355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Виктор Курляндский » Тайна Санкт-Петербурга. Сенсационное открытие возникновения города. К 300-летию основания » Текст книги (страница 29)
Тайна Санкт-Петербурга. Сенсационное открытие возникновения города. К 300-летию основания
  • Текст добавлен: 17 сентября 2016, 22:05

Текст книги "Тайна Санкт-Петербурга. Сенсационное открытие возникновения города. К 300-летию основания"


Автор книги: Виктор Курляндский


Жанры:

   

История

,

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 37 страниц)

3. Царь единодержавный

Единодержавным царем Петр I стал только через 7 лет– в 1696 году, после смерти брата Ивана Алексеевича. Удивительно, но 21-летний интервал времени между принципиальными датами «1682 год» и «1703 год» фактически разделен важнейшими для России историческими событиями на три равных части (табл. 21).


Таблица 21. Исторические события периода 1682–1703 годов

Такое кажущееся случайным дробление времени имело глубокое продолжение в политике Российского государства и в развитии Петра Алексеевича как личности. В 1682–1689 годах Россия попала под сильное влияние Речи Посполитой. При Софье Алексеевне у власти находились Милославские, которые не забывали, что их дворянский род происходит от литовских князей.

С одной стороны, это оказалось полезным для осуществления внешнеполитических акций в католической Европе. Договор, заключенный с польским правительством в 1686 году, был выгоден для России и позже помог Петру I найти союзников в противостоянии со Швецией. Но, с другой стороны, увлечение всем литовским, польским, католическим перешло всякие разумные границы и вызвало непонимание в православной стране [9]: «…большинство простого народа удивлялось нравам и обычаям царского двора. Видя правительницу в польских нарядах, ее фаворита – в польском кунтуше или слыша польский язык и латынь вельмож, люди недоумевали. (Польский язык к тому времени прочно вошел в моду и употреблялся в Кремле очень широко.) А после подчинения внешней политики России интересам Австрии, Польши и даже Венеции, введения тяжелых налогов и принесения бесполезных жертв правительство лишилось всякой популярности. Неприязнь к нему усилилась также из-за крайне жестокой политики по отношению к старообрядцам. В 1685 году против раскольников были изданы пресловутые „Двенадцать статей“ – одно из самых безжалостных узаконений в русской карательной практике. (Кстати, в том же году Людовик XIV отменил Нантский эдикт о веротерпимости. В обоих случаях роль подстрекателей выполнили иезуиты.)».

В 1689–1696 годах Петр I, деля власть со старшим братом, еще не ощущал себя полноценным монархом, и в его действиях, как и в политике государства, не было ни идеи, ни цели, ни последовательности, ни каких-либо значимых для судьбы отечества результатов [9]: «…партия Нарышкиных пришла к власти, поднявшись на гребне национального недовольства западным влиянием. Можно без всякого преувеличения сказать, что вся страна своим сочувствием возвела на престол будущего Петра Великого вместе с его партией, с его окружением. Провозглашенная ими политика национального возрождения, если ее так можно назвать, сохранялась довольно долго…

Это было время, когда к власти пришли патриарх Иоаким, вдовствующая царица, ее брат Лев Нарышкин, родственник Петра по бабушке Тихон Стрешнев, дядька царя князь Борис Голицын и позже князь-кесарь Федор Ромодановский, ставший ведать Преображенским приказом.

Новое правительство, будучи втянутым в войну, должно было продолжать ее, и Петр… предпринял вместе с донскими казаками в 1695 и 1696 годах два похода для захвата турецкой крепости Азов, запиравшей выход из Дона в Азовское море».

Это еще была война прежней, допетровской России [9]: «Азов был хорошо укрепленным форпостом турок, Петру, не располагавшему флотом, не стоило и мечтать о взятии крепости, гарнизон которой получал постоянное подкрепление. Но молодой царь и его друзья пребывали в уверенности, что осада Азова будет ничуть не сложнее „морских походов“ на Переяславском озере или штурма игрушечной крепости у подмосковной деревни Кожухово. Естественно, первый поход в 1695 году закончился неудачей. Сняв осаду, русские отошли.

