Текст книги "Пункт назначения 1991. Целитель (СИ)"

Автор книги: Виктор Громов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

Глава 12. Ограбление века

– Чур, мне желтую! – Влад довольно заржал, тут же заткнулся и уточнил с невозмутимым лицом: – Мне розовый не идет.

– У меня нет других! – Поспешила оправдаться Вика.

Я закрыл пакет, попытался отогнать картинку с двумя грабителями в ярких шапочках с помпонами, сам едва не заржал. Потом заметил, что Вика ждет моей реакции, улыбнулся, подгреб ее к себе и поцеловал в щеку.

– Все хорошо. У тебя вышли замечательные балаклавы. А что такие нарядные, так даже лучше!

– Как это? – Не понял Влад.

– А ты себе представь нас в этих шапках.

Он хрюкнул, прихлопнул губы ладонью. Ржать было никак нельзя.

– Вот-вот, – сказал я, – да врач от такого зрелища окончательно офигеет. Он ничего кроме шапок не запомнит. Умница ты моя! – Я не отказал себе в удовольствии и чмокнул Вику еще раз. – Мы бы сами до такого не додумались.

– У меня есть еще идея, – вставил свои пять копеек Влад, – нам бы куртейки чем прикрыть, чтобы точно никто не запалил.

– Чем?

– Погоди.

Он распахнул багажник, вытащил тючок с какой-то синей ветошью и пояснил:

– На тряпки взял, только порезать не успел.

Вид у тряпья был, мягко выражаясь, непрезентабельный. Я бы такое не рискнул предложить даже последнему бомжу. Поэтому спросил осторожно:

– Что это?

– Рабочие халаты. Две штуки.

Влад распрямил один экземпляр означенной спецовки, встряхнул на вытянутых руках, чихнул. В воздухе поплыл ощутимый запах тухлятины.

– У меня тут печенка в багажнике потекла, – сказал он, – завонялось маленько, я и подтер.

Я явственно представил себе в багажнике его машины труп с ножом в печени. Некстати вспомнил все его «трахнем». Вика подумала о том же, слегка взбледнула.

– Ты его, – она сделала говорящее движение и добавила, – того?

– Чего того? – не сразу догнал парень. Когда же понял, возмутился: – Чего того? Говяжья печенка была, вот тут, – он постучал пальцем по багажнику изнутри, – в пакете лежала и потекла! А вы о чем подумали?

Мне отчаянно захотелось заржать. Вера с поцелуями, шапки эти дурацкие, помоечные халаты, Влад с печенкой. Писец! Наша затея все больше напоминала цирк-шапито. Но представление непременно нужно было довести до конца.

– Хватит трепаться, – шикнул я на молодняк, – Влад, бери свое тряпье, закрывай машину и догоняй. Там Вера одна. Если что, она нам спасибо не скажет.

Я оставил друга хлопотать у машины, подхватил Вику под локоток и потащил за собой.

* * *

Влад нас догнал уже за поворотом. Пакет в его руках значительно округлился, а это значило, что грязные тряпки он запихал поверх шапок, и теперь тухлой печенкой провоняет все. Но мне было уже все равно – лишь бы быстрее прикончить это дело.

Вера маячила впереди метрах в трестах выше по улице. Еще дальше виднелся темный силуэт «объекта».

– Догоняем? – Спросил Влад, сбавляя ход.

– Пока ждем, – ответил я. – Не стоит светить всю компанию, особенно Вику.

– Видишь, куда идет? – девчонка слегка прищурилась, глядя вдаль.

Я кивнул. Врач шел в наш микрорайон. Он тоже оказался Викиным соседом.

– Если пойдет во двор, – сказала девчонка, – у нас будут проблемы. Там его тихонько заловить не удастся. Дети гуляют с мамками-бабками.

– В подъезде поймаем, – уверил всех Влад. – Впервой что ли? Помню, мы с Серегой…

Я ткнул его кулаком. Он крякнул, хрюкнул, потер бочину и замолк. Мне же пришлось сделать в памяти зарубочку – давно пора разузнать, за какие такие грехи Серый был вынужден отрабатывать барщину.

– Ура! – Вика схватила меня за рукав, от эмоций пребольно ущипнула.

Я высвободил руку, поморщился.

– В смысле, ура? – Спросил Влад.

– К гаражам свернул!

Я пригляделся. И правда, врач повернул за дома. Там с давних времен стояли железные гаражи, самовольно построенные жильцами и спрятанные от чужих глаз за высоким кустарником. Чуть позже, в двухтысячных на волне борьбы с незаконной застройкой, эти гаражи благополучно канут в лету. А пока нам сопутствовала удача.

– Так, – скомандовал я, – прибавляем шагу. Веру нужно догнать. Не хватало еще, чтобы она сунулась туда за этим мудаком.

– Олег! – возмутилась Вика.

Пришлось сделать трагическое лицо и повиниться:

– Прости! Нечаянно вырвалось. Больше не буду.

На этой ноте мы и прибавили шагу.

* * *

В гаражи Вера не поперлась. Сообразила сама, притормозила заранее. Сказала:

– Я увидела, что вы меня догоняете, решила подождать.

– И это правильно.

Влад на ходу стянул с себя куртку, бросил на руки супружнице. Я сделал так же, только куртку вручил Вике.

– Вы чего это? – Не поняла Вера. – Передумали его догонять?

– Погоди.

Влад вывалил содержимое пакета прямо на траву, сразу заграбастал себе желтую шапку. Так, на всякий случай, чтобы на нее не позарился я. Потом принялся расправлять халат. Я взялся за второй. Запах от него шел мерзотнейший.

Вера наморщила нос.

– А чем вы так воняете?

– Трупом, – нервно хохотнул я.

Хозяин спецовки возмутился:

– И ничего не трупом! Не слушай их, Вер. Воняет твоей печенкой!

Получилось довольно двусмысленно. Вера захлопала глазами. Зачем-то понюхала свои ладони, не учуяла ничего подозрительного. Снова спросила:

– А почему моей?

– Ну, не твоей, – Владу разговор про печенку основательно надоел, – рыночной. Той, что я для тебя покупал.

– Отстань от них, – опередила очередной вопрос Вика, – им некогда. Пусть переодеваются.

Вера пожала плечами, отошла в сторону. Принялась наблюдать с расстояния, оттуда, куда не долетает вонь.

Влад быстро напялил халат, взялся за шапку. Очень скоро мы предстали перед нашими дамами в полном облачении. Два таких Ивана царевича. Даже белый конь был в наличии на стоянке возле парка.

Первой заржала Вика. Следом не выдержала Вера. Девушки уселись на траву, хохоча до икоты, размазывая по щекам тушь, перемешанную со слезами. Скоро к ним присоединились и мы. Что сказать, зрелище получилось эпичное.

Первой мыслью было – лишь бы никто не увидел. Иначе дурки нам не миновать. Точно вызовут санитаров. Второй – гори оно все синим пламенем. Главное сейчас выловить горе эскулапа и выкрасть у него платок.

* * *

К гаражам пробирались крадучись. Влад, как под обстрелом, прижимался к земле. Шел короткими перебежками. Я жался к кустам. Когда встали у входа, сразу стало ясно, старались зря. Посторонних там не было. Лишь в одном из гаражей оказались настежь распахнуты створки.

Влад придвинулся ко мне вплотную, зашипел на ухо:

– Точно наш. Нам туда.

Этот промежуток пути мы пролетели почти бегом. Влад притормозил у самой двери, остановил меня жестом, первым просочился внутрь. Я подтянулся следом и тут же успокоился. Хвала богам, успели вовремя. «Объект» стоял к нам спиной, натирал тряпицей фары. Услыхав звук шагов, не обернулся, спросил через плечо:

– Кто тут?

Влад ответил радостным голосом за двоих:

– Мы!

Даже я почувствовал, какой он поймал кураж. Ситуация начинала ему нравиться.

– Кто мы? – Голос врача стал раздраженным.

Он поднялся, обернулся, вытирая руки, и застыл, как громом пораженный. Еще бы, не каждый день удается узреть двух ряженых с цветными шапками на мордах и в сногсшибательных халатах.

Влад заметил реакцию, гордо подбоченился. Я кисло поморщился под маской. В розовом наморднике было нестерпимо жарко. По лбу, по вискам тек пот.

Врач наморщил нос, принюхался, бросил брезгливо:

– Чем от вас так разит?

– Трупом! – Не раздумывая выдал Влад. – Мы в предыдущий как раз в это тряпье жмура заворачивали, чтобы он нам багажник не изгваздал.

«Объект» побледнел, пошел несвежей зеленцой. Он перевел испуганный взгляд с желтой маски на розовую и обратно, не смог прочитать по нашим глазам ничего путного, потому решил уточнить:

– В предыдущий?

– Ага, – подтвердил Влад, – именно так. Будешь себя плохо вести, станешь следующим.

Эта новость произвела на потенциальную жертву неизгладимое впечатление. Нам поверили, сразу, безоговорочно. Врач шарахнулся назад, запричитал:

– Только не убивайте! Я все отдам! – Голос его почти перешел на визг.

– Нужен ты… – начал было Влад, но заткнулся, получив от меня тычок.

Эскулап между тем продолжил:

– Я все отдам!

Мы не успели сообразить, как он метнулся к багажнику и что-то оттуда выхватил. Я невольно напрягся. Черт его знает, что он там хранит? А вдруг, ствол? Тогда мы с Воланчиком приплыли. Мать вашу так… Последнее я сказал вслух.

Повезло. В багажнике у врача была большая сумка, до верху набитая денежными пачками. Он бросил ее на пол, подтолкнул к нам ногой. Прохрипел:

– Забирайте, все забирайте! Мне ничего не нужно! Только не трогайте.

Я отпихнул сумку, ринулся к нему, повернул мордой к стене, прижал и ткнул в затылок два пальца.

– Только рыпнись, – голос у меня получился страшный. Я сам от себя такого не ожидал. Поэтому добавил эмоций, практически прошипел: – Мозги вышибу.

«Объект» тут же съежился застыл. Сопротивляться и не пытался. Вот только мне одной рукой обыскивать его было неудобно. Я кивнул Владу. Тот все понял, засуетился:

– Сейчас-сейчас.

Принялся деловито ощупывать страдальцу бока, проверять карманы. Почти сразу раздалось:

– Нашел!

Я облегченно выдохнул. Рявкнул своему подопечному:

– Если хочешь жить, стой тут и не рыпайся.

Тот благоразумно вжал голову в плечи, на всякий случай перестал дышать.

Я мельком глянул на Влада. Он в двух пальцах, на вытянутой руке держал платок. Платок был не первой свежести. И даже не второй. Сразу стало понятно, что его долго и основательно использовали по прямому назначению. Правда, Влад этого не замечал. Лицо его лучилось счастливейшей из улыбок. Словно он ненароком раскопал в гаражах драгоценный клад.

– Нашел! – Повторил парень.

После перехватил платок второй рукой и развернул. С края, почти в самом углу виднелось кровавое пятно.

Я кивнул на выход, прошептал одними губами: «Уходим». Лишь после этого сообразил, что друг не видит моего лица. Тогда по-простому ткнул пальцем в дверь.

Влад скомкал платок, сунул себе в карман, потянулся за сумкой. Тут я не сдержался. Шикнул на него:

– Сдурел?

И для наглядности повертел у виска пальцем.

– А что такого? – Возмутился он.

– Ничего. Если не понимаешь, я тебе потом объясню.

Из гаража его пришлось выгонять практически пинками.

* * *

Створки я закрыл. Замок продел в обе дужки, не запирая. Это давало нам фору, позволяло безнаказанно улизнуть. А еще обещало скорое освобождение узника.

«Объект» внутри гаража сидел тихо-тихо, признаков жизни не подавал. Влад стянул с физиономии цыплячью «балаклаву», утер со лба пот, прислушался и довольно ухмыльнулся:

– Затаился, гад, не квакает.

Я ответил ему в тон:

– А ты бы квакал?

Он призадумался, в конце концов признал:

– Не знаю, наверное, нет.

– То-то же. Зачем ему нарываться? Он же не хочет следующим жмуром стать.

Мы быстро разоблачились, завернули маскарадные костюмы в один из халатов, перевязали рукавами на узел. Пошли обратно, к девчонкам. Влад нес тючок, поначалу молчал, потом не выдержал, высказал с обидой:

– Все-таки зря ты мне не дал забрать бабки. Там у этого козла целое состояние!

Я остановился, схватил его за плечо, притянул к себе. Наверное, что-то в моем лице изменилось. Влад как-то странно моргнул, поспешил объясниться:

– Я же не себе хотел оставить. Что я, нелюдь какой? В детдом бы сдали или еще куда. Я же все понимаю.

Он уставился на меня с надеждой, словно призывал вернуться. Я выпустил его плечо, усмехнулся.

– Ни чего ты не понимаешь. Сейчас за нами что числится?

Он не понял, пожал плечами. Пришлось объяснить самому:

– Мелкое хулиганство, не более того. Бить мы его не били. Грабить не грабили. Платок не в счет. Даже не запирали всерьез. Как ты думаешь, он куда-нибудь пойдет с рассказом о двух придурках в цветных шапках и вонючих халатах?

Влад заржал. До него начинало доходить. Я продолжил:

– Посидит он в своем гараже и решит, что его разыграли. Но!

Я поднял вверх палец, дождался внимания.

– Если мы взяли бы деньги, это уже совсем другой коленкор.

– Тут он непременно побежал бы жаловаться Льву и его псам. – Влад оттянул ворот рубашки, словно тот его душил. Потом высказался от души, помянув все то, что не стоит говорить при девчонках.

– Понял? – Спросил я. – Дошло?

– Дошло. Ладно, – он покрутил в пальцах тючок, – проехали. А это надо сжечь от греха подальше.

Глава 13. Неудача

Следы преступления жгли на пустыре у дома Веры. Халаты, от души окропленные бензином, горели жарко. Шапки плавились и воняли. Вика водила носом, морщилась. Наконец не выдержала, сказала обижено:

– Вот сволочи, а говорили шерсть!

– Где брала? – Зачем-то уточнил Влад.

– На развале у вокзала.

Он многозначительно усмехнулся.

– Кто ж тебе там скажет правду? Им бы только продать.

– Да знаю я, – отмахнулась девчонка. – Все равно обидно. И жалко.

Влад пошевелил палкой черную тягучую массу, создал хренову тучу густого чада.

– Странная ты, – резюмировал он, – дырки резать не жалко было, а что обманули, жалеешь.

– Так это для дела! Для вас мне ничего не жалко. А для этих…

Она повела в воздухе рукой, фразу заканчивать не стала. Но все и так все поняли.

– Когда будем проводить ритуал? – Вмешалась в их разговор Вера.

Вопрос был адресован скорее мне, поэтому все уставились на мою скромную персону.

– Сегодня скрутим куклу, все подготовим. Жечь и проводить ритуал придется завтра. Вика, напомнишь, когда наш эскулап по нечетным работает?

– Вечером, – удивилась она моему вопросу, – я же говорила.

– Я имел ввиду, с какого времени.

Вика нахмурилась, вспоминая, сказала не совсем уверенно:

– Кажется, с двух.

– Надо уточнить, – влез с ценным замечанием Влад.

– Вот ты и уточнишь, – решил я. – Вике лучше теперь в поликлинике лишний раз не светиться, чтобы не вызывать подозрения.

Парень понимающе покивал.

– Уточню. Что еще?

– Пока все. Остальное завтра. А сейчас поехали ко мне, будем делать мотанку.

* * *

Перед сном меня одолела тревога. И вроде бы мы все делали правильно. Наказание врача – это хорошо, это нужно и правильно. Но! Проблемы Маринича это не решало совсем. До часа икс рукой подать. Завтра уже вторник, а в пятницу нужно было что-то кому-то вернуть. Что и кому? Эти вопросы назойливыми мухами жужжали в голове.

Неожиданно вспомнился Костя с предложением заходить, если будут проблемы. Я повертел этот вариант и так, и эдак, прекрасно понимая, что Костя с его связями как раз тот, кто точно сумеет мне помочь. В конце концов решил оставить это щедрое предложение на потом, на крайний случай. А пока…

Пока мне было нужно к бабе Дусе в ее старый домик. Нужно было выяснить, как прошел допрос духа бывшего хозяина моего тела. Я закрыл глаза, позвал беззвучно: «Бабушка Дуся, принимай гостя!» Замер, ожидая ответ, и тут же оказался в знакомой избе.

Здесь снова был день. Старая ведьма сидела за столом, терзала пяльцы. Меня не замечала в упор. Я огляделся и с удивлением не обнаружил Васеньки. В печи не горел огонь. Не пахло пирогами. За окном качались засохшие золотые шары. В воздухе пахло катаклизмом, правда, его причины я пока не понимал.

Появилась крамольная мысль: «Вдруг эту могучую ведьму постигло банальное фиаско?» Мысль была такой абсурдной, что я не смог в нее поверить. Поэтому снова глянул на бабку в надежде, что та отложит пяльцы, заметит гостя, широко улыбнется и отпустит одну из своих шуточек.

Не сработало. Бабка еще сильнее сгорбилась, склонилась над пяльцами совсем низко, стала вдруг какой-то маленькой, несчастной. Меня она по-прежнему не замечала. Пришлось позвать:

– Баба Дуся, здравствуйте.

Ноль реакции. Возникло дикое желание, подойти, обнять старуху, спросить, как у нее дела…

В ноги сзади что-то настойчиво ткнулось. Раз, другой, прошлось вкруговую утробно урча. Любя куснуло. Я опустил глаза. Вокруг меня вился Васенька. Терся, закатывал глазки, старательно мурчал. Было видно, что дается это ему нелегко, с трудом. На морде вместо неземного блаженства написано несказанное отвращение.

Я окончательно обалдел, нагнулся и потрепал страдальца по морде.

– Хороший котик, хороший…

Тьфу! Тьфу-тьфу! Да что же тут происходит?

Васенька от моей фамильярности слегка прибалдел, на миг замер, потом, как и положено приличному домашнему коту, брякнулся на спину и раскинул лапы, снабженные первостатейными керамбитами, явил миру белоснежное пузо, замел по полу пушистым хвостом.

Это было уже слишком. Не смотря на приглашение, гладить кота я не рискнул. Лишь обошел стороной, добрался до ведьмы, тронул ее за плечо.

– Баб Дусь, это я. Что случилось то? Что тут у вас такое?

Васенька уселся, глянул на меня укоризненно. Мурчать перестал. Бабка вздохнула, отмерла и уронила пяльцы. Прямо мне на босые пальцы. Я «счастливо» взвыл, запрыгал на одной ноге и от неожиданности выпалил:

– Да чтоб вас…

Словно подобрал нужное заклинание. Баба Дуся сразу встрепенулась, ожила, сказала назидательно:

– Не бранись! Бранное слово душу губит.

Я с трудом заткнулся. Все «на» и «в» упорно рвались с губ. Сказал лишь:

– Из чугуна они у вас что ли?

Ведьма глянула на пяльцы, словно увидела их в первый раз, пожала плечами.

– Не знаю.

Потом развоплотила их едва заметным движением руки, приказала:

– Не скачи, чай не козел. Сядь лучше, дай, гляну!

Я со стоном опустился на стул, вытянул вперед многострадальную ступню. Пальцы стали подозрительного сине-фиолетового цвета.

– Как тебя, однако…

Бабка покачала головой, придвинула свой стул, уложила мою пятку себе на колени, предупредила:

– Не дергайся, сейчас будет жечь. Немного.

Накрыла ушибленное место ладонью и зашептала.

Немного… Немного? Немного!!! Так меня еще не дурили. Ногу словно обдало кипятком. От боли из глаз брызнули слезы, перехватило дыхание. Я попытался выдернуть ступню из цепких рук, но не смог. Тело вновь мне не подчинялось. Окаменело. Стало чужим.

Продолжалось это недолго – пару минут. Но мне эти мгновения показались вечностью. Наконец бабка убрала ладонь, глянула на труды своих рук, прихлопнула меня по лодыжке, сказала довольно:

– Ну, кажется, все. Как новенький. Отомри!

Я выдернул ногу, шарахнулся назад вместе со стулом назад, оказался аккурат возле Васеньки. Тот яростно намывал бока. Весь вид его говорил – не было между нами ничего, не было! Тебе все почудилось.

Я моргнул, кивнул согласно и вновь глянул на бабку. Та уже стояла возле окна, буравила взглядом двор. Вид у нее был довольный. И фиг с ней. Я-то дурак, думал, с здесь что-то случилось, думал, нужна моя помощь. А тут!

Боль в ноге утихла. Я пошевелил пальцами, спросил обиженно:

– И что все это значит?

Баба Дуся отлипла от подоконника, сказала загадочно:

– Пойдем на двор, поговорим. А дом пока почистим.

На двор, так на двор. Хрен с вами. Тайны и недомолвки меня порядком утомили. Но здесь хозяином был не я, а иные силы. Силы непонятные, неподвластные.

Я поднялся, осмотрел свои босые ступни, провел ладонями по трусам, поднял на бабку вопросительный взгляд. Та усмехнулась, прищелкнула пальцами и выдала мне классический дачный комплект: линялые треники, майку-алкоголичку и резиновые галоши. Причем очутилось все это сразу на мне. Спросила ехидно:

– Так лучше?

Я кисло поморщился:

– Идемте, хоть объясните мне, что за цирк вы с Васенькой тут устроили.

Бабка как-то неожиданно притихла, поникла. Она открыла дверь, выпустила нас с котом наружу, потом переступила порог и сказала загадочно:

– Почистить надо дом, много лишнего тут накопилось.

Вопрос я задать не успел. Из бабкиных ладоней вырвалось пламя, унеслось вперед, озарило стены, вгрызлось в дерево и… Ведьма прикрыла дверь, глянула на меня лукаво, хихикнула совсем по-девчоночьи.

– Рот закрой, шаман!

Я захлопнул пасть, молча сошел с крыльца, опустился на облезлую лавку. Руки сами зашарили по карманам в поисках курева. Бабка заметила это, пристроилась рядом, предложила:

– Сигарет нет, могу сотворить трубку. Пойдет?

Я вздрогнул, вытянул пальцы из карманов, сказал внезапно охрипшим голосом:

– Годится.

Ведьма хлопнула в ладоши, достала из воздуха дымящийся чубук, подала мне. Я жадно затянулся. Что ни говори, но хороший табачок, знатно успокаивает нервы. И там, наяву, и даже здесь. Тело наполнило приятное тепло. Я зажмурился, совсем кот на солнышке, и затянулся еще раз, чтобы уже через мгновение изумленно вытаращиться.

– Не смогу я тебе помочь. Не получилось у меня ничего, Олег, – сказала бабка тихонько. – Ничего не вышло.

От такого откровения я подавился дымом, раскашлялся, спросил ошарашенно:

– Как это не вышло? Он не пришел?

– Пришел.

Голос у бабы Дуси стал удивительно обиженным.

– Разве ж мог он сюда не прийти? Разве мог отказаться? Я тут хозяйка как никак.

Я немного растерялся.

– А что тогда не вышло?

– Не знает он ничего про долг.

Тут уже я понял, что не понимаю нихрена.

– Так, стоп. Как это он не знает? А кто знает?

Бабка задумчиво потрепала платок, сказала глядя перед собой:

– Если бы знать, кто требует долг… Тут он может быть и помог бы… А так…

Она развела руками, повторила:

– Не знает он. Я уж и так его крутила, и эдак. Чуть силу не исчерпала. Тяжко это. Нельзя умерших тревожить. Нельзя с ними беседы беседовать. Грех это…

Я покосился на нее потихоньку. Захотелось спросить: «А я как же? А мне, выходит, можно?»

Громко фыркнул Васенька, прошествовал мимо, нахально наступил мне лапой на калоши. Бабка покачала головой, озвучила мои мысли вслух:

– Ты другое дело. Ты мой преемник. Как думаешь, почему Вика здесь не бывает?

А действительно, почему? Я молча уставился на старуху. Она подняла вверх палец, покачала им назидательно.

– Закрыта ей сюда дорога. Нельзя живым к мертвым.

Я запутался окончательно.

– Ой, баба Дуся, что-то ты темнишь. Вот говоришь, что живым нельзя ходить к мертвым. А я сюда, как к себе, гуляю!

– Так ты сколько раз уже умирал?

– Три, – ответил я ошарашенно.

– Вот! – Сказал она торжественно. – Путь этот тобою уже трижды пройден. Ты для него свой.

Ничего себе откровения! Так что же это получается? Я мертвец? Последнее я повторил вслух:

– Я мертвец?

Баба Дуся скривилась, в сердцах сплюнула.

– Дурак ты. Как думаешь, доверила бы я свою единственную внучку нежити?

Ее вопрос поставил меня в тупик.

– Кто вас, ведьм, знает, – ответил я честно. – Может, у вас так принято?

– Дурак, – повторила она с явным удовольствием, – вот дурак-то. Да живой ты! Не знаю только, за что тебя так явь любит. Почему никак отпускать не хочет?

Этого я тоже не знал. Поэтому просто затянулся, глянул вверх в белесое небо, нашел там аспидно-черный солнечный круг. Солнце стояло почти в зените.

– Рассвет скоро, – подтвердила мои мысли бабка. – Возвращаться тебе пора.

– Так возвращайте, – сказал я немного нервно.

– Нельзя отсюда. Пойдем в дом.

Она поднялась, оправила юбку. Я стался сидеть. Какой нафиг дом? Там же огонь?

– Очистилось там уже все, – пояснила баба Дуся, – обновилось. Можно идти.

Ее слова послужили сигналом коту. Он метнулся на крыльцо, надавил всей тушкой на дверь, открыл ее, исчез в доме.

Я тоже встал, ненароком глянул на посохшие золотые шары. Неожиданно для себя сказал:

– Жаль их, завяли, красивые были.

– Это ерунда, – улыбнулась бабка, – ты иди в дом.

Я послушался. На ступенях уже обернулся – старуха оглаживала цветы руками, шептала им что-то с улыбкой. Шары наливались жизнью, расцветали вновь. Чудеса не кончались. Я покачал головой и шагнул через порог во тьму. Гарью в доме не пахло.