Текст книги "Остров Бешенного"

Автор книги: Виктор Доценко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)

– Я знаю, что еще со времен "холодной войны" в США существует мощное антирусское лобби. Когда-то это было понятно – его питал страх перед агрессивно-стью СССР. Но почему вы сегодня совсем не опасаетесь Китая? Я читал, что группа республиканцев обвинила Клинтона в том, что в его предвыборный штаб поступили многие миллионы долларов от одного американца китайского происхождения из Калифорнии, сотрудницей фирмы которого была родная дочь начальника всей разведки Китая.

– Расследование этой истории продолжается, – с показным удовлетворением сообщила Кондолиза.

– А вам никогда не приходило в голову, что в одно прекрасное утро вы проснетесь в совершенно другой стране, которая будет принадлежать китайцам, ведь они постепенно скупают у вас недвижимость и средства производства, проникая даже в сферу высоких технологий. Не сомневаюсь, вам известно, что китайцы контролируют практически все крупные банки Азии и при желании могут нанести серьезный ущерб доллару и экономике США в целом. Каково ваше мнение по этому вопросу?

– Хотя я никогда профессионально не занималась Китаем, думаю, вы, Алекс, несколько преувеличиваете опасность. США сегодня сильны как никогда и готовы принять любой вызов двадцать первого века!

Уже прощаясь, Позин спросил:

– А вы хорошо знаете Широши?

– Какого Широши? – с недоумением спросила Кондолиза.

– Того восточного бизнесмена, с которым вы появились на вечеринке у Руфи. Вы тогда пришли вдвоем, и я подумал...

– А, этот милый улыбчивый человек... Так его звали Широши? Я первый раз в жизни видела его в тот вечер. Мы случайно встретились у подъезда и только поэтому пришли вместе.

Позин был немного разочарован – загадочная фигура Широши продолжала его занимать. Ему и в голову не могло прийти, что совсем скоро этот Широши сыграет в жизни его нового знакомого – Сергея Мануйлова, то есть Бешеного, – весьма важную и странную роль...

А в это время Бешеный в сопровождении Розочки, Воронова и Рокотова подъехал к богатому дому, адрес которого продиктовал Мореный. Не успели они выйти из машины, как дверь справа от ворот распахнулась и к ним вышли двое крепких парней.

– К кому? – недружелюбно, как бы цедя сквозь зубы, спросил один из них.

– К Мореному, – ответил Савелий.

– Хто?

– Николай, он знает.

– Почекай. – Он достал трубку и нажал кнопку вызова. – То я – Стручок, тут к тебе целая делегация во главе с Миколой, що робиты?

– Дай ему трубу.

– Тоби. – Охранник протянул трубку Савелию.

– Это я – Николай!

– А хто з тобой, брат?

– Моя жена, бухгалтер и мой коммерческий директор.

– Добре, дай мени Стручка, – немного подумав, бросил Мореный.

– Тоби, – передразнил хамоватый тон охранника Савелий, возвращая ему трубку.

– Проверь как обычно и впусти! – приказал Мореный привратнику.

Вдвоем они быстро и профессионально проверили гостей на предмет оружия, после чего пропустили за ворота. Савелий отметил, что у ворот стоят только двое охранников, причем у обоих оружия не видно. В сопровождении одного из них "великолепная четверка" вошла внутрь одноэтажного особняка, обставленного дорогой, но абсолютно безвкусной мебелью, что лишало его какого бы то ни было намека на уют.

Охранник провел их в гостиную, где за дорогим столом в стиле позднего ампира сидели трое и играли в карты. В центре, судя по толстенной золотой цепи с мощным крестом на шее и атласному короткому халату, расшитому райскими птичками, восседал в кресле с высокой спинкой сам Мореный, по бокам от него еще двое увальней: вероятно, те самые "гориллы с Харкива", о которых говорила Лена.

Отпустив охранника небрежным жестом, каким отмахиваются от назойливой мухи, Мореный внимательно и бесцеремонно осмотрел каждого из вошедших с ног до головы и только после этого, явно подражая дешевым гангстерским фильмам, сварливо сказал, обращаясь к своим телохранителям:

– Усим нужен Мореный! Ну, усим! Мореный, помоги! Мореный, спаси! Мореный, прыкрой мою задницу! А хто поможе Мореному, кода ему треба буде помочь? – Вдруг он резко повернулся и взглянул на Савелия, который стоял чуть впереди своих сопровождающих, и, словно только что увидев его, спросил недовольно: – Ты хто?