Всю зиму Петр провел в Воронеже за строительством флота и подготовкой второго похода. На новые воронежские верфи было согнано несколько десятков тысяч человек, и ценой неимоверных лишений для людей и затрат для казны к весне было построено несколько крупных кораблей. Вместе с русскими в поход на Азов выступили украинские и донские казаки, а также калмыцкая конница.

…Судьба крепости была решена, и после двух месяцев осады турки на условиях почетной капитуляции покинули Азов.

Итоги русско-турецкой войны были для нашей страны не блестящими.

…Россия присоединила к себе Дикое поле от Дона до Запорожья.

…Европейцы прекрасно представляли всю условность этого приобретения и без колебаний согласились считать Дикое поле русским.

…Отвоевать выход из Азовского моря в Черное можно было, только взяв Крым. Но и получив выход в Черное море, Россия не стала бы средиземноморской державой. Для настоящей конкуренции в Средиземном море с венецианцами и англичанами русским необходимо было получить проливы Босфор и Дарданеллы, то есть ни много ни мало – захватить Стамбул.

…Австрия заключила с Турцией мир, предоставив России одной рассчитываться за все неудачи, поскольку сама она уже приобрела богатую Венгрию. Речь Посполитая получила необходимую ей Подолию, ставшую барьером на пути турок во внутренние области Польши.

…всем здравомыслящим людям были видны негативные результаты… союза с католиками».

1696–1703 годы – время Петра I, уже увидевшего цель своего царствования и избравшего средства для ее достижения, наметившего важнейшие ориентиры на пути в будущее, сформулировавшего основные принципы своей внутренней и внешней политики. В 1697 году в Европу направляется русская дипломатическая миссия «Великое посольство» (Ф. Я. Лефорт, Ф. А. Головин, П. Б. Возницын), заявленными целями которого были переговоры с государствами Европы о помощи России в войне с Османской империей за северное побережье Черного моря, закупка военных материалов и вооружения, приглашение на службу к русскому царю специалистов в тех сферах человеческой деятельности, в которых Россия не могла конкурировать с экономически развитыми странами. Вместе с «высокими посланниками русского царя» инкогнито под именем «урядник Петр Михайлов» ехал сам Петр I.

Истинной целью, можно сказать, сверхцелью этой крупнейшей за всю предшествующую историю Российского государства политической акции стали глубокая стратегическая разведка международной обстановки, знакомство русского царя с монархами Европы, переговоры о перспективах будущих межгосударственных союзов, широкие консультации и контакты с выдающимися и просто талантливыми людьми, знакомство с европейским образом жизни и достижениями культуры. Царь решительно намеревался сломать стереотипы, расширить границы мышления у себя, своих спутников, а в будущем у своего народа.

Петр I вел переговоры в Курляндии с герцогом Курляндским, в Кенигсберге с бранденбургским курфюрстом, в Англии с королем Вильгельмом III, в Вене с австрийским министром иностранных дел и венецианским послом, на обратном пути в Речи Посполитой с польским королем Августом II. В Голландии послы царя закупили уникальные изделия промышленности и военное снаряжение.

Путешествие было долгим, и русский царь успел пройти полный курс артиллеристских наук в Кенигсберге, полгода поработать на верфях и изучить корабельную архитектуру и черчение планов в Амстердаме, окончить теоретический курс кораблестроения и познакомиться с организацией работ на верфях и артиллеристских заводах в Англии. По приказу Петра во многих странах закупались книги, приборы, оружие, приглашались иностранные мастера и ученые.

Л. Н. Гумилев так анализирует последствия великой учебы [9]: «Из этого путешествия… Петр привез на Русь новую идею русской внешней политики – союз не с католическими, а с протестантскими государствами.

Следует сказать, что для любимой Петром Голландии и торговой Англии самой насущной задачей являлась тогда борьба с католической Францией и ее политическим союзником – Швецией.

Вот и попытались европейские политики использовать Петра в борьбе против Швеции, точно так же, как ранее они использовали… Софью в борьбе с Турцией.

Как видим, с заменой Софьи на Петра русская внешняя политика не получила самостоятельного характера, утерянного в правление Софьи. Она лишь была переориентирована на иную группу западноевропейских стран.

