Текст книги "Неизвестные Стругацкие: Письма. Рабочие дневники. 1942-1962 г.г."

Автор книги: Виктор Курильский

В школе хранилась библиотека старинных китайских манускриптов, захваченная в 1945 году во время разгрома Квантунской армии и освобождения Северо-Востока Китая. Что это были за старинные рукописи, не знаю, так как написаны они были века назад, возможно, это были труды и комментарии древних учений Лао-Цзы, Конфуция или легистов, может быть, стихи или исторические хроники, ибо историография в Китае всегда была делом императорским, престижным и обязательным.

Страна под руководством партии боролась с космополитизмом, нам было приказано сжечь библиотеку как рассадницу чуждой советским людям идеологии.

Мы жгли буклеты, книги, манускрипты, застегнутые на костяные палочки, свитки, трактаты на плацу в большом костре, шуруя пожарными баграми. Ничтожную часть трудов древних китайских мыслителей унесли тайком преподаватели. Если бы их «застукали» на столь неблаговидном деле, их бы ждали большие неприятности по партийной линии.

Костры горели трое суток.

Упоминаемый в цитате из ХС «разгар лета» по всей вероятности – 1949 года, только тогда костры из книг императорской библиотеки могли видеть оба свидетеля – и АН, и Демиденко. А может, этот самый «разгар» есть своеобразная метафора, подчеркивающая жар от сжигаемых книг? Кто знает…

И еще подборка интересных фактов о жизни в Канской школе:

ИЗ: ДЕМИДЕНКО М. ЗАПИСКИ ЧЖУНГОХУАИСТА

После разгрома Квантунской армии и ознакомления наших с материалами разведотдела японцев, ШВПВЯ решили перевести в глубь страны, в небольшой сибирский городок Канск, где Николаем I были построены военные казармы для размещения полка, а в годы советской власти построили знаменитую пересылку. В ней Константин Рокоссовский, будущий маршал, был водовозом, ездил на бочке с водой. Байки о нем дожили до нашего призыва 1948 года.

<…>

За три года мы были обязаны выучить назубок 4 тысячи иероглифов, разговорную речь, скоропись, военные премудрости – взрывное дело, заброс в тыл врага, ориентировку на местности, технику допроса пленных, научиться отлично стрелять и так далее… Одним из основных предметов было «Страноведение», то есть изучение обычаев народов, географических условий, истории, политического устройства государства, в данном случае Китая. Восемьдесят процентов времени, отпущенного на предмет, отводилось штудированию труда товарища Сталина «Вопросы языкознания». Мне пришлось в жизни шесть раз изучать эти «Вопросы»! Получал «пятерки», но по сей день не знаю, о чем шла речь. Единственно, что запомнил, – шутка: «Женщина – это базис или надстройка?»

<…>

В школе мы были первым послевоенным набором. До нас на переводчиков учили солдат и сержантов полковой, дивизионной разведки, которые ходили за «языками».

Ребята боевые, орденов и медалей, как звезд на безоблачном небе: за два заброса в глубокий тыл немцев или японцев давали Героя Советского Союза, если, конечно, разведчики возвращались «на базу». О «дедовщине» не могло быть и речи. Фронтовики относились к нам, как к младшим братишкам, службу спрашивали, но и прощали многое. Первая истина, которую они нам вдолбили, звучала так: «Стукач погибает в атаке перед проволокой!»

<…>

Морозы стояли в Канске до минус пятидесяти по Цельсию, а не по Фаренгейту!.. <…> В мороз на посту стояли по часу, надевали на себя две пары белья, шерстяные галифе, гимнастерку, еще пару из войлока, шинель, а сверху тулуп. И все равно промерзали.

<…>.

Ломались парни в школе из-за того, что не могли усвоить программу, – шутка ли, на втором курсе давали каждый день от двадцати пяти до сорока иероглифов. Мы их называли, на японский манер, «канцзы». На каждый иероглиф делалась карточка, с одной стороны писался «канцз», с другой стороны его чтение и все значения. Стоишь дневальным на посту, рота спит, ты перебираешь карточки, которые усвоил – в сторону, на которых запинаешься – прокручиваешь вновь и вновь. Странно, некоторые знаки влеплялись в память на уроке, а другие сопротивлялись, и ты долбил их до посинения. Рота спит, японисты бредят во сне по-японски, кореисты – по-корейски, китаисты – на китайском. Каждую неделю – зачет, четыре двойки подряд, то есть месяц в двойках – отчисление, ибо уже не догнать остальных. Долбил я «шенцзы» или «канцзики» даже на губе, куда угодил за неотдание чести военному патрулю в Саду отдыха (а пускали нас на танцплощадку бесплатно).

Из ста шести человек, приступивших к изучению чжунго хуа, в Китай поехали двадцать шесть. Отбор по Дарвину. Китайский сдавался не по конспекту товарища (за шпаргалку полагалось три наряда вне очереди) – бессонницей, головными болями, порой доводившими до нервного истощения, хотя курс изучения языков был продуман до деталей. Поднимали в семь, физзарядка на плацу до шести градусов мороза – голые по пояс, до десяти градусов – в нижней рубашке, до пятнадцати – в гимнастерке, после тридцати – прогулка в шинелях, в сорок мы делали гимнастические упражнения в казарме.

Физподготовку вынесли на экзамены. После занятий, по пути на обед, мы прыгали через коня, подтягивались не менее десяти раз на перекладине, и кто не мог, нагонял мускулы за счет послеобеденного сна. Полтора часа сна после обеда было спасением, ты точно проваливался в яму и вставал с чистой головой, после чего стрелковый тренаж, чистка оружия, затем изучение военных премудростей, после ужина три часа самоподготовки, не считая полутора часов утренней, в итоге шесть-семь часов в день на китайский и английский. В воскресенье обязательно спортивные соревнования. Я бегал, преодолевал, колол, снимал, прыгал, стрелял, честно зарабатывал увольнительную в город на танцы. Два года я был чемпионом округа по боксу в среднем весе, за что получил четыре дня дополнительного летнего отпуска.

И знать каждое чтение и значение иероглифа числом около пяти тысяч, даже если тебя разбудят среди ночи и спросят…

<…>

В Канске производил нас в лейтенанты сам начальник школы полковник Налбандов. Курсанты стояли на плацу в каре, мы, досрочно выпускаемые (началась корейская война), по одному подходили к полковнику, и он по старинному русскому обычаю брал лейтенантские погоны и подсовывал под правый курсантский. Потом мы пошли в казарму, переоделись в офицерскую форму и строем, под оркестр прошли строевым шагом перед трибуной.

– До встречи в Нью-Йорке!

А потом месяц жили в клубе, ходили через сутки в наряды. Генштаб выдергивал нас пачками по четыре-шесть человек. И тогда галопом, быстро-быстро в Москву, без передыха в Китай!

Тренировался в то время АН и в переводах. В архиве сохранилась простая школьная тетрадка: Арисима Такэо «Видение старого капитана». Двадцать страниц, исписанных мелким аккуратным почерком. В конце дата перевода: 15.04.50. В числе персонажей: «спасенные при кораблекрушении – призраки». Так в творчестве АНа начали переплетаться его главные увлечения: Япония и фантастика. Упоминает он этот перевод и в письме:

ПИСЬМО АРКАДИЯ БРАТУ, 20 АПРЕЛЯ 1950, КАНСК – Л.

Дорогой Боб!

Прости, долго не отвечал на твое «двуединое» письмо. Кстати, лентяй ты, я вижу, преизрядный – целую неделю не мог дописать письмо, скотина. Очень рад всему хорошему и искренне огорчен всем плохим, о чем ты писал. Не можешь ли прислать ту задачку, коию ты не решил на городской олимпиаде? Хочу тряхнуть стариной, попробовать, есть ли еще порох в пороховницах, или моя сабля[43]43
  «Есть ли еще порох в пороховницах? Не иступились ли сабли?» (Гоголь Н., «Тарас Бульба», гл. 9).


[Закрыть] (математика) уже покрылась ржавчиной лингвистики настолько, что ни в состоянии разрубить – да что там разрубить, хоть поцарапать какую-нибудь математическую тушку.

У меня все благополучно, жизнь полнокровная, но однообразная. Приходится очень много работать, тем не менее удается урвать время и для своих занятий. Так я окончил и отработал набело перевод японского классика-декадента Арисима Такэо, о котором я тебе, кажется, уже писал – пьеса «Видение старого капитана». Это первая классическая японская вещь, которую я перевел от начала до конца (если не считать одной институтской курсовой работы – фантастическая средневековая новелла «Разврат змеиной натуры(!)»,[44]44
  Новелла Уэда Акинари «Распутство змеи» позднее была опубликована в его сборнике «Луна в тумане» (М.: ГИХЛ, 1961) в переводе 3. Рахима и А. Стругацкого.


[Закрыть] вещь очень пикантная, но, к сожалению, переводил я ее наспех, казенно, лишь бы с рук сбыть, и самое главное – отдельные гм… места пришлось по цензурным соображениям выбросить: средневековые японцы не стеснялись). Пьесу эту переводил я тщательно, и лишний раз убедился, какие огромные трудности стоят перед японистом-переводчиком нестандартного текста… Такие выражения, которым нет совершенно эквивалентов в русском языке, слишком уж рядом встречаются там.

Далее, медленно, но верно, с упорством, достойным, несомненно, лучшего применения, читаю «Теорию отражения» Тодора Павлова,[45]45
  Павлов Т. Теория отражения. Очерки по теории познания диалектического материализма. – М.-Л.: Соцэкгиз, 1936; также: Павлов Т. Теория отражения. Основные вопросы теории познания диалектического материализма. – М.: Изд-во иностр. лит., 1949.


[Закрыть] болгарского философа-марксиста, освещающую ряд любопытных вопросов теории познания.

Наконец, главная моя работа – собираю матерьялы для моих будущих «Очерков по истории японской литературы».[46]46
  Ср. заглавия книг Н. Конрада, одного из учителей АН в ВИИЯ: «Очерки японской литературы», «Японская литература в образцах и очерках».


[Закрыть] «Собираю» – слово, возможно, неподходящее. Лучше сказать – высасываю, высасываю почти из пальца, копаясь в Древних фолиантах, японских, английских и русских энциклопедиях, учебниках истории и т. д. Да, лингвисту, особенно японисту, больше чем кому-либо другому нужна такая добродетель, как терпение.

Кстати, не помню, рекомендовал ли я тебе книгу Сафонова «Загадка жизни»[47]47
  Сафонов В. Загадка жизни (О происхождении жизни). – Л.: Лениздат, 1946; то же: М.: Мол. гвардия, 1947.


[Закрыть] – чудесная вещь, образец научно-популярной литературы высшего класса, т. е. не для дошкольников, а для людей уже имеющих общее представление по вопросу о появлении жизни на земле. Там дается неплохое обоснование возможности появления жизни только на планетах в одиночных системах. Гвоздь этой книги – это подробно разработанная и превосходно изложенная гипотеза превращения вещества в существо. Из этой же книги можно понять, какая грызня идет сейчас по этому вопросу среди наших ученых: автор то жалуется на своих оппонентов, то приглашает читателя в свой лагерь.

Да, совсем забыл. Ведь тебе, братишка, уже семнадцать лет. До сих пор всё шло хорошо, мы с мамой имеем все основания гордиться тобой, отец сказал бы о тебе: «Каков лоботряс!» – это было его высшей похвалой. Желаю тебе, друг и брат мой, всего хорошего и, как говорили в старину, «исполнения желаний», ибо твои желания – желания советского парня, идущего прямой дорогой к вершинам знаний. И поменьше увлекайся выпивками. Впрочем, ты, конечно, сам знаешь меру. Пока всё. Пиши, крепко жму руку, целую, твой Арк.

ПИСЬМО АРКАДИЯ БРАТУ, 19 МАЯ 1950,[48]48
  Датировка составителей.


[Закрыть] КАНСК – Л.

Дорогой Боб!

Пишу тебе это коротенькое письмо в перерыве между занятиями. Устал страшно, ведь фактически после госэкзаменов еще не отдыхал. У меня всё в порядке, телеграмму получил, льщу себя надеждой получить плащ до начала дождей. Сейчас небо безоблачно, навозом, молоком, тухлятиной какой-то воняет повсюду. В воскресенье возьму бинокль и пистолет и побреду за город проветриться, поваляюсь на травке, постреляю. Плохо, что в нашем Кане купаться можно только месяц – в августе. Течет он с Саян, вода очень холодная.

Последствия наводнения уже ликвидированы, горсовет широко отпускает деньги пострадавшим, и бреши понемногу заделываются. Как оказалось, утонул всего один человек, и тот бухой был.

Смотрел: «Похитители велосипедов»[49]49
  Итал. к/ф 1948 г., реж. В. Де Сика.


[Закрыть] – очень сильная картина, «Мститель из Эльдорадо»,[50]50
  Название в советском прокате амер. к/ф 1936 г. «Robin Hood of El Dorado», реж. У. Уэллмэн. Спустя 40 лет АН включил в текст ДСЛ почти точную цитату из этого фильма.


[Закрыть] «Капитан армии Свободы»[51]51
  «Капитан армии Свободы» – название в советском прокате амер. к/ф 1934 г. «Вива, Вилья!» («Viva, Villla!»), реж. Дж. Конвей.


[Закрыть] – о мексиканских революционерах-бандитах, полуприключенческие вещи, «Долина гнева»[52]52
  Название в советском прокате амер. к/ф 1939 г. «Капитан Ярость» («Captain Fury»), реж. X. Роуч.


[Закрыть] – сплошная стрельба и оплеухи. Тщусь посмотреть «Женщина отправляется в путь»,[53]53
  Венг. к/ф 1949 г. реж. И. Енеи.


[Закрыть] но всё нет времени.

Очень много я узнал нового по части вооружения. Знаешь, оказалось, что мы в свое время очень бедно фантазировали. То, о чем мы писали в наших фантастических романах, уже устарело и снимается с вооружения. Приеду – расскажу. Кстати, Б-29 отнюдь не черного, но серебристого цвета, и потом я сомневаюсь, чтобы реактивные истребители могли бы вокруг него «увиваться». Впрочем, об этом я, кажется, уже писал.

В «Литературной газете» была помещена статья о новом в учении о вирусах. Это то, о чем ты писал. Это, брат, очень интересная штука, революция в естествознании. Ведь если самозарождение продолжается и в наше время, и его можно наблюдать, а может быть и вызывать – полное подтверждение последнего неподтвержденного тезиса материализма. Да здравствует человеческий гений! Как тебе нравится преследование во Франции Жолио-Кюри?

Пока всё. Эх, браток, скоро увидимся, гульнем, поговорим. Сдай только экзамены как следует.

Жму руку и целую, твой Арк.

Поцелуй мамочку, ведь ты, скотус, делаешь это редко, больше насчет розанчиков! Ну, шучу, не обижайся.

«В „Литературной газете“ была помещена статья о новом в учении о вирусах», – пишет АН.

«Литературная газета», № 37 от 6.05.1950, статья Г. Бошьяна, руководителя биохимической лаборатории Всесоюзного института экспериментальной вакцинации «Новое о природе вирусов и микробов». Несколько цитат из статьи Бошьяна, последователя «идей» Т. Лысенко: «…Вирус и микроб не только близки по своей природе, но… они представляют собой лишь разные формы существования одного и того же микроорганизма. Выделенные в чистом виде вирусы в особых условиях превращались в микробов. Новая перемена условий – и искусственно полученные микробы снова становились невидимыми, обращались в вирусы», «…В результате наших работ потребовался также серьезный пересмотр некоторых положений Пастера, что нет сейчас самозарождения жизни>. Опираясь на факты, мы пришли к убеждению, что жизнь зарождалась и зарождается всегда, когда для этого существуют соответствующие условия», «…Профессор Лепешинская наблюдала образование живых клеток из частичек желтка куриного яйца».

Биологи Ольга Лепешинская и Геворг Бошьян печально «прославились» антинаучными попытками пересмотра методологических основ клеточной теории. Их «учение» о «живом веществе», т. е. о существовании жизни в более простой форме, чем клетки, шло вразрез с современными научными данными, не было фактически подкреплено ни теоретическими разработками, ни доказательными экспериментами. Зато они нашли активную поддержку в высших партийных кругах, а также у председателя ВАСХНИЛ – всесильного Трофима Лысенко. Вот, например, как характеризовались «достижения» названных биологов министром здравоохранения СССР Е. Смирновым на докладе в ЦК ВКП(б): «ввели биологию непосредственно в область стыка живого и неживого и сделали реальной постановку вопроса о возможности искусственного превращения неживого в живое». Вам, читатель, эта фразеология не напоминает слова лесной колдуньи из УНС: «Мертвое живым ты тоже не умеешь делать?» Так иной раз аукаются прежние увлечения Авторов…

ПИСЬМО АРКАДИЯ БРАТУ, 4 ИЮНЯ 1950,[54]54
  Датировка составителей.


[Закрыть] КАНСК – Л.

Дорогой братишка!

Давненько я тебе не писал, да, собственно, не о чем было. В субботу после занятий меня вызвали в числе других шести офицеров в горсовет «для содействия мероприятиям по благоустройству города». На сей раз «мероприятия» ограничились тем, что нужно было, чтобы миряне, «взяв в руки лопаты, шли в топь»,[55]55
  Строка из песни «Болотные солдаты»: «Топь, болото, торф проклятый, здесь и птица не живет… Мы болотные солдаты, осушители болот. Болотные солдаты шагают, взяв лопаты – в топь». Русский перевод песни узников концлагеря «Börgenmoor» «Die Moorsoldaten», написанной в 1933 году (слова Й. Эссера и В. Лангхоффа, музыка Р. Гогуэля). По сообщению Е. Витковского перевод принадлежит А. Штейнбергу. Песня «Болотные солдаты» была весьма популярна в СССР в довоенные годы.


[Закрыть] сиречь своими силами отрыли бы вдоль одной из главных улиц канавы для стока грязи и дождевой воды. Содействие же по идее должно было выразиться в посильной агитации и, где эта мера воздействия не помогает, в легоньком принуждении. Делалось это примерно так. Мы входим во двор и пулей выскакиваем назад, атакованные огромными «медецинскими» кобелями.[56]56
  «Медецинские кобели» упоминаются в «Петре Первом» А. Н. Толстого.


[Закрыть] Первый входивший и последний выскакивавший, как ты сам понимаешь, занимают самое невыгодное тактическое положение. Впрочем, ущерб в таких случаях выражался обглоданной шинелью или обслюнявленным сапогом. На большее кобели не решаются. Далее мы сердито и требовательно стучим в окна. Хозяин выходит и тупо рассматривает нас из-под ладони, поставленной козырьком. Мы объясняем ему, в чем дело. Он чешется, мнется, затем выдавливает из себя: «Оно отчего ж и не покопать, только пущай соседи сперва покопают, а тогда уж и я посмотрю». Мы повышаем голоса. Хозяин смотрит на кобеля, рвущегося с цепи. Тогда один из нас вкрадчивым голосом спрашивает, не привлекался ли хозяин к уголовной ответственности в свое время, и вообще, что это за манера уклоняться от постановлений Советской власти. Так как в подавляющем большинстве население правобережного Кана уже имело в свое время знакомство с нашими карательными органами, и так как насчет Советской власти у всех у них рыльце в пушку – уголовники, дерьмо, ссыльные кулаки – то хозяин поспешно заявляет, что так вопрос ставить не стоит, и что раза два взмахнуть лопатой для него ничего не составит.

Сволочье! Воспитывай таких вот мерзавцев. Пришел домой поздно, грязный (дождь превратил город в болото, подземные газы вспучили и разжидили грязь), поел картошки с луком и со сметаной, выпил молока и лег спать.

Как там у тебя подготовка к экзаменам? Здесь надеются, что ты не подкачаешь. Не волнуйся и не паникуй, и не слишком переутомляй себя. Впрочем, ученого учить – только портить. Сам всё знаешь.

А лето наступило даже в Канске. Вчера даже было немного жарко. Девки и бабы мелькают грязными голыми коленками из-под коротких крайне широких юбок образца Broadway 1924.

Ну, пока всё. Черкни мне как-нибудь.

Поцелуй мамочку.

Твой Арк.

В конце письма – зарисовка описанной жанровой сценки. А младший брат пытается поступить в вуз, учиться на атомщика.

ИЗ: БНС. БОЛЬНОЙ ВОПРОС

В 1950 году, окончив школу с серебряной медалью, я нацелился поступить на физический факультет Ленинградского ордена Ленина Государственного Университета имени Андрея Александровича Жданова. Я мечтал заниматься атомной физикой и не скрывал этого. Меня не приняли. Коллоквиум прошло в общей сложности три-четыре десятка медалистов, отказано было всего лишь двоим – мне и еще какой-то девушке, фамилия которой ассоциируется у меня сегодня с фамилией «Эйнштейн».

<…>

Почему меня не взяли на физфак в 1950 году? Тогда мама моя до такой степени была убеждена в том, что причиной этому – исключение моего отца из партии летом 1937 года и расстрел дяди весною того же года, что даже не пошла на физфак выяснять, в чем дело и почему.

Разумеется, такую причину исключать тоже нельзя. Но если вспомнить, что это – 1950-й, борьба с космополитизмом в разгаре, а все выпускники физфака идут в закрытые институты и лаборатории делать водородную бомбу…

Ас другой стороны, – на математико-механический факультет меня же приняли – через две-три недели, вместе с другой толпой медалистов, без каких-либо хлопот и проблем… Но – на отделение астрономии. Совершенно ясно, что некие инструкции работали, но какие именно?

ПИСЬМО АРКАДИЯ БРАТУ, АВГУСТ 1950,[57]57
  Датировка составителей.


[Закрыть] КАНСК – Л.

Нужно что-нибудь вроде этого.

 
Пусть враг в петле болтается: мертвые не кусаются.[58]58
  Слова «мертвые не кусаются» – из «Острова сокровищ» Р. Стивенсона.


[Закрыть]
Свидетеля на рею, золото в карман,
И красоток честно делит капитан.
Выпьем, друзья, за пленниц из далеких стран,
каждый от крови пьян.
Грохочет прибой свинцовой волной,
Черный Роджер как птица вьется над головой.
Мы мчимся вперед, как буря несет,
И ревущего пастью ада пучина нас ждет.
 

Прежде всего о выборе специальности. Насколько я тебя понял, твоя будущая профессия должна удовлетворять по крайней мере таким требованиям: 1. Должна быть связана с экспедициями «в дальние страны»,[59]59
  «Дальние страны» – заглавие популярной повести А. Гайдара.


[Закрыть] 2. Должна быть полной чудесных и «почти неразрешимых» проблем, 3. должна оказаться пригодной Родине при обороне. Давай разберем твои favorite отрасли знания по порядку с этих точек зрения. Но ты не забывай, что я сам являюсь «болельщиком» математики, а потому – сделай на это известную поправку моим оценкам.

1. Математика. Прежде всего мне неясно, почему ты решил, что математик «просиживает зад над бумагами»? Пифагор, безусловно, прав, когда говорит, что все можно измерить и все можно выразить числами (если он это имел в виду, говоря «везде число»). Но для нас, строителей коммунизма, есть и другое правило: «Везде должен быть эксперимент, везде нужно раскрывать закономерности, везде нужно соединять науку с практикой». Для коммуниста не может быть науки для науки. Мне кажется, если ты будешь хорошим коммунистом, твой зад будет гарантирован от перспективы быть протертым. Это с принципиальной стороны. Теперь вопрос, какие возможности открывает математика? Мне лично известны две области, где необходимо самое мощное математическое вооружение. Это – а) теория относительности и б) квантовая теория. Обе эти области не дают, правда, перспектив героических походов через Гоби или экспедиций в Центральную Африку. Но! Это двери в такие миры, перед которыми пасует самая разнузданная фантастика. Через проломы, которые ты сделаешь математическим тараном в стенах, окружающих эти миры, ты увидишь ИСТОКИ МИРА – ответишь на самые смелые вопросы и с лихвой вознаградишь себя за то, что не потел в Африке и не мерз на вершинах Тибета. О количестве и качестве проблем в этих областях не стоит говорить. Что же касается до пользы Родине – кто владеет Истоками мира и чудовищными запасами энергии, которые в них заложены, тот найдет им применение.

2. Палеонтология. «Всем хороша, но вот беда – оторвана от жизни». Плохо следите за тем, что вокруг вас делается, молодой человек. Почитайте «Постановление ЦК о положении в биологической науке»[60]60
  Вероятно, постановление не ЦК ВКП(б), а сессии ВАСХНИЛ: «Постановление сессии Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина по докладу академика Т. Д. Лысенко „О положении в биологической науке“» (1948).


[Закрыть] – идеализм живуч, и каждый гвоздь в его гроб – вклад в дело Маркса—Энгельса—Ленина—Сталина. Кстати, известно ли тебе, что крупнейший ученый, лучший советский специалист по метеоритам (не помню фамилию) погиб на фронте, шел впереди цепи и забросал гранатами немецкий пулемет и погиб?[61]61
  Вероятно, имеется в виду профессор Л. Кулик (1883–1942), минералог, организатор метеоритных исследований в России, руководитель ряда экспедиций на место падения Тунгусского метеорита. В начале Великой Отечественной войны Л. Кулик вступил добровольцем в народное ополчение, был ранен, попал в плен и погиб в фашистском концлагере.


[Закрыть]

3. Физиология. Здесь я пасую. Вряд ли, конечно, придется снаряжать экспедиции и пр., но Область эта очень интересная. Эх, Боб, есть у меня одна мыслишка, напишу после. А в физиологии стоит больше всего заниматься изучением высшей нервной деятельности организмов. Но для этого, Боб, нужно кое-что знать. Я тебе напишу после – что. А намек дам сейчас. Прогляди цепь: математика – квантовая механика элементы Истоков Мира – ядра, атомы, молекулы – белки – физиология (я бы сказал – функциология) нейронов. «От Волны до Нейрона».

А песенка?

This is the Army [62]62
Это АрмияЭто армия, мистер Грин!Я люблю чистые и опрятные казармы.Раньше вам мыла полы служанка,Но тут она вам не поможет.Это армия, мистер Джонс!Ни отдельной комнаты, ни телефона.Раньше вы завтракали в постели,Но теперь этого не будет.Это армия, мистер Браун,Вы со своей крошкой развлекались в городе,Она добавляла вам забот, но теперь война,И эти заботы – в прошлом.

[Закрыть]

 
This is the Army, Mr. Grin!
I like the barracks nice and clean.
You had your housemaid to clean your floor
But she won't help you now any more.
This is the army, Mr. Johns,
No private rooms and telephones
You had your breakfast in bed before
But you won't have it now any more.
This is the army, Mr. Brown,
You and your baby went to town,
She used to worry you but this is war,
And she won't worry you any more.
 

Пиши, браток, чаще, пришли свою песню.

Пока всего. Целую и жму твою лапу,

твой Арк.

Несмотря на мысли о будущей профессии атомщика, математика или палеонтолога, специальностью БНа становится – несколько вынужденно – астрономия. Она же, как мы помним, одно из детских увлечений старшего брата. Начинается студенческая жизнь. БН вспоминает:

ИЗ: БНС. БЕССМЕРТНАЯ ПОВЕСТЬ «ИЗВНЕ»

– Когда Вы учились на матмехе и кто из преподавателей Вам особенно запомнился?

– Вообще-то запоминаются не самые лучшие, и даже не самые худшие. Запоминаются самые странные. Но не будем о них. Учился я на матмехе в 1950—55 гг. И навсегда запомнил Кирилла Федоровича Огородникова, читавшего у нас звездную динамику, и Татеоса Артемьевича Агекяна, преподававшего МОН, математическую обработку наблюдений. Эти двое, по сути, определили круг моих научных интересов, да и всю мою жизнь, на добрые полтора десятка лет вперед.

– Считаете ли Вы, что Ваш путь в литературе начался со студенческой, самодеятельной песни?

– Разумеется, нет. Как и всякий начитанный мальчик, я с младых ногтей сочинял стихи. И песенки – поскольку уже с десятого класса начал бренчать на гитаре. Вообще, не надо преувеличивать моих достижений в области самодеятельной песни. Мне рассказывали, что археологи и сейчас поют мою песенку на мотив «Мне ж бить китов у кромки льдов…» (очень некогда популярной песни). На матмехе, кажется, помнят «В окна сонные луна льет синий свет…», и еще, вроде бы, любители поют песню «Дети тумана», которую я сочинил в девятом классе, которая потом была нами вставлена в повесть «Страна багровых туч» и стала таким образом широко известна. Что же касается прочих стихов и песенок, все они оказались, так сказать, для внутреннего употребления.

И еще немного о музыке.

ИЗ: БОРИС СТРУГАЦКИЙ ОТВЕЧАЕТ НА ВОПРОСЫ БОРИСА ВИШНЕВСКОГО

Вместе с друзьями я пережил увлечение джазом – это было единственное, что у нас не глушили. О этот знаменитый «Час джаза» Виллиса Конновера! Джаз нам нравился страшно – и сам по себе, а к тому же в нем ощущался знакомый душок запретности. Немножко запрещать надо обязательно, особенно если хотите завлечь молодежь. Если бы сейчас у нас под запретом – формальным, по крайней мере – оказалась, скажем, некая газета, ее бы начали читать и раскупать гигантскими тиражами…

И еще об университете:

БНС. ОФЛАЙН-ИНТЕРВЬЮ 30.12.03

Борис Натанович, тут намедни один мой родственник (примерно Ваш ровесник) рассказал, как он присутствовал на конкурсе знатоков дилогии Ильфа и Петрова на ленинградском матмехе. Рассказал о Вашей победе и об «оригинальном» призе за первое место. Не соврал?:) И как оно было на самом деле? Расскажите, пожалуйста. Он ни одного вопроса не смог припомнить, а Вы?

Борис Варшавский Dover. NH, USA

По-моему, это очередная легенда. Я, действительно, числился (на матмехе) среди «знатоков классики» и принимал участие во всех соответствующих соревнованиях. Но чтобы занять ПЕРВОЕ место?.. Сомневаюсь. Я всегда уступал (по очкам) подлинным энциклопедистам, вроде Дениса Владимирова (придумавшего не вполне корректный, но весьма эффектный вопрос «Как звали сына зиц-председателя Фунта?») или Петра Тревогина – автора подлинно классического вопроса «Сколько гвоздей было в стуле?».

Несмотря на такую явно заниженную самооценку, АБС знали творчество Ильфа и Петрова очень неплохо. Читатель и сам вскоре убедится, что их произведения цитируются чуть ли не в каждом письме АБС.

ПИСЬМО АРКАДИЯ БРАТУ, СЕНТЯБРЬ-ОКТЯБРЬ 1950,[63]63
  Скорее всего, это осень 1950-го. Имеется в виду поездка (всей группой) в пока еще не восстановленное Пулково. – БНС.


[Закрыть] КАНСК – Л.

Дорогой Боб!

Письмо твое получил, спасибо. Очень рад твоему вступлению (наконец-то!) на стези «настоящей» науки. Завидую твоему посещению Пулкова. Я и не подозревал, что там до сих пор такие разрушения. Жалко, что с тобой не было ФЭДа, вот бы снимки получились! Кстати, если тебя это интересует, разрушение обсерватории видел наш батя. Он конвоировал боеприпасы на фронт и был свидетелем бомбардировки Пулкова (в частности и обсерватории) дальнобойными пушками немцев. Помню, он рассказывал это на кухне, отогревая ноги в тазу с горячей водой – заросший, грязный. Какое это было время!

Так насчет песни. Как я уже тебе писал, в основном all right,[64]64
  Все отлично (англ.).


[Закрыть] но! «Пусть мертвецы валяются» – за эту фразу досталось бы тебе от Аверченко. Затем, «коченеть» человеку приходится – увы! – далеко не один раз в жизни. Не веришь – спроси любого солдата. Кроме того, твое неотразимое «к черту!» несколько отдает дешевкой, чего никак нельзя допускать в нашем возрасте, В остальном все в порядке. Да, еще одно. «Кровь» и «любовь» рифмуются, но этого мало. Нужно, чтобы смысл куплета хоть немного оправдывал это самое «пусть кипит любовь», а то оно повисает в воздухе. Так что, с твоего разрешения, не утверждаю и предлагаю переделать, чтобы второй куплет был достоин первого (который, кстати, требуется на бис и распевается уже многими моими коллегами). Правда, и в первом я заменил экспансивное, но крикливое «черти визжат свинцовые» на более прозаическое, но, как мне кажется, солидное «пули визжат…», в чем и прошу твоего авторского извинения.

Да, ради бога, не присылай мне английских анекдотов, которые я же тебе и рассказал.

Я живу неплохо, работаю по-прежнему в типографии – черт бы ее забрал, – но с началом учебного года приступаю к своей основной деятельности. Занялся сейчас опять проблемами познания. Страшная неразбериха царит в этой области, особенно по отношении терминологии, когда смешивают и валют в одну кучу понятия «сознание», «мышление», «мысль», «духовное» и пр. Стараюсь разобраться в этих авгиевых конюшнях. У Сталина об этом сказано очень мало, а других авторитетов я здесь не признаю, ну их к черту.

Напиши поподробнее об университете, о ребятах, о новых и старых знакомых.

Да, передай маме, чтобы она не говорила глупостей насчет денег. Мне просто нужно расплатиться с кассой взаимопомощи, а затем (с ноября) все пойдет по-старому.

Как ты относишься к моему проекту зимнего отпуска? Пиши скорее.

Жму руку и целую, твой Арк.

2. Cfl-C4

P. S. Почаще пишите, а то пока ваших писем дождешься, сдохнуть можно.

В следующем письме АН будет отвечать на рассказ БНа о некоем событии. Так как самого письма БНа не сохранилось, воспоминание об этом событии – ниже.

ИЗ: БОРИС СТРУГАЦКИЙ ОТВЕЧАЕТ НА ВОПРОСЫ БОРИСА ВИШНЕВСКОГО

– Вы ведь еще беспартийным были… Вступать в партию Вас не уговаривали?

– Единственный раз, и было это еще на четвертом курсе Университета. Но я совершенно искренне ответил тогда предложившему, что считаю себя недостойным такой высокой чести. Хотя я был круглым отличником и даже старостой группы. В те времена, по слухам, каждый староста группы был официальным стукачом деканата, но это неправда. Я, например, стукачом не был, и меня к этому даже никогда особенно и не склоняли… Хотя, с другой стороны, я отлично помню странную беседу, когда на первом курсе всех старост собрал заместитель декана и что-то такое внушал нам о том, что если мы, мол, узнаем, что наши товарищи совершают какие-то опрометчивые поступки, так мы должны об этом ему немедленно сообщить – чтобы можно было их от этих опрометчивых поступков удержать. Я тогда страшно возмутился и даже написал Аркадию свирепое письмо: что они, из меня ябеду хотят сделать? Мой дружок Чистяков промотал матанализ, а я об этом должен доложить в деканат? Да за кого они меня там принимают?! Теперь-то я понимаю, что замдекана имел в виду нечто совсем другое. Но тогда я был очень зеленый, очень глупый и безукоризненно «правильный», я висел на Доске Почета, я занимался общественной работой, выпускал факультетские «молнии», ездил в колхоз… Впрочем, никогда более предложений вступать в партию мне не делали – и слава богу.

– А Аркадию Натановичу?

– И ему тоже. Какое там! Он же был в свое время исключен из комсомола… Нет, в этом смысле мы были людьми совершенно бесперспективными.

ПИСЬМО АРКАДИЯ БРАТУ, 14 НОЯБРЯ 1950, КАНСК – Л.

№ 14

Дорогой Боб!

Получил твое письмо, в связи с этим к тебе несколько вопросов. 1) О чем именно ты должен «доносить» в деканат? Короче, предлагают тебе работу сплетника или контрразведчика? Имей в виду, друг мой, быть шпионом, как ты выражаешься, не обязательно означает быть сплетником. Учти, пожалуйста, следующее, ты, политический недоросль: научные специалисты, на подготовку которых государство тратит огромные деньги, должны быть совершенно свободны от всяких признаков разложения морального, разложения политического, разложения идейного, сиречь, они, выражаясь газетным языком, которого так не любят в студенческой среде, должны быть идеальными людьми с точки зрения нравственной, с точки зрения преданности государственным интересам, с точки зрения преданности идее коммунизма. Если ты считаешь себя способным помочь государству в воспитании именно таких людей, а не пошленьких, гнилозубо хихикающих над всем, что у нас делается, мещан, предателей в потенциале, ты должен стать контрразведчиком, тем более, что тебя нашли достойным доверия. Если нет, если ты сам никак не можешь высвободиться из мещанского болота «юношей бледных со взглядом горящим»,[65]65
  В. Брюсов, «Юному поэту».


[Закрыть] которые «из принципа» не остановят махинации какого-нибудь гадика и из «принципиальной» неприязни к милиции не передадут ей в руки иностранного шпиона, боясь запачкать чистенькие интеллигентские ладошки, если ты такой – брось всё, университет, комсомол, ибо такой мерзавец, хлюпик, да еще с высшим образованием, да еще комсомолец или коммунист, сегодня закрывает глаза на моральное разложение товарища, завтра примет поручение шпиона (неловко будет отказать), послезавтра сам станет «чужой тенью».[66]66
  «Чужая тень» – заглавие пьесы К. Симонова на тему борьбы со шпионами.


[Закрыть] Я-то тебя знаю, Боб, ты наш до мозга костей, а наивности в тебе – что говна в деревенском сортире. Итак, мое мнение – делай то, что приказывает тебе партия и государство в лице вашего парторга и декана.