Текст книги "Тайна Санкт-Петербурга. Сенсационное открытие возникновения города. К 300-летию основания"
Автор книги: Виктор Курляндский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 37 страниц)
Часть шестая
САНКТ-ПЕТЕРБУРГ
Глава XI
В ПЛЕНУ ИЛЛЮЗИЙ И НЕСУРАЗИЦ
1. Шведский король Карл XII17 июня 1682 года в Стокгольме в семье короля Карла XI родился престолонаследник, о котором через 15 лет весь мир с почтением станет говорить: король Швеции Карл XII, могущественный, великодержавный монарх, имеющий благодаря экономическим успехам Шведского королевства и лучшим в Европе армии и военно-морскому флоту возможность влиять на политику всего европейского континента, а после поражения Османской империи в битве за Вену в 1683 году и всего мира. Если бы в годы максимума успехов Карла XII монаршие династии Европы вдруг пришли бы к мысли избрать наидостойнейшего императором над собой, то шведская корона имела бы шансы стать «вселенской».
Предшественники Карла XII освободились к началу XVII века от влияния на свою судьбу датчан, норвежцев и поляков, создали самостоятельное шведское государство и заявили о себе соседям по континенту, как о быстро растущем могуществе, которое в самое короткое время должно было стать для всех очень большой проблемой. Дед Карла XII воевал с Польшей, Данией, Россией (Северная война 1655–1660-х, русско-шведская война 1656–1658 годов). Результатом его побед было укрепление шведского господства на Балтике, которое и до этого было значительным, ибо в 1611 году под видом военной помощи царю Василию Ивановичу Шуйскому Швеция начала интервенцию против Русского государства и захватила Новгород. При отце Карла XII Швеция участвовала в 1672–1678 годах в союзе с Францией в войне против Нидерландов, а в 1688–1697 годах, наоборот, на стороне Нидерландов в войне против Франции.
И вот в 1697 году великолепные во всех отношениях шведские вооруженные силы поступают в не ограниченное никем и ничем распоряжение молодого короля Карла XII, всю свою пятнадцатилетнюю жизнь готовившегося к этой минуте и ощущавшего в себе данный свыше, прирожденный талант полководца. Вся последующая судьба главного претендента на членство в клубе великих основателей мировых столиц была связана с войной и зависела от удач в следовавших одно за другим до последнего дня его жизни сражениях.
Война продолжалась и после смерти короля, пока не закончилась тем, что несчастная Швеция была низведена до положения второстепенного государства. То, что произошло с Карлом XII, историки позже прозаически назовут поражением Швеции в Северной войне 1700–1721 годов. Ровно первую треть продолжительности войны шведская армия побеждала, причем побеждала с блеском, громя войска противостоящей ей коалиции государств, как громят условного противника на хорошо срежиссированных учениях [6]: «В начале войны шведская армия под командованием короля Карла XII одержала победу над Данией и вынудила ее в 1700 году выйти из Северного союза (союза России, Саксонии, Польши и Дании). Затем Карл XII перебросил войска в Прибалтику и разгромил русские войска под Нарвой 19 (30) ноября 1700 года. В 1701 году он начал военные действия против Польши и Саксонии.
В затяжной борьбе 1701–1706 годов разбил польско-саксонские войска и вынудил польского короля Августа II (он же саксонский курфюрст) подписать Альтранштедтский мирный договор 1706 года, отречься от польской короны и выйти из Северного союза.
Сепаратное Альтранштедтское мирное соглашение лишило Россию последнего союзника».
Если бы в 1701–1702 годах шведский король отдал своим войскам приказ перейти на уже контролируемых ими территориях к стратегической долговременной обороне, предложил всем, кто считал себя обиженным Швецией, начать переговоры о заключении «вечного» мира и приступил бы к строительству и оснащению всем необходимым крепостей и оборонительных сооружений вдоль новых границ королевства, то имя его вошло бы в историю, овеянное славой, а о городе на Неве, в названии которого прочитывались бы четыре буквы «К», «А», «Р», «Л», говорили бы как о восточной столице Шведской империи. Но все произошло как раз наоборот.
Швеция пошла на эскалацию войны, превращение ее во все более и более тотальную (в том понимании, в каком о тотальности войны можно было говорить в XVII веке). Достижению господства над северо-востоком Европы была подчинена вся жизнь шведского государства. Но, как ни напрягалась одна из лучших экономик мира, вторая треть Северной войны 1700–1721 года обернулась для Швеции самым ужасным за всю ее историю поражением.
Летом 1708 года войска Карла XII вторглись в Россию. Уже одна эта фраза сегодня, когда мы знаем о судьбе Наполеона, о крахе Гитлера, говорит нам больше, чем самое продолжительное перечисление ошибок шведского завоевателя, приведших его в политический тупик, в котором он скоро окажется. Итак, [6]: «Попытки прорваться к Москве на смоленском и брянском направлениях были отражены русскими войсками.
Временно отказавшись от наступления вглубь России, Карл XII в октябре 1708 года из района Костеничи и Стародуба повернул на Украину, рассчитывая на помощь… украинского гетмана И. Мазепы.
Потерпев сокрушительное поражение в Полтавском сражении 1709 года, Карл XII бежал в Турцию, где безуспешно пытался организовать нападение на Россию турецкой армии с юга и шведской армии с севера.
Хотя в 1711 году Турция напала на Россию, но война быстро прекратилась, и Карлу XII не удалось оказать туркам поддержку силами шведской армии через Польшу.
Следствием Полтавской победы и авантюристической политики Карла XII, который отклонил мирные предложения России, было возобновление Северного союза в составе России, Дании, Речи Посполитой и Саксонии; вскоре в него вошли Ганновер и Пруссия (обязавшаяся лишь не пропускать шведские войска через свою территорию)».
Какая удивительная шутка судьбы! Монарх, который всего за три года до расчетного дня основания Санкт-Петербурга контролировал географическую точку, в которой будет основан город, был уже, по существу, великим императором, начал одерживать одну за другой великие военные победы (даже разгромил русские войска под Нарвой в ноябре 1700 года) и имел абсолютно все, что только может иметь смертный, для того чтобы его трон остался величественно стоять на высшем пьедестале истории, вдруг оказывается по завершении очередного акта Мистерии Исиды в Османскую империю, то есть… возвращается по меридиану Нила к Константинополю.
Если в Османской империи к этому времени еще сохранился хотя бы один жрец страны Та-Кемет, он, наверное, сходил и посмотрел бы с понятным любопытством и мудрым сочувствием на короля, принесенного в жертву богам, который своим рассыпавшимся величием оплатил и наполнил нетленным смыслом строительство столицы… не им основанной.
В 1712 году, через восемь лет строительства нового города, царь Петр I Великий провозглашает Санкт-Петербург столицей России. И Карл XII, вне всяких сомнений, об этом узнает.
Если на минуту предположить, что шведский король что-то знал о особом значении географической точки с координатами 59°55′ северной широты, 30°20′ восточной долготы, о «великой северной столице» и дате «1703 год», то, услышав о историческом акте, совершенном русским царем, и сопоставив годами откладывавшиеся в глубинах его сознания факты, слухи, догадки, подозрения, он должен был испытать одно из самых сильных в своей жизни потрясений, не идущее ни в какое сравнение даже с шоком от поражения под Полтавой. Но даже ни на йоту не догадываясь о Мистерии, Карл XII все равно должен был рассвирепеть и уже не ради славы, а лишь для отмщения за все пережитые унижения бросится с головой в новые битвы.
У шведов был сильный флот… до 1714 года, когда в Гангутском сражении русские моряки подвели жирную черту под прежде неоспоримом превосходством шведов на море. Швеция потеряла 10 кораблей с 116 орудиями, 361 человека убитыми и 350 ранеными; 237 человек во главе с контрадмиралом Эреншельдом были пленены.
После серьезных поражений шведской армии такие европейские державы, как Англия и Франция, испугались усиления России и стали пытаться влиять на ход войны, оказывая дипломатическое давление на страны – участники Северного союза, и даже финансовую поддержку Швеции. Все это обстоятельства войны. В любой войне для ее участников есть успешные и неуспешные сражения, удачные и не удачные периоды, победы и поражения. Но, что бы ни происходило во взаимоотношениях европейских государств после 1703-го и особенно 1712 года, ничто уже не могло исправить состоявшийся выбор историей царя Петра I «великим императором». От Карла XII отвернулось само Небо.
После долгих и бесполезных скитаний король-политик, катастрофически теряющий былой авторитет, вновь становится королем-полководцем и начинает последний, третий, этап большой войны [6]: «В 1715 году Карл XII вернулся в Швецию с целью создания новой армии. Провел ряд внутренних реформ, направленных на мобилизацию сил для войны.
…В 1718 году был убит при осаде норвежской крепости Фредериксхалль».
Карл XII погиб, как подобает воину, не в тиши одного из своих дворцов, а на поле брани и не проиграв еще, по большому счету, войны. И этим он еще больше оттеняет величие императора Петра I Великого. У русского царя был достойный недруг [6]: «В исторической литературе полководческое искусство Карла XII оценивается крайне противоречиво.
…отмечаются его исключительная храбрость, внезапность и быстрота действий, достижение победы меньшими, чем у противника, силами.
Большинство военных историков считают, что Карл XII не внес ничего нового в военное искусство, лишь умело используя формы организации войск и тактические приемы своего талантливого предшественника Густава II Адольфа (шведского короля 1611–1632 годов, как и Карл XII, погибшего на поле боя в сражении Тридцатилетней войны при Лютцене в Германии, в котором шведы тем не менее победили), и характеризуют его как представителя авантюристической стратегии и политики.
…Пребывание его более пятнадцати лет вне Швеции дезорганизовало управление государством, крайне ослабило руководство военными действиями на огромном пространстве от Ладожского озера до Померании.
Одерживая долгое время победы над слабыми и неподготовленными войсками противников, Карл XII стал пренебрегать основными требованиями военного искусства, результатом чего явились: наступление недостаточными силами при необеспеченных коммуникациях (например, на Россию в 1708–1709 годах), плохая разведка и недооценка противника… нереальные расчеты на помощь союзников и так далее».
Что бы ни говорили историки и военные эксперты, наши сегодняшние знания о существовании Великой Мистерии богини Исиды позволяют утверждать: Карл XII был выдающейся исторической личностью, близкой по масштабу к самым талантливым и ярким политическим и государственным деятелям, стратегам, полководцам, воинам, просто сильным и мужественным людям, какие только известны человечеству. Наверняка жрецы богини Исиды рассматривали варианты развития событий накануне 1703 года, при которых история дала бы шведскому королю шанс стать первым на северо-востоке Европы.
Карл XII был самым достойнейшим… после Петра I.
2. Первый царь, второй царь…Так совпало, что в год рождения Карла XII в России скончался царь Федор Алексеевич. Произошло это 7 мая (27 апреля) 1682 года. Федор Алексеевич процарствовал всего 6 лет (с 1676 года), умер в двадцатилетнем возрасте и не оставил после себя прямого наследника, ибо его единственный сын Илья, рожденный Марфой Матвеевной Апраксиной, умер в раннем детстве. Более того, не осталось никакого письменного акта, хоть как-то формулирующего волю покинувшего этот мир царя (третьего из рода Романовых) по важнейшему для государства вопросу – о наследовании престола. Началась политическая борьба. Это удивительно: в одном и том же 1682 году, за 21 год до даты 27 (16) мая 1703 года, богам было угодно назвать миру имена обоих претендентов на место в Метаистории.
Карл и?..
Все политические группировки, боровшиеся за власть в Москве, не оспаривали права династии Романовых продолжить царствование, но называли три разных имени будущего монарха. Это были два сводных брата: Иван Алексеевич – шестнадцатилетний сын второго царя из рода Романовых Алексея Михайловича и его первой жены Марины Ильиничны Милославской; Петр Алексеевич – десятилетний сын царя Алексея Михайловича и его второй жены Натальи Кирилловны Нарышкиной; и их сестра: Софья Алексеевна – двадцатипятилетняя дочь Алексея Михайловича и Марины Ильиничны Милославской.
Патриарх Московский и всея Руси Иоаким в обход старшего из братьев назвал царем Петра Алексеевича, и все духовенство, бояре и народ стали присягать новоизбраннику. Дело шло к коронации, но тут случилось восстание стрельцов, которое войдет в историю под названием Хованщина (по имени его руководителя – начальника Стрелецкого приказа князя И. А. Хованского) [6]: «Крупное антифеодальное восстание стрельцов Москвы, поддержанных частью жителей столицы и ее окрестностей, продолжавшееся с конца апреля – начала мая до осени, явилось следствием роста злоупотреблений боярско-дворянской администрации и притеснений стрельцов.
Выступление было облегчено борьбой за власть в правящей верхушке. Брожение в стрелецких полках, происходившее в феврале – апреле, вылилось в восстание, начало которого было ускорено смертью царя, 29 апреля стрельцы потребовали управы на своих начальников и получили удовлетворение – полковников подвергли наказанию, некоторых из них уволили в отставку. Однако вместе с тем новое правительство заявило о намерении укротить „своеволие“ стрельцов. В массе стрельцов и солдат сторонники бояр Милославских (родственников первой жены Алексея Михайловича) начали агитацию против „незаконно“ избранного Петра Алексеевича и рода Нарышкиных, распространились слухи об убийстве тяжело больного царевича Ивана Алексеевича.
15 мая стрельцы заняли Кремль и в течение 15–17 мая расправились со сторонниками Нарышкиных и теми, кого они считали повинными в злоупотреблениях. Москва оказалась во власти стрельцов. Победа восставших заставила боярско-дворянскую верхушку ликвидировать распри между собой и удовлетворить основные требования восставших. Иван был провозглашен первым царем, Петр – вторым, регентшей стала Софья Алексеевна».
Коронация двух братьев на царский престол и официальная передача фактической власти в государстве их старшей сестре состоялись 29 мая 1682 года. Накануне это решение было утверждено Земским собором. Выполнив свое историческое предназначение, восстание закончилось… казнью наиболее активных его участников, в том числе князя И. А. Хованского. Причем казнила «провинившихся» как раз новая властительница России Софья Алексеевна, которую стрельцы своим бунтом привели на царский трон. Политическая группа, стоявшая за Софьей Алексеевной, сумела решить сразу несколько политических задач: отстранить от реальной власти сыновей умершего царя; продемонстрировать всей стране свою силу, подавив восстание и казнив ставших ненужными им стрельцов, и, наконец, ликвидировать оппозицию своему правлению.
Во время восстания были «легитимно» убиты представители старинных родов – бояре и князья, уход из жизни которых при обычном течении событий был бы скандалом как минимум общенационального масштаба. Всего таким образом устранили 67 влиятельных лиц. Не пощадили даже царского доктора. В числе погибших оказались Афанасий и Иван Нарышкины, приходившиеся правительнице Софье Алексеевне братьями (!). Вообще все Нарышкины, их родственники и приверженцы были отдалены от власти, сосланы или убиты. И все же борьба за власть не перешла границы «приличия», характерного для того времени. Выяснение отношений не дошло до убийства молодых царей, не вылилось в гражданскую войну, неповиновение городов и земель, хаос.
Смутное время навсегда научило политическую элиту России искать компромиссы и не передоверять решение вопросов, касающихся передачи власти в государстве, толпам народа, самозванцам, героям, случайным людям. Царствующая династия и противостоящие друг другу бояро-дворянские группировки, поддерживающие добившуюся власти Софью и сохранивших надежду на единодержавие Ивана и Петра, сумели договориться. Мало того, при Софье Алексеевне сохранились основные тенденции развития Российского государства, приоритеты внешней и внутренней политики, сформировавшиеся и поддерживавшиеся предыдущими царями Романовыми. Россия уже почти век двигалась в правильном направлении. В стране постепенно и, что важно, естественным образом формировался новый уклад жизни, нарождались еще зачаточные, несовершенные, но все же капиталистические отношения.
Россия отставала от передовых в том деле стран (в Нидерландах и Англии уже произошли буржуазные революции), но всюду действуют одни и те же социально-экономические законы, и, следовательно, прогрессивные росточки должны были пробивать себе дорогу. И смена царей на этот процесс никак не влияла.
Правительница Софья Алексеевна – умная, энергичная, образованная, честолюбивая женщина – сумела интуитивно угадать верное направление для своих властных действий и по крайней мере не совершила навредивших стране ошибок. Ее главными достижениями во внутренней политике считаются [6] «небольшие уступки посадам и ослабление сыска беглых крестьян, что вызвало недовольство дворян». Посадами, слободами в России называли небольшие города, поселения городского типа или их части. А посадскими людьми, в интересах которых Софья царскими указами сделала «небольшие уступки», – торгово-ремесленное население русских городов.
Беглые крестьяне бежали от феодалов-дворян. Бежали на окраины государства, где пополняли население, обустраивающее пограничные районы, осваивающее новые земли. И посадские люди, и освободившие себя бегством крестьяне, дабы прокормить себя и свои семьи, трудились в поте лица и приумножали богатства земли русской. Но их труд, догадывались об этом авторы указов и сама Софья или нет, был более эффективным, чем у обычного крестьянского населения, задавленного старыми, изживающими себя, рабскими условиями существования. Они были свободны (более свободны, чем основная крестьянская масса), работали для себя и поэтому более качественно и производительно.
В этот период в среде посадских людей (численность которых в государстве приближалась к 100 тысячам) появляется слой богатых предпринимателей, у которых уже имеется капитал, достаточный для вложения в создание промышленных предприятий. Отсюда и борьба за свои права и восстания. А правительство Софьи, учитывая все эти обстоятельства, идет на уступки. И правильно делает.
Во внешней политике наиболее значимыми событиями при Софье Алексеевне стали [6]: «заключение Вечного мира 1686 года с Речью Посполитой, Нерчинского договора 1689 года с Китаем, вступление в войну с Османской империей и Крымским ханством (1687 и 1689 годы)». Европе угрожало османское нашествие.
Россия (правительница Софья Алексеевна) откликнулась на призыв христианских государств противостоять исламской угрозе и вступила в Священную лигу (союз Австрии, Венецианской республики, Речи Посполитой и Мальтийского рыцарского ордена), став пятой в коалиции государств, против которой кроме Османской империей воевало еще и Крымское ханство. Предполагалось, что мир с Речью Посполитой и решение ряда проблем на южных границах государства будут более полезными, чем отказ в помощи европейцам, действительно испытывающим серьезные трудности; тем более что силы Османской империи были существенно ослаблены после поражения в битве за Вену 1683 года, а поляки в договоре о мире признали законным право России на вечное владение Киевом.
В 1687 году поход не удался: русское войско во главе с князем В. В. Голицыным выступило с Украины, в походе участвовали донские и запорожские казаки, но крымские татары подожгли степь, и российская конница лишилась подножного корма для коней, а обозное снабжение армии отсутствовало. Пришлось ни с чем возвращаться восвояси.
По требованию казачьих старшин, поддержанному Голицыным, русское правительство сместило гетмана И. С. Самойловича, названного виновным в происшедшем, и на его место поставило И. С. Мазепу, который в 1709 году станет известен всему миру после событий, связанных с Полтавским сражением. Через два года поход повторили.
15 мая 1689 года в урочище Зеленая Долина произошел бой с отрядами крымского хана, 20 мая русское войско подошло к крепости Перекоп, но, отказавшись от его осады, ушло домой. Россия выполнила союзнические обязательства. Османская империя была вынуждена держать на северных границах отряды своих воинов, которые вследствие этого не воевали в Европе. В таких боевых действиях было больше дипломатии, чем военного смысла. Но, поскольку крымские походы не решили ни одной практической задачи, касающейся обеспечения южных границ государства, а стоили казне недешево, оппозиционно настроенные по отношению к Софье Алексеевне бояре и князья использовали неудачный исход войны с южными соседями для создания настроений в народе, приближающих падение правительства. Положение усугублялось тем, что Софья Алексеевна была вынуждена щедро платить своей армии, с которой ей никак нельзя было ссориться.
В 1689 году номинальным царям Ивану и Петру Алексеевичам было уже соответственно 23 и 17 лет. Это много, если учесть, что сама Софья приступила к управлению страной в 25 лет, а, например, их общий отец начал царствовать в 14-летнем возрасте. Все более становилась очевидной прямая узурпация власти регентшей, в услугах которой уже не было необходимости. Следовательно, дальнейшее пребывание на престоле должно было быть как-то серьезно обосновано. И без армии здесь не обойтись.
О том, что произошло дальше, историки рассказывают так [6]: «В августе 1689 года, получив известие о подготовке Софьей дворцового переворота, Петр I поспешно уехал из подмосковного села Преображенского в Троице-Сергиев монастырь, куда прибыли верные ему войска и его сторонники. Вооруженные отряды дворян, собранные гонцами Петра I, окружили Москву. Софья была отрешена от власти и заключена в Новодевичий монастырь, ее приближенные сосланы или казнены».