Молодой Петр, на которого упорядоченная, комфортная жизнь в Голландии произвела глубокое впечатление, был захвачен великими планами: сделать из России такую же „цивилизованную“ державу, построить такой же морской флот и развить коммерцию.

Правда, для воплощения царской мечты приходилось начинать воевать со Швецией за выход к Балтийскому морю, но это считалось задачей своевременной и благородной.

С этнологической точки зрения, возникновение петровской мечты вполне естественно.

Петр, как и его соратники, принадлежал к своему этносу, переживавшему в XVII веке максимум пассионарности – акматическую фазу, малоблагоприятную для жизни простых людей, до предела насыщенную конфликтами и всяческими безобразиями.

Человеку, видевшему ребенком кровавые стрелецкие расправы, слышавшему ожесточенные споры о вере, вынужденному постоянно бороться за свою жизнь в дворцовых интригах, тихая, спокойная жизнь Голландии, находившейся в инерционной фазе, действительно должна была показаться сказкой.

Стремление Петра в России конца XVII – начала XVIII веков подражать голландцам напоминает поступок пятилетней девочки, надевающей мамину шляпку и красящей губы, чтобы быть похожей на свою любимую маму. Но как шляпка и помада не делают ребенка взрослой женщиной, так и заимствование европейских нравов не могло сменить фазы русского этногенеза».

В процитированном фрагменте известной работы целью Петра I называется: превращение России в «цивилизованную» державу, строительство морского флота и развитие коммерции. А война со Швецией считается средством для достижения цели. Согласиться безоговорочно с этим сегодня мы уже не можем.

Для воплощения «царской мечты» Петр I действительно принимает решение воевать со Швецией. Но программа «Россия – цивилизованная держава, морской флот и коммерция» – это тоже не цель, а лишь средство, по сравнению с которым даже война со Швецией выглядит хотя и промежуточной, но все-таки целью. «Царской мечтой» после возвращения из Европы становится закладка в мае 1703 года на пока еще оккупированной Швецией территории нового города Санкт-Петербурга и превращение его в столицу великой империи. Все остальное лишь средства, а не цель.

4. Диктат «мечты»

Идеи преобразования страны, которые традиционно в общественном сознании связываются с именем Петра I, на самом деле были разработаны и начали планомерно осуществляться правительством Софьи Алексеевны [22]: «Вот важнейшие части этой программы:

1) мир и даже союз с Польшей;

2) борьба со Швецией за восточный балтийский берег, с Турцией и Крымом за южную Россию;

3) завершение переустройства войска в регулярную армию;

4) замена старой сложной системы прямых налогов двумя податями: подушной и поземельной;

5) развитие внешней торговли и внутренней обрабатывающей промышленности;

6) введение городского самоуправления с целью подъема производительности и благосостояния торгово-промышленного класса;

7) освобождение крепостных крестьян с землей;

8) заведение школ не только общеобразовательных с церковным характером, но и технических, приспособленных к нуждам государства, – и все это по иноземным образцам и даже с помощью иноземных руководителей.

Сопоставив их одни с другими, видим, что они складываются сами собой в довольно стройную преобразовательную программу, в которой вопросы внешней политики сцеплялись с вопросами военными, финансовыми, экономическими, социальными, образовательными.

Легко заметить, что совокупность этих преобразовательных задач есть не что иное, как преобразовательная программа Петра: эта программа была вся готова еще до начала деятельности преобразователя. В том и состоит значение московских государственных людей XVII века: они не только создали атмосферу, в которой вырос и которой дышал преобразователь, но и начертали программу его деятельности, в некоторых отношениях шедшую даже дальше того, что он сделал».

Очень существенными, принципиально важными для понимания всей деятельности Петра I являются два факта. Пункты программы не только были сформулированы, но и все, без исключения, начали превращаться в жизнь уже окружением Софьи Алексеевны во главе с князем В. В. Голицыным – умным и хорошо образованным царедворцем, показавшим себя выдающимся государственным мужем еще во времена Федора Алексеевича.

Петр I, получив власть, отказался от выполнения сверстанных планов как единой целостной системы взаимосогласованных действий во внутренней и внешней политике государства. Если бы целью царя было превращение России в цивилизованную державу, уход Софьи Алексеевны и восхождение на престол Петра Алексеевича привнесли бы лишь дополнительную решимость довести дело до конца, но не изменили бы существа государственной политики. Но царь посчитал не ведущими к его «мечте» сознательно включенные разработчиками в программу экономические решения: снижение налогового бремени и упрощение системы взимания налогов, ведущего к сокращению числа государственных «надсмотрщиков» в деле сбора денег в казну с населения, введение городского самоуправления с целью подъема производительности и благосостояния торгово-промышленного класса, освобождение крепостных крестьян с землей.

Отказавшись от экономических идей, как раз и обеспечивающих превращение России в развитую во всех отношениях державу, Петр I фактически отказался от самой программы. А ведь Россия могла уже через 70–100 лет стать богатейшим государством мира, имеющим пышущую здоровьем экономику с очень благоприятными для жизни народа социальной обстановкой и духовно-нравственным климатом в стране.

Одно только осуществление пунктов 6 и 7 (введение городского самоуправления с целью подъема производительности и благосостояния торгово-промышленного класса; освобождение крепостных крестьян с землей) сделало бы неактуальными всю политическую борьбу и реформы в Российском государстве двух следующих веков, вплоть до Столыпинской аграрной реформы 1906 года, а скорее всего, и трех веков – до нашего времени.

Мы лишились 200–300 лет экономически грамотного развития государства в условиях высочайшего уровня пассионарности населения. Сегодня, когда уже не в XVIII, а в XXI веке приходится фактически возвращаться к программе Софьи – Голицына, прежней этноэнергии для преобразований, как и растраченных впустую природных ресурсов, увы, уже нет. Исторический шанс упущен.

Петр I «выдернул» из планов Голицына и осуществлял то, что кратчайшим путем вело к «царской мечте» – «столице великой империи Санкт-Петербургу»: мир и даже союз с Полыней; борьба со Швецией за восточный балтийский берег; завершение переустройства войска в регулярную армию; заведение школ… технических, приспособленных к нуждам государства, – и все это по иноземным образцам и даже с помощью иноземных руководителей.

Любые другие идеи, кем бы они ни высказывались – ближайшим к царю окружением, иностранными политиками, учеными, специалистами, простыми подданными царя, – внимательно Петром Алексеевичем выслушивались, но анализировались и принимались или отвергались только с позиции одного взгляда на мир, в свете одного устремления, по одному критерию: способствует предложение достижению цели или нет. И Петр I, по всему видно, сильно загорелся своей «мечтой».

Если действительно, как говорит Л. Н. Гумилев, европейцы задались целью привязать Россию к своим планам и направить воевать с сильной Швецией, то лучшего стимула для молодого русского царя, чем тайно высказанное ему кем-то в личной беседе предложение повторить известные деяния императоров Александра Македонского, Константина I Великого и Великого князя Владимира Святославовича, и придумать нельзя.

Сообщение о тайне, заставившей Петра I думать о новой столице, могло органично соединиться в воодушевленном его сознании с пророчествами и предсказаниями о великом будущем, которые в изобилии подданные сообщают любому монарху с самого детства [23]: «Даже само его рождение было чудесно предсказано за несколько месяцев. Прежде чем он родился, два монаха, один – Симеон Полоцкий, и другой, бывший потом митрополитом в Ростове, – святитель Димитрий, сказали царю Алексею Михайловичу, что у него родится сын Петр, что он наследует его престол и будет таким героем, с которым не сравнится никто из современников.

Они говорили, что увидели это по расположению звезд на небе.

Предсказание о Петре было сделано не в одной России.

В библиотеке Императорской Академии Наук имеется переписка двух иностранных ученых – Николая Гейнзиуса и Иоанна Гревиуса.

Первый в 1672 году был Нидерландским посланником в Москве и писал к Гревиусу о рождении царевича Петра и о тех предсказаниях, которые были даны о нем, а Гревиус отвечал на это из Голландии, что и у них ученые-предсказатели отметили то же самое по звездам и согласны с предсказаниями русских о новорожденном царевиче».

Достойный соперник Петра I – Карл XII – был поглощен не меньшей, если не точно такой же страстью [23]: «Во всей древней и новой истории молодой король Карл XII не находил никого выше Александра Македонского и почитал за честь подражать ему во всем.

С такими намерениями, с храбростью, доходившей до геройства, с гордостью, близкой к гордости Македонского, удивительно ли, что Карл не только без всякого страха узнал о собиравшемся против него союзе, но даже обрадовался этому.

Казалось, судьба посылает ему прекрасный случай представить миру во второй раз героя Македонского, и его ответы на первые требования союзников, удовлетворением которых можно было бы избежать войны, были так дерзки, что, казалось, не они, а он объявлял войну!»

О какой сбалансированной внешней политике мог думать король Карл XII, если он уже имел все, что только может пожелать монарх (мощное государство, сильную, проверенную в сражениях армию, завоеванную для основания новой столицы королевства территорию, которую достаточно было лишь удержать), был в своем славном будущем абсолютно уверен и только искал, где бы, в какой войне продемонстрировать свое могущество, чтобы были основания назвать себя в новой восточной столице императором? О каких экономических методах управления страной мог думать царь Петр I, если его чуть ли не единственным стремлением было страстное желание во что бы то ни стало успеть до начала мая 1703 года завладеть географической точкой «59°55′ северной широты, 30°20′ восточной долготы», и при этом он не имел ни современной экономики, ни боеспособной армии (поражение в битве под Нарвой 1700 года это подтвердило), ни, самое главное, времени на подготовку к войне, избежать или отказаться от которой русский царь не мог?

К сожалению, война, в которую вступили Швеция и Россия, оказалась такой жестокой и продолжительной (1700–1721 годы), что проигравший войну Карл XII погиб, не дождавшись ее конца, а Петр I, победив, основав Санкт-Петербург, став императором Российской империи, прожил после ее завершения еще только четыре года. Во все времена в государствах, ведущих войну, экономические и политические свободы ограничивались. Это естественно: во имя спасения Отечества люди готовы идти на любые жертвы. Все ресурсы, все полномочия в стране передаются лицу или группе лиц, управляющих государством. Права, свободы, имущество, здоровье, жизни людей приносятся в жертву. «Свертывается» всякая несанкционированная правительством экономическая деятельность. Принуждение заменяет экономические стимулы.

Мобилизация, концентрация всего и вся, административно-командные методы управления, нетерпимость к неподчинению, к своеволию, самодеятельности, самостоятельности, тем более предпринимательству и какой бы то ни было экономической активности. При таком состоянии государства совершенно не актуальны любые рассуждения о снижении и уменьшении числа налогов, о введении городского самоуправления с целью подъема производительности и благосостояния торгово-промышленного класса, об освобождении крепостных крестьян с землей, о предоставлении возможности кому-либо, кроме правительства или уполномоченных (буквально назначенных) им лиц, осуществлять внешнюю торговлю и развивать промышленность, об экспериментах в области образования населения, если новшества предлагаются не соответствующими правительственными органами и не приспособлены к нуждам государства [8]: «В 1714 году реформаторы… обложили всех людей, живших в России, налогом за то, что они существуют. Но собрать этот налог не представлялось никакой возможности. Люди отказывались платить под самыми различными предлогами. Тогда Петр не остановился и перед введением круговой поруки. Все население городов и волостей было переписано, определены суммы подати каждого города и каждой волости, и за их своевременное поступление в казну объявлялись ответственными отцы города или губные старосты – наиболее богатые люди. Их обязывали самих изыскивать средства, получать с бедного населения нужное количество денег, а при недоимках они отвечали собственным имуществом. Деваться было некуда: в городах стояли гарнизоны царских войск.

…Казалось бы, уж с кого-кого, а с помещичьих крестьян брать подушную подать не стоило. Ведь крестьяне обслуживали помещиков-дворян, а дворяне в эпоху Петра служили в армии ни много ни мало – 40 лет. Но и помещиков объявили ответственными за поступление налога с крестьян.

В ответ на многочисленные жалобы помещиков о невозможности собирать налоги одновременно с несением службы „передовое“ петровское правительство посоветовало им привлечь к делу родственников и не особенно стесняться в выборе средств при выколачивании денег из несчастных мужиков.

Из указа о подушной подати и родилась та гнусная, омерзительная форма крепостного права, которая была упразднена только в 1861 году».


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю