида Сергеевна, конечно, – сразу же ответил Дольский. – Она – наше всё. Я без неё, как без рук. Очень ответственная дама.

– А ещё?

– Ещё? – Дольский наморщил аристократичный лоб. – Ещё я Дашку посылал туда раза три за копиями губернских ведомостей за девятнадцатый век.

– Понятно, – кивнул Антон. – Вы позволите мне украсть у Аделаиды Сергеевны минут десять?

Вместо ответа Иван Степанович прижал руки к груди, и изобразил на лице искреннюю расположенность к органам правопорядка. Антон откланялся и вышел из кабинета.

Аделаиду Сергеевну Антон отыскал в правом крыле здания, где располагались запасники музея. Заместитель директора с придирчивой внимательностью вглядывалась в открытые ящики, тесно стоящие на полу, и делала пометки в своём огромном блокноте.

– Экспонаты для Франции? – спросил Антон деловито.

– Вы хотели спросить о чём-то другом, – не оборачиваясь, холодно сказала музейная фея, переходя к очередному ящику. – Спрашивайте, господин капитан. У меня крайне мало времени.

– У нас принято говорить «товарищ капитан», – поправил Антон.

– Я думала, с «товарищами» у нас покончено, – обернулась наконец Аделаида Сергеевна. – Задавайте ваши вопросы, капитан.

Антон раскрыл папку и протянул ей фотографию, но дама в чёрном не приняла снимка, лишь мельком взглянув на изображение.

– Кто это? – спросила она, переводя взгляд на ящики.

– Вообще-то, это я хотел спросить у вас, кто это? – сказал Антон, не опуская фотографии.

– Почему вы решили, что я знаю эту девочку?

– Потому, что это сотрудница областного архива Екатерина Свирская, – пояснил Антон.

– Я не обязана знать всех тамошних сотрудниц, – с плохо скрываемым раздражением бросила Аделаида Сергеевна.

– Что ж, спасибо, вы очень помогли следствию, – с вежливой холодностью произнёс Антон, возвращая фото обратно в папку. Однако, фото выскользнуло из папки и, планируя, упало на засыпанный стружками пол. Антон присел, чтобы подобрать оброненный снимок и незаметным движением прилепил горошину микрофона внутрь пузатой вазы, уложенной в длинный деревянный ящик, похожий на гроб.

Не прощаясь, Антон повернулся и покинул запасники. «Старая ворона, – подумал он с неожиданным ожесточением. – Наверняка ведь узнала Свирскую. Не хочет лишних вопросов с моей стороны? Или тут что-то другое? Ладно, поживём, увидим».

В вестибюле Антон нос к носу столкнулся с Костей. Вполголоса чертыхаясь, тот перемещал по полу что-то громоздкое, поставленное на низкую транспортировочную платформу. Увидев Антона, Костя остановился и вытер со лба трудовой пот.

– Антон Васильевич?! – тихо изумился он. – Как вы здесь? Разве расследование не закрыто?

– Некоторые формальности, – улыбнулся Антон, протягивая руку. – Надо было показать сотрудникам фото нашей беглянки.

– И как?

Антон обречённо махнул рукой.

– Единственная, кто мог иметь с ней реальный контакт, это ваша Аделаида. Но она даже и бровью не повела.

– Графиня вам ничего и не скажет, – вздохнул Костя.

– Графиня?

– Её так за глаза называют, – тихо сказал Костя, быстро оглядываясь. – Здесь все её немного боятся.

– В это нетрудно поверить, – кивнул Антон. – А скажи-ка, дружище, зачем ты растрепал Даше про наши питерские дела?

Костя виновато потупился.

– От Дашки сложно утаить, – промямлил он. – Она же, если захочет, и душу вынет.

– Ясно, – усмехнулся Антон. – Надо было в Питер не тебя брать, а Дашу.

Костя виновато вздохнул.

– А тебя, я вижу, тоже запрягли к поездке готовиться? – спросил Антон, разглядывая странную штуковину на тележке. Штуковина напоминала крепостную башню в миниатюре. У ворот «башни» толпились бронзовые фигурки конных и пеших рыцарей, а на мраморном балкончике дамы и кавалеры замерли в величавых позах.

– Это часы каминные, – пояснил Костя. – Германия, восемнадцатый век. Каждые полчаса ворота должны распахиваться, открывая циферблат, а фигурки двигаться в такт часовому бою. Только вот, ни фига тут не распахивается и не движется, а графиня велела всё починить до субботы. Осталось, считай, два дня, а тут и конь не валялся. Одна ржавчина да паутина.

Костя сокрушённо вздохнул, а Антон похлопал приунывшего парня по плечу.

– Дерзай, – сказал он. – Руки у тебя золотые, авось, и заработают часики.

Он попрощался с Костей и вышел прочь из особняка.

2

Сев в машину, Антон покатил к выезду из поместья. Однако, отъехав от ограды до ближайшего поворота, свернул на обочину, выключил двигатель и просигналил. Придорожные кусты немедленно зашевелились, разверзлись – и оттуда, отряхивая штанины, появился лейтенант Болтухин.

– Блин, кэп, – посетовал он, подходя к дороге. – Я больше в засаде тут не останусь: у вас здесь не муравьи, а людоеды какие-то. Задержись вы на полчаса, они обглодали бы меня до скелета.

– Надо быть ближе к природе, лейтенант, – заметил Антон, выходя из машины. – Обратный путь мы проделаем пешком. Вернуться в имение предстоит нелегально.

– Охрану на входе нейтрализуем? – плотоядно осведомился лейтенант, поигрывая неразлучным кастетом.

– Вас, гражданин Болтухин, не учили в школе милиции, что нарушать уголовный кодекс грешно? – строго спросил Антон. – Как квалифицируется нападение с применением холодного оружия?

– Статья 162, вооружённый разбой, – уныло вздохнул Болтухин, пряча кастет.

– Поэтому, понизим статус преступления до подкупа, – заявил Антон, открывая багажник и доставая синюю дорожную сумку.

– Дача взятки, статья 291, – прокомментировал повеселев, лейтенант. – Это, пожалуй, лучше.

– Метрах в ста от въездных ворот есть проход в заборе, – сообщил Антон. – Пойдём там, чтобы не светиться. Твоя задача, гражданин Болт, следить за всем подозрительным, происходящим на территории.

– Опять по кустам шариться? – возмутился Болтухин.

– Какие кусты, лейтенант? – вздохнул Антон. – Двадцать первый век на дворе. На территории работает с десяток камер. К тому же, в запаснике музея я оставил «жука».

– Камеры? А кто нам даст ими пользоваться? Ордера-то при нас нету!

– Лейтенант, ты позабыл о взятке, – напомнил Антон, похлопав сумку по крутому боку. – Древняя мудрость гласит: «осёл, нагруженный золотом, возьмет любой город». Сегодня честь побыть этим ослом выпала тебе, лейтенант.

С этими словами Антон повесил сумку на костлявое плечо лейтенанта, и они отправились в сторону видневшегося за поворотом поместья.

– Я вас, конечно уважаю, кэп, – бросил напарнику лейтенант, – но за осла придётся ответить…

Антон недаром отирался в поместье столько времени. Теперь он хорошо ориентировался в контрабандных тропах и лазейках в заборе. Через четверть часа, никем не замеченные, напарники пробрались к сторожке. Дверь служебного помещения по причине душной погоды была нараспашку. Первым в неё шагнул Антон, следом Болтухин.

Незнакомый охранник недружелюбно зыркнул на вошедших и схватил со стола электрошокер. Однако, узнав в вошедшем человека, час назад засветившего ему свою ксиву, немного расслабился.

– Чего надо, мужики? – спросил он с нескрываемым беспокойством. – Здесь, если вы не в курсе, режимный объект.

– Мы в курсе, – заверил Антон. – Вот, привёл вам напарника на всю оставшуюся смену.

– Кого?! – вытаращил глаза охранник, глядя на бесшабашно улыбающегося Болтухина.

– Расслабься, служивый, – сказал лейтенант, опуская сумку на свободный стул. – Я – человек исключительно коммуникабельный и неприхотливый. Представлюсь: лейтенант Болтухин, сокращённо – Болт. Гроза питерской преступности. Слыхал про культурную столицу?

– Про столицу слыхал, – мрачно сказал охранник, поигрывая электрошокером. – Только зачем мне этот баламут на объекте?

– Алё, за баламута можно и по рогам, – бросил лейтенант, и скелет на его футболке воинственно встрепенулся.

– Как тебя звать, боец? – дружелюбно спросил Антон, отодвигая лейтенанта за спину.

– Ну, Алексей. И что дальше?

– Вот что, Алексей, мы вторглись без приглашения, но вовсе не с пустыми руками. – Антон ширнул локтем обиженного лейтенанта, и тот принялся извлекать из принесённой сумки предметы роскоши и обольщения: литровую бутылку дагестанской «Лезгинки», дюжину пива, фрукты, балык, мясную нарезку, баночку паюсной икры и плитку бабаевского шоколада.

– Ну, надо так надо, – пожал плечами охранник, глядя то на дары, то на самих «данайцев», их принёсших.

Он отложил шокер в сторону и посмотрел на Антона вполне дружелюбно.

– Вот и ладно, – кивнул Антон. – Ставлю боевую задачу: как вам известно, Алексей, в музее готовят экспозицию для выставки в Париже.

Охранник напряжённо кивнул, косясь на бутыль «Лезгинки».

– Париж – это во Франции, – пояснил Болтухин, за что немедленно был наказал ударом локтя.

– Так вот, – невозмутимо продолжил Антон. – Некоторые экспонаты чрезвычайно дороги, и в ОВД области поступил сигнал, что музей может быть ограблен накануне отъезда.

– Ограблен?! – подобрался охранник. – Тогда нужно срочно сообщить директору.

– Ни в коем случае, – покачал головой Антон. – Никто из сотрудников не должен знать об ограблении. Возникнет паника и это насторожит преступников. К тому же, – вздохнул Антон, – не хочется беспокоить Ивана Степановича. Он и так какой день на нервах.

– Верно, – сочувственно кивнул охранник, облизнув губы, – совсем извёлся старик. А что нам делать, если появятся воры?

– Спецназ на подходе, – заверил Антон. – К тому же, лейтенант Болтухин в совершенстве владеет приёмами айкидо. Если злоумышленников будет не больше трёх, он справится и один.

Охранник с сомнением посмотрел на субтильного лейтенанта. Болтухин с небрежным видом извлёк из кармана тускло блестнувший кастет и покрутил на пальце.

– Вопросы есть? – бодро спросил Антон. – Тогда тяпнем по маленькой за содружество родов войск.

– Разве что по маленькой, – немедленно оживился охранник, материализуя на столе три стакана с бурыми чайными разводами и три пыльных тарелки.

– Я за рулём, – предупредил Антон, показывая ногтем допустимый уровень алкоголя.

Охранник Алексей на правах хозяина свинтил пробку с бутылки и щедро плеснул янтаря в стаканы.

– За дружбу между народов, – проникновенно произнёс он, поднимая стакан.

– Но пассаран, камрад, – откликнулся лейтенант.

Стаканы весело звякнули. Охранник выпил коньяк махом, зарычал, заухал, шаря рукой по столу в поисках закуски. Лейтенант подсунул ему банан.

– Ядрёный коньячишко, не хуже местного первача, – глухим голосом заверил охранник Алексей, шумно обнюхивая банан.

Антон лишь пригубил свой стакан. Главное было достигнуто: контакт с охранником установлен.

– Лейтенант, – бросил он Болтухину, – проводи меня до машины.

– Уже уходите? – охранник Алексей был явно огорчён так скоро прервавшейся вечеринкой.

– Служба, – коротко пояснил Антон, выходя из сторожки.

Через минуту его нагнал лейтенант.

– Кэп, вы чего наплели этому олуху про ограбление и спецназ? – спросил он торопливым шёпотом.

– А ты советуешь рассказать ему историю с кладом и привидением?

Болтухин пожал плечами.

– Ты вот что, лейтенант, поосторожнее со спиртным, – строго сказал Антон. – Алексей этот, судя по всему, запойный. Тебе за ним не угнаться. Наверняка, ночью попрётся в деревню за самогонкой. Ты эту дрянь не пей ни в коем случае. Только, делай вид, чтобы его не разочаровать.

– Ясно, – кивнул Болтухин, – буду имитировать оргазм.

– Следи за всем, что происходит на территории. И не забудь про «жука». Приёмник в кармане сумки. Как пользоваться, ты знаешь.

– Не первый раз замужем, – заверил лейтенант.

– И ещё, – наставительно произнёс Антон. – Постарайся не декламировать японской поэзии. У нашего камрада Алексея это может вызвать приступ агрессии, особенно после самогона.

Лейтенант сделал неприличный прощальный жест и возвратился в сторожку.

Дело о бобрищенском кладе официально закрыто не было. Однако после питерской неудачи начальство к нему окончательно охладело. И то сказать: столько времени и ресурсов было задействовано, а в чистом остатке шиш с маслом – одна монетка и труп местного забулдыги.

Труп гражданина Котова не взывал к начальству Антона, требуя справедливого возмездия. Родственников у бедолаги не нашлось, а сама личность дважды судимого гражданина не возбуждала у органов правопорядка излишнего энтузиазма.

Полковник Звонов, прямой начальник Антона выразился и вовсе категорично:

– Антоша, я знаю: ты малый упёртый. Пятно на репутации, честь мундира и всё такое… Ничего, отмоется пятно. Только вот что, хватит гонятся за призраками. На наш отдел за прошлый месяц ещё четыре трупа повесили. Так что, давай, родной, спускайся на землю, забудь об этом проклятом кладе и займись, наконец-то, делом.

Антон взял под козырёк и окунулся в будничную работу. Однако дело о бобрищенском кладе оставалось для него неизменно главным. Он всем своим существом сыщика чувствовал: развязка неминуемо приближается, и связана она, несомненно, с отъездом экспозиции музея в Париж. Это был исключительный шанс для преступника вывести за границу все сокровища махом.

Не полагаясь более на помощь начальства, Антон уповал теперь на глаза и уши лейтенанта Болтухина. Ах, как жаль, что укатил на лазурные крымские берега Никита Степанович, бобрищенский участковый. Антон звонил ему, приехав из Питера, но, увы, не застал. Обнадёживало лишь то, что Никита Степанович должен был днями возвратиться из отпуска.

«Хорошо бы, успел участковый к финалу пьесы, – уповал Антон. – Нам с лейтенантом подмога сейчас бы не помешала».