– Можешь звать меня Николаем, – спокойно ответил Савелий: перед ними разыгрывался спектакль, который, несмотря на то что главный актер играл талантливо, начинал надоедать Бешеному.

– А, Мыкола... Ну, слухаю! – с царским великодушием разрешил говорить хозяин дома.

– Что рассказывать? – тоном простачка спросил Савелий.

– Хто кинул? Крыша у него е? Хде его шукать? Короче, усе, шо знаешь...

Пока они вели этот дурацкий диалог, Розочка и Воронов, изобразив на лицах огромный интерес, осматривались по сторонам и восхищенно перешептывались, делая вид, что отмечают ценность той или иной картины или предмета. Это было так "по-совдеповски", что ни у хозяина, ни у его телохранителей их незаметные перемещения не вызвали подозрений. Даже то, что перемещались они в разные стороны, как бы окружая стол с обеих сторон. Еще в машине они договорились, что это задача Воронова и Рокотова. И почему Розочка, которая не долж-на была участвовать в деле, теперь поменялась местами с Константином, Савелию было непонятно.

Но не спрашивать же теперь об этом? Стараясь не выпускать из поля зрения Розочку, Савелий решил придерживаться разработанного плана. "Святая троица" сидела за столом, а вооружены бандиты или нет, было неизвестно. Именно поэтому, чтобы исключить любой риск, гости и перемещались поближе к игрокам. Перестановка в собственных рядах не понравилась Савелию, и он немного нервничал, переживая за Розочку.

– А можно сначала я задам вам вопрос?

– Валяй!

– Это правда, что над вами среди украинской братвы никто не стоит?

– Понад мною – никого! – ревниво ответил Мореный. – Але рядом звычайно е! А шо?

– И они подчинятся, если вы прикажете?

– Мы не органы, шобы приказываты друг другу, але як шо хлопцам кажу, то выконають, – хвастливо ответил он. – Слухай, шо ты мне мозги компостируешь? Шо да як? Мореный казал, шо поможе, уважай, шо дило у шляпе! Ты гуму не тяни! Говори як на духу!

– Я думаю, вы знаете моего обидчика, – сказал Савелий и, не дожидаясь, когда собеседник попросит назвать его имя, предложил: – Можно покажу его вам? Я прихватил фотографию.

– Давай, – кивнул тот, разворачиваясь вместе с креслом в сторону собеседника.

Савелий направился к нему, делая вид, что лезет в карман за снимком. Оказавшись рядом, Бешеный резко ударил бандита ногой в грудь. Не ожидавший такого вероломства Мореный упал назад вместе с креслом и сильно ударился затылком о красный паркет. Краем глаза Савелий увидел, как охранники дернулись, чтобы прийти на помощь хозяину, и уже хотел заняться тем, что был рядом с Розочкой, но с восхищением увидел, что она в его помощи не нуждается.

Розочка, мгновенно заняв боевую стойку, в которой Савелий сразу узнал редкий японский стиль "пьяная змея", молниеносно выкинула руку вперед, и охранник неподвижно застыл в своем кресле с широко раскрытыми глазами. Нет, он не потерял сознание: все соображал и прекрасно видел, но "укус пьяной змеи" лишил его способности двигаться.

Одновременно с Розочкой начал действовать и Воронов. Его действия были чуть проще по исполнению, но не менее результативны: он схватил своего противника за шею и провел захват.

– Отпусти, гад, – захрипел тот.

– Это тебе за Крым и Севастополь, – процедил сквозь зубы Воронов, слегка надавил на сонную артерию противника, и тот, обмякнув, кулем выскользнул из мощных рук Андрея, плюхнулся назад в кресло и застыл, усмиренный.

– Вы шо, бля, робите, падлы позорнэ? – заорал Мореный. – Та я ж вас у землю урою! Свое говно исты заставлю! – Он вскочил и сунул руку за спину.

Уверенный, что тот полез за оружием, Савелий не очень сильно, но точно ткнул его кулаком в солнечное сплетение. Тот охнул, сложился пополам и, забыв про оружие, схватился за ушибленное место. Савелий спокойно вытащил у него из-за пояса за спиной пистолет Макарова и толкнул им бандита в лоб. Мореный повалился на пол, а Савелий наступил ногой ему на горло.

– Короче, Мореный, жить хочешь?

– Вас шо, Леха-Шприц пислал до менэ? – с трудом пересиливая боль, выдавил Мореный. – Так передайте ему, шо вин, бля, пожалее, шо на свит народився!

– Ты что, падаль, не понял моего вопроса? – Савелий нажал на горло чуть сильнее.

– Понял! Понял! – захрипел Мореный. – Я ж правду говорю. Не цупалы мы ваш Крим и Севастополь!

– За Крым и Севастополь другие спросят! Слушай меня внимательно: повторять не буду! Мне до фени ваши сучьи разборки: я сам по себе пришел к тебе! Савелий чуть ослабил давление на его горло.

– Сам? – удивился тот. – Але ж мы не знаемы...

– Лучше слушай! – угрожающе прошептал Савелий, и тот испуганно кивнул:

– Да-да... слухаю!

– До меня дошло, что ты и твоя хохляцкая братва стали зарабатывать на похищении детей, а у меня пропал ребенок четыре дня назад в Центральном парке. Если хочешь жить, верни пацана, и я обещаю забыть о твоем существовании, если, конечно, ты не сделаешь такой глупости и сам не напомнишь о себе мне или моим родным.

– Да хто тоби казав таку дурницу, шо наша братва сдибна на таке погане дило? – Казалось, бандит даже обиделся.

– Слушай, Мореный, не серди меня! – Савелий вновь надавил на горло, на этот раз сильнее.

– Слухай, братан, – захрипел тот. – Бля, гадом буду, нехай все життя у параши мени спаты, як тоби брешу!

– Допустим, я тебе верю, а другие хохлы?

– А я шо, за другых повинен говно хаваты?

– Нет, ты скажи, они могут похитить ребенка?

– Мабуть их приперли до стинки, але все одно, не верится мне! Грабуваты да, на бабки кинуты – свято дило, убиты – також можем, але шобы детину выкрасти... Так у мени ж самого детина расте! – выдвинул он последний аргумент.

И Савелию показалось, что Мореный говорит правду.

– Звони по своей братве и пробей: кто выкрал моего ребенка? – У Савелия не было к нему никакой жалости: бандит он и в Африке бандит.

– Я согласный, тильки видпусты мени горло, шобы нормально балакать.

– Надеюсь, глупить не станешь?

– Я шо, идиот? – с обидой в голосе проговорил Мореный, – Шо я, серьезных людей не бачу? У мени ще пожиты охота не пройшла!

– Вот и договорились! – Савелий снял с его горла ногу и даже протянул ему руку, помогая подняться.

Мореный как-то странно взглянул на руку, потом на Савелия, удивленно помотал головой, но согласился на помощь, и встал, опершись на руку Савелия.

– Це ж надо, вроде и по морде я схлопотав, а злости на тебэ не маю, заметил он. – Це усе тому, шо я тебэ розумию: бо як шо яка скотына моего Мыкытку викрала, то я б тоди с него ремни поризал!! – Он разразился было трехэтажным матом, но тут же, взглянув на Розочку, осекся. – Звиняйты, мадам, совсим забув про вас! – он взял свой мобильник и стал набирать номер. – Витаю! То Мореный!.. Та ни, нэ получив ще!.. Погодь, слухай сюды, Серый! То не ты случаем перейшов на киднепинг?.. Та ни, не свихнувся, але знать треба!.. Та вирю, вирю! А твий ридный брат?.. Та я ж всерьез пытаю!.. Уверен?.. Ну, добре, позвоню, колы товар прийде... – Он отключил связь. – Але ци не бралы твою дитину...

– Ты им веришь?

– Вони мени блызки и брехати николы не будуть... – Он снова набрал номер и долго, но терпеливо ждал ответа. – Любить нервы мотать: николы видразу не видповидае! – Мореный снова чуть было не матюгнулся, но вовремя сдержался, и в этот момент абонент отозвался. – Жора, тут Мореный!.. Ну!.. Колы?.. Ни, мне то не интересуе!.. Да... Ну... А шо... Може прийду... Слухай, ты, случаем, не чув за кражу дитя четыре дни тому?.. Дуже треба!.. Мой знаемый... Точно ни?.. Як шо, дай знать... Добре, бувай!.. – Мореный отключил связь и огорченно покачал головой. – Я ж казав тоби: не наша то робота...

– Ладно... – Савелий понял, что больше здесь они ничего не добьются. – Не держи на нас зла...

– Та ты шо! – Мореный взмахнул рукой. – Бувають и не таке непонятки! Слухай, а шо з ними робиты? – кивнул он на своих телохранителей.

– Через полчаса мой сам встанет без посторонней помощи, – заверила Розочка.

– А моего окати водой, и будет как новенький!

– Слухай, хлопче, ну и жинка у тебе! – восхищен-но сказал Мореный Савелию. – Таку жинку иматы, и не потребни телохранители!

– Эт-то точно! – подмигнул Савелий Розочке. – Ладно, не поминай лихом!

Они направились к выходу.

– А мой "макаров"? – бросил вдогонку Мореный.

– Он там же, где и был! – Савелий улыбнулся, и друзья вышли.

Мореный сунул руку за спину и вытащил из-за пояса пистолет. Передернул затвор и с удивлением обнаружил, что обоймы нет. Хотел уже броситься за странным парнем, чтобы спросить, где обойма, но тут же нащупал ее в кармане халата. Доставая ее, он был уверен, что она без патронов, но понял, что ошибся.

– Мне б такых хлопцив и таку бабу, я б таких дил натворыв у Нью-Йорке, шо чортям бы тошно було ...

А наши герои вышли из дома, стараясь держаться настороже, но, видно, Мореный действительно не лукавил, говоря, что не держит на них зла. Они спокойно миновали охранников у ворот и сели в машину.

– Что делать будем дальше? – спросил Константин.

– Да, к сожалению, пусто-пусто, – с огорчением заметил Воронов.

– Как говорят наши друзья-генералы: отрицательный результат – тоже результат, – задумчиво произнес Савелий, вынимая из кармана мобильник. – Может, у спецов Майкла есть новости?..

Но те их ничем не порадовали.

– Что ж, предлагаю пообедать, а потом навестить масонскую резиденцию, сказал Говорков.

– Думаешь, они? – нахмурился Воронов.

– Есть такое подозрение. Ну все, едем домой, – решительно произнес Савелий.

На пороге дома их встретила горничная, немка Амалия.

– Извините, хозяин, вам письмо! – сказала она, протягивая поднос, на котором лежал конверт.

– Кто принес? – спросил Савелий, предположив, что это послание от Майкла.

– Посыльный!

– Хорошо, спасибо!

На конверте было напечатано латинским шрифтом:

"Савелию Кузьмичу Говоркову. Лично".

– Странно... – удивленно проговорил Савелий.

Послание явно не от Майкла. Может, от Позина? Но он не знает его адреса, к тому же для него он Мануйлов.

– Открывай, братишка, не тяни кота за хвост! – взмолился Воронов.

Савелий уже начал надрывать конверт, как услышал какой-то шум и в гостиную вбежала Амалия. Впервые за все время работы в доме Розочки ее лицо сияло от счастья и радостного возбуждения. Путая английские, немецкие и русские слова, она пыталась что-то сказать:

– Герр... фрау Роза... там, за фенстер... ком зи... битте... спасибо... пожалуста... – наконец поняла, что не справится со словами, и поэтому махнула рукой в сторону окна, выкрикнув громко: – Савьюшка!!!

Никто ничего не понял, но все повернулись к окну, на которое показывала горничная. И, едва взглянув в него, стремглав бросились к выходу: по дорожке, ведущей к дому, медленно двигалась нянечка Полли, держа на руках брыкающегося Савушку, узнавшего дом, где живут его мама и папа!

Казалось, что Розочка от счастья готова лишиться чувств. Подхватив ребенка на руки, она уткнулась в его головку лицом и, шепча нежные слова, с трудом сдерживала слезы.

– Милый мой, родной мой сыночек! Как же я соскучилась по тебе! Кровинушка ты моя ненаглядная!

– Мама... мама... – заливаясь радостным смехом, лопотал Савушка, крепко обнимая Розочку ручонками.

– Савушка! – позвал Савелий.

Ребенок повернулся на ласковый голос, увидел отца и воскликнул, захлебываясь от счастья:

– Папа! Папа! – Он потянулся к нему, но, когда Савелий уже готов был взять сына на руки, Савушка обхватил шею мамы одной рукой, а вторую протянул к отцу, сжимая и разжимая пальчики, как будто призывая его подойти ближе.

Савелий обнял своих самых дорогих людей, и глаза его наполнились слезами счастья.

– Ну, совсем разнюнились, – ревниво заметил Воронов. – Может, дадите племянника обнять?

– В очередь! – заявил Савелий. – Дай родителям насладиться сыном: четыре дня не общались...

Когда страсти вокруг Савушки улеглись, главным действующим лицом стала няня Полли, которую попросили подробно рассказать обо всем, что произошло с того дня, когда они с ребенком исчезли, и до момента их возвращения домой. Больше всего их, особенно Розочку, интересовало: как ребенок питался, не был ли напуган, как к нему относились? И успокоились все только после того, когда услышали, что самым страшным испытанием для мальчика было отсутствие родителей; он все время повторял: "мама, папа, мама, папа" и не мог понять, почему их нет.

История, которую поведала Полли, была по меньшей мере странной. Когда их с Савушкой везли в машине, якобы к Майклу, зазвонил мобильный телефон, и вежливый молодой человек, представившийся перед этим помощником генерала, сказал в трубку что-то вроде "Да, сэр, конечно, сэр, понял". И чтобы успокоить Полли, показал ей знак сотрудника ФБР.

Их привезли в какой-то дом на Манхэттене, примерно в районе Амстердам-авеню и шестидесятых улиц, точнее она сказать не может, поскольку Савушка раскапризничался и она занялась им. Помнит она только, что это был трехэтажный особняк с большим садом позади, огороженным высоким забором. Их привели в дом и сказали, что сюда скоро приедут Савушкины родители и Майкл. Молодые люди, сославшись на неотложные дела, уехали.

Естественно, когда ни родители, ни Майкл к вечеру не появились, Полли начала волноваться. Но милые, улыбчивые восточного вида девушки из обслуги понимали по-английски плохо – они говорили только, "побудьте здесь", "кушать, пить хотите?". Угощали пленников всевозможными свежими соками и фруктами, а также изысканными морскими блюдами.

Когда Полли попыталась подойти к парадному выходу из дома, двое вежливых охранников, улыбаясь, отрицательно покачали головой и указали на сад, где они с Савушкой и провели большую часть времени. Телефонов в доме не было, во всяком случае Полли их не обнаружила.

Первую ночь она не могла заснуть и страшно переживала, но потом как-то успокоилась, увидев, что ни ребенку, ни ей никакая серьезная опасность не угрожает.

Сегодня утром приехали давешние молодые люди и сообщили, что пора им ехать домой. Они вежливо попросили у Полли разрешения завязать ей глаза, когда они будут выезжать из дома. Рассказ Полли никак не объяснял самой цели похищения Савушки, и среди слушателей воцарилось недоуменное молчание.

Тут Савелий вспомнил о послании в конверте и откровенно признался:

– Я тянул и не открывал конверт, потому что боялся прочитать в нем какие-нибудь очередные угрозы от похитителей...

Теперь он не стал медлить, решительно вскрыл конверт и достал из него листок хорошей плотной бумаги, на котором красивым каллиграфическим почерком было написано следующее:

"Уважаемый Савелий Кузьмич!

Рад, что Ваши поиски завершились успешно! У Вас прелестный ребенок, и мне было бы страшно жаль, если бы с ним случилась хоть какая-то беда...

Искренне Ваш

Широши Такиро".

– Какой внимательный господин, кто это? – спросила Розочка, когда Савелий закончил читать.

– Да так, знакомый один, – задумчиво ответил Савелий.

Что-то его тревожило, и эта тревога была связана со странным посланием. Он, конечно же, понял, что поздравление от Широши пришло раньше, чем вернулись Полли с ребенком, но, не желая лишний раз волновать Розочку, предпочел не заострять на этом внимания.

– Я не понимаю, как... – заговорил вдруг Константин, но его перебил Воронов, мгновенно разобравшийся, что волнует Савелия:

– Хватит дискуссий! В этом доме нальют когда-нибудь стакан водки дяде Воронову, который жаждет отметить счастливое возвращение племянника?..

Вскоре приехали и Майкл с супругой, и тетя Розочки со своим мужем – вечер прошел радостно и весело. Воронов с Рокотовым, по просьбе Савелия, остались у них погостить, и эти три дни были для Савелия самыми счастливыми в его жизни: сын нашелся, Розочка и близкие люди рядом. Что еще нужно для счастья? Именно об этом он и сказал, провожая Воронова и Рокотова в аэропорт Кеннеди.

Воронов долго колебался, говорить ли Савелию о ранении Богомолова, но, пока Савушка не нашелся, это было как-то не к месту, а потом уже Андрей побоялся, что Савелий рассердится: почему сразу не рассказал? И так тянул с этой новостью, что дотянул до проводов в аэропорту. А там уж эта информация вообще выглядела как-то нелепо.

Костя Рокотов, предупрежденный Вороновым, тоже не проронил ни слова. Заговорили они об этом уже в самолете, и оба сошлись во мнении, что не стоило волновать Савелия понапрасну, тем более что Богомолов вот-вот выпишется из больницы...

– Ты чего такой печальный, словно моряк перед уходом в далекое плавание? усмехнулся в аэропорту Воронов, дружески подтолкнув Савелия в бок. – Вы же скоро в Москву приедете! Не забыл о своем обещании сыграть свадьбу в родном городе?

– Бешеный никогда ни о чем не забывает, – заверил Савелий. – Разберусь тут с одним делом – и к вам! Просто мне очень грустно на душе. Сам не знаю почему!

– Расставаться всегда грустно, – заметил Константин. – Можно спросить, наставник?

– Спрашивай, Костик, – улыбнулся Савелий.

– Сколько раз тебя просил поднатаскать меня в рукопашном, ты все откладывал, говорил, что времени много нужно, а Розочку подготовил за несколько дней. – В голосе Константина чувствовалась обида.

– Ошибаешься, приятель: здесь я ни при чем!

– Не ты, а кто же?! – едва ли не хором воскликнули Воронов с Рокотовым.

– Честно говоря, и мне бы хотелось это узнать... Сегодня вечером поинтересуюсь...

– Поделишься?

– Возможно...

Однако узнать, у кого Розочка научилась приемам рукопашного боя, Савелию в этот вечер не удалось: самолет в Москву улетал поздним вечером, а когда он вернулся, Розочка ждала его в кровати и было им совсем не до вопросов: они занялись более приятным делом...

На другой день навалились хлопоты, связанные с поездкой в Никарагуа, и вскоре он уже летел на Маис, не предполагая, что именно там и откроется, почему ему было так грустно расставаться с Вороновым и Рокотовым...

Глава XV

Остров Бешеного

На этот раз Савелий летел на Маис не один, а с двумя американцами геологом и подрывником. Основная группа должна была привезти оборудование через два дня. Бешеный не сомневался, что с помощью Рауля сумеет опередить людей Майкла и добыть драгоценную капсулу. Помня, с чем пришлось столкнуться Савелию на Маисе в прошлый раз, Майкл едва ли не в приказном порядке заставил Бешеного подстраховаться и взять хотя бы один пистолет, который, воспользовавшись помощью своего приятеля, хитроумно упаковал в пакете дипломатической почты.

– Назад его можешь не привозить. Я договорился: сдашь его военному атташе, – сказал генерал на прощанье.

Выйдя из аэровокзала в Манагуа, Савелий увидел Самсона, стоящего у своего "экипажа", и радостно помахал ему.

– Я так и думал, что вы сегодня прилетите, – подойдя к Савелию, сказал Самсон.

Савелий сразу почувствовал, что в его голосе не ощущается никакой радости от их встречи, и участливо спросил:

– Что случилось? Дети заболели или жена?

– Дома все в порядке, – коротко ответил Самсон, – но звонил отец. Рауль убит. Лаборатория разграблена.

– Как? Кем? – Савелий никак не ожидал подобного поворота событий.

– Отец вам все сам расскажет, – только и ответил Самсон, и, даже не попрощавшись, пошел обратно к машине.

Савелий на мгновение растерялся и хотел было последовать за Самсоном, но понял, что тот считает его косвенным виновником гибели Рауля, и, к сожалению, отчасти он был прав.

Еще не объявили посадку в небольшой самолет, следовавший на Маис, а Савелий уже сообразил, кто успел добраться до лаборатории раньше его. Конечно же, убили Рауля и разграбили остатки лаборатории люди Широши – больше некому. Неужели Рауль показал им тайный ход?

В отеле "Морган" Окоталь на месте не было – ее смена только что закончилась. Савелий, объявив своим спутникам, что хочет прогуляться к морю и искупаться, на самом деле направился к старому Киламбе.

Тот был дома и пригласил Савелия зайти. Нельзя сказать, что он был неприветлив, но от прежней теплоты не осталось и следа.

– Они убили Рауля, – без всяких предисловий сообщил старик.

– Знаю, мне об этом сказал в аэропорту Самсон.

– Хочешь сходим на его могилку? – спросил Киламбе.

– Конечно...

Они молча постояли несколько минут у небольшого холмика, из которого торчала маленькая дощечка. На ней была простая надпись: "Рауль". Ни фамилии, ни даты рождения и смерти.

"Так и не удалось тебе вернуться в Москву, – с грустью подумал Савелий, но ты погиб на посту как настоящий солдат революции".

Савелий вынул пистолет и трижды выстрелил в воздух, отдавая этим салютом дань уважения убежденному борцу за счастье человечества.

– Всего их было пятеро, – рассказывал тем временем старый Киламбе, главарем у них был карлик. Злобный, как дьявол, и очень сильный. Почти как ты. Он кричал на Рауля и требовал, чтобы тот показал ему тайный ход.

– Странно, откуда они знали про тайный ход? – удивился Савелий, помнивший, что Рауль заверял, что о нем знает только он сам.

– Между прочим, даже я не знал о том, что имеется такой ход, – горестно вздохнул старик.

– И что Рауль?

– Рауль твердо держался своего: "Никакого хода нет!" Тогда карлик стал его избивать, а потом начал по очереди ломать ему пальцы на руках и отрывать их мальчишки подсматривали из-за кустов, но потом не выдержали этого ужаса и сбежали.

– Представляю... – У Савелия невольно сжались кулаки.

– Мы похоронили то, что от Рауля осталось, – карлик буквально разорвал его на куски...

Голос старого Киламбе погребальным звоном отдавался в висках Савелия. В нем закипало бешенство.

– Но Рауль так ничего и не сказал им, – продолжал свою страшную повесть старый Киламбе. – Откуда мне это известно? После того как Рауль перестал дышать, эти звери собрались у главного забетонированного входа в лабораторию, и через три часа к ним прилетел большой черный вертолет. Из него выгрузили какую-то мудреную установку – я смотрел в свой старый морской бинокль и все видел. Они сначала взрывали бетон, потом бурили, и так несколько раз. Потом они спустились в лабораторию и были там примерно около часа. Я вызвал полицейских, чтобы они задержали убийц Рауля, но эти трусы побоялись даже идти к лаборатории, сказав, что Рауль не гражданин Никарагуа и не приносил никакой пользы государству. А смерть его они отнесут к разряду несчастных случаев.

– Да уж, видел я вашу доблестную полицию, – с иронией вступил в беседу Савелий.

– Но дай же мне закончить рассказ, – настоятельно попросил старый Киламбе. – Из-под земли донеслось несколько взрывов, потом они вышли наружу, и все, кроме карлика и смуглого юноши в белом тюрбане, сели в вертолет и улетели.

– И куда же делся этот карлик? – буквально трясясь от злости, спросил Савелий.

– Скорее всего, он на острове, хотя из наших никто его больше не видел...

"Так, все ясно, – подумал Савелий, – этот чертов карлик дожидается меня. Да я и сам не прочь с ним побеседовать! Так что в этом случае наши интересы очень тесно переплетаются".

Проводив опечаленного Киламбе до дома, Савелий дружески похлопал его по плечу:

– Поверь, старый Киламбе, я очень не хотел, чтобы все произошло таким образом. И у меня от этого пасмурно на душе.

– Ты очень правильно сделал, что по-военному почтил его память салютом, сынок! Очень правильно! Умер он как солдат: на посту!

Старому Киламбе стало намного легче.

Пообещав ему, что обязательно зайдет, Савелий отправился в тропический лес, простиравшийся по другую сторону отелей и примыкающих к ним пляжей. Савелий шел, довольно громко мурлыча под нос какой-то нехитрый мотивчик, задевая кусты и деревья, словом, вел себя, как обычный, не подозревающий о какой-либо опасности человек на прогулке. В то же время внутренне он был до предела собран и напряжен – еще не хватало, чтобы какой-то гнусный карлик застал его врасплох.

Впереди Савелий вскоре услышал звуки пения и ускорил шаги. Взору его открылась небольшая поляна, на которой сидели три девушки, освещенные лучами заходящего солнца: они пели и плели венки. Савелий неслышно приблизился к ним и сел рядом. Одна из девушек, а все они были как на подбор хорошенькие, темнокожие и черноглазые, подняла голову и, не говоря ни слова, с застенчиво-кокетливой улыбкой протянула ему крупный цветок с алыми лепестками. Савелий из вежливости взял цветок. Девушки, хотя и хорошенькие, были одеты в какие-то рубища.

– Господин, купите у нас, пожалуйста, венок. Он очень красивый, – на ломаном английском сказала та, что подарила ему цветок.

Савелий дал ей пять долларов, девушки сразу вскочили и, окружив его, стали целовать, а затем водрузили ему на голову венок из алых цветов, которые, как козырек, закрывали его лоб.

Всегда совмещавший приятное с полезным, Савелий поинтересовался:

– Красавицы, вы не видели здесь карлика?

Девушки пожимали плечами, явно не понимая, чего от них добивается голубоглазый незнакомец, и стыдливо хихикали. Савелий решил перейти на более понятный язык жестов. Он показал примерное расстояние от земли и попытался, скорчив гримасу, изобразить лицо карлика, каким он его запомнил в те краткие мгновения их встречи в ресторане Широши. По всей вероятности, он достиг результата. Девушки радостно закивали прелестными головками и стали показывать в лес, правда, почему-то каждая в своем направлении.

Савелий задумался, и в этот момент из кустов, окружавших поляну, выглянул карлик. Сначала он повел себя не агрессивно, а даже как-то по-клоунски: вытаращил глаза, скорчил рожу, криво ухмыльнулся и дико захохотал.

Бешеный хотел было прыгнуть и сбить его с ног, но между ними стояли девушки с венками, испуганно смотревшие на карлика и что-то лопотавшие на непонятном языке.

Фактор внезапности был явно упущен.

Вдоволь нахохотавшись и накуражившись, карлик вприпрыжку пустился по лесу, оглашая его дикими воплями. Савелий ринулся за ним. Карлик бежал, ловко минуя низкие кусты и плотные заросли. На бегу он оборачивался и корчил забавные, плаксивые рожи. В другой ситуации Савелий вряд ли удержался бы от смеха, но сейчас нужно было не только поймать это исчадие ада и отомстить за бедного Рауля, но прежде всего выяснить, куда отправился драгоценный контейнер с энергией.

И тут Савелий понял, почему карлику бежать легче: оказалось, что в зарослях есть узкая, едва заметная тропинка. Потеряв еще несколько секунд, Савелий оказался на петляющей в зарослях тропинке и в конце ее, правда, еще довольно далеко, разглядел море – на этой стороне острова он еще не успел побывать.

Вдруг карлик, по-особому гикнув, сделал в воздухе классический кульбит, приземлился на обе ноги и несколько раз перекувырнулся через голову.

С изумлением наблюдая за его штучками, Савелий наращивал темп – ему казалось, что карлик выдохся. Вдруг беглец остановился как вкопанный, а разогнавшийся Бешеный чуть не сбил его и сам с трудом удержался на ногах.