Текст книги "Неизвестные Стругацкие: Письма. Рабочие дневники. 1942-1962 г.г."

Автор книги: Виктор Курильский

Соавторы: Светлана Бондаренко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 42 страниц)

Вот, по-моему, всё.

У нас порядок. Поцелуй мамочку. Привет всем.

Ленка всех вас целует.

Ваш Арк.

На этом письме стоит дата вообще «7.09.58». Нереально! Хотя, с другой стороны, если вовремя письмо отправить – ночь в дороге и утром уже в Ленинграде.

Позже, когда АБС станут подозревать государство в перлюстрации, – вспомним эти день-два…

ПИСЬМО АРКАДИЯ БРАТУ, 13 СЕНТЯБРЯ 1958, М. – Л.

Дорогой Бебкинс!

Вчера получил от тебя обе бандероли, очень доволен твоей оперативностью. О Брэдбери сейчас говорить не буду, выскажу только некоторые соображения по СБТ

а) Окончание 1-й главы мне вполне улыбается, но, шер ами, куда же вставить информацию о том, что Краюхин – зам. нач. УМПС? Придется попробовать скомбинировать оба конца. Если тебе на этот счет придет что-либо в голову – сообщи немедленно. Думаю, ты сам понимаешь, что сообщить читателю о Министерстве Энергетики и УМПС необходимо именно в конце первой главы.

б) Вторая глава пусть так и остается, раз она подходит нам обоим.

в) Третья глава… Должен тебе сказать, брат мой и друг мой же, что на первый взгляд она меня просто восхитила. Живо, смачно и любезно сердцу. И если бы я писал это письмо вчера, я бы этим определением и ограничился. Но за ночь, и особенно по дороге на работу мне пришли в голову кое-какие мыслишки. Дело в том, что ты таки отбросил то, что я старался всунуть в эту главу: идею того, что Быков является очень образованным в своей области человеком, в курсе последних достижений ядерной энергетики и всем этим живо интересуется. Так, давая сухое и, возможно, не совсем удобоваримое рассуждение о принципе фотонной ракеты, я имел целью не только сообщить читателю о технике, но и показать, что Быкову это известно, как и всякому инженеру-ядернику. Далее, разговор об абсолютном отражателе неизбежно должен был возникнуть, ибо Быкову, опять-таки как инженеру-ядернику, не могло быть неизвестным, в чем главная препона в фотонных ракетах. Отсюда логически вытекает необходимость упомянуть о сгоревших моделях фотонных ракет, о «Змее Горыныче» – первой модели на абсолютном отражателе, о верфях на искусственных спутниках. Подумай над этим и сообщи свое мнение, да не задерживай.

Завтра вышлю тебе две последние главы первой части, экземпляр «8зПГ» и твои старые вещи, которые ты мне прислал.

Торопись, пора отдавать на машинку. Моя машинистка скоро освобождается.

Напиши, получил ли деньги за CP? Я получил 1400. Тебе выписано 1300. Целую, Арк.

ПИСЬМО АРКАДИЯ БРАТУ, 14 СЕНТЯБРЯ 1958, М. – Л.

Дорогой Бебкинс!

Для последней главы я задумал одну деталь «в порядке приближения к эпохе», но забыл ее включить. Впрочем, это лучше, возможно, она тебе не понравится. Вот идея. Быков вечером перед стартом (хотя бы после прощального обеда) нервно и рассеянно просматривает в читальне гостиницы последние газеты. Перечислить заголовки «Правды» того времени: «Исландские школьники на каникулах в Крыму», «Запуск новой ТЯЭС (термоядерной электростанции) мощностью в полтора миллиона киловатт в Верхоянске», передовая «Смелее внедрять высокочастотную вспашку», «Дальневосточные океанские совхозы дадут государству сверх плана триста миллионов тонн планктона», фельетон «Обыватель в министерском кресле», сообщения из-за границы: «Обсуждение в конгрессе США законопроекта о национализации ракетостроительной промышленности», «Стереокинофестиваль стран Латинской Америки в Буэнос-Айресе», «Строительство англо-китайско-советской геофизической обсерватории в Антарктиде» и т. д.

Быков читает газету, затем решительно складывает ее и прячет в карман «на память», – последняя газета на Земле. Понимаешь, это как бы пульс родины, который Быкову хочется ощущать и в далеком рейсе. Родины не только в смысле СССР, но вообще Земли.

Я приступаю к работе над второй частью. Как мы договорились, больших изменений там мы производить не будем – только речевые характеристики и отдельные эпизоды. Ты, однако, торопись. Пора-брт-пора! Я так работаю, что до сих пор не успел прочитать твои переводы из Брэдбери. Очень много дела, сил нет никаких. Но ничего, справимся.

Итак, жду от тебя очередных пакетов. Письмо относительно третьей главы ты, я надеюсь, уже мне послал.

Привет маме, Адочке.

Целую, ваш Арк.

ПИСЬМО АРКАДИЯ БРАТУ, 20 CЕНТЯБРЯ 1958, М.-Л.

Дорогой Бебкинс!

Высылаю тебе половину добычи. На нос по два журнала. И последнюю главу 2-й части. Скорее высылай 1-ю часть, пора сдавать на машинку, иначе может не успеть.

Вчера отнес в «3-С» два рассказа, пусть выбирают. Если возьмут оба – тоже не возражаю. «ГФ» назвал «научно-фантастической шуткой». Это подготовит их мозги.

Лена очень больна, 40° – ангина. Я не спал две ночи, устал страшно. Сегодня выпью, попробую поспать. Сейчас звонили из дому, сказали, что ей лучше.

Сообщи, получил ли ты предыдущие бандероли.

Пиши чаще.

Поцелуй маму и Адочку,

твой Арк.

ПИСЬМО АРКАДИЯ БРАТУ, 23 СЕНТЯБРЯ 1958, М. – Л.

Дорогой Борис!

Вчера получил остатки первой части, сегодня у меня академический день, и я доправил первую часть до конца. Теперь ее можно сдавать на машинку, что я и сделаю в ближайшее время. По-моему, стало значительно лучше, хотя Ленке и не так нравится – возможно потому, что она путается в новых именах и в технических описаниях. Технических описаний стало значительно больше, но, на мой взгляд они вполне под силу любому мальчишке-девятикласснику, так что меня это мало волнует. Ведь не можем же мы писать, как Уэллс, не давая никаких объяснений. И хорошо, что не можем. Тема-то уж очень математико-техническая. Кстати, Ленка рекомендует вставить (чтобы показать широту интересов межпланетников) какой-нибудь литературный диспут, вроде значение общего культурного уровня для специалиста. Скажем, Спицын утверждает, что Шекспир ему для вождения корабля не нужен, а Юрковский его опровергает, и Быков в глубине души сочувствует Юрковскому, ибо имел много приятнейших часов за классикой. Что-нибудь в этом роде. Что касается колорита будущего, то он, на мой взгляд, вполне выдержан.

Сейчас звонил в бухгалтерию «3-С» и напомнил о себе. Они сказали, что если до сих пор не послали, то непременно пошлют двадцать пятого. Так что жди.

Собрал в одно место наш сборник – повесть и четыре рассказа. Нужно подработать только «Спонтанный рефлекс» и дать бы еще два рассказа.

Ну, это потом. Сейчас берусь за третью часть. Там только имена, главным образом.

Поцелуй мамочку и Адочку, твой Арк. Получил ли номера «3-С»?

ПИСЬМО АРКАДИЯ БРАТУ, 28 СЕНТЯБРЯ 1958, М. – Л.

Здравствуй, дорогой Боб.

Сообщаю тебе некоторые новости, могущие тебя заинтересовать. Первое: звонил в бухгалтерию «3-С», там сказали, что двадцать шестого выслали тебе гонорар. Второе: отдал на машинку первые две части «СБТ». Третье: Кассель тяжело болен и лежит вместо отпуска в больнице. Я хотел было отправиться в Детгиз и выяснить относительно договоров, но тут вмешалось четвертое обстоятельство – меня посылают в колхоз. Отправляюсь завтра. Сегодня одновременно с этим письмом посылаю тебе то, что успел сделать – первые три главы. Остальное придется сделать тебе самому по твоей копии и выслать мне по возможности скорее. Я вернусь, вероятно, десятого, и к этому сроку вся третья часть должна быть у меня на столе. При обработке учти следующие обстоятельства:

1) Язык Дауге должен быть с латышским оттенком. Побольше «латинских» слов – абсолютно, отнюдь и т. д., нарочитая сложность и некоторая неловкость, связанность речи.

2) Во время похода «Мальчика» впихни несколько раз упоминание о загадке Тахмасиба – можно даже написать, что они наталкивались на незнакомые геологические образования, кольцевидные и кирпичного цвета, что повергало их в замешательство и легкую панику.

3) Лиловые полосы, которые видел Быков, относятся только к красной пленке. Из других мест их убери, дабы не мозолили глаза читателю.

4) Всё о папиросах и табаке не забудь выбросить.

5) То обстоятельство, что «змеи» – психоз Дауге, а не реальность, показать немедленно, в конце четвертой главы, чтобы не оставалось сомнений даже у дураков.

6) Пересмотреть сцену дня рождения. В частности, заменить коньяк виноградным вином. Описание перспектив звездоплавания дай почетче, и тут же снова проведи разницу между мнением Юрковского и Быкова относительно «прелести новизны» и пионеров. Не забудь Юпитер.

7. Помни всюду, что панцирь «Мальчика» не из металла, а из пластика.

8. Вспышки на южной стороне неба сделай не сразу же после перерыва связи, а через сутки. Вообще уточни тайм-тэйбл:[268]268
  График (англ.).


[Закрыть]

День первый: несчастье «Хиуса»

установка второго маяка. Ермаков теряет связь с Мих. Ант.

День второй: Мих. Ант. очнулся и в ужасе паникует

Установка третьего маяка. Ермаков хочет дать сигнал о переброске «Хиуса», но связи нет. Кстати, насколько правдоподобно то, что Ермаков не посоветовался ни с кем – ждать возобновления связи или прямо мчаться к «Хиусу». Нет воды, поэтому ждать нельзя.

День третий: Мих. Ант. дает сигнал

Вот тогда Ермаков засекает сигнал и стремглав кидается в обратный путь. Но связи нет.

День четвертый: Мих. Ант. ждет

«Мальчик» гибнет

Везде на всем пути вставить, что Ермаков инстинктивно пытается отвести машину от всяких бед и посылает вместо машины разведчиков.

10) Сделай конец после отточия и отступа. На полстраницы. Юрковский спит, обмотанный бинтами, «Хиус» мчит в пространстве, Быков рассказывает, Мих. Ант. плачет – «слезы по толстым добрым щекам». Сигналы ракетодрома: ту-ут… ту-ут… ту-ут… И всплески на экране стереолокатора. Сигналы несутся от берегов Голконды, над черной тугой тучей, над могилами Ермакова, Дауге, Бондепадхая и десятков других… над очагами страшной и невероятной жизни – загадки Тахмасиба.

Вот это сделай, и всё.

Пока крепко целую тебя, привет маме и Адочке.

Твой Арк.

ПИСЬМО АРКАДИЯ БРАТУ, 13 ОКТЯБРЯ 1958, М. – Л.

Дорогой Боб!

Вчера доделал, а сегодня сдал на машинку последние главы СБТ. Думаю, в конце недели Кассель получит всю повесть сполна. Сегодня был в «3-С». Новости следующие:

1. «8зПГ» вызывает у Варшавского – это наш шеф – определенные сомнения, к счастью, кажется, больше литературные, чем смысловые, хотя идея полтергизма ему представляется не в жилу. На этот счет я рассказал ему об акупунктуре и ее чудесах и объяснил, что акупунктура на мозге должна дать чудеса еще пущие. Он объявил в ответ, что тогда нужно вторую часть рассказа дать как-то иначе, резче выделить наши идеи. В этом он, по-моему, в чем-то прав. Я, впрочем, не могу конкретно указать, в чем эта правота, но чувствую это. Короче, рассказ придется слегка подправить. Он говорит, что до 22-й страницы всё очень хорошо, и образы хорошие, и стиль, а начиная с дневника нужно подумать.

2. «Мешок» в № 12 не пойдет, ибо номер посвящен партсъезду,[269]269
  XXI (внеочередной) съезд КПСС, 27.01–05.02.1959.


[Закрыть] и они не могут дать весь номер под научную фантастику, как собирались. Но он обязательно пойдет позже, так как рассказ всем нравится.

3. В № 12 пойдет «ГФ» – добились-таки! Кстати, тоже мне материал к съезду, как тебе кажется? Просили меня поконсультироваться с художником, но я отказался. Не могу себе представить иллюстрации к этому рассказу. Посоветовал только изобразить в заголовке монеты орлами вверх и бутерброды.

4. Нам предложили всё, что у нас написано и будет написано, нести к ним. Мы у них числимся в лучших. «СР» почему-то всех там покорил. В частности, требуют «СБТ», хотят дать кусок с продолжением номера на четыре в будущем году. Пока я оставил у них главу «Сигнал бедствия», пусть почитают.

5. Не знаю, как там в молодежной газете в Казахстане, а в № 8 за этот год болгарского журнала «Наука и техника за младэнта» наш «Извне» напечатан под названием «Гости из космоса». Иллюстрации взяли из «Т-М», идиоты. Вот так-то. Мы в зарубежной печати.

Теперь так. С «СБТ» в общем покончено. Бои еще, конечно, предстоят, но уже не за принципы, а за буквы (если нас не принудят разрядить траурный колорит). Пора приниматься за «СБП». Изложи свои соображения относительно порядка и методов работы. Буду ждать твоего письма. Да, еще вот что: хорошо было бы, если бы ты пересмотрел «СР» и наметил, как его лучше изменить. Ладно?

Ну вот и всё. Привет маме и Адочке. Привет от наших.

Твой Арк.

ПИСЬМО АРКАДИЯ БРАТУ, 23 ОКТЯБРЯ 1958, М. – Л.

Дорогой Боб!

Объявляется передышка. До моего приезда можешь спокойно работать, ни о чем не беспокойся. Я здесь тоже погряз в издательских и японоведческих делах. Изредка, все-таки, пиши. Увидимся, вероятно, в день Конституции.

Поцелуй маму, Адочку. Привет всем. Постарайся курить меньше – не тебя ради, а мамы. Последи за собой.

Вот и всё. Крепко жму руку, целую.

Твой Арк.

В архиве АБС сохранился договор с Детгизом на издание СБТ. Номер договора – 12529. Дата на нем стоит: 19 ноября 1958 года. Детгиз расшифровывается как «Государственное Издательство Детской Литературы Министерства Просвещения РСФСР». И договор этот заключен между директором Пискуновым Константином Федотовичем и Стругацкими: «Стругацкий Аркадий Патапович и Стругацкий Борис Патапович». Неизвестно, как отреагировали АБС на такое искажение отчества. Но зато известна реакция БНа на другое искажение:

БНС. ОФЛАЙН-ИНТЕРВЬЮ 17.07.99

Уважаемый Борис Невтонович <… >

Олег Кобелев, Киев

Это здорово! «Невтоновичем» меня еще никто не называл. «Старик Невтоныч» – это звучит недурно! («Быстрый разумом Невтоныч…»)

ПИСЬМО АРКАДИЯ БРАТУ, 21 НОЯБРЯ 1958, М. – Л.

Дорогой Бебкинс.

Очень рад за тебя, это прелесть, что ты теперь при деле. Хотя мне не очень понятно, что будет дальше. То есть, если ты не собираешься диссертироваться, то всё хорошо, а если собираешься? Как ты сможешь работать над темой, если будешь служить не по специальности? Впрочем, приеду – всё объяснишь. Теперь о твоей будущей работе. Радиоастрономия была бы, мягко выражаясь, не очень желательна. Вот счетные машины и Козырев – это да. Ну, смотри сам.

Теперь информация:

1) Приедем с Ленкой утром четвертого дня на три. Может быть, удастся выцыганить больше.

2) Касселя не видел. Договоры и все справки передал в бухгалтерию, они будут переводить деньги.

3) В Детгизе потянуло душком: зарезали «Сокровище Громовой Луны» и «Магелланово облако».[270]270
  Произведения Э. Гамильтона и С. Лема.


[Закрыть] Но наши позиции непробиваемые

4) Реорганизовал идею «Охоты у рифа Октопус». Охота будет на неизвестное головоногое, которое сначала принимают за гигантского кальмара. А это оказывается исполинский сторукий моллюск – еще от силурского периода. Охотятся исключительно в интересах океанологии и палеонтологии вообще и Кантонского музея естественной истории в частности.

5) Мне очень нравится идея парадокса профессора Фока с растяжением времени. Пусть это не будет строго научно, но надо сделать именно так, как ты предложил: звездолет возвращается из пятнадцатилетнего рейса через сто часов. Для научного оправдания можно привести какую-нибудь галиматью о течении времени, перпендикулярном нашему, или еще что-нибудь. Главное – люди. Как выясняется, командир звездолета заранее знал, что так получится, и нарочно произвел эксперимент. Пожертвовать для человечества молодостью – научить человечество добегать до звезд быстро – заманчивая идея. Рассказ назвать «Букет роз». Кто-то перед стартом дарит пилотам букет, они по рассеянности оставляют его в вестибюле и, возвратившись, видят, что букет только начал осыпаться. А ведь для них прошло полтора десятка лет!

Психологически очень выигрышная штука. Вот и всё. Теперь до встречи. Целую всех, привет от всех, Арк.

О смене работы вспоминает БН:

ИЗ: БНС: «НА ЧТЕНИЕ ДЛЯ УДОВОЛЬСТВИЯ ВРЕМЕНИ НЕТ»

– Как складывалась Ваша судьба после окончания ЛГУ? Вы сразу попали в Пулковскую обсерваторию?

– По распределению я должен был идти не в обсерваторию, а в университетскую аспирантуру при кафедре астрономии. Но мне заранее сообщили по секрету, что меня, как еврея, в эту аспирантуру не возьмут.

– Шел 1955 год – казалось бы, «дело врачей» позади…

– Тем не менее, по существу мало что изменилось. Один из моих знакомых случайно подслушал разговор в деканате на эту тему и сразу мне об этом доложил. Действительно, на кафедру меня не взяли, но взяли в аспирантуру Пулковской обсерватории. Так что опять все закончилось более или менее благополучно.

– Чем вы занимались в обсерватории?

– Еще в Университете я сделал довольно любопытную, по мнению моего научного руководителя Кирилла Федоровича Огородникова, курсовую работу. Связана она была с динамикой поведения так называемых широких звездных пар. У меня получился довольно интересный результат, на основании которого меня, собственно, и намеревались взять в аспирантуру, – я должен был сделать на этом материале диссертацию. И действительно, на протяжении двух с половиной лет я эту диссертацию делал, и все было очень хорошо…

– А потом случилась многократно описанная в ваших биографических материалах история…

– Да, а потом выяснилось (сам же я и выяснил, роясь в обсерваторской библиотеке), что эту мою работу уже сделал в 1943 году Чандрасекар. Было, конечно, чрезвычайно лестно независимым образом повторить путь великого Чандрасекара, но не такой же ценой! Защищать мне стало нечего, новую диссертацию за полгода до окончания срока начинать было бессмысленно, и все закончилось тем, что диссертацию я так и не написал и прошел, как тогда называлось, только теоретический курс аспирантуры. Эта история в значительной степени выбила меня из колеи, но все завершилось относительно благополучно. Я пошел работать на счетную станцию Пулковской обсерватории – уже тогда там был отдел, где стояли счетно-аналитические машины, на которых производились научные расчеты.

Счетные машины БН вспоминает неоднократно:

ИЗ: БОРИС СТРУГАЦКИЙ ОТВЕЧАЕТ НА ВОПРОСЫ БОРИСА ВИШНЕВСКОГО

– …Это были гигантские электрические арифмометры, размером три метра в длину и полтора метра в высоту, они страшно рычали, гремели и лязгали своими многочисленными шестернями, перфораторами и печатающими устройствами… Никакого программирования в то время, естественно, не было, но было так называемое коммутирование – можно было все-таки научить эти электрические гробы тому, что от природы дано им не было. Изначально они были предназначены исключительно и только для сложения и вычитания (а также для печатания результатов вычислений), но их можно было научить умножать, делить и даже извлекать квадратный корень. Это было весьма увлекательное занятие, и я несколько лет с большим удовольствием занимался этой работой.

– Что именно Вы считали?

– Счетная станция занималась обслуживанием всей обсерватории, самые разные ученые приходили и приносили свои наблюдения, которые надо было обрабатывать. Задача моя состояла в том, чтобы провести простейшие расчеты (сложные расчеты все равно было сделать невозможно) и обеспечить красивую публикацию результатов. Эту задачу, кстати, табуляторы решали очень хорошо – печатали красивые табулограммы, необходимых размеров, на рулонах прекрасной бумаги… В основном мы занимались обработкой наблюдений астрономических каталогов, астрофизикам и «солнечникам» у нас делать было нечего. Так я проработал почти десять лет и окончательно ушел из Пулкова, кажется, в 1964 году. До этого несколько лет я работал на половине ставки, а потом ушел совсем – после того как меня приняли в Союз писателей.

ИЗ: БНС. О СЕБЕ…

В свое время работал инженером-эксплуатационником по счетно-аналитическим машинам. Боюсь, сейчас мало кто даже слышал этот термин и совсем уж не способен представить себе эти гигантские (2500x1500x1500) гробы, с грохотом и лязгом исполняющие роль электрических арифмометров, причем один специально для сложения-вычитания – табулятор, а другой – только для умножения – мультипляйер. Это было высокое наслаждение: учить арифмометр умножать и делить! Электронная же знакомая машина была у меня тогда только одна – «Минск-22», оперативная память что-то вроде 96 байт (именно БАЙТ, и никаких вам килобайтов), внешняя память—на магнитной ленте и т. д., не помню уже ничего. Помню только, что самое ужасное на ней было – это компиляция программы и сборка, из-за непрерывных сбоев магнитной ленты. ЕС-1020 – тоже знакомая мне дама, но с ней я дела практически не имел – уволился вчистую.

ИЗ: БНС. ХОМО СУПЕР

Когда Вы впервые познакомились с компьютерной техникой? Один из известнейших персонажей Ваших ранних произведений начала 60-х годов – Саша Привалов из «Понедельника» – программист. Это как-то связано с Вашим собственным жизненным опытом?

Я «с самых ранних детских лет» увлекался прикладной математикой – строил функции, решал численные задачи, увлекался приближенными вычислениями вообще. В школе у меня появился откуда-то старый, скрежещущий «Феликс», на первом курсе матмеха я познакомился с электрическими арифмометрами, и судьба моя с тех пор оказалась решена. Забавно, что в детстве своем АН тоже увлекался вычислениями и графиками – собственно, я лишь обезьянничал, подражая ему, – но любовь к этим занятиям оказалась у него нестойкой. Может быть, потому лишь, что не попался ему под руку в нужный момент старый добрый «Феликс»? В Пулково я работал инженером-эксплуатационником по счетно-аналитической технике. Табуляторы, мультипляйеры, перфораторы – все это имело лишь самое отдаленное отношение к программированию, хотя было далеко небезынтересно учить делить и умножать какой-нибудь древний табулятор, от природы своей приспособленный только складывать, вычитать и распечатывать результаты. Программирование для меня началось только в начале 80-х, и никто меня ему не учил, все делалось «самопально», без всякой теории и вообще основательности. Поэтому и вырос из меня классический «юзер-чайник», хотя работать приходилось и с Бейсиком, и с Фортраном, и с Паскалем. А вот «отплатить старшему брату за науку», вернуть ему, так сказать, долг: приучить к персональному компьютеру, мне не удалось. АН был вообще мало склонен к освоению технических новинок цивилизации, и моя заветная мечта – установить е-мейловый мост Москва-Ленинград – так и не реализовалась.

ИЗ: БНС. ИГРА В ФАНТЫ ПО-НАУЧНОМУ

Самым сильным впечатлением молодости остался обычный арифмометр «Феликс». Когда громыхающий кусок железа с нелепой рукояткой может складывать, умножать, исчислять корни… Это просто незабываемо! Потом я работал в Пулковской обсерватории, там стояли просто огромные трофейные немецкие табуляторы «Синклер», которые, несмотря на свою теперешнюю примитивность, делали довольно сложные астрономические расчеты – это тоже произвело на меня сильнейшее впечатление. Я благоговею перед вычислительной техникой. Сейчас я совершенно отвык от пишущей машинки, работаю на компьютере, общаюсь с текстредактором. Нынешнему поколению совершенно не понять того восторга, которым сопровождалась работа с микрокалькулятором.

ИЗ: БНС: «БУДУЩЕЕ, В КОТОРОМ НАМ ХОТЕЛОСЬ БЫ ЖИТЬ, НЕВОЗМОЖНО. НО СТРЕМИТЬСЯ К НЕМУ ЧЕЛОВЕК ДОЛЖЕН»

– Вы полагаете, что потребность в труде изначальна?

– Нет, изначальна потребность в наслаждении. Это первая аксиома. А вторая – человек испытывает высочайшее наслаждение, реализуя себя в труде.

– А в творчестве?

– Это разновидность труда, я знаю на собственном опыте. Например, закончил я аспирантуру и по ряду причин не смог защитить диссертацию. И был «брошен на низовку»: назначили инженером по счетно-аналитическим машинам. Вы и не знаете, что это такое: гигантские электрические арифмометры, которые могут только складывать и вычитать. Для меня, астронома-теоретика, специалиста по звездной динамике, это был страшный удар. Пришлось начинать с азов, листать какие-то промасленные инструкции. Как чистить контакты, что куда втыкать… Жуткое ощущение. Но прошел первый, очень трудный месяц. Я понял, как работают эти машины. И к своему величайшему изумлению понял, что работать с ними интересно! Можно заставить их умножать, делить, извлекать, черт побери, корни квадратные! И понял, что неинтересной работы не бывает. Если залезешь вглубь, обязательно найдешь поле для творчества.

Но вернемся к письмам. Как всегда, основное место в них занимают две вещи: обсуждение новых идей и новых (пишущихся в это время) произведений и пробивание по инстанциям готовых.

ПИСЬМО АРКАДИЯ БРАТУ, 18 ДЕКАБРЯ 1958, М. – Л.

Дорогой Боб.

Пишу очень коротко – некогда.

а) Был я в «Знании – сила». Говорят, что (если начальство не помешает) «Мешок» будет опубликован в № 2. Но это пустяки. А самое главное – велено срочно взяться за «8зПГ» (предложено, м<ежду> п<рочим> название «Шесть спичек»). Всем нравится, но: 1. Необходимо сократить, чтобы влезло в журнал – максимум на 23 машинописных страницы. 2. Укрепить дневники Комлина, сделать его открытие более значительным и рельефным, чтобы дураку было ясно, как оно грандиозно, после первого же чтения. Эта работа – по «8зПГ» – ложится целиком на тебя. Я буду только редактировать. Брось всё и займись. Может быть, успеем влезть в № 3. Хорошо бы, если бы ты прислал мне через неделю. Я сейчас страдаю над «Глубоким поиском». Уродливый гибрид, претенциозное подражание, вот что скажут. Думаю закончить через дней десять. Это у нас уже требуют в «Вокруг света».

б) «СБТ» название изменить, по-видимому, не удастся. Уже послано в книготорг. Сдано на иллюстрации. Предложено сдать на конкурс, проводимый в Детгизе.

Ну, всё. Целую и обнимаю. Маме привет, напомни, что все ждут ее к Новому Году. Получила ли она открытку? Позвал бы и вас на праздник, так ведь не приедете.

Ваш Арк.

ПИСЬМО АРКАДИЯ БРАТУ, 25 ДЕКАБРЯ 1958, М. – Л.

Дорогой Борис!

Посылаю тебе «Глубокий поиск», можешь полюбоваться этим чудовищным гибридом – материализацией твоей бредовой идеи.

Впрочем, Ленка и Екатерина Евгеньевна считают, что это хорошо, что здесь есть настроение, ощущение, возбуждение, затухание и прочие психологические сопли, в коих я ни жида не смыслю. И они уверены, что эта вещь пойти может.

Тебе надлежит всё переписать и исправить, причем особо обратить внимание на следующие вещи:

1. Это не рассказ о поисках неведомого, как предполагалось раньше, а эпизодик из повседневной деятельности работника Океанской охраны, осложненный присутствием двух биологов.

2. Слушатели не восприняли сразу, что в субмарине три человека. Считали, что там только мужчина (один) и девица. Это нужно будет как следует проверить и исправить.

3. Справедливо было отмечено, что нет никакого смысла делать девицу японкой. Она может прекрасно быть русской Машей, Наташей, Глашей и т. д. Это более естественно. Но обращения по-английски можно оставить, как характеристику Белова.

4. Вместо «господин субмарин-мастер» можно взять просто «товарищ командир».

5. Подумай, как Званцев и Белов должны обращаться друг к другу: по фамилиям, именам или прозвищам.

6. Эпизод с приведением Белова в чувство сюжетно лучше перенести в конец рассказа, перед подъемом, здесь возбуждение Белова в связи с кальмаром спадает, и он депрессирует. Что-нибудь в этом роде. Куда именно его сунуть, я пометил красным карандашом.

7. Тщательно просмотри диалоги и приведи всё в соответствие с характерами и обстановкой. Да смотри, не вздумай выбрасывать любовь и ревность, иначе рассказ окончательно лопнет, как проколотый пузырь. Он на этом и держится.

Вот и всё. Полагая, что «8зПГ» ты пришлешь мне на днях, льщу себя надеждой на получение твоего варианта «ГП» сразу после нового года.

Привет всем. Почему мама не ответила на открытку?

Ваш недостойный Арк.

В этом году у АБС вышло пока только два рассказа: «Извне» в первом номере журнала «Техника – молодежи» и «Спонтанный рефлекс» – в восьмом «Знание – сила». Но главное – была налажена связь со многими редакциями журналов и издательств, можно было уже выбирать, кому предлагать тот или другой рассказ или повесть. Появились «свои люди» в редакциях, которые помогали АБС «пробить» произведение в печать. Однако конкуренция существовала всегда, и не за горами то время, когда АБС обзаведутся в окололитературном мире не только друзьями, но и врагами-конкурентами.

В этом же году свет увидело книжное издание повести Л. Петрова и АНа «Пепел Бикини» (М.: Детгиз, 1958), которое журнал «Что читать» (№ 10) рекламировал так:

Петров Л. и Стругацкий А. Пепел Бикини. Повесть. Рис. В. Трубковича. М., Детгиз, 1958. 152 стр. с илл. 90 000 экз. 3 р. 30 к.

В 1954 году в районе Маршальских островов, на коралловых атоллах Бикини американцы произвели испытание водородной бомбы. В невероятно тяжелых условиях группа американских рабочих, прельщенных высокой оплатой труда, строила на острове неизвестный объект, оказавшийся установкой для испытания нового смертоносного оружия. Авторы рассказывают, как произошел взрыв бомбы, о жертвах этого взрыва – японских рыбаках. У зараженных радиоактивной пылью – «пеплом Бикини» – рыбаков началась страшная лучевая болезнь, причинившая им большие страдания; один из рыбаков – Сюкити Кубосава умер. Огромное волнение вызвало это событие в Японии и в других странах, оно вылилось в мощное движение протеста против испытаний атомного и водородного оружия.

Появились в изданиях и новые переводы АНа, теперь уже в книгах: Миямото Ю. «Блаженный Мияда» в книге Миямото «Повести», изданной в Москве, и Хотта Ё. «Шестерни» в книге Хотта «Шестерни. Время», изданной в Ташкенте. И вышла статья АНа «Пьеса-памфлет Дзюндзи Киносита „Успение лягушки“» в журнале «Дружба народов» (№ 10).

Главное внимание братьев в этот момент было приковано к выходу СБТ – первой, многострадальной и желанной книги АБС.