Текст книги "Неизвестные Стругацкие: Письма. Рабочие дневники. 1942-1962 г.г."

Автор книги: Виктор Курильский

Соавторы: Светлана Бондаренко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 42 страниц)

Но можно поразмышлять. Судя по тому, что Аркадий долго запрещал мне его печатать, какая-то подоплека под этой историей была. Действие происходит в начале пятидесятых годов. Едва ли не самый горячий период холодной войны. В районе Лиепаи сбивают американскую летающую лодку «Каталина», которая «удалилась в сторону моря». Цель этой же лихой операции, как можно предположить, – взять на борт, спасти какого-то нашего резидента или разведчика, обладателя важнейших тайн. Таких, ради которых можно и третью мировую войну начать. Фактически ее и начал «майор Сикорски», открыв настильный огонь из эрликона по чужой территории. По какой конкретно? Может, по оконечности Южной Кореи. Не исключено, по самой Японии. Помню, что пологие северные берега Японии, рядом с которыми мы стояли, именно такие как в рассказе.

Если это так, то можно понять, почему Аркадий лишь усмехался и отнекивался в ответ на мои расспросы, а также запрещал печатать рассказ. Начать третью мировую войну… это, ребята, срока давности не имеет.

Не без гордости хочу сказать, что рассказ вызвал и продолжает вызывать у читателей неподдельный интерес, хотя заслуга в этом сугубо Аркадия Стругацкого.

Конечно, описанные именно в таком ключе события вряд ли имели место. (Взять лишь будто бы покрытое за несколько часов расстояние от Петропавловска до ближайшего чужого берега – а это свыше 1200 км, при том что запас хода небольшого суденышка никак не более 100–200 км.) И тем не менее следует сказать, что этот рассказ АН исполнял среди своих друзей неоднократно и всегда с особенным чувством. Вот что говорит об этом исполнении Олег Шестопалов, математик и эссеист, бывавший у АН: «Именно этот случай мне АН рассказывал. Только у автора все это выглядит веселовато, а на самом деле был ужас от происходящего, от майора этого и от полной невозмутимости боцмана. Полный мрак».

Творчество у АНа настолько плотно переплетается с жизнью, что отделить одно от другого весьма сложно. Сам АН вспоминал:

ИЗ: АНС. В ПОДВАЛЕ У РОМАНА

Биленкин: Правда ли, что все герои ваших произведений взяты из жизни?

А. Стругацкий: С самого начала наша деятельность была реакцией на нереалистичность фантастической литературы, выдуманность героев. Перед нашими глазами – у меня, когда я был в армии, у Б. Н. в университете, потом в обсерватории – проходили люди, которые нам очень нравились. Прекрасные люди, попадавшие вместе с нами в различные ситуации. Даже в тяжелые ситуации. Помню, например, как меня забросили на остров Алаид – с четырьмя ящиками сливочного масла на десять дней. И без единого куска сахара и хлеба. Были ситуации и похуже, когда тесная компания из четырех-пяти человек вынуждена была жить длительное время в замкнутом пространстве. Вот тогда я впервые испытал на собственной шкуре все эти проблемы психологической совместимости. Достаточно было одного дрянного человека, чтобы испортить моральный климат маленького коллектива. Порой было совершенно невыносимо. Были и такие коллективы, когда мы заведомо знали, что имярек – плохой человек, но были к этому готовы и как-то его отстраняли. Я хочу сказать, что нам было с кого писать своих персонажей. И когда мы с братом начали работать, нам не приходилось изобретать героев с какими-то выдуманными чертами, они уже были готовы, они уже прошли в жизни на наших глазах, и мы просто помещали их в соответствующие ситуации. Скажем, гоняться за японской шхуной на пограничном катере – дело достаточно рискованное. А почему бы не представить этих людей на космическом корабле? Ведь готовые характеры уже есть. Мы, если угодно, облегчили себе жизнь. Конечно, по ходу дела нам приходилось кое-что и изобретать. Но это не столько изобретения, сколько обобщение некоторых характерных черт, взятых у реальных людей и соединенных в один образ. Это обобщение и соединение остается нашим принципом, мы будем продолжать так и впредь, потому что принцип довольно плодотворный.

БН тоже вспоминал о том времени:

ИЗ: БОРИС СТРУГАЦКИЙ ОТВЕЧАЕТ НА ВОПРОСЫ («ПОРОГ»)

В памяти моей сохранился только один разговор (с моей будущей женой), когда я впервые ясно сформулировал (в т. ч. и для себя) свою заветную мечту: ну, не роман, не повесть, – хотя бы рассказик маленький опубликовать! – и это было бы счастье. Думаю, разговор этот относится к году 54-му.

И поскольку здесь упоминается будущая жена – несколько фактов:

ИЗ: КЕЛЛЕР Н. БОРИС СТРУГАЦКИЙ: С УХОДОМ БРАТА Я СТАЛ ДРУГИМ

Мария Стругацкая:

Ее родители познакомились еще во время учебы в Военном институте иностранных языков (Аркадий Стругацкий изучал японский, Елена Ошанина – китайский. – Авт.), а расписались намного позже. Для обоих это был второй брак.

– Отец впервые женился перед выпуском в 1949-м. После этого отправился служить на Дальний Восток. Про его первую супругу знаю мало – она была дочерью генерала, ехать с ним к месту службы отказалась. Возможно, семья быстро распалась потому, что зять-полукровка (отец был наполовину еврей) не понравился тестю. В конце 40-х годов, на фоне борьбы с космополитизмом, начальство это не приветствовало…

Мама сразу влюбилась в отца. Когда их роман начался, он был лейтенантом, служил в Канске, не имел ни кола ни двора, а она – профессорская дочка. Мама поехала к нему в Канск, потом – на Камчатку. Когда дед отправлял маму на Дальний Восток, спросил: «Зачем тебе такой красивый муж? Может, лучше оставить его любовником?» Папа был красив и женщинам нравился.

ИЗ: БНС. ИНТЕРВЬЮ КУЛЬТОВОГО ПИСАТЕЛЯ БОРИСА СТРУГАЦКОГО ГАЗЕТЕ «КЕСКУС»

Не могли ли Вы рассказать историю знакомства с Вашими супругами? Как понял из одного Вашего интервью, это произошло после того; как Вы и Ваш брат были эвакуированы из Ленинграда.

– АНС познакомился со своей будущей женой Еленой Ильиничной (дочерью известного китаиста профессора Ошанина, главного редактора самого знаменитого китайско-русского словаря) в западносибирском городке Канске, где преподавал тогда в школе военных переводчиков. Случилось это в самом начале пятидесятых. А я примерно в это же время познакомился со своей будущей женой, Аделаидой Андреевной (дочерью боевого генерала Карпелюка, который командовал в те поры пехотным училищем в Череповце) на первом курсе матмеха ЛГУ, куда мы с ней поступили одновременно на отделение астрономии. Было все это, грубо говоря, через десять лет после начала блокады, так что эвакуация здесь, прямо скажем, ни при чем.

АН женился в 1954 году. БН – в 57-м. Мы уже писали в предисловии, что будем стараться избегать описания личных событий в жизни АБС, касаясь их изредка и только «по делу» – насколько эти события отразились на творчестве. Решение было принято довольно давно – задолго до придумки серии «Неизвестные Стругацкие». И обусловлено оно было ответом БНа на вопрос С. Бондаренко в 1991 году. БН написал:

Жена – это, конечно, прежде всего друг, то есть человек, которому ты полностью вверяешь себя и он отвечает тебе тем же. Это – опора твоя, – в тех же пределах, в которых ты ее опора. Это последняя твоя линия обороны. Это последнее, что тебе изменит. Это ты сам, но в улучшенном варианте. Это совесть твоя и честь, но не такие, каковы они на самом деле, а такие, какими должны (по твоим представлениям) быть. Материализованный идеал…

Всё это довольно-таки высокопарно, но по сути верно. Человек устроен так, что не может быть своей собственной последней линией обороны. Это была бы слишком уж слабая линия. Человеку должно быть перед кем-то СОВЕСТНО. Должно быть еще что-то или еще кто-то рядом с тобой и лучше тебя, и в каком-то смысле важнее тебя. Это Бог. Но Бога, видимо, все-таки нет. Значит – друзья. И самый верный и стойкий их них – жена.

И это бывает. Редко, но бывает. Такой женой была моя мать. Такой женой была и остается мне моя жена. И жена А. Н., насколько я могу судить об этом со стороны.

Что тут еще скажешь?

Иногда, конечно, письма будут касаться личной жизни АБС, но просим читателя постоянно иметь в виду, что все неудачи, все творческие передряги, все препоны на пути к опубликованию того или иного произведения АБС, все творческие кризисы, которые будут рассматриваться в этих книгах, ложились на плечи и этих грех женщин: матери и жен. И скажем им спасибо. Возможно, не будь у АБС этой опоры, они бы не выстояли и не стали тем, кем стали – писателем «Братья Стругацкие».

1955

Следующее письмо от АНа – уже из Хабаровска (подробности о переводе на другую службу – ниже).

ПИСЬМО АРКАДИЯ БРАТУ, 14 АПРЕЛЯ 1955, ХАБАРОВСК – Л.

Здравствуйте, родные мои!

Жду – не дождусь, когда придет, наконец, приказ об увольнении. Увы, это от меня не зависит, и я теперь могу только желать и надеяться, чтобы он пришел скорее. Но еще месяца полтора, вероятно, придется подождать. Впрочем, помимо того, что я тоскую и томлюсь в ожидании, я еще и занимаюсь полезным делом, которое помогает мне не замечать времени. Я пишу. Моя новая повестишка – «Четвертое Царство» – она же «Фиолетовый газ» (он же лиловый) будет в полностью готовом виде числу к 22-му. Вещица небольшая, страниц на 30–40 книги небольшого формата, состоять будет из 5-ти глав, полторы из которых сделаны. В понедельник заканчиваю писать, два дня на печатание и – о, миг тревожный и блаженный! – в редакцию. Конечно, могут и не напечатать, Тогда я пошлю ее тебе, Борис, ты исправишь и попробуешь толкнуть где-нибудь в Ленинграде. Затем я без передышки сажусь за следующую повесть, и так без конца, пока не вернусь. Неважно, что их не будут печатать злобные и тупые редакторы, главное – я вырабатываю свой стиль, привожу в порядок свои способности выражать мысли на бумаге. А вдруг из меня что-нибудь получится?

Кстати (к слову пришлось), что бы вы мне посоветовали делать дома? Чем заняться? Конечно, в военкомате мне предложат что-нибудь, но как вообще с перспективами работы? Мне почему-то кажется, что я не пропаду. А?

Ленуська мне пишет, и я ей, довольно часто. Мамочка, ты уж напиши ей пару слов, она в таком сейчас положении, а кроме того – очень тебя любит и уважает.

Я здоров и весел, только зудит всё, хочется, чтобы скорее, скорее… а оно очень медленно. Питаюсь хорошо. Мама, следи за здоровьем. Пока всё.

Обнимаю и целую вас, ваш Арк.

О тогдашних перспективах работы АН вспоминал:

ИЗ: АБС. МЕЖДУ ПРОШЛЫМ И БУДУЩИМ

А. Стругацкий: Мечты были совсем другие, господи! Борис Натанович, я совершенно уверен, рассчитывал стать крупным ученым в своей области, Я рассчитывал тоже стать заметной фигурой в исследовании средневековой японской литературы. Вот куда было направлено наше честолюбие!..

И наконец – желанное увольнение в запас. Учетно-послужную карточку АНа из Центрального архива Министерства обороны РФ в Подольске нам любезно предоставил Ант Скаландис.

Учетно-послужная карточка представляет собой лист плотной бумаги А4, согнутый пополам. Пункты 1—16 – первая страница, 17 и 18 – на развороте. Перед пунктом 17 вверху слева фото 3x4. Пункты 19–24 – последняя страница. Для удобства чтения графы таблиц представлены здесь в повествовательном виде.

<УЧЕТНО-ПОСЛУЖНАЯ КАРТОЧКА>

Учтено

Карта № 199/27

Личное дело №

1. ФИО – Стругацкий Аркадий Натанович

2. Национальность – русский

3. Знание ин. языков – японский и английский со словарем

4. Родился – 28 августа 1925 года

5. Место рождения – г. Батуми

6. Социальное положение до призыва в ВС – учащийся

7. Партийность – член ВЛКСМ с 10.1942

Партийные взыскания и изменения партийности – Исключен из ВЛКСМ за морально-бытовое разложение, ПК при школе военных переводчиков восточных языков 17.01.52

8. Образование – Общее 9 классов в 1943 г.

Военное – Пех. училище в 1943 г.

Окончил в июле 1949 полный курс ВИИЯ

Политическое – нет

9. Служба в старой армии – нет

10. Служба в белогвардейской армии и в иностранных армиях – нет

11. Присвоение офицерского звания – Чей приказ – № приказа – Дата

Младший лейтенант – ГУК Н КО[181]181
  Главное управление кадров Народного комиссариата обороны.


[Закрыть] -03484– 17.10.45

Лейтенант – ГУ К ВС[182]182
  Главное управление кадров Вооруженных Сил.


[Закрыть] – 0116 – 19.10.48

Старший лейтенант – ВМ СССР[183]183
  Военное министерство СССР.


[Закрыть] – 0631 – 12.2.51

12. Участие в Отечественной войне – нет

13. Бытность в походах по защите СССР до Отечественной войны – нет

14. Был ли в плену, в окружении, когда, где и сколько времени (на находившихся в окружении графа заполняется только для выходивших из окружения не в составе своей части) – нет

15. Правительственные награды

Медаль «За победу над Германией»

16. Удостоверение личности – серия СН № 12370, серия РР № 06356

17. Откуда, когда и с какой должности вступил в ВС

Учащийся средней школы 28 января 1943 г. по призыву Ташлинского РВК Чкаловской обл.

18. Должность и место службы, часть, местонахождение – Чей приказ – № приказа – Число, месяц, год

Курсант 2-го Бердичевского пехотного училища – 1.43 – 5.43

Слушатель Военного института иностранных языков – ВИИЯ-6.43

Окончил полный курс ВИИЯ 07.49 с Дипломом 2 факультета восточных языков – ГУК ВС – 0437 – 30.7.49

В распоряжение командующего войсками Восточно-Сибирского ВО[184]184
  Военный округ.


[Закрыть] – ГКСВВС[185]185
  Главком Сухопутных войск Вооруженных Сил.


[Закрыть] – 02118 – 13.8.49

В распоряжение главкома СВ[186]186
  Сухопутные войска.


[Закрыть] – ГУК ВС – 0442 – 3.8.49

В распоряжение УКСВ[187]187
  Управление кадров Сухопутных войск.


[Закрыть] – УКСВ – 050 – 5.9.49

В распоряжение ком. войск. В. Сиб. ВО – УКСВ – 051 —3.9.49

Младший преподаватель кафедры яп. языка школы военных переводчиков восточных языков – В.-Сиб. ВО – 0330

Младший преподаватель цикла яп. языка школы военных переводчиков восточных языков – ГУКСА[188]188
  Главное управление кадров Советской Армии.


[Закрыть] – 01398 – 13.10.51

В распоряжение командующего войсками ДВВО[189]189
  Дальневосточный Военный округ.


[Закрыть] – ГУКСА – 0802 – 7.6.52

Военный переводчик штаба 255 сд – ДВВО – 0156 – 9.7.52

Переводчик 172 отд. радиопеленгаторного центра «ОСНАЗ[190]190
  Особого назначения.


[Закрыть]» – ДВВО – 0462 – 30.6.54

Переводчик в/ч 52890 ДВВО – ГШ[191]191
  Главный штаб.


[Закрыть] – 0767 – 2.11.54

Уволен в запас по ст. 59 п. «В» (по сокращению штатов) на учет во Фрунзенский РВК г. Ленинграда – ГУК – 0757 —9.5.55

19. Ранения и контузии – нет

20. Ученое звание – нет

21. Ученая степень – нет

22. Был ли за границей – нет

23. Был ли осужден, когда, каким судебным органом, за что и насколько – нет

24. Семейное положение, фамилия, имя, отчество, год рождения жены, имена и годы рождения детей. Адрес семьи – Холост[192]192
  Формальное бракосочетание АНа и Елены Ильиничны было оформлено позже.


[Закрыть]

Вероятно, увольняясь в запас, АН оставил собранную им в армии библиотеку.

БНС. ОФЛАЙН-ИНТЕРВЬЮ 13.08.02

В самом начале книги «Хромая судьба» есть упоминание о том, что одну из своих библиотек герой оставил на Сахалине «Паранайскому дому культуры». Почему именно Поронайск (так он правильно называется)? Это реальный факт из биографии авторов или «творческий домысел»? Интересно было бы попробовать отыскать следы той библиотеки.

Владимир Меньшиков. Южно-Сахалинск, Россия

Да, это было бы небезынтересно. Полагаю, сама возможность пребывания АНС в Поронайске вполне допустима – он служил на Дальнем Востоке в начале 50-х. Что касается библиотеки… Наверное, и это тоже возможно. Хотя постоянным местом его службы был все-таки Петропавловск-Камчатский, а не Поронайск. К сожалению, я в свое время не заинтересовался достоверностью этого эпизода (это казалось абсолютно не существенным тогда), а сейчас вот и спросить не у кого.

Явилась ли служба в армии благом для будущей писательской деятельности АНа? Об этом вспоминает БН:

БНС. ОФЛАЙН-ИНТЕРВЬЮ 05.12.02

Также мне представляется интересным мнение АНС о влиянии такого института, как армия, на человека образованного и творческого. На мой взгляд, армия буквально обезьянивает человека.

Алексей, г. ОбречЕнный, Россия

АН не считал, что армия «обезьянивает» человека, он даже находил известные плюсы в армейской жизни. Впрочем, армия конца 40-х – начала 50-х отличалась, видимо, от нынешней. Вообще вся жизнь была другой. Среднему человеку в армии жилось легче, чем «на воле», а сейчас – наоборот.

Лето 55-го у АБС наполнено событиями. После увольнения АН приезжает в Ленинград.

БНС. ВОПРОСЫ И ОТВЕТЫ

М: А почему Аркадий Натанович уехал в Москву? Из чисто деловых соображений?

БН: Что значит «он уехал в Москву»? Аркадий Натанович уехал на войну, а не в Москву.

М: Но он же после демобилизации, судя по вашим «Комментариям», приехал сначала сюда…

БН: После демобилизации он пытался здесь устроиться, но не смог найти работу. Жить было негде, он приехал с молодой женой и ребенком… Это было очень тяжело… У нас было две комнаты в коммунальной квартире, и там жить всем нам, впятером, было практически невозможно… Так что он здесь потыкался, потыкался и, ничего не найдя, уехал обратно в Москву, где была большая квартира, где был тесть – крупный ученый, где были какие-то перспективы, где он быстро нашел работу – в Институте Информации, как сейчас помню.

Появление АНа с супругой в Питере, споры с нею заставили БНа пересмотреть свои политические взгляды.

ИЗ: БНС. НЕ СТРЕЛЯЙТЕ «ГАДКИХ ЛЕБЕДЕЙ»…

…У нас была компания школьных друзей, сохранившихся и в Университете, теперь я понимаю, что кое-кто из них был гораздо более умен, чем я, и куда лучше меня разбирался в ситуации, понимая, где правда, а где пропаганда, что можно, а чего нельзя. Но я-то был полный идиот!

– Вы не слишком резко себя оцениваете?

– Нет, не слишком. Мой полный идиотизм длился до самого Двадцатого съезда партии. Впрочем, кажется, нет – избавление от идиотизма началось несколько раньше, когда Аркадий Натанович женился на своей второй жене. Она была из семьи старинных русских интеллигентов, принявших русскую революцию от всего сердца, и по которым эта революция проехались всеми колесами и гусеницами. Лена все знала, все понимала с самых ранних лет, во всем прекрасно разбиралась, всему знала цену. И она была первым человеком, который как-то поколебал мою идиотическую убежденность – еще до Двадцатого съезда. Я помню бешеные споры, которые у нас с ней происходили, с криками, с произнесением сильных слов и чуть ли не дракой. Помню, как Аркадий стоял между нами белый как бумага и уговаривал: ребята, опомнитесь, бросьте, все это чепуха, ерунда, не обращайте внимания, давайте лучше выпьем… Но мы с Ленкой продолжали бешено орать друг на друга: Ленка кричала, что все они (большевики то есть, молотовы эти твои, кагановичи, ворошиловы) кровавые бандиты, а я кричал, что все они великие люди, народные герои… А потом наступил Двадцатый съезд, и мне было официально объявлено, что да, действительно, большая часть этих великих людей – все-таки именно кровавые бандиты. И это был, конечно, первый страшный удар по моему самосознанию. Да и венгерские события были том же самом году и тоже оказали свое воздействие.

– Сейчас, через сорок с лишним лет, подавление советскими войсками венгерского мятежа – общеизвестный факт. Но тогда это, видимо, воспринималось совсем иначе – тем более что источников альтернативной информации практически не было. Как вы это воспринимали?

– Дело в том, что веру в социализм и коммунизм мы сохраняли еще на протяжении многих лет! Мы довольно быстро – примерно к Двадцать второму съезду партии – поняли, что имеем дело с бандой жлобов и негодяев во главе страны. Но вера в правоту дела социализма и коммунизма сохранялась у нас очень долго. Она постепенно таяла, растрачивалась на протяжении многих лет. «Оттепель» способствовала сохранению этой веры – нам казалось, что наконец наступило такое время, когда можно говорить правду, и многие уже говорят правду, и ничего им за это не бывает, страна становится честной, чистой… Этот процесс «эрозии убеждений» длился, наверное, до самых чешских событий 1968-го. Вот тогда и наступил конец всех иллюзий.

Но произошло этим летом еще одно немаловажное событие. АН и БН об этом вспоминают по-разному. Установить точную дату не представляется возможным, ибо и в письмах этого времени даты тоже «пляшут». Но об этом – ниже.

ИЗ: АНС. РУМАТА ДЕЛАЕТ ВЫБОР

– Откровенно говоря, писать мы начали… на пари. В 1956[193]193
  Как известно из учетно-послужной карточки, это 1955 год.


[Закрыть] году, только демобилизовавшись из армии, в которой прослужил пятнадцать лет,[194]194
  Выслуга на Камчатке шла месяц за два, как и в остальных «отдаленных местностях» – Магадан, Новая Земля.


[Закрыть] я был у брата в Ленинграде. Помню, мы шли по Невскому и дружно ругали нашу фантастику. В тот год одновременно вышли четыре книги о полете на Венеру. И герои, и ситуации в них были настолько выспренны и однообразны, что казалось, будто все эти книги написаны одним автором. Жена моя шла между нами и только крутила головой, слушая то одного, то другого. Наконец ей это надоело, и она сказала, что мы оба болтуны, только и умеем, что критиканствовать. Состоялось это оскорбление около Аничкова моста. И тут же мы приняли решение: а что, в самом деле. Так мы начали работу, и в скором времени появилась «Страна багровых туч». И хотя говорят, что женщины вдохновляют нас на великие дела, но никогда не дают их создать, к моей жене это не относится…

ИЗ: БНС. КОММЕНТАРИИ

Таким образом историческое пари было заключено, скорее всего, летом или осенью 1954 года, во время очередного отпуска АН, когда он с женой приезжал в Ленинград. Мне кажется, что я даже помню, где это было: на Невском, близ Аничкова моста. Мы прогуливались там втроем, АН с БНом как обычно костерили современную фантастику за скуку, беззубость и сюжетную заскорузлость, а Ленка слушала, слушала, потом терпение ее иссякло, и она сказала: «Если вы так хорошо знаете, как надо писать, почему же сами не напишете, а только все грозитесь да хвастаетесь. Слабо?» И пари тут же состоялось.

ИЗ: БНС. ИНТЕРВЬЮ КУЛЬТОВОГО ПИСАТЕЛЯ БОРИСА СТРУГАЦКОГО ГАЗЕТЕ «КЕСКУС»

Во многих интервью Вы говорите, что свое первое произведение написали на спор. Хотелось бы знать, кто этот человек, которого мир должен благодарить за рождение писателей А. и Б. Стругацких? И интересно, на что Вы спорили?

– Это совершенно реальная история. Спорили мы с женой АНа Еленой. И спор был – на бутылку шампанского. Спустя два года, когда роман был закончен, бутылка была проигравшей стороной выставлена и торжественно распита.

Кроме посещения АНом Ленинграда, у БНа летом происходят еще два важных события. Он оканчивает университет и поступает в аспирантуру.

ИЗ: БНС. БОЛЬНОЙ ВОПРОС

В 1955 году, когда я заканчивал матмех того же Университета (краснодипломник, комсомолец, спортсмен и в каком-то смысле даже красавец), весенним ясным утром отозвал меня в сторонку мой приятель. «Ты в аспирантуру собираешься? – спросил он. – При кафедре?» – «Да, – сказал я, уже предчувствуя | недоброе. – Сказали, что возьмут». – «Не возьмут, – отрезал он. – И не надейся». – «А ты откуда знаешь?» – «Случайно подслушал. В деканате». – «Но почему?!!» – возопил я (краснодипломник, комсомолец и почетнодосочник). «Потому что – еврей», – это прозвучало, как приговор. Это и было приговором.

<…>

В университетскую аспирантуру, на кафедру звездной астрономии, меня, действительно, так и не взяли. Но зато взяли в аспирантуру Пулковской обсерватории, причем, как я понял, это было совсем не просто: пришлось изыскивать какие-то скрытые возможности, преодолевать бюрократические рогатки… В чем же дело? Инструкция? Или частная неприязнь какого-нибудь университетского кадровика?

ИЗ: БОРИС СТРУГАЦКИЙ ОТВЕЧАЕТ НА ВОПРОСЫ БОРИСА ВИШНЕВСКОГО

– Я и сам хорошо помню эти события – мне было тринадцать лет, я перешел в седьмой класс, и именно тогда у меня начался тот процесс, который у Вас закончился, – расставания с иллюзиями. Было лето, мы с родителями отдыхали на даче, время от времени родители слушали «Голос Америки» и «Би-би-си», где почти круглые сутки говорили о чешских событиях. И для меня было потрясением то, что по радио, оказывается, можно говорить прямо противоположное тому, что пишут в газетах!

– К тому, что такие противоположности могут быть, еще во время венгерских событий я относился достаточно спокойно. Я тогда вообще мало интересовался политикой. И выслушав очередную порцию вранья по советскому радио, мы с Аркадием Натановичем говорили друг другу: все врут, да ну их к черту, давай не будем никогда впутываться в эти дела. У нас свои проблемы, помощнее этих: Вселенная, Космос, Разум, вечное движение к истине… Я очень хорошо помню наш разговор на эту тему, мы были тогда еще очень далеки от текущей политики. Политизированность наступила позднее, где-то во времена Двадцать второго съезда и выноса Сталина из Мавзолея. К тому времени я был уже вполне политизированным человеком. Появились друзья, которых раньше не было, наладился контакт с молодыми писателями – совершенно другими людьми, с другим идеологическим багажом. В моей жизни появились Миша Хейфец, Владлен Травинский (тогдашний ответственный секретарь журнала «Звезда»), великолепно ядовитый Илья Иосифович Варшавский, историк Вадим Борисович Вилинбахов и многие другие. Захватывающие беседы на политические темы сделали меня человеком политическим, чего раньше совсем не было. Вот вы заинтересовались какими-то политическими событиями в седьмом классе – а меня в седьмом классе такие вещи вообще бы не могли заинтересовать! Я был бесконечно далек от политики, она меня совершенно не интересовала, для меня худшего наказания, чем взять в руки газету, и представить было невозможно…

– Ну я-то тоже до чешских событий в газетах читал только спортивные новости…

– А я и спортивных новостей не читал! Вспоминаю вот сейчас замечательную историю о том, как я поступал в аспирантуру. Это очень хорошо характеризует мою прямо-таки патологическую аполитичность. Это был 55-й год, я сдавал экзамен по марксизму-ленинизму (всего экзаменов полагалось три). Теорию марксизма-ленинизма я знал блистательно, ответил так, что от зубов отскакивало, все было замечательно, экзаменаторы были очень довольны… Но вдруг одному из них пришло в голову задать вопрос, который касался политики – текущей политики. Я уже не помню, какой был первый вопрос. Но что-то я, видимо, не так сказал, потому что мне задали второй вопрос – крайне легкий, по их мнению: скажите, пожалуйста, кто у нас первый секретарь ЦК КПСС?

– Неужели Вы этого не знали?

– Ответ мой полностью характеризует мое знание современной политики. «Ну, там их несколько, – сказал я. – Один из них, например, Микоян…» – «Ах, там их несколько? – сказали мне – А кто же еще?» – «Ну, Ворошилов, по-моему, один из них», – ответил я. – «Так-так…» – сказали мне… Потом был задан еще какой-то вопрос, на который я ответил примерно в том же духе, после чего один из экзаменаторов заявил: «Ну, знаете, товарищи, я просто не знаю, что и сказать». Меня попросили выйти, я с ужасным предчувствием вышел и думал, что вообще все завалил. Но все-таки они поставили мне трояк – я получил первую тройку в своей студенческой жизни…

– Сразу вспоминается анекдот – «Бросить бы все к чертовой матери и уехать в этот Урюпинск…»

– Теперь-то я понимаю, как я выглядел тогда! Человек, который блестяще, «от сих до сих» и вдоль-поперек знает все основы марксизма – ленинизма, с цитатами из Ленина и всеми прочими онерами – и, оказывается, не знает, кто у нас первый секретарь!

Летом же датированы и два произведения АБС: повесть «Четвертое царство» – просто «лето 55-го», рассказ «Затерянный в толпе» – 24 августа. И еще один рассказ осенью: «Импровизатор» – 5 октября.

Но вернемся к АНу. Он уже в Москве.

ИЗ: КЕЛЛЕР Н. БОРИС СТРУГАЦКИЙ: С УХОДОМ БРАТА Я СТАЛ ДРУГИМ

Мария Стругацкая:

Когда отец демобилизовался, мама привела его в квартиру родителей в Москве. Дед принял зятя тепло – в институте Аркадий Стругацкий имел репутацию трудяги и способного человека. Папин стол поставили в кабинете деда. Там он работал и писал.

Вместе родители прожили почти сорок лет.

И вот письмо из Москвы в Ленинград. От АНа к БНу. Теперь Москва – уже постоянное место жительства.

ПИСЬМО АРКАДИЯ БРАТУ И МАТЕРИ, 19 НОЯБРЯ 1955, М. – Л.

Здравствуйте, родные мои!

События разворачиваются столь стремительно, что я не успевал присесть за письмо, и приходилось снова и снова трудиться для их развития в поте лица.

Первое и главное – меня вызвали в ИНИ[195]195
  Институт научной информации (ИНИ) – первоначальное название Всесоюзного института научной и технической информации (ВИНИТИ).


[Закрыть] и с поклоном пригласили поработать у них три месяца по договору с тем, чтобы не выпускать меня из рук. Оклад мой – 1350 р. С началом реорганизации ИНИ (в нач. января) я буду, по-видимому, взят в штат. И мало того: Аркадий Натанович, только недавно еще готовый смиренно трудиться за 830 р., теперь выражает недовольство (вместе со всеми своими сотрудниками, конечно) и требует повышения оклада. Сейчас этот вопрос рассматривается. Как я и ожидал, мне в Москве, в смысле работы, есть из чего выбирать. Тесть настаивает, чтобы я занялся научной деятельностью, и этого, вероятно, не миновать: в скором времени я сведу знакомство с нашими учено-японистскими кругами и буду выбирать тему для диссертации. Работать придется в области японской литературы. В общем, будущее более или менее озарилось приятными розовыми тонами. Живем мы очень хорошо, дружно, Машка[196]196
  Стругацкая Мария Аркадьевна, дочь АНа и Елены Ильиничны.


[Закрыть] растет, сидит, кусается. Скоро зубов у нее будет несть числа. Я занимаюсь по вечерам в одной комнате с И. М.,[197]197
  Ошанин Илья Михайлович, тесть АНа, востоковед, китаист.


[Закрыть] у меня свой стол и пр. Продолжаю брать переводы и рефераты, хотя это довольно трудно – работать после напряженного рабочего дня. В общем – ура! ура!

Пока всё. Крепко вас целую, милая мамуська и Боб,

Ваш всегда Арк.

Бобу: когда ты пришлешь то, что я просил тебя? И еще пришли мою попытку бытовой повести. Еще раз целую, Арк. Привет от Ошаниных и от Ленки.

Есть в архиве Авторов еще одно письмо, точно датировать которое непросто. Но сначала само письмо:

ПИСЬМО БОРИСА БРАТУ, МАЙ 1955 (?), Л.– (?)

Дорогой Аркаша!

Подозреваю, что ты уже успел проникнуться к своему брату величайшим презрением и может быть мысленно даже исключил его из числа концессионеров.[198]198
  Отсылка к роману И. Ильфа и Е. Петрова «Двенадцать стульев».


[Закрыть] А между тем положение дел таково. Я через полторы недели сдаю диамат. Работаю сейчас очень много. Экзамен ужасен – по слухам приблизительно 50 % сдающих обычно получают пары, 30 % – тройки, подавляющее большинство прочих – четверки и редкие единицы – пятерки. С ума они там все, надо думать, посходили. Трепещу. В том-то всё и дело, что трепещу. Конечно, у меня остается свободное время – я валяюсь на диване, курю, думаю, но писать ничего не могу. Видишь ли, ты тоже занят и наверное побольше меня, но ты к писанию обращаешься как к отдыху, чего обо мне сказать сейчас нельзя отнюдь. Ты уж меня не виновать, дай срок. Конечно, первые два срока я, вероятно, нарушу, но зато потом, после первого топя, когда у меня фактически целый месяц будет свободен, я изо всех сил возьмусь за дело – честное слово. Так что ты уж меня не отстраняй от должности, а коли уже похерил, то восстанови вновь – ей-ей буду работать, но чуть попозже.

План твой зачел и обсудил. О части третьей говорить пока не буду – рано. Скажу только, что, пожалуй, надо будет пофундаментальней эту часть обсосать – она самая выигрышная – добавить больше приключений понетривиальней. Но это – потом. Относительно части второй. По-моему, Арк, ты впал в обычную ошибку всех авторов-межпланетчиков, когда предвкушаешь старательное обсасывание всевозможных технических подробностей, которые нужны читателю (по себе и прочим сужу), как цитаты из Маркса. Главный упор, по-моему, надо делать, во-первых, на психологию (не физиологию – всякие там штучки с организмом, хотя и это тоже можно – а именно психологию: переживания простака впервые в жизни оторвавшегося от родимой земли; со смертной тоской и страхом, которого сам не понимаешь, с бессонницей, с локтекусанием и прочими аксессуарами); во-вторых, на всяким сортом приключения (ну, можно и метеоритные поля, и межпланетный СОС, и просачивание космических лучей, никем не предусмотренное, и куча рассказов бывалого пилота… больше не придумал ни хера). Полет будет длиться примерно трое-четверо суток (это подсчитал я); ракета, поднявшись с поверхности Земли, начнет с постоянным ускорением, равным ускорению силы тяжести на Земле, приближаться по кратчайшему пути к месту встречи с Венерой. При среднем расстоянии перелета 125 миллионов километров, через 1,29 суток она достигнет середины пути и начнет замедлять скорость с тем же ускорением. Еще через двое суток она будет около Венеры с приблизительно нулевой скоростью. Максимально достигаемая скорость около 1000 км/сек. Все расчеты весьма приближенны, но дают порядок величины. И план может быть примерно таким: