Текст книги "Остров Бешенного"

Автор книги: Виктор Доценко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)

– Короче, все погибли?

– Все!

– Трое?

– По предварительному заключению экспертов – преступников было трое... Найдена и золотая сережка...

– И конечно, никаких зацепок?

– Никаких! Ни документов, ни следов...

– Понятно... – задумчиво протянул генерал.

– Мне кажется, что пока не следует закрывать дело, мало ли...

– Если бы меня хотели убить, то я бы уже был мертв! Меня о чем-то хотели предупредить...

– Или кого-то из вашего окружения! – вставил Воронов.

– Интересная мысль, – согласно кивнул Богомолов. – Но мы этого со смертью непосредственных исполнителей, к сожалению, не узнаем, по крайней мере пока. Так что оставь эту тухлятину, сдай в архив, "в связи со смертью виновников преступления". Ты мне скажи, продвигается дело, порученное Президентом?

– Честно?

– Конечно!

– Хочу попросить вас забрать у меня это дело и вернуть на оперативную работу!

– А как же твои недуги?

– Мои недуги? Константин Иванович, может, это связано с тем, что я переживал за вас, а может, из-за того, что побывал в отключке, но я чувствую себя гораздо бодрее, чем до кодирования!

– Ты уверен?

– На все сто! Вы ж меня знаете...

– В таком случае передай дело капитану Семушкину, он любит головоломки решать... А сам чего хочешь делать?

– Разрешите помочь Савелию? – проговорил он и осекся – невольно проговорился.

– Ему нужна помощь? Что случилось? – нахмурился генерал.

– С Савелием все в порядке.

– Не финти, майор! Докладывай!

– Его Савушку похитили, требуют выкуп миллион долларов!

– Майкл звонил?

– Он.

– Что же ты молчал? Командировочное выписал? Давай-давай, знаю, что в кармане лежит. – Генерал подписал его и дописал просьбу начальнику финансового управления о выделении майору Воронову валюты на "проведение оперативных работ в Америке" в размере пяти тысяч долларов. – Лети к братишке. Сейчас ты ему очень нужен – гораздо больше, чем мне. Кстати, прихвати с собой и Костика – он же руку набил на похищении детей... Передай, чтобы не тратил времени на меня, со мной все будет в порядке! Савелию ничего не говори! Пусть его голова работает только на сына!

– Согласен. – И через паузу приговорил: – Спасибо вам, Константин Иванович. – Голос Воронова дрогнул.

– Ты это оставь! – строго заметил генерал. – Ты что, думал, я своих сотрудников могу только эксплуатировать? Не угадал! Помогать тоже могу... Привет крестнику передавай и скажи, чтобы держался...

Когда Воронов позвонил Рокотову-младшему и рассказал о последних событиях, происшедших в Москве за время его пребывания в Омске, Константин хотел сразу броситься в "Кремлевку", чтобы навестить Богомолова, но тут же остыл, услышав о распоряжении генерала и о том, что случилось с сыном его учителя в Америке. К счастью, американская виза у Константина еще не закончилась, а визу Воронову сделали через иностранный отдел ФСБ. И через два дня после встречи Воронова с Богомоловым они с Константином Рокотовым летели в Нью-Йорк...

Глава XIV

Возвращение Савушки

Когда Бешеный с Позиным вышли из ресторана Толстого Марика, Савелий хотел было расстаться со своим новым приятелем, но подумал, что это будет не совсем тактично с его стороны: обратился за помощью, использовал человека и "до свидания"? Ему нравился Александр, и он не мог так поступить – хотя бы приличия ради следовало немного пообщаться. Но мысли Говоркова всецело были заняты сынишкой, и он не знал, о чем говорить. Выручил сам Позин:

– Я понимаю, Сережа, что все твои мысли сейчас только о ребенке, и, если ты спешишь, я не обижусь, хотя, честно признаюсь, ты пришелся мне по душе и мне очень хочется общаться с тобой. – Он вдруг смутился, было видно, что это признание далось ему нелегко.

– Спасибо за добрые слова, которые я с удовольствием могу повторить в ответ, – искренне ответил Савелий. – У меня есть немного времени, и я с большим удовольствием посвящу его тебе. И если ты не против, то предлагаю подышать свежим воздухом.

– Давно пора нам вместе подышать! – Александр сразу повеселел. – А какова тема сегодняшней беседы? – В суете нью-йоркской жизни Позин все реже и реже вспоминал Велихова.

– Выбирай сам!

– Боюсь, тебе будет скучно.

– Мне кажется, с тобой мне никогда не будет скучно, – улыбнулся Савелий.

– Смотри, рискуешь!

– Ничего, рискну, тем более что догадываюсь, о чем ты собрался говорить.

– А вот это уже забавно! И о чем?

– О том, что интересует сейчас всех американцев, это вполне понятно, но к тому же почему-то увлекло и многих русских – о выборах Президента США, угадал?

– Угадал! – бесстрастно ответил Позин.

– Скажу больше: ты приехал в Америку, чтобы прощупать отношение к России двух кандидатов.

– Как ты узнал об этом? – Александр был здорово удивлен, но постарался этого не показать.

– По всей вероятности, именно на этом и основано гадание цыганок: удивлять клиента информацией, которую... – Савелий выдержал паузу, потом громко рассмеялся, – которую узнал раньше! Да ты же сам мне рассказывал об этом в прошлую нашу встречу!

– Да-а-а? Какой пассаж! Нет, из меня никогда бы не получился разведчик! Мне нужно срочно уменьшать дозу алкоголя на килограмм веса.

Конечно же, Позин не рассказывал об этом Савелию, он просто "подслушал" его мысли. Тогда Бешеный еще не проникся к нему симпатией, а знать, что это за малый, хотелось, вот он и прибег к помощи своего дара. То, ради чего приехал в США Позин, интересовало и самого Савелия, но не как профессионала, а просто из спортивного любопытства. Он с интересом просматривал прессу и получал удовольствие от выборных баталий.

Предвыборная кампания в Америке выходила на финишную прямую, а ясности не было. Не нужно было быть крупным ученым-политологом, чтобы понять, что ни один из претендентов не имеет весомого преимущества. Савелий был уверен, что все решится непосредственно в день выборов и победитель будет иметь минимальный перевес над соперником и почему-то был уверен, что Президентом США станет Буш. Савелий никак не мог понять: что движет американцами при выборе того или иного кандидата?

За годы правления Клинтона, то есть демократов, Америка достигла невиданного экономического подъема. Казалось бы, куда уж лучше? Логично было бы оставить все как есть? Но почему-то именно в период благополучия американцы могут предпочесть иметь во главе своей страны обаятельного рубаху-парня Буша, а не занудноватого опытного политика-профессионала Гора. Кстати сказать, по предварительным опросам, он и опережает Гора. Но если бы в стране был кризис, тогда был бы наверняка востребован персонаж типа Гора. И этого Савелий ну никак не мог понять, может быть, отчасти поэтому на приеме у богатой американки его и потянуло к разбиравшемуся в политической кухне Позину?

Ему было интересно узнать, что думает об этом человек, выросший в русской политической традиции, где лидеры чаще всего покидали свой пост в связи с кончиной или же по возрасту и по состоянию здоровья, а не в результате поражения на свободных выборах.

Когда Савелий спросил Позина об этом, тот прямо сказал, что эта причудливая логика американцев ему чужда, и все его попытки разобраться в мотивах принятия решений различными группами американских избирателей, поддерживающих кандидатов-соперников, не привели к успеху.

– Понимаешь, Сережа, я действительно приехал сюда, чтобы прощупать почву, и даже написал три большие статьи, которые были опубликованы в российских газетах и вроде бы вызвали интерес у просвещенной публики, но сам-то я понимаю, что это все поверхностно.

– А ты не пробовал поговорить с кем-нибудь из тех, кто крутится в ближнем кругу кандидатов? – осторожно спросил Савелий.

Он "перехватил" мысль Александра о том, что тот очень хотел бы пообщаться с Кондолизой Гатти, на встрече с которой настаивал Кремль. Савелию стало любопытно: скажет ему об этом Позин или нет? Это была своеобразная проверка его нового знакомого. Насколько тот ему доверяет?

Вероятно, аналогичные соображения появились и у Позина. Он внимательно, как бы изучающе, взглянул на Савелия и некоторое время раздумывал: а действительно, насколько он доверяет этому голубоглазому парню? Ему давно не терпелось с кем-то поделиться теми сведениями, что накопились у него за время пребывания в Америке. Но близких друзей, с которыми он мог бы поговорить откровенно, как говорится, по душам, рядом не было, а кроме того, то, что Позин мог рассказать, вряд ли составляло государственную тайну.

"Вот только будет ли это интересно Сергею?" – подумал Позин, а вслух сказал:

– Тебе, наверное, не раз говорили, что ты опасный человек: мысли можешь читать! – Он открыто улыбнулся. – А мне с тобой легко и совершенно нестрашно. Твой вопрос очень к месту. Я, конечно же, пытался встретиться с кем-то из ближнего круга, но единственное, чего добился, это пообщался с помощником независимого кандидата Ральфа Надера, которого поддерживают "зеленые" и который наверняка отберет у Гора несколько процентов необходимых ему голосов.

– И все?

– Все мои попытки встретиться с Кондолизой Гатти, которую ты видел в салоне Руфи Файнштадт, закончились неудачей: она стала практически неуловимой.

– Но почему именно Кондолиза?

– Понимаешь, Сережа, в наших высших политических кругах существуют две противоположные точки зрения на выборы Президента США. Одни считают, что для России предпочтительнее, чтобы Президентом стал Гор, поскольку он неплохо разбирается в российских делах, неоднократно бывал у нас, со многими руководителями знаком лично, а кроме того, неоднократно заявлял, что с Россией необходимо сотрудничать. Другие полагают, что с Бушем Путину будет намного легче наладить отношения, так сказать, с чистого листа, ибо за ними обоими не тянется длинный шлейф коррупционных историй и скандалов с отмыванием российских грязных денег в американских банках.

– А какова твоя роль?

– Высказать свое драгоценное мнение, одно из многих. Давно зная Америку, я могу быть более объективным или считаюсь таковым. К примеру, с демократами мне все ясно. Я несколько раз встречался со Строубом Тэлботом, главным советником по России в администрации Клинтона: это старое, еще московское знакомство, и он заверил меня, что политика новой демократической администрации не претерпит существенных изменений...

– А у республиканцев претерпит?

– С республиканцами дело обстоит сложнее. Разные московские специалисты писали всевозможные сценарии будущих отношений и давали рекомендации высокому руководству, а большая делегация из думской фракции "Единство" приняла участие в том съезде республиканской партии, что выдвинул Джорджа Буша кандидатом в Президенты США. Но любой съезд – мероприятие парадно-протокольного свойства, на котором дальше заверений во взаимной поддержке и крепкой дружбе дело не идет.

– Теперь мне понятно, почему ты хочешь прощупать Кондолизу Гатти: Москва приказала? – кивнул Савелий.

– Ну да! Хотя, честно говоря, я не понимаю, почему так необходима моя личная встреча с этой дамочкой? Она достаточно хорошо известна нашим дипломатам-американистам, так как была советником по России у Буша-старшего. Ее взгляды даже с большой натяжкой трудно назвать пророссийскими.

– А ты не подумал, что тебя не во все посвящают? Может быть, результат твоей встречи будет встроен в какой-нибудь новый сценарий будущих отношений с новой администрацией Буша-младшего?

– Это-то и ежу ясно. А тебе, Сергей, как умному человеку, тем более. Я подозреваю, что это Гаврик Петропавловский, главный прогнозист и аналитик Кремля, снова мутит воду.

– Об этом мы узнаем... – заверил Савелий и тут же добавил: – Но в свое время! Извини, Шура, мне очень было интересно тебя послушать, но... – он развел руками, – труба зовет!

– И мне было приятно пообщаться с тобой! – Они дружески обнялись. Звони...

– Обязательно! Удачи тебе с этой взбалмошной бабой!..

– Как точно ты ее охарактеризовал... Спасибо! А тебе найти свое чадо побыстрее!..

Расставшись с Позиным, Савелий сел в машину и вернулся к размышлениям, на которые его навел разговор с Моней-Плутом, и ему сразу стало не по себе. Если этот криминальный банкир, внешне напоминающий сельского партийного секретаря, действительно окажется прав и сына похитили украинцы, то жизнь ребенка подвергается большой опасности. Члены так называемой "русской мафии", то есть те, кто жил в бывшем СССР и чаще всего вовсе не русские по национальности, "прославились" за границей тем, что у них нет ни чести ни совести! Настоящие отморозки: судьба заложника их мало занимает! Во всяком случае, верить им на слово просто противопоказано, и действовать нужно было решительно и как можно быстрее.

Зазвонил его мобильник.

– Да, слушаю!

– Милый, ты где? – раздался встревоженный голос Розочки.

– Подъезжаю к дому... Что еще случилось?

– Нет, дорогой, просто тебя все нет и нет, беспокоюсь! – призналась она, потом не выдержала и добавила: – Друзья приехали к нам на помощь ...

– Какие еще друзья?

– Костик с Андреем!

– Я уже приехал! – Он отключил связь и вышел из машины.

Вскоре Савелий входил в дом, и ему навстречу торопилась радостная Розочка.

– Ну, где ребята?

– А вот они! – кивком указала Розочка ему за спину.

Савелий повернулся, и на него набросились Воронов с Рокотовым.

– Братишка! Савка!

– Андрюшка! Костик!

Они втроем обнялись и, похлопывая друг друга по спинам, закружились в мужских объятиях.

– Как вы здесь оказались?

– А ты что думал, мы тебя бросим в беде? – усмехнулся Константин.

– Крестника похитили, а я в кустах сидеть буду? – подхватил Воронов. – Так не пойдет! В основном мы в курсе: Розочка посвятила. Рассказывай, какие есть новые подвижки?

Савелий предложил им сесть в кресла, сам сел рядом с Розочкой на диван, обнял ее за плечи и подробно рассказал о том, что ему удалось выведать у своих новых знакомых, стараясь не касаться того вывода, к которому подвели его размышления, чтобы лишний раз не волновать Розочку. Но, видно, Розочка и сама была в курсе того, чего можно ожидать от отморозков из так называемой "русской мафии".

Она сразу заговорила о том, о чем думал и сам Савелий:

– Дорогой, если Савушку похитили хохлы, то нужно действовать, и как можно скорее: у этих подонков ни совести ни чести! Они готовы мать родную продать, если хорошо заплатят. Они такое в Нью-Йорке вытворяют!

– Ты права, Розочка, но нужно сначала выйти на их главарей, – осадил ее Воронов.

– Вот именно, – поддержал Савелий.

– Ты знаешь, дорогой, в этом нам может помочь Лена. Помнишь ее? Ну, дочь бывшего шерифа...

– Конечно же помню, – кивнул Савелий: как не помнить этого продажного полицейского, которого он сам и отправил на тот свет?

– Как-то Лена мне рассказывала, что познакомилась с крутым украинцем из Южного Бронкса...

– Южного Бронкса?

– Может, потому и назначали встречу именно там?

– Там, где предполагалась передача выкупа? – уточнил Воронов.

– Именно! – многозначительно ответил Савелий и повернулся к Розочке. Звони Ленке!

– Она знает о похищении? – спросил Костик.

– Нет, я давно с ней не общалась...

– Вот и чудненько. Ты и не намекай ей, что ее знакомый тебе нужен для того, чтобы узнать о нашем Савушке... – посоветовал Воронов.

– Правильно, – поддержал Савелий. – Придумай что-нибудь... например...

– Например, – подхватил Рокотов-младший, – например, что тебе нужна помощь крутых украинских пацанов...

– А что, вполне, – кивнул Воронов.

– Поняла... Главное – застать ее дома... – Розочка быстро набрала номер и включила громкую связь, чтобы слышали и остальные. – Лена? Привет! Это Роза...

– Привет, подруга! Сколько лет, сколько зим!

– Как здорово, что я застала тебя дома!

– Соскучилась, что ли?

– И соскучилась, и вообще...

– Я тоже рада слышать тебя. Говори, чем могу содействовать?

– Неужели так заметно, что я к тебе с просьбой?

– Просто очень.

– Ты права, нужна твоя помощь... Помнится, ты говорила, что познакомилась с каким-то крутым парнем с Украины...

– Ты о Мореном, что ли? Лучше бы и не вспоминать этого подонка! – с досадой вырвалось у Лены.

– Что, жадный, как хохол?

– Если бы только это... Этот паразит наобещал золотые горы, завез к себе в особняк, накачал меня какой-то гадостью и трахнул... Представляешь, какая скотина? Я лежу, можно сказать, как труп, а он трахает...

– А ты откуда знаешь – ты ж без сознания была?

– Так он сам мне все и рассказал, да еще и скалится, подлец, давай, говорит, как-нибудь повторим!

– А ты?

– Да я послала его куда подальше... А тебе он зачем понадобился?

– Он самый крутой среди хохляцких бандитов?

– Хвастал, что круче него был только Аль Капоне. Не знаю, наверное, врет, хотя ездит на последнего года выпуска "Линкольне" за сто с лишним тысяч баксов, и его все время сопровождают двое вооруженных горилл – "с Харкива", как они говорят.

– Как связаться с этим Мореным?

– Не связывайся ты с ним: еще и тебя захочет трахнуть! С него станется... А у него так: захочу, говорит, значит, мое!

– Ему же будет лучше, если подобная мысль не придет ему в голову, – мрачно ответила Розочка. – Давай его координаты.

– Запиши номер мобильного и его адрес: с мобильником он никогда не расстается, а адрес... так, на всякий случай. – Лена продиктовала адрес и телефон. – Если бы ты его как-нибудь кинула, я была бы рада, только не проговорись, что от меня получила наводку.

– Договорились! Спасибо, подруга, увидимся как-нибудь!

– Удачи...

Розочка положила трубку и вопросительно взглянула на Савелия.

– Если никто не возражает, то я звоню этому Мореному... дубу.

Савелий набрал номер и вскоре услышал надменный голос с характерным украинским акцентом:

– Слухаю безплатно тильки якщо по дилу, яке мени интересно, а як ни, то буде подвийный тариф.

Савелий сразу понял, что с этим "крутым" легко сыграть на жадности:

– Я бизнесмен из Москвы, у меня возникли проблемы в Нью-Йорке, и мне посоветовали обратиться к вам, – сказал он, изобразив отчаяние.

– Хто дав мий номер? – настороженно спросил Мореный.

– Вася Меченый, – на ходу придумал Савелий, уверенный, что номер пройдет. – Сказал, что он с вами дела делал на Украине. Так и сказал: "Передай привет Мореному от Васи Меченого".

– Васыль Меченый? Жив ще курылка? – Мореный сразу успокоился: то ли ему понравилось прозвище, то ли действительно был у него такой знакомый. – Не люблю москалей, но... друзья Васыля Меченого – мои друзья! Ты хде?

– В двадцати минутах от Южного Бронкса.

– Тебе як зовуть?

– Николаем.

– Добре, Мыкола, значить, тебя кто-то здеся кинул, грошей богато?

– Сто двадцать тысяч...

– Подряды мои знаешь?

– Фифти-фифти.

– Нормально?

– Конечно.

– Тогда подруливай через пару часов по адресу... – Он продиктовал тот самый адрес, который дала подруга Розочки.

– Ловко ты его развел, – довольно проговорил Воронов.

– А кто такой Вася Меченый? – спросил Константин.

– А я знаю? – рассмеялся Савелий.

– Ну ты даешь! – с восхищением оценил юмор Рокотов-младший.

– Ну что, поехали? – спросил Воронов.

– Рано еще: туда от силы минут тридцать езды от нас, – возразил Савелий.

– Мы что, с голыми руками отправимся к этим отморозкам? – поинтересовался Константин.

– Справимся, – уверенно ответил Савелий. – Нас же трое.

– Я поеду с вами! – спокойно, но твердо сказала Розочка.

– Разумно ли это? – стараясь скрыть беспокойство, осторожно спросил Савелий.

– Я поеду с вами! – упрямо повторила она. – Это – мой сын!

– Хорошо, – неожиданно легко согласился Савелий, почувствовав, что ее не отговорить. – Только с одним условием...

– С каким?

– Не лезть поперед батьки! – вставил Константин.

– Вот именно! – кивнул Савелий.

– Как скажешь, батька! – в тон Константину проговорила Розочка.

– Пока у нас есть время, предлагаю пообедать, тем более что наши гости с дороги, – предложила Розочка.

– Господи, как же я рад видеть тебя, наставник! – Константин вновь бросился обнимать Савелия.

– А мне архиприятно, – сказал Говорков и тут же вспомнил о Позине: "Интересно, добился ли Шура встречи с Кондолизой?" – подумал он.

В тот момент, когда у Савелия возникла мысль о Позине, Александр ехал на встречу с ней. Это действительно оказалось архисложно. Дама постоянно была в разъездах, сопровождая Буша в его поездках по стране. Позин продолжал настаивать, а вода, как говорится, камень точит. Наконец она сдалась, но поставила ему такие условия, что можно было подумать, будто во вражеском тылу встречаются два разведчика.

Позин должен был приехать со всеми предосторожностями в семь часов вечера, одетый просто, без сопровождающих, в квартиру в Вашингтоне, которую снимал конгрессмен-республиканец с Юга. Там Кондолиза обещала уделить Александру ровно один час своего драгоценного времени. Позин был несколько шокирован, но выхода у него не было.

Из Нью-Йорка в Вашингтон Позин приехал на поезде. На нем были джинсы, темно-синяя куртка и какая-то нелепая кепочка, специально купленная для этого случая. Более того, он сбрил бороду и нацепил большие темные очки. Взяв у вокзала такси, Позин назвал только улицу без номера дома, чем отчасти удивил таксиста. Остановив такси за несколько кварталов, он прошелся до нужного дома пешком. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что за ним никто не наблюдает, он юркнул в подъезд. Ему было смешно. Несмотря на историю Моники Левински, он так и не проникся тем священным трепетом, который испытывают западные политики, особенно американские, перед прессой.

В небольшой, скромно и стереотипно обставленной квартире его встретила дама в очках, лет сорока пяти, с типично американской лошадиной челюстью и фальшивой улыбкой во весь рот.

– О, как приятно с вами познакомиться, мистер Позин. Мадам Гатти сейчас придет. Меня зовут Джейн.

Вскоре явилась госпожа Гатти. Джейн принесла им кофе, тарелочку с сухим печеньем и оставила в гостиной одних.

Бросив быстрый оценивающий взгляд на Позина, Кондолиза сказала:

– А с бородой вам лучше.

– Спасибо, обязательно отпущу!

– Почему вы так стремились встретиться со мной, Алекс, мне ясно, – с места в карьер начала Кондолиза: даже среди эмансипированных вашингтонских дам политиков и журналисток она славилась своей бесцеремонностью.

– Но вот почему вы так старательно избегали встречи со мной, для меня загадка, – в тон ей, но подчеркнуто дружелюбно заметил он.

– Потому что считала и считаю нашу встречу совершенно лишенной смысла, отрезала Кондолиза. – Понятно, вы получили задание позондировать политику Президента Буша в отношении России, но этой политики не существует. Наш приоритет – внутренняя политика, которой демократы, на наш взгляд, не уделяли должного внимания. К тому же я убежденная противница всяких закулисных переговоров, которые порождают лишь слухи и не более того.

Позин подумал, что пора пускать в ход испытанное веками оружие – лесть.

– По существу, вы совершенно правы, дорогая Кондолиза, никто и не думает, что какая-то определенная политическая линия уже сформулирована, – она назвала его Алексом, и он рискнул обратиться к ней по имени. – Но у нас в Кремле ведь не дураки сидят. Наши американисты с полным на то основанием считают вас крупнейшим специалистом по России, такое тонкое, как у вас, понимание нюансов русской жизни и русского характера немногим на Западе доступно.

Темное скуластое лицо Кондолизы оставалось непроницаемым.

– Президент Буш уже проявил себя мудрым и дальновидным политиком, пригласив вас в свою команду советником по международным делам, и нашим руководителям в высшей степени важно знать вашу, именно вашу точку зрения на потенциальные возможности нашего сотрудничества. Много лет назад мы с приятелями придумали формулу, которая регулярно подтверждает свою правоту: "Во второй половине двадцатого века Историю делают умные советники и спичрайтеры". Думаю, и в двадцать первом веке вряд ли что-либо кардинально изменится.

Если ей и польстили слова Позина, то она этого не показала.

– Раз мое частное мнение так высоко ценится в московских политических кругах, мне не жалко поделиться им с вами, Алекс. – Она поправила очки. Прежде всего я считаю, что мы не должны помогать России финансами. Во всяком случае, не так, как это делали демократы, бросая деньги американских налогоплательщиков в бездонную дыру, именуемую Россией. Я убеждена, что эти деньги обогатили только ваших коррумпированных чиновников, ничего не дав русскому народу.

– Полностью с вами согласен.

– Если так считает крупный чиновник кремлевской администрации, то, может, у вас уже появились единомышленники и зреет тайный заговор против коррумпированной верхушки?

Кондолиза славилась своим ехидством, и Позину ничего не оставалось, как сделать вид, что он не расслышал. Он продолжал как ни в чем не бывало:

– Я много думал об этом и тоже пришел к выводу, что схема финансовой помощи России западными финансовыми институтами плохо продумана, потому и малопродуктивна.

– А может, наоборот: слишком хорошо продумана вашими и нашими коррупционерами-демократами? Ведь большинство ваших молодых реформаторов оказались жуликами, активно расхищавшими наши кредиты, не так ли?

– Мне трудно судить об этом: нет полной информации.

– Хорошо. Забудем о жуликах и коррупционерах. Я буду против оказания России финансовой помощи и потому, что цены на нефть резко выросли и доходы от ее продажи регулярно пополняют ваш бюджет, в то время как миллионы западных автомобилистов вынуждены покупать дорожающий с каждым днем бензин. – Кондолиза в благородном порыве защитить весь западный мир даже повысила голос. – Боюсь, что не порадую вас и ответом на второй вопрос, который вы хотели бы мне задать. Если Президент Буш поинтересуется моим мнением по поводу развертывания системы стратегической противоракетной обороны даже в ущерб существующим между нашими странами соглашениям о разоружении, я буду обеими руками голосовать "за". Америка не может рисковать, оставляя хотя бы один шанс безумцам, которые уже имеют или скоро будут иметь ядерное оружие и средства его доставки.

Позин предпочел промолчать – жесткая позиция Буша-младшего по этому вопросу была известна в Москве.

– Я ознакомилась с вашей точкой зрения, Алекс, в доме Руфи и вовсе не хочу задевать ваших патриотических чувств, но объясните: почему весь Запад должен носиться с вашей Россией, сочувствовать ей, помогать? Когда-то СССР был нашим серьезным и уважаемым главным противником. Я помню ваш знаменитый советский тезис о мирном сосуществовании и соревновании двух систем. Так вот, мы в этом мирном соревновании победили окончательно и бесповоротно не только СССР, но и весь мировой коммунизм. Надеюсь, у вас нет в этом никаких сомнений?

– Сомнений нет, но...

– Никаких "но", мой дорогой Алекс, мы победили и теперь имеем полное право диктовать свою волю побежденным. Скажите спасибо, что мы пока этого не делаем. А вам ответить нечем, кроме как воплями о великой России, которая никак не может сладить с крошечной Чечней. Кстати, пора подумать о предоставлении Чечне настоящей независимости!

Причины этого заявления не были для Позина секретом – за спиной Буша стояли богатейшие нефтегазовые концерны Техаса, имеющие стратегические интересы не только в районе Персидского залива, но и в регионе Каспийского моря.

– Вариант чеченской независимости рассматривался у нас неоднократно, но где тогда гарантия, что исламский фундаментализм не распространится на весь Кавказ? Президент Буш вряд ли является его сторонником? – в свою очередь позволил себе легкую иронию Позин.

На этот раз шутку мимо ушей пропустила Кондолиза.

– Россия сама по себе не справится с исламским фундаментализмом и будет вынуждена обратиться за помощью к Америке. Россия может послужить цивилизованному миру своими ресурсами – нефтью, газом, запасами леса. А чем еще? Не своей же пресловутой духовностью? Я всегда обожала слушать эти бесконечные разговоры о какой-то необычайной русской духовности – этой фантазией вы сумели заразить добрую половину американских специалистов по России.

– Разве это плохо?

– Типичный американец не верит в то, что не может пощупать пальцами. Да и где теперь ваша особая духовность? Ваша молодежь с восторгом смотрит по телевизору наши боевики, слушает американскую музыку, стремится одеваться по американской моде. Я слышала, у вас уже появились свои рэперы. Десяток-другой лет – и от вашей хваленой духовности не останется и следа. Будете как миленькие жевать биг-маки и упиваться рэпом.

Вот тут Позин не на шутку разозлился. Он всегда считал себя западником и не без иронии относился к кондовым патриотам, любящим велеречиво порассуждать об особом пути России. Он всегда верил, что рано или поздно Россия войдет полноправным членом в сообщество цивилизованных государств, и ему до сего момента казалось, что большинство его западных знакомых будут рады видеть Россию в кругу избранных. Но сейчас он, может быть, впервые за всю свою жизнь собственными глазами видел умного и влиятельного человека, для которого его Родина была не страной, населенной талантливыми, добрыми, хотя и довольно безалаберными людьми, а некой территорией, неким полезным для Америки регионом на геополитической карте мира, где доминирует одна сверхдержава – США.

Однако демонстрировать свои эмоции было не время и не место, поэтому Позин осторожно сказал:

– Конечно, сегодня мы не та великая держава, какой был СССР хотя бы двадцать лет назад, и не представляем никакой угрозы для Америки. Но вы, и как политик, и просто как мудрый человек, не должны упускать из виду тот факт, что сегодня у нас в стране очень сильны антиамериканские настроения. И легко себе представить, какая реакция будет во всем мире, не говоря уже о России, когда в конце концов выяснится, что в гибели нашего "Курска" виновата американская подводная лодка.

– Это будет очередным позором администрации Клинтона – Гора, – без запинки парировала Кондолиза.

– Для американских избирателей, естественно. А для неискушенного в вашей политической жизни русского работяги и даже мелкого бизнесмена виноваты будут АМЕРИКАНЦЫ. И мне, как человеку, много лет связанному с Америкой, жаль, что, несмотря на крах коммунизма и СССР, Россия и США могут опять войти в период конфронтации.

– Конфронтация никому не нужна, но и вы должны четче определить свое место в современном мире. – Кондолиза демонстративно поглядела на часы. – Может быть, я была излишне резка, Алекс, но я считала своим долгом честно изложить свои позиции по некоторым интересующим ваших шефов вопросам. Я, конечно, могу только догадываться, какие решения будет принимать президент в том или ином конкретном случае, но в целом отношение у республиканской администрации к России станет более сдержанным, и никаких особых отношений с русскими чиновниками у нас не будет.

Чувствуя, что Кондолиза ничего более существенного не скажет, Позин решил под конец схулиганить, так сказать, в порядке компенсации за моральный ущерб